CC BY
36
Литература
1. Азиева Р.Х. Неравенство и бедность — черта современного общества // Труды ГГНИ им. акад. М.Д. Миллионщикова. — 2007. — Вып.7. — С.325-330.
2. Auerbach M.P. The Poverty Line // The Effects of Poverty & the Welfare State. Pasadena: Salem Press, 2011. 147 p.
3. Горшков М.К. Бедность и бедные в современной России / М.К. Горшков, Н.Е. Тихонова. — М.: Весь мир, 2014, Гл.12. — С.258-278.
4. Ибрагимова З.Ф. Прогнозирование уровня бедности на основе нечеткой регрессионной модели // Экономика и предпринимательство. — 2018. — №1 (90). — С.140-143.
5. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики [Электронный ресурс]. — Режим доступа — http:// www.gks.ru/.
6. Попов А.И., Бурцева И.В. Мифы о бедности или как избавится от нищеты // Научное сообщество студентов XXI столетия. Общественные науки: сб.ст. по мат. междунар.студ.нуч.практ.конф. №4 (дата обращения: 03.04.2018).
7. Sen A. Poverty and Famines. An Essay on Entitlement and Deprivation. New Delhi: Oxford University Press, 2015. 257 p.
8. Townsend P. The meaning of poverty // The British Journal of Sociology, 2010. no. 61, pp. 85-102.
9. https://www.rbc.ru/newspaper/2015/10/13/56bc948f9a7947299f72ba39
ПРОБЛЕМА СТОИМОСТНОЙ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ РЕНТЫ
С.А. Яцкий,
доцент кафедры экономики Югорского государственного университета (г. Ханты-Мансийск),
кандидат экономических наук [email protected]
В статье рассматривается стоимостное содержание рентного отношения. Показана эволюция представлений о стоимостной определенности ренты в различных научно-исследовательских программах. Сформулированы рамки общего подхода к природе стоимости ренты.
Ключевые слова: рента, номинальная стоимость, ложная социальная стоимость.
УДК 338.138 ББК 65.011.3
Рента вообще есть экономическая реализация собственности (контроля) ресурса, ограниченное предложение и высокая продуктивность которого позволяет извлекать дополнительный доход (сверхприбыль). В самом общем и абстрактном виде рента представляет собой некоторый «излишек» после вычета из выручки всех издержек и нормальной прибыли [5, 7], выплачиваемый владельцу условий производства. Но содержание этого «избытка», избыточной, дополнительной прибыли трактуется по-разному в в различных научно-исследовательских программах.
1. Рента в рикардианской научно-исследовательской программе: от номинальной стоимости до ложной социальной стоимости
«Номинальнаястоимость»Д. Риккардо. Для Д. Рикардо рента — это «... доля продукта земли, которая уплачивается землевладельцу за пользование первоначальными и неразрушимыми силами почвы» [16, 65]. Причины формирования ренты как особого дохода выводятся им из особенностей земли: «если бы вся земля имела одинаковые свойства, если бы она имелась в неограниченном количестве и была однородна по качеству, то за пользование ею нельзя было бы брать плату, за исключением тех случаев, когда она отличается особенно выгодным положением. Следовательно, рента всегда платится за пользование землёй только потому, что количество земли не беспредельно, а качество её неодинаково, с ростом же населения в обработку поступает земля низшего качества или расположенная менее удобно. Когда с развитием общества поступает в обработку земля второго разряда по плодородию, на земле первого разряда тотчас возникает рента, и величина этой ренты будет зависеть от различия в качестве этих двух участков. Когда поступает в обработку земля третьего разряда по качеству, тотчас начинает давать ренту земля второго разряда» [16, 67].
Достоинством этой модели является то, что, во-первых, Д. Рикардо при ее построении использует по существу маржинальный анализ, который позволяет ему сформулировать принцип замыкающих затрат. Во-вторых, сам по себе абстрактный характер этой схемы, который представляется ее недостатком, оказался, в конечном счете, методологической предпосылкой формирования теории предельной производительности Дж. Б. 86
Кларка и распространения рентного принципа на все факторы производства [6].
