CC BY
74Комиссия по науке Студенческого Совета Юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
юридическим
вестник
молодых ученых
ВЫПУСК № 2
МОСКВА - 2016
ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО
Уважаемый читатель!
Вы держите в руках второй выпуск Юридического вестника молодых ученых. Издание было подготовлено силами Комиссии по науке Студенческого Совета Юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Цель, которую мы ставим перед собой, выпуская настоящее издание осталась прежней - поддержка и развитие молодежной юридической науки, донесение работ молодых авторов до максимально широкого круга читателей.
Востребованность первого номера Юридического вестника у авторов и его популярность у читателей показали, что мы двигаемся в верном направлении. Мы стараемся не останавливаться на достигнутом и развивать начатое дело. Так, во втором выпуске читатель найдет некоторые новые разделы, которые, как мы надеемся, также будут ему интересны.
В представленном вашему вниманию выпуске собраны работы, посвященные самым разным правовым вопросам. Некоторые из них хорошо известны и могут быть отнесены к разряду фундаментальных правовых проблем, другие же являются достаточно новыми, но важными для осмысления. Однако и в первом, и во втором случае авторы не побоялись посмотреть на те или иные вопросы под новым углом.
Мы надеемся, что Юридический вестник молодых ученых будет не только интересен читателю, но и даст толчок для новых правовых исследований.
С уважением,
Комиссия по науке Студенческого Совета Юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова
ПРОБЛЕМЫ ПОНИМАНИЯ ИНСТИТУТА СУБЪЕКТИВНОЙ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ПРАВЕ
Малаховский А.В.,
Национальный исследовательский университет -«Высшая школа экономики» (СПб)
Аннотация
В данной статье на основе анализа исторического развития, современного отечественного законодательства и актуальной судебной практике рассматривается проблема понимания института субъективной заинтересованности в процессуальном праве. Особый интерес к теме придает нерешенность вопроса касательно нормы, подразумевающей определенное ограничение субъективной заинтересованности, которая в идентичном виде переместилась из Гражданского Процессуального Кодекса РФ в новый Кодекс Административного Судопроизводства РФ.
Ключевые слова: субъективная заинтересованность, юридический интерес, разумный срок, процессуальная экономия.
Annotation
In this article we analyze the historical development, contemporary national law and judicial practice of the problem of understanding the Institute of subjective interest in procedural law. Special interest attaches to this question of the unresolved issue regarding the norms that imply certain limitations of subjective interest, which is identical in form were included in the new Code of Administrative Procedure of the Russian Federation.
Key terms: subjective interest, legal interest, reasonable time, procedural savings.
Из истории права на иск.
Субъективная заинтересованность как предпосылка права на обращение в суд выделялась еще в некоторых источниках классического римского права. Изначально римские законодатели выделяли только фактический интерес, но постепенно он стал трансформироваться в юридический.
Юридический интерес занимал важное место уже в самой ранней ле-гисакционной форме. «Именно поэтому в первой стадии легисакционного процесса судебному магистрату так было важно исследовать вопросы не факта, а материального права (интереса) стороны, заблокировать которое он не мог, наложив veto. Но кроме наличия самого права и предмета спора, выяснилось также - подлежит ли оно судебной защите. В противном случае
претор отклонял иск, стороны не заключали litiscontestatio (засвидетельст-
124
вование спора), а производство не переходило в стадию т judicю».
Но правовые отношения в Риме не стояли на месте, поэтому, как мы знаем, со временем на смену легисакционному процессу пришел формулярный процесс. В нем достаточно сильно изменилась роль претора, который был вправе парализовать иск, затормозить движение процесса. Кроме этого, в формулярном процессе претор предоставлял судебную защиту лицу в том случае, если предполагал, что его юридический, либо фактический интерес в этом действительно нуждается. В связи с этим стоит отметить ,что не всегда носитель материального права или интереса обладал правом на иск.
