CC BY
37
http://www.uchzap.com ISSN 2542-0089 ISSN 2542-0070 (Online)
УДК 93
DOI: 10.21209/2542-0089-2017-12-2-155-166
Инна Николаевна Мамкина,
кандидат исторических наук, доцент, Забайкальский государственный университет (672039, Россия, г. Чита, ул. Александровско-Заводская, 30),
e-mail: [email protected]
Проблемы профессиональной подготовки и деятельности учителя в Восточной Сибири во второй половине XIX - начале ХХ века: организационно-правовые основы
В данной статье рассматривается проблема профессиональной подготовки и деятельности учителей в Восточной Сибири во второй половине XIX - начале ХХ века. Работа имеет междисциплинарный характер и написана на стыке истории педагогики и юриспруденции. В статье анализируется законодательство, регулирующее организацию и деятельность педагогических учебных заведений. Автор приходит к выводу о том, что правовое регулирование деятельности учительских семинарий и институтов характеризовалось отставанием. Нормативные акты сохраняли устаревшую учебную программу, требования к педагогическому коллективу и контроль со стороны государства. Основное внимание в работе автор акцентирует на государственной программе, направленной на повышение престижности профессиональной деятельности учителей. Значительное внимание уделено программе по введению особых преимуществ, действующих в отдалённых областях Российской империи. Программа создавала условия для повышения социального статуса учителя в регионе и отчасти способствовала разрешению проблемы кадрового обеспечения восточносибирских школ. В статье определены проблемы пенсионного обеспечения учителей. Автор отмечает, что правовая регламентация получения пенсии имела отчасти декларативный характер. В заключении обосновывается вывод о том, что организационно-правовые основы профессиональной подготовки и деятельности учителей в условиях изменения социокультурной среды устарели, были малоэффективны и нуждались в обновлении.
Ключевые слова: Восточная Сибирь, профессиональная подготовка, педагогическое образование, законодательство, правовое регулирование, учителя
Вводная часть. Сложившаяся к середине XIX века система общего образования Министерства народного просвещения представляла собой совокупность учебных заведений различного типа и уровня образования. Как следствие, возникла проблема кадрового обеспечения всех типов учебных заведений квалифицированными педагогами. Общероссийский опыт профессиональной педагогической подготовки учителей ограничивался деятельностью ряда учебных заведений, регулируемых правовыми актами локального характера. В 1779 году при Московском университете начала работу учительская семинария по подготовке учителей для гимназий Московского и Казанского университетов. В 1786 году учительской семинарией стало называться Главное народное училище в Петербурге, осуществлявшее подготовку учителей главных и малых народных учи-
лищ. Деятельность этих семинарий ощутимых результатов не принесла, и они вскоре были закрыты. К середине XIX века число учительских семинарий оставалось незначительным. Они действовали в Москве при Воспитательном доме (1860 г.) и военном ведомстве (1863 г.), в Дерпте (1861 г.), Киеве (1862 г.) [6, с. 24].
Для Восточной Сибири кадровая проблема в начальной школе имела стратегическое значение. Экономическое развитие Восточной Сибири, строительство Транссибирской магистрали, работа переселенческих комитетов выводила регион на новый уровень взаимоотношений с имперским центром. Положение системы образования являлось одним из факторов, влияющих на модернизацию региона. Поэтому одной и важнейших задач государства на восточной окраине становится обеспечение системы профессиональными кадрами.
© И. Н. Мамкина, 2017
155
Цель. Определить проблемы профессиональной подготовки учителей в Восточной Сибири, выявить особенности правового регулирования педагогического образования и деятельности учителя во второй половине XIX - начале ХХ века.
Методология и методы исследования. Исследование основано на междисциплинарном подходе, объединяющем историю, историю педагогики и юриспруденцию. Применение метода функционального анализа позволило дифференцировать педагогическое сообщество, выявить группы педагогических работников, определить их социальное положение. При помощи историко-генетического метода выявлены причинно-следственные связи, закономерности развития педагогического образования. Компаративный метод применялся при сравнении пределов действия нормативно-правовых актов по кругу лиц и в пространстве общероссийского и регионального уровня. Данный метод способствовал выявлению юридических коллизий и пробелов на уровне регионального законодательства. Исследование значительного числа индивидуальных биографий преподавателей, чиновников, учителей при помощи просопографического метода позволило выявить общие характеристики преподавательского состава.
Результаты исследования и их обсуждение. В условиях возрастающей потребности в квалифицированных педагогических кадрах Учёный комитет Министерства народного просвещения в 1861 году впервые инициировал обсуждение вопроса об организации специального педагогического учебного заведения в виде учительского института или семинарии. В 1864 году в Молодечно власти открыли экспериментальную учительскую семинарию, действующую на основании Устава и Положения о Молодечненской учительской семинарии. Учредителем выступило государство. Одновременно в земских областях увеличивается количество частных учительских семинарий и школ. В 1869 году в Новгороде и Рязани открылись первые земские учительские семинарии, или, как их ещё называли, учительские школы. От министерских они отличались более демократичными подходами к воспитанию, более широкими общеобразовательными программами, более значительным вни-
манием к профессиональной подготовке. В обстановке всплеска общественной инициативы в области подготовки учителей Министерство народного просвещения признало опыт Молодечненской семинарии успешным и в 1870 году ввело в действие Положение об учительских семинариях1.