Наконец, в-третьих, неявным выводом из этой схемы может быть определение пределов применения принципа трудовой стоимости в производстве массовых товаров. Здесь рента вообще, по сути, выведена за пределы действительных затрат труда. Далее Д. Рикардо отмечает, что «... рента есть создание стоимости в том смысле, в котором я употребляю это слово, но что она не есть создание богатства». И затем разъясняет это положение: поскольку «... хлеб будет обмениваться не только на большее количество денег, но и на большее количество всякого другого товара, то владельцы хлеба получат в своё распоряжение более значительную сумму стоимости. Но так как никто не будет иметь вследствие этого меньшую стоимость, то общество в целом будет поэтому обладать большей стоимостью. В этом смысле рента есть создание стоимости. Но стоимость эта является номинальной, поскольку она ничего не прибавляет к богатству...». Это «... только перенесение части стоимости хлеба и товаров от их прежних владельцев к владельцам» земли [16, 329]. Перемещение стоимости от одного субъекта к другому вне товаров возможно только в виде суммы денег. Поэтому ри-кардианскую «номинальную стоимость» (потлпа№а1ие) можно рассматривать как сумму денег, которая ретроспективно есть часть стоимости продукта земли, а в проспекции — эквивалент стоимости других товаров (рис. 1).
Прибыль
Издержки в худших условиях
Участок 1
Рента (номинальная стоимость)
Прибыль
Издержки в средних условиях
Участок 2
Рента (номинальная стоимость)
Прибыль
Издержки в лучших условиях
Участок 3
Рис. 1. Рикардианская схема формирования ренты
Эти особенности рикардианской модели ренты не всегда понимаются современными авторами. Одни подчеркивают очевидное ограничение Д. Рикардо принципа трудовой стоимости
для невоспроизводимых товаров, и видят в этом перспективы экспансии рентных отношений [15, 78].
Другие находят ошибку в том, что Д. Рикардо сосредоточился на анализе дифференциальной ренты. При этом предполагается, что «абсолютная рента может существовать без дифференциальной, например, когда земля качественно однородна, но количественно ограничена по возможностям применения. Дифференциальная рента без абсолютной немыслима. Если земля находится в свободном доступе, т. е. не является предметом товарного обмена и не приносит абсолютной ренты, то ее неоднородность как причина дифференциальной ренты теряет свое значение» [2, 113]. Но Д. Рикардо совсем не предполагает, что «земля находится в свободном доступе». Напротив, в самом начале главы «О ренте» цель анализа формулируется им следующим образом: «... рассмотреть, не вызывает ли обращение земли в собственность и следующее за этим создание ренты какого-либо изменения в относительной стоимости товаров независимо от количества труда, необходимого для их производства» [16, 65]. И в дальнейшем анализе приходит к положительному ответу. Номинальная стоимость ренты не зависит от количества труда. Ну а рентный характер модели «качественно однородного, но количественно ограниченного по возможностям применения» ресурса» мог быть отнесен Д. Рикардо вообще на счет редкости невоспроизводимых товаров. Иными словами, Д. Рикардо мог бы смоделировать ситуацию абсолютной ренты, но не сделал этого в силу целей анализа. Кроме того, рикардианская ситуация, в которой часть земель находится в свободном доступе, но не включена в хозяйственный оборот в силу низкого качества, является реалистичнее ситуации тотально однокачественных земель.
Понимание ренты как «номинальной стоимости» оказало в значительной мере определяющее влияние на последующее развитие теории рентных отношений.
«Цена привилегии»Дж. Ст. Милля. Дж. Ст. Милль в его теории ренты исходил из принципиальных установок Д. Рикардо, уточняя и акцентируя ряд аспектов. Для него «рента является не причиной стоимости, а ценой привилегии, которую неравенство прибыли в различных частях сельскохозяйственного продукта дарует всем частям, кроме тех, что произведены в самых неблагоприятных условиях». [13, 216].
Рассматривая ренту как некоторую «цену привилегии», Дж.С. Милль смог легко распространить принцип ее формирования за пределы аграрного сектора — «всякая разница в пользу конкретных производителей или в пользу производства в конкретных условиях является источником прибыли, которая, хотя и не называется рентой, поскольку она не уплачивается периодически одним лицом другому, управляется тем не менее законами, совершенно одинаковыми с законами ренты» [13, 221].
