CC BY
120
УДК 172
Радугин А.А. (Воронеж, ФГБОУ ВПО «ВГАСУ») Тел. (473) 271-50-04, е-mail: aradu gin@yandex.ru
ПРОБЛЕМА ПРЕОДОЛЕНИЯ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО ВАКУУМА В ЭПОХУ ПОСТМОДЕРНА
Цель статьи рассмотреть проблему поиска личностных смыслов с позиций анализа жизненных практик преодоления экзистенциального вакуума. В статье анализируются суррогатные, замещающие подлинные смыслы и ценности, связанные с культивированием похоти, и противопоставляется им в качестве позитивного идеал: «Царствие Божие внутри нас».
Ключевые слова: духовно—нравственные основания жизни, смыслы, ценности, экзистенциальный вакуум, похоть, «Царствие Божие внутри нас», свобода.
Мы живем в сложную противоречивую эпоху, которая в философской и культурологической литературе называется эпохой постмодерна. В эпоху постмодерна актуализирована проблема назначения философии. Под влиянием идей постмодернизма философствование интерпретируют как мыслящее мышление, а занятие философией как «удовольствие мыслить» (Ф.И. Гиренок). Без сомнение, удовольствие мыслить для философа является ценностью. Однако, всегда встает проблема смысла того или иного занятия. Смысл, как известно, сопряжен с ответом на вопрос: зачем? «Мыслить мыслимое» или мыслить знание как самосущее и получать удовольствие от наблюдения тех странных движений самоосновной мысли, создающей в этом движении фантазмы и симулякры, не видя интереса в том, имеет ли эта мысль конкретные формы реализации, по нашему мнению контрпродуктивно. Философия, по определению - это любовь к мудрости. И это любовь на протяжении всей ее истории реализовывалась в поисках смыслов, и, прежде всего, смысла жизни. В свете данного подхода философствование понималось не просто как одна из форм «мыслить мыслимое», а как осмысливать мыслимое, то есть порождать смыслы. Актуальность данной темы определяется, прежде всего, тем, что проблема поиска личностных смыслов, и том числе и смысла жизни является «вечной» проблемой философии. В разные исторические периоды, в разных контекстах она решалась многими мыслителями. В современной России, когда утрачены многие идеологические и ценностные ориентиры, проблема поиска смыслов как нравственных оснований жизни приобретает особую остроту. Но независимо от социального контекста, в определенных обстоятельствах перед индивидом эта проблематика становится актуальной для разработки своей жизненной стратегии. И индивид, независимо от его профессиональной принадлежности, переходит в сферу
философии, начинает размышлять о духовно-нравственных проблемах. Как справедливо подчеркивали французские персоналисты Э. Мунье, М. Недонсель, Ж. Лакруа, философствование - это осмысление и переживание личностного опыта и, в какой - то мере, его универсализация.
Цель статьи: рассмотреть проблему поиска личностных смыслов с позиций анализа жизненных практик преодоления экзистенциального вакуума.
Выдающийся представитель гуманистической психологии Виктор Франкл рассматривает стремление к поиску и реализации человеком смысла своей жизни как врожденную мотивационную тенденцию, присущую всем людям и являющуюся основным двигателем поведения и развития личности. Из жизненных наблюдений, клинической практики и разнообразных эмпирических данных Франкл заключает, что для того, чтобы жить и активно действовать, человек должен верить в смысл, которым обладают его поступки. По мнению Франкла, смысл это то, что имеется в виду: человеком, который задает вопрос, или ситуацией, которая тоже подразумевает вопрос, требующий ответа. Этот вопрос обобщенно можно сформулировать: «Зачем?». А реализация ответа на этот вопрос находится в плоскости «Как»». Смысл- это всякий раз также и конкретный смысл конкретной ситуации. Это всегда «требование момента», которое, однако, всегда адресовано конкретному человеку». [1, с. 29-30]. Иными словами, можно сказать, что смысл - это ответ личности, на вызов, который бросает ей ситуация.
