CC BY
112
УДК 620.9:662.6
К. Г. Ипполитов
ПРОБЛЕМЫ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ЭНЕРГОПОТРЕБЛЕНИЯ:
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Ключевые слова: энергоресурсы, энергопотребление, энергетическая безопасность, энергосбережение,
ресурсосбережение.
В работе рассматриваются состояние и перспективы рынков традиционных, возобновляемых и альтернативных энергоресурсов в России и в мире и их роль в мировом энергетическом балансе. Проведен анализ тенденций энергопотребления, существующих и прогнозируемых проблем, а также последствий развития кризисных ситуаций в добывающей отрасли. Рассмотрены вопросы энергобезопасности стран-экспортеров и импортеров энергоресурсов.
Keywords: energy resources, energy consumption, energy security, energy saving, resources saving.
In the article, the present state and prospects of traditional, renewable and alternative energy resources' markets in Russia as well as over the world, their role in maintaining world energy balance, are discussed. Tendencies of energy consumption, existing and possible future problems, as well as consequences of crises in extractive industries' branches, are analyzed. The questions of energy security of countries exporting and importing energy resources are considered.
Вероятно, не будет большим преувеличением утверждать, что человечество на всем протяжении своего исторического развития никогда не ставило под сомнение главенство тех целей и потребностей, благодаря которым достигался известный прогресс в той или иной области. Этот принцип нашел свое отражение и в тенденциях, связанных с организацией промышленных производств в угоду рынку и в ущерб сложившимся природным экосистемам, в масштабных научных исследованиях с установкой на наискорейшее достижение желаемого результата с использованием любых доступных средств в условиях жесткой отраслевой конкуренции, и в том, каким образом происходит распределение основных категорий природных материальных и энергоресурсов в современный период.
Если ранее масштабы человеческой деятельности, хотя и были весьма значительны, но существовали в паритете с существующей ресурсной базой природной среды, а также ее способностью к самовосстановлению и адаптации, то в современном мире централизованных экономических систем складывается принципиально иная ситуация. Вопрос о способности традиционных энергоресурсов обеспечить в перспективе неизменно растущие потребности промышленного производства и получения электроэнергии возник уже довольно давно. Однако недаром утверждается, что проблема эта в огромной степени политическая [1], и решение ее напрямую зависит от способности стран-экспортеров и импортеров энергоресурсов договариваться как по вопросам внутренней политики в области экологии и ресурсосбережения, так и разумного распределения энергоресурсов в масштабах всей планеты.
Чтобы стремление к сбережению энергии и материальных ресурсов не оказалось одним лишь модным трендом, все заинтересованные стороны должны прийти к пониманию необходимости комплексного подхода к решению всех малых и больших задач в этой области. Подобно тому, как концепция «всемирной» волновой функции позволила разрешить внутреннее противоречие квантовой теории, так и в отношении данного вопроса, необходим глобальный подход, учитывающий то, что мы имеем дело с системой, описываемой множеством переменных, и для которой выбор начальных условий оказывается определяющим.
Смена общей парадигмы энерго- и ресурсосбережения предполагает признание того, что попытки частных решений энергетических проблем, если мы принимаем существующие
потребности за жесткую необходимость и не пытаемся изменить что-то на данном уровне, ни при каких условиях не будут эффективными. Например, локальная экономия на освещении отдельных помещений и территорий не даст положительного эффекта, если будет «компенсироваться» нерациональным избыточным потреблением электроэнергии со стороны лиц и организаций, незаинтересованных в какой-либо экономии.
Трудно представить, каким образом любая локальная политика, направленная на энерго- и ресурсосбережение может быть эффективной, если общемировое потребление имеет тенденции не к падению, а к значительному росту [2, 3]. Не имеет значения, как именно распределяются мировые ресурсы, если в условиях рыночной экономики темпы добычи в отдельно взятой стране никак не связаны с ее направленностью на экономию. Конечная выгода, в любом случае, будет иметь только денежное выражение, или, в лучшем случае, будет связана с некоторым улучшением экологической обстановки. Таким образом, в настоящий период, когда спрос на энергоресурсы, по сути, превышает предложение, значительное число государств испытывают период экономического роста и нуждаются во все больших объемах сырья и энергии, темпы исчерпания традиционных энергоресурсов будут сдерживаться только несовершенством технологий добычи и высокой себестоимостью разработки новых месторождений. В такой ситуации государственная политика, направленная на внедрение энергосберегающих технологий и замещение ими существующих на сегодняшний день, важна, в первую очередь, в том случае, если существуют значительные риски относительно быстрого исчерпания энергоресурсов на ее территории. Однако в условиях неизменного роста доли экспорта это обоснование представляется более чем сомнительным.