Если же эта «привилегия» защищена патентом, то излишек прибыли не только «сходен с рентой», но и «... принимает ее форму тогда, когда владелец патента разрешает другим производителям пользоваться его привилегией за некую годовую плату» [13, 220]. Здесь Дж. С. Милль, по сути, формулирует то, что современные исследователи называют «технологической квазирентой» [см. 21].
Уточняя рикардианскую модель, Дж.С. Милль допускает возможность создания ренты и в худших условиях производства. Но для этого предложение товаров должно быть «... абсолютно ограниченно, и поэтому... « они будут продаваться «по стоимости, определяемой редкостью» [13, 221].
Наконец, как идеолог экономического реформизма, он допускал изъятие ренты государством, «... что превратило бы ренту в фонд, служащий общей пользе, а не пользе частных лиц» [13, 216-217].
В целом концепция ренты Дж. С. Милля остается в рамках рикардианской модели [1, 199]. Стоимостное содержание ренты — «цена привилегии», можно трактовать в духе «номинальной стоимости».
«Ложная социальная стоимость» К. Маркса. Концепция ренты у К. Маркса не получила окончательного оформления, как и весь третий том «Капитала», предметом которого должна была стать действительность капиталистической системы,
совокупность превращенных форм. Исходя из этой общей логики, ренту по К. Марксу нужно воспринимать, прежде всего, как превращенную форму прибавочной стоимости.
В более конкретном подходе К. Маркс начинает с дифференциальной ренты и по существу по схеме Д. Рикардо. Но в отличие от него с использованием числового примера. Если упростить его модель таким образом, что при одинаковых объемах продукции цена производства (издержки + средняя прибыль) составляет на первом участке 10 у.е., а на втором и третьем соответственно 8 и 6 у.е. В результате сумма действительной цены производства составит 24 (10 + 8 + 6), а основу рыночной цены обеспечат худшие условия. В результате вся продукция будет продаваться по цене в 30 у. е. (10 х 3). Отсюда появляется избыточная ценность в 6 у.е. (30-24), которую К. Маркс обозначил как «ложную стоимость, ложную социальную стоимость» — falshersocialerwert — falservalue), в отличие от «действительной стоимости» [10, 212]. «То, что общество, рассматриваемое как потребитель, переплачивает за продукты земли, то, что составляет минус при реализации его рабочего времени в земледельческом продукте, — составляет теперь плюс для одной части общества, для земельных собственников» [10, 213].
Цена производства = издержки в худших условиях + средняя прибыль
Участок 1
Рента (ложная стоимость)
Индивидуальная цена производства = издержки в средних условиях + средняя прибыль
Участок 2
Рента (ложная стоимость)
Индивидуальная цена производства = издержки в лучших условиях + средняя прибыль
Участок 3
рис. 2. Схема формирования дифференциальной ренты по К. Марксу
Нетрудно заметить, что понятие «ложной» стоимости выступает развитием рикардианской «номинальной стоимости» и может пониматься непосредственно как «сумма денег», которая выплачивается собственнику земли. Здесь можно согласиться с положением М. Блауга о том, что К. Маркс ничего принципиально нового не добавил к концепции дифференциальной ренты Д. Рикардо, а метод предельных величин по существу игнорировал [1, 264].
Содержательно эта категория К. Маркса до сих пор является предметом обсуждения в литературе [обзор ряда не принципиальных позиций см.: 14]. Современный марксизм, следуя традиции И.И. Рубина [17], избегает самого по себе термина «ложная социальная стоимость».
Последняя логически выверенная трактовка марксистского понимания этой проблемы принадлежит К.П. Троневу [19]. Для сторонников теории трудовой стоимости важнейшим вопросом является применимость ее принципа к ложной социальной стоимости. К.П. Тронев полагал, что «непосредственно ложная социальная стоимость есть та часть суммы рыночной стоимости, которая не имеет в своей основе действительной затраты труда, осуществленной в данной отрасли» [18, 38-39]. Но, с другой стороны, «в основе ложной социальной стоимости в конечном счете лежит действительная затрата труда — соответствующая часть действительной затраты труда в обществе в целом. Эта действительная затрата труда в обществе в целом есть конечная материальная основа и математический предел как суммы всех рыночных стоимостей в обществе, так и всяких отклонений рыночных цен от рыночных стоимостей» [19, 38].