Учительские семинарии осуществляли профессиональную подготовку учителей начальных училищ. К обучению допускали все сословия православного вероисповедания. Заметим, что религиозное ограничение лишило возможности профессиональной подготовки учителей национальных районов Российской империи. Семинарии содержались за счёт государственных средств, с оговоркой, допускающей местное софинансирование в некоторых случаях. Данная оговорка допускала к обучению стипендиатов иных ведомств, обществ или частных лиц. Обучение продолжалось в течение трёх лет. За семинаристами, получившими образование за государственный счёт, закреплялось обязательство отработать в сельской школе в течение четырёх лет. Для педагогической практики при семинарии открывали начальные училища. В 1875 году циркуляром МНП были разрешены подготовительные классы. Семинарию возглавлял директор, утверждённый в должности министром народного просвещения. Обязательным условием назначения являлось православное вероисповедание и высшее образование соискателя должности. Преподаватели семинарии утверждались в должности попечителем учебного округа.
Исполнительным органом семинарии являлся совет. В его ведение входили вопросы, связанные с учащимся контингентом, назначением и лишением стипендий, наград; определением лучших методик преподавания; формированием учебно-методического фонда и библиотеки; распределением учебной нагрузки; хозяйственные вопросы. Содержание учебного процесса зависело от учебной администрации, вопросы разработки и изменения учебных программ остались под контролем попечителя, с обязательным утверждением в Министерстве [7, с. 21].
Для окраинных территорий в Положении был предусмотрен комплекс норм,
1 СЗРИ. Устав учёных учреждений и учебных заведений. - СПб., 1896. - Т. 11, ч. 1. - С. 347.
учитывающих региональные особенности и закрепляющих специальное правовое регулирование. Отдельным приложением регулировалась деятельность Иркутской учительской семинарии. Принимая во внимание отсутствие окружной системы управления образования, отметим, что Иркутская семинария находилась в подчинении местной администрации. Генерал-губернатор утверждал директора и преподавательский состав, контролировал учебные, хозяйственные и методические вопросы. Учитывая национальный фактор, в семинарию было разрешено принимать «крещёных инородцев»1. До 1900 года Иркутская учительская семинария являлась единственным профессиональным учебным заведением педагогического профиля от Иркутска до Владивостока. Потребность в учительских кадрах была высока, что послужило причиной увеличения срока обязательств иркутских семинаристов до шести лет. Заметим, что выпускник Иркутской семинарии имел право в течение года ожидать распределение, находясь на иждивении при семинарии. В случае отсутствия вакансии выпускник освобождался от обязательств, однако на территории от Иркутска до Владивостока учительские вакансии были всегда. Получая назначение, будущие учителя и должностные лица имели право на «прогонные деньги на две лошади» и «третное, не в зачёт жалование», то есть на бесплатный проезд до места службы и получение единовременного пособия в размере трети годового оклада2.
В целом правовое регулирование деятельности Иркутской учительской семинарии устанавливало более жёсткий контроль со стороны государства и учитывало национальные особенности региона.
Тем не менее, многие нормы Положения носили общий характер и требовали детализации. В 1875 году пробелы восполнила Инструкция для учительских семинарий Министерства народного просвещения. В Инструкции закреплялся механизм реализации норм Положения, касающихся компетенции директора, наставников, педагогического совета. Основной идеей становится «бдительный надзор за воспитанниками»
1 СЗРИ. Устав учёных учреждений и учебных заведений. - СПб., 1896. - Т. 11, ч. 1. - С. 354.
2 СЗРИ. Устав по службе гражданской. - СПб., 1857. - Т. 3. - Ст. 23.
и способы его достижения. Семинарист круглосуточно находился под надзором наставников, дежурных наставников, квартирных хозяев, родителей. Изначально действие Инструкции устанавливалось на три года, однако срок её действия растянулся на несколько десятилетий [1, с. 26].
На протяжении сорока с лишним лет правовое регулирование деятельности учительских семинарий дополнялось только отдельными нормативными актами, принятыми в Министерстве или утверждёнными на высочайшем уровне. Одним из первых циркуляров для выпускников учительских семинарий было введено звание личного почётного гражданина за 12 лет беспорочной службы учителем начальной школы. В период с 1878 по 1899 год указами императора разрешено обучать в семинариях ламаитов, лютеран, греко-униатов, буддистов, менонитов.
Обращает особое внимание тщательная забота о состоянии здоровья учащихся. С этой целью в штатное расписание семинарии была введена должность врача, ежегодный обязательный осмотр, бесплатная медицинская помощь и отчётная документация. В случае тяжёлого заболевания казённокоштные выпускники освобождались от обязательств по службе, Министерство теряло потраченные средства и профессионально обученного учителя. Наблюдение за состоянием здоровья семинаристов отчасти экономило средства Министерства. Меркантилизм государства закреплялся пунктом о взысканиях за нарушение обязательств по службе, имевший детальный механизм реализации. Заметим, что сумма, подлежащая возврату, увеличивалась на 25 р. за каждый год обучения [9, с. 65].
Таким образом, в 1870-е годы государство со значительным отставанием начинает создание законодательной базы для профессиональных педагогических учебных заведений. К концу XIX века правовые акты были дополнены механизмом взаиморасчёта учащегося и Министерства, частично отменены религиозные ограничения к учащимся и отчасти расширены права народного учителя. Без внимания осталось качество профессиональной подготовки.
В 1872 году власти принимают Положение об учительских институтах для подготовки учителей городских училищ. Они создавались исключительно за государственный счёт, обучение своекоштных вос-
питанников допускалось только с разрешения Министерства народного просвещения. Ежегодно в институт принимали 75 учащихся «здорового телосложения и хорошей нравственности», поступивший первокурсник вносил единовременный взнос в размере 50 р. «на обзаведение». Если в течение первых шести месяцев учащийся «оказывался нерадивым в занятиях», его отчисляли1. Таким образом, с первых месяцев обучения начинался отсев наиболее слабых студентов, сокращая затраты государства на образование. Экономия прослеживалась и в положении, допускающем повторное обучение на курсе только один раз за весь период. Выпускники обязывались отработать в городских училищах в течение шести лет. Срок отсчитывался с окончания института. Учительские институты призваны были обеспечить нужды городских училищ, учреждённых в 1872 году. Однако в ожидании первых выпускников институтов училища продолжали работу в условиях острейшего дефицита кадров [5, с. 15].
