CC BY
137
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2009. № 2
В.И. Моряков
(доктор исторических наук, профессор кафедры истории России до
начала XIX века исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова)*
ПРОБЛЕМА ВОСПИТАНИЯ «ИСТИННОГО
СЫНА ОТЕЧЕСТВА» В РОССИИ XVIII в.
Тема воспитания «истинных сынов Отечества» из молодых дворян является центральной в общей историко-культурной проблематике воспитания и образования юношества в XVIII в. В статье анализируются позиции по этому вопросу как власти, так и ряда мыслителей эпохи Просвещения, в первую очередь просветителей. Широкий хронологический охват позволяет проследить возникновение во второй половине XVIII в. глубочайшего несогласия между просветителями и идеологами консервативного направления.
Ключевые слова: «истинный сын Отечества», воспитание, образование, государство, политика, общественно-политическая мысль, просвещение, просветительство, Екатерина II, И.И. Бецкой, Я.П. Козельский, Н.И. Новиков, Д.И. Фонвизин, А.Н. Радищев.
Training of young noblemen into 'true sons of Homeland' was a topical issue for historical and cultural aspects of juvenile education and upbringing in the 18th century. The article deals with the viewpoints on the matter voiced by the authorities and some Enlightenment thinkers, particularly by the educators. Wide chronological scope of the work allows to trace the emergence of a penetrating disagreement between the Enlightenment thinkers and educators and the proponents of conservatism.
Key words: 'true son of Homeland', education, upbringing, state, policy, social and political thought, Enlightenment, enlightenment and educational activities, Catherine II, I.I. Betskoy, Ya.P. Kozelsky, N.I. Novikov, D.I. Fonvizin, A.N. Radishchev.
XVIII век в истории России был веком становления и развития абсолютной монархии. На рубеже XVII—XVIII столетий перед страной стояла задача преодоления международной и культурной изоляции, достижения европейского уровня развития экономики, торговли, политической, военной организации и культуры. В тех исторических условиях только абсолютная монархия могла жесткими методами направить усилия всех сословий на выведение России с ее архаическим социумом на путь модернизации и европеизации.
* Моряков Владимир Иванович, тел.: 939-54-40.
В этой связи первостепенное внимание государство уделяло культуре, финансируя и насаждая ее, уничтожая препятствия на пути культурного развития. Особое значение приобретала проблема образования подрастающего поколения и воспитания молодых людей в духе «истинных сынов Отечества». В безбрежном море историографии российского XVIII в. исследования, посвященные проблемам образования и воспитания, занимают более скромное место по сравнению с трудами по истории экономической, социальной, классовой, национальной, с работами, касающимися внутренней и внешней политики.
Основной вклад в изучение образовательной политики Российского государства в XVIII в. внесли отечественные историки конца XIX — начала ХХ в.: М.И. Сухомлинов, А.С. Воронцов, Д.А. Толстой, В.В. Григорьев, А.С. Лаппо-Данилевский, П.М. Майков, С.В. Рождественский и др.1 В их трудах подробно изучались вопросы педагогической и правовой истории школы в России XVIII в., проекты, законы, педагогические взгляды, административное управление, подготовка и осуществление реформ в области образования. В исторических трудах обобщающего характера этого времени образовательная политика государства рассматривалась в основном фраг-ментарно2.
В советской историографии авторы, опираясь на наследие своих предшественников, отмечали, что развитие образования в XVIII в. было вызвано потребностями социально-экономического, политического и культурного характера, что создание светской школы способствовало прогрессу страны, однако политика абсолютизма наложила свой отпечаток на развитие школы и образования, определив свойственные им тогда особенности, главными из которых были принцип сословности и насаждение охранительных идей3.
1 См.: Сухомлинов М.И. История Российской Академии. СПб., 1844. Т. 1—8; Воронцов А.С. Историко-статистическое обозрение учебных заведений Санкт-Петербургского учебного округа с 1715 по 1828 год включительно. СПб., 1849; Толстой Д.А. Взгляд на учебную часть в России в XVIII столетии до 1782 года // Записки Имп. Академии наук. СПб., 1883. Т. XLVII; Григорьев В.В. Исторический очерк русской школы. М., 1900; Лаппо-Данилевский А.С. И.И. Бецкой и его система воспитания. СПб., 1904; Майков П.М. Иван Иванович Бецкой. Опыт его биографии. СПб., 1904; Рождественский С.В. Очерки по истории систем народного образования в России в XVII—XIX вв. СПб., 1912. Т. 1.
2 См., напр.: Брикнер А. История Екатерины II. СПб.,1885; Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. 5 // Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. М., 1989. Т. 5.
3 См., напр.: Бакланова Н.А. Школа и просвещение // Очерки истории СССР. XVIII век. М., 1954; Константинов Н.А, Струминский В.У. Очерки по истории начального образования в России. М., 1954; Очерки по истории школы и педагогической мысли народов СССР. XVIII — первая половина XIX в. М., 1973; Белявский М.Т. М.В. Ломоносов и основание Московского университета. М., 1955; Он же. Школа и образование // Очерки русской культуры XVII века. М., 1987. Ч. 2; Краснобаев Б.И. Русская культура последней трети XVIII — начала XIX в. М., 1983; Лепская Л.А.. Состав учащихся народных училищ Москвы в конце XVIII в. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. История. 1973. № 5; и др.