Вместе с установлением империи в римском праве сформировалась новая форма гражданского процесса - экстраординарный процесс, который стал постепенно вытеснять формулярный. Интерес как предпосылка реализации судебной защиты в новой форме гражданского процесса стал выявляться не так тщательно на предварительной стадии, но он должен был быть только юридическим, и истец в любом случае сообщал о своем праве на иск. «В целом же нужно констатировать, что экстраординарный процесс значительным образом изменил отношение суда к интересу, его сущностному наполнению, что отразилось на дальнейших теоретико-практических разработках, так как названная форма процесса в том или ином виде была воспринята в ходе рецепции римского права странами Западной Европы. Но как бы то ни было, ключевым моментом всего римского судопроизводства являлось то, что третейский судья или же чиновник, облеченный государственной судебной властью, в первую очередь проверял наличие материального права (интереса) и только затем допускал его юрисдикционную защиту».125
Следующий этап изучения юридического интереса ознаменовался немецкой теорией гражданского процессуального права 19 века. Большинство немецких ученых в своих трудах по гражданскому процессу придерживались римских классических конструкций.
Многое изменилось лишь с выходом в свет работы профессора Оскара Бюлова: «Учение о процессуальных возражениях и процессуальных предположениях». В своей работе Бюлов выделил юридический интерес как одно из важнейших условий права на иск. Активно стал развивать идеи Бюлова другой немецкий правовед в области гражданского процесса-Адольф Вах. Логическим завершением же данного этапа изучения юридического интереса можно назвать труды Дегенкольба, в которых немецкий ученый пишет о том, что юридический интерес не может являться предположением гражданского процесса, потому что истинность произошедшего
124 Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. М., 2002. С. 41
125 Афанасьев С. Эволюция юридического интереса как предпосылки права на обращение в суд гражданской юрисдикции (теоретико-правовой обзор) // Арбитражный и гражданский процесс, 2006, № 10. С. 9
суд должен устанавливать самостоятельно посредством разбирательства. Вполне предсказуемо труды Дегенкольба подверглись резкой критики со стороны других ученых-правоведов, в частности, Канштейн писал о том, что для суда наличие важных обстоятельств и доказательств гораздо важнее существования юридического интереса в каком-либо разбирательстве.
Отечественный подход к пониманию субъективной
заинтересованности и юридического интереса.
Представители дореволюционной отечественной теории гражданского процессуального права изучали труды своих немецких коллег о юридическом интересе самым внимательным образом. Это не удивительно, потому что в Уставе гражданского судопроизводства (далее - УГС), который был принят в ходе Судебной реформы и вступил в силу 20 ноября 1864 г, юридическому интересу было посвящено отдельное правило. Оно содержалось в 1801 статье УГС, согласно которому суд мог принять требование, «коль скоро истец в данное время имеет законный интерес в подтверждение сего юридического отношения судом». Однако правоприменительная практика по данной статье была неоднозначна, что заставило отечественных правоведов сосредоточиться на изучении вопроса о юридическом интересе. И если поначалу многие российские ученые-правоведы придерживались материально-правовой теории права на иск, то во второй половине 19 века наши соотечественники обратили пристальное внимание на доктрины конкретного и абстрактного права на иск. Сторонники идеи конкретного права на иск утверждали, что исковое право как публичное притязание направляется против государства, а не ответчика. Представители же второй доктрины, в частности известный юрист того времени Владимир Михайлович Гордон, считали абстрактное право на иск сугубо процессуальным и абсолютно не корреспондирующим субъективному материальному праву. Основываясь на этом, Гордон заявил о невозможности существования права на иск в отсутствии юридического интереса. А субъективную заинтересованность он определял, как стремление лица получить объективно-правильное решение от государства, при этом обязательно обладающее юридическим эффектом применения закона. Так или иначе, вся эта дискуссия о праве на иск и его предпосылках (юридический интерес и другие), по сути, представляла собой обсуждение о выделении гражданского процесса в отдельную отрасль права.