Одной из глобальных проблем в области добычи и использования традиционных энергоресурсов является практическая невозможность достижения в достаточной степени точных оценок наличествующих запасов, в то время как экономика любой страны в основе своей строится с расчетом на планируемую динамику добычи и поставок [4]. Не будет ошибкой утверждать, что эта проблема, по сути, даже более важна, чем проблема ресурсного дефицита. Ситуация осложняется тем, что эта область дает немало возможностей для спекуляций, связанных, например, с завышением информации относительно прогнозируемых запасов энергоресурсов с целью увеличения квоты добычи и экспорта, как это было в известной истории с некоторыми арабскими странами. Трудно дать оценку того, в какой мере все это касается ситуации в России, однако, поскольку экономика нашей страны в настоящий период в преобладающей степени зависима от рынка традиционных энергоресурсов, то возможные ошибки и неточности в вопросах прогноза и оценки месторождений могут иметь самые серьезные и непредсказуемые последствия, в первую очередь, для самой России и ее энергобезопасности.
Существуют оценки, согласно которым процент разведанных запасов полезных ископаемых, в том числе энергоресурсов, в России значительно ниже, чем для других, в том числе, развитых стран. С одной стороны, это допущение является основанием для оптимизма, поскольку к тому моменту, когда какие-то ресурсы на планете перейдут в разряд дефицитных, Россия сохранит свой потенциал, однако, если говорить о таких ресурсах как нефть и газ, то есть ресурсах, дефицит которых может оказаться для государства «фатальным», то неопределенность в отношении существующих запасов может иметь самые негативные последствия.
Известно, что текущий уровень добычи нефти в России обеспечивается, главным образом, благодаря эксплуатации крупных месторождений. Освоение мелких и даже средних месторождений, равно как и развитие сопутствующей инфраструктуры, как правило, нерентабельно. В то же время из года в год растет доля трудноизвлекаемых запасов, большинство из которых рассредоточено именно по малым и средним месторождением [5]. В настоящий момент, по некоторым оценкам, до 60% разведанных запасов российской нефти относится к трудноизвлекаемым. Россия, как и любая другая нефтедобывающая страна,
заинтересована в привлечении инвестиций, направленных на разработку открытых месторождений. В этом отношении привлечение стороннего капитала, вероятно, более целесообразно и эффективно в приложении к малым и средним месторождениям, в том числе содержащим трудноизвлекаемые запасы.
Кроме того, в отношении практики добычи природных энергоресурсов намечается тренд, согласно которому разведка и эксплуатация новых месторождений ведется во все более сложных условиях, что неизбежно сопровождается нанесением ущерба окружающей среде и влечет за собой трудности с транспортировкой, не говоря о том, что сама по себе разведка требует привлечения более чем значительных денежных средств. Особенно актуальны такие проблемы для стран, располагающих обширными территориями с неразвитой транспортной и энергетической инфраструктурой. Так для Китая, обладающего значительными запасами угля и газа, основной проблемой является дороговизна добычи и сложности транспортировки с запада на восток страны. В связи с этим, становится очевидной необходимость развития и внедрения технологий добычи и комплексной переработки, способствующих наиболее полному извлечению и использованию энергоресурсов [6].
Месторождения традиционных энергоресурсов на земном шаре распределяются крайне неравномерно и ситуация такова, что существующие балансы импорта-экспорта по одному и тому же ресурсу оказываются невыгодными или же просто несостоятельными с точки зрения как отдельных территорий, так и для целых государств и их сообществ. Какая-либо разумная координация здесь не всегда возможна, поскольку добывающие мощности находятся в частном владении или же отсутствует необходимая инфраструктура относительно центров добычи энергоресурсов. Следует иметь в виду, что очень часто формирование инфраструктуры требует серьезных предварительных исследований, базирующихся на оценке наличествующих запасов, тенденциях промышленного развития и прогнозе политической ситуации в регионе в ближайшей и, по меньшей мере, среднесрочной перспективе, и затрагивает стратегические интересы многих стран.
