CC BY
266
УДК 343.1
DOI 10.24411/2078-5356-2019-10213
Вершинина Светлана Ивановна Svetlana I. Vershinina
кандидат юридических наук, доцент, заместитель ректора — директор института права Тольяттинский государственный университет (445020, Тольятти, ул. Белорусская, 14)
сandidate of sciences (law), associate professor, vice-rector, director of Institute of law Togliatti state University (14 Belorusskaya st., Tolyatti, Russian Federation, 445020)
E-mail: svetlana-vershinina@yandex.ru
Проблемы правового регулирования залога как меры пресечения Problems of legal regulation of bail as a preventive measure
Актуальность статьи продиктована наметившейся в России за последние шесть лет тенденцией к снижению количества применения залога как меры пресечения. Для определения причин этого явления проводится анализ правового регулирования залога как меры пресечения, выявляются пробелы и противоречия в правовом регулировании этой меры и предлагаются новые подходы в определении понятия, содержания и порядка применения залога. Обосновывается, что залог — это мера принуждения, производная от заключения под стражу; мера, являющаяся альтернативой уже примененного ареста. Поэтому в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации следует установить право каждого задержанного или арестованного на освобождение под залог и закрепить правило, ограничивающее применения залога к обвиняемым, не находящимся под стражей.
Ключевые слова: мера принуждения, мера пресечения, залог, основания применения залога, порядок применения залога, обвиняемый, подозреваемый, залогодатель.
The relevance of the article is dictated by emerging in Russia over the past six years the downward trend in the number of application of bail as a preventive measure. To identify the causes of this phenomenon, the analysis of the legal regulation of bail as a preventive measure, identifies gaps and contradictions in the law regulating this action and suggests new approaches in the definition of the concept, content and the manner of application of collateral. The pledge is a measure of compulsion, derived from custody; as an alternative applied arrest. Therefore, in the Code of criminal procedure of the Russian Federation should establish the right of every detained or arrested person on bail and to fix a rule limiting the use of bail for defendants not in custody.
Keywords: coercive measure, measure, pledge, basis of application of collateral, the order of application of bail, the accused, the suspect, pledger.
Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее — УПК РФ) предусмотрено семь видов мер пресечения, что позволяет индивидуализировать их применение в каждом случае. Для одного обвиняемого достаточно применить подписку о невыезде, для другого — залог, а для третьего — заключение под стражу. С другой стороны, многочисленность мер пресечения и необходимость выбора лишь одной из них означает, что каждая мера пресечения уникальна и ее избрание связано с наличием специфических обстоятельств, определяющих ее выбор и применение. Но как сделать пра-
© Вершинина С.И., 2019
вильный выбор, если для всех мер пресечения УПК РФ закрепляет общие основания (ст. 97), одинаковые обстоятельства, обусловливающие выбор одной из них (ст. 99) и единый порядок применения (ст. 101, 110)? Особенно остро этот вопрос возникает при принятии решения о применении залога. До сих пор уголовно-процессуальная наука не дала полного и четкого ответа, в чем уникальность залога как меры пресечения, каково его содержание, пределы применения и что обусловливает эффективность залога в досудебном и судебном производстве. В результате количество примененных залогов в це-
лом по России за последние годы существенно снижается: от 1003 примененных залогов в 2011 году, до 498 — в 2016 году [1].
Несмотря на существенное изменение правового регулирования залога, предпринятое Федеральным законом № 60-ФЗ от 7 апреля 2010 года, основные моменты, обусловливающие уникальность и эффективность залога в системе мер пресечения, не нашли своего отражения в действующем законе, на что уже не раз обращалось внимание в современной уголовно-процессуальной литературе [2, с. 54; 3, с. 673; 4, с. 256]. Согласно действующему законодательству (ст. 106 УПК РФ) залог — это мера пресечения имущественного воздействия, применяемая судом по ходатайству обвиняемого, подозреваемого, залогодателя либо по инициативе суда посредством предоставления залогодателем определенного имущества, в целях обеспечения явки обвиняемого в орган расследования или в суд и предупреждения совершения им новых преступлений. Рассмотрим данное определение детально, акцентируя внимание на его отдельных аспектах.
