CC BY
8СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА.
СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ
Проблема сохранения духовно-нравственных императивов как главное условие развития цивилизационной идентичности России
Асонов Николай Васильевич,
д.п.н., профессор кафедры политологии МПГУ, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН E-mail: [email protected]
Автор, исследуя проблему сохранения духовно-нравственных императивов в современной России, пришел к следующему выводу. В настоящих условиях традиционное для России доминирование православных духовно-нравственных установок, уступает место исламу, получившему приоритетную поддержку не только со стороны российской власти, но и североатлантического сообщества. Ими ислам используется в качестве главной ударной силы в борьбе с «русским коммунизмом» и РПЦ, вставшими в оппозицию к конституционным нормам современной России, ориентированным на либеральный западный стандарт.
Ключевые слова: Россия, духовно-нравственные императивы, цивилизационная идентичность, исторический союз поколений, историческая память, служение.
Статья подготовлена в рамках темы Образы и нарративы исторической памяти российского общества: ценностный императив гражданского активизма. Номер государственной регистрации 123091200055-4 при поддержке Минобрнауки в ИНИОН РАН.
Слом коммунистического режима в СССР, представлявшего собой уникальную цивилизационную модель организации государства и общества, открыл путь для новой перестройки управления и ценностно-целевых установок не только российской власти, но и всего мира. Если в годы «холодной войны» главное политическое противостояние шло по линии формационного раздела, поделившего все страны на «друзей» и «врагов» социалистической ориентации, то с 90-х годов прошлого века обозначились новые приоритеты. Согласно исследованиям специалистов-международников, главной особенностью политического противостояния в глобальном масштабе, как, впрочем, и внутри самих стран, стала борьба между собой цивилизаций, а не партий и государств.
Следовательно, надо готовиться к тому, что «наиболее масштабные, важные и опасные конфликты произойдут не между социальными классами, богатыми и бедными, а между народами различной культурной идентичности» [5, с. 22]. Поддержку им в этой разгорающейся борьбе будут оказывать национальные государства, среди которых максимальную активность начинают проявлять не-западные страны. С точки зрения Г. Киссинджера главными игроками международной системы в текущем XXI веке могут быть только шесть основных участников: «Соединенные Штаты, Европа, Китай, Япония, Россия и, возможно, Индия». Существенную лепту в нагнетание межцивилизационных противоречий внесет «множество средних и малых государств» [7, с. 2334]. Среди них самой заметной силой становятся страны исламского мира, стремящиеся к максимальному расширению зоны своего политического и культурно-религиозного влияния во всех регионах планеты, включая Россию.
Поэтому проблема сохранения духовно-нравственных императивов как главного условия реализации цивилизационной идентичности России может решаться по нескольким направлениям. Самым очевидным на сегодняшний день стало открытое сближение России с миром ислама, предоставляющее ему все больше и больше преференций в ущерб интересам титульной нации и ее культурно-историческому коду. Тем самым формально реализуется идея новых евразийцев типа С.Б. Станкевича и А.Г. Дугина, получивших за свои взгляды некоторую популярность на Западе. Видимо, в угоду Западу они решили связать защиту национальных интересов России с проведением «значительной переориентации наших возможностей, наших связей в пользу Азии или восточного направления» [8, с. 48-49]. Если к этому добавить курс на сближение со странами Африки, в числе которых заметное место отведено тем, которые в той или иной степени ориентированы на ислам, то можно понять скрытые причины обращения действующей российской власти к защите традиционных ценностей. Их суть сводится
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
к реализации глобального проекта под видом широкого объединения не-западных стран на поле России.