В какой-то степени итог этой дискуссии дореволюционных отечественных процессуалистов подвел правовед Валентин Александрович Ряза-новский, окончательно раскритиковав материально-правовую теорию права на иск. «Неправильность материально-правовой теории очевидна. Эта теория ставит формальное право на иск в непосредственную связь с материальным гражданским правом: кто имеет субъективное гражданское право, тому принадлежит и право на иск. Между тем только после рассмотрения дела суд устанавливает , принадлежит ли истцу субъективное гражданское право. Таким образом, получается внутреннее противоречие (пороч-
ный круг): чтобы предъявить иск перед судом, надо обладать субъективным гражданским правом, а деятельность суда и состоит в том, чтобы установить, принадлежит ли истцу субъективное гражданское право».126
В советское время прорывом в области изучения юридического интереса стала монография Марка Аркадьевича Гурвича под названием «Право на иск». В своей работе Гурвич пришел к выводу, что право на иск следует отличать от права на предъявление иска. «А юридический интерес нельзя отнести ни к положительным, ни к отрицательным предпосылкам права на предъявление иска. Выявление юридического интереса истца в момент принятия искового заявления, означало бы необходимость такого же действия в отношении ответчика, иначе бы нарушался принцип процессуального равенства сторон. С практической точки зрения орган правосудия способен установить правовую выгоду спорящих лишь к концу
127
судопроизводства». Идеи Гурвича подверглись критике со стороны других советских ученых-правоведов. Например, Викут и Гукасян предлагали рассматривать юридический интерес в системе случаев отказа в принятии искового заявления, подчеркивая при этом, что интерес является исключительно объективной социальной потребностью. К 80-м годам 20 века среди отечественных правоведов стал весьма актуальным вопрос о разграничении понятий юридического интереса и заинтересованности. Юридический интерес, по мнению многих отечественных правоведов советского периода, является более пространным по своему содержанию. А заинтересованность ученые того времени определили как внутреннюю убежденность субъекта в целесообразности судебной защиты.
Роль субъективной заинтересованности в ГПК РФ.
Еще в одном из первых проектов Гражданского Процессуального Кодекса РФ (далее - ГПК РФ) подчеркивалось, что обращаться в суд за судебной защитой может именно заинтересованное лицо. Однако, несмотря на это, разработчики данного проекта ГПК РФ не выделяли интерес в качестве предпосылки права на предъявление иска, поэтому юридический интерес не мог быть основанием для отказа в принятии искового заявления. Правоприменительная практика 90-х годов 20 века в России лишь усиливала споры вокруг роли субъективной заинтересованности (юридического интереса) в гражданском процессе. Данная практика подверглась неоднократному анализу со стороны видных отечественных юристов. Одним из первых по этому вопросу высказался заместитель Председателя Верховного Суда РФ (далее - ВС РФ) Виктор Мартенианович Жуйков. «В случаях, когда ссылка в исковом заявлении на якобы нарушения прав заявителя и характер его требований позволяют со всей очевидностью и без всяких сомнений сделать вывод об отсутствии таких прав либо о том, что заявитель фактически выдвигает требование в защиту прав других лиц, не
126 Единство процесса / Рязановский В. А.; Вступ. ст. Треушникова М. К.; Фонд «Междунар. ин-т развития правовой экономики». — М.: Юрид. бюро «Городец», 1996. С. 31
127 Гурвич М. А. Право на иск. М., 1978. С. 20
имея на то права, допустить возможность отказа в принятии такого заявления, а если это выясняется в ходе судебного разбирательства, например, после заслушивания объяснений ответчика, ссылающегося на эти обстоятельства, - прекращения производства по делу, исходя из общих положений (ст. 46 Конституции РФ, ст. 3,4 ГПК РСФСР) о том, что суд в порядке гражданского судопроизводства рассматривает дела о защите прав, свобод
и охраняемых законом интересов по заявлениям заинтересованных
128
лиц». Мнение профессора Жуйкова не раз подтверждали многочисленные факты подачи в ВС РФ заявлений о признании недействительными указов Президента РФ, актов Правительства РФ и т.п., хотя обращающееся лицо не имело даже правовой связи с названными документами, тем более, эти документы никак не отражались на субъективных правах и юридических интересах заявителей. С точкой зрения Жуйкова не согласился судья Конституционного Суда РФ (далее - КС РФ) Геннадий Александрович Жилин. «Заинтересованность лица, которое обращается в суд, несомненна и в стадии возбуждения дела не требует особого выяснения, поскольку связана с процессуальным правом такого лица обратиться за судебной защитой. При этом заявитель может и заблуждаться относительно действительного наличия у него субъективного материального права, но при всей очевидности такого заблуждения судья не может по этим мотивам отказать в возбуждении дела. В противном случае о каких-либо объективных критериях при разрешении вопроса о принятии заявления
129
или жалобы говорить было бы невозможно».
