CC BY
177ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Проблема содержания образования в советской школе 1918-1941 гг.
Петухова И. В.
Петухова Ирина Владимировна /Petukhova Irina Vladimirovna - кандидат педагогических наук, учитель истории и обществознания, почётный работник общего образования Российской Федерации, Государственное бюджетное образовательное учреждение Школа № 538 им. С. В. Гришина, г. Москва
Аннотация: в статье рассматривается проблема содержания общего образования в отечественной общеобразовательной школе 1920-х - 1930-х годов. Анализируются основные государственные документы, определявшие направления разработки содержания образования в этот исторический период - время грандиозных экспериментов по созданию школы нового типа и воспитания Нового человека. Ключевые слова: история образования, содержание общего образования, история педагогики, государственное регулирование общего образования, советская школа, школа нового типа.
УДК 37.014
29 октября 1917 года в своём обращении к гражданам России нарком просвещения А. В. Луначарский поставил вопрос об организации «единой для всех граждан абсолютно светской школы в нескольких ступенях» [2, с. 8]. 9 (22) ноября 1917 года ВЦИК и СНК РСФСР издали декрет о создании под председательством наркома Государственной комиссии по просвещению, главной задачей которой стала выработка новой концепции, построенной на социоцентризме. Всё школьное дело в стране, согласно закону, передавалось органам местного самоуправления, которым, предписывалось строго следовать указаниям центральных властных органов.
20 ноября (3 декабря) был издан Декрет о роспуске Государственного Комитета по народному образованию, созданного Временным правительством [3, с. 111]. Таким образом, за три месяца новая власть решила проблему организации народного просвещения, передав 11 (24) декабря дело воспитания и образования из Духовного ведомства в ведение народного комиссариата по просвещению. Завершил этот процесс Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах, принятый 20 января (2 февраля) 1918 года. «Школа отделяется от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом» [3, с. 111], говорилось в документе.
Ведущими идеями в перестройке школы становятся антирелигиозная пропаганда и политическое воспитание под контролем большевистской партии. Содержание образования в новых условиях всё более адаптируется к требованиям марксистской идеологии и методологии. Это была совершенно ново для России.
Многочисленные предложения по созданию Единой трудовой школы были сведены в два направления, условно названных московским и петроградским проектами. В московском проекте предусматривалось создание круглогодичных школ-коммун непрерывного цикла обучения, упразднялась классно-урочная система, предметное обучение; отсутствовало строго определённое количество учебных часов в день, отменялись учебники и отчётность в течение и по итогам года. Основным провозглашался трудовой метод обучения и воспитания с фактической заменой учебных предметов производственной практикой. Учитель обучал тому, что ему предлагали на уроках дети. Согласно второму (петроградскому) проекту сохранялись проверенные годами классно-урочная система, домашние задания, курсовое обучение [4].
10 ноября 1918 года Совнарком принял декрет «О введении новой орфографии» тут же поставивший перед школой задачу всеобщего грамматического переучивания. Методистам-дидактам удалось убедить торопливых нововведенцев, что новые правила правописания согласно законам дидактики надо вводить постепенно и не одновременно во всех классах, а начиная с младшей группы 1-й ступени. Под их же влиянием в декрете было указано, что при проведении реформы не допускается принудительное переучивание тех, кто уже усвоил прежние правила орфографии [5, с. 337-378].
Были приняты «Положение о единой трудовой школе» и «Декларация о единой трудовой школе» (публикация от 16 октября 1917 г.), предусматривавшие двухступенчатую светскую бесплатную школу совместного обучения мальчиков и девочек. Ст. 2 Положения закрепляла девятилетнее образование: на первой ступени обучаются дети 8-13 лет (5-летний курс), на второй от 13 до 17 лет (4-летний курс) [6].
Теперь школы работали постоянно. Любые два не соседних дня в неделю выделялись из общего числа учебных дней: первый - для ученических собраний, работы на улице, экскурсий, посещения спектаклей, чтения. Второй день - для написания рефератов, развивающей работы в лабораториях. Домашние задания не допускались. Все экзамены отменялись; вводилось самоуправление. Советская власть отказывалась от накопленного отечественной педагогикой.
Однако, на деле все идеи, в том числе и бесплатность школы, оказались не более как политической декларацией новой власти и были реализованы лишь в немногочисленных опытно-показательных учреждениях, создаваемых по решению Главсоцвоса НКП, просуществовавших до 1937 года, когда были реорганизованы.