Современные исследователи стремятся объективно, отказавшись от ряда догматов советской историографии, показать характер и направленность образовательной политики государства4. Определенную поддержку получает точка зрения Б.Н. Миронова о том, что самодержавие было лидером модернизации, проводившейся в России в XVIII в., и вовсе не тормозило развитие просвещения5. Более того, «не развитие народного образования отставало от потребностей народа, а, наоборот, потребности народа в образовании отставали от возможностей, которые создавала существующая система народного просвещения»6.
Что же касается проблемы воспитания молодых людей в духе «истинных сынов Отечества», то она в литературе рассматривалась как вторичная, сопутствовавшая и решавшаяся в процессе образования. Лишь в ряде исследований ей было уделено специальное внимание7.
Между тем проблема воспитания «истинных сынов Отечества» была в общественно-политической мысли России одной из центральных и носила политический характер. В первой половине XVIII в. делались попытки определить значение и содержание светского образования, конкретные формы его осуществления, роль государства в развитии просвещения. Проблема решалась преимущественно с точки зрения интересов дворянства. Просвещение крестьянства ставилось в зависимость от нужд крепостного хозяйства8.
Во второй половине XVIII столетия вопросы воспитания и образования «истинных сынов Отечества» горячо обсуждались в обществе. Этому способствовали развитие новой культуры, распространение гуманитарного знания и идеи Просвещения. Нельзя не согласиться с Б.И. Краснобаевым в том, что «в системах воззрений мыслящих людей второй половины XVIII века, в первую очередь просветителей, воспитанию молодых поколений придавалось значение основного средства в переустройстве общества на разумных началах»9. Идеи Просвещения влияли и на Екатерину II и других
4 См.: Любжин А.И. Очерки по истории российского образования императорской эпохи. М., 2000; Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. СПб., 1999; Немцы и развитие образования в России. СПб., 1998; Андреев А.Ю. Лекции по истории Московского университета, 1775—1855. М., 2001; Университет для России. М., 1997; Титков Е.П. Образовательная политика Екатерины II. М., 1999; Артамонова Л.М. Общество, власть и просвещение в русской провинции XVIII — начала XIX в. Самара, 2001; и др.
5 См.: Артамонова Л.М. Указ. соч. С. 12.
6 Миронов Б.Н. Социальная история периода империи (XVIII — начало ХХ в.). СПб., 1999. Т. 2. С. 226.
7 См., напр.: Титков Е.П. Указ. соч.; Краснобаев Б.И. Указ. соч.; Моряков В.И. Русское просветительство второй половины XVIII в. М., 1994.
8 См.: Рождественский С.В. Указ. соч. С. 119—120.
9 Краснобаев Б.И. Указ. соч. С. 146.
сторонников самодержавно-крепостнического строя, пытавшихся выработать свое понимание того, что есть «истинный сын Отечества».
В настоящей статье ставится задача показать, как к этой проблеме подходил представитель дворянства первой половины XVIII в. В.Н. Татищев, чьи взгляды были типичны для того времени, и рассмотреть образ мыслей по этому вопросу Екатерины II и русских просветителей.
Под «истинным сыном Отечества» в первой половине XVIII столетия понимался человек, ревностно служивший государству и выполнявший перед ним свои сословные обязанности. В силу этого молодым людям в процессе обучения и воспитания должно было быть привито чувство своей сословной принадлежности. Сословные различия между дворянином, посадским человеком, крестьянином устанавливались не только законодательно, но и через воспитание. Главной силой, способной обеспечить решение вопросов модернизации и европеизации страны, было консолидированное дворянство. Поэтому абсолютистское государство было озабочено состоянием самосознания и уровнем культуры дворян как господствующего сословия.
Система дворянского воспитания и образования через единичные школы начала складываться в петровские времена и существовала до 1782 г. Обязательное обучение и воспитание детей при Петре I стало повинностью дворян. Немало усилий, преодолевая косность дворянства, приложил Петр I в деле воспитания дворянских отпрысков. Действия Петра имели успех. Постепенно дворянство привыкло служить, учиться и учить своих детей. В середине и второй половине XVIII в. дворяне уже придавали образованию и воспитанию большое значение. Образование становилось престижным, от него зависело продвижение по службе. Дворяне стремились определить своих чад в то или иное соответствующее сословию учебное заведение. Некогда обременительная повинность постепенно превращалась в одну из дворянских привилегий.
Вопросы воспитания и образования дворянина, «истинного сына Отечества» уже во второй четверти XVIII в. стали предметом обсуждения среди дворян. Наиболее подробно, с присущей ему основательностью, рассмотрел их В.Н. Татищев в своей работе «Разговор дву приятелей о пользе наук и училищ».
В XVIII в. многие из дворян были убеждены в том, что богатство и слава вовсе не зависят от образованности. «Неученые в великом благополучии и славе», а «ученые в несчастии, убожестве и презрении находятся»10. Те, кто так считает, писал Татищев, глубоко заблуждаются, потому что малообразованные люди всегда недоволь-
10 Татищев В.Н. Разговор дву приятелей о пользе наук и училищ // Татищев В.Н. Избр. произв. Л., 1979. С. 51.