Разъясняя свою позицию в отношении проблемы поиска личностных смыслов, включая и смысл жизни, Франкл подчеркивал «Надо выучить самим и объяснить сомневающимся, что дело не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас. Говоря философски, тут необходим своего рода коперниканский переворот: мы должны не спрашивать о смысле жизни, а понять, что этот вопрос обращен к нам — ежедневно и ежечасно жизнь ставит вопросы, и мы должны на них отвечать — не разговорами или размышлениями, а действием, правильным поведением. Ведь жить — в конечном счете, значит нести ответственность за правильное выполнение тех задач, которые жизнь ставит перед каждым, за выполнение требований дня и часа. Эти требования, а вместе с ними и смысл бытия, у разных людей и в разные мгновения жизни разные. Значит, вопрос о смысле жизни не может иметь общего ответа. Жизнь, как мы ее здесь понимаем, не есть нечто смутное, расплывчатое — она конкретна, как и требования ее к нам в каждый момент тоже весьма конкретны. Эта конкретность свойственна человеческой судьбе: у каждого она уникальна и неповторима. Ни одного человека нельзя приравнять к другому, как и ни одну судьбу нельзя сравнить с другой, и ни одна ситуация в точности не повторяется — каждая призывает человека к иному образу
действий. Конкретная ситуация требует от него то действовать и пытаться активно формировать свою судьбу, то воспользоваться шансом реализовать в переживании (например, наслаждении) ценностные возможности, то просто принять свою судьбу. И каждая ситуация остается единственной, уникальной и в этой своей уникальности и конкретности допускает один ответ на вопрос — правильный» [1, с. 293].
Этот выбор, по Франклу, принимает форму выбора ценностей. Ценности формируются в субъектно-объектных отношениях, они выражает смысловую позитивную значимость объекта для субъективного бытия. Причем объект может находиться в пространстве природного мира, мира культуры, или в виде различных форм внеприродного, иллюзорного, создаваемого фантазией бытия. Таким образом, в ценностях наиболее важным, существенным является отношение значимости. С этих позиций нам представляется продуктивным определение ценности, предложенное Л.С. Перевозчиковой: «ценность - это идеальное качество явлений Культуры, формирующееся в процессе общественно-исторической, предметно-практической, духовной и духовно-практической деятельности Человека, и отражающее отношения их (явлений) значимости в социальном взаимодействии и общении, служащее смыслообразующим основанием человеческого бытия, задающее направление и мотивацию конкретной деятельности, поступков и всей жизнедеятельности» [2, с. 150].
Ценности выступают важным связующим звеном между обществом и внутренним миром личности. На основе базовых ценностей формируются культурные смыслы. Смысл соотносит любое явление, любой предмет с человеком: если нечто лишено смысла, оно перестает существовать для человека. С точки зрения психологии, осмысленная ценность приобретает для человека значимость личностного смысла. В современной психологии и этике широко оперируют понятием «личностные ценности». Личностными ценностями становятся те смыслы, по отношению к которым субъект самоопределился. Конструктивная роль личностных ценностей наиболее явно выступает при интерпретации «моральных решений» и процессов личностной регуляции принятия решений (интеллектуальных, поведенческих и т.д.). В них субъект реализуется на уровне целостного Я, предполагающего сознательный и ответственный выбор не только в плане внешне заданных альтернатив, но и в плане достигнутого потенциала саморегуляции, как внутренней динамики движения мотивов, целей и смыслов. Личностные ценности являются специфической формой функционирования смысловых образований в личностных структурах.
Из вышеизложенного следует, что, ценность характеризуется двумя главными свойствами - значимостью и личностным смыслом. Значимости и смыслы находятся в тесном взаимодействии, они взаимно обусловливают друг друга. Значимости выступают
ориентирами деятельности индивида, они отражают личностные смыслы. Ключевым показателем наличия личностного смысла является осмысленность жизни. Осмысленность жизни определяется как осмысленность прошлого, настоящего и будущего, как наличие цели в жизни, как переживание индивидом онтологической значимости жизни. Перед любым человеком стоит экзистенциальный выбор: оценивать мир и свое место в нем с позиции утилитарно-гедонистического интереса или видеть мир в духовной перспективе. Только выбор последней перспективы и свободное волеизъявление в свете высших ценностей в полной мере придают человеку чувство собственного достоинства и возможность оценить свое высокое предназначение в мире.
Отсутствие смысла порождает у человека состояние, которое Франкл называет экзистенциальным вакуумом. Экзистенциальный вакуум характеризуется отсутствием содержания и цели в жизни, чувством пустоты и обессмысленности жизни. Именно экзистенциальный вакуум, по мнению Франкла, является причиной, порождающей в широких масштабах специфические "ноогенные неврозы", распространившиеся в после второй мировой войны в странах Западной и Восточной Европы и в еще больших масштабах в США.