Отдел реформы школы Наркомпроса издал «Материалы для образовательной работы школы», в котором давались рекомендации по преподаванию учебных предметов. В летние каникулы регулярно проводились курсы для учителей, но это не помогало части учительства старой формации адаптироваться к новой школе. Всероссийский делегатский учительский съезд, чтобы хоть как-то помочь учительству сориентироваться в новых условиях принял таблицу уроков по предметам, на основании которой на местах составлялись собственные учебные планы. На первом году обучения присутствовали стандартные предметы, определяемые понятием «грамотность». Предмет «чтение» отсутствовал, будучи составной частью других курсов. История, география и природоведение вводились на втором году обучения. Курсы пения, рисования, труда и физкультуры были сведены в единый комплекс и распределялись по усмотрению учебного заведения.
Новые документы инициировали творчество на местах. Так в одном из районов при изучении русского языка главными методами были объявлены беседы, прогулки, игры, труд. В ходе проводимых бесед рекомендовалось не только обучать детей грамоте, но и петь с ними песни, рассказывать сказки, ставить «опыты драматизаций» и т. п. Сами занятия назывались, например, не «русский язык», а «грамматические наблюдения по русскому языку», «орфографические наблюдения...» [7].
Преемственность школ реализовалась в их трёхступенчатости: 1-я ступень -начальная школа с четырёхлетним курсом, 2-я ступень - высшее начальное училище или четыре младших класса средних учебных заведений и 3 -я ступень - старшие классы средних учебных заведений.
Особые задачи были поставлены перед школой по ликвидации массовой неграмотности населения. Для решения этой задачи было решено привлечь любых грамотных, в первую очередь комсомольцев. Но если в советской историографии ликбез всегда получал позитивную оценку, то в эмигрантской среде царили иные оценки. Так, например, Питирим Сорокин в статье «Современное состояние России» отмечал, что в России была не ликвидация безграмотности, а ликвидация грамотности; не расцвет школы, а её разрушение; не культурно-образовательный подъём, а деградация [8, с. 71].
В 1920 году был принят первый общероссийский учебный план для школ I-й и II-й ступени, сохранявший попредметное преподавание [9]. Фактически была создана иллюзия следования этому плану, т. к. во всех учебных предметах главное внимание уделялось практической деятельности. Учителей обучали работе в столярных и слесарных мастерских, в поле. Эталоном образованного выпускника стало прохождение практического курса индустриального и сельскохозяйственного труда. Повышалось значение идеологического освещения содержания обучения. Однако влияние Наркомпроса не распространилось в то время далеко за пределы Москвы, Петрограда и их окрестностей. Провинциальные учителя продолжали обучать детей по старинке и педагогические новации воспринимали с трудом.
Для идеологической обработки учительства использовали газеты и журналы, а «Правда» даже организовала конкурс на лучшего учителя. Но как бы не представлялись демократическими первичные преобразования советской школы, привлечение к преподаванию неграмотных педагогически, но выдержанных идейно учителей приводило к формированию у учащихся узкого и ограниченного мировоззрения в отличие от широты и энциклопедичности дореволюционной школы.
После завершения гражданской войны предполагалось, что учебные пособия школа будет создавать сама с учётом местных потребностей. При этом продолжали сохраняться общие принципы организации школы, отменившие контроль знаний в любом его проявлении, поэтому определить качество усвоения материала учащимися было практически невозможно. Несмотря на это, данный управленческий метод представлялся демократическим, соответствующим запросам населения.
В феврале 1923 года президиум ГУСа окончательно отверг предметное обучение, было принято решение о создании комплексной системы преподавания. Предметные программы были заменены общими схемами программ. Но уже 18 декабря 1923 года СНК РСФСР утвердил Устав единой трудовой школы, определив, что объём и содержание преподавания определяется программами, издаваемыми только Наркомпросом. Набор изучаемых за пять лет дисциплин состоял из русского языка, математики, естествознания, физики, пения (музыки). Стал преподаваться новый предмет: «Грамота гражданина», нацеленный на формирование политически ориентированного на советское строительство выпускника. В этом же году была опубликована комплексная (против предметных) программа школы I-й ступени для первых двух лет обучения, а в 1924 году - для всех четырёх лет. Концентрируя внимание школьников не на предмете, а на теме изучения, предопределялись комплексы: обществоведение, трудоведение, природоведение, математика и родной язык [10].