Несмотря на увеличивающееся число педагогических учебных заведений, недостаток учителей продолжал сохраняться. Помимо учительских семинарий и институтов подготовкой учителей начальной школы занимались восьмые педагогические классы женских гимназий. Министерство разработало комплекс документов, регулирующих присвоение звания учителя в женских гимназиях. В августе 1874 года министр народного просвещения утвердил учебный план восьмого дополнительного класса женских гимназий, определил права и обязанности выпускниц.
В 1900 году законодательство о педагогической деятельности дополнили Правила о педагогических курсах для приготовления учителей и учительниц начальных училищ. Бесплатные курсы вводились на базе городских училищ или женских гимназий и прогимназий. На организацию курсов государство ежегодно выделяло по 1000 р. Программа была рассчитана на один год и состояла из практической и теоретической части. На курсы принимались выпускники городских и уездных училищ по результатам экзамена. Выпускники курсов получали свидетельство на звание учителя начальной школы.
1 СЗРИ. Устав учёных учреждений и учебных заведений. - СПб., 1896. - Т. 11, ч. 1. - С. 331.
В целом создание законодательной базы педагогического образования началось намного позже, чем оформилась система общего образования и на протяжении второй половины XIX века характеризовалось отставанием. На протяжении почти пятидесяти лет основными документами, регулирующими профессиональное педагогическое образование, оставались Положение и Инструкция об учительских семинариях, Положение об учительских институтах. Нормативные акты сохраняли устаревшую учебную программу, требования к педагогическому коллективу и контроль со стороны государства. Стремительное развитие системы общего образования в конце XIX - начале ХХ века обусловило появление законодательных пробелов. Преодоление пробелов осуществлялось посредством многочисленных подзаконных актов как общероссийского, так и регионального значения. Существование многочисленных правил, положений приводило к нарастанию правовой казуистики. Законодательство не соответствовало требованиям времени, не учитывало в полной мере региональные особенности и нуждалось в модернизации.
С целью привлечения педагогических кадров в школу в 1886 году правительство принимает ряд нормативных актов, установивших особые условия службы в отдалённых регионах империи [3, с. 73]. Учитывая геополитические особенности, к ним были отнесены районы со сложными климатическими условиями и особым географическим положением. Закреплённые в законодательстве льготы получили названия особых и наибольших преимуществ. Особым преимуществом пользовались служащие Восточной Сибири. К регионам с наибольшими преимуществами причислили остров Сахалин; Петропавловский, Гижигинский, Охотский, Николаевский округа Приморской области; Якутскую область; Туруханский край Енисейской губернии; Кольский, Кемский, Мезенский и Печорский уезды Архангельской области. Принятая программа распространялась на служащих в Министерстве народного просвещения преподавателей средних учебных заведений. По социальному статусу они приравнивались к чиновничеству.
Особые преимущества представляли: «...1) прогонные деньги в усиленном раз-
мере; 2) пособия на подъём и обзаведение; 3) прибавки к жалованию; 4) пособия по выслуге десятилетий; 5) пособия на воспитание детей; 6) отпуски на льготных основаниях; 7) преимущества пенсионные; 8) пособия семействам лиц, умерших на службе»1. Служащим Верхоянского и Колымского округов Якутской области дополнительно полагался бесплатный продуктовый паёк.
«Усиленный размер прогонных денег» для выезжающих на службу в Иркутское генерал-губернаторство выражался в получении полуторной стоимости проезда в отдалённые местности и двойной в области с наибольшим преимуществом. Пособие на «обзаведение» для женатых чиновников полагалось в размере годового оклада их будущего жалования, для неженатых - 2/3. Половина пособия выдавалось перед отъездом, оставшаяся часть - по прибытию. Чиновники, получившие проездные деньги и единовременное пособие, обязывались в течение трёх лет проработать на новой должности, в противном случае деньги взыскивались обратно.
«Прибавки к жалованию» чиновники получали за добросовестную службу в течение пятилетия. Количество оплачиваемых пятилетий определялось законом, в Якутии и Туруханском крае засчитывалось три, в Иркутском и Приамурском генерал-губернаторстве - два. За каждое пятилетие полагалась доплата из расчёта 25 % от жалования. Каждая прибавка начислялась по текущему максимальному жалованию, в случае его увеличения во втором пятилетии пересчитывалась доплата первого, в случае уменьшения - доплата за первое сохранялась в прежнем объёме. Аналогичный расчёт действовал и при начислении третьей доплаты.
Каждые десять лет чиновники Приамурского генерал-губернаторства получали единовременное пособие в размере «полуторных прогонов по классу занимаемой ими должности до места, из которого они первоначально были переведены на службу в отдалённые районы»2. В марте 1899 года по ходатайству генерал-губер-
1 Фальборк Г. А., Чарнолуский В. И. Настольная книга по народному образованию: законы, распоряжения, инструкции, уставы, справочные сведения и пр. -СПб.: Знание, 1901. - Т. 2. - С. 1175.
2 Там же. - С. 1179.
натора Н. И. Гродекова служащим средних учебных заведений Приамурья были увеличены оклады в полтора раза, что отразилось и на исчислении пенсии. С 1884 по 1906 год чиновники по учебной части Забайкальской области пользовались указанными льготами, так как в этот период Забайкалье входило в состав Приамурского генерал-губернаторства. В данном случае необходимо отметить позицию генерал-губернатора. Н. И. Гродеков неоднократно отмечал значимость образования в контексте освоения восточной окраины империи. Увеличение окладов - одна из мер, предпринятых генерал-губернатором для обеспечения эффективной деятельности системы образования. Как уже отмечалось ранее, правительство увеличило содержание преподавателей средней школы только в 1912 году. До этого жалование насчитывалось по смете, утверждённой ещё в середине XIX века.