После многочисленных споров в новом гражданском процессуальном законодательстве было закреплено право на обращение в суд для реализации права на судебную защиту. По факту, статья, касающаяся права на обращение в суд (ст. 3 ГПК РФ), повторяет то, что было в ГПК РСФСР. А именно, она закрепляет общее правило о том, что всякое заинтересованное лицо может обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Как предпосылка права на предъявление иска юридическая заинтересованность фигурирует в п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ. Данная статья предусматривает отказ в принятии искового заявления при отсутствии юридического интереса. На практике суды с самого начала стали жестко придерживаться данной формулировки п.1 ч.1 ст. 134 ГПК РФ. Хотя, некоторые отечественные юристы высказывают свои сомнения по поводу распознавания юридической заинтересованности судом в сам момент подачи заявления. И действительно, не совсем понятно, как суд ее может точно и безошибочно определить. Более того, суд должен быть уверен в том, что заявитель понял данную причину отказа в принятии заявления, в противном случае можно говорить о нарушении права на судебную защиту, ведь заблуждение лица по вопросу о нарушении его интересов не может служить отказом в доступе к правосудию.
128 Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М., 1997. С. 306
129 Жилин Г.А. Условия реализации права на обращение за судебной защитой // Российская юстиция. 1999.№5. С. 15
Вместе с тем, стоит обратить внимание на то, что на практике в суды часто обращаются граждане не с целью защиты собственных прав, то есть лица, не обладающие заинтересованностью, и в подобных ситуациях данным лицам нужно отказывать в принятии искового заявления как раз по основанию, которое предусмотрено п.1 ч.1 ст. 134 ГПК РФ. Своеобразный итог дискуссии о п.1 ч.1 ст. 134 ГПК РФ попытался подвести
В. М. Жуйков. «В целях устранения превратного представления о норме, установленной п.1 ч.1 ст. 134 ГПК РФ, как о якобы допускающей ограничения доступа к правосудию, необходимо изменить используемую в ней терминологию на ту, которая отвечает ее действительному содержанию и применяется в международном праве, - указать в ГПК на решение судьей в стадии возбуждения гражданского дела в суде вопросов приемлемости заявления, поданного в суд, и установить основания (они перечислены в ст. 134 ГПК РФ), по которым заявление признается неприемлемым. Именно такие формулировки использует Конвенция и действующий
130
на ее основании Европейский Суд по правам человека» .
Трактовка субъективной заинтересованности в решениях Конституционного Суда РФ: неоднозначность подхода.
В разрешение дискуссии по вопросу о роли субъективной заинтересованности в гражданском процессе РФ свою весомую лепту внес КС РФ. Определение КС РФ от 8 июля 2004 года № 238-О «По жалобе гражданина Тимонина Д.В. на нарушение его конституционных прав п.1 ч.1 ст. 134, ст. 248, ч. 1 и 8 ст. 251 ГПК РФ» содержит в себе указание на то, что п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ должен применяться совместно со ст. 251 ГПК РФ. Эти две статьи вместе с ч. 1 ст. 246 ГПК РФ, по сути, не предполагают отказ суда в принятии заявления о признании принятого и опубликованного в установленном порядке нормативного правового акта противоречащим закону в случае, если заявитель считает, что этим актом нарушаются его права и свободы, потому что решение вопросов материального права осуществляется в судебном заседании на основе состязательности и равноправия, как это прописано в ч.3 ст. 123 Конституции РФ.
Но, несмотря на упомянутое выше определение КС РФ, правоприменительная практика не претерпела изменений. Поэтому, не удивительно, что уже через год с небольшим появилось новое определение КС РФ от 20 октября 2005 года № 513-О «По жалобе гражданина Шалота В.Ф. на нарушение его конституционных прав положениями п. 1 ч.1 ст. 134 ГПК РФ». В данном споре КС РФ пошел дальше и предписал, что решения судов общей юрисдикции по делу гр. В.Ф. Шалота, которые основаны на применении п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, в истолковании, расходящемся с его выявленным конституционно-правовым смыслом, следует пересмотреть.
Глядя на два вышеупомянутых акта, несколько противоречивым выглядит следующий документ, который и подвергся подробному анализу в
130 Жуйков В.М. «Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию». М.: Статут, 2006
данной статье - Постановление КС РФ от 19.07.2011 N 17-П. В рассматриваемом судебном решении КС РФ проверял конституционность положения п.5 ч.1 ст. 244.6 ГПК РФ в связи с жалобой гражданина С.Ю. Какуева. Москвич Сергей Какуев, пройдя несколько судебных инстанций, столкнулся, согласно его жалобе, с нарушением права заявителя на судопроизводство в разумный срок.