Аналогичные программы для школ II-ой ступени были опубликованы в 1926 году комиссией под руководством М. М. Пистрака и Института методов школьной работы. Программы проверялись в опытно-показательных учреждениях и строились по схеме: 1) природа, её богатства и силы; 2) использование этих богатств человеком; 3) общественная жизнь. В преподавании изобразительных искусств в этих школах широко применяли студийный метод. Переход на новые программы предполагалось осуществить в течение трёх лет с 1924/25 по 1926/27 учебные годы. Появилось понятие концентра, предполагавшее для учащихся, которые по разным обстоятельствам не могут пройти полный школьный курс, некий завершённый этап обучения. Такое было и в реформах Александра III. В первом концентре I-й ступени изучались естествоведение, математика, комплексы «язык и литература, обществоведение, история и пр.», «искусство», физическое воспитание. На II-й ступени изучались комплексы «естествознание» (физика, химия, биология, география, астрономия и минералогия), «родной язык и литература, общественно-исторические науки», «искусство» (музыка и ритмика при отсутствии изобразительных искусств), математика, физическое воспитание, иностранные языки [10].
С 1924 года начинается активная профессионализация школ II-й ступени, несколько изменяется понятие концентров (первый концентр - общеобразовательный,
65
второй - профильный) с различными производственными и сельскохозяйственным уклонами, что в своё время было осуждено 1-м Общеземским съездом (1911 г.). На Коллегии Наркомпроса в июле 1924 года было подтверждено, что данный тип школ должен давать законченное образование. Участники заседания подвергли резкой критике второй концентр таких школ за то, что он давал только книжные знания и готовил никому ненужных «полутеоретиков» [11].
Идея Дальтон-плана трансформировалась в практикоориентированный бригадно-лабораторный метод обучения.
К середине 20-х годов власть всё чаще стала обращаться к опыту дореволюционной школы. Так, например, в октябре 1925 года ВЦИК и СНК РСФСР издали Постановление № 97855, в котором предлагалось выделить национальную школу в особое управление. В Наркомпросе создавался специальный Совет по просвещению национальностей нерусского языка, в задачи которого стало входить организация обучения в национальной школе. Фактически это был возврат к традициям великих александровских реформ XIX века по адаптации нерусского населения в общегосударственное социокультурное пространство. Но вместе с тем активно шло вмешательство в жизнь этноконфессиональных меньшинств.
Опираясь на образовательную базу, заложенную ещё до революции, Совнацмен озаботился не только составлением учебных планов и программ, но и изданием учебников на языках народов России. Для народов Крайнего использовался русский язык, но особо уточнялось, что учебники должны быть приспособленные к условиям.
В июле 1926 года под пристальным вниманием правительства оказались школы повышенного типа. Отмечалось отсутствие программ, учебной сетки часов и учебников; твёрдых правил, регулирующих жизнь школы. Было указано на необходимость пересмотра учебных планов и программ всех типов школ повышенного общего образования: «Признать необходимым, как учебные планы и программы, так и основные комплекты учебников закрепить на срок не менее чем 3-4 года» [11, с. 206-209]. Бескнижный период преподавания подошёл к своему логическому концу.
Однако создание учебников, «правильно» трактующих знания, передаваемые советским учащимся, не могло стать быстрым и до середины 1920-х годов использовались дореволюционные учебники.
С 1926 года стала вестись разработка нормативно-правовых актов, регулировавших новое содержание образования. Особым распоряжением было утверждено право, занимающихся самообразованием, сдавать экзамены экстерном за курс семилетней школы. К этому времени стал сказываться результат постреволюционных экспериментов - низкий уровень общих знаний, - что поспособствовало возвращению к предметной системе обучения. В учебных планах 1927/28 учебного года восстанавливалось обязательное количество недельных часов для основополагающих учебных предметов: русский язык (родной язык), математика, естествознание, физика, география, история. Впервые был включён материал по трудовому обучению для 1-7 классов. Вскоре была восстановлена урочная система для всех школьных курсов, текущий и итоговый учёт знаний. Возвратились к обязательным учебным планам и программам, хотя при формальном сохранении комплексной системы. Были устранены некоторые искусственные связи комплексов с конкретными учебными предметами. Происходит отход от освещения истории по правлениям императоров или по биографиям. Основой школы провозглашается классовый подход, интернационализм, атеизм, в то время как патриотизм и национальное самосознание объявляются атрибутами прошлого.
