CC BY
74
любопытствующим студентам (а без них высшее образование бесперспективно) надо оставлять возможность для самостоятельного поиска ответов на некоторые вопросы. Возможно, в будущем российским авторам учебных изданий придется делать в конце книги словарь используемых терминов, во всяком случае, зарубежные авторы учебников так уже поступают. Видимо, проблема разрыва в уровне культуры и образования между поколениями ученых и молодежи существует не только у нас, что, впрочем, имеет вполне очевидное объяснение: авторы учебников, как правило, опытные научные работники, а их читатели — молодые студенты, которым еще не хватает знаний.
Для студентов, научных работников и людей, просто интересующихся проблемой борьбы с экономической преступностью, учебное пособие И.М. Мацкевича представляет несомненный интерес, поскольку в нем в соответствии с продуманным и научно обоснованным планом изложены все основные аспекты данной проблемы, соответствующие приятой в нашей стране системе криминологических знаний. Так, в виде самостоятельных разделов в работе дается общая характеристика экономической преступности, анализируются причины и условия экономической преступности, исследуется криминологическая характеристика личности экономического преступника и изучается предупреждение экономической преступности.
К числу достоинств работы следует отнести прослеживающийся на всем ее протяжении исторический подход к освещаемой проблеме: 1) здесь и итоги приватизации 90-х годов, положившей начало коренному слому всей организации социально-экономической жизни великой страны — СССР, что привело к последующему разгулу экономической преступности; 2) и экскурс в прошлое зарубежных стран, прежде всего США, в целях поиска возможных примеров решения аналогичных проблем, с которым сталкивались и продолжают сталкиваться практически все страны мира; 3) важен также исторический анализ недавнего российского прошлого, связанного с реформированием органов по борьбе с налоговыми преступлениями, организованной преступностью и незаконным оборотом наркотиков.
Заслуживают одобрения и поддержки предложения автора, направленные на совершенствование мер борьбы с преступностью, прежде всего, путем воссоздания и укрепления системы государственных органов по борьбе с экономическими преступлениями.
Интересен также освещаемый автором опыт борьбы с экономической преступностью отдельных зарубежных стран, а также международных структур, которые применяют в этих целях специально разработанные на уровне ООН, ОБСЕ, Совета Европы и других организаций международно-правовые акты и различные формы контроля над деятельностью глобальных игроков мирового рынка, прежде всего транснациональных корпораций. Больших успехов в этой борьбе на международном уровне пока не наблюдается, но очевидно, что в современных условиях государства всего мира должны развиваться в направлении укрепления экономической безопасности, социальной ответственности бизнеса и равенства перед законом. Иначе, зачем это все? И кто мы в этом мире: объекты эксплуатации экономических монополистов, настойчиво насаждающих представление о всех сферах общественной жизни как «сфере услуг», которые можно купить за деньги, или самостоятельные и, самое главное, самоценные субъекты, потребности и нужды которых должна удовлетворять разумно устроенная экономическая система?
К таким философским размышлениям побуждает книга И.М. Мацкевича «Причины экономической преступности», автор которой в начале работы приглашает читателей в увлекательное путешествие в поисках клада знаний, а в конце — с помощью диалога из кинофильма «Адъютант его превосходительства» — заставляет задуматься о вечном круговороте человеческих желаний и сложностях их разумной регуляции.
Полагаю, что проблема борьбы с экономической преступностью заслуживает широкого обсуждения в обществе, и книга И.М. Мацкевича — хороший повод для этого. Желаю автору удачи!
Иванчин Артем Владимирович, доктор юридических наук, доцент, профессор Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова
Проблемы квалификации экономических преступлений, совершаемых в составе организованной группы
Как отмечает И.М. Мацкевич, в настоящее время наблюдается широкое вовлечение представителей организованной преступности в экономическую преступность, при этом имеет место «высокий уровень латентности экономических преступлений, совершаемых представителями органи-
зованной преступности, и крайне высокий уровень организации таких преступлений»1. Поскольку одним из важнейших средств противодействия организованным формам совершения экономических преступлений выступает уголовный закон, постольку требуется выработка рекомендаций по его правильному применению. И одним из сложных вопросов, по которому не прекращается доктринальная дискуссия и формируется неединообразная следственно-судебная практика, является вопрос вменения признака организованной группы при совершении экономических преступлений.
