CC BY
2104
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОСУДИЯ И СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ
ПРИЗНАНИЕ И ПРИВЕДЕНИЕ В ИСПОЛНЕНИЕ ИНОСТРАННЫХ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ В ПРАКТИКЕ РОССИЙСКИХ СУДОВ
Н.А. Шебанова
Сектор правовых проблем международных экономических отношений, Институт государства и права Российской академии наук, ул. Знаменка, 10, Москва 119019, Российская Федерация (e-mail: n.shebanova@mail.ru).
Следствием рассмотрения гражданско-правовых дел в иностранном суде с участием российских физических и юридических лиц является необходимость обращения в российский суд с заявлением о признании и исполнении вынесенного за рубежом решения. В вопросах признания и исполнения иностранных судебных актов российское законодательство всегда исходило и исходит из принципа экзекватуры, т.е. подчинения иностранных решений контролю государства. Российское процессуальное законодательство предусматривает в качестве основания для признания и исполнения иностранного судебного решения наличие международного договора и (или) федерального закона. Порядок признания и исполнения решений иностранных судов урегулирован нормами Арбитражного процессуального кодекса РФ и Гражданского процессуального кодекса РФ одинаково, но практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов по вопросам рассмотрения заявлений о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений далеко не однозначна. В практике судов общей юрисдикции нет случаев исполнения решений иностранных судов в отсутствие соответствующего международного договора; в практике арбитражных судов такие случаи имеются. Основанием для признания и исполнения иностранных судебных актов арбитражные суды называют принципы взаимности и международной вежливости, а также международные договоры об экономическом сотрудничестве и Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г. В статье анализируются правовые позиции судов общей юрисдикции и арбитражных судов по указанной категории дел, дается критическая оценка подходам арбитражных судов в отношении удовлетворения заявлений о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений на основе принципов взаимности и международной вежливости, которые трактуются арбитражными судами как общепризнанные нормы международного права. Обращается внимание на то, что иностранные суды в вопросах признания и исполнения судебных решений, вынесенных в других государствах, исходят из четких указаний норм национального права, при этом принцип взаимности и принцип международной вежливости не интерпретируется как общепризнан-
ная норма международного права, компенсирующая отсутствие соответствующего международного договора. В качестве основания для признания и исполнения иностранного судебного акта применяются только международные договоры, заключенные по данным вопросам. Автор полагает, что сложившаяся практика арбитражных судов требует серьезного правового анализа и корректирования, в том числе с учетом четко выраженной позиции Конституционного Суда РФ, основанной на обязательности наличия международного договора для признания и исполнения иностранного судебного акта.
8т Международное экономическое сотрудничество, международный договор, федеральный закон, общепризнанные принципы международного права, взаимность, международная вежливость, иностранное судебное решение, признание и исполнение иностранных судебных решений, экзекватура, судебная практика.
Введение
Международное экономическое сотрудничество — сложный многогранный процесс, нередко сопровождающийся конфликтами между его участниками. Одним из наиболее востребованных способов разрешения спорных ситуаций является судебное разбирательство. Однако анализ отечественной и зарубежной правоприменительной практики свидетельствуют о неудовлетворительном положении дел в таких сферах, как разграничение национальных юрисдикций по гражданским и коммерческим делам, а также признание и принудительное исполнение в России выносимых иностранных решений.
Общепризнано, что вопросы разграничения (определения) юрисдикций иностранных судов по делам с участием иностранного элемента, равно как и признания и принудительного исполнения иностранного решения, наиболее успешно решаются путем заключения соответствующего международного договора.
В рамках СНГ Россия стала участницей Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) и Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1993 г.). Кроме того, условия о разграничении компетенции и о взаимном признании и исполнении иностранных судебных решений включены в двусторонние договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенные Российской Федерацией со многими государствами.
