CC BY
41
Мамычев Алексей Юрьевич, Филиппова Мария Константиновна, Самойличенко Александр Константинович ПРОБЛЕМЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ ...
УДК 321.01
ПРОБЛЕМЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ РОССИЙСКОГО ПОЛИТИКО-ПРАВОВОГО ПРОСТРАНСТВА
© 2016
Мамычев Алексей Юрьевич, доктор политических наук, кандидат юридических наук, заведующий кафедры «Теории и истории российского и зарубежного права» Филиппова Мария Константиновна, аспирант очной формы обучения, ассистент кафедры «Теории и истории российского и зарубежного права» Самойличенко Александр Константинович, аспирант очной формы обучения, ассистент кафедры
«Философии и юридической психологии» Владивостокский государственный университет экономики и сервиса, Владивосток (Россия)
Аннотация. В работе дается анализ политического мышления и публично-властной практики определённой эпохи возможен только в рамках комплексного подхода, совмещающего исследование как гносеологических (как воспринималась и познавалась государственная власть в ту или иную эпоху - концептуальная практика) и морфологических (социально-политическое строение и форма), так и практических социально-политических проблем (посредством каких техник и способов осуществлялась государственная власть в ту или иную эпоху - властно-управленческая практика). Учитывается: во-первых, целостность российской властно-политической эволюции, несмотря на все неожиданные повороты в исторической судьбе отечественного государства; во-вторых, геополитическую обусловленность трансформации государственной власти, на становление и развитие которой влияли как «феномен общеевразийского развития» (А. Фурсов), так и прямое или косвенное воздействие западноевропейских политических ценностей и властно-управленческих практик. В статье также рассматриваются методологические проблемы исследования политической реальности, современное состояние, направления исследований проблем политических наук, пути выхода из методологического кризиса. Происходит осмысление специфики и эволюции отечественной государственной власти зависит от обнаружения её «образа» в национальном самосознании, специфики мыследеятельности субъектов, конкретных политических и юридических проблем, стоящих перед обществом на конкретном историческом отрезке времени.
Ключевые слова: властно-политическая эволюция, власть, государство, политические науки, методология, объект и предмет исследования, политико-правовое пространство, методы исследования в политических науках.
CHALLENGES AND STRATEGIES STUDY METHODOLOGY OF RUSSIAN POLITICAL
AND LEGAL SPACE
© 2016
Mamychev Alexey Yurevich, Doctor of Political Sciences, PhD, Head of the Department
«Theory and History of Russian and international law» Filippova Maria Konstantinovna, a graduate student of full-time training, the department «Theory and History of Russian and international law» assistant Samoylichenko Alexander Konstantinovich, a graduate student of full-time training, the department
«Philosophy and legal psychology» assistant Vladivostok State University of Economics and Service, Vladivostok (Russia)
Abstract. The paper provides an analysis of political thinking and practice of public power given epoch only within the framework of an integrated approach, combining both epistemological (as perceived and to learn the government in a particular era - conceptual practice) and morphological (socio-political structure and form) and practical social and political issues (through what techniques and methods state power in a particular era - power-management practices). It is taken into account: first, the integrity of the Russian authorities and political evolution, despite all the twists and turns in the historical destiny of the national state; secondly, the conditionality of the geopolitical transformation of the government, on the formation and development that affects how the "phenomenon of pan-Eurasian Development" (A. Fursov) and the direct or indirect effect of Western political values and power-management practices. The article also discusses the methodological problems of the study of political reality, the current state, problems of research of political science, a way out of the methodological crisis.There is understanding of the specifics and the evolution of domestic power depends on the discovery of its "image" in consciousness, thinking activity specifics, specific political and legal problems facing society at a particular historical period.
Keywords: the power-political evolution, power, government, political science, methodology, object and subject of research, political and legal space, research methods in political science.
В современной теории государства и права, а также в рамках истории политических и правовых учений оправдан и перспективен поиск скрытых в массивах национальной культуры и государственно-правовой традиции инвариантных стилей политического мышления, моделей социально-правового поведения и публично-властного взаимодействия, что естественным образом позволит приоткрыть логику и целостность развития конкретного социально-культурного феномена в российском геополитическом континууме. В силу этого реконструкция национальных концептов власти, права, государства [1], исследование процессов их эволюции и соответствующих им форм государственно-правовой организации общества есть первейшая задача отечественной теории государства и права.
