CC BY
74
А. В. БОРИСОВ,
доцент кафедры государственно-правовых дисциплин, кандидат юридических наук, доцент
(Академия управления МВД России) Е. Ю. СТЁПКИН,
доцент кафедры государственно-правовых дисциплин, кандидат юридических наук, доцент
(Академия управления МВД России) E-mail: stepkin.evgenii@mail.ru
Научная специальность: 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве.
УДК 343.1:94(47).08
A. V. BORISOV,
Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor at the Department of State Legal Disciplines (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)
E. Yu. STYOPKIN, Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor at the Department of State Legal Disciplines (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)
Scientific speciality:
12.00.01 — Theory and History of Law and State; History of Doctrines about Law and State.
Проблема общественного доверия и деятельность полиции Российской империи в первой половине XIX в.
Issues of Public Confidence and Activity of the Police of the Russian Empire in the First Half of the 19th Century
В статье рассматривается отношение российского общества к реформам и деятельности полиции в первой половине XIX в., показаны попытки власти повысить престиж полицейской службы в глазах общества.
Полиция, доверие, III Отделение.
общество, Александр I,
The paper considers the Russian public attitude to the reforms and activity of the police in the first half of the 19th century, shows attempts of the authorities to increase the prestige of the police service in the society.
Police, trust, society, Alexander the First, III Branch.
1ЧД.
тногочисленные, часто нерациональные полицейские запреты, вмешательство в частную жизнь стали главной причиной недовольства общества деятельностью Павла I. Это привело к заговору против него и убийству императора. Убийство Павла I заговорщиками-дворянами показало, что и при сохранении абсолютизма, сложившегося к началу XVIII в., поведение власти по отношению к подданным-дворянам в конце XVIII в. уже имело определенные границы, выход за пределы которых мог рассматриваться ими как недопустимый произвол.
Убийство Павла I не было дворцовым переворотом, подобным тем, что происходили
с 1725 по 1762 г. Тогда решался только вопрос о смене императора частью высшей политической элиты. Цареубийство 1801 г. было выступлением дворянства, уверенного в том, что оно обладает определенными неотъемлемыми правами, которые хотя бы из дворянской чести следует защищать.
Новый император Александр I сразу же сделал программное заявление, что во внутренней политике в отношении к дворянству будет следовать примеру бабушки — Екатерины II.
Александр I отменил многие ограничения полицейского характера, введенные Павлом I, реабилитировал несправедливо наказанных прежним императором.
В один день были изданы два манифеста — «О восстановлении жалованной грамоты дворянству» и «Об упразднении Тайной экспедиции», жертвами которой стали многие чиновники и военнослужащие. Это вызвало большую поддержку в обществе.
Факт убийства Павла I нельзя было признать официально. Но нужно было предоставить понятные объяснения столь резкой и неожиданной смены императора.
Косвенным признанием того, что при Павле I были допущены грубые, необоснованные притеснения, нарушение прав, несправедливые наказания подданных, ставших жертвами произвола, стали распоряжения императора Александр I, относящиеся к полиции.
Одним из первых указов нового императора стал Указ «О подтверждении полицейским чиновникам, чтобы они за границы своей должности не выходили, в противном случае они не избегнут наказания» [3, с. 23—25]. Это можно было понимать как признание власти в том, что при Павле I полиция безнаказанно творила произвол.
Следует отметить, что «границы полицейской деятельности» не получили четкого опре-ы деления и правового закрепления. Полиция 2 должна была руководствоваться «общим бла-^ гом», здравым смыслом. Поэтому указ импера-Зз тора Александра I, касающийся полиции, де-^ монстрировал подданным, что власть будет признавать «Жалованную грамоту дворянству» ^ и «Жалованную грамоту городам», гарантиру-< ющим определенные права дворянам и горо-Е жанам. При Павле I власть грубо нарушала эти права посредством деятельности Тайной экспедиции и полиции, на которые было сфокусировано общественное недовольство. В результате Тайную экспедицию ликвидировали и полицию предупредили, чтобы она теперь «не выходила за пределы своей должности».
В конце XVIII — начале XIX в. в России в политическом лексиконе все чаще встречается понятие «общественное мнение» [3, с. 23—25]. Не только работы философов-просветителей, но и события Великой Французской революции показали, что общественное мнение не просто существует, но и оказывает влияние на социальную жизнь, политику государства.