По мнению гражданина Сергея Какуева, п. 5 ч.1 ст. 244.6 ГПК РФ разрешает суду определять, было нарушено или нет право заявителя на судопроизводство в разумный срок уже на стадии возбуждения дела без проведения открытого судебного заседания. В своей жалобе в КС РФ Сергей Какуев указывает на то, что указанная норма не позволяет заявителю реализовать свое право инициировать открытое разбирательство и рассмотрение его требований судом в открытом заседании. Таким образом, заявитель лишается возможности высказать свои доводы и возражения против доводов ответчика. Сергей Какуев полагает, что оспариваемое законоположение не соответствуют ст. 17 Конституции Российской Федерации, как не обеспечивающее реализацию п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
П.5 ч.1 ст. 244.6 ГПК Российской Федерации, конституционность которого оспаривает Какуев, предусматривает, что судья возвращает заявление, если при рассмотрении вопроса о принятии заявления к производству установит, что срок судопроизводства по делу с очевидностью свидетельствует об отсутствии нарушения права на судопроизводство в разумный срок.
Хотя ст. 244.6 ГПК РФ, как и вся глава 22.1 ГПК РФ, формально утратила силу с 15 сентября 2015 года, но на самом деле данная норма перекочевала в том же самом виде в Кодекс Административного Судопроизводства РФ (далее - КАС РФ). Для наглядности давайте сравним: в ред. ГПК РФ от 01.05.2015 г. п. 5 ч. 1 ст. 244.6 ГПК РФ предусматривал, что суд возвращает заявление о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок, если при рассмотрении вопроса о принятии заявления к производству установит, что «срок судопроизводства по делу или срок исполнения судебного постановления с очевидностью свидетельствует об отсутствии нарушения права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». В КАС РФ в ред. от 15.09.2015 г. в п. 3 ч. 1 ст. 254 указано, что судья возвращает административное исковое заявление о присуждении компенсации, если при рассмотрении вопроса о его принятии к производству установит, что «срок судопроизводства по делу или срок исполнения судебного акта с очевидностью свидетельствует об отсутствии нарушения права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». Нормы, как мы видим, индентичны, поэтому можно считать актуальным анализ данного дела.
Как уже писалось ранее, субъективная заинтересованность (юридический интерес) является одной из важнейших предпосылок права на предъявление иска в российском гражданском процессе. В ст. 3 ГПК РФ закрепляется общее правило о том, что всякое заинтересованное лицо может обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. В данной ситуации, у гражданина Какуе-ва субъективная заинтересованность имеется, потому что гражданин Ка-куев, который является заявителем, уверен в том, что п. 5 ч. 1 ст. 244.6 ГПК РФ нарушаются его права и свободы. В связи с этим, стоит вспомнить Определение КС РФ от 8 июля 2004 года № 238-О «По жалобе гражданина Тимонина Д.В. на нарушение его конституционных прав п. 1 ч.1 ст. 134, ст. 248, ч. 1 и 8 ст. 251 ГПК РФ», в котором было подчеркнуто, что решение вопросов материального права осуществляется в судебном заседании на основе состязательности и равноправия, как это прописано в ч.3 ст. 123 Конституции РФ. Надо особо отметить, что не только общие правила искового производства, но и специальные правила рассмотрения дел, возникающих из публичных правоотношений, не предусматривают возможность возвращения заявления из-за отсутствия оснований для его удовлетворения, потому что заинтересованное лицо в любом случае вправе обратиться с заявлением об оспаривании нормативного акта, решения, действия (бездействия) органов публичной власти и их должностных лиц, если считает, что нарушены его права и свободы.
Все вышеизложенное, позволяет сказать о том, что субъективная заинтересованность (юридический интерес) в данном деле выступает как предпосылка права на предъявление иска, что предусмотрено гражданским процессуальным законодательством РФ. А гражданин Какуев, который является заинтересованным лицом (т.е. обладает субъективной заинтересованностью) усмотрел, что п. 5 ч. 1 ст. 244.6 не позволяет ему как лицу, обладающему субъективной заинтересованностью, реализовать свое законное право на инициирование открытого разбирательства и рассмотрения его требований судом в открытом заседании.
Возвращаясь, к Определению КС РФ от 8 июля 2004 года № 238-О «По жалобе гражданина Тимонина Д.В. на нарушение его конституционных прав п.1 ч.1 ст. 134, ст. 248, ч. 1 и 8 ст. 251 ГПК РФ», стоит еще раз подчеркнуть, что в нем КС РФ отметил, что субъективная заинтересованность является вопросом материального права. А, как мы знаем, вопросы материального права в стадии возбуждения дела решаться не могут. Следовательно, вопрос о субъективной заинтересованности не может решаться на стадии возбуждения дела.