Для помощи в обучении детей сибирских чиновников государство учреждало специальные стипендии во всех типах учебных заведений. В случае отсутствия стипендий государство ежегодно выплачивало 360 р. учащемуся в университете, 240 р. -в средних учебных заведениях, 120 р. -в начальных. Дети сибирских чиновников, окончив Иркутскую, Красноярскую или Читинскую гимназии, дополнительно получали 60 р. единовременного пособия из казны. Служащим в Якутии и Туруханском крае оплачивался проезд каждого ребёнка при поступлении в учебное заведение. Детям, получавшим домашнее образование, до 13 лет полагалось пособие в размере 100 р. в год и 150 р. до 18 лет. Дети, получившие при поддержке государства высшее образование, обязаны были отработать в течение шести лет.
Продолжительность отпуска преподавателя на льготных основаниях составляла четыре месяца. В 1913 году преподаватель Читинской учительской семинарии В. В. Ме-зенев в связи с болезнью жены и необходимостью её лечения получил трёхмесячный отпуск с сохранением жалования для поездки на Кавказ3.
В областях с наибольшим преимуществом (Якутия и Туруханский край) льготы закреплялись за всеми госслужащими без исключения. В остальных областях Си-
3 ГАЗК. - Ф. 71. - Оп. 1. - Д. 344. - Л. 117.
бири - только за чиновниками, начиная с 9-го классного чина (титулярный советник), включая женщин и законоучителей, работающих в средних учебных заведениях. Преимущества не распространялись на государственных служащих, переведённых властями из смежных областей и районов, не признанных отдалёнными, а также лиц, прибывших по собственному желанию. В случае, если чиновник являлся уроженцем отдалённой области и не имел высшего образования, льготы исключались из его содержания. Ещё одним отступлением стало то, что лица, не имевшие на момент принятия закона 13 июня 1886 года 10-летнего стажа сибирской службы, особыми преимуществами не пользовались.
Принятая программа по введению особых преимуществ создала условия для повышения социального статуса учителя в регионе и отчасти способствовала разрешению проблемы кадрового обеспечения восточносибирских школ. Однако государство ограничивало число лиц, имеющих право на получение льгот, закрепляя приоритет за преподавателями, прибывшими из Европейской России.
Долгое время отсутствие единого пенсионного устава Российской империи ставило народных учителей в неопределённое положение относительно получения пенсии. При переезде из одной губернии в другую предыдущий педагогический стаж не засчитывался. Годы преподавания не учитывались при начислении пенсии на другой службе. Не был установлен и пенсионный возраст. Зачастую учителя работали до полной утраты трудоспособности. Только в 1901 году власти утвердили правовое регулирование пенсионного обеспечения учителей, создали пенсионную кассу для учителей, куда отчислялись 6 % годового оклада [2, с. 140].
В соответствии с нормами пенсионного устава пенсия полагалась служащему в ведомстве Министерства народного просвещения по истечению 20 лет безупречной службы. Пенсионер получал ежемесячную выплату в размере половины оклада получаемого жалования на последней должности. Лица, прослужившие 25 и более лет, получали полный оклад. При продолжении службы по учебному ведомству работающему пенсионеру начисляли дополнительно к пенсии одну пятую часть от её общей
суммы за каждое последующее пятилетие. После окончательной отставки пенсия пе-ресчитывалась с учётом дополнительных выплат и жалования последнего места службы, при нижеоплачиваемой должности пенсия сохранялась прежняя. Окончательно покинув службу, учитель получал единовременное пособие в размере годового оклада. В фонд помощи учителям удерживалось 2 % с пенсионной суммы1.
Лицам, перешедшим в учебное ведомство из другого, частично засчитывал-ся срок предыдущей службы только после десяти лет работы по линии Министерства народного просвещения. При пересчёте стажа работы применялась следующая формула - пенсионный стаж Министерства делили на пенсионный стаж иного ведомства, полученный коэффициент умножали на количество лет, отработанных до перехода в учебное ведомство, и получали число, соответствующее педагогическому стажу. В то же время, если учитель перешёл до выслуги пенсионного срока в другое ведомство, то его педагогический стаж засчитывался в полном объёме - 1:1.
Пенсионный срок службы сокращался, если учитель в период своей «отлично-усердной» педагогической деятельности получал тяжёлое заболевание, не позволяющее ему продолжать учебную деятельность. Выходящим в отставку по состоянию здоровья пенсию исчисляли из расчёта одной трети оклада за службу от 10 до 15 лет, двух третей - от 15 до 20 лет, полный оклад начислялся за 20-летнюю службу2. Срок сокращался до пяти лет в случае, если учитель по болезни не мог обходиться без посторонней помощи. Единовременное пособие по уходу на пенсию увеличивалось в два раза при наличии у учителя семьи. По смерти пенсионера пенсия продолжала выплачиваться вдове (50 %) до её нового замужества, детям (50 %) до совершеннолетия или поступления в учебные заведения. Действие пенсионного устава в полном объёме распространялось на инспекторов и директоров народных училищ Иркутского генерал-губернаторства [10, с. 181].
1 СЗРИ. Устав о пенсиях и единовременных пособиях по ведомствам учёному и учебному. - СПб., 1857. - Т. 3. - С. 876.
2 Там же. - С. 879.