Для решения указанных вопросов на уровне регионального международного договора велась работа по присоединению к Конвенции о юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим делам, подписанной в г. Лугано 16 сентября 1988 г., а также к называемой еще параллельной Конвенции о юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим делам, подписанной в Брюсселе 27 сентября 1968 г.
Однако расширение Евросоюза и принятие специальных регламентов ЕС, касающихся соответствующих процедур, практически остановил этот процесс, и в настоящее время Россия не участвует в многосторонних соглашениях, направленных на урегулирование вопросов разграничения юрисдикции, признания и исполнения иностранных судебных решений, заключенных западноевропейскими странами.
В то же время в странах общего права (США, Англия) последние десятилетия наблюдается тенденция расширительного понимания компетенции судов в отношении дел, содержащих иностранный элемент. Сформировавшаяся американская судебная практика по вопросу компетенции в отношении дел с участием иностранного элемента воспринята судами Великобритании и получает поддержку в судах некоторых стран — членов ЕС.
Результатом происходящего на американском и европейском континентах стала достаточно устойчивая практика разграничения (определения) юрисдикции, признания и исполнения иностранных судебных решений на основе не международного договора, а национального законодательства отдельных государств, позиционирующих себя в качестве «международных юридических центров». Нельзя не отметить, что подобная ситуация складывается не без участия российских хозяйственных структур, сознательно уходящих от российской юрисдикции. В международном частном праве выбор отечественными гражданами или коммерческими структурами иностранной юрисдикции допустим, если при этом не подразумевается преднамеренный уход от национальной юрисдикции в целях так называемого обхода закона. Такой выбор оправдан, если исполнение иностранного решения дозволено российским законодательством, т.е. имеется соответствующее международное соглашение. Однако имеют место случаи, когда выбор иностранной юрисдикции предполагает исполнение решения иностранного суда на территории РФ или в
отношении Российской Федерации, несмотря на отсутствие соответствующего международного соглашения между Российской Федерацией и страной суда. Еще одним фактором, укрепляющим амбиции и практику иностранных судов, является вступление Российской Федерации в судебные процессы в качестве стороны спора.
Преднамеренный уход от национальной юрисдикции и получение решения иностранного суда стали основанием для обращения в национальные суды с заявлением об их исполнении. Однако если ранее такие обращения имели единичный характер и результатом их рассмотрения был отказ в исполнении ввиду отсутствия международного соглашения, то в последние годы российские арбитражные суды стали принимать решения об удовлетворении таких заявлений. Подобное положение дел противоречит национальным интересам и затрагивает суверенитет России. Такая практика является тем более недопустимой, когда дела, рассматриваемые иностранными судами, прямо или косвенно связаны с приватизацией, природными ресурсами, энергетикой, недвижимостью и другими аспектами, затрагивающими публичный интерес. Особую группу, имеющую принципиальное значение для России, составляют дела с участием государственных корпораций или хозяйственных обществ с государственным участием. Складывающаяся ситуация противоречит и международной позиции Российской Федерации, которая в настоящее время ведет активную работу по разработке конвенций о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений в рамках Гаагских конференций.
Вопросы юрисдикции, в том числе исключительной юрисдикции российских судов по делам, содержащим иностранный элемент, а также связанные с условиями и порядком признания и принудительного исполнения иностранных судебных решений, в настоящее время урегулированы в действующем процессуальном законодательстве и будут отражены в разрабатываемом едином для системы судов общей юрисдикции и арбитражных судов Гражданском процессуальном кодексе. Однако уже сейчас следует обратить внимание на неоднозначную ситуацию, сложившуюся в процессуальном законодательстве и судебной практике в части, касающейся признания и принудительного исполнения иностранных судебных решений.
Российское законодательство о признании и исполнении решений иностранных судов
«Признать иностранное судебное решение, — писал советский юрист Л.А. Лунц, — значит допустить, чтобы оно явилось подтверждением гражданских прав и обязанностей в том смысле, как и решение собственного суда»1.