Суррогатным, замещающим средством преодоления экзистенциального вакуума, по нашему мнению, является культивирования похоти в различных сферах жизни. Уточним, что мы имеем в виду, выдвигая такое положение.
Этимологически термин «похоть» производно от слова «похотение», то есть стремления к поступку «по хотению», или «по желанию». В христианской морали под похотью понимаются такие желания, которые противоречат «закону божьему». Религиозные люди называют похотью всякую незаконную страсть и желание (1Кор.10:6, 1Петр.2:11).В православии похоть входит в одну из восьми греховных страстей и носит название блуда, в католичестве — один из семи смертных грехов, развращение сердца, влекущее ко злу и греху. О связи похоти и греха сообщается уже в апостольских посланиях: «Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотию. Похоть же, зачавши, рождает грех» (Иак.1:14-15). «Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего.» (1-е Иоанна, 2:16).
С научной точки зрения, похоть - это гипертрофированное стремление к получению различного рода удовольствий (наслаждения), жажда этих удовольствий. Это может быть стремление к обладанию престижем, богатством, властью и иными формами самоутверждения в конкретных межличностных отношениях или в социуме (жажда карьерного роста, богатства, власти). Похоть - как гипертрофированное стремление к получению различного рода удовольствий (наслаждения) связана с подчинением всего мира
личности тому или иному инстинкту или ценностной установке. Иными словами, похоть -это власть над личностью тех или иных стремлений, желаний, влечений. Похоть порабощает личность. Находящийся под властью похоти человек не владеет собой, напротив им владеют его влечения. Стимулирующие похоть стремления могут служить средством бегства от экзистециальной фрустрации. Воля к удовольствию оказывается не только ее производной, но также ее заменой. И это касается всех форм проявления похоти. Так, если первоначальная забота об осуществлении смысла фрустрирована, то индивид стремится к удовлетворению карьерным ростом, обладанию высоким статусом и престижем.
Как известно, статус в социальном аспекте - это значимость личности в социальном и межличностном взаимодействии. Статус - это ценностный феномен, и как всякий ценностный феномен имеет объективно-субъективную природу. Объективно статус связан с оценкой положения личности в различных (конкретных) структурах социума. Этот социальный аспект статуса изучает социология. Статус в структурах социума порождает ролевые ожидания. И это явление объясняет социологическая теория ролей. Но более важным для личности является субъективный аспект статуса. В этом аспекте статус предстает как оценка личностью своей значимости, т. е. места роли в социальном взаимодействии, которая включает в себя и субъективное представление как окружающее люди, социум оценивает твой статус. И уже на основании личностной оценки статуса формируются личностные роли. В психологическом аспекте статус - это смысл значимости позиции личности в обществе для нее самой. Следует иметь в виду, что оценка значимости позиции личности в социуме, проявляющаяся в межличностном взаимодействии и оценка значимости позиции личности в обществе для нее самой могут существенно не совпадать. Иногда личность чувствует это не совпадение. Но для нее важнее собственная оценка и она переживает свой статус в собственной оценке. Таким образом, статус можно определить как переживание личностью своей позиции в социуме (в социальном и межличностном взаимодействии). Обладание высоким статусом для многих индивидов выступает не как средство решения общественно значимых задач, а как самоцель. Достигнув высокого статуса, личность удовлетворяется переживанием своего фантома и таким образом решает для себя смысложизненную проблему.
Воля к власти служит аналогичной и параллельной цели. Одной из форм, которую принимает воля к власти это стремление к богатству в разных видах, в том числе, и стремление к деньгам. Если стремление к богатству берет верх, то стремление к смыслу заменяется стремлением к средствам. Престиж, власть, деньги вместо того, чтобы оставаться средством, становятся целью. Они перестают служить какой-либо цели. Большинство людей, владеющих большими деньгами, на самом деле находятся в зависимости от власти денег,
охвачены стремлением приумножить их и таким образом они уничтожают их смысл. Обладание деньгами должно означать, что индивид находится в таком благоприятном положении, что может жить относительно свободно, не обращать внимание на средства, но ставить и различные жизненные цели, реализации которых и должны служить деньги.