ны тем, «что они есть и что имеют», всегда большего хотят и непрестанно... в беспокойстве пребывают»11. Ученый же человек, «невзирая на других о нем мнении, сам всем доволен и совестию спокоен»12. Чтобы достичь этого, надо учиться, дабы человек стал разумен. Разум без учения приобрести невозможно, а учиться надобно с детства. Если с младенчества ребенка не учить, то он останется «в природной злости и невежестве»13. Человек, по мнению Татищева, должен познавать себя, и делает он это через науку. Знания человеку необходимы, чтобы понять разницу между добром и злом и чтобы «первое приобрести, а другого избежать»14. Истинное благополучие достигается и сохраняется добром, а зло, наоборот, этому препятствует. Татищев говорил, что «человеку нужно век жить, век и учиться», «от вреда храниться, зане до старости истинного добра по естеству познать не способен»15. Человек должен учиться каждый день и в школе, и в повседневной жизни.
В.Н. Татищев резко высказывался против бытовавшего в то время мнения о том, что простой и покорный народ для управления «способнее» и «от бунтов и смятений безопаснее». Он был убежден, что «буйство и невежество» наносит обществу вред, а науки благоприятствуют его процветанию. Там, где науки процветают, доказывал Татищев, там и бунтов не бывает. А бунты происходят отнюдь не от «благоразумных людей», а от «коварных плутов», которые среди черни «лицемерно прикрываются благочестием»16.
Татищев был сторонником сословного принципа в образовании. Он отрицал, что вольность — «сущее премудрости основание и наук распространению истинная причина», а «неволя искоренению наук причина есть»17; доказывал, что распространению наук способствует не вольность, а «тщание и прилежность власти»; был убежден, что только «при собственно монархическом, или единовластном правлении науки размножались». Огромная заслуга в распространении образования, по его мнению, принадлежит Петру I.
Одной из главных тем «Разговора.» была тема воспитания дворянства. Дворянство, писал Татищев, «почитается за природное войско, которых должность от самого возраста до старости государю и государству, не щадя здравия и живота своего служить»18. Служба считалась главной обязанностью дворянина. К этому его надо было готовить с детских лет, чтобы дворянин усвоил необхо-
11 Там же.
12 Там же.
13 Там же.
14 Там же. С. 52.
15 Там же. С. 68.
16 Там же. С. 83.
17 Там же. С. 112.
18 Там же. С. 85.
димые для службы государству науки. Прежде всего он должен был знать и изучать законы своего государства. С младенчества, говорил Татищев, дворянин обязан, изучая законы, усвоить «главные должности... яко 1) должность государю; 2) должность своему государству; 3) к родителям и единоутробным; 4) к своим домовым, яко жене, детям и домочадцам; 5) к протчим людям»19. Учиться законам дворянин должен еще и потому, что он «по природе судия над своими холопи, рабами и крестьянами, потом по заслуге может чин судии нести яко в войске, тако и в гражданстве».
Кроме законов, писал Татищев, дворянин должен знать иностранные языки, потому что ему «надо думать какой-либо чин достать и потом или самому для услуги государственной в чужие края ехать, или в России иметь с иноязычными обхождение»20. Татищев рекомендовал дворянам учить и языки народов России, так как это необходимо для государственной службы, чтобы дворяне, «обученные в оных языках, воеводами, судиями и другими управителями», могли бы предотвратить народные беспорядки и бунты, которые происходят от «неправосудия и обид»21.
Дворяне, говорил Татищев, должны также учиться философии и Закону Божию, арифметике, геометрии, домоводству, или экономии, медицине, красноречию, риторике, истории, географии и другим наукам; должны хорошо писать и владеть своей речью. Их следует учить мудрости, благочестию, справедливости, «любить себя с разумом», искать истинного, а не мнимого благополучия. Помимо этого, дворянин должен владеть искусством «яко на шпагах биться, на лошадях ездить, танцевать»22. Особо ему надлежит «обучаться оружием себя, яко шпагою, пистолетом приоборонять, зане сей стан особливо для обороны отечества и отвращения общего вреда устроен»23. Дворянина, считал Татищев, обязательно нужно учить «стихотворству и поэзии», музыке, живописи, умению вести себя пристойно, «поклониться, поворотиться», дабы он отличался от простолюдина24.
В.Н. Татищев был сторонником создания и развития государственной системы образования и видел большую опасность в домашнем воспитании дворян, которое возможно лишь для богатых людей, могущих нанять хороших учителей. «Многие же нанимают учителей неспособных к обучению. В то же время большинство дворян-родителей сами не сильны в науках и не могут осуществлять
19 Там же. С. 128.
20 Там же. С. 101.
21 Там же. С. 103.
22 Там же. С. 106.
23 Там же. С. 90.
24 Там же. С. 92.
контроль за обучением детей, кроме того, из-за службы они часто не бывают дома, а дети воспитываются под присмотром матерей и холопов и получают вместо благонравного и ласкового часто развращенное воспитание»25.