М. М. Сперанский, призванный Александром I к разработке государственно-правовых реформ, придавал учету общественного мнения большое значение. Им была подготовлена реорганизация системы государственного управле-т ния, были созданы новые органы центрального 6 управления.
Эта реорганизация преследовала цель не только оптимизировать государственное управление. В обществе она рассматривалась как подготовка к проведению радикальных го-
сударственно-правовых реформ, которые превратят абсолютную монархию в ограниченную, возможно, конституционную монархию.
Это вызывало у одной части общества поддержку, надежды на дальнейшую модернизацию, европеизацию страны и опасения у другой части российского дворянства, видевшей в этом отказ России от естественного, только ей присущего пути. В начале XIX в. в России оформляются два направления политико-правовой мысли — либеральное и консервативное. Полемика между ними будет во многом определять общественно-политическую, культурную жизнь страны.
Характер, содержание полемики во многом определялись тем, что эти направления политико-правовой общественной мысли исходили из одной социально-культурной среды — российского дворянства. Они будут спорить о необходимости или вреде политических свобод, конституции, парламенте, женском образовании и о многом другом. Вопросы организации и деятельности полицейских учреждений находились на периферии их интересов.
Но тем не менее вопросы организации и деятельности полиции в определенное время получили значимый общественный интерес. Предупреждение, данное Александром I в самом начале своего царствования полицейским, чтобы они «не выходили за пределы своей должности», воспринималось обществом как отказ новой власти прибегать к необоснованным или излишне жестоким мерам по отношению к дворянству, горожанам.
Своеобразным подтверждением этого стал Указ императора 1803 г. «О средствах к исправлению полиции в городах». Само слово «исправление», употребленное в указе, означало, что нужно исправить ошибки, неправильные действия прежней власти по отношению к организации и деятельности полиции городов. Современники, ознакомившись с указом, увидели в нем, что попытки Павла I ликвидировать в крупных городах Управы благочиния, заменив их военными комендантами, которые бы установили воинский порядок в городе, признаны неправильными. Это не могло не вызвать удовлетворение, повысило доверие к власти, полиции со стороны горожан, дворян, живших в городах.
Управы благочиния, созданные Екатериной II, оставались, что было своеобразным подтверждением выполнения обещания Александром I при восшествии на престол — «править как при бабушке».
Но согласно указу 1803 г. органы городского самоуправления совместно с городской администрацией могли устанавливать штатную численность полицейских и пожарных города. Раньше число пожарных и полицейских уста-
навливала администрация города, а содержались они за счет средств городского бюджета. Теперь тот, кто содержал полицию, устанавливал ее численность.
Горожане ради экономии бюджета готовы были мириться с тем, что Управа благочиния не была укомплектована полностью, поэтому они неохотно выделяли деньги на жалованье, наградные полицейским. Это естественным образом создало проблему, ставшую для полиции дореволюционной России хронической — недостаток образованных, квалифицированных кадров.
В 1803 г. был издан Указ Александра I «О средствах по исправлению полиции в городах», согласно которому сменились обер-полицмейстеры Москвы, Санкт-Петербурга и некоторых крупных городов. Предполагалось, что новые люди во главе полиции наведут в ней порядок, улучшат ее общественную репутацию. Очевидно, император придавал этому важное значение, так как поручил своему генерал-адъютанту Е. Ф. Комаровскому представить ему кандидатуры на должности руководителей полиции [6, с. 78]. Е. Ф. Комаровский выполнял эту задачу вместе с министром внутренних дел В. П. Кочубеем. Во многом благодаря их усилиям были подобраны кандидатуры новых обер-полицмейстеров и полицмейстеров.
Новый обер-полицмейстер Москвы, по собственному признанию, так много усилий приложил для поднятия престижа московской полиции, что просил императора об отставке [13].
Александр I, оценивший деятельность московского обер-полицмейстера, назначил его обер-полицмейстером столицы, а когда в 1811 г. было учреждено Министерство полиции, сделал его руководителем этого ведомства.
Министерство полиции Российской империи просуществовало недолго. В 1819 г. оно было упразднено и больше в истории России не возникало.
Министерству полиции в последнее время посвящено много научных исследований. В них не представлен однозначный убедительный вывод о причинах его ликвидации. Важной, может быть, самой главной причиной упразднения Министерства полиции было то, что его создание и деятельность вызвали большую неприязнь и недоверие политической элиты, дворянства страны. Негативное отношение общества к Министерству полиции во многом определялось недоверием и неприязнью по отношению к инициатору его создания — М. М. Сперанскому.