С 1930-х годов ставится политическая задача создания новой школьной системы, освобождённой от инноваций и дискуссий. На XVI съезде ВКП (б) (1930 г.) образовательная система, основанная на концентрах, была подвергнута резкой критике, в частности школа второй ступени за оторванность от нужд реального производства. Было признано необходимым вернуться к предметно-курсовой системе образования.
66
Подчёркивалось значение учебных предметов естественно-математического цикла для профессионального обучения молодёжи. Признавалось, что задача подготовки высококвалифицированных специалистов общеобразовательной школой не выполнена. Но объяснено это было совсем не тем, что система оказалась нежизненной, а проникновением в школу вредителей, диверсантов и предателей.
В свете новых партийных решений начинают меняться методики преподавания всё более ограничиваемые идеологическими установками. Наиболее ощутимо эта зависимость прослеживается в курсах гуманитарного цикла, в первую очередь истории, которая практически была подменена историей классовой борьбы. Везде стал преобладать культ И. В. Сталина, повсюду необходимо было показывать связи и параллели с современностью. К преподаванию истории ввиду активного протеста учителей нововведениям стали привлекать идеологических партработников, что резко снизило уровень знаний учеников. Поэтому появляется негласное распоряжение, просуществовавшее все годы советской власти вплоть до развала СССР, что учителем истории особенно в старших классах должны быть получившие педагогическое образование член партии или комсомолец. Но это не означало, что к преподаванию истории не допускались беспартийные.
Одновременно из школы началось изъятие учебных книг, методических пособий, в которых упоминались имена или делались ссылки на идейных противников Сталина. Параллельно стали краткие курсы учебных предметов. Такие книги стали мощным средством формирования коммунистического мировоззрения. Меняется и содержание используемых терминов, особенно в гуманитарном цикле. Все дореволюционные учебники были запрещены к использованию по «идеологическим соображениям». В 1933 году было запрещено издавать рабочие книги и рассыпные учебники. Стали изыматься иностранные педагогические журналы как чуждо классовые буржуазные.
В начале 30-х годов всё ещё не была до конца решена задача ликбеза, выдвинутая еще в 1919 году. Продолжали действовать комиссии и школы грамоты. Главной задачей оставалась научить в кратчайшие сроки грамоте (30 занятий) и перевести этих учащихся в разряд малограмотных. В программах ликбеза предусматривались не только занятия по специально созданному букварю «Будем учиться», но и письмо, счёт, беседы на общественно-политические темы [12].
Начальное обучение согласно Постановлению ЦИК РСФСР от 14 августа 1930 года стало всеобщим и обязательным. В разгар Первой пятилетки ВЦИК и СНК СССР определяются уровни всеобщего обязательного обучения: в сельской местности начальное четырёхлетнее, в городах - семилетнее. Темпы осуществления этих глобальных замыслов в разных частях страны были неодинаковы. Так, например, на Северном Кавказе массовая неграмотность была ликвидирована лишь к началу 1940-х годов, в реализации этой политической цели существенную роль сыграло создание единого алфавита горских народов на основе русской графики с постепенным отходом от латиницы [13, с. 20].
Но решающим становится партийное постановление «О начальной и средней школе» 5 сентября 1931 года, в котором говорилось о грубейшем извращении идей политехнической школы при отрыве от прочного усвоения основ наук, и прежде всего физики, химии, математики. Их преподавание предлагалось вести по тщательно разработанным программам и строго установленному расписанию. Труд провозглашался не целью, а средством обучения и воспитания. В каждой школе создавались мастерские или рабочие комнаты. Предлагалось с 1 января 1931 года перейти на новые программы, в которых следовало отразить системность знаний. Но только в январе 1932 года они были опубликованы, слишком долгим оказался путь согласования [14, с. 50-53].