Школы, однако, также не могут «все российское юношество и всему нуждному научить», а многие школы в епархиях после смерти Петра вообще оставлены и разорены. Не подходит для обучения шляхетских детей и Академия. Она создана для развития науки и в этом делает успехи, ибо «в изданных от оной книгах довольный плод видим». Другая задача Академии — «учить младость высоких наук философских». Но это весьма сложно осуществлять в ее рамках. Академики-иностранцы не могут учить богословию и Закону Божию, потому что они другого вероисповедания. Не могут они обучать и российскому законодательству из-за незнания русского языка и законов российских. Для обучения высшим наукам, указывал Татищев, учеников надо предварительно обучить азам наук и языкам в «низших училищах», чтобы они могли понять наставления академиков. Но «нижних училищ» при Академии «довольно нет», а потому и в Академии учиться некому. И хотя при ней «се-минариум и гимназия устроены», этого недостаточно, а «изо всего государства младенцев свозить, а наипаче шляхетских малолетних, есть невозможно и вредительно»26. Таким образом, задолго до М.В. Ломоносова Татищев понял и показал, что возложенную на Академию функцию обучения молодых дворян она выполнять не может.
Много недостатков имели, по мнению Татищева, Адмиралтейская, или Математическая, а также Инженерная и Артиллерийская школы. Не годилась для дворянских детей и Спасская школа (Славяно-греко-латинская академия) в Москве. Дворянству, говорил Татищев, там учиться нечему. Кроме того, в Славяно-греко-латинской академии обучалось много представителей «подлых» сословий, а с ними «шляхетству и учиться не безвредно»27.
В.Н. Татищев доказывал, что для изучения «наук шляхетских», особенно тем, кто готовится к военной службе, «есть лучшее училище доднесь Кадетский корпус»28. Но в работе последнего также были недостатки, которые, впрочем, он считал преодолимыми.
Одной из проблем в системе образования и воспитания России, как указывал Татищев, была нехватка своих учителей, а «оттого много учителей-иностранцев». Поэтому, говорил он, «по губерниям и партикулярным училищам нужно таких учителей из русских
25 Там же. С. 104.
26 Там же. С. 106.
27 Там же. С. 108-109.
28 Там же. С. 129.
приуготовлять, чтоб не всегда иностранных с великим убытком выписывать»29.
Во второй половине XVIII в., когда формировался слой образованного дворянства, положения об образовании и воспитании молодых людей, выдвинутые в первой половине столетия и емко сформулированные Татищевым, уже не удовлетворяли ни дворянство, ни общество в целом. Если в первой половине XVIII в. главным в образовании и воспитании виделась подготовка человека, профессионально выполняющего свои сословные обязанности перед государством, то в дальнейшем экономическое развитие страны, усложнявшиеся вопросы управления государством, развитие армии и флота потребовали не просто грамотных, а высокообразованных людей.
В 83 наказах в Уложенную Комиссию 1767 г. содержались предложения о расширении сети учебных заведений в России, причем для разных сословий. Это свидетельствует о том, что русское общество осознало необходимость просвещения, в том числе необходимость элементарного обучения крестьянских детей. Однако в дворянских наказах звучало пожелание сохранить и упрочить сословный характер образования. Как справедливо отметила М.Д. Курмачева, дворяне продолжали «ратовать за такую систему образования, в которой каждому классу-сословию предназначалось определенное место в зависимости от его положения»30.
Эта идея стала лейтмотивом в решении вопроса о воспитании «истинного сына Отечества» у идеологов консервативного направления. Особенно ярко она проявилась во взглядах императрицы Екатерины II.
Государству принадлежала инициативная роль в развитии культуры. Екатерина II всегда выступала «законодателем мод» в этой области. Императрица прокламировала своей целью «преодолеть суеверие веков, дать народу своему новое воспитание и, так сказать, новое порождение». Достичь этого она намеревалась путем создания «новой породы людей» в закрытых сословных учебных заведениях, где предполагалось воспитывать просвещенных, трудолюбивых подданных для «научения повиноваться, то есть не прекословить и не пересуждать никогда поведений или намерений своих начальников». Система закрытых учебных заведений, созданная в 60—70-е гг. Екатериной II и И.И. Бецким, была от начала и до конца сословной.
29 Там же. С. 130.
30 Курмачева М.Д. Проблемы образования в Уложенной Комиссии 1767 г. // Дворянство и крепостной строй России XVI—XVШ вв. М., 1975. С. 263.
4 ВМУ, история, № 2
49
Согласно воззрениям Екатерины, личность государя отождествлялась с государством. Императрица выдвинула и последовательно отстаивала идею «образцового послушания» ему всех подданных. Это вытекало из теоретических обоснований Екатериной II самодержавно-монархического государства как орудия самоорганизации общества. Образцовое послушание, по мысли Екатерины, требовалось для достижения «всеобщего блага». Достигнуть его можно было путем разработки идеальной системы законов. Правильно разработанные законы являлись для государства гарантией обеспечения «блаженства всех и каждого». В связи с этим возрастала роль не просто монарха, а «просвещенного монарха», способного издавать правильные законы. По мнению императрицы, объявившей себя просвещенной монархиней, в России в силу обширности ее территории было неизбежно монархическое устройство с неограниченной властью самодержца. Только самодержавный монарх мог знать, что нужно стране и обществу, и только он издаваемыми им законами мог «направить действия людей к получению самого большего ото всех добра». Поэтому вольность, считала Екатерина, — это право людей делать то, что дозволяют изданные самодержавным монархом и только им законы. Государственная вольность отождествлялась ею со спокойствием духа подданных, которые «для блаженства всех и каждого» боялись бы одних только законов и беспрекословно им подчинялись31.