Особое место в марксистской концепции ренты занимает проблема абсолютной ренты. Хотя «закон дифференциальной ренты не зависит от результата дальнейшего исследования» [10, 308], но определение абсолютной ренты вообще должно уточнить ее стоимостное содержание в целом.
«Одна лишь юридическая собственность на землю не создает земельной ренты для собственника. Но зато она наделяет его властью воздерживаться от эксплуатации своей земли до тех пор, пока экономические отношения не сделают возможным
такое использование ее, которое принесет ему известный избыток» [10, 316]. «Следовательно, рыночная цена должна подняться выше цены производства, до Р + г, чтобы можно было уплачивать земельному собственнику ренту» [10, 317]. Возможность такого явления связывалась К. Марксом с низким органическим строением капитала в аграрном секторе и, следовательно, созданием стоимости, превышающей цену производства. «Если бы среднее строение земледельческого капитала было таково, каково строение среднего общественного капитала или выше, то абсолютная рента — опять-таки в только что исследованном значении — отпала бы; то есть отпала бы рента, которая отличается как от дифференциальной ренты, так и от ренты, покоящейся на собственно монопольной цене» [10, 325].
В результате концепция абсолютной ренты, материальным основанием которой выступает ситуация превышения стоимости аграрной продукции над ценой производства, превращает и дифференциальную ренту в действительную стоимость. Тем самым отрицается феномен ложной социальной стоимости. С другой стороны, если органическое строение капитала аграрного сектора оказывается на уровне строения среднего общественного капитала, то вся рента (абсолютная, дифференциальная, монопольная) становится ложной стоимостью, т. е. рентой редкости, созданной барьером земельной собственности. Тем самым отрицается принцип трудовой стоимости в качестве собственно содержания рентного отношения. Все современные представления о природе абсолютной ренты располагаются в рамках данной оппозиции [обзор см.: 20].
Рента в неорикардианской теории П. Сраффы. Понимание ренты в концепции П. Сраффы основывается на представлении о природных ресурсах как аналогах «небазисных продуктов», т.е. считается, что они занимают среди средств производства место, «эквивалентное положению небазисных товаров среди продуктов» [18, 115]. Отсюда предполагается, что их невозможно причислить к компонентам стандартного товара. Но эти ресурсы «являются дефицитными и позволяют их владельцам получать ренту» [18, 115].
Поскольку же только «стандартный товар заменяется эквивалентным количеством труда» [18, 66], постольку рента оказывается за пределами действия принципа трудовой стоимости. При построении системы уравнений для иллюстрации дифференциальной ренты под условия стандартного товара попадает только уравнение худших условий производства с нулевой рентой, т. е. по сути, воспроизводится схема Д. Рикардо [18, 116].
Вместе с тем, П. Сраффа сделал попытку выйти за пределы дифференциальной ренты, предположив в § 87 ренту «на землю одного качества» в силу ее дефицитности. Это возможно, если «метод, позволяющий производить больше зерна на акре земли, должен иметь более высокие издержки на единицу продукта, рассчитанные при господствующих уровнях нормы прибыли, заработной платы и цен» [18, 117]. Но основной причиной является все же дефицитность земли, — «если не существовало бы дефицита, то обработка земли осуществлялась бы только одним методом, самым дешевым, и ренты бы не существовало» [18, 117]. В какой-то мере этот случай можно сблизить с концепцией абсолютной ренты.
Другим отступлением от чисто рикардианской модели ренты стало введение категории квазиренты, которая связывается в модели П. Сраффы с использованием амортизированного основного капитала [18, 120]. В этой определенности средства производства действуют как «сила природы» (К. Маркс). И потому, в отличие от Рикардо, Дж. Ст. Милля и А. Маршалла, П. Сраффа практически не распространяет рентный принцип за пределы экономической реализации природных ресурсов.
Таким образом, модель П. Сраффы является иным инструментарием, но в основном приводит к выводам, аналогичным теории ренты Д. Риккардо.