Еще в 1803 г. в одном из проектов реформ он писал о полиции как об одном из самых главных предметов правительства, что предполагало с его точки зрения необходимость создания
центрального органа управления всеми полицейскими учреждениями страны.
В 1810 г., уже будучи Государственным секретарем, одним из любимцев императора, М. М. Сперанский подготовил Манифест «О разделении государственных дел на особые управления, с означением предметов, каждому управлению подлежащих», подписанный Александром I, согласно которому создавалось Министерство полиции.
К этому времени М. М. Сперанский приобрел огромную и заслуженную нелюбовь к себе со стороны российского чиновничества. Связано это было прежде всего с тем, что по его инициативе был введен порядок, по которому для получения определенного чина по Табелю о рангах чиновник должен был «пройти испытание в науках» — сдать экзамен по разным предметам при одном из российских университетов.
Общество достаточно критично отнеслось к созданию Министерства полиции. Главная претензия заключалась в том, что оно было создано по французскому образцу. Действительно, Наполеон параллельно с Министерством внутренних дел, которое имело свою полицию, соз- ^ дал и специальное Министерство полиции. и
В Российской империи среди дворян в то вре- ^ мя были очень сильны антифранцузские, анти- ^ наполеоновские настроения. Они усиливались 5 и благодаря тому, что в 1807 г., потерпев военное ^ поражение от Наполеона, Александр I был вынужден заключить с ним мир и союз, направлен- ^ ный против Англии. Этот союз был не только < невыгоден экономически для России. Он ущем- ^ лял национальное достоинство, ибо еще в декабре 1806 г. Святейший Синод предал анафеме и объявил Наполеона «антихристом» и «лжемессией», «дерзнувшего против Бога и России».
В 1809 г. М. М. Сперанский сопровождал Александра I на встрече с Наполеоном. Сперанский удостоился публичной похвалы французского императора, что усилило неприязнь соотечественников по отношению к нему.
Поэтому, когда в 1810 г. было объявлено о новой министерской реформе и создании Министерства полиции, русское общество рассмотрело это как проявление французского влияния и бюрократических интриг М. М. Сперанского [11, с. 218].
Отношение русского общества к созданию Министерства полиции хорошо и просто выразил Н. М. Карамзин. В записке «О древней и новой России...», написанной им в 1811 г. и предназначенной только для Александра I, он на- . , звал Министерство полиции «непонятным для 1 русских» [9, с. 58].
Упреки, адресованные М. М. Сперанскому по поводу создания Министерства полиции, вряд ли были полностью справедливы. Обра-
зование этого министерства преследовало цель укрепить, специализировать управление полиции, а также воссоздать орган политической полиции накануне большой войны.
Вступив на престол, Александр I демонстративно упразднил орган политической полиции — Тайную экспедицию. Функции политической полиции выполняли другие государственные учреждения, временные тайные комитеты. В условиях надвигающейся войны, роста общественного недовольства власть осознавала необходимость создания постоянного органа политической полиции. Им стала Особенная канцелярия министра полиции.
Одной из первых жертв Особенной канцелярии министра полиции стал М. М. Сперанский. По ложным и сфабрикованным обвинениям он был отставлен от должности Государственного секретаря и отправлен в марте 1812 г. в ссылку. Александр I понимал, что удаление М. М. Сперанского будет благоприятно воспринято обществом, укрепит авторитет власти накануне неизбежной войны с Наполеоном.
Министерство полиции организовало постоянную службу тайной полиции с использованием агентов, доверенных лиц, полицейских чиновников, нелегально собиравших сведения об иностранцах, соотечественниках, подозревавшихся в шпионаже, неблагонадежности.
В 1812 г. во время пребывания наполеоновской армии в России оно проводит эвакуацию людей и ценностей, а оставленные в занятых французами городах переодетые полицейские собирали сведения о неприятеле и о российских подданных, сотрудничавших с администрацией оккупантов. Министерство полиции охраняло общественный порядок в тылу, боролось с массовыми беспорядками, ловило дезертиров, восстанавливало административно-полицейское управление на освободившихся территориях.
Министерство полиции как часть государственного механизма Российской империи справилось с задачами, выдвинутыми Отечественной войной 1812 г. Однако выведение полиции из подчинения Министерства внутренних дел, осуществлявшего значительный объем внутренних функций государства, со временем выявило много недостатков и проблем.