Пенсия для служащих назначалась в соответствии со штатным расписанием учебного заведения. В 1901 году преподавателям гимназий и прогимназий устанавливались пенсии в соответствии со штатным расписанием гимназий, утверждённым до 19 ноября 1864 года. Пенсия надзирателей и воспитателей начислялась по окладу жалования старшего учителя гимназии по штату 17 апреля 1859 года. Пенсии помощников классных наставников не превышали годовой оклад в 300 р. Учитель русского языка и математики с высшим образованием, работая в подготовительном классе гимназии, получал пенсию, равную пенсии учителя, работавшего в основных классах гимназии. В ином случае назначалась пенсия в соответствии с окладом учителя уездного училища. Учителя чистописания в подготовительных классах гимназий и прогимназий были лишены права на пенсию.
В учительских семинариях пенсия преподавательскому составу начислялась на основании штатного расписания Молодеч-ненской учительской семинарии, утверждённого 25 июня 1864 года. Однако для Иркутской учительской семинарии было сделано отступление от правил. Учитель подготовительного класса получал пенсию исходя из оклада учителя уездного училища, что несколько превышало обычный размер пенсии.
В трёхклассных и четырёхклассных городских училищах пенсии начислялись по штатному расписанию уездных училищ, утверждённому 17 апреля 1859 года. Преподавательскому коллективу уездного училища пенсии и единовременные пособия назначались в соответствии с принятым законом.
Пенсионный фонд учителей начальной школы формировался из отчислений 6 % от заработной платы. Для учителей приходских и начальных училищ пенсия рассчитывалась по особым правилам. В связи с отсутствием установленного оклада учителя начальной школы при начислении пенсии в законе были установлены её минимальные и максимальные размеры от 28 р. 59 коп. до 90 р. в год. Учитель, проработавший 25 лет без жалования, имея только содержание от сельских обществ, мог рассчитывать на пенсию в 28 р. 59 коп. в год, учитель, получавший жалование более 90 р. в год, получал пенсию в размере, не превышающем 90 р. в год. Единовременное
пособие по уходу на пенсию выдавалось в соответствии с жалованием, если учитель работал только за содержание, пособие не полагалось. Вдовы получали только единовременное пособие, не превышающее годовой оклад учителя. Служба учителей приходских и начальных училищ не засчи-тывалась в трудовой стаж при переходе в другое ведомство. Принимая во внимание условия работы рядового учителя, можно сделать вывод, что пенсию могли получать лишь единицы. Большинство учителей после отработки сроков обязательной службы переводились в другое ведомство [8, с. 34].
Долгое время оставался неурегулированным вопрос о пенсиях преподавательниц женских гимназий и прогимназий. Закон об их пенсионном обеспечении был принят в 1900 году. Право на пенсию, рассчитанную из оклада в 500 р. в год, получила начальница гимназии, имеющая звание учительницы, на 100 р. меньше получала начальница прогимназии. Преподавательницам женских учебных заведений в целом полагалась пенсия из расчёта 300 р. в год, но лишь в том случае, если они за время службы вели не менее шести уроков в неделю. Отработанные пятилетия при продолжении службы женщинам не оплачивали. Таким образом, право преподавательниц женских гимназий на пенсионное обеспечение носило ограниченный характер, понижало социальный статус женщин-учительниц по сравнению с коллегами-мужчинами.
Фактически за рамками пенсионного обеспечения остались домашние наставники и учителя. Для получения пенсии им необходимо было подтвердить документально звание учителя и предоставить аттестат об образовании и свидетельства о 25-летнем сроке усердной и беспорочной службы в частных домах от бывших работодателей. Более того, в течение 25 лет домашний наставник и учитель должен был ежегодно отчитываться о своей деятельности перед учебными властями, своевременно уведомлять о смене работодателя, соблюдать в точности все правила педагогической деятельности, утверждённые учебными властями. В случае соблюдения всех указанных выше правил домашний наставник получал пенсию в размере 270 р. в год, домашний учитель - 160 р. в год. При меньшем трудовом стаже пенсионеру назначалась половина оклада. Единовре-
менное пособие выплачивалось в соответствии с указанными выше суммами. Пенсия и пособие домашних наставников и учителей 2 % вычетом не облагались. Вдовы и сироты имели право на получение пенсии на общих основаниях. Однако большинство домашних наставников и учителей принимались на работу без свидетельства на звание учителя лишь на основании аттестатов, отчётности не соблюдали и на протяжении 20-25 лет рекомендательные письма не хранили. В итоге эта группа педагогов оставалась в подавляющем большинстве без пенсионного обеспечения.
В целом учителей, получавших пенсию по выслуге лет, было незначительное количество. В 1914 году в дирекции Забайкальской области из 651 учителя, состоявшего на службе, получало пенсию лишь 17 чел., из них 5 учительниц. Заметим, что все пенсионеры продолжали работать в школе. Более 25 лет проработал в школах Восточной Сибири Николай Николаевич Байбо-родин (30 лет), Таисия Ильинична Позднякова (36 лет), Вера Федоровна Февралева (33 года), Константин Спиридонович Щербаков (33 года), Илья Виссарионович Перфильев (30 лет)1.
В законодательстве за долгую и добросовестную службу по учебному ведомству закреплялись правила награждения служащих по учебному ведомству. Учителей награждали орденами четырёх степеней имени святой Анны, святого Станислава и святого Владимира, знаками отличия за беспорочную службу, золотыми и серебряными медалями на Александровской ленте2. К награждению орденами и медалями представляли один раз в три года. Получая орден, кавалер выплачивал единовременное пособие в казну капитула на благотворительную деятельность. Для награждённых орденом св. Владимира плата за I степень составляла 450 р., II - 225 р., III - 45 р., IV - 40 р.; св. Анны за I степень - 159 р., II -35 р., III - 20 р., IV - 10 р.; св. Станислава за I степень - 120 р., II - 30 р., III - 15 р.
