CC BY
83
Проблемные вопросы определения понятия преступности и преступного поведения
С. А. РОМАНОВА,
инженер редакционно-издательского отдела E-mail: mvd.akademy@yandex.ru
Ю. В. ТРОФИМОВ,
редактор* редакционно-издательского отдела (Академия управления МВД России) E-mail: yvtrofimov@mail.ru
The Problematic Questions of Criminality Concept and the Criminal Behavior
S. A. ROMANOVA,
Engineer of the Editorial and Publishing Division
Yu. V. TROFIMOV,
Editor** of the Editorial and Publishing Division (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)
УДК 343
В статье рассмотрен криминологический подход к пониманию преступности и преступного поведения. Обращается внимание на подход советских криминологов к определению данных понятий с точки зрения идеологии марксизма и объективного детерминирования. В настоящее время назрела потребность изучать преступное поведение с позиции субъективной причинности, взяв за основу саму личность с ее пороками и добродетелями.
Преступность, преступное деяние, личность преступника.
Criminology approach for understanding criminality and the criminal behavior are considered in the article. Attention is paid for approach of the Soviet criminologists to determination of the concepts from the point of view the ideology of Marxism and objective determination. At the present time the urgent has become the need for studying the criminal behavior from position of subjective causality, taking for the basis a personality itself with its defects and virtues.
Criminality, criminal act, personality of a criminal.
Изучение преступного поведения можно начать с того, что лежит в основе человеческого поступка и что считать преступлением. Для этого обратимся к криминологической теории, раскрывающей причины совершения преступлений.
* Ранее - научный сотрудник ФКУ «НИЦ «Охрана» Росгвардии», главный редактор журнала «Профсоюз полиции».
** The scientific worker of the Federal National Institution «Scientific Researcher Center "Security" of Rosgvardia, editor-in-chief of the "Profsoyuz Police" magazine.
Преступность в криминологии рассматривается с двух позиций: с теоретической и практической. При этом основанием двойственного изучения понятия «преступность» послужила именно марксистская методология с ее диалектическим материализмом. Не углубляясь в объяснение абсурдности некоторых положений марксисткой методологии для современной криминологии, остановимся только на том, что вызывает явное сомнение.
С появлением учебника «Советская криминология» (коллектив авторов, 1966) преступ-
ность была проанализирована с социальной позиции и приобрела статус «социального явления», а настоящей ее причиной послужил социальный детерминизм. Здесь представляется существенным уход от понимания истинного продуцента преступности — личности.
В начале 90-х гг. два отечественных криминолога А. Б. Сахаров и И. И. Карпец представили общественности свои научные работы «Проблема преступности в современных условиях» (А. Б. Сахаров и Г. С. Саркисов, 1991) и «Преступность: иллюзии и реальность» (И. И. Карпец, 1992). Научные взгляды А. Б. Сахарова были тесно связаны с марксистской теорией: «классовые противоречия проявляются в преступности...» [9]. И он соглашался с определением понятия «преступность», приведенным Н. Ф. Кузнецовой в своей монографии «Преступление и преступность» (1969): «преступность — относительно массовое, исторически изменчивое, социальное явление классового общества» [9], но добавлял, что нужно пересмотреть политизированный подход к этому определению.
И хотя сейчас определение понятия «преступность» как массового явления продолжает позиционироваться во многих научных работах, мы склонны с этим определением не согласиться по причине того, что словарь русского языка толкует «явление» как единичное событие или случай (но не итог событий — прим. авторов). В то же время характер «массовое» никак не соответствует сущности «преступности», а лишь соответствует «преступлению», поэтому корректнее было бы говорить, что преступность есть «совокупность массовых явлений» [2], т. е. математическое число.
И. И. Карпец также не смог дать нового объяснения и переосмысления понятию «преступность». В его монографии можно найти и такую формулировку, что преступность существует в любом обществе, она вызвана комплексом экономических, социально-культурных и других причин и условий. Или задумаемся над следующим умозаключением ученого: «...преступность отражает состояние общественного организма» [4]. Во-первых, «преступность» понятие абстрактное. Во-вторых, общество — тоже абстрактное понятие. И, в-третьих, что собой представляет конкретное? Конкретное — это каждое преступление, это каждый человек с его индивидуальным мировосприятием, целями и уровнем нравственности. Значит, преступность мы можем представить как отражение нравственного облика людей, совершивших конкретные преступления.
Анализируя научные взгляды авторов в указанных работах, можно констатировать, что
даже спустя 30 лет с момента выхода первого учебника по криминологии, А. Б. Сахаров и И. И. Карпец продолжали настаивать на том, что преступность социальное явление и не смогли отказаться от диалектического материализма и социального детерминизма.
Интересно отметить, что, оспаривая положения И. И. Карпеца о социальном характере преступности, мы приходим к пониманию того, что же является сущностью механизма совершения преступления, к его элементам.