Теоретические, кабинетные представления М. М. Сперанского об организации административно-полицейского управления не соответствовали реалиям русской жизни.
Министр внутренних дел О. П. Козодавлев публично назвал Министерство полиции «уродом» [8, с. 83]. А так как О. П. Козодавлев еще в екатерининское время был известным беллетристом, издателем, «салонным острословом», то характеристика, данная им Министерству полиции, получила широкое распространение в обществе.
Основательно критиковал Министерство полиции первый министр внутренних дел В. П. Кочубей, который после непродолжительной царской опалы опять вернулся в число приближенных к Александру I людей. Он подверг критике существование в России Министерства полиции не только с точки зрения рациональности и эффективности государственного управления. В записке на имя императора он отметил, что не соответствует «духу времени» наличие в послевоенной России Министерства полиции, которое в общественном мнении воспринималось как «министерство шпионства», что было «основанием некоторого беспокойства для общества» [7, с. 24].
Победа над Наполеоном способствовала подъему патриотизма, национального самосознания, культуры. Среди дворянства и образованных разночинцев обострилось чувство достоинства, чести [10, с. 44—45]. Активизировалась общественно-культурная жизнь, образовались многочисленные культурно-художественные кружки, в которых обсуждались не только литературные, но и общественно-политические проблемы.
Дарование Царству Польскому, вошедшему в состав Российской империи, конституции и революционные события в Европе вызывали споры, обсуждение проблем прав и свобод, ограничения самодержавия.
Все это казалось несовместимым с существованием в стране «министерства шпионства». Как отмечал один из героев войны 1812 г. адмирал П. В. Чичагов, полиция стала восприниматься в обществе «как стеснительная для граждан» [5, с. 23].
Министерство полиции вызывало недовольство в правящей элите, в обществе. Кроме того, интересы этого министерства некому было защитить. Министр полиции А. Д. Балашов постоянно выполнял важные поручения императора и почти не управлял своим ведомством. Управляющий Министерством полиции С. К. Вязмитинов считал свое положение временным. Современникам было известно, что он уделял больше времени театру, чем министерству [4].
После смерти в 1816 г. С. К. Вязмитинова нового назначения на пост управляющего Министерством полиции не последовало, и вскоре вышел указ об упразднении Министерства полиции и передаче всех его дел в Министерство внутренних дел.
После смерти Александра I, восстания декабристов новый император Николай I создал временный комитет под председательством В. П. Кочубея для подведения итогов предшествовавшего царствования, оценки проведенных реформ. Создание Министерства поли-
ции было признано неудачным, а его упразднение правильным.
Во время следствия над декабристами А. Х. Бенкендорф отметил, что их заговор охватывал много людей, существовал долго, но тем не менее оставался неизвестным властям. Он предложил создать новый орган охраны общественной и государственной безопасности или, как он писал, «высшей полиции», включив в него Корпус жандармов и подчинив министру полиции [12, с. 615].
Николай I не согласился с проектом своеобразного восстановления Министерства полиции, не пользовавшегося доверием в обществе. Император считал, что восстание декабристов, недовольство в обществе во многом вызваны плохой деятельностью государственного аппарата, чиновничества, в частности полиции. Одной из важнейших причин этого, по мнению Николая I, было отсутствие постоянного контроля за деятельностью государственного аппарата, чиновничества. Поэтому он решил создать новый орган политической полиции с широкими и неопределенными полномочиями для контроля за обществом, за деятельностью государственного аппарата.
Наделенный такими полномочиями этот орган не мог называться Министерством полиции и входить в систему министерств. В составе своей личной, Собственной Его Императорского Величества канцелярии, он создал новое — III Отделение, которое стало органом высшей полиции.
III Отделение через подчиненных ему жандармов, секретную агентуру следило за настроениями в обществе, собирало сведения о том, как общество оценивает, насколько доверяет деятельности государственных ведомств, должностных лиц.
III Отделение периодически готовило справки-обзоры для императора о том, как население относится к деятельности властей. Они назывались: «Краткий обзор общественного мнения», «Обозрение духа народного и разных частей государственного управления». На основании этих обзоров современный исследователь делает вывод о том, что «рядовые полицейские чины были постоянным объектом общественного порицания» [1, с. 58].
Но этот вывод можно признать весьма косвенно отражающим отношение населения именно к полиции.