Согласно некоторым из таких прогнозов глобального характера, вследствие возникающего дефицита мировой энергетический рынок испытает серьезные изменения к рубежу на уровне 2030 года. Важнейшая тенденция, предположительно, будет связана с тем, что развитые страны вынужденно снизят потребление, в то время как развивающиеся, напротив, будут наращивать его темпы [2]. Конечно, речь идет в первую очередь об использовании традиционных ресурсов, общее же энергопотребление едва ли имеет возможности к тому, чтобы испытать сколь-нибудь значительную редукцию. Предполагаемый значительный рост мировой экономики, согласно прогнозу, будет обеспечен, в том числе, за счет активного использования ресурсосберегающих технологий, однако, совершенно очевидно, что сами по себе таковые технологии не дадут желаемого эффекта без изменения глобальной структуры природопользования и подходов при формировании новых технологий добычи и переработки энергоресурсов, равно как и промышленных технологий, связанных с их потреблением.
Еще одна значительная тенденция связана с тем, что страны-поставщики нефти направляют все большие объемы на покрытие собственных потребностей, что является прямой причиной угрозы дефицита энергоресурсов для стран-импортеров. Страны-экспортеры газа также снижают объемы поставок сырья за счет обеспечения растущего внутреннего спроса, пока в основном за счет прогрессирующих темпов добычи. Например, объем растущего внутреннего спроса на природный газ в России сопоставим с потреблением всех азиатских стран Тихоокеанского бассейна [7].
Согласно прогнозам для России, которая является одним из ключевых поставщиков для Европы, имеющиеся запасы гарантируют бесперебойные поставки нефти в течение 40 лет, газа в течение 60 лет. В то же время, в перспективе растущий внутренний спрос в сочетании с потенциальной возможностью достижения технического предела в отношении мощностей добычи и транспортировки может внести существенные поправки в этот прогноз. Также
следует обратить внимание на то, что в настоящее период практически весь поток российского нефтегазового экспорта идет из Западной Сибири в западном направлении, что в немалой степени является причиной отсутствия необходимой инфраструктуры для транспортировки энергоносителей в направлении активно развивающихся стран Северо-Восточной Азии, в которых имеет место серьезный дефицит энергоресурсов. Так, энергопотребление Китая в 2010 году превысило показатели США и продолжает расти. Очевидно, что если в будущем Россия планирует активно развивать поставки нефти в Китай и другие страны региона, сохраняя при этом, по меньшей мере, существующие объемы поставок в западном направлении, то страна может не справиться с грядущей нагрузкой по экспорту энергоресурсов.
В то же время, в России по настоящий момент имеет место парадоксальная ситуация в отношении действующих внутренних контрактов на поставки энергоресурсов, когда они должны быть оплачены в полном объеме даже в том случае, если имеет место недобор энергии в связи с применяемыми технологиями энергосбережения. Очевидно, что этот пример подтверждает тот факт, что распределение добываемых, равно как и произведенных энергоресурсов, представляет собой комплексную задачу ввиду существующих технологических ограничений по мощности добычи и переработки, а также транспортировки.
К сожалению, нужно признать, что сейчас, когда проблемы энергообеспечения и энергобезопасности актуальны как никогда, в нашей стране не существует общегосударственной централизованной практики создания комплексных моделей функционирования и развития топливно-энергетического комплекса (ТЭК) [8]. Опыт создания и использования таких моделей в СССР, относящийся к периоду до 80-х годов прошлого века, который на тот период оказался не вполне эффективным и востребованным в силу различных причин, оказался теперь практически утерянным. В то же время, в отличие от России за рубежом достигнут значительный прогресс в применении математического моделирования в области прогноза функционирования ТЭК, и практически все развитые страны в основе своей энергетической политики имеют модели ТЭК. Хотя разработка таких моделей требует проведения значительного объема работ по сбору и обработке огромного количества данных и, таким образом, связана с большими затратами, эффект от их использования выражается не только в величине потенциальной прибыли, но и в гарантии обеспечения энергобезопасности страны по крайней мере в краткосрочной перспективе.
Так или иначе, качественные прогнозы необходимы не только и не столько для того, чтобы предсказать будущие ситуации, сколько смоделировать возможные, в том числе, кризисные ситуации и способы воздействия на них.