Российское законодательство в вопросах признания и исполнения иностранных судебных актов исходило и исходит из принципа экзекватуры. «Институт экзекватуры, — отмечал еще в конце XIX в. известный русский юрист Т.М. Яблочков, — имеет своей целью подчинить в интересах публичного порядка исполнение судебных решений иностранных судов санкции и контролю государственной власти»2.
Исключительное право государства устанавливать процедуру признания и исполнения иностранного судебного решения на своей территории признает немецкий юрист Х. Шак: «Судебные решения как акты верховенства не действуют за пределами государства, в котором они были вынесены. Решения иностранных судов могут действовать в другом государстве, если последнее их признало. Происходит ли это вообще и на каких условиях — все решает иностранное государство самостоятельно, при этом оно не вмешивается в иностранную судебную власть. Обязанности признавать иностранные судебные решения в силу общих норм международного права не существует. Однако многочисленные международные договоры предусматривают взаимное признание судебных ре" 3
шений»3.
Аналогичной позиции придерживается и Г.М. Вельяминов. В частности, он отмечает, что признание и исполнение иностранных судебных решений в силу юрисдикционного суверенитета может осуществляться на основе либо одностороннего внутринационального регулирования государством, где испрашиваются соответствующие процессуальные акции, либо межгосударственных соглашений. Такие соглашения, когда дело касается гражданско-правовых, но особенно коммерческих, предпринимательских от-
1 Лунц Л.А. Курс международного частного права. В 3 т. М., 2002. С. 900.
2
Яблочков Т.М. Труды по международному частному праву. М., 2009. С. 165.
3
Шак Х. Международное гражданское процессуальное право. М., 2001.
С. 381.
ношений, входят в сферу международного экономического процессуального права4.
Признание и исполнение иностранных решений в Российской Федерации при наличии соответствующего международного договора следует из ч. 3 ст. 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»5: «Обязательность на территории Российской Федерации постановлений судов иностранных государств, международных судов и арбитражей определяется международными договорами Российской Федерации».
Порядок признания и исполнения решений иностранных судов урегулирован нормами Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее — АПК РФ) и Гражданского процессуального кодекса РФ (далее — ГПК РФ). Принципиально важный вопрос о круге подлежащих признанию и исполнению в России иностранных судебных решений в обоих кодексах решается одинаково: в зависимости от того, имеется ли со страной, суд которой вынес решение, соответствующий международный договор (ст. 241 АПК РФ, ст. 409 ГПК РФ). В нормах этих актов проявляется очевидное сходство, что объясняется общими «корнями» — правилами Указа Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. «О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей», которые во многом воспроизведены в обоих кодексах. Вместе с тем в отличие от ГПК РФ в АПК РФ содержится положение, в соответствии с которым допускается возможность признания и исполнения иностранного судебного решения при условии указания на это в федеральном законе (ст. 241).
В настоящее время действует только один нормативный правовой акт и только в отношении признания иностранного судебного решения — Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»6, в п. 6 ст. 1 которого установлено: «Решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами Российской Федерации.
4 См.: Вельяминов Г.М. Международное право: опыты. М., 2015. С. 442.
5 СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1.
6 СЗ РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.
При отсутствии международных договоров Российской Федерации решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве), признаются на территории Российской Федерации на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом».
Анализ действующего законодательства позволяет сделать вывод, что признание иностранного решения возможно только при указании на это в международном договоре или в действующем законодательстве. Процедура признания иностранного судебного решения ничем не обусловлена. Исключение составляет только категория банкротных дел. Они признаются «на началах взаимности».
Исполнение иностранного судебного решения поставлено строго в зависимость от наличия соответствующего международного соглашения. Иных оснований для признания и исполнения иностранных судебных решений российское законодательство не предусматривает.