Однако система закрытых сословных учебных заведений не могла обеспечить страну необходимым числом образованных и получивших надлежащее воспитание людей. Воспитание Екатерина II понимала шире, чем только обучение молодого поколения. Она стремилась воздействовать на умы для формирования нужного самодержавию общественного сознания.
В 1782 г. по ее инициативе была начата школьная реформа, суть которой заключалась в создании системы общеобразовательной школы. Это расширяло круг людей, которые могли быть охвачены системой официального государственного воспитания.
В 1783 г. по высочайшему повелению Екатерины была издана книга известного австрийского педагога Иоганна Фельбигера «О должностях человека и гражданина.». Русский перевод, вероятно, был отредактирован самой императрицей. Книга стала манифестом педагогических воззрений самодержавия и обязательным учебником для всех учебных заведений. В ней проводилась идея полного подчинения человека государству и монарху. «Истинный сын Отечества», писал Фельбигер, обязан безоговорочно
31 Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта нового уложения. СПб., 1907. Ст. 10, 13, 38, 39, 42, 43, 58.
почитать монарха и повиноваться его законам даже в том случае, когда «думается, что законам таковым быть не долженствовало»32. Он должен быть уверен, что только монарх «может бесчисленные полезные дела государству совершать». Истинный сын Отечества не имеет права рассуждать о недостатках правительства и законов, потому что отдельный человек не может «в государстве всего видеть. дабы справедливо рассуждать». Только начальники «могут и долженствуют» видеть и определять, что способствует общему и личному благу, а что — нет33. Подданный обязан повиноваться государству, отдавая ему свои способности и умения по первому требованию всезнающего начальства.
Как уже говорилось, общественно-политическая мысль второй половины XVIII в. развивалась под влиянием идей Просвещения.
Русские просветители верили во всесилие воспитания и просвещения в деле общественного преобразования, но понимали их задачи несколько иначе, чем Екатерина II и другие представители консервативного направления. Существующие в обществе беззаконие, несправедливость и произвол, считали они, связаны с низкими нравами, а последние — прежде всего с воспитанием и образованием. Путем воспитания, утверждали просветители, можно переделать любого человека независимо от его сословной принадлежности. Просветители хотели сформировать высокообразованных, высоконравственных, трудолюбивых граждан, «истинных сынов Отечества», которые своей активной деятельностью будут содействовать развитию государства, борьбе со злом. Наиболее ярко эту мысль выразили Я.П. Козельский, А.Я. Поленов, Д.И. Фонвизин, Н.И. Новиков, А.Н. Радищев.
Я.П. Козельский одной из основ внутреннего благосостояния общества считал добронравие и указывал, что его достижению способствует «доброе воспитание детей, которые, возмужавши в добродетельных наставлениях, сами могут прибыть добродетельными и сверх того и детям своим подадут к тому руководство»34. Козельский не соглашался с теми из просветителей, кто считал первичным просвещение разума, а не воспитание добродетели. Он был убежден, что «надежнее из добродетельного человека сделаться умным, чем из умного добродетельным»35. До определенного воз-
32 Фельбигер И.И. О должностях человека и гражданина. Книга к чтению определенная в народных городских училищах Российской империи, изданная по высочайшему повелению царствующей императрицы Екатерины Вторые в Санкт-Петербурге, 1787 года // Жажда познания. М., 1986. С. 612.
33 Там же.
34 Козельский Я.П. Философические предложения (1768) // Избр. произв. русских мыслителей второй половины XVIII в. М., 1950. Т. 1. С. 532.
35 Там же. С. 533.
раста, говорил Козельский, детей следует обучать добродетели, т.е. «приятному, чистосердечному и безобидному со своими близкими обхождению», а уже впоследствии тех, кто будет тверд в добродетели, обучать наукам для выполнения «должности в гражданском или другом каком качестве»36. Тех же, кто обнаружит к добродетели несклонность, не следует допускать к наукам, так как для благополучия общества и «простой злодей предан, а ученый уж не только несносен, но и совсем его погубить может»37.
Я.П. Козельский утверждал, что человек в любом «гражданском или другом состоянии» должен служить только обществу, а в нем «весьма неполезны великия различия состояний человеческих. а лучше им быть посредственными так, чтоб одни люди не могли презирать и утеснять других, а другие не имели б причины много раболепствовать»38. Назначая на должности, полагал он, следует отбросить сословный принцип, а кроме того, необходимо обращать внимание на «темпераменты, воспитание, качество разума, качество духа и качество сердца»39. Начальники должны требовать не слепого повиновения, чем под видом общей пользы они «искусно утесняют своих близких», а «смотреть за подчиненными, чтоб они не были праздны, а находились бы в законном труде»40. Как и многие другие просветители, он находил, что улучшать положение народа следует не только просвещением, но и в первую очередь через «облегчение трудностей». Воспитание добродетели, исправление нравов, просвещение, не раз подчеркивали просветители, несовместимо с насилием, порочными стремлениями, угнетением. Поэтому гарантией воспитания «истинного сына Отечества», расцвета просвещения является свобода человека — одно из его неотъемлемых естественных прав.