Примечательно, что возможность возникновения глобальных кризисных ситуаций, основанное, по всей вероятности, на модельных исследованиях, заставляет страны Еврозоны активно участвовать в таких проектах, как строительство трубопровода «Южный поток», который призван служить одним из гарантов энергетической безопасности Европы в будущем благодаря значительно возрастающей стабильности транзита газа. Вероятно, те же корни и у событий, имевших место в Ливии в текущем году. Очевидно, что у стран Евросоюза и США не так много возможностей для обеспечения собственной энергобезопасности. Несмотря на такие возможности, как использование ранее законсервированных месторождений, развитие технологий интенсификации добычи, очевидно, что попытки стран (в первую очередь, импортирующих энергоресурсы) автономно решить проблему энергобезопасности, с большой долей вероятности, обречены на неудачу. Для того чтобы в ближайшем будущем избежать неприемлемых альтернатив, вплоть до развязывания новых войн, в сложившейся ситуации необходимы совместные скоординированные действия всех заинтересованных сторон.
Торговля в области энергоресурсов регулируется различными международными соглашениями, однако, ситуация такова, что некоторые торговые соглашения вступают в противоречие с аспектами энергетической безопасности, из чего следует, что подобные вопросы требуют комплексного подхода, который бы учитывал как юридические, так и
политические и прочие аспекты энергобезопасности, что, в свою очередь, может гарантироваться только при условии абсолютной политической и экономической стабильности стран-экспортеров.
Несомненно, важной составляющей политики в области энергетики и экологии является общемировая тенденция, которая заключается в организации совместных усилий многих стран, направленных на снижение выбросов в атмосферу парниковых газов, в том числе, CO2 [9, 10]. На первый взгляд, тенденция положительная, но, в свете существования системы квот на выбросы и штрафов, можно предположить, что проблема выбросов во многом надуманна и искусственна. Кроме того, чрезвычайно трудно дать разумную оценку того, насколько значителен вклад человеческого фактора в существующий газовый баланс по сравнению с вкладом со стороны естественных конвейеров парниковых газов в атмосферу Земли, например, из областей повышенной сейсмической и вулканической активности, таких как система срединно-океанических хребтов.
Кроме того, несмотря на то, что Международное энергетическое агентство регулярно сообщало об увеличении выбросов углекислого газа, проводимые измерения в масштабе десятков лет не выявили тенденции к заметному росту среднегодовых температур. Этот факт прямо указывает на отсутствие значимой связи между антропогенными выбросами парниковых газов и потенциальной тенденцией к глобальному потеплению.
Важно также понимать, что поскольку растительные экосистемы способны естественным образом регулировать баланс углекислого газа, значительно более адекватным решением была бы политика, направленная на сокращение вырубки лесных массивов и увеличение площадей искусственных насаждений. Однако, здесь также прослеживается та же тенденция, согласно которой проблема сокращения лесных массивов рассматривается в отдельности от проблемы выбросов, а вектор интересов и в том, и в другом случае оказывается направленным на достижение текущих целей и получения максимальной выгоды, при том, что очевидные негативные последствия такого подхода, пусть часто в отдаленной перспективе, игнорируются.
С точки зрения используемых энергоресурсов, стремление к уменьшению выбросов парниковых газов должно привести к закономерному снижению доли угля в балансе основных источников энергии в связи со значительным удорожанием его использования. Очевидно, что для некоторых стран, таких как Китай, где уже существует дефицит по традиционным энергоресурсам, отказ от использования угля в области энергетики представляется нереальным. Кроме того, прогноз на период до 2030 года ясно указывает на то, что добыча угля, независимо от экологических доводов и аргументов, будет иметь тенденцию к росту, вероятно, в первую очередь, в силу того, что прочие ресурсы окажутся в дефиците, а также в связи с тем, что развивающиеся страны не имеют возможности выбора оптимального энергоресурса и будут использовать те запасы, что имеют на собственной территории. В России же внутренний спрос будет определяться, в том числе, себестоимостью добычи и целесообразностью транспортировки, т.е., в конечном итоге, конкуренцией между различными видами энергоресурсов. Очевидно, что прогноз будет определяться также такими возможностями, как увеличение объема производства синтетических топлив, ядерной энергии и топливного водорода. Нужно понимать, что все эти тенденции взаимосвязаны, и очень трудно спрогнозировать, какая из них будет иметь решающее значение, и каким образом сформируется окончательный баланс предложения и спроса на тот или иной момент.