2. рента в неоклассической научно-исследовательской программе
Несколько иначе рикардианская «номинальная стоимость» стала пониматься и трактоваться в неоклассическом направлении, которое некоторые считают основным течением совре-
менной экономической науки. В области теории ренты эта научно-исследовательская программа внесла несколько важных уточняющих решений.
Во-первых, следует отметить расширительную трактовку рентных ресурсов, запущенную Дж.Б. Кларком и А. Маршаллом. В законченном виде она представлена в модели Дж.Б. Кларка, который все факторы производства считал рентооб-разующими и применил к ним принципы предельной производительности и рикардианской дифференциальной ренты [6]. В соответствие с концепцией Дж. Б. Кларка рента представляет собой стоимость, сформированную сверх предельного продукта каждой последующей единицей ресурса, за исключением последней в ряду. «Проще сказать: рента всякого средства производства есть его чистый продукт. Этот чистый продукт — единственный продукт, вменяемый ему, — есть то, что он может добавить к предельному продукту используемых в связи с этим производственных агентов» [6, 340]. Является ли данная стоимость действительной или номинальной (ложной)? Если исходить из рикардианской логики, она должна быть номинальной стоимостью. Однако, в условиях совершенной конкуренции доход фактора выравнивается по его предельному продукту и потому рента должна исчезать не только для последней, но и для всех его единиц. Исключением должно считать, во-первых, такой фактор как особенный природный ресурс (свойства земли, таланта). Во-вторых, особый доход фактора может возникнуть как результат применения новейшей особо продуктивной технологии.
В отличие от Дж. Б. Кларка, А. Маршалл все-таки различает рентный характер различных факторов производства. Вообще самым существенным вкладом в теорию ренты А. Маршалла можно считать введение в научный оборот такой категории как «квазирента [11, 114]. Вполне возможно ее понимание в качестве дальнейшего развития и уточнения «ренты с машин», которую мимоходом упоминает Д. Рикардо, если, конечно, перевернуть последовательность введения новых машин — не от лучших к худшим, а наоборот [16, 71].
Вместе с тем, нужно согласиться с Д.А. Ворчестером, который отметил «постоянное стремление Маршалла к отделению ренты от квазиренты... Квазирента включает реальные затраты, а рента не включает» [4, 369]. Образование квазиренты А. Маршалла в этой связи в большей мере напоминает механизм относительной прибавочной стоимости К. Маркса. Но для Д. Рикардо и Дж. Ст. Милля это вполне очевидно суть номинальная стоимость.
Хотя, с другой стороны, А. Маршалл оказался большим рикардианцем, чем К. Маркс, поскольку считал, что все ренты являются дифференциальными и что все они заданы фактором редкости [11, 114]. Ну а если это так, для него будет естественным поместить ренту за пределы принципа трудовой ценности и считать ее номинальной (ложной) стоимостью.
Вообще неоклассическое направление одновременно усложнило и упростило модель механизма формирования ренты тем, что, с одной стороны, устранило трудности, связанные с принципом трудовой ценности, положив в основу специфическое взаимодействие спроса и предложения фактора производства при низкой эластичности последнего по цене. С другой стороны, такой подход породил ряд дискуссий по поводу уточнения определения ренты и ее исчисления [4].
Так, определенная полемика наблюдается между сторонниками концепции Дж. Б. Кларка и приверженцами паретиан-ской концепции ренты [9, 149-150]. В паретианской инфрамар-жинальная рента (т^атагдта1ге^) понимается как разность между рыночной ценой единицы привлекаемых ресурсов и минимальной оплатой, при которой возникает предложение этого ресурса на рынке. Между тем, очевидно, что инфрамаржи-нальная рента характерна только для тех рынков, в которых ресурсы различаются не по качеству, а по степени их активности на рынке [3, 544]. И многие аспекты полемики будут сняты, если допустить, что механизмы образования ренты различаются в зависимости от особенностей рынков ресурсов. То, что характерно для рынков природных ресурсов (рикардианский принцип), не во всем свойственно рынкам труда (одинаковой квалифи-
кации) и капитала (паретианский принцип). Но у ренты на этих рынках есть общая характеристика — это то, что условием ее образования является неэластичность предложения ресурса, а ее содержание суть номинальная (ложная) стоимость.