Ордена давали право на получение пожизненной пенсии. Количество пенсий было ограничено и зависело от степени ордена и времени получения. Прошение подавали в течение года после вручения ордена, по
1 ГАЗК. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 168. - Л. 90.
2 ПСЗРИ. 3-е собр. - СПб., 1894. - Т. 1, ч. 2. -С. 942.
истечению сроков кавалер терял право на получение пенсии. Кавалеры орденов св. Георгия и св. Владимира, имея ордена других наименований, имели право на две пенсии одновременно, в то время как кавалерам других орденов подобное запрещалось.
Награждение орденом предполагало ещё и возложение юридически закреплённой обязанности по попечению «разных... обществу полезных заведений»3. Кавалер отчитывался о своей благотворительной деятельности перед капитулом и обществом кавалеров орденов.
Орден святого равноапостольного князя Владимира имел четыре степени, первые две из которых назывались степенями «большого креста», а третья и четвёртая -«меньшего креста». Владимир I степени стоял по старшинству орденов сразу за Андреем Первозванным. Девиз ордена -«Польза, честь и слава». Кавалеры I степени имели знаки: крест на красной ленте с широкими чёрными полосами по краям, надетой через правое плечо, и звезду на левой стороне груди; II степени - такой же крест на шее и звезду. Награждённые III степенью носили крест меньших размеров на шее, а IV - крест в петлице (на груди). Право на получение ордена имели почётные попечители, избираемые на должность более девяти лет, государственные служащие, прослужившие более 35 лет. Служащие Министерства народного просвещения в основном удостаивались третьей и четвёртой степени. В системе общего образования Восточной Сибири ордена св. Владимира III степени удостоены действительный статский советник Васильевич Рудаков Филолог, в 1880-е годы занимавший должность главного инспектора народных училищ, действительный статский советник Александр Глебович Дедов, главный инспектор народных училищ в 1902 году4. Орденом IV степени в 1881 году награждён директор Якутской мужской прогимназии Киприян Данилович Жуков, орденом III степени - почётный попечитель Иркутской мужской гимназии Иван Степанович Хами-нов. В 1906 году орденом IV степени награ-
3 Чарнолуский В. И. Настольная книга по народному образованию. - СПб.: Знание, 1911. - Т. 4, доп. -788 с.
4 Памятная книжка (вторая) Восточно-Сибирского учебного округа / под ред. Ю. А. Делеско. - Иркутск, 1881. - С. 253.
дили протоиерея Михаила Александровича Фивейского, законоучителя Иркутского учительского института1.
Орден св. Анны, «установленный в награду подвигов, совершаемых на поприще государственной службы и в воздаяние трудов для пользы общественной», присуждался неограниченному числу лиц. Он состоял из красного креста с эмалевым изображением св. Анны, дополненного золотым ажурным орнаментом между концами, звезды и красной ленты с жёлтой каймой. Девиз ордена - «Любящим правду, благочестие и верность». Невысокое положение в ряду старшинства русских орденов обеспечило ему широкое распространение. По указу 1847 года Аннинским крестом
III степени награждали чиновников «за беспорочную 12-летнюю службу в одной должности не ниже VIII класса», что, фактически, стало знаком выслуги лет.
Орден св. Станислава был самым младшим среди русских орденов. По статуту ордена св. Станислава учреждались четыре степени. Орден I степени представлял золотой четырёхконечный крест с расширяющимися раздвоенными концами и золотыми шариками на них. Раздвоенные концы креста соединены золотыми дужками. В углах креста помещались золотые двуглавые орлы. Крест покрыт с лицевой стороны красной эмалью. В центре креста, в медальоне, на белом поле вензель святого Станислава: SS. На оборотной стороне такой же вензель. Вокруг медальона на зелёном поле - лавровый венок. Орден носили на красной ленте с двойной белой каймой. Ордена II и III степени имели тот же вид, но меньшего размера. Орден II степени носили на шее, III - в петлице мундира. Девиз ордена - «Награждая, поощряет». Орден вручался за «ревностное и беспорочное» служение, за учреждение и содержание в течение семи лет учебного заведения, за 35-летнюю службу, о присвоении которого «дозволяется каждому просить самому по начальству»2. Срок за службу в отдалённых и малонаселённых местностях сокращался. В Сибири каждые три года службы засчиты-вались как четыре и орден св. Станислава
IV степени вручался спустя 27 лет службы.
1 ГАИО. - Ф. 63. - Оп. 5. - Д. 15. - Л. 127 об.
2 Чарнолуский В. И. Настольная книга по народному образованию. - СПб.: Знание, 1911. Т. 4, доп. -788 с.
Награждение орденами св. Анна и св. Станислава предусматривало получение личного дворянства. Дети личного дворянина наделялись правами потомственного почётного гражданина.
В Восточной Сибири в 1881 году из 18 руководителей в мужских гимназиях, прогимназиях и уездных училищах Министерства народного просвещения трое имели орден св. Анны. Орден II степени - директор Троицкосавского реального училища Иннокентий Никитич Солдатов, св. Анны III степени - директор народных училищ Иркутской губернии Альберт Николаевич Бауэр, св. Анны II степени - инспектор Красноярской гимназии Петр Алексеевич Карпов. Девять награждены орденом св. Станислава II и III степеней3. Учитывая количество орденов св. Анны, присвоенных служащим учебной части Восточной Сибири, можно сказать, что длительный срок службы не являлся характерной чертой служащих учебной администрации края. Довольно часто, находя лучшее место, чиновники переходили в другое ведомство.