Полицейский, осуществлявший наружную службу, всегда должен быть на виду у горожан. Полиция отвечала за порядок в городе в самом широком смысле этого слова. Собственно, эта ее обязанность по поддержанию общего порядка, обеспечению жизнедеятельности города отражалась в ее официальном названии — «Управа благочиния». Чистота и освещение улиц, мосто-
вых, торговля продовольствием и спиртными напитками, качество питьевой воды и многое другое, за что отвечала администрация города, по мнению горожан, зависели от усердия полиции. Поэтому недовольство горожан условиями, качеством жизни в значительной степени воплощалось в недовольство полицией.
Характерно, что в отчетах III Отделения не упоминается о недовольстве населения состоянием общественного порядка и борьбой с преступностью. Устойчивый общественный порядок, очень низкий уровень преступности считались устойчивым явлением русской жизни первой половины XIX в., что в заслугу полиции не ставилось.
Кроме того, при обращении к материалам III Отделения о деятельности общей полиции надо учесть существующее соперничество между ним и Министерством внутренних дел. Оба ведомства имели возможность и старались найти недостатки в деятельности соперника. Это влияло на оценку III Отделением деятельности полиции Министерства внутренних дел.
Внутриполитическая жизнь России первой половины XIX в. была осложнена проблемой отмены крепостного права. Власть понимала неизбежность этого, принимала меры по усилению административно-полицейского контроля в сельской местности. Ожидания, слухи о грядущей радикальной реформе волновали как дворян-помещиков, так и крепостных крестьян, но особенно губернских властей, отвечавших за порядок на вверенной территории.
По инициативе губернаторов в 1837 г. принимается подготовленное Министерством внутренних дел «Положение о земской полиции». Оно увеличило число полицейских в уезде, ввело новую полицейскую должность — станового пристава. Уезд делился на несколько полицейских станов. За порядок в нем отвечал становой пристав, назначавшийся губернским правлением. В его подчинении были сотские и десятские, выбиравшиеся из крестьян. Становой пристав постоянно жил на своем участке. Он был на виду у населения, а оно находилось под постоянным наблюдением полицейского.
Приближение полиции к населению, появление новой полицейской должности вызывало новые проблемы и разную реакцию у населения уезда, в основном крестьян и помещиков. То, что становой пристав назначался губернским правлением, а не избирался уездным дворянским собранием, как глава всей уездной полиции — уездный исправник, делало его относительно независимым от местных дворян-помещиков и даже от уездного полицейского начальства. Это могло вызывать недовольство у местных помещиков, считавших, что становой пристав вмешивается в их отношения с крестьянством.
В свою очередь крестьяне, привыкшие решать многие проблемы своей жизни в рамках общины, на основе традиционных отношений с помещиком, другими общинами, не всегда были довольны вмешательством в эти отношения полицейского чиновника. Исполнение на общественных началах полицейских обязанностей десятскими и сотскими из крестьян было достаточно обременительно для них, а также для помещиков. Крестьянская община вместе с помещиком стремилась к тому, чтобы сотскими и десятскими становились люди престарелые, больные, малопригодные для крестьянского труда.
Возникали трудности с подбором кандидатур на должность станового пристава. Жалованье по этой должности было небольшое. Она не открывала хороших карьерных перспектив для чиновника, для дворянина, начинавшего службу. Однако независимость от местного дворянства, удаленность от губернского начальства, административно-полицейские права по отношению к крестьянству делали должность станового пристава привлекательной для тех, кто хотел ее использовать в корыстных целях.
Жандармы, собиравшие сведения о реализации «Положения о земской полиции», доносили в III Отделение: «Достойнейшие и честные чиновники и дворяне уклоняются от принятия на себя звания станового пристава, изъявляют же желание люди, не заслуживающие доверия» [2].
Негативное отношение дворян уезда к становым приставам во многом определялось тем, что многие из них не принадлежали к местному дворянству и часто не считались с их мнением. Дворяне-помещики еще с екатерининских времен считали, что местная полиция должна формироваться ими, отвечать перед ними.
Министерство внутренних дел получало много предложений от губернаторов, предводителей уездного дворянства о желательности выборов становых приставов на собраниях уездного дворянства. Но министерство выдерживало курс на бюрократизацию сельской полиции, что способствовало росту недоверия к ней дворянства [14, с. 142-145].
То, что помощниками становых приставов стали не профессиональные полицейские, а сотские и десятские, избранные из крестьян, как правило, уже негодных к крестьянскому труду, не прибавляло уважения и доверия к сельской полиции со стороны дворянства и крестьянства уезда.