Согласно части 3 статьи 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц. Отсюда очевидна, пожалуй, основная проблема установления признака организованной группы — это оценочный характер признака «устойчивость». Как известно, Пленум Верховного Суда РФ в ряде постановлений попытался расшифровать это оценочное понятие. Еще в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» были даны первые рекомендации по трактовке устойчивости группы: стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений. В последующие годы Пленумом было дано много других разъяснений. Так, в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указывается, что организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.
В пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» говорится, что «организованная группа отличается наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава участников группы, распределением ролей между ними при подготовке к преступлению и непосредственном его совершении». В пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» указывается, что организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, чем группа лиц по предварительному сговору, распределением ролей, наличием организатора и (или) руководителя.
Как видим, некоторые ориентиры, облегчающие установление устойчивости, сегодня обозначены. Но следует признать, что добиться полной формализации признака устойчивости невозможно. Это качественное оценочное понятие с неточным объемом. Поэтому все выделяемые Пленумом признаки в разных постановлениях при квалификации должны трактоваться как переменные: они могут наличествовать, а могут и нет. Комбинации этих признаков могут быть самыми различными. Например, Пленумом указано на наличие лидера. Но анализ следственно-судебной практики показывает, что некоторые организованные группы функционируют без лидера, что не мешает этим объединениям совершать массу преступлений, в том числе экономических, использовать отработанные схемы, длительно существовать и пр. Значит, в таких ситуациях есть устойчивость объединения, хотя и нет лидера. Напротив, есть криминальные коллективы с явным лидером, стабильным составом, за плечами которого не одно преступление, но методы преступной деятельности варьируются. В данном случае устойчивость может быть констатирована, по нашему мнению, и без последнего признака.
В том-то и состоит специфика оценочных понятий, что они позволяют учесть все многообразие жизненных ситуаций. Поэтому придавать обязательное значение всему набору признаков, выделяемых «через запятую» в постановлениях Пленума Верховного Суда, в том числе процитированных выше, нелогично, при квалификации нужно оценивать все параметры преступной группы в их единстве и взаимосвязи.
Итак, признак «устойчивости» полностью формализовать не представляется возможным, мыслима лишь частичная его детализация. И в этом плане при квалификации порой возникает вопрос, а каким должно быть минимальное количество совершенных организованной группой преступле-
1 Мацкевич И.М. Причины экономической преступности. М., 2017. С. 236.
ний? Из текста статьи 35 УК РФ прямо следует, что порой и одного преступления достаточно. Но очевидно, что не любого. И в этой связи Пленум Верховного Суда РФ еще в 1997 году указал, что банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения. В сфере экономики такие (требующие тщательной подготовки) преступления встречаются не столь и редко, например, крупные продолжаемые мошенничества (одна финансовая пирамида «МММ» чего стоит). Порой одно рейдерское преступление, например захват крупного предприятия, требует длительного планирования и времени совершения. Таковы бывают и преднамеренные банкротства с длительным выводом активов группой соучастников, распределивших между собой функции.
А если преступления не столь масштабные, а относительно простые, элементарные (не требующие тщательной подготовки)? В этом случае для организованной группы, как представляется, должна быть характерна, помимо иных проявлений устойчивости, система совершенных преступлений (т. е. три и более). Без систематичности вряд ли можно, по нашему мнению, констатировать устойчивость группы. Не случайно при характеристике организованных групп в специальной литературе акцентируется внимание на преступной деятельности. В числе ключевых признаков организованной группы зачастую отмечаются и длительный по времени или интенсивный за короткий промежуток времени период преступной деятельности группы, количество совершенных ею преступлений. В свое время Р.Р. Галиакбаров в связи с этим предлагал даже в УК РФ в качестве показателя устойчивости организованной группы использовать признак систематичности совершаемых группой преступлений1. Но с этим мнением согласиться нельзя. Качественный оценочный признак (устойчивость) в полной мере формализовать невозможно. Как уже отмечалось, порой обстоятельства и одного крупного преступления свидетельствуют о том, что его соучастники столь тесно соорганизовались, что есть основания говорить об устойчивости связей между ними. И в сфере экономики нередки устойчивые объединения, совершившие одно масштабное (например, рейдерское) преступление. Этим единым может явиться и продолжаемое преступление, фактически охватывающее 20-30 эпизодов. Иными словами, «за плечами» организованной группы юридически может и не быть системы преступлений.