Составленные программы были в целом одобрены ЦК ВКП (б), но были отмечены и недостатки. Итогом стало Постановление «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школе» от 25 августа 1932 года. Главные идеи документа
67
превозносили ранее осуждаемые Советской властью тезисы о том, что урок является основной формой организации учебной работы; преподавание основ политехнического образования должно быть систематическим. Программы по всем учебным предметам надлежало переработать с учётом устранения перегрузки учащихся (с этого времени данная формулировка кочевала из документа в документ и до сих пор эта задача считается нерешённой и актуальной). Ответственность за преподавание предмета возлагалась на учителя, ответственность за учёбу - на ученика. И наконец, признано необходимым возродить систематический учёт знаний учащихся. Именно в этом Постановлении был осуждён бригадно-лабораторный метод и поставлена задача перехода к десятилетнему образованию. Построение обучения на основе комплексов себя не оправдало. Создание учебников теперь тоже перешло под партийный контроль. Занятия по вновь изданным до 15 июля, угодных партийной и советской власти, стабильным учебникам второго поколения согласно Постановлению от 12 февраля 1933 года «Об учебниках для начальной и средней школы» должны были начаться с 1 сентября. При этом они издавались отдельно для городских, сельских школ и школ смешанного типа.
1933/34 учебный год был объявлен предельным сроком введения всеобщего обязательного начального обучения на всей территории РСФСР в школах первой ступени. Партийно-правительственное заседание 15 мая 1934 года было посвящено вопросам реорганизации школы и содержания преподавания ряда предметов. Его итогом стало принятие нескольких Постановлений. Постановление «О структуре начальной и средней школы в СССР» [15] учреждало единую структуру советской общеобразовательной школы с десятилетним курсом обучения. Отныне система школ в стране стала следующей: а) начальная школа - четырёхклассная, б) неполная средняя школа - семиклассная, в) средняя школа - десятиклассная. Все школы делились на сельские и городские и имели разницу в общем количестве учебных часов, их распределении по годам и по общему количеству. Группы переименовывались в классы. Госплану было предложено форсировать развитие сети школ. Для решения проблемы с идейно невыдержанными педагогическими кадрами запрещалось принимать на работу не по специальности всех, кто не получил специальное педагогическое образование. Заведующими начальных школ и директорами средних могли быть только специалисты с надлежащим трёхлетним стажем педагогической работы и утверждёнными на должность наркомпросами на местах. Постановлением запрещалось принимать людей со специальным педагогическим образованием на другую работу - это не только забота о школе и учащихся, но и начало закрепления выпускников средней специальной и высшей школы за определённым местом работы. Одновременно шёл процесс удаления из школ профнепригодных учителей.
Постановления «О преподавании гражданской истории в школах СССР» и «О преподавании географии в начальной и средней школе» касались организации и методологии преподавания» [16]. В первом документе преподавание истории было осуждено как схематичное и отвлечённое от жизни. Определение общественно-экономической формации (ключевое понятие послесталинского периода в преподавании - И. В.) было названо абстрактным. Преподавать историю предписывалось в историко-хронологической последовательности. Главным критерием исторических знаний были названы знание важнейших событий, исторических деятелей и дат. Были созданы рабочие группы для написания новых учебников по каждому школьному курсу истории. Для повышения педагогического и научного качества преподавателей истории восстанавливались истфаки с пятилетним сроком обучения в МГУ и ЛГУ. Во втором постановлении недостатками преподавания географии были названы среди прочих сухость изложения материала и перегруженность статистическим материалом. Последовательность изложения материала решалась на высшем партийно-государственном уровне. Критерием знаний
68
было знание основных географических объектов, знание карты. Создавались комиссии для написания новых учебников, особо выделялась задача создания Хрестоматий и методических пособий для учителей. Наркомпросы союзных республик были озадачены созданием занимательного чтения для учащихся (о путешественниках, географических открытиях, жизни отдельных стран и народов), а государственным книжным издательствам было поручено печатать карты, атласы и прочие пособия для обучения географии.
В марте 1935 года вышло Распоряжение об обязательных календарных планах учителей, вводилось утверждение их директорами школ. В начале учебного 1935 года было опубликовано Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «Об организации учебной работы и внутреннем распорядке в начальной, неполной средней и средней школе», закрепившее новый школьный порядок. В документе осуждались «ступени» и «концентры», нестабильность программ и учебных планов, низкий уровень знаний учащихся. В частности здесь было, как и ранее в 1932 году, записано: «При организации учебной работы учащиеся чрезмерно перегружаются классными занятиями (6 - 7 уроков в день), в отдельные дни школьной недели расписания классных уроков перегружены трудными для усвоения предметами» [17, с. 391].