Судебная практика по вопросам признания и исполнения
иностранных судебных решений в судах общей юрисдикции и арбитражных судах
Исполнение иностранных судебных решений в судах общей юрисдикции. В ст. 409 ГПК РФ определен порядок исполнения иностранного судебного решения: «Решения иностранных судов, в том числе решения об утверждении мировых соглашений, признаются и исполняются в Российской Федерации, если это предусмотрено международным договором Российской Федерации».
В практике судов общей юрисдикции актов об исполнении решений иностранных судов при отсутствии международного договора не имеется.
Правильность сложившегося в судах общей юрисдикции подхода, а именно удовлетворения заявлений об исполнении иностранных судебных решений, только при наличии соответствующего международного договора подтверждена в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2013 года7, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 3 июля 2013 г. В п. 1 раздела «Судебная практика по гражданским делам» (рассмотрение заявления об исполнении решения швейцарского суда
7
СПС «КонсультантПлюс». ТРУДЫ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РАН 1/2017
в части взыскания алиментов), в частности, указано, что «в соответствии с ч. 1 ст. 409 ГПК РФ решения иностранных судов, в том числе решения об утверждении мировых соглашений, признаются и исполняются в Российской Федерации, если это предусмотрено международным договором Российской Федерации.
Согласно ч. 3 ст. 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» обязательность на территории Российской Федерации постановлений судов иностранных государств, международных судов и арбитражей определяется международными договорами Российской Федерации.
Договора о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, в том числе и договора по вопросам алиментных обязательств в отношении несовершеннолетних детей при расторжении брака родителей, между Российской Федерацией и Швейцарией не имеется.
Кроме того, в самом решении швейцарского суда имелось указание на необходимость осуществления сторонами всех формальностей, связанных с признанием и экзекватурой договора в компетентных органах власти по месту жительства Н. в России, поскольку договор содержал, в частности, изменения судебных решений, вынесенных ранее.
Такую процедуру решение иностранного суда на территории Российской Федерации не прошло».
Исполнение иностранных судебных решений в системе арбитражных судов. В соответствии со ст. 241 АПК РФ решения судов иностранных государств, «принятые ими по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (иностранные суды), решения третейских судов и международных коммерческих арбитражей, принятые ими на территориях иностранных государств по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (иностранные арбитражные решения), признаются и приводятся в исполнение в Российской Федерации арбитражными судами, если признание и приведение в исполнение таких решений предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом».
Несмотря на очевидную позицию законодателя, арбитражные суды, рассматривая заявления об исполнении иностранных судеб-
ных решений при отсутствии соответствующего международного договора, принимают диаметрально противоположные решения: об их удовлетворении либо об отказе в удовлетворении. Отказ в удовлетворении этих заявлений мотивируется отсутствием международного договора, регламентирующего вопросы признания и исполнения иностранных судебных решений. Удовлетворение заявлений происходит со ссылкой на принципы международной вежливости и взаимности, а также на международные договоры, непосредственно вопросы признания и исполнения иностранных судебных решений не регламентирующие.
Несмотря на наличие различных подходов судов в решении вопроса об исполнении иностранного судебного решения при отсутствии международного договора, этот вопрос на обсуждение Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ поставлен не был. Решений Пленума этого Суда по данному вопросу также не имеется, хотя он был предметом неоднократных обсуждений. Последний принятый по данной проблеме документ — Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 февраля 2013 г. № 156 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений»8.
Представляется, что диаметрально противоположные подходы судов общей юрисдикции и арбитражных судов по вопросам признания и исполнения иностранных судебных решений вряд ли имеют право на сосуществование. Единообразное регулирование рассматриваемых вопросов в АПК РФ и ГПК РФ предполагает единообразное же толкование судами норм действующего национального законодательства и положений международных договоров, участником которых является Российская Федерация.