Закрепляя положение о порядке применения судом залога по ходатайству подозреваемого, обвиняемого либо другого физического или юридического лица, закон допускает ряд противоречий. Во-первых, на досудебном производстве орган расследования не уполномочен на обращение в суд с ходатайством о применении залога, что противоречит статьям 97 и 98 УПК РФ, предусматривающим применение следователем и дознавателем залога «в пределах предоставленных им полномочий». Очевидно, что следователь, ведущий уголовное дело, обладает достаточной информацией о личности обвиняемого и обстоятельствах совершения преступления и более других способен правильно оценить ситуацию и принять верное решение о мере пресечения, в том числе о залоге. Поэтому мы не только не согласны с высказыванием Р.З. Шамсутдиновой и Ф.А. Абашевой об ограничении круга лиц, имеющих право ходатайствовать о применении залога [5, с. 207], но и считаем, что перечень таких участников должен быть расширен за счет включения в него следователя и дознавателя. Позволив органу расследования ходатайствовать перед судом о применении залога, законодатель сократит необоснованные обращения в суд с ходатайствами о применении более строгих мер пресечения — домашнего ареста, заключения под стражу или продления срока их применения, что свойственно действующей практике и на что обратил вни-
мание Верховный Суд Российской Федерации в Обзоре судебной практики [6].
Во-вторых, предоставляя суду право по собственной инициативе принимать решение о применении залога в случае отказа в удовлетворении ходатайства следователя об избрании заключения под стражу (ч. 7.1 ст. 108 УПК РФ), закон упускает важный момент — получить согласие обвиняемого и залогодателя на применение залога. Очевидно, что инициатива суда не может быть реализована без согласия двух участников — обвиняемого и залогодателя. И если до сих пор они не заявляли ходатайства о применении залога, то прежде всего суд должен получить согласие этих участников, а затем обсудить с залогодателем вопросы вида и размера залога. Если же ходатайство заявлено, то «собственная инициатива суда» не имеет места. Следовательно, применение залога — сложная процедура, требующая самостоятельного правового регулирования с учетом того, кто инициирует применение залога и кто выступает в качестве залогодателя. Вполне логично в связи с этим рассматривать данную процедуру, как предлагает Л.Г. Тятьянина, в качестве особого производства, осуществляемого в рамках уголовного процесса [7, с. 123].
Однако наличие либо отсутствие согласия обвиняемого на применение залога, хотя и имеет существенное значение, но рассматриваться в качестве специфического основания этой меры пресечения не может. Как верно отметил А.С. Барабаш, основанием применения залога выступают «конкретные данные о личности, позволяющие сделать вывод о применимости залога» [8, с. 117]. Действительно, при согласии обвиняемого и залогодателя на применение залога и гарантиях предоставления ими залогового обеспечения положительное решение будет принято только при установлении обстоятельств, влияющих на формирование позитивного социального статуса обвиняемого, раскрывающих его прочные семейные связи, трудовые отношения, наличие у него иждивенцев и т. д. Если таких связей нет, любой размер залога не сможет гарантировать надлежащее поведение обвиняемого.
С другой стороны, указанные обстоятельства могут вызывать применение и других мер пресечения, не связанных с содержанием под стражей. В Минимальных стандартных правилах Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила), отмечено, что выбор таких мер «основывается на оценке установ-
ленных критериев в отношении как характера и степени тяжести преступления, так и личности, биографии обвиняемого, целей приговора и прав жертв» [9, п. 3.2]. Следовательно, для выявления уникальности залога в группе мер пресечения, не связанных с содержанием под стражей, недостаточно только этих обстоятельств. И здесь полагаем возможным согласиться с Л.Н. Бабичем, который небезосновательно указывал, что специальным основанием применения залога является «наличие примененной меры пресечения — содержание под стражей» [10, с. 57].