Вполне очевидным является то обстоятельство, что определение размера ренты в паретианском подходе умозрительно и значительно сложнее, чем в рикардианской версии. Поэтому с большей или меньшей определенностью, но рикардианская методология в настоящее время доминирует.
Особым направлением неоклассики, имеющим давнюю историю, является проблема моделирования синтеза принципа трудовой стоимости и принципа предельной полезности, субъективной ценности. Недавняя полемика по этому вопросу и вообще по проблемам модификации стоимости в современных условиях в российской социологической и экономической литературе требует особого анализа и лишь частично, в рамках необходимого, будет затронута в последующем изложении.
3. Рента в неоинституциональной научно-исследовательской программе
В современной экономической науке сложилось в некотором роде разделение сфер исследования. Неоклассическое направление по-прежнему акцентирует внимание на спекулятивном анализе, уточняя формулировки и методики определения размеров ренты и нейтрально относясь к факторам институциональной среды. Неоинституционализм, напротив, менее интересуется методикой исчисления ренты, приняв неоклассический подход, но зато обнаружил неисследованные прежде институциональные факторы формирования ренты, новые формы ренты.
Неоинституционализм развернуто показал значение института собственности для оформления отношения ренты. Это наиболее явно предстает в категории «собственности открытого доступа», или собственности на ресурс, права на использование которого плохо определены. В таких условиях может возникнуть эффект распыления ренты, суть которого сводится к тому, что не ограничиваемое стремление к получению ренты частными лицами приводит к сверхэксплуатации ресурса и разрушению условий его воспроизводства. Это не является результатом просто плохой работы правительства (хотя и это может быть), но чаще всего вызывается избыточно высокими трансакционными издержками оформления и поддержания (защиты) права использования данного ресурса. Именно размер трансакционных издержек, таким образом, оказывается объективной границей реализации института собственности в оформлении отношений производства и распределения ренты.
В многочисленных работах было показано, что ограниченность и, соответственно, низкая эластичность предложения услуг факторов может быть задана различными условиями. Если это природные условия, то возникают различные виды природной ренты (аграрная, водная, нефтяная и т. д.). Если же для снижения эластичности предложения фактора используется аппарат государства, то возникают административная, статусная, политическая ренты, которые проявляются в конкретных формах различных льгот, привилегий, регалий, специального субсидирования и т. д. Возможность получения такого рода доходов порождает специфическую разновидность экономического поведения — «рентоискательство». Но во всех этих формах ренты, так или иначе, находит свое проявление рикардианская «номинальная стоимость».
4. Некоторые современные трактовки стоимостной определенности ренты
В наиболее полном и законченном виде современное понимание номинальной (ложной) стоимости представлено в работах А.В. Мещерова. Он полагает, что, во-первых, имеется ложная социальная стоимость вообще в виде «фиктивной стоимости». Во-вторых, фиктивная стоимость возникает «в положительном ее значении как избыток рыночной цены над ценой производства, которая и становится субстанциональной основой ренты в сфере производства и фиктивного капитала, но все это происходит в рамках предложения» [12, 11].
В-третьих, существует отрицательная фиктивная стоимость, формируемая как избыток действительной цены спроса над рыночной, «который, по сути, является рентой потребителя» [12, 10]. Отрицательное значение фиктивной стоимости показывает, что часть действительного спроса не востребована рынком [12, 10].
В-четвертых, в концепции В.А. Мещерова закон стоимости приобретает наиболее общий характер, его содержанием выступает «симметрия между рентой сферы производства как фиктивной стоимостью и рентой потребителя как действительной стоимостью потребления»[12, 11].
Наконец, в-пятых, А.В. Мещеров считает, что «проявление фиктивности в форме ренты в условиях частной собственности сопровождается формированием... фиктивной экономики», размеры которой «весьма значительны — от масштабных объемов нефтяной ренты до разнообразных видов технологических рентных доходов, а также и коррупционных форм рентных доходов» [12, 12].