Почему же тогда в данном деле КС РФ занял другую позицию? Для того, что разобраться в этом, нужно обратиться к аргументам Суда, изложенным в мотивировочной части Постановления.
Конституционный Суд отмечает, что ограничение права на доступ к суду, установленное п.5 ч. 1 ст. 244.6 ГПК РФ, который в качестве препят-
ствия к принятию заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, влекущего его возвращение, предусматривает очевидное отсутствие нарушения права заявителя на судопроизводство в разумный срок, может быть признано допустимым лишь при наличии законной цели, соразмерной этому ограничению. Какую же законную цель может преследовать суд в данной ситуации? Исходя из логики КС РФ, речь идет, прежде всего, о неоспоримой важности принципов процессуальной эффективности и процессуальной экономии при осуществлении правосудия. Принцип процессуальной экономии является одним из основополагающих принципов гражданского процессуального права. Он закреплен в ст. 2 ГПК РФ, которая устанавливает в качестве главных задач гражданского судопроизводства правильное и своевременное рассмотрение и разрешение судом гражданского дела. Данный принцип в основе своей представляет собой достижение наибольшего процессуального результата с наименьшими затратами труда, что достигается благодаря рациональному использовании. процессуальных средств и методов защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов. А повышенные требования процессуальной экономии соответственно могут предусматривать в определенных случаях ускоренный порядок рассмотрения отдельных вопросов.
Следующий аргумент КС РФ, на который стоит обратить внимание, касается «разумного срока судопроизводства». Данный термин в отечественном законодательстве носит оценочный характер. В соответствии со ст. 6.1 ГПК РФ при оценке разумности срока судопроизводства суд должен обращать внимание на определенные обстоятельства, в частности, правовую и фактическую сложность дела, поведение участников гражданского процесса и эффективность действий суда. При рассмотрении заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок суд также должен учитывать перечисленные выше обстоятельства (согласно ст. 244.8 ГПК РФ). То есть, каждое дело требует индивидуального подхода при оценке разумности сроков судопроизводства по нему. Но если при принятии заявления суд видит, что установленные законом процессуальные сроки не превышены, то он вполне логично делает вывод о том, что разумный срок производства по делу в данном конкретном случае был соблюден. Соответственно, исчезает необходимость рассматривать такое дело в судебном заседании, из-за вышеупомянутого принципа процессуальной экономии.
Данный вывод, по сути, подтверждает и совместное Постановление Пленума ВС РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - ВАС РФ) от 23 декабря 2010 года N 30/64 «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», о котором упоминает КС РФ. В этом Постановлении указаны, в частности, необходимые критерии,
позволяющие суду в некоторых случаях (они указаны в п. 25 Постановления ВС РФ и Пленума ВАС РФ N 30/64 от 23 декабря 2010 года) прийти к однозначному выводу, что реальная продолжительность рассмотрения дела, в связи с которым лицо обратилось с заявлением о присуждении соответствующей компенсации, с очевидностью не может свидетельствовать о нарушении разумного срока судебного разбирательства, а значит и права этого лица на рассмотрение дела в разумный срок, и принять решение о возвращении ему заявления по данному основанию.
Совместное Постановление ВС РФ и Пленума ВАС РФ N 30/64 от 23 декабря 2010 года в п. 26 отдельно разъясняет обжалуемый Какуевым п.5 ч.1 ст. 244.6 ГПК РФ: «Суд вправе возвратить заявление о присуждении компенсации ввиду того, что срок судопроизводства по делу или срок исполнения судебного акта с очевидностью свидетельствует об отсутствии нарушения права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, если, в частности, общая продолжительность рассмотрения дела не превышает совокупность сроков его рассмотрения, установленных законом для каждой инстанции, соблюдены установленные законом сроки исполнения судебного акта, осуществления досудебного производства по уголовному делу, при этом неоднократно производство по делу не приостанавливалось, судебное разбирательство не откладывалось, заявление не возвращалось, дело не передавалось из одного суда в другой.
Превышение установленных законом сроков рассмотрения дела, исполнения судебного акта, осуществления досудебного производства по уголовному делу может с очевидностью свидетельствовать об отсутствии нарушения права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, если оно явно незначитель-
131
но» . Если в п. 25 Постановления были указаны конкретные критерии, то п. 26 содержит оценочные категории: «...с очевидностью свидетельствует...», «... разумный срок.», «... явно незначительно».