Ведь доверие титульной нации к правящей партии и президенту страны все больше падает, и поддерживать его на высоком уровне становится все труднее. Это ведет к укреплению позиций КПРФ и ее союзников по левопатриотическому фронту, что не устраивает и сам «коллективный Запад», опасающийся усиление КНР за счет России. Поэтому в сторону Пекина, как и Пхеньяна, должен работать только отвлекающий маневр. Зато сохранение открытого курса на сближение с ЕС и США, как это было еще недавно, грозит полной утратой легитимности не только президенту и «Единой России», но и всем формально оппозиционным партиям, поддерживающим действующий конституционный строй. Тут остается только одно, заручившись патриотической идеологией, искать помощи у авангарда исламской уммы, представленного у нас республиками Северного Кавказа, Татарстаном и Башкирией, где были сильны мирные мазхабы ханафитского и шафиитского толка суннизма.
Боязнь потерять завоеванные позиции толкает их на сближение с российской властью, свидетельством чего стала Социальная доктрина мусульман России. Она, перечеркнув общественно-политические установки своих единоверцев, принятые в Советский период, открыто взяла под защиту Ельцинскую Конституцию и указала на ее гуманистический характер, давший мусульманам России самые широкие права и свободы, которых они ранее не имели. При этом, исламские ученые и теологи, создавая данную доктрину, постарались с ее помощью максимально использовать авторитет своей конфессии в целях легитимации современного российского государства и стоящей во главе его власти. Она была подана как точное отражение канонических требований ислама, принявшего «принцип мирного сосуществования верующих и неверующих». С опорой на исторические примеры идеологи мирных мазхабов доказывали, что «шариат утверждает не только веротерпимость, но и справедливость как социально-нравственный принцип». Сегодня он является духовной альтернативой либеральному культу потребления и гедонизма, позволяя сохранить свои национально-исторические традиции, т.е. восстановить исторический союз поколений. При этом шестой раздел данного документа требует понимать действующую Конституцию, а равно и все государственное законодательство «как общественный договор». Его соблюдение сравнивается с религиозным долгом, в рамках которого каждый российский мусульманин обязан смотреть на свою родину как на территорию «договора» и «мира», а не «войны». Поэтому нарушение законодательства и следующих из него гражданских обязанностей, включая призывы к участию в акциях гражданского неповиновения и мятежа, «греховны и недопустимы!».
Из всего сказанного вытекал несложный вывод о необходимости увеличения в России числа мусульман как главной социальной опоры действующей власти, ибо такая помощь помогает «гасить» популярность «русского марксизма», имеющего культурно-исторические связи со славянским менталитетом, противостоящим конституционным принципам 1993 года. Ведь, как подчеркивал. Дж. Тойнби, «русскому человеку ХХ века, отцом которого был «славянофил» XIX века, а дедом - истый — православный христианин, легко было стать убеждено ным марксистом». Для каждого из них «Россия - всегда со «Священная Россия», а Западный мир... навсегда по-== гряз в ереси, коррупции и разложении» [4, с. 109]. Неслу-= чайно эта установка оказалась основой политической г доктрины СССР, исходившей из принципа неприятия За-
пада и его систем управления. Коммунистам потребовалось поднять национальное самосознание титульной нации, ставшей этнокультурным каркасом страны. Тему «Великой Руси», создавшей «могучий Советский Союз», дополнил принцип соборности, живым продолжением которого стала власть Советов как положительная альтернатива идее парламентаризма, вписанной в пятую конституцию России. Парламентаризм был отвергнут не только сторонниками КПРФ, но и самим православным духовенством как «симптом начала необратимого разрушения государственного механизма» [3, с. 526].
Основы социальной концепции РПЦ, принятой Архиерейским Собором в 2000 г., вообще не рассматривают главный закон страны как юридическое олицетворение духовно-нравственных императивов истинной веры, правила которой вошли в повседневный быт подавляющей части россиян и стали фундаментом цивилизационной специфики России как центра славяно-православного мира. В данной концепции глава «Церковь и государство» прямо указывала, что хоть правовой суверенитет принадлежит государственной власти, она все равно вторична по отношению к власти духовной. Только Церковь является на земле Богоустановленной реальностью. Следовательно, ни один институт светской власти не должен и не может себя абсолютизировать, не зависимо от того, какой формой демократии он себя прикрывает. Тем самым РПЦ дала понять руководству нашей страны, что сложившаяся в ходе «перестройки» система организации управления и свойственные ей ценностно-целевые ориентиры не имеют никакой связи с духовно-нравственными императивами России, т.к. идут вразрез с православным пониманием правильной (Божеской) модели государственного и общественного устройства. Подстраиваться под новые стандарты РПЦ не желает и говорит о невозможности мировоззренческого примирения церковного вероучения с либеральной теорией общественного договора и нормативами поведения граждан, которые из нее вытекают и по сути дела рвут исторический союз поколений.