Основания признания и исполнения иностранных судебных решений арбитражными судами в отсутствие международного договора и федерального закона. Парадоксально, но родоначальником идеи исполнения иностранного судебного решения при отсутствии международного договора стал Верховный Суд РФ. Его определением от 7 июня 2002 г. по делу № 5-Г02-649 было отменено опреде-
8
Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2013. № 5.
9 СПС «КонсультантПлюс».
ление Московского городского суда об отказе в признании и исполнении решения английского суда при отсутствии международного договора. Как указал Суд, «ходатайство о признании и исполнении иностранного судебного решения может быть удовлетворено компетентным российским судом и при отсутствии соответствующего международного договора, если на основе взаимности судами иностранного государства признаются решения российских судов».
На новое рассмотрение дело поступило ввиду того, что подведомственность указанной категории дел законодателем была изменена.
Несмотря на то что в конечном итоге в удовлетворении заявления о признании и приведении в исполнение решения английского суда было отказано, впоследствии процитированное выше мнение Верховного Суда РФ было интерпретировано арбитражными судами как возможность признания и приведения в исполнение иностранного судебного решения на основе принципов взаимности и международной вежливости как общепризнанных принципов международного права, являющихся составной частью правовой системы РФ в силу п. 4 ст. 15 Конституции РФ.
По всей видимости, сочтя данное основание для признания и исполнения иностранного судебного решения недостаточным и приняв во внимание императивное указание законодателя о необходимости наличия международного соглашения, арбитражные суды при рассмотрении очередного заявления о признании и приведении в исполнение решения английского суда (постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 2 марта 2006 г. № КГ-А40/698-06-П10) решили сослаться на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г., истолковав предусмотренное ст. 6 Конвенции право на суд как охватывающее все стадии судебного разбирательства, включая стадию исполнения судебных решений, в том числе вынесенных за рубежом. Одновременно в судебном акте была сделана ссылка на Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии об экономическом сотрудничестве 1992 г., а именно на положение Соглашения, согласно которому юридическим и физическим лицам каждой из стран предоставляется национальный режим в от-
10 СПС «КонсультантПлюс».
ношении доступа и процедуры разбирательства в любых судах и административных органах на территории другой страны.
При рассмотрении еще одного дела, предметом которого было заявление о признании и исполнении решения голландского суда (определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 декабря 2009 г. № ВАС-13688/0911), арбитражный суд определил процессуальные и материальные основания признания иностранного судебного акта следующим образом: ст. 241 АПК РФ; п. 4 ст. 15 Конституции РФ; общепризнанный принцип международной вежливости, предписывающий государствам относиться к иностранному правопорядку вежливо и обходительно; принцип взаимности, предполагающий взаимное уважение судами различных государств результатов деятельности каждого; международные договоры РФ (Соглашение о партнерстве и сотрудничестве Россия — Европейский союз, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.).
Принимая во внимание, что в последние годы работы Высшего Арбитражного Суда РФ большое внимание уделялось вопросам единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права, практически во всех судебных актах, которыми удовлетворены заявления о приведении в исполнение иностранных судебных решений в отсутствие соответствующего международного договора, присутствуют данные формулировки в качестве оснований.
В то же время нельзя не отметить, что имеются определения Высшего Арбитражного Суда РФ, подтверждающие правильность судебных актов, которыми было отказано в признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения, в отсутствие соответствующего международного договора. Так, в определении от 19 мая 2008 г. № 5105/0812 правильность отказа в удовлетворении заявления о приведении в исполнение иностранного судебного решения подтверждена следующим выводом:
«В соответствии с частью 3 статьи 6 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» обязательность на территории Российской Федерации постановлений судов иностранных государств, между-
11 СПС «КонсультантПлюс».
12 Там же.
народных судов и арбитражей определяется международными договорами Российской Федерации.
Частью 1 статьи 241 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в качестве основания для признания и приведения в исполнение в Российской Федерации решения иностранного суда названо существование международного договора Российской Федерации и федерального закона, предусматривающего признание и приведение в исполнение таких решений. Следовательно, отсутствие указанного договора приводит к невозможности признания и приведения в исполнение решения иностранного суда на территории Российской Федерации».