Но если выявлены не масштабные (требующие тщательной подготовки, планирования и т. д.) экономические преступления, а относительно простые преступления, то для констатации устойчивости и, как следствие, организованной группы, представляется необходимым устанавливать как минимум три совершенных ими преступления. Это своего рода общее правило, потому что устойчивость при совершении одного преступления — менее распространенное явление.
Теперь, внимание, зададим острый вопрос квалификации: если, по общему правилу, устойчивость выражается в системе преступлений, как в этом случае осуществлять уголовно-правовую оценку содеянного? Когда организованная группа считается созданной? После второго, третьего, четвертого и т. д. преступления или сразу же? С учетом изложенного, по нашему мнению, только при совершении третьего преступления группа лиц становится устойчивой. Например, выявлено семь мошенничеств в сфере государственных закупок. Весьма часто следователи вменяют обвиняемым признак организованной группы сразу же, прописывая в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, что фигуранты дела еще на этапе совершения первого мошенничества объединились в организованную группу для совершения серии мошенничеств. Думается, что здесь натяжка налицо. Может, эти преступники и планировали серию преступлений, но устойчивым объединением они стали не сразу. Устойчивость — объективно-субъективный признак. Планы — планами, а для того, чтобы стать организованной группой, объединение лиц должно себя объективно проявить.
Поэтому, на наш взгляд, первые два преступления (если они не масштабные и пр.), совершенные группой лиц, следует оценивать по признаку их совершения группой лиц по предварительному сговору, а третье преступление и все последующие квалифицировать как совершенные в составе организованной группы. Именно при совершении третьего деяния налицо система, а значит, группу есть основания считать устойчивой, разумеется, при наличии иных показателей устойчивости (даже десять мелких бытовых краж, совершенных двумя-тремя подростками в течение непродолжительного времени, без предварительного планирования, вряд ли дадут основания для вменения им признака организованной группы).
1 Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000. С. 77.
Не секрет, что сегодня имеет место обвинительный уклон в деятельности следствия и судов. На это указывает и статистика дел, рассматриваемых в особом порядке (около 70%), и мизер оправдательных приговоров (по делам публичного обвинения менее 1%), и многое другое. На этом фоне нередко можно видеть квалификацию «с запасом». Применительно к признаку организованной группы это выражается в его вменении неустойчивым, элементарным объединениям лиц (т. е. при совершении преступлений группой лиц по предварительному сговору). Более того, руководство следственных органов нередко прямо инструктирует следователей о том, что им не стоит «стесняться» с вменением признака организованной группы («если что, суд поправит», зато показатели-то работы какие!).
В итоге сегодня, к сожалению, немало примеров, когда суд вынужден исключать из обвинения лиц рассматриваемый признак. Так, по делу № 82-АПУ14-31, рассмотренному Верховным Судом РФ в апелляционном порядке, отмечено следующее: «В представлении государственный обвинитель оспаривает выводы суда об отсутствии в действиях осужденных квалифицирующего признака вымогательства — организованной группой. Его доводы о совершении осужденными вымогательства в составе организованной группы являются необоснованными, поскольку, как правильно указал суд первой инстанции, длительное знакомство осужденных и других соучастников между собой, совместность и согласованность их действий, предварительная договоренность и обсуждение ими плана преступления с распределением ролей сами по себе не могут свидетельствовать о наличии высокой степени устойчивости и соорганизованности всех соучастников, то есть тех признаков, которые характерны для организованной группы». Судебная коллегия также учла, что осужденные являлись работниками одной организации и их взаимоотношения в первую очередь были основаны на осуществлении трудовой деятельности в этих организациях, а также тот факт, что они объединились на непродолжительное время для совершения одного преступления1.
В Ярославской области примеров дел с подобной избыточной квалификацией также много. Так, в 2016 году Кировским районным судом г. Ярославля было рассмотрено дело о нескольких банковских мошенничествах. На следствии преступникам было вменено их совершение в составе организованной группы. Однако суд счел недоказанным совершение мошенничеств организованной группой из-за отсутствия, как указано в приговоре, доказательств устойчивости группы: отсутствовал значительный промежуток ее существования, мошенничества были совершены в течение четырех дней, устойчивых связей между соучастниками, подтверждающих длительное планирование, совместную подготовку либо специальное оснащение участников, судом установлено не было.