Широкое распространение в современном западном обществе получила похоть плоти в двух ее ипостасях: похоть желудка и плотская похоть. Первая ипостась плотской похоти проявляется в обжорстве. Плотской похотью, чаще всего, называют необузданное, неконтролируемое или безудержное половое влечение. В обыденной речи плотская похоть обозначается словом «распущенность», тем самым подчеркивается, что человек» распустил» себя, не контролирует свое поведение, эмоции и поступки в соответствии с нормами морали. В патологии - это нервно - психическая болезнь - сексоголизм. Сексоголик полностью подчинен похоти: весь внутренний мир личности сексоголика подчинен установке получить половое удовольствие в любой форме секса. Но чаще всего до патологического состояния, до болезни в полном объеме дело не доходит. С медицинской точки зрения можно даже говорить о похоти как норме. С медицинской точки зрения « норма» - это плотская похоть как гипертрофированное стремление к получению половых удовольствий (наслаждения) через секс или жажда сексуальных наслаждений, потакание половому инстинкту, бесконтрольное подчинение личности половому инстинкту, чтобы получить сексуальное наслаждение. Иными словами, плотская похоть в этом контексте - это власть над личностью полового инстинкта. Плотская похоть порабощает личность, находящийся под властью похоти человек не владеет собой, поскольку им владеет половой инстинкт. Но здесь есть проблема, связанная с интерпретации природы похоти, которая требует ясности в вопросе взаимодействия похоти и полового рефлекса, полового влечения. Существует позиция существенным образов разводящая эти феномены. Половое влечение - один из основных рефлексов человека, не менее важный, чем пищевой рефлекс или рефлекс безопасности. Половое влечение в человеческом обществе может принимать различные социально-обусловленные формы.
Половое влечение — комплекс желаний и связанных с ними переживаний, имеющий в своей основе биологические инстинкты, направленные на воспроизведение жизни, включает стремление к половой близости, выраженность и направленность которого определяются генетическим набором хромосом, диэнцефальным отделом мозга, развитием желез внутренней секреции и формированием условно - рефлекторных комплексов под влиянием индивидуального психосоциального опыта. Сексуальное желание может рассматриваться на двух уровнях - осознанном, (управляемым корой головного мозга), и бессознательном (управляемым гормонально). Для обозначения второго в психоанализе
часто используют термин либидо, который в обыденной речи часто используется как синоним для замены слов «половое влечение». Либидо человека сильно зависит от выработки мужского гормона тестостерона. Без тестостерона нет либидо. Иногда под половым влечением ошибочно понимают исключительно желание полового сношения (похоть плоти). Похоть плоти — это состояние сознания, рождаемое от сексуальной неудовлетворенности и невозможности реализации полового влечения. Но проблемы экзистенциальной фрустрации возникают не просто от сексуальной неудовлетворенности, так же, как в случае импульсивного переедания проблема не просто в еде. Еда и секс -естественные функции; истинная проблема обеих этих пристрастий в том, что мы называем похотью: это установка, требующая, чтобы естественные инстинкты служили неестественным желаниям. Индивид создает в своей психике неестественный аппетит, который использует естественный инстинкт не по назначению. Он не просто более интенсивен, чем естественный, но превращается в нечто совершенно другое. Прием пищи и секс переходят в другое измерение; в них появляется неестественный духовный компонент. Таким образом, зависимость - от похоти, а не просто от вещества или физического акта. Похоть - само отношение - становится контролирующей силой зависимости индивида. Неестественное применение естественного полового инстинкта снова и снова делает индивида всё более и более чувствительными к пусковым механизмам этой привязанности, вплоть до того, что одна мысль или взгляд начинает приводить его к неконтролируемому поведению. Похоть плоти - это бесполезная, более того, вредная для организма и для личности в целом, истощающая жизненные силы растрата энергии, снижающая творческий потенциал, возможности конструктивного самовыражения, самоутверждения личности. Для сексоголика похоть токсична.
Культивирование похоти можно рассматривать как средство обретения власти над личностью. Власти кого? С определенной долей уверенности можно сказать, что власти конкретной женщины над мужчиной. Женщина своим поведением, демонстрацией своих «прелестей» разжигает похоть, стимулирует его желание к обладанию ею, тем самым, ставя мужчину в зависимость от себя. Таким образом, очень часто женщина получает власть над мужчиной, может манипулировать им в разных сферах для удовлетворения своих потребностей или обеспечения своих интересов. Карел Войтыла (Римский папа Иоанн-Павел Второй) большой специалист в проблемах, считал, что похоть меняет объект любви на иной объект, В нормальных отношениях объектом любви является личность, духовный мир другого человека. Похоть меняет объект любви на «плоть и пол» связанных с какой - то личностью. То есть в случае доминирования похоти отношения любви претерпевают
трансформацию: чувство влечения, притяжения к другому относится уже не к личности, не к духовному миру другого человека, а только к его «к плоти и полу».