Дополнительные уроки разрешались только для занятий трудом, пением, рисованием, черчением, физкультурой. В отличие от дореволюционной школы продолжительность всех уроков, вне зависимости от места в учебной сетке, во всех школах устанавливалась 45 минут. Учебные планы поручалось разработать теперь единые для всей страны.
Существенных различий в программах городских и сельских школ было немного. В начальной школе отсутствовали уроки чтения, пока ещё господствует идея, что чтению ученик обучается подспудно при изучении всех других предметов. В сельских школах уроки математики не подразделялись на её специальные части: арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия. Занятия физкультурой были признаны обязательными с 1 -го класса во всех типах школ. В городских школах значительно меньшее время в годовом исчислении отводилось на занятия русским языком и литературой. На селе выделялось большее количество как недельных, так и годовых часов на изучение естествознания, истории, географии, физики, химии, геологии и минералогии, военные занятия. Но за счёт этого меньшее время сельские дети осваивали иностранные языки, рисование, пение, рукоделие и труд. При этом не следует забывать, что в городе была шестидневная учебная неделя, а в селе - семидневная, общее количество учебных дней (соответственно): в 1-3 классах - двести девять (двести четырнадцать), в 4-7 классах -двести восемнадцать (двести двадцать два), в 8-10 классах - двести двадцать шесть (двести тридцать один). Обращают на себя внимание и уроки геологии и минералогии отделённые от географии в полной средней школе. Уроки по социально значимым дисциплинам были призваны не развивать творческую мысль учащихся, а как можно точнее воспроизводить утверждённые тексты учебников. Это привело к тому, что школьное образование стало иметь нормативно-обязательный, формально-принудительный характер» [18, с. 219].
В приказе наркома просвещения А. С. Бубнова обосновано указывалось, что необходимо в течение дня чередовать трудные уроки с лёгкими. Недопустимо отнесение трудных предметов на последние часы занятий. Сдвоенные уроки допускались в 5-8 классах лишь для проведения лабораторных работ (химия, физика, биология) и в старших классах на уроках литературы для разбора больших по объёму произведений. Строенные уроки категорически запрещались» [19, с. 2-3].
В этих же документах были даны указания о порядке прохождения программного материала. По сути, они представляли почасовое планирование по годам изучения всех предметов.
Таким образом, в 1935 году были заложены законодательные основы содержания образования советской школы, фактически мало изменявшиеся на протяжении всего советского времени.
В том же 1935 году были даны очередные инструктивные указания по составлению программ для национальных начальных и средних школ. В них указывалось, что помимо использования Программ НКП РСФСР необходимо широко использовать программы местных наркомпросов и ОНО автономных областей, а также национальной секции ГУСа. «Местный вариант должен обеспечить полный объём знаний по программам общих школ с добавлением изучения второго языка и местных национальных бытовых и других особенностей» [20]. Национальные школы РСФСР делились на две группы: первая - с четырёхлетним сроком обучения в начальной школе и семилетним в ФЗС и ШКМ; вторая - с удлинённым сроком обучения до пяти лет в начальных школах и до восьми лет в ФЗС и ШКМ. Но этим, пожалуй, и заканчивалось различие с русскоязычными школами. Постепенно они трансформировались в единую по всей стране школу вне зависимости от национального состава учащихся.
В целом, результатом правительственной деятельности этого периода стало повышение качества обучения и уровня грамотности учащихся, образование стало систематическим, укрепились дисциплина и порядок в школе, осуществился возврат к классно-урочной системе. Менее чем за двадцать лет советская школа прошла путь от полной свободы и демократизации, от многочисленных педагогических экспериментов к жёсткой регламентации всей школьной жизни, установлению единого для всех содержания образования. Приказом Наркомпроса от 4 марта 1937 года было отменено трудовое обучение в школах, а 20 апреля того же года постановлением Совнаркома «так называемые образцовые и опытно-показательные школы» были преобразованы в обычные. Общеобразовательная подготовка учащихся вышла на первое место. Программы по ряду предметов были приближены к программам дореволюционной классической российской школы. В 1940 году на смену ФЗУ пришла система школ государственных трудовых резервов.