Становление институтов власти многие исследователи связывают с различными историческими особенностями развития страны. Например, с точки зрения В.О. Ключевского история России, как и история самой государственной власти связанна с процессами
колонизации. «Область колонизации в ней (в истории России - авт.) расширялась вместе с государственной ее территорией, то падая, то поднимаясь, это вековое движение продолжается до наших дней» [2, с.50]. И в каждый исторический период перед обществом и властью становятся проблемы организации политического, правового, этнонационального пространства, установления адекватного «житейского порядка», строя людских отношений, интересов, чувств, нравов и т.п. «Сложившегося порядка люди держатся, пока непрерывное движение исторической драмы не заменят его другим» [2, с.34], с изменением последнего меняются задачи стоящие перед государственной властью по организации политического пространства и, соответственно, ее институционально-властная конфигурация.
Ряд других авторов, хотя в их рассуждениях и идет речь о расширении политического, правового и географического пространства, ведущей причиной формирования и развития государственно-правовых
Мамычев Алексей Юрьевич, Филиппова Мария Константиновна, Самойличенко Александр Константинович ПРОБЛЕМЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ ...
институтов является диалектическое взаимодеиствия институтов государства и народа. Интересно, в этоИ связи то, что сам политический институт Царя сложился как «ответ на постоянный конфликт между народом и государством как способ психологической защиты... надежда возлагалась часто не на реального царя, а какой-то мифологизированный его образ» [3, с 131]. В этом смысле практика бегства и ухода «от государственной власти составляли все содержание народной истории России. Вслед за народом шла государственная власть, укрепляя за собой вновь заселенные области и обращая беглых вновь под свое владычество», устанавливая в новых местах свою юрисдикцию [4, с. 1].
Само расширение государственной территории проходило «сплошь и рядом без всякого экономического расчета, - в силу чисто политических убеждений, иногда даже не для самосохранения и независимости, но для внешнего могущества и величия» [5, с. 7]. Таким образом, «конфликт между народом и государством приводил к укреплению государства; более того, без этого конфликта русская государственная власть никогда бы не смогла прочно утвердиться на столь огромной территории. Он сам служил залогом могущества Российской империи». [6, с. 140]
Ряд других исследователей развитие государственно-правовых институтов в России связывают с «модернизационными» и «традиционными» процессами в самом обществе. Так, традиционализм в сфере государственного властвования основан на подчинении институтов власти, прежде всего, высшим нравственно-религиозным ценностям. Само политическое устройство, свойственные ему институты и механизмы суть только инструменты сохранения традиционных структур сознания, заветов старины, духа предков. Ни власть, ни политические институты с позиции концепции традиционализма не обеспечивают единства и целостности сообщества сами по себе, т.к. последнее достигается изнутри, силою духовною, объединяющей людей в известное органическое целое. Поэтому основа и смысл институтов государственной власти, как идеи и как формы, лежит больше в плоскости социально-политических и духовно-нравственных начал, чем в плоскости юридических и экономических основ.
Модернизм в сфере государственного властвования направлен на улучшения социально-экономической жизни общества и его конкретного индивида. По своей сути власть приобретает в контексте последнего механистический, технократический характер, оценивается и воспринимается с формальных предпосылок, т.е. с точки зрения внешнего устройства, эффективности осуществления возложенных на нее ценностей. Модернизация представляет собой идеализацию некоторой универсальной сущности, годной для всех, представляющей общий путь, на который должно вступить все человечество, подчинив этому идеалу духовную и материальную жизнь (путем переноса, копирования структур, институтов, технологий и образа жизни у тех государств, которые уже идут по этому пути).