А.Я. Поленов писал о необходимости воспитания крестьян. В этом он, как и все просветители, видел средство избавления их от «рабского состояния и бедности». По его мысли, «нерадение общественного воспитания» является причиной «великих бедствий». Поленов сожалел о том, что об этом мало думают, что нет еще «такого расположения, которое бы с пользою могло быть употреблено в общенародном нравов исправлении»41. Крайне важно понять, писал просветитель, что между воспитанием и народным благополучием существует неразрывная связь.
36 Там же.
37 Там же. С. 534.
38 Там же.
39 Там же.
40 Там же. С. 537.
41 Поленов А.Я. О крепостном состоянии крестьян в России (1766) // Избр. произв. русских мыслителей... Т. 2. С. 16.
Воспитательная программа Поленова предусматривала начальное обучение и нравственное воспитание крестьян, организацией которых должны были заниматься не дворяне, а государство и церковь. Эта программа была направлена на исправление пороков, на воспитание не просто законопослушных людей, слепо повинующихся государю и помещику, а «добрых граждан», осознающих, что их благополучие немыслимо без выполнения ими «всех должностей человека, понимающих обязанности своего состояния»42.
Д.И. Фонвизин в своих пьесах с потрясающей силой изобразил паразитизм, невежество, скудоумие, человеконенавистническую мораль дворян-крепостников. Он показал своими комедиями, что многие дворяне именоваться истинными патриотами не могут. Они забыли о своей чести и благородстве, превратились во взяточников, корыстолюбцев, видящих в служении Отечеству только личную выгоду, а не гражданский долг. Россия больна. Но лечить ее должна не Екатерина II, приверженная деспотизму, а истинно просвещенный монарх. Фонвизин возлагал надежды на воспитание дворян в духе «истинных сынов Отечества». Стародум, а именно его устами говорил автор, считает, что «оно должно стать залогом благосостояния государства». Воспитание нравственности (под ней Фонвизин понимал благонравие, добродетель) должно стать первостепенной задачей. Перво-наперво нужно воспитать благонравие, а затем уже обучать человека, ведь «наука в развращенном человеке есть лютое оружие делать зло»43. Воспитанный же в благонравии и благодетели человек имеет сердце, душу. «Невежда без души — зверь»44.
Добродетельным, по мнению Фонвизина, может быть любой человек, следует только захотеть. А там «всего будет легче не делать того, за чтоб совесть угрызала»45. Только совесть человека является единственным средством удержания его от недобродетельных поступков. В обществе же так необходимо устроить, чтоб лишь за добрые дела награждался человек, чтобы места и чины получали те, кто их достоин46. Без знатных дел, провозглашал Фонвизин, знатное состояние ничего не значит. Счастлив в Отечестве не тот, кто знатен и богат, а тот, кто сделал больше для него47. Знатный человек (а у Фонвизина это синоним истинного патриота) должен добиваться, чтобы всем людям было хорошо.
42 Там же. С. 17—19.
43 Фонвизин Д.И. Недоросль // Фонвизин Д.И. Собр. соч.: В 2 т. М., 1959. Т. 1. С. 169.
44 Там же. С. 160.
45 Там же. С. 151.
46 Там же. С. 152—153.
47 Там же. С. 152.
Н.И. Новиков, издатель сатирических журналов и книг, напечатавший в арендованной им на десять лет типографии Московского университета сотни сочинений, полагал, что «процветание государства, благополучие народа зависят неотменно от доброты нравов, а доброта нравов — неотменно от воспитания»48. Если в обществе повреждены нравы, то перестают быть благодетельными законодательство, религия, науки и художества. Только воспитание — подлинный творец нравов. У воспитанного человека появляется «привычка к порядку». На истине и знании основывается его гордость за свой народ. Человек через воспитание обретает любовь к простоте и «к натуре со всеми человекодружественными, общественными и гражданскими добродетелями»49. Достижение совершенства в воспитании ведет, по мнению Н.И. Новикова, к идеальному состоянию общества, и «законы успевают тогда сами собою: религия в величестве своем исполнена простоты, пребывает тем, чем вечно ей быть надлежало, то есть душою всякой добродетели и твердым успокоительным предметом духа»50. Науки являются настоящим источником выгод для государства, ремесла способствуют украшению жизни, «дают благородства чувствию, становятся ободрительным следствием добродетели»51.
Воспитание юношества — необходимая и первая забота правителя страны, каждого отца семейства, но дело это весьма трудное. И хотя им занимаются сама императрица, родители, воспитание все еще далеко от совершенства. Беспечность и небрежность в этом деле недопустимы. Именно из-за них среди вступающего в жизнь юношества «нередко бывают худые люди и негодные граждане». Огромные затраты не идут на пользу воспитуемым, ибо деньги часто употребляются на то, чтобы сообщить молодым людям «некоторые знания и способности, которыми они могли бы блистать в свете», а воспитанием добродетели между тем пренебрегают и «делают сердце их чувствительным только к малостям или совсем к глупости и пороку», а не «к добру, благородству и величеству»52.