Суррогатным, замещающим смыслам, ценностям и идеалам в качестве позитивной альтернативы мы считаем возможным противопоставить один из самых значительных идеалов, выработанных человечеством на протяжении истории его существования, а именно: «Царство Божие внутри нас». Мы считаем, что этот идеал имеет огромную духовно-нравственную и прагматическую силу для людей нашего времени. В установке «Царство Божие внутри нас» главным является акцент на самосовершенствование человека, его нравственное и духовное развитие. Этот акцент в равной мере присущ и религиозной и секулярной интерпретации «Царства Божия внутри нас». Сформулировав идеал таким образом, индивид, отсекает от себя такие ценности, как богатство, престиж и иные внешние блага. «Царство Бога» понимается в этой установке как внутреннее состояние души, согласие с самим собой, ощущение внутреннего душевного комфорта. В христианской культуре этот идеал впервые был сформулирован в Евангелиях от Матфея, Луки, Послании Павла Римлянам. В их трактовке решающую роль играет нравственная составляющая: Царство Божье в ней рассматривается, прежде всего, как духовное образование. Оно не от мира сего и не для мира сего. Это особое духовно-нравственное состояние человека, состояние святости. «Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость в Святом Духе». Установление Царства Божьего в этой концепции не связывается с определенными временем и местом. В Евангелии от Луки рассказывается о том, что на вопрос фарисеев, когда придет Царство Божие, Христос ответил: «Не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: «вот, оно здесь», или: «вот, там». «Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть». В установке «Царство Божие внутри нас», без сомнения, главным является акцент на самосовершенствование человека, его нравственное и духовное развитие. Индивид, таким образом сформулировав идеал, отсекает от себя такие ценности, как богатство, престиж и иные внешние блага. «Царство Бога» понимается в этой установке как внутреннее состояние души, согласие с самим собой, ощущение внутреннего душевного комфорта.
В теологии и богословие данная трактовка христианского идеала получило свое обоснование и развитие в спиритуалистической традиции. Сторонники спиритуалистической традиции в христианской теологии и богословии выступают против обмирщения, заземления религиозных понятий. Они стремятся подчеркнуть их «вертикальный», мистико-мифологический аспект, религиозное значение. Благотворительность Христа, по их мнению, не является простым служением людям, а имеет чисто сверхъестественный источник и сверхъестественное содержание. Грех - это не моральная, а религиозная категория, которая
используется в Священном писании не для удобства разъяснения каких-то чисто житейских проблем, а в подлинно религиозном смысле - как отпадение от Бога. Любовь и милосердие в Священном писании отождествляются с набожностью. Поэтому любовь к ближним нельзя ставить рядом с любовью к Богу, ибо она вторична, хотя и подобна. Практиковать милосердие, сострадание означает, с точки зрения Священного писания, реальную, а не формальную набожность - быть серьезным в поклонении Богу. Иисус ориентирует христиан на служение именно Богу, а не человеку. Во всех текстах Священного писания красной нитью проходит мысль, пишет он, что не может быть любви для других, сострадания, служения, если нет почитания Бога, молитвы, действия благодати. Таким способом сторонники спиритуалистической традиции стремятся активность верующих направить в чисто религиозное русло: на соблюдение религиозных обрядов, благотворительную деятельность, пожертвования в пользу Церкви и другие так называемые «добрые дела». Апогеем осуществления Царства Божия как духовно-нравственного идеала является обретение человеком святости. В католической и православной традиции святость рассматривается как особое высшее условие богообщения, на основе свободной деятельности человека по совершенствованию в добродетелях, лучше всего достигаемое через аскетическое подвижничество. Святость характеризуется такими качествами, как наличие сердечной чистоты, усилиями по стяжанию благодати как божественной и обожающей энергии; исполнение надежды, свершение веры, преисполненная любовь к Богу в Духе, исполнение надежды, свершение веры. По православному вероисповеданию святость - это такое качество, которое в полной мере присущее только Богу, и которым он может наделять конкретных людей. Наличие качества святости у того или иного человека не означает его безгрешность, но подчеркивает его устремление к безгрешности и совершенству. Святой человек - это угодник Богу, обладающий вечным блаженством. Святость, по православному вероисповеданию, - это такое качество, которое в полной мере присущее только Богу, и которым он может наделять конкретных людей. Наличие качества святости у того или иного человека не означает его безгрешность, но подчеркивает его устремление к безгрешности и совершенству. Святой человек - это угодник Богу, обладающий вечным блаженством. Философско-этическое понимание святости предлагает В.Н. Назаров. «Святость, отмечает он, - неопределимое единство абсолютных ценностных качеств; совокупность онтологических и нравственных совершенств; особый вид творчества, направленный на духовное преображение личности; высший, героический идеал духовного подвига, ведущего к богоуподоблению» [3, с. 430-431].