В начале ХХ века увеличивается количество награждённых учителей орденом св. Станислава II и III степеней. Так, в 1916 году ордена получили 12 чел. - руководитель практических работ Читинского ремесленного училища Даниил Вьясков, учителя Читинского городского училища Капитолина Боганива, Алексей Ядонист, инспектор Петровско-Заводского городского училища Анатолий Брайковский, инспектор Зюльзинского городского училища Лука Кожеуров, учителя Верхнеудинского городского училища Петр Лахин, Федор Талызин, Нерчинского городского училища Петр Окунцов, Троицкосавского приходского училища Иван Капустин, инспектор Агинского городского училища Иван Овчинников, Ка-банского городского училища Николай Кра-сильников4.
Кроме орденов, в Министерстве вручались медали и знаки отличия за добросовестный труд. За сорокалетнюю действительную службу чиновники награждались знаком отличия беспорочной службы. За получение знака плата не взималась. За десятилетнюю службу учителя и домаш-
3 Памятная книжка (вторая) Восточно-Сибирского учебного округа / под ред. Ю. А. Делеско. - Иркутск, 1881. - 347 с.
4 ГАЗК. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 344. - Л. 72.
ние наставники награждались медалью на Александровской ленте для ношения в петлице с надписью «За усердие». Наставники получали золотую медаль, учителя - серебряную. В пользу капитула наставники выплачивали 30 р., учителя - 15 р. Медали вручались на Станиславской, Аннинской лентах. Нагрудная медаль на Станиславской ленте вручалась за благотворительную деятельность в деле развития народного просвещения, медаль на Аннинской ленте - за многолетний труд. В 1916 году в Забайкальской области семь учителей награждены серебряной медалью на Александровской ленте, восемь - серебряной медалью на Станиславской.
Наряду с награждениями в профессиональной сфере существовал ряд наград за общественную деятельность. Так, многие сотрудники средних учебных заведений и учительских семинарий награждены медалью, приуроченной к первой всероссийской переписи населения 1897 года. Широкое распространение получили медали в память царствования императора Александра III, в память 300-летия Дома Романовых. Власти поощряли участие населения в сборе средств и организации мобилизации в годы Первой мировой войны. Так, в 1915 году награды «За полезную деятельность и призрение семейств призванных на войну нижних чинов» получили учителя Нерчинского высшего начального училища Ф. Г. Мясников и А. М. Поросен-ков. В частности, Флегонт Григорьевич Мясников собрал пожертвований на сумму 7555 р. для семей «нижних чинов»1. За труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации в 1914 году награждены медалью служащие Читинского ремесленного училища: инспектор М. И. Васильев, руководитель практических работ Д. И. Вьясков, В. А. Крочевский, И. И. Корякин, кузнечный мастер А. Ф. Яблонский, слесарь-подмастерье А. Э. Фетлир, бухгалтер Т. И. Конд-рацкий, надзиратель В. В. Окунцов. Награды были получены за экстренные, сверхурочные работы по выполнению заказов местных воинских частей и оборудование рентгеновского кабинета Забайкальской общины сестер милосердия Российского общества Красного Креста2.
1 ГАЗК. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 344. - Л. 72.
2 Там же. - Л. 86.
В целом в начале ХХ века в системе народного образования сформировалась разнообразная система наград и поощрений сотрудников. Система содействовала повышению престижа профессии и повышала самооценку рядового учителя. И если в середине XIX века основным контингентом награждаемых сотрудников являлись представители учебной администрации, то в начале ХХ века награждений орденами и медалями удостаивались и сельские учителя.
Заключение. Нарастание застойных явлений в области профессионального педагогического образования на фоне модер-низационных явлений стало причиной диспропорции количества учебных заведений и учителей. Необходимость обеспечения школы профессиональными кадрами обострилась в условиях ускорения интеграционных процессов центра и периферии. В целях привлечения учителей сельских школ и преподавателей гимназий в Восточную Сибирь, правительство приняло программу особых преимуществ, которая распространилась на учебную сферу. Однако государство ограничивало число лиц, имеющих право на получение льгот, закрепляя приоритет за специалистами, прибывшими из Европейской России.
Принятый в начале ХХ века пенсионный устав закрепил правовую регламентацию получения пенсии. Однако пенсия полагалась лишь ограниченному кругу служащих в системе образования. Большинство учителей после отработки сроков обязательной службы переводились в другое ведомство. Правительство закрепило такие условия, при которых школа наполнялась учителями-альтруистами либо учителями, связанными обязательствами перед государством и учебными властями. В начале ХХ века в сфере образования сформировалась разнообразная система наград и поощрений сотрудников, что отчасти содействовало повышению престижа профессии, самооценке рядового учителя. И если в середине XIX века основным контингентом награждаемых сотрудников являлись представители учебной администрации,то в начале ХХ века награждений орденами и медалями удостаивались и сельские учителя.
Создание законодательной базы педагогического образования началось намного позже, чем оформилась система общего
образования и на протяжении второй половины XIX века характеризовалось отставанием. На протяжении почти пятидесяти лет основными документами, регулирующими профессиональное педагогическое образование, оставались Положение и Инструкция об учительских семинариях, Положение об учительских институтах. Нормативные акты сохраняли устаревшую учебную программу, требования к педагогическому коллективу и контроль со стороны государства. Стремительное развитие системы общего образования в конце XIX - начале ХХ века обусловило появление законодательных
пробелов. Преодоление пробелов осуществлялось посредством многочисленных подзаконных актов как общероссийского, так и регионального значения. Существование многочисленных правил, положений приводило к нарастанию правовой казуистики. Законодательство не соответствовало требованиям времени, не учитывало в полной мере региональные особенности и нуждалось в модернизации. В целом организационно-правовые основы профессиональной подготовки и деятельности учителей в условиях изменения социокультурной среды устарели и нуждались в обновлении.
Список литературы
1. Блинов А. В. Реализация принципов положений 1864 и 1874 гг. по управлению начальными народными училищами в рамках Западно-Сибирского учебного округа // Известия Алтайского гос. ун-та. 2012. № 4-1. С. 27-32.