На первое место Н.И. Новиков ставил воспитание умственное. В русском дворянском обществе было немало людей, уверенных в том, что деньги получают, деревни наживают, приобретают себе покровителей вовсе не знанием. Все они были убеждены, что глупы те, кто «в науках самые прекрасные лета погубляют»53. Отсутствие потребности в знаниях, духовной жизни, тунеядство, ханжество,
48 Н.И. Новиков и его современники. М., 1961. С. 258.
49 Там же. С. 252.
50 Там же. С. 258.
51 Там же.
52 Там же. С. 100.
53 Там же. С. 106.
аморальность, безнравственность, поразившие общество, можно исправить только воспитанием, считал просветитель.
От воспитания умственного, утверждал Новиков, напрямую зависит воспитание нравственное, «образование сердца». Оно должно устремлять склонности детей «к самолучшим вещам, вливать в них владыческую любовь ко всему тому, что истинно, справедливо и добро, и чрез то соделывать исполнение должности их для них удобным и приятным»54. Главная задача «образования сердца», как и всего воспитания, — формирование высоконравственного человека, полезного государству, «с матерним молоком всасывающего в себя любовь к отечеству». Патриотом, истинным гражданином, писал Новиков, может быть только добродетельный человек, который «имеет независимую от суждений и мнений людских и всегда действенную склонность ко всему тому, что справедливо. и тот только может быть счастлив, кто умеет удовольствоваться невинностью своего сердца и ободрением совести»55.
Большую роль в воспитании, считал Новиков, играет учитель, воспитатель. Но быть учителем в России крайне трудно, потому что он если не презираемый, то, по крайней мере, малоуважаемый человек. Часто ему не платят оговоренных за работу денег, не дают принадлежностей, нужных для воспитательной работы, презрительно обходятся с ним. Нет воспитания или оно плохое, если плох и невежествен учитель. А таких учителей, — писал просветитель, — в России великое множество. Как правило, при выборе учителя дворяне-родители, многие из которых невежественны, руководствуются двумя принципами: чтобы учитель чисто говорил по-французски и сам был урожденный француз. В результате дети попадают в руки учителей-невежд, полуграмотных иностранцев.
Для того чтобы человек решился стать учителем, полагал Новиков, «нужно отвергнуть то презрение, в каком доселе, по-видимому, находится гофмейстерское состояние, и дать ему ту степень почтения, которую оно заслуживает»56. Если эти два препятствия в подготовке учителей будут преодолены, то «получит нация наша в короткое время достойных собственных гофмейстеров» и они, если не потеснят всех учителей-иностранцев, то «по крайней мере вытеснят худых и принудят их возвратиться к подлинному своему знанию»57. Настоящий учитель, воспитатель должен иметь правильный образ мыслей, характер, который бы отличался гибкостью, «чтоб поступать с детьми сообразно летам их», быть добронравным человеком, уметь хорошо себя вести, дабы быть образцом
54 Там же. С. 114.
55 Там же. С. 293.
56 Там же. С. 278.
57 Там же.
детям, иметь «ясное и основательное знание тех языков и наук, которым обучать должен»58.
Таким образом, Н.И. Новиков считал, что воспитание подлинной нравственности, способной исправить общественные пороки, возможно только через распространение в обществе наук и просвещения, которые процветают в вольных государствах и находятся в упадке в деспотических. Огромное значение он придавал воспитанию «истинных сынов Отечества». Новиков разработал систему воспитания граждан, способных осознанно действовать на пользу государства, патриотов своей страны, а не самодержавия, честных, благородных, добросердечных людей, что резко противоречило екатерининской программе воспитания «новой породы» людей. По сути, это была программа преобразования общества на основе просвещения и воспитания, дабы общество могло обеспечить благополучие людей само, не надеясь на правительство. Это был призыв бороться со злом, встать на путь, идя по которому можно построить общество всеобщего благоденствия.
А.Н. Радищев, критиковавший самодержавно-крепостнический строй как систему, писал в «Беседе о том, что есть истинный сын Отечества»: «Истинный сын Отечества» — человек умный, свободный, образованный. Самодержавие и крепостное право лишает Отечество своих верных сынов, так как бесправные люди, лишенные всех человеческих достоинств, таковыми быть не могут. Только свободные и свободолюбивые становятся патриотами и «сынами Отечества». «Истинный сын Отечества», сознательный гражданин «должен почитать свою совесть», любить ближних, потому что только «любовию приобретается любовь». Исполнять свои обязанности человек обязан так, как «повелевают благоразумие и честность», а не распоряжения начальства. Он должен прежде всего стремиться проявить добродетель, а не гнаться за славой, почестями и похвалами. «Истинный сын Отечества» свято повинуется законам, «предустановленным для блаженства его». Он скромен, «для него нет низкого состояния в служении Отечеству», главное — принести пользу государству. Он не страшится трудностей, дает благие советы и наставления, помогает несчастным, не боится, если потребуется, отдать жизнь во славу Родины или же «сохраняет ее для всемерного соблюдения законов естественных и отечест-венных»59. Патриот, гражданин, он вступает в борьбу, если законы нарушаются «на пагубу блаженства».