С точки зрения традиционализма последовательное воплощение принципов модернизации приводит в конечном итоге к тому, что известная «культур-цивили-зационная целостность» разрушается в пользу особого универсального типа цивилизации. За что та или иная культура, как замечает В.Г. Федотова, «платит жизнями, отказом от традиций, упрощёнными схемами и насильственной практикой их достижения». [7]
С точки зрения этих авторов, в рамках исторического развития политической организации можно достаточно отчётливо выявить противоборство этих установок, когда маятник политической мысли и практики «раскачивался» между этими двумя антагонистическими проектами, структурируя под каждый из них систему государственной власти. В свою очередь, диалектическое взаимодействие данных политических проектов в ходе саморазвития общественной системы приводят к
эволюции государственности, отражают специфичность и закономерность российских исторических процессов, соотношение действительного и возможного.
С нашей точки зрения все предложенные «исследовательские варианты» развития институтов государственных власти не ошибочны, а отражают отдельные факторы, влияющие на эволюцию последних. Однако следует отметить два момента. Во-первых, изменения в любом традиционном обществе не произвольны. Трансформация институтов государственной власти задается самой политической традицией изнутри. Каждое общество, как отмечает С. Эйзенштадт, «имеет реальные и символические события прошлого, порядок и образы которого являются ядром коллективной идентичности (традиционного общества), определением меры и природы его социальных и культурных изменений. Традиция в этом обществе служит не только символом непрерывности, но и определителем пределов инноваций и главным критерием их законности, а также критерием социальной активности».
Следователь неверным будет противопоставление этих двух тенденций в общественном развитии. Всякая современная политическая организация представляет конвергационную взаимосвязь и взаимообусловленность предшествующих этапов развития и будущих перспектив и целей. Думается бессмысленно спорить с известным русским государствоведом А.Д. Градовским, когда он отмечает, что «государство, как всякое историческое явление, подчинено условиям развития, законам прогресса, т.е. его формы переходят от одного относительного принципа, годного для одного времени, к другому, годному для времени последующего. Государство, провозгласившее безусловную годность данных, следовательно, переходящих, начал своего строя, рискует вызвать противоположные идеалы, столь же безусловные и неустойчивые. Отрицаясь от новых требований жизни, оно дает силу утопии; отказываясь от прогресса осуществляемого, оно, в конце концов, сталкивается с идеалами неосуществимыми».
Во-вторых, утверждение о том, что источником эволюции государственных институтов власти становится конфликт между властью и народом, тоже чрезвычайно преувеличено. Так, например, С. Лурье анализируя истоки и проявления этого конфликта, в конечном итоге приходит к заключению, что «оппозиция русская община - Российское государство оказывается на поверку неверной. Даже в своих крайних антигосударственных проявлениях русские оставались, по своей сути, государственниками» [6, с. 143]. Для этого достаточно вспомнить Смутное время, когда государство, с его системой органов и учреждений, прекратило в принципе существовать, но было восстановлено силою народного государственного мышления, при широкой поддержки земства.
Как правило, в кризисных ситуациях, слабости институтов государственной власти, вся полнота власти возвращалась земским соборам, которые принимали государственно-значимые решения (определения устройства государства, политические приоритеты и цели развития и т.п.), становящиеся нормативно значимыми для всего народа русского. Как отмечал В. Алексеев «начало оживления земских соборов совпадает со временем тяжелых испытаний, посланных судьбой русскому государству в XVI веке. Вследствие пресечения династии и низложения царя (Шуйского), государство несколько раз оставалось без обычного своего руководителя, царя, и в это "безгосударственное" время власть сама собой возвращалась народу. В такие исключительные моменты земские соборы получали исключительное значение, тогда они являлись верховной властью в государстве» [8, с.46].
Однако обратимся к социально-политическим процессам зарождении российской государственной власти. Этот
Мамычев Алексей Юрьевич, Филиппова Мария Константиновна, Самойличенко Александр Константинович политические
ПРОБЛЕМЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ ... науки
вопрос в настоящее время до сих пор остаётся открытым, спорным. Существуют различные точки зрения на эту проблему. Так, например, В.О. Ключевский, Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев считали, что истоки зарождения русской государственности и формирование отечественной политической традиции следует относить уже к IX в.