Рассмотрим их. Итак, когда И. И. Карпец говорил, что «социальность преступности проявляется в том, что она... состоит из массы индивидуальных актов поведения людей» [4], сразу в умах криминологов должен был возникнуть вопрос о соотношении социального и массового, которые как раз и не находятся в прямой зависимости. Напомним читателю, что И. И. Карпец стоял на позиции понимания преступности именно как социального явления. А мы с этим согласиться не можем. Ибо то, как человек себя проявляет в окружающей его действительности, обусловлено проявлением его свободной воли, характера. Именно поэтому в одинаковых условиях среды мы ведем себя по-разному. И даже вне общества человек продолжит проявлять себя согласно своему духовному и нравственному идеалу, — либо развивая себя, либо деградируя.
Таким образом, преступность при любом классовом строе имеет одинаковое субъективное происхождение, которое связано ни с чем иным, кроме как с нравственными и духовными качествами самого человека. Если же признать преступность объективным социальным явлением, тогда получается, что она существовала даже до появления первого человека и первобытного общества. С таким суждением мы также не можем согласиться, и продолжаем поддерживать тех криминологов, которые считают, что в основе любых поведенческих актов (будь то правомерных — меценатства, пожертвований, или противоправных — коррупционных деяний) лежит свободная воля человека [3].
Вместе с тем И. И. Карпец считал, что социальная природа преступности обусловила и социальные меры борьбы с ней. Социальные меры, проявляемые, кстати, в виде уголовно-правовых санкций, — это выражение более масштабного рычага противодействия преступлениям — государственных мер, основанных на принципе взаимодействия правоохранительных органов и общественных объединений [8]. С одной стороны, исторически развивающаяся потребность общества в полиции, исправительных учреждениях, центрах реабилитации, в судах, прокуратуре и пр. свидетельствует о нравственном упадке, о духовном регрессе людей. А с дру-
гой стороны, если не было бы этих сдерживающих социальных институтов, то на каком уровне была бы преступность и само общество?
Сегодня, взаимодействуя с правоохранительными органами, общественные объединения выстраивают сложный многоуровневый механизм (с целями, задачами, иными параметрами), направленный на противодействие преступному поведению во многих сферах общества. Как отмечают Ю. М. Рашевский и В. Ф. Саетгараев, это взаимодействие призвано сбалансировать и создать такие политические, экономические, правовые и духовные условия пользования человеком социальных благ, при которых отпала бы необходимость в совершении преступлений вообще. В механизме противодействия преступному поведению главенствующую роль авторы отводят в первую очередь духовности и нравственности человека, правосознанию, культурному наследию. С чем мы и соглашаемся. Но поскольку для практической реализации полномочий правоохранительным органам и общественным объединениям нужны различного рода ресурсы (информационные, технические, финансовые и пр.) и соответствующее им нормативно-правовое сопровождение, мы не будем подробно останавливаться на этой стороне обеспечения профилактических и предупредительных мероприятий, а обратимся к рассмотрению механизма совершения преступления и его сущности.
Что же является детерминантом преступности? Рассуждая в русле общепринятой позиции, что преступления являются проблемой общества, и опираясь на статистические данные по России (возьмем, к примеру, данные о коррупционных преступлениях за 2015—2017 гг., которые свидетельствуют о стабильно высоком уровне данного вида преступлений : в 2015 г. зарегистрировано 32 455 преступлений коррупционной направленности, из них раскрыто — 29 645; в 2016 г. зарегистрировано — 32 924, из них раскрыто — 30 256; в 2017 г. зарегистрировано — 29 634 и раскрыто — 26 932 преступления [10, 11, 12]), мы, тем не менее, склонны придерживаться той точки зрения, что преступность — проблема морально-личностная. Ведь даже виды коррупционных преступлений — не что иное, как отражение духовной деградации людей. Так же, как и пример симпатии, проявляемой к преступникам (одобрение того, что бедный крадет у богатого), нельзя считать проявлением добродетели, ведь это тоже проявление духовного и нравственного падения человека. Между добром и злом нет промежутка, хотя иногда находятся смягчающие вину преступника обстоятельства.
Объективный детерминизм и законы диалектического материализма в понимании продуцента преступности более не могут служить истиной, якобы человек подчинен объективному детерминизму. Если бы это было так, то он бы не мог свободно распоряжаться своей волей и вставал бы вопрос обоснования привлечения лица к уголовной ответственности (если несвободен в выборе своих поступков, то за что судить?). И к этому рассуждению криминологи-детерминисты прибавляли еще и условия совершения преступления (например, материальные условия) [1, 5], что вносит несуразицу в понимание всего механизма совершения преступления. Если для совершения преступления лицу необходимы условия, тогда он предстает в нашем понимании не совсем дееспособным. Что значит зависеть от внешних обстоятельств? Или грамотнее сказать — условия ни необходимы, они лишь способствуют выбору человеком того или иного поведения. И без них — без способствующих условий — человек может как совершить, так и отказаться от совершения преступления. Только на индивидуальном уровне, на уровне личности можно четко установить, что способствовало, породило преступное деяние.