«Истинный сын Отечества», по Радищеву, благороден, занят «беспрерывным благотворением роду человеческому, своим сооте-
58 Там же. С. 276.
59 Радищев А.Н. Беседа о том, что есть сын Отечества // Радищев А.Н. Полн. собр. соч.: В 3 т. М., 1938—1952. Т. 1. С. 221.
чественникам, воздавая каждому по достоинству и по предписуе-мым законам естества и народоправления, а не самодержавного монарха»60. Эти качества человек не может приобрести «без надлежащего воспитания и просвещения науками и знаниями».
* * *
Подведем итоги. В первой половине XVIII в. воспитание «истинного сына Отечества» рассматривалось в рамках сословного понимания целей просвещения. Вся проблема трактовалась исключительно с позиций интересов дворянства. Воспитание дворянина как «истинного сына Отечества» увязывалось прежде всего с подготовкой его к выполнению функций по управлению государством. Воспитание чувства общественного долга, личного достоинства, трудолюбия и порядочности также находилось еще в рамках сословного понимания.
Во второй половине столетия возросшие потребности государства в высокообразованных людях, увеличении их числа поставили вопрос о создании общей системы образования в России. Однако власть и дворянство продолжали отстаивать сословный принцип в обучении. Императрица Екатерина II, представители консервативного направления в общественно-политической мысли и основная масса дворянства под воспитанием «истинного сына Отечества» понимали воспитание послушного власти, верного самодержавному монарху и издаваемым им законам ревностного служаку и работника, обладавшего определенными знаниями, дабы успешно выполнять свои обязанности перед государством.
Между тем развитие национальных связей, новые явления и изменения, вызванные ими, вели к возникновению и углублению противоречий в обществе. Немалое влияние оказывали идеи Просвещения. Результатом этого стало появление в России просветительского направления. Его представители по-иному решали вопрос о воспитании «истинного сына Отечества». Отстаивая идеал свободной человеческой личности, русские просветители выдвигали свои программы воспитания юношества, в которых отражалось стремление формировать людей высокообразованных; граждан, а не подданных государства; ненавидящих угнетение человека человеком; мыслящих, а не слепо повинующихся; истинных патриотов. Понимание чувства общественного долга, личного достоинства, трудолюбия, порядочности, нравственности и морали носило у русских просветителей, в отличие от Екатерины II, консервативных идеологов и основной массы дворянства, уже не сословный, а буржуазный характер и соответствовало культуре и этике Нового времени.
60 Там же. С. 222.
Список литературы*
Андреев А.Ю. Лекции по истории Московского университета, 1775—1855. М., 2001.
Артамонова Л.М. Общество, власть и просвещение в русской провинции XVIII — начала XIX вв. Самара, 2001.
Бакланова НА. Школа и просвещение // Очерки истории СССР. XVIII век. М., 1954.
Белявский М.Т. М.В. Ломоносов и основание Московского университета. М., 1955.
Белявский М.Т. Школа и образование // Очерки русской культуры XVIII в. М., 1987. Ч. 2.
Брикнер О. История Екатерины II. СПб., 1885.
Воронцов А.С. Историко-статистическое обозрение учебных заведений Санкт-Петербургского учебного округа с 1715 по 1828 год включительно. СПб., 1849.
Григорьева В.В. Исторический очерк русской школы. М., 1900.
Константинов М.А., Струминский В.У. Очерки по истории начального образования в России. М., 1954.
Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. 5 // Ключевский А.Н. Соч.: В 9 т. М., 1989. Т. 5.
Краснобаев Б.И. Русская культура последней трети XVII — начала XIX в. М., 1983.
Курмачева М.Д. Проблемы образования в Уложенной Комиссии 1767 г. // Дворянство и крепостной строй России XVI—XVIII вв. М., 1975.
Лаппо-Данилевский А.С. И.И. Бецкой и его система воспитания. СПб., 1904.
Лепская Л.А. Состав учащихся народных училищ Москвы в конце XVIII в. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. История. 1973. № 5.
Любжин А.И. Очерки по истории российского образования императорской эпохи. М., 2000.
Майков П.М. Иван Иванович Бецкой. Опыт его биографии. СПб., 1904.
Миронов Б.Н. Социальная история периода империи (XVIII — начало XX вв.). СПб., 1999. Т. 2.
Моряков В.И. Русское просветительство второй половины XVIII в. М., 1994.
Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. СПб., 1999.
Немцы и развитие образования в России. СПб., 1998.
Очерки по истории школы и педагогической мысли народов СССР. XVIII — первая половина XIX в. М., 1973.
Рождественский С.В. Очерки по истории систем народного образования в России в XVII—XIX вв. СПб., 1912. Т. 1.
Сухомлинов М.И. История Российской Академии. СПб., 1844. Т. 1—8.
Титков Е.П. Образовательная политика Екатерины II. М., 1999.
Толстой Д.А. Взгляд на учебную часть в России в XVIII столетии до 1782 года // Записки Имп. Академии наук. СПб., 1883.
Университет для России. М., 1997.
Поступила в редакцию 20.05.2008
* В списке приводится только упоминаемая в данной статье литература.