Иначе к этому вопросу подходили историки российской государственности, придерживающиеся евразийской концепции - П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Л.Н. Гумилев, Г.В. Вернадский и др. Так, они обосновывали огромное влияние на развитие российской государственности и политической культуры татаро-монгольского элемента. Л.Н. Гумилев, исходя из этого вообще отмечает, что Древнерусское государство и государство российское, по сути, два разных политических типа, с разными политическими проектами строительства системы государственной власти, ее осуществления и легитимации. Он отмечает, что уже в Х^в. «прежняя Киевская Русь канула в небытие. Ни политического, ни этнического единства русских больше не существовало. Люди остались, но сама система власти и организации отношений между людьми оказалась разрушенной окончательно». «Единственной связующей нитью для русских людей Х^в., - пишет Л.Н. Гумилев, - оставалась православная вера». И уже «к 1380 г. Древняя Русь «растворилась» в Литве и Московской Руси». Сам «миф о Киевской Руси, - по мнению современного политолога А.Г. Дугина, - созревает именно в монгольскую эпоху, как ностальгия по «золотому веку» и имеет «проектный», «мобилизующий» характер для будущего державного возрождения».[9, с. 484].
По утверждению другого известного историка В.О. Ключевского, «народ становится государством, когда чувство национального единства получает выражение в связях политических, в единстве верховной власти и закона». Именно только в государстве, отмечает историк, «народ становится не только политической, но и исторической личностью с более или менее ясно выраженным национальным характером и осознанием своего мирового значения». Следуя этой посылке, можно признать разумность и обоснованность точки зрения Л.Н. Гумилева.
Вся история Евразии, по мнению Г.В. Вернадского, «есть последовательный ряд попыток создания единого всеевразийского государства. Попытки эти шли с разных сторон - с востока и запада Евразии. К одной цели клонились усилия скифов, гуннов, хазар, турко-монго-лов и славяно-руссов» [10, с.31]. И только усилия славя-но-руссов увенчались, с точки зрения учёного, успехом: образовалось единое евразийское государство. Древняя Русь со своими вечевыми практиками, разобщённым миросозерцанием была неспособна выжить на этом пространстве и приспособиться к изменяющимся условиям, здесь, прежде всего, требовалось «наличие единого и целостного миросозерцания».
Таким целостным политическим миросозерцанием, по его мнению, было проникнуто только Московское царство. Поэтому Г.В. Вернадский настаивает, что процессы по формированию единой российской государственности стали возможны только в Московский период. Этому сопутствовало два фактора - монгольский и византийский. «Монгольское наследие - Евразийское государство. Византийское - православное государство... Монгольское наследие облегчило русскому народу создание плоти Евразийского государства. Византийское наследство вооружило русский народ нужным для создания мировой державы строем идей» [10, с.5].
Стоит отметить также, что идея единой в политическом и духовном смысле российской государственности становится фактом народного сознания, активно проникает в политическое мышление и действие, как отмечают современные исследователи, начиная с XV в., и особенно утверждается в XVI - ХУПвв.
Начиная с XIII в. в отечественном самосознании начинает преобладать идея гибели Руси, связанная с 252
тем, что каждый «печётся своим интересом», а не «отеческим» (государственным), а монголо-татарское нашествие мыслится как Божья кара за забвение христианских норм морали и правил жизни. Все древние источники этого периода - «Слово о погибели Русской земли», «Слово о Полку Игореве» - подчёркивают природное единство Земли Русской, призывают к восстановлению единства державы, обосновывается идея спасения Руси посредством единения всех сил, которое «становится самой насущной жизненной потребностью, условием для выживания всего народа». Поэтому, заметим, что вследствие «отсутствия политического единства «Русская земля» как понятие относилось к эпохе Древней Руси, а «формирование единого государства (как качественно новый тип политической организации) начинается с XIVв., и уже в «XVв. Россия приобрела полнокровное политическое и национальное единство, в конце XVI - начале XVII в. мы сталкиваемся уже со сложившейся великорусской народностью».