Серьезный удар по интересам действующей власти, стремящейся к укреплению своей легитимности, нанесла другая категоричная установка идеологов РПЦ. Она отмечает, что только «при монархии власть остается богоданной», поскольку растущее нравственное разложение людей можно приостановить в первую очередь не духовным авторитетом Церкви, а силой принуждения, «заменив Царя незримого царем видимым. Современные демократии, в том числе монархические по форме, не ищут Божественной санкции власти», ибо представляют собой «форму власти в секулярном обществе, предполагающую право каждого дееспособного гражданина на волеизъявление посредством выборов» [6, с. 633]. Следовательно, они не даны, а попущены Богом как одна из форм политического зла.
Ведь, если честно оценивать идейное содержание Конституции 1993 г. и ее последующих поправок, то можно заметить полный разрыв в нашей стране исторического союза поколений, а значит и той исторической памяти, построенной на служении иным мировоззренческим идеалам. По этой причине Основы социальной концепции РПЦ предлагают православным людям встать на путь пассивной социальной борьбы и не поддаваться антихристианским конституционным установкам. Если люди видят «нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих», то они могут занять «позицию мирного гражданского неповиновения».
Неудивительно, что этот документ вызвал у президента России сдержанное раздражение. Ведь его «новый курс» не привел к отказу от либерального содержания
пятой Конституции и потому не получил той безусловной поддержки, которую дала ему доктрина мусульман России. Значит, идея деконфессионализации духовно-нравственных императивов, нашей цивилизационной идентичности и исторического союза поколений, обязанная строиться на основе действующего законодательства, пока носит чисто декларативный характер. Ее окончательное решение откладывается на ближайшую перспективу, когда светская власть сможет подчинить себе в полной мере православную церковь. В этом деле она должна рассчитывать не только на поддержку исламского сообщества, но и стран Запада, представляющих североатлантическую цивилизацию и заинтересованных в усилении своего влияния на Россию. По мнению Г. Киссинджера итогом такого влияния станет полное «обращение противника в свою веру» [2, с. 104]. Это значит, что либеральный стандарт, прописанный в 1-й Главе нашей пятой Конституции, должен быть принят всеми без исключения.
И если РПЦ вслед за КПРФ тормозит данный процесс, то ей надо объявить войну, привлекая для этого на помощь российской власти ее временных союзников, представляющих арабо-мусульманскую цивилизацию и даже коммунистический Китай и Африку. Согласно размышлениям Р. Штаркмана, занимающегося продвижением американского католицизма на территорию России, «русские религиозные традиции» ведут к «сплочению русских против Америки, которое можно предотвратить, поощряя плюрализм во всех областях человеческой жизни, прежде всего, в идеологической и религиозной. Таким образом, Америка заинтересована в укреплении и росте в России нерусских религий и философий» [1, с. 14-15].
В этих целях еще в ноябре 2016 г. Европарламент принял резолюцию о противодействии «враждебной Евросоюзу пропаганде». Она указывала на РПЦ как на одного из главных врагов Западного сообщества, т.к. она способна «посеять сомнения и рознь между странами союза, ослабить стратегическое единство ЕС и его североамериканских партнеров, парализовать процесс принятия решений, дискредитировать институты ЕС и трансатлантическое партнерство». На этом основании ев-ропарламентарии приравняли борьбу с РПЦ к борьбе с террористическими организациями типа «Аль-Каида».