Если благодаря перечислению определенных критериев в п. 25 Постановления ВС РФ и ВАС РФ N 30/64, суд может в некоторых случаях прийти к однозначному выводу, что реальная продолжительность рассмотрения дела, в связи с которым лицо обратилось с заявлением о присуждении соответствующей компенсации, с очевидностью не может свидетельствовать о нарушении разумного срока судебного разбирательства, а значит и права этого лица на рассмотрение дела в разумный срок, то суд принимает решение о возвращении ему заявления по одному из оснований, указанных в п. 25, то п. 26 не слишком способствует определенности в правоприменении п.5 ч.1 ст. 244.6 ГПК РФ.
На эту проблему указывает в своем Особом мнении к данному решению КС РФ и судья Жилин: «Имея возможность сформулировать лишь
131 Постановление ВС РФ и Пленума ВАС РФ N 30/64 от 23 декабря 2010 года
приблизительные ориентиры, которым должны следовать суды при определении очевидности отсутствия нарушения права на судопроизводство в разумный срок как основания для возвращения заинтересованному лицу его заявления без рассмотрения по существу, Пленум в данном случае объективно не мог придать разъясняемой норме необходимой ясности. При этом в нее была внесена и дополнительная неопределенность посредством введения сопоставимого с очевидным отсутствием нарушения права на судопроизводство в разумный срок оценочного критерия явной незначительности превышения установленных законом сроков рассмотрения дела как основания для возвращения судьей заявления. Так, срок производства в суде первой инстанции по делу С.Ю. Какуева в 6 раз превысил предельный срок его рассмотрения, установленный частью первой статьи 154 ГПК Российской Федерации, в связи с чем он и обратился с заявлением о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок (в принятии которого ему было отказано в связи с очевидным отсутствием нарушения данного права). Поскольку соответствующие постановления судов так и не были пересмотрены, такое превышение срока рассматривается судебной практикой как явно незначительное. По существу, согласился с этим и Конституционный Суд Российской Федерации, поскольку в резолютивной части Постановления по настоящему делу отсутствует пункт о пересмотре дела С.Ю. Какуева. Какова же в таком случае должна быть кратность превышения установленных законом сроков, чтобы заинтересованному лицу была предоставлена возможность обосновать свою позицию о нарушении права на судопроизводство в разумный срок в условиях судебного разбирательства с предоставлением права быть вы-
132
слушанным судом и соблюдением других стандартов правосудия?» .
То есть, по сути, Конституционный Суд пришел к выводу о том, что положения пункта 5 части первой статьи 244.6 ГПК РФ соответствуют Конституции РФ, основываясь на оценочных категориях: принципа процессуальной экономии и разумного срока судопроизводства. Указав, что на основании вышеупомянутых аргументов по своему конституционно-правовому смыслу данная норма ГПК РФ предусматривает возвращение заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в тех случаях, когда наличие или отсутствие такого нарушения не может быть определено только на основе календарного сопоставления реальной продолжительности рассмотрения дела и нормативной продолжительности, определяемой совокупностью установленных процессуальным законодательством сроков рассмотрения дел в пройденных заявителем судебных инстанциях, а требует исследования обстоятельств, определяющих содержание спорного материального правоотношения, оценка которых возможна только при рассмотрении и разрешении
132
Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г.А. Жилина по Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июля 2011 года N 17-П по делу о проверке конституционности положения пункта 5 части первой статьи 244.6 ГПК Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.Ю. Какуева
судом дела по существу в судебном заседании. Хотя КС РФ раньше указывал на то, что вопросы о субъективной заинтересованности не могут решаться на стадии возбуждения дела, в данном деле Конституционный Суд РФ сделал исключение. Понятно, что оно обосновано еще и борьбой со злоупотреблением правом, которая в данной ситуации могла бы выражаться в том, что любой гражданин, считающий, что его право на разумный срок судопроизводства нарушено даже при очевидном отсутствии нарушения, требовал бы возбудить производство по делу и рассмотреть его в судебном заседании.