Вероятно, следует ожидать, что со временем в топливный баланс неизбежно вольются «новые» источники, такие как сланцевый газ и газгидраты, преимуществом которых является значительная рассредоточенность месторождений и высокий уровень разведанных запасов [11, 12]. Их использование, однако, будет ограничено масштабом отдельных регионов (стран), поскольку добыча этих энергоресурсов требует значительных финансовых затрат и связана с большими экологическими рисками на территориях, в пределах которых они добываются. В частности, недостаточное развитие технологий и отсутствие надежного оборудования для
добычи сланцевого газа (что актуально даже для такой передовой в технологическом отношении страны, как США) вполне может привести к ситуации, подобной той, что сложилась в Мексиканском заливе в апреле 2010 года. По одной из вероятных версий, именно подъем газогидратного пласта стал причиной взрыва на платформе «Deepwater Horizon» и ее дальнейшей гибели.
Кроме того, согласно некоторым неподтвержденным оценкам, разработка месторождений газогидратов, имея ввиду, что около 50% всего имеющегося на Земле углерода заключено именно в них, способна привести к значительным выбросам в атмосферу содержащегося в них метана, который является в 25 раз более сильным парниковым газом, чем диоксид углерода. Однако, несмотря на все опасения и риски запасы по указанным ресурсам настолько велики, что их использование в будущем неизбежно отразится на динамике потребления традиционных энергоресурсов, что особенно вероятно для развивающихся стран, имеющих значительные запасы «новых» энергоресурсов и вынужденных импортировать традиционные энергоресурсы.
Несмотря на развитие и расширение энергетической ресурсной базы можно утверждать, что традиционные ресурсы, по всей видимости, долгое время будут оставаться таковыми, поскольку темпы роста потребностей в них не могут быть адекватно скомпенсированы ни развитием технологий энерго- и ресурсосбережения, ни вкладом со стороны прочих альтернативных и возобновляемых источников [7]. Так, несмотря на бурные темпы развития ветроэнергетики, общий объем этого энергоресурса на сегодняшний день составляет порядка 1% мирового производства электричества. Показатели потребления солнечной энергии, потенциал которой неизмеримо выше, еще менее значительны.
Как и ситуация, связанная с выбросами парниковых газов, изначальная тенденция к изысканиям в области развития альтернативных источников получения энергии изначально, в основе своей, чрезмерно политизирована. Угроза скорого достижения пика добычи нефти и стремительного исчерпания ее запасов является серьезным аргументом для привлечения значительных финансовых средств, в том числе, в форме государственных субсидий в развитие альтернативных видов энергии.
К сожалению, в этом вопросе решающее значение имеют открывающиеся финансовые возможности и, скорее, «мода» на экологию, чем реальная ощутимая угроза нефтяного дефицита. Если области применения гидроэнергетики и энергии приливов и отливов оказываются неизбежно локализованными географически, то бессистемный подход к столь сложной проблеме, как развитие ветро- и, особенно, солнечной энергетики, привел к тому, что в настоящий момент технологии в этих областях развиваются достаточно медленно и по-прежнему отличаются очень высокой себестоимостью.
Технологии использования возобновляемых источников энергии, несмотря на очевидную необходимость их дальнейшего развития, должны применяться не пропорционально их себестоимости и доступности, а в соответствии с тем, насколько они эффективны, будучи реализованы на конкретной территории в приложении к конкретному объекту. Вероятно, не следует способствовать повсеместному распространению таких сооружений, как ветроэнергетические установки, если совершенно очевидно, что данный способ получения энергии чрезвычайно затратен, имеет лишь локальное значение и эффективен лишь при условии существования государственных субсидий и не способен обеспечить потребность в электроэнергии крупных производств и населенных пунктов, т.е. развивать его необходимо только в соответствующем масштабе там, где это оправдано и целесообразно. Также очевидно, что несмотря на значительные перспективы производства такого ресурса, как биогаз в рамках развития и внедрения безотходных технологий, масштабы его использования ограничены областью распространения сырьевой базы и решение экологических проблем в данном случае является определяющим фактором.