В криминологической литературе можно встретить три устоявшиеся модели преступного поведения, объясняющие, как и почему человек совершает преступление. Первая из них — социологическая (социальная), представленная криминологами В. Н. Кудрявцевым [6] и А. Б. Сахаровым [9]. В этой модели криминологов, придерживающихся монистического учения классиков марксизма, личность формируется окружающей средой и потребностями, которые нужно ей привить. И как следствие — ошибка в определении профилактических мер: предупредить преступление можно, лишь выработав нужные обществу потребности. Под единый шаблон социально полезных потребностей невозможно подогнать каждого человека (например, каждого члена семьи, каждого воспитателя, каждого учителя, каждого коллегу, с которым преступник взаимодействовал до совершения преступления).
Вторая модель — биологическая (антропологическая), представленная советским криминологом И. С. Ноем [7], который считал, что на преступника оказывают влияние биологические свойства (или анатомические, по Ч. Ломброзо). Мы не можем согласиться с тем, что анатомические особенности человека побуждают его к преступлению. Преступником не рождаются, тогда бы все социальные и межведомственные программы профилактики и предупреждения были бы бесполезными.
Третья модель — социобиологическая, объясняющая преобладание роли генетики над воздействием социальной среды. Против социобиологической модели выступал и А. Б. Сахаров [9], опасавшийся, что данный подход будет противоречить социальной профилактике и, к тому же, генетика не предоставила криминологам возможностей (действенных механизмов) влиять и изменять поведение людей. Однако ген доброты, как и ген агрессивности присутствует в каждом из нас. И каждый способен сдержать себя от проявления насилия так же, как способен к самосовершенствованию и духовному развитию. Чем выше уровень нравственности у личности, тем сильнее должна влиять на нее среда, чтобы склонить на преступный путь, и наоборот, чем ниже уровень — тем легче человек поддается влиянию среды и становится преступником. Такова позиция социобиологии. И здесь остается только отметить вероятностный характер таких изменений в личности.
Со временем в криминологии возникла и четвертая модель — психическая, но пока не получившая должного признания, поскольку имеет дело с психикой и человеческими страстями, и в некоторой степени также с борьбой добродетелей и пороков. Человек в этой модели представлен в трех ипостасях: социальной, биологической и психической. Формирование решения о преступлении постоянно находится под контролем свободного волеизъявления лица, который может в любой момент отказаться от совершения преступления.
Тем не менее, в криминологии пока не встречается (и не встретится) модель, объясняющая механизм непреступного поведения личности. Может быть, потому что в человеке мотивы беспрестанно борются, и тот мотив, что победит, проявит себя
в том или ином действии: преступном или законопослушном. Но до этого момента, т. е. до действия (преступления), которое мы, исследователи, можем наблюдать и фиксировать в уголовной статистике, борьба мотивов в душе каждого человека остается недоступной для изучения.
Подводя итог вышесказанному, нам представляется верным следующее понимание сущности преступности и преступного поведения. Преступность в теоретическом понимании не что иное, как абстрактное понятие, отражающее духовно-нравственный облик людей, совершивших преступления. В практическом понимании (в уголовной статистике) — математическое число, совокупность конкретных преступлений и лиц, их совершивших.
В основе же преступного поведения личности лежит субъективная причинность, означающая, что личность свободна в своем волеизъявлении, и даже при «дурной» наследственности существует лишь вероятностный характер совершения преступления, но никак не закономерный.
А в том, что касается путей предупреждения преступлений, хотелось бы обратить внимание читателя на следующее. Благоприятные условия для жизни людей создаются самими людьми (будь то в семье, в школе, в трудовом коллективе, или при осуществлении мероприятий различных социальных и межведомственных программ). Внутренний мир каждого человека полон добродетелей и пороков, а сама личность уникальна, свободна. Это значит, что какими бы ни были профилактические мероприятия, основой их успешного выполнения всегда будет личность исполнителя конкретного мероприятия социальной программы или подучет-ного преступника, на изменение поведения которого направлены усилия субъектов профилактики.
Список литературы:
1. Аванесов Г. А. Криминология и социальная профилактика. М.: Академия МВД СССР, 1980.
2. Жигарев Е. С. Акценты криминологии: монография. М., 2017.
3. Жигарев Е. С. Проблемы современной криминологии: монография. М., 2016.
4. Карпец И. И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992.
5. Криминология: учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / под ред. Г. А. Аванесова. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2010.
6. Кудрявцев В. Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования: учеб. пособие. М., 1998.
7. Ной И. С. Методологические проблемы советской криминологии. Саратов, 1975.
8. Рашевский Ю. М, Саетгараев В. Ф. Сущность и основные элементы организационно-правового механизма взаимодействия органов внутренних дел и общественных объединений в сфере противодействия коррупции // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 4 (40).
9. Сахаров А. Б., Саркисов Г. С. Проблемы преступности в современных условиях. Ереван, 1991.
10. Состояние преступности в России за 12 месяцев 2015 года. ГИАЦ МВД России, 2015.
11. Состояние преступности в России за январь-декабрь 2016 г. ГИАЦ МВД России, 2016.
12. Состояние преступности в России за январь-декабрь 2017 г. ГИАЦ МВД России, 2017.