Подобного взгляда на формирование единой государственности придерживаются и христианские учёные мужи. Так, митрополит Иоанн (Снычев) в своих очерках о русской историософии замечает, что «поучения Владимира Мономаха, самодержавные устремления святого Андрея Боголюбского, кропотливый труд московских князей по собиранию Руси - все это лишь этапы становления русской державности, завершившиеся двумя царствованиями - Иоанна III и Иоанна IV и утвердившие национальное единство, освящённое в своих истоках и целях святынями веры» [10, с. 95]
Таким образом, солидаризируясь с точкой зрения Л.Н. Гумилева и Г.В. Вернадского, отметим, что не следует нивелировать древнерусские воззрения политического, правового и социокультурного характера, получившие свое воплощение в типе (стиле) российского политического мышления и сформировавшие национальную политическую традицию, свойственную дальнейшему развитию российской государственности. Например, известная «центральность» и сакральность верховной власти восходит ещё к древним представлениям славян об устройстве мира. Общеизвестно, что представления о священном, космическом характере власти в языческой религии остаются и в рамках христианского мировоззрения как духовная основа формирования социально-политических отношений и институтов.
Причём структура власти и свойственные ей отношения моделируются по аналогии с мифологическо-язы-ческим мировосприятием и воспроизводят отношения в семье и в общине. Подобные мифологические образы рождают и центральный символ Царя, а также символ священного города (население известной территории начинается, как замечает С.Д. Домников, с обозрения сакрального центра, где возводится жертвенник, алтарь будущего храма или очаг жилища)[11]. В особом статусе царя («Царь - Бог», «Царь - Отец», «Царь - Земля») в народном сознании перемешиваются языческие и христианские практики восприятия политического. Царь становится сакральным символом присутствия святого в мире, символом Земли русской, символом устойчивости и выразителем определённого жизненного уклада.
По этому поводу Н.Н. Алексеев отмечал, что сама идея монархической власти своими корнями уходит в мифологическо-языческое мышление, которое почти без существенных изменений отражало основные моменты древневосточного абсолютизма. «Теория же восточного абсолютизма, - замечает учёный, - утверждала, что государственный порядок является отражением порядка небесного, что земной владыка является носителем божественных функций, что он есть существо страшное, карающее и милующее, что жизнь и смерть людей - в его руках, что он, как бог, несёт спасение подданным, с которыми он связан не правовой, а чисто нравственной связью». И именно «публицисты московской монархии, - продолжает он, - и главным образом Иосиф Санин и АНИ: экономика и управление. 2016. Т. 5. № 3(16)
Мамычев Алексей Юрьевич, Филиппова Мария Константиновна, Самойличенко Александр Константинович ПРОБЛЕМЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ ...
его школа, в точности воспроизвели в своих воззрениях все эти основные пункты, изложенные впоследствии в политической теории Ивана Грозного».[8, с.76]
Кроме того, развитие отечественной политической традиции и национальной институционализации государственной власти «было воплощением определённой исторической закономерности, проявлявшей себя в деятельности ряда предшествующих государственных образований». [12, с.232] Так, вся история Евразии, по мнению Г. В. Вернадского, «есть последовательный ряд попыток создания единого всеевразийского государства. Попытки эти шли с разных сторон - с востока и запада Евразии. К одной цели клонились усилия скифов, гуннов, хазар, турко-монголов и славяно-руссов» [10, с.31].
Другими словами, государственное строительство было подчинено известным историческим закономерностям, последнее «имело глубочайшие исторические корни, и последовательное "расширение" Руси - России уместно понять поэтому не как волюнтаристскую экспансию, а как исполнение объективной "воли" самой истории» [8, с. 232].
При этом, историки государства и права отмечают, что эти исторические тенденции во многом обусловливали не только становление государственности, эволюцию институциональной и правовой системы, но и существенным образом влияли на специфику взаимоотношения - человека и государства, государственной власти и отдельных территорий и т.д. Еще в Киевской Руси выделяют подобные тенденции, однако, полностью они нашли своё воплощение в Московском государстве.
Эту же модель государственного развития В.Н. Топоров «считает правомерным соотнести с моделью отношений Киева с другими городами - идея вбирания-разрастания исходит из образа цивилизационного масштаба, представляемого киевским типом социальности. Позже элементы этого типа развития, в ещё более грандиозных масштабах, проявляются на примере роста Москвы и распространяемом ею цивилизационном типе, с той лишь разницей, что Москва вбирала в себя сельские поселения, реализуя уже специфически аграрный тип развития» [11, с.279].