Таким образом, наличие диаметрально противоположных решений арбитражных судов по вопросу об удовлетворении заявлений о приведении в исполнение иностранного судебного решения при отсутствии международного договора свидетельствует о том, что единого мнения в отношении данного вопроса не имелось, принятие решения во многом зависело от субъективного мнения судьи, рассматривавшего дело.
Основания, на которые ссылались отдельные судьи при удовлетворении заявлений об исполнении иностранных судебных решений в отсутствие международного договора, оценивались критически и не принимались в качестве надлежащих всеми без исключения судьями.
Принцип взаимности по вопросу признания и исполнения иностранного судебного решения в практике российских судов. Как уже отмечалось выше, возможность обращения к взаимности при рассмотрении заявлений о признании решений иностранных судов предусмотрена в действующем законодательстве только в одном законе и только применительно к признанию, но не исполнению иностранного судебного решения.
Закон не содержит определения взаимности, и это порождает определенные трудности при применении этого понятия.
В теории права различают узкое и широкое понимание взаимности. При его узком понимании отказ в признании и исполнении предполагается до тех пор, пока в практике судов другого государства не появится решение о признании и исполнении судебного акта первого государства. При широком понимании взаимности для признания и исполнения решения суда иностранного государства достаточно указания на такую возможность в национальном законодательстве.
О различии подходов к пониманию взаимности в российской судебной системе наглядно свидетельствуют имеющиеся судебные акты.
В системе судов общей юрисдикции превалирует узкое понимание взаимности. Так, в определении Верховного Суда РФ от
13 сентября 2002 г. по делу № 5-Г02-11913 обращено внимание на следующее: «...Доказательств в подтверждение того, что решения судов Российской Федерации признаются на территории ФРГ, в судебном заседании не представлено. Судом обоснованно отвергнута ссылка заявителя на статью 102 Вводного закона к Германскому положению о несостоятельности, а также судебные постановления Сената по гражданским делам Верховного Суда ФРГ от
14 ноября 1996 г. и от 21 ноября 1996 г. о признании решения суда Швеции по делу о несостоятельности в подтверждение действия принципа взаимности между ФРГ и Российской Федерацией».
В системе арбитражных судов встречается широкое понимание взаимности. В постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 28 августа 2008 г. по делу № А56-22667/200714 отмечено: «Анализируя обстоятельства настоящего дела на предмет установления взаимности в вопросе признания на территории ФРГ решений арбитражных судов Российской Федерации по делам о банкротстве, кассационная инстанция считает, что арбитражный суд первой инстанции правильно заключил, что в данном случае такое признание имеет место. Указанный вывод суда подтверждается письмом как самого суда города Франкфурта-на-Майне (т. 1, л.д. 8), так и представленным в материалы дела письмом адвоката Анне Фабель компании «Адвокаты Еккерт» (Цицероштрассе 22, 10709 Берлин), из которого следует, что признание иностранного процесса о банкротстве в Германии урегулировано параграфом 343 абзаца 1 «Закона о несостоятельности и банкротстве», в соответствии с которым иностранные процессы по делам о банкротстве признаются».
Несмотря на то что законодатель предусмотрел возможность исключительно признания иностранного судебного акта на началах взаимности, тем не менее имеется ряд решений арбитражных судов РФ, в которых ссылки на применение взаимности имели ме-
13
СПС «КонсультантПлюс».
14 Там же.
сто при рассмотрении заявления о приведении в исполнение решений иностранных судов. При этом суд определяет взаимность как принцип международного права, но ссылается на необходимость его проверки и подтверждения. Именно так действовал Федеральный арбитражный суд Московского округа при вынесении постановления от 19 октября 2005 г. по делу № КГ-А40/8581-05-П15: «Следуя принципам международной вежливости и международной взаимности при рассмотрении заявления в отсутствие международного договора России и федерального закона, арбитражный суд проверил, исполнялись ли подобные решения российских судов на территории указанных государств. Таких сведений арбитражным судом получено не было».