Несколько иная концепция принадлежит А.В. Ложниковой, которая, являясь сторонницей определения ренты как сверхприбыли, считает, что ее фиктивность возможна лишь в случае возмещения базовых условий воспроизводства. Если этого не происходит (в условиях современной России), то «концепция базовых условий производства ренты опровергает распространенную сегодня трактовку природы ренты как фиктивной стоимости и описывает процесс ее производства и присвоения собственниками факторов производства, государственными и частными хозяйствующими субъектами-недропользователями и др., прежде всего, в виде действительной (а вовсе не в фиктивной!) стоимости на основе хронического недовоспроизводства факторов основного и переменного капитала» [8, 161].
Этот подход должен в корне изменить регулирование рентных отношений в РФ. С позиции А.В. Ложниковой, приоритетное значение может и должно иметь не столько изъятие рентных потоков в централизованные фонды, сколько пересмотр экономической природы современных рентных доходов. Частично с этим нужно согласиться. Особенно в части обеспечения условий для полного возмещения основного и человеческого капитала.
Но то, что в современной России допускается деградация природного, производственного и человеческого капитала на основе оттока ценности за рубеж, активно проводимого компрадорским бизнесом, не может изменить природы стоимостной определенности ренты. Более того, именно механизм номинальной (ложной, фиктивной) стоимости и может использоваться для обеспечения ситуации оттока ценности и деградации условий воспроизводства.
Сторонники принципа трудовой стоимости обычно подчеркивают то обстоятельство, что без приложения труда и капитала (накопленного труда) природные условия не могут реализоваться в дифференциальной ренте, и потому последнюю нельзя сводить к ложной социальной стоимости. С другой стороны, есть понимание, что эта «ложная социальная стоимость» есть потенциально дифференциальная рента. О.А. Николайчук считает, что, с одной стороны, «часть земельного дохода превращается в ренту не благодаря особым трудовым усилиям работников, занятых в природо-ресурсной сфере, а вследствие особых условий производства, связанных с редкостью, невоспроизводимостью», а, с другой стороны — «источником ее является труд земледельцев, нефтяников, лесопользователей и т.д., который переносит на продукт исключительные свойства земли и, в конечном счете, оплачивается потребителем». И далее неожиданно продолжает: «потому и называют ренту незаработанным доходом, а необходимым условием возникновения дифференциальной ренты является не наличие дифференциальных различий, а их фиксация».[14, 41].
Итак, в самом общем и абстрактном определении номинальная (ложная, фиктивная) стоимость есть результат неэластичности предложения ресурса, которая обусловлена его ограниченностью, редкостью (природной или искусственной). Она осуществляется как просто превышение цены продукции над ее стоимостью (издержками), как сумма денег, конечным плательщиком которой выступает покупатель, а получателем
в форме ренты — владелец использованного ресурса. В таком условие) функционирования (и развития) рынков реального
определении номинальная стоимость может быть использо- сектора может быть реализован как дополнительный потреби-
вана для анализа рынков реального и финансового секторов тельский спрос (в пределах эффективного), дополнительный
экономики, рынков антиквариата и произведений искусства инвестиционный спрос в реальный сектор, создание различ-
(рынков символических объектов). ных резервов. Но эта же номинальная стоимость может быть
Непосредственно номинальная (ложная, фиктивная) сто- трансформирована в дополнительный спекулятивный спрос в
имость есть выход за пределы равновесия рынка, некоторая финансовом секторе, фискальное изъятие «незаработанно-
сумма денег, часть цены без дальнейшего определения [7], го» дохода в целях ускоренной тотальной бюрократизации в
вмененная стоимость [4], экономия рабочего времени, пот- предмет рентоориентированного непродуктивного поведения
ребительная стоимость [9]. Потенциально этот результат (и и оттока общественного богатства из страны.
литература
1. Блауг, М. Экономическая мысль в ретроспективе / Пер. с англ. 4-е изд. — М. Блауг. — М: Дело ЛТД, 1994. — 720 с.
2. Бодриков М. Классическая теория ценности: современное звучание нерешенных проблем // Вопросы экономики. — 2009. — № 7. — C. 97-118.
3. Большая экономическая энциклопедия — М.: Эксмо, 2007. — 816 с.
4. Ворчестер Д. Пересмотр теории ренты. Вехи экономической мысли. Рынки факторов производства. Т.3. Под ред. В.М. Гальперина / Дин А. Ворчестер. — СПб.: Экономическая школа, 1999. — С. 356-385.