Действительно, действующий закон ограничивает применение залога только к подозреваемым, обвиняемым, содержащимся под стражей, что подтверждает правильность данного высказывания. Однако следует отметить, что само по себе указанное обстоятельство — нахождение лица под стражей — вряд ли достаточно для принятия решения о применении залога. Прежде всего суд принимает во внимание обстоятельства, формирующие социальный портрет обвиняемого, раскрывающие его прочные социальные связи. Только в совокупности указанные обстоятельства вызывают применение залога. Следовательно, применение залога обусловлено двумя видами обстоятельств: содержанием под стражей обвиняемого, подозреваемого и его положительным социальным портретом. Указанная совокупность и является специальным основанием применения залога. Не случайно история залога как меры пресечения связана с Habeas Corpus akt — судебным приказом, гарантирующим арестованному его освобождение под денежное обеспечение.
Следующий не менее важный вопрос касается круга обвиняемых, освобождаемых под залог. В соответствии с частью 3 статьи 106 УПК РФ залог применяется к обвиняемым по всем категориям преступлений, как небольшой тяжести, так и по особо тяжким преступлениям, что нивелирует его уникальность в системе других мер, не связанных с содержанием под стражей. Учитывая характер воздействия залога на поведение обвиняемого посредством существенного ограничения не только имущественных прав залогодателя, но и личных прав обвиняемого, можно констатировать, что использование залога по уголовным делам о преступлениях небольшой или средней тяжести в большинстве случаев чрезмерно, так как не всегда адекватно исходящей от обвиняемых угрозе. Наоборот, рассмотрение вопроса о применении залога по тяжким и особо тяжким преступлениям
должно быть правилом, а применение залога в отношении обвиняемых в совершении преступлений небольшой или средней тяжести — исключением. В связи с этим позволим себе не согласиться с Т.И. Шаповаловой, высказавшей противоположную точку зрения. По ее мнению, применение залога недопустимо в отношении обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, а также тяжких и особо тяжких преступлений против личности [11, с. 12].
К сожалению, такая позиция не единична. О необходимости введения запрета на избрание залога в отношении обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений высказывались и другие ученые [12; 13]. Комментируя данные предложения, обратим внимание на то, что несмотря на свой имущественный характер, залог — это мера принуждения, обеспечивающая надлежащее поведение лица, виновность которого еще подлежит установить в судебном порядке. Поэтому исключать возможность освобождения обвиняемого под залог на основании тяжести инкриминируемого преступления несправедливо и нелогично. Каждый арестованный должен иметь право быть освобожденным под залог, и задача суда — обеспечить достижение целей уголовного судопроизводства при минимальном стеснении личных прав и свобод обвиняемого.
Решить такую задачу можно посредством правильного определения размера залога. Подтверждение тому результаты судебной практики за последние годы, показывающие ежегодный прирост среднего размера применяемого залога и его эффективность. Если в 2010 году средняя сумма одного залога составляла 230 тыс. рублей, в 2011 году после ведения минимальных размеров залога на одну меру пресечения приходится около 550 тыс. рублей; в 2012 году — в среднем 750 тыс.; а в 2013 году — 900 тыс. рублей на один залог и т. д. (см. таблицу).
Ежегодное увеличение размера залога при минимальном пороге 50 тыс. рублей по преступлениям небольшой или средней тяжести и 500 тыс. рублей по преступлениям тяжким и особо тяжким свидетельствует о применения этой меры преимущественно в отношении лиц, обвиняемых в тяжких и особо тяжких преступлениях [1].