Порой такую квалификацию «с запасом» поправляет прокуратура (уменьшая объем обвинения). Но, к сожалению, тенденция излишнего вменения признака организованной группы на сегодняшний день имеет место. Полагаем, что на недопустимость подобной практики должен обратить пристальное внимание Верховный Суд РФ, дав соответствующие разъяснения на уровне постановлений Пленума и обзоров.
Традиционно спорным является вопрос о возможности вменения статьи 33 УК РФ при квалификации преступления по признаку его совершения организованной группой. Как известно, Верховным Судом РФ организованная группа трактуется как соисполнительство, независимо от фактически выполняемой тем или иным субъектом роли. В частности, при рейдерском преступлении участник организованной группы, ответственный за подделку документов для подачи в Управление Росреестра, то есть выполняющий функцию пособника, все равно будет нести ответственность по статье Особенной части УК РФ без ссылки на статью 33. Отсюда, статью 33 УК можно, по нашему мнению, вменять пособникам, организаторам и подстрекателям к преступлению (например, ч. 5 ст. 33, п. «а» ч. 2 ст. 171 УК РФ), если они не были участниками (членами) организованной группы, но осознавали факт своего участия в преступлении, совершаемом такой группой.
Возникает, однако, вопрос, как быть, если субъект преступления — специальный и не все члены организованной группы обладают специальным признаком? Так, при хищениях бюджетных средств в организованную группу могут входить лица, которым вверены эти средства, и лица, которым они не вверены, но, например, на карточки которых незаконно переводятся эти деньги в
1 Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 21 января 2015 г. № 82-АПУ14-31 // СПС «Консультант-Плюс».
качестве зарплаты или за фиктивные услуги. В силу части 4 статьи 34 УК РФ лицо, не являющееся специальным субъектом, участвовавшее в совершении преступления, отвечает за преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. Однако эта норма не учитывает специфику организованных групп. Думается, что всем ее членам, независимо от выполняемой роли и наличия или отсутствия признака специального субъекта, должна вменяться статья Особенной части УК РФ без ссылки на статью 33 УК РФ (в приведенном примере — ч. 4 ст. 160 УК РФ). Полагаем, что для формирования единообразной практики по этому вопросу данное положение должно найти свое закрепление в статье 34 УК РФ.
Кругликов Лев Леонидович, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова;
Соловьев Олег Геннадьевич, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова;
Комарова Ольга Юрьевна, кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова
О причинах экономической преступности
Экономическая преступность — это негативное социальное явление, которое питает теневую экономику и существенно влияет на уровень экономической безопасности государства, нанося ей существенный материальный ущерб. Она в разные эпохи меняла формы своих проявлений в соответствии с экономическими системами того или иного общественно-политического строя. В настоящее время в криминологии существует несколько терминов, обозначающих это явление: «преступность в сфере экономики», «экономическая преступность», «преступность экономической направленности» и другие. В зарубежной криминологии для обозначения этого феномена традиционно используется предложенное американским криминологом Э. Сатерлендом понятие «беловоротничковая» преступность (англ. white-collar crime). В отечественной криминологии чаще применяется обозначение «экономическая преступность». В этом смысле использование автором этого унифицированного понятия в названии учебного пособия выглядит оправданным и обоснованным.
Данные преступления во многих странах мира рассматриваются в виде относительно самостоятельной или особой группы. Для этого есть много оснований — экономических, социальных, криминологических и даже политических. Попытки автора вникнуть вглубь проблемы, вычленить и проанализировать причины экономической преступности, предложить правовые, организационные и иные механизмы противодействия этой угрозе являются однозначно своевременными и актуальными.
Рецензируемое пособие построено на основании и по мотивам программы спецкурса Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). В нем подробно рассматриваются понятие, признаки, виды экономической преступности, дается краткий ретроспективный анализ ее причин и определяются ее тенденции. Глубоко и содержательно анализируются отдельные виды экономической преступности: против собственности, против интеллектуальной собственности и другие. Содержание учебного пособия, обусловленное преимущественно криминологической тематикой, составляют десять тем, каждая из которых имеет четкий структурированный план, и любой пункт, зафиксированный в этом плане, завершается перечнем вопросов, позволяющих закрепить пройденный материал, заданиями творческого характера «для самосознания и размышления».
Следует отметить, что благодаря опоре на широкое использование иллюстративного материала, представленного во всем многообразии, начиная от примеров из художественных произведений, материалов периодики, средств массовой информации, заканчивая выдержками из исторических документов, представленный труд активно мотивирует студентов к самосто-