2. Еремина Т. И. Законодательное регулирование гражданского чинопроизводства учителей в XIX - начале ХХ в. // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. 2009. № 87. С. 139-148.
3. Еремина Т. И. Статус педагогических работников: историко-правовой контекст проблемы // Страницы истории. Universum: Вестник Герценовского ун-та. 2010. № 7. С. 71-75.
4. Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1900. Ч. 331. 837 с.
5. Кузьмин Н. Н. Учительские институты в России. Челябинск, 1975. 41 с.
6. Кузьмин Н. Н. Учительские семинарии в России и их место в подготовке учителей начальной школы. Курган, 1970. 102 с.
7. Меньшиков Л. П. Из истории становления среднего педагогического образования в Иркутской области. Иркутск: Изд-во ИПКРО, 2001. 53 с.
8. Сучков И. В. Учительство России в кон. XIX - нач. ХХ в. М.: Альфа, 1994. 126 с.
9. Чарнолуский В. И., Фальборк Г. А. Народное образование в России. СПб.: Изд-во О. Н. Поповой, 1900. 263 с.
10. Щеблякова Е. Н. Государственная политика в сфере социального статуса учителей Восточной Сибири: история, опыт, проблемы // Magister Dixit. 2012. № 3. С. 176-185.
Статья поступила в редакцию 27.03.2017; принята к публикации 18.04.2017
Библиографическое описание статьи
Мамкина И. Н. Проблемы профессиональной подготовки и деятельности учителя в Восточной Сибири во второй половине XlX - начале ХХ века: организационно-правовые основы // Учёные записки ЗабГУ. Сер. Педагогические науки. 2017. Т. 12, № 2. С. 155-166. DOI: 10.21209/2542-00892017-12-2-155-166.
Inna N. Mamkina,
Candidate of History, Associate Professor, Transbaikal State University (30 Aleksandro-Zavodskaya st., Chita, 672039, Russia), e-mail: [email protected]
Issues of Teachers' Professional Training and Practice in Eastern Siberia in the Second Half of the 19th - the Beginning of the 20th century: Organizational and Legal Framework
The article considers the issue of teachers' professional training and practice in Eastern Siberia in the second half of the 19th - the beginning of the 20th century. The paper is multidisciplinary and is written at the intersection between history and law. The article analyzes the legislation regulating the pedagogical educational institutions' structure and
activity. The author comes to the conclusion that the legal regulation of teacher's seminaries and institutes was characterized by the lag. Standard acts contained the outdated curriculum, requirements to pedagogical staff and the state control. The author focuses main attention on the state program aimed at raising the prestige of teachers' work. The considerable attention is paid to the program for introducing specific benefits available in the remote areas of the Russian Empire. The program created conditions for enhancing the teacher's social status in the region and partly helped to cope with staffing shortages in the East Siberian schools. The article determines pension scheme specifics for teachers. The author notes that the legal regulation for pension benefits is of a partly declarative nature. In conclusion the author gives the reasoning that the organizational and legal framework formation of teachers' professional training and practice in the conditions of the sociocultural change became outdated, ineffective and needed updating.
Keywords: Eastern Siberia, professional training, pedagogical education, legislation, legal regulation, teachers
References
1. Blinov A. V. Realizatsiya printsipov polozhenii 1864 i 1874 gg. po upravleniyu nachal'nymi narodnymi uchilishchami v ramkakh Zapadno-Sibirskogo uchebnogo okruga // Izvestiya Altaiskogo gos. un-ta. 2012. № 4-1. S. 27-32.
2. Eremina T. I. Zakonodatel'noe regulirovanie grazhdanskogo chinoproizvodstva uchitelei v XIX -nachale KhKh v. // Izvestiya RGPU im. A. I. Gertsena. 2009. № 87. S. 139-148.
3. Eremina T. I. Status pedagogicheskikh rabotnikov: istoriko-pravovoi kontekst problemy // Stranitsy istorii. Universum: Vestnik Gertsenovskogo un-ta. 2010. № 7. S. 71-75.
4. Zhurnal Ministerstva narodnogo prosveshcheniya. SPb., 1900. Ch. 331. 837 s.
5. Kuz'min N. N. Uchitel'skie instituty v Rossii. Chelyabinsk, 1975. 41 s.
6. Kuz'min N. N. Uchitel'skie seminarii v Rossii i ikh mesto v podgotovke uchitelei nachal'noi shkoly. Kurgan, 1970. 102 s.
7. Men'shikov L. P. Iz istorii stanovleniya srednego pedagogicheskogo obrazovaniya v Irkutskoi oblasti. Irkutsk: Izd-vo IPKRO, 2001. 53 s.
8. Suchkov I. V. Uchitel'stvo Rossii v kon. XIX - nach. KhKh v. M.: Al'fa, 1994. 126 s.
9. Charnoluskii V. I., Fal'bork G. A. Narodnoe obrazovanie v Rossii. SPb.: Izd-vo O. N. Popovoi, 1900. 263 s.
10. Shcheblyakova E. N. Gosudarstvennaya politika v sfere sotsial'nogo statusa uchitelei Vostochnoi Sibiri: istoriya, opyt, problemy // Magister Dixit. 2012. № 3. S. 176-185.
Received: March 27, 2017; accepted for publication April 18, 2017
Reference to the article
Mamkina I. N. Issues of Teachers' Professional Training and Practice in Eastern Siberia in the Second Half of the 19th - the Beginning of the 20th century: Organizational and Legal Framework // Scholarly Notes of Transbaikal State University. Series Pedagogical Sciences. 2017. Vol. 12, № 2. PP. 155-166. DOI: 10.21209/2542-0089-2017-12-2-155-166.