В то же время использование энергии солнца - потенциально несоизмеримо более эффективная технология получения энергии, которая может быть использована для
отопления, кондиционирования воздуха, равно как и прямого преобразования в электроэнергию посредством солнечных фотоэлектрических преобразователей и для крупномасштабного производства энергии на основе теплового цикла. Но, в реальности, здесь имеет место парадоксальная ситуация, связанная с тем, что имея потенциальную возможность аккумулировать огромный объем лучистой энергии, достигающей Земли в летний период, когда Солнце особенно активно, мы в реальности теряем ее в значительном масштабе «благодаря» массовому использованию холодильных агрегатов и кондиционеров. Высокая себестоимость технологий, связанных с использованием солнечной энергии, в данном случае, должна служить стимулом к поиску более эффективных вариантов реализации технологии, но не ограничивать распространение технологий, существующих уже сейчас.
В настоящее время, среди возобновляемых источников энергии наибольшее развитие имеет гидроэнергетика, однако этот источник имеет свои серьезные недостатки. Недавняя катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС в очередной раз продемонстрировала несовершенство и ненадежность применяемых технологий и высокую степень аварийности при эксплуатации сооружений такого типа, сопоставимую с таковой для АЭС. Кроме того, строительство ГЭС влечет за собой затопление значительных территорий, в том числе сельскохозяйственных угодий, пастбищ и дальнейший риск наводнений на территориях за плотиной. Кроме того, строительство ГЭС требует значительных затрат при окупаемости до нескольких десятков лет, и любая серьезная авария может поставить под вопрос целесообразность дальнейшей ее эксплуатации. В то же время, даже несмотря на то, что границы максимальной доступной мощности гидроэнергетики вполне определенны, в общемировом масштабе ее потенциал используется не более чем на 10%, т.е. достаточно велик.
По некоторым оценкам, максимальный вклад таких источников энергии, как солнечная, ветровая, приливная при современных методах их использования может составить величину в 3% от современного уровня энергообеспечения для страны, где существуют благоприятные условия для получения энергии из указанных источников. В то же время, не каждая из таких стран способна к освоению этих источников как с точки зрения уровня существующих технологий, так и с позиций финансовой обеспеченности.
В недалекой перспективе в качестве альтернативы для нефти, очевидно, будет служить биотопливо, крупным поставщиком которого на сегодняшний день является Бразилия. Производство биотоплива неуклонно расширяется, хотя себестоимость получения этого энергоресурса все еще достаточно велика. Положительным моментом здесь оказывается то, что согласно прогнозу, более половины глобального роста спроса на жидкое топливо будет удовлетворяться благодаря биотопливу, но при условии, что спрос на жидкие углеводороды не удвоится в предполагаемый период, что вполне возможно. Однако, значительные трудности здесь связаны с разрушением естественных экосистем, используемых под засев соответствующих растительных культур и с вопросом правомерности применения пищевого сырья в энергетических целях.
Перспективным направлением использования биомассы как источника энергии, является использование энергии, получаемой из древесины. Масштабы использования данного ресурса достаточно велики. В ряде стран для освоения энергии биомассы широко используются биогазовые установки для получения искусственного горючего газа и высокоэффективных удобрений. Следует отметить, что для российского животноводства и птицеводства освоение огромного количества образующихся в этих отраслях органических отходов производится крайне неэффективно, что справедливо также и в отношении ситуации с другими возобновляемыми источниками энергии.
Несомненно, что несмотря на неизбежную инертность мировых энергетических рынков, в будущем нас ждут и неожиданные сюрпризы, возможные благодаря изысканиям в области биотехнологий, таким как исследования грибка Gliocladium roseum, который, как было показано, в результате своей жизнедеятельности вырабатывает целый спектр сложных углеводородов, известных как компоненты, входящих в состав дизельных топлив [13].
Актуальная задача заключается в том, чтобы разнообразить продукты метаболизма О. то8вит, приблизив тем самым смесь продуцируемых грибком углеводородов к составу дизельного топлива. С другой стороны, совершенно очевидно, что такого рода исследования, равно как и технологии на их основе будут встречать известное сопротивление со стороны нефтяных корпораций и компаний, производящих дизтопливо.
Вряд ли возможно сказать определенно, в какой момент возобновляемые источники энергии станут приоритетными и станут ли они таковыми, однако, уже сейчас можно выделить общие тенденции, связанные с их использованием. В первую очередь, это стремление к сокращению потребления невозобновляемых топливно-энергетических ресурсов, а также обеспечение энергией локальных потребителей, где использование альтернативных энергоресурсов экономически целесообразно и обоснованно, а также регионов, не имеющих необходимой инфраструктуры или стабильных условий для доставки традиционных энергоресурсов.