Сложившаяся судебная практика по вопросам признания и исполнения иностранных судебных решений свидетельствует о том, что данная категория дел оказалась чрезвычайно сложной, требующей правового анализа и серьезного корректирования.
Невозможность исполнения в Российской Федерации иностранного судебного решения в отсутствие соответствующего международного договора базируется на позиции Конституционного Суда РФ. Так, в определении от 17 июня 2013 г. № 890-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Назарова Сергея Михайловича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 409 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»16 Суд указал: «В соответствии с частью первой статьи 409 ГПК Российской Федерации решения иностранных судов, в том числе решения об утверждении мировых соглашений, признаются и исполняются в Российской Федерации, если это предусмотрено международным договором Российской Федерации. По смыслу этой нормы, принятой в развитие положений части 3 статьи 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ «О судебной системе в Российской Федерации», в случае отсутствия у Российской Федерации международного договора с государством, судом которого вынесено спорное решение, это решение не порождает каких-либо правовых последствий на территории Российской Федерации».
При анализе данного определения следует обратить внимание на то, что акцент сделан не только на обязательности наличия
15 СПС «КонсультантПлюс».
16
1ам же.
международного договора, но и на необходимости при выборе способа и процедуры защиты нарушенных прав принимать во внимание установленные федеральным законом особенности этих процедур: «Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что право на судебную защиту, как оно сформулировано в статье 46 Конституции Российской Федерации, не свидетельствует о возможности выбора гражданином по своему усмотрению того или иного способа и процедуры судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным категориям дел определяются федеральными законами».
Это означает, что обращение в иностранную юрисдикцию за защитой нарушенных прав должно быть обоснованным и истец должен осознавать последствия такого обращения в плане исполнения иностранного судебного решения. Если с иностранным государством отсутствует договор о признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения, то такое исполнение в рамках действующего законодательства не представляется возможным.
Исторически сложившаяся процедура выдачи экзекватуры на исполнение иностранного судебного решения только при наличии международного договора продолжает действовать и в настоящее время, несмотря на то, что периодически вносятся предложения изменить этот порядок.
Первый вариант проекта ГПК РФ, разработанный в Министерстве юстиции РФ и опубликованный в 1995 г., содержал правило о признании и исполнении решений иностранных судов в формулировке «если это предусмотрено международным договором Российской Федерации или при наличии взаимности» (приложение № 3 к проекту Кодекса). Однако в принятый закон эта формулировка включена не была, законодатель не отступил от традиционного принципа — наличия международного договора. Не были внесены изменения и в новые редакции ГПК РФ и АПК РФ в 2002 г., хотя такие предложения от разработчиков поступали.
Что касается обсуждаемой в настоящее время Концепции единого Гражданского процессуального кодекса РФ, то предлагаемая в п. 57.1 Концепции формулировка: «Необходимо предусмотреть оговорку о возможности признания и обращения к исполнению в России иностранных судебных и арбитражных решений на основе не только международного договора и федерального закона, но и принципа взаимности» — носит дискуссионный характер. Так,
специалистами Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ поддерживается идея исполнения иностранного судебного решения на условиях взаимности: «Предлагаемый разработчиками Концепции подход лежит в русле развития международного сотрудничества нашей страны и призван способствовать исполнению решений российских судов в странах, где исполнение решений иностранных судов обусловлено
17
взаимностью» .
С нашей точки зрения, упоминание взаимности в контексте п. 57.1 Концепции в принципе нецелесообразно, поскольку в современных условиях презумпция наличия взаимности выглядит более чем странно, а ее применение требует достижения значительного уровня международно-правовой интеграции. В настоящее время взаимность определяется в международном соглашении, т.е. данный принцип носит так называемый конвенциональный характер. Соблюдение принципа взаимности обусловлено соблюдением условий международного договора, а несоблюдение участником договора условия о взаимности расценивается как основание для применения института реторсии.