Суммируя сказанное, можно сделать вывод о том, что проблема сохранения духовно-нравственных императивов как главного условия развития цивилизацион-ной идентичности России на современном этапе связана в значительной степени с цивилизационным противостоянием. Его суть сводится к борьбе против КПРФ и РПЦ. Они как носители традиционных ценностно-целевых установок нашей страны, оказались в рядах левой и правой оппозиции по отношению к действующей Конституции, а значит и к господствующей в России политической силе. Поражения КПРФ и РПЦ можно добиться не только путем стравливания их между собой, но и за счет временного союза представителей исламского мира и североатлантического сообщества с российской властью, желающей сохранить свое лидерство. Это противостояние неизбежно приведет на первом этапе КПРФ и РПЦ к поражению и замене духовно-нравственных императивов титульной нации
традициями победителей. Они будут определять новое цивилизационное лицо России. Далее борьба за лидерство развернется уже между ними.
Литература
1. Аналитический Центр Союза Православных Граждан. Для новых гонений на Церковь еже все подготовлено. - Москва: Изд-во Сретенского м-ря, 1997. -78 с.
2. Киссинджер Г. Понять Путина. Политика здравого смысла. - Москва: Алгоритм, 2015. - 208 с.
3. Круглов А. (свящ.) Последняя война. - Москва: «Просветитель», 2005. - 768 с.
4. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. - Москва; Санкт-Петербург: Прогресс-Культура, 1996. -480 с.
5. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - Москва: АСТ, 2016. - 571 с.
6. Цыпин В. (протоиерей). Курс Церковного права. Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2002. - 704 с.
7. Kissinger H. Diplomacy. - N-Y.: Simon and Schuster, 1994. - 877 р.
8. Stankevich S. Russia in Search of Itself // National Interest. № 28 (Summer 1992). P. 47-51.
THE PROBLEM OF PRESERVING SPIRITUAL AND MORAL IMPERATIVES AS THE MAIN CONDITION FOR THE DEVELOPMENT OF RUSSIA'S CIVILIZATIONAL IDENTITY1
Asonov N.V.
Moscow State Pedagogical Unuversity
The author, exploring the problem of preserving spiritual and moral imperatives in modern Russia, came to the following conclusion. In the current conditions, the traditional dominance of Orthodox spiritual and moral principles in Russia is giving way to Islam, which has received priority support not only from the Russian authorities, but also from the North Atlantic community. They use Islam as the main striking force in the fight against "Russian communism" and the Russian Orthodox Church, which are in opposition to the constitutional norms of modern Russia, oriented towards the liberal Western standard.
Keywords: Russia, spiritual and moral imperatives, civilizational identity, historical union of generations, historical memory, service.
References
1. Analytic al Center of the Union of Orthodox Citizens. Everything is prepared for new persecutions of the Church. - Publishing house: Sretensky Monastery, 1997. - 78 p.
2. Kissinger H. "To Understand Putin. The politics of common sense". - Moscow: «Algorithm» Publishing House, 2015. -208 p.
3. Kruglov A., (priest.) "The Last War". - Moscow: «Prosvetitel» Publishing House, 2004. - 759 p.
4. Toynbee A. Civilization on trial. - Moscow; S.-Pt.: Progress-Kultura, 1996. - 480 p.
5. Huntington S. The clash of civilizations. - Moscow: AST, 2016. -571 p.
6. Tsypin V. (big priest.) Church law course. - Klin: Christian Life Foundation, 2002. - 704 р.
7. Kissinger H. Diplomacy. - N-Y.: Simon and Schuster, 1994. -877 р.
8. Stankevich S. Russia in Search of Itself // National Interest. № 28 (Summer 1992). - P. 47-51.
C3
о
u~
IE
0
1
-1 У
The article was prepared within the framework of the topic Images and Narratives of the Historical Memory of Russian Society: The Value Imperative of Civic Activism. State registration number 123091200055-4 with the support of the Ministry of Education and Science at INION RAS.
"O IE U~