Но, тем не менее, возвращаясь к Особому мнению судьи Жилина, нельзя не отметить логичность его окончательных выводов, где он указывает на то, что «.положение п. 5 части 1 статьи 244.6 ГПК Российской Федерации в его сопоставлении с конституционными правами граждан не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3), поскольку вопреки правовой природе процессуального института возвращения заявления заведомо предполагает при решении вопроса о принятии заявления исследование обстоятельств, определяющих содержание спорного материального правоотношения, оценка которых возможна только при рассмотрении и разрешении судом дела по существу. А для заявителя это равнозначно разрешению заявленного спора в пользу другой стороны без предоставления ему возможности отстаивать свое материально-правовое требование в судебном заседании при разрешении дела по существу, что вступает в противоречие с общепризнанными в международном праве и в соответствии с Конституцией Российской Федерации принципами равенства всех перед законом и судом, осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, с недопустимостью произвольного ограниче-
133
ния права на судебную защиту и доступа к правосудию» .
Подводя итог всему вышесказанному, нужно отметить, что подобных противоречий, указанных выше, удалось бы избежать, если бы законодатель изменил терминологию «отправной» ст. 134 ГПК РФ и внес соответствующие изменения, более четко прописав и конкретизировав порядок, при котором судья будет рассматривать приемлемость заявления, на что не раз указывал, в частности, Виктор Мартенианович Жуйков. Данное изменение в полной мере соответствовало бы и международным принципам. Так, например, статья 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод содержит в себе конкретные основания о необходимых условиях приемлемости жалоб граждан для их принятия. Кроме этого, для решения проблемы, указанной в данной статье, необходимо все же выработать и признать единое определение «субъективной заинтересованности», указать на возможные ее ограничения, конкретизировав оценочные категории, о
133
Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г.А. Жилина по Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июля 2011 года N 17-П по делу о проверке конституционности положения пункта 5 части первой статьи 244.6 ГПК Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.Ю. Какуева
которых говорилось выше: если нарушение срока производства в суде первой инстанции по делу в 6 раз превышает предельный срок его рассмотрения и может считаться судом явно незначительным без рассмотрения в судебном заседании, то определить, какое превышение срока даст возможность заявителю на рассмотрение его жалобы в судебном процессе.
Пока же подобных изменений нет, а норма, конституционность которой, несмотря на решение КС РФ, вызывает сомнения, перекочевала в КАС РФ без каких бы то ни было уточняющих и терминологических правок. Исходя из этого, можно предположить, что рано или поздно мы увидим жалобу в КС РФ на неконституционность п.3 ч.1 ст.254 КАС РФ. Скорее всего, КС РФ вынесет отказное определение, в котором сошлется на свое Постановление 17-П от 19.07.2011 и Совместное Постановление Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 30/64 от 23 декабря 2010 года, указав при этом на аналогию закона. Только можно ли будет считать это решением сложившейся проблемы?
Список литературы:
1) Афанасьев С. Эволюция юридического интереса как предпосылки права на обращение в суд гражданской юрисдикции (теоретико-правовой обзор) // Арбитражный и гражданский процесс, 2006, № 10
2) Афанасьев С. Эволюция юридического интереса как предпосылки права на обращение в суд гражданской юрисдикции (теоретико-правовой обзор) // Арбитражный и гражданский процесс, 2006, № 11
3) Афанасьев С. Эволюция юридического интереса как предпосылки права на обращение в суд гражданской юрисдикции (теоретико-правовой обзор) // Арбитражный и гражданский процесс, 2006, № 12
4) Афанасьев С. Эволюция юридического интереса как предпосылки права на обращение в суд гражданской юрисдикции (теоретико-правовой обзор) // Арбитражный и гражданский процесс, 2007, № 1
5) Афанасьев С. Эволюция юридического интереса как предпосылки права на обращение в суд гражданской юрисдикции (теоретико-правовой обзор) // Арбитражный и гражданский процесс, 2007, № 2
6) Афанасьев С. Эволюция юридического интереса как предпосылки права на обращение в суд гражданской юрисдикции (теоретико-правовой обзор) // Арбитражный и гражданский процесс, 2007, № 3.
7) Гурвич М. А. Право на иск / ред. Клейман А. Ф.. — М: Изд-во Академии наук СССР, 1949. — 215 с
8) Единство процесса / Рязановский В. А.; Вступ. ст. Треушникова М. К.; Фонд «Междунар. ин-т развития правовой экономики». — М.: Юрид. бюро «Городец», 1996. — 75 с.
9) Жилин Г.А. Условия реализации права на обращение за судебной защитой // Российская юстиция. 1999.№5
10) Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М., 1997.
11) Жуйков В.М. «Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию». М.: Статут, 2006
12) Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. М., 2002