Из этой же таблицы видна высокая эффективность залога как меры пресечения при его применении в ходе предварительного расследования. В 98% случаев применения залог достигает поставленных перед ним целей. Значительно больший процент неэффективности залога в судебном производстве заставляет за-
Таблица
Годы Стадия уголовного производства Избрана мера пресечения в виде залога Обращено залога в доход государства
Кол-во лиц рублей Рублей на одно лицо (среднее) Кол-во лиц % лиц рублей Рублей на одно лицо (среднее)
1 2 3 4 5 6 7 8 9
2011 Досудебное производство 905 496 433 517 548 545 32 3,3 17 090 000 534 062
Судебное производство 98 132 395 000 1 350 969 9 9,1 8 720 000 968 888
2012 Досудебное производство 789 591 616 301 749 830 17 2,15 10 675 000 627 941
Судебное производство 46 44 700 000 971 739 7 15,2 41 050 000 5 864 285
2013 Досудебное производство 653 588 206 955 900 776 12 1,83 13 930 000 1 160 833
Судебное производство 49 42 420 001 865 714 8 16,3 9 230 000 1 153 750
2014 Досудебное производство 744 346 783 300 466 106 11 1,47 2 448 000 222 545
Судебное производство 48 53 845 000 1 121 770 11 22,9 5 011 000 455 545
2015 Досудебное производство 472 469 754 860 995 243 12 2,54 8 425 000 702 083
Судебное производство 27 50 950 000 1 887 037 2 7,4 3 100 000 1 550 000
2016 Досудебное производство 451 371 738 755 824 254 9 1,99 785 500 87 277
Судебное производство 47 72 610 000 1 544 893 6 12,7 6 680 000 1 113 333
думаться об особенностях его применения на этой стадии. Отдельного внимания заслуживают колонки 5 и 9 таблицы, при сравнении которых видно, что залог, обращенный в доход государства в расчете на одного обвиняемого, меньше среднестатистического размера залога, применяемого в течение этого года. Можно допустить, что именно этот фактор обусловил его неэффективность в ряде случаев. Полагаем, при правильном определении размера залога эта мера пресечения способна не только обеспечить явку обвиняемого по вызову, но и в целом гарантировать его надлежащее поведение в ходе всего производства по уголовному делу.
Такой подход к пониманию сущности залога принципиально меняет отношение к этой мере пресечения, делает ее понятной для участников судопроизводства и востребованной на практике. Занимая место между мерами, не связанными с содержанием под стражей, и мерами физического воздействия, залог получает свою
собственную сферу применения, хотя и производную от сферы применения заключения под стражу. Ведь при отсутствии оснований для ареста к обвиняемому будут применяться меры психологического воздействия, что автоматически исключает залог. Если же установлены основания для заключения обвиняемого под стражу, то при наличии положительной характеристики у него возникает право и появляется возможность быть освобожденным под залог. Современная российская следственная и судебная практика подтверждают этот тезис: залог применяется только к задержанным или арестованным обвиняемым, подозреваемым в порядке изменения меры пресечения на более мягкую.
Таким образом, решение проблем правового регулирования залога — в кардинальном изменении его сущности и совершенствовании порядка применения. Несмотря на законодательное признание юридического равенства всех мер пресечения, залог не является самостоя-
тельной мерой. Современный залог — это мера принуждения, производная от заключения под стражу; мера, выступающая его альтернативой. В этом есть суть залога и в этом его процессуальное значение. Поэтому в УПК РФ следует ввести ряд правил, закрепляющих производный характер залога от самой строгой меры пресечения — заключения под стражу:
1. Если нет оснований для заключения под стражу, то нет оснований и для применения залога. В таком случае сфера применения залога, выступающего альтернативой заключению под стражу и домашнему аресту, не может принципиально отличаться от сферы применения обозначенных мер.
2. У каждого задержанного или арестованного есть право быть освобожденным под залог, размер которого определяется судом на основании установленных законом критериев.
3. Если лицо содержится под стражей (задержание, домашний арест или заключение под стражу), то при наличии определенных обстоятельств, характеризующих его с положительной стороны, к нему должен применяться залог.
Примечания
1. Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей с 2010 по 2016 год // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru/userimages/ sudebnaya_statistika (дата обращения: 20.05.2017).
2. Баландюк О.В. Исполнение обязательств залогодателем при реализации ст. 106 УПК РФ // Научный вестник Омской академии МВД России. 2014. № 1 (52). С. 54—59.
3. Каштанова Н.С. Отдельные аспекты применения залога как меры пресечения в уголовном судопроизводстве России и Казахстана: теоретико-практическое исследование // Синергия наук. 2017. № 10. С. 673—701.
4. Нарбикова Н.Г. Проблемы эффективности залога как меры пресечения в уголовном процессе // Известия Оренбургского государственного аграрного университета. 2015. № 5 (55). С. 256—257.
5. Шамсутдинова Р.З., Абашева Ф.А. Процессуальные проблемы применения меры пресечения в виде залога в уголовном судопроизводстве // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». 2013. № 2—3. С. 207—209.
6. Обзор практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 18.01.2017). Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.12.2018).
7. Татьянина Л.Г. Виды особых производств в уголовном процессе России // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». 2016. Т. 26. № 2. С. 123—126.