Литература
1. Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ. Проект «Исторический опыт взаимодействия власти и общества в развитии общего образования в России (XIX - конец ХХ вв.)» № 14-06-00424.
2. Народное образование в СССР / Общеобразовательная школа. Сб-к документов 1917-1973 гг. [Текст]. М.: Педагогика, 1974.
3. Декреты Советской власти. 25 октября 1917 - 16 марта 1918 г. Т. 1. / Ред. комиссия Г. Д. Обичкин и др. [Текст] М., Госполитиздат, 1957. С. 111-112.
4. О трудовом воспитании в эти годы много сведений содержится в работах представителей российских регионов, напр.: Колокольникова З. У., Лобанова О. Б. Трудовое воспитание в учреждениях социального воспитания в приенисейской Сибири в 20-е гг. ХХ в. // Педагогическое образование в России. № 3, 2013. С. 165-169.
5. Антология по истории педагогики в России (первая половина ХХ века). Учеб. Пособие. Сост. А. В. Овчинников, Л. Н. Беленчук, С. В. Лыков. М.: Издательский дом «Академия», 2000. С. 377-378.
6. Положение о единой трудовой школе РСФСР. Издание Вятского Губернского отдела Народного образования. [Текст]. Вятка, 1918. 125 с.
7. Примерные программы Советской единой трудовой школы 1 -ой ступени, составленные предметными комиссиями при Новониколаевском отделе народного образования. [Текст]. Новониколаевск, 1920. 80 с.
8. Сорокин П. А. Современное состояние России [текст]. Прага, 1922. 112 с.
70
9. Учебный план единой трудовой школы. [Текст]. Б.м. и г. 8 с.
10. Примерные учебные планы для 1-й и 11-й ступени в единой трудовой школе. [Текст]. М., 1924. 8 с.
11. О реорганизации школ II ступени в связи с основами школьного строительства // Основные узаконения и распоряжения по народному образованию / Сост. И. Ф. Заколодкин и А. Я. Подземский. Под общ. ред. В. Н. Касаткина [текст]. М. Л., 1929. 699 с.
Проблемы формирования компетенций по информационным технологиям в средней школе в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами Борщенко Я. А.
Борщенко Ярослав Анатольевич /Borshchenko Yaroslav Anatolyevich - кандидат технических наук, доцент, учитель информатики, Муниципальное бюджетное образовательное учреждение Гимназия, Ханты-Мансийский автономный округ - Югра, г. Югорск
Аннотация: в статье выполнен анализ проблем формирования компетенций по информационным технологиям в средней школе в соответствии с требованиями ФГОС. Основные требования к результатам обучения по информатике в средней школе основного общего образования сформулированы в виде личностных, метапредметных и предметных универсальных учебных действий в соответствии с федеральным государственным образовательным стандартом основного общего образования. Определены методические недостатки существующих учебников 5-9 классов, сформулированы пути решения проблем. Ключевые слова: основные понятия, рассматриваемые в статье.
В двадцать первом веке информационные технологии играют важную роль во всех отраслях народного хозяйства, поэтому все уровни образования должны уделять должное внимание формирования информационной компетентности, в том числе и средней школе основного общего образования РФ.
Основные требования к результатам данного уровня образования сформулированы в виде личностных, метапредметных и предметных универсальных учебных действий.
Однако, по мнению автора, практическая реализация формирования знаний и умений в области информационных технологий имеет ряд существенных проблем, которые снижают качество обучения, а также мотивацию учащихся к освоению информатики, как базы информационных технологий.
Для выявления этих методологических проблем необходимо провести анализ требований федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования (ФГОС) [1], на основе которого разработаны учебники.
Так ФГОС (в редакции 2016 года) имеет пять пунктов требований к знаниям и умениях раздела 11.5 - «Математика и информатика».
На первый взгляд, требования ФГОС кажутся корректными и логичными, однако, есть спорные требования, так понятие модели и ее свойства, по мнению автора не соответствуют уровню мировоззрения, абстрактного мышления школьника 5-9 класса, при этом авторы учебников (под редакцией Босовой Л. Л. [1-5]) этот вопрос поставили для изучения в 6 классе! Когда школьники только осваивают базовые математические вычисления, решения уравнений, как основу моделей, а информатика уже требует системного взгляда на модели их свойства и даже моделирование - это по меньшей мере не эффективно для усвоения, и по мнению автора бесполезно.