5. Джонстон Д. Анализ экономики геологоразведки, рисков и соглашений в международной нефтегазовой отрасли. — М.: Олимп-Бизнес, 2005. — 451 с.
6. Кларк Дж. Б. Распределение богатства / Пер. с англ., 2-е исправл. изд. — М.: Экономика, 1992. — 447 с.
7. Криворак А. Родовой признак категории «стоимость» / С. Демьяненко, А. Криворак // ЕКОНОМ1СТ. — 2011. — № 9. — С. 65-67.
8. Ложникова А.В. Рента и базовые условия ее производства // Вестник Томск.гос. ун-та. — 2011. — № 3(50). — С. 159-162.
9. Малышев Б.С. Общая теория ренты. — Томск: ФЖ ТГУ, 2012. — 196 с.
10. Маркс К. Капитал. Третий том / К. Маркс, Ф. Энгельс. — Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. II. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. — 551 с.
11. Маршалл А. Принципы экономической науки: в 3 т. — Т. I. — М.: Прогресс; УНИВЕРС, 1993.- 416 с.
12. Мещеров А.В. Действительная и фиктивная стоимость: ретроспектива и современность // Экономические науки. — 2016. — № 1(134). — С. 7-13.
13. Милль Дж. С. Основы политической экономии. Т.2. — М: Прогресс, 1980. — 480 с.
14. Николайчук О.А. Земельная рента: реальная или ложная социальная стоимость // Академия бюджета и казначейства. Финансовый журнал. — 2011. — № 2. — С. 31-42.
15. Пефтиев В.И. Концепции стоимости в экономической теории: связь времен // Ярославский педагогический вестник. — 2010. — № 3. — С. 75-79.
16. Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. Сочинения. Том I. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. — 860 с.
17. Рубин И.И. Очерки по теории стоимости Маркса. — М.-Л.: Государственное издательство, 1929. — 376 с.
18. Сраффа П. Производство товаров посредством товаров: прелюдия к критике экономической теории / Пер. с англ. под ред. И.И. Елисеевой. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 1999. — 160 с.
19. Тронев К. Категории рыночная стоимость и рыночная цена в III томе «Капитала» К. Маркса // Экономические науки. — 1988. — № 8. — С. 28-39.
20. Чернявский С.В. Абсолютная рента: интерпретация теоретических воззрений / В.С. Чернявский, С.В. Чернявский // Вестник Томского государственного университета. Сер. Экономика. — 2016. — .№ 3 (35). — С. 53-61.
21. Яковец Ю.В. Технологическая квазирента в глобально-цивилизационном измерении [Электронный ресурс] // Будущее России, СНГ и евразийской цивилизации. Материалы ХУ Междисциплинарной дискуссии. — Режим доступа: http://old.nasledie. ru/politvne/index.shtml (Дата обращения: 06.06.18).
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УПРАВЛЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИМИ ИНТЕРЕСАМИ НА ПОТРЕБИТЕЛЬСКОМ РЫНКЕ
А.И. Ерчак,
доцент кафедры экономики торговли и услуг Белорусского государственного экономического университета (г. Минск),
кандидат экономических наук [email protected]
В статье рассматриваются теоретические аспекты управления экономическими интересами на потребительском рынке, в т.ч. имеющиеся подходы к определению сущности экономических интересов, особенности проявления экономических интересов на различных уровнях управления, характер взаимодействия управляющей подсистемы потребительского рынка и акторов рынка в рамках концепции управления экономическими интересами.
Ключевые слова: потребительский рынок, управление экономическими интересами, социально-экономические системы.
УДК 338.242 ББК 65.050
Потребительский рынок относится к активным социально-экономическим системам, которые характеризуются тем, что управляемые субъекты обладают собственными интересами и предпочтениями. Собственные интересы акторов рынка мотивируют их к выбору управленческих решений, определя-
ющих их траекторию развития, будь то территориальная экспансия, диверсификация или, например, сворачивание своей деятельности на рынке. При этом интересы акторов рынка могут существенно отличаться от целей управляющей подсистемы потребительского рынка. Такие расхождения интересов