8. Барабаш А.С. Основания для избрания заключения под стражу, домашнего ареста, залога и их доказывание // Российский юридический журнал. 2016. № 4 (109). С. 117—131.
9. Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением [Токийские правила]. Приняты резолюцией 45/110 Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1990 г URL: http://www.un.org/ ru/documents (дата обращения: 24.05.2017).
10. Бабич Л.Н. Залог как мера пресечения в Уголовно-процессуальном кодексе ЛНР // Актуальные проблемы права: теория и практика. 2016. № 35. С. 57—63.
11. Шаповалова Т.И. Залог как мера пресечения в уголовном процессе и его применение следователями органов внутренних дел: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001.
12. Баранов С.А. Залог в современном уголовном процессе России: проблемы нормативного регулирования и практика применения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2009.
13. Бурлакова Я.Ю. Проблемы избрания и применения мер уголовно-процессуального пресечения, не связанных с лишением или ограничением свободы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2009.
References
1. The review of judicial statistics on the activities of the Federal courts of General jurisdiction and justices of the peace from 2010 to 2016. Official website of the Judicial Department of the Supreme Court of the Russian Federation. URL: http://www.cdep.ru/userim-ages/sudebnaya_statistika (accessed 20.05.2017). (In Russ.)
2. Balandyuk O.V. Performance of the obligations of the mortgagor in the implementation of article 106 of the Criminal procedure code of the Russian Federation. Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the MIA of Russia, 2014, no. 1 (52), pp. 54—59. (In Russ.)
3. Kashtanova N.S. Some aspects of the application of bail as a preventive measure in criminal proceedings of Russia: theoretical-practical study. Synergy Sciences, 2017, no. 10, pp. 673—701. (In Russ.)
4. Narbikova N.G. The problem of the effectiveness of bail as a measure of restraint in criminal trial. Proceedings of the Orenburg state agrarian University, 2015, no. 5 (55), pp. 256—257. (In Russ.)
5. Shamsutdinova R.Z., Abasheva F.A. Procedural issues of application of the preventive measure in the form of bail in criminal proceedings. Bulletin of Udmurt University. Series «Economics and law», 2013, no. 2—3, pp. 207—209. (In Russ.)
6. Review of practice of consideration by courts of petitions for election of a measure of restraint in form of detention and extension of detention period (approved by the Presidium of the Supreme Court 18.01.2017). Access from the reference legal system «ConsultantPlus» (accessed 20.12.2018). (In Russ.)
7. Tatianina L.G. Types of special proceedings in criminal procedure of Russia. Vestnik of Udmurt University. Series «Economics and law», 2016, vol. 26, no. 2, pp. 123—126. (In Russ.)
8. Barabash A.S. Foundation for a preventive detention, home arrest, pledge and proof. Russian juridical journal, 2016, no. 4 (109), pp. 117—131. (In Russ.)
9. Standard minimum rules United Nations in respect of measures not involving imprisonment [the Tokyo rules]. Adopted resolution 45/110 of the General Assembly of 14 December 1990. URL: http://www.un.org/ru/ documents (accessed 24.05.2017). (In Russ.)
10. Babich L.N. Bail as a preventive measure in the Criminal procedure code LC. Actual problems of law: theory and practice, 2016, no. 35, pp. 57—63. (In Russ.)
11. Shapovalova T.I. Pledge as the measure of restraint in criminal proceedings and its application by investigators of the internal Affairs bodies. Author's abstract... candidate of legal sciences. St. Petersburg, 2001. (In Russ.)
12. Baranov S.A. Bail in modern criminal procedure of Russia: problems of regulation and practice. Author's abstract... candidate of legal sciences. Voronezh, 2009. (In Russ.)
13. Burlakov Yu.Ya. Problems of choice and application of measures of criminal procedural measure not related to deprivation or restriction of liberty. Author's abstract... candidate of legal sciences. Vladimir, 2009. (In Russ.)
§
i
CD ®
о CD
a с
3 a
CD
sc CB
CB
03
0
CB n с*
3
1 CB CD
о a
з ^
CO
CD
a о
CO
о
CD О CD
CD &
CD
¿3
0 £
5: <J
св
1 3 I 3
3 a
CD OQ