С точки зрения М. Ф. Владимирского-Буданова, вообще вся история политического развития российской государственности - есть единое движение по созданию целостного государства на евразийском континенте, это развитие идёт от меньших единиц к более крупным. Другого устойчивого политического у России существовать не может, любое деление территорий на малые единицы с их политической автономностью неизбежным образом ведёт к краху отечественной государственности. Вся история России, как ещё замечал В.О. Ключевский, - это воссоединение, расширение и сплачивание различных территорий и политический традиций в единое целое - русское государство.
В заключение отметим следующие основные выводы, которые можно сформулировать на основании вы-шерассмотренного:
- во-первых, национальный политико-правовой опыт объективируется в различных государственно-правовых институтах и структурах, политических моделях властных отношений, которые поддерживают и воспроизводят политическую и правовую упорядоченность российского общества на различных этапах социокультурной трансформации. При этом государственная власть выступает цивилизационным феноменом, которому характерны устойчивые социокультурные элементы и воспроизводящийся стиль властно-политической организации и взаимодействия;
- во-вторых, формирование российской государственности, а также социокультурная эволюция публичной власти было воплощением определённых исторических закономерностей, проявлявших себя в деятельности ряда предшествующих государственных образований (хазар, гуннов, монголов и т.п.). Исторические тен-
денции, территориально-географическая специфика во многом обусловливали не только становление государственности и политической системы, но и существенным образом повлияли на специфику взаимоотношения - человека и государства, государственной власти и отдельных территорий и т.д.;
- в-третьих, история развития государственно-территориального, институционально-властного и социально-политической трансформации развития российской государственности - есть единое движение по созданию целостного политического пространства на евразийском континенте, это развитие идёт «от меньших единиц к более крупным» (М.Ф. Владимирский-Буданов). Причём другой политической стратегии развития у отечественной системы государственной власти существовать не может, любое деление территорий на малые единицы с их политической и юридической автономностью неизбежным образом ведёт к краху отечественной государственности, к дестабилизации евразийского геополитического пространства;
- в-четвёртых, реконструкция социально-политических трендов развития институтов государственной власти должна основываться на том, что: с одной стороны, тот или иной период как относительно самостоятельный и целостный этап развития государственной власти, в рамках которого исследуются: аксиологические и гносеологические проблемы (как воспринималась и познавалась государственная власть в конкретную эпоху, на какую ценностно-нормативную структуру она опиралась при обосновании политического порядка и легитимации своей властной активности - идейно-концептуальная практика).
- в-пятых, российская государственная власть это особый, целостный и устойчивый политический и социокультурный феномен, требующий адекватной как теоретико-методологической основы исследования, так и стратегии институциональной трансформации. При этом отказ от национальной политической традиции и социокультурных доминант ведёт не к новому, более совершенному и оптимальному развитию российского общества, а к более рискогенной и нестабильной политической реальности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997.
2. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. Т. I.
3. Лурье С.В. Метаморфозы традиционного сознания. Опыт разработки теоретических основ этнопсихологии и их применения к анализу исторического и этнографического материала. СПб., 1994.
4. Сокольский Л. Рост среднего сословия в России как следствие остановки в росте государственной территории. Одесса. 1907.
5. Игнатьев Е. Россия и окраины. СПб., 1906.
6. Лурье С.В. Указ. раб.
7. Федотова В.Г. Модернизация "другой" Европы. М., 1997.
8. Алексеев В. Земские соборы древней Руси. М., 1915.
9. Дугин А.Г. Философия политики. М., 2004
10. Вернадский Г.В. Начертание русской истории. М., 2002. Митрополит Иоанн. Самодержавие духа. Очерки русского самосознания / Русская симфония. Очерки русской историософии. СПб., 2004.
11. Домников С.Д. Мать-земля и Царь-город. Россия как традиционное общество. М., 2002.
12. Кожинов В.В. О евразийской концепции русского пути /О русском национальном сознании. М., 2002.
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Президента РФ № МД-6669.2016.6