Нравственный дух святости проявляется, в первую очередь, в личности святого, но теснейшим образом связан с национальной культурой, и выражает существенные черты духовного (религиозно-христианского) самосознания нации. Е.Д. Мелешко, считает, что
«древнерусский тип святости, образ святого, «божьего» человека, не имеет подобия ни в западном христианстве, ни в византийской духовной традиции, своеобразие русского типа, на ее взгляд, - в углублении нравственного начала, в раскрытии нравственного смысла христианства, в полном непосредственном осуществлении нравственных заповедей Христа, наконец, в гармоничном сочетании духовного самоуглубления и служения миру, людям. Это служение осуществляется через самоотвержение любви, высшим выражением которого является положение души своей «за други своя». [4, с. 220].
По мнению исследователей русской православной культуры, русскому типу святости чужд радикальный, героический аскетизм древневосточной египетской и сирийской традиции, а также возвышенный мистицизм греческой или католической святости. В секулярном сознании эта установка означает признание личностью своей самоценности и самодостаточности. Личность с такой ценностной установкой ориентирована на саморазвитие, самореализацию, самоутверждение. В философии эта тенденция получила развитие в теории Гуссерля об эйдетической редукции, вынесения «за скобки» внешнего мира. Наиболее полно она реализована в экзистенциализме Сартра.
Акцент на самосовершенствование человека, его нравственное и духовное развитие является важной стороной реализации Царства Божия как идеала. Но не менее существенное значение в секулярной интерпретации имеет и тот аспект, что реализация духовно-нравственного идеала находится в наших руках. Царство Божие внутри и его создание зависит только от нас. Можно даже считать так: что формулирование таким образом идеала означает установку на полную свободу. Мое счастье, душевный комфорт не зависят от внешних обстоятельств (несправедливого устройства мира и т. д), а только от меня: моих оценок происходящих событий и моих установок по реагированию на них. Специфическими и серьезным образом отличающимися от религиозных, являются средства реализации идеала Царства Божия внутри нас. Это отличия задаются иными мировоззренческими установками. Основоположник секулярного мировоззрения в Европе Б. Спиноза отождествлял природу и Бога. Для него Бог - это Природа, точно также как Природа - это Бог. В соответствии с такой мировоззренческой установкой, жить по Богу, строить Царствие Божие внутри нас означает жить по природе. Природа - главная сила, определяющая наше бытие в этом мире. Поэтому в своем стремлении к развитию, самореализации, самоутверждению человек должен опираться на силы и механизмы природы. И это требует от индивида изменения образа жизни так, чтобы он гармонировал с механизмами Природы. Одна из главных целей реализации этого идеала стать свободным и самодостаточным человеком как в духовной, так в психическом и соматическом планах, стать полноценной личностью.
Главное условие реализации этого идеала - вера в свои силы, в свои возможности совершить то, что кажется невозможным - стать молодым, свободным и красивым. Человек должен сказать себе: я верю в свои силы, я употреблю всю свою волю, разум и любовь к жизни и к близким мне людям для того, чтобы реализовать себя в полной мере. Доминантной ценностью всей стратегии жизни при реализации данного идеала должна стать ценность «Я». Я строю свое Царствие для себя, чтобы мне было жить нем комфортно. Поэтому мои интересы, мои потребности, мои запросы, мои реализации должны иметь приоритетное значение. И это означает, что во всей линии поведения, конкретных поступках и намерениях я должен ставить вопрос: в какой мере это соответствует моим интересам, реализации моего «Я».