В целом же можно утверждать, что, несмотря на тенденцию к постепенному расширению сферы использования нетрадиционных источников, таких как энергия ветра, Солнца, гидротермальная энергия и др., имеет место активная разработка традиционных энергоресурсов с привлечением все новых их источников, которые ранее не принимались во внимание. Вызывает опасение и тот факт, насколько близкими оказываются современные прогнозы по балансам добычи и потребления, имея в виду то, что даже при равенстве этих балансов риск возникновения кризисной ситуации очень велик, что может быть связано как с непрогнозируемыми флуктуациями потребления и добычи, равно как с катастрофическими природными явлениями планетарного масштаба.
В настоящее время ситуация такова, что любые прогнозы и оценки относительно использования энергоресурсов основаны на явном допущении, согласно которому энергоресурсы, по меньшей мере, в ближайшей перспективе, будут использоваться в тех же (или больших) масштабах и при тех же условиях, что и ранее. Иначе говоря, в основе своей прогноз - не более чем результат некоторой консервативной деятельности, неизменной в своей основе, в своем отношении к окружающей среде. Но разумный подход заключается не в том, чтобы спрашивать, когда закончатся разведанные запасы, а какие меры следовало бы предпринять, чтобы этого не допустить, и каким образом организовать производство и потребление энергоресурсов на основе экологически «чистых» технологий. В ближайшее время, в целом, едва ли следует ожидать глобальных изменений в отношении существующих акцентов потребления энергоресурсов, однако совершенно ясно, что усилия, направленные на решения экономических и экологических проблем должны быть связаны не только с интересами государства, но и его граждан.
Литература
1. Жак Сапир. Энергобезопасность как всеобщее благо / Сапир Жак // Интернет-портал «Россия в глобальной политике». 2006 (www.globalaffairs.ru/number/n_7780).
2. Астахова, А. Нефть и газ - 20 лет спустя / А. Астахова // Экспертный канал «Открытая экономика». 2010 (www.opec.ru/1357442.html).
3. Никифоров, О. Углеводородное будущее / О. Никифоров, О. Никифорова // Независимая Газета. 2011 (www.ng.ru/energy).
4. Митрова, Т.А. Тенденции и риски развития мировой энергетики / Т.А. Митрова // Экономическое обозрение. - 2007. - №7.
5. Якуцени, В.П. Динамика доли относительного содержания трудноизвлекаемых запасов нефти в общем балансе / В.П. Якуцени, Ю.Э. Петрова, А.А. Суханов // Электронный портал «Нефтегазовая геология. Теория и практика» 2007 (www.ngtp.ru/rub/9/023.pdf).
6. Медведева, В. Р. Комплексное освоение и использование углеводородного сырья как стратегическое направление развития экономики России / В.Р. Медведева // Вестник Казан. технол. ун-та. - 2010. - №9. - С. 790-792.
7. Макеева, Л. Традиционные энергоресурсы - лидеры экономического роста в ближайшие десятилетия/ Л. Макеева // Интернет-портал «Финам ru» 2007 (www.finam.ru/analysis/forecasts00818/default.asp).
8. Прогнозирование развития добычи угля в России в перспективе до 2025 г. // Экспертный канал «Открытая экономика». 2005 (www.opec.ru/analize_doc.asp?d_no=58095).
9. Богдановский, Г.А. Химическая экология // Г.А. Богдановский. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1994. -238 с.
10. Интервью академика В.Ф. Логинова. / Общественно-политический журнал «Планета». - 2010. -№11.
11. Полоус, К.Ю. Современное состояние и перспективы добычи сланцевого газа/ К.Ю. Полоус // Проблемы экономики и управления нефтегазовым комплексом. - 2010. - № 7. - С. 43-48.
12. Тарасов, Л.В. Метановые газгидраты/ Л.В. Тарасов // Природа. - 2010. - № 8. - С. 45-48.
13. Clonostachys rosea f. rosea. // Портал «Wikipedia» (http://en.wikipedia.org/wiki/Clonostachys_rosea_f._rosea).
© К. Г. Ипполитов - канд. техн. наук, доц. каф. химической кибернетики КНИТУ, [email protected].