В дореформенной России вопрос о доверии населения к полиции интересовал высшую власть в процессе реализации ее «сакрального» права управлять государством, надзирать за поведением чиновного корпуса, за состоянием общества. Существование общественного мнения признавалось, но оно не рассматривалось как сила, влияющая на политику государства. Возможности для выражения общественного мнения были очень ограничены в условиях цензуры, запрета публично обсуждать проблемы внутриполитической жизни, в том числе деятельность полиции.
После смерти Николая I началась подготовка социально-экономических реформ, реорганизация системы государственного управления. Процесс реформирования неизбежно должен был затронуть и полицию. В середине 50-х гг. XIX в. была резко ослаблена цензура, разрешалось и даже поощрялось обсуждение вопросов, которые раньше были под запретом. В сфере публичной дискуссии, в которой выражалось отношение, степень доверия общества к полиции, встал вопрос о ее реформировании.
Список литературы:
References:
1. Абакумов О. Ю. Третье отделение на страже нравственности и благочиния. Жандармы в борьбе со взятками и пороками. М., 2017.
2. Байгутлин Р. И. Реформа уездной полиции 1837 г. М., 2004.
3. Тросул В. Я. Общественное мнение в России XIX века. М., 2013.
4. Жихарев С. П. Записки современника. М.-Л., 1955.
5. Записки адмирала П. Чичагова // Русская старина. 1888. № 7.
6. Записки графа Е. Ф. Комаровского. М., 1990.
7. Записка графа В. П. Кочубея о положении Империи и о мерах к прекращению беспорядков и введении лучшего устройства в разные отрасли, правительство составля-
1. Abakumov O. Yu. Tret'e otdelenie nastrazhe nravstvennosti i blagochiniya. Zhandarmy v bor'be so vzyatkami i porokami. M., 2017.
2. Bajgutlin R. I. Reforma uezdnoj policii 1837 g. M., 2004.
3. Grosul V. Ya. Obshchestvennoe mnenie v Rossii XIX veka. M., 2013.
4. Zhiharev S. P. Zapiski sovremennika. M.—L., 1955.
5. Zapiski admirala P. Chichagova // Russkaya starina. 1888. № 7.
6. Zapiski grafa E. F. Komarovskogo. M., 1990.
7. Zapiska grafa V. P. Kochubeya o polozhenii Im-periii o merah k prekrashcheniyu besporyadk-ov i vvedenii luchsheg oustrojstva v raznye otra-sli, pravitel'stvo sostavlyayushchie // Sbornik
ющие // Сборник Русского исторического общества. СПб., 1894. Т. 90.
8. Из архива М. Н. Лонгинова // Временник пушкинской комиссии. М.—Л., 1936.
9. Карамзин Н. М. Записки о Древней и Новой России в ее гражданском и политическом отношениях. М., 1891.
10. Познанский В. В. Очерки формирования русской национальной культуры. Первая половина XIX века. М., 1975.
11. Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX века М.-Л., 1857.
12. Проект А. Бенкендорфа об устройстве высшей полиции // Русская старина. 1900. Т. 104.
13. Скрыдлов В.Ю. На службе России: Александр Дмитриевич Балашов. СПб., 2006.
14. Тот Ю. В. Реформа уездной полиции в правительственной политике России в XIX веке. СПб., 2002.
Russkogo istoricheskogo obshchestva. SPb., 1894. T. 90.
8. Iz arhiva M. N. Longinova // Vremennik push-kinskoj komissii. M.—L., 1936.
9. Karamzin N. M. Zapiski o Drevnej i Novoj Rossii v ee grazhdanskom i politicheskom otnosheniyah. M., 1891.
10. Poznanskij V V Ocherki formirovaniya russkoj nacional'noj kul'tury. Pervaya polovina XIX veka. M., 1975.
11. Predtechenskij A. V. Ocherki obshchestvenno-politicheskoj istorii Rossii v pervoj chetverti XIX veka M.-L., 1857.
12. Proekt A. Benkendorfa obustrojstve vysshej policii // Russkaya starina. 1900. T. 104.
13. Skrydlov V. Yu. Na sluzhbe Rossii: Aleksandr Dmitrievich Balashov. SPb., 2006.
14. Tot Yu. V. Reforma uezdnoj policii v pravitel'stvennoj politike Rossii v XIX veke. SPb., 2002.
и
H
2
^
x
л
<
£ H
bS
<
< I
21