Данная ценностная установка требует и последовательного решения других ценностно-нравственных проблем. Проблема добра и блага получает такую интерпретацию: добрыми и благими я должен признавать такие действия и поступки, которые идут на пользу мне, создает возможность комфортно жить, развиваться, самореализовываться, самоутверждаться. Напротив, зло - это то, мешает мне комфортно жить, развиваться, самореализовываться, самоутверждаться. Проблема долга решается с этих же позиций: я в долгу только перед самим собой и мой долг состоит в том, чтобы делать все от меня зависящее для своего блага. Другим я ничего не должен, я многое давал, не скупясь, я все отдал, я со всеми в расчете. Это, в какой-то мере, эгоцентризм, в нравственном отношении последовательное проведение данной установки приводит к позиции эгоизма. Крайности эгоизма, как показывает жизненный опыт контрпродуктивны не только для окружающих, но и для самого субъекта нравственного выбора. Но всегда существует возможность не впадать в крайности, а стать на позиции ограниченного эгоизма, который в российской культуре после романа Н. Г. Чернышевского «Что делать» получил именование «разумного эгоизма». Разумный эгоизм предполагает учитывать интересы, потребности, запросы, реализации «других», особенно это касается близких людей. С нашей точки зрение, в интерпретации Чернышевского это «разумный» эгоизм, поскольку он исходил из рационалистической предпосылки, что с позиций разума в интересах индивида для устройства своей комфортной жизни, считаться интересами других людей. По нашему мнению, разумные основания в выборе нравственной позиции должны иметь место, но не являются для человека главными. Главными являются эмоционально-духовные основания, поэтому в реализации духовно-нравственного идеала Царства Божия внутри нас должна присутствовать и принимать деятельное, а может и решающее значение такая ценность, как Любовь. Именно ценность любви как эмоционального, заинтересованного отношения к «другому», а не рациональные выкладки разума делают тех или иных субъектов отношений близкими. Данная ценностная
установка диктует несколько иное, чем было обозначено выше, решения ценностно-нравственных проблем. С позиций ценности любви, я сохраняю чувство долга по отношению к самым близким. Но это чувство долга должно основываться на моей любви и уважение к ним. Они не «другие», а близкие именно потому, что я их люблю, храню в душе то, что они мне дали в прошлом и дают сейчас.
Итак, суррогатным, замещающим смыслам, ценностям и идеалам в качестве позитивной альтернативы мы считаем возможным противопоставить один из самых значительных идеалов, выработанных человечеством на протяжении истории его существования, а именно: «Царство Божие внутри нас». В установке «Царство Божие внутри нас», без сомнения, главным является акцент на самосовершенствование человека, его нравственное и духовное развитие. Этот акцент в равной мере присущ и религиозной и секулярной интерпретации. «Царство Бога» понимается в этой установке как внутреннее состояние души, согласие с самим собой, ощущение внутреннего душевного комфорта. Но этот идеал различным образом интерпретируется в религиозном и секулярном сознании. С позиций религиозного сознания обретение Царство Божия внутри нас, осуществляется, на основе богообщения в свободной деятельности человека по совершенствованию в добродетелях, лучше всего достигаемое через аскетическое подвижничество. Для секулярного сознания главная цель- стать хозяином своей жизни и жить в согласии с Природой.
Литература
1. Франкл В. Человек в поисках смысла / под общ. ред. Л.Я. Гозмана и Д.А Леонтьева. М.: Прогресс, 1990. 368 с.
2. Перевозчикова Л.С. Аксиологические основания гуманистической парадигмы высшего образования в культуре информационного общества: дисс....д-ра философ. наук: 09.00.13: защищена 12.05.09. Тула, 2009. 395 с.
3. Назаров В.Н. Святость // Этика: энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2001. С. 430 - 431.
4. Мелешко Е.Д. Христианская этика Л.Н. Толстого. М.: Наука, 2006. 309 с.
Radugin A.A.
THE PROBLEM OF OVERCOMING THE EXISTENTIAL VACUUM IN THE POSTMODERN ERA
The main purpose of this article is to consider the problem of personal meanings search from the standpoint of analysing overcoming existential vacuum life practices. The article
analyses the ersatz meanings replacing the original meanings and values associated with the cultivation of lust, and the positive ideal «The kingdom of God is within us» is contrasted with them.
Keywords: spiritual and moral foundations of life, meanings, values, existential vacuum, lust, «The kingdom of God is within us».