В любом случае до тех пор, пока новый ГПК РФ с указанной формулировкой не принят, обращение к взаимности как к основанию приведения в исполнение иностранного судебного акта не может иметь места. Кроме того, ссылаться на применение взаимности возможно только в отношении тех стран, где законом предусмотрено признание и исполнение иностранных судебных решений на основе взаимности.
Из приведенных выше судебных актов об удовлетворении заявлений о приведении в исполнение иностранного судебного решения следует, что, ссылаясь на принципы взаимности и международной вежливости, судьи арбитражных судов расценивают их как общепризнанные принципы международного права, обязывающие уважительно относиться к иностранным государствам и принимаемым ими актам, включая исполнение принятых иностранными судами решений. Однако данные выводы арбитражных су-
17
ГабовА.В., Ганичева Е.С., Глазкова М.Е., Жуйков В.М., Ковтков Д.И., Лесниц-каяЛ.Ф., Марышева Н.И., Шелютто М.Л. Концепция единого Гражданского процессуального кодекса: предложения Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ // Журнал российского права. 2015. № 5. С. 5—25.
дов относительно характеристики указанных принципов не только не нашли единодушной поддержки среди судей Высшего Арбитражного Суда РФ, но и были подвергнуты жесткой критике юристами — специалистами по международному публичному и между-
18
народному частному праву18.
Суть этих критических замечаний сводится к следующему. В п. 1 Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 519 дано определение общепризнанных принципов международного права. Под этими принципами «следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо».
Нормативное понятие императивной нормы международного права раскрывается в ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., согласно ст. 53 которой «императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер».
О существовании принципа взаимности или принципа международной вежливости (анализ судебных актов показывает, что между этими понятиями судьи зачастую ставят знак равенства) как императивной нормы международного публичного права юристы — специалисты в области международного права речи не ведут.
Не включены принцип взаимности и принцип международной вежливости и в Декларацию ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятую 24 сентября 1970 г. Следовательно, международная вежливость, не являясь принципом и нормой международного права, не может быть составной частью российской правовой системы согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. Более того, существование такого принци-
18 См.: Зимненко Б.Л. К вопросу об исполнении и признании иностранных судебных и арбитражных решений при условии взаимности // Журнал российского права. 2006. № 8. С. 58—64; Марышева Н.И. Вопросы признания и исполнения в России решений иностранных судов // Там же. С. 9—22.
19 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 12.
па исключало бы необходимость заключать международные договоры, регулирующие порядок исполнения и признания на территории государства иностранного судебного и арбитражного решения. Однако международно-правовая действительность свидетельствует об обратном: идет постоянная работа по заключению международных договоров в отношении судебных актов, подлежащих признанию и (или) исполнению на территории иностранного государства.
С учетом изложенного дискуссионными представляются ссылки на принцип взаимности как на основание удовлетворения судебных решений Нидерландов и Англии — стран, с которыми у Российской Федерации нет международных договоров о признании и приведении в исполнение судебных решений. Знакомство с законодательством указанных стран свидетельствует, что порядок признания и исполнения иностранного судебного решения в них строго регламентирован и не основан на общепризнанных принципах международного права. При этом законодательство Нидерландов исходит из традиционного принципа главенства национального суверенитета. Данный принцип в классическом понимании подразумевает безусловное верховенство государства на своей территории и возможность исполнения на этой территории актов иного государства (включая судебные решения как частный случай акта иностранного суверена) только при наличии соответствующего международного договора, связывающего эти страны. При отсутствии международного договора ГПК Нидерландов (точнее, практика его применения) позволяет судам этой страны привести в исполнение решение иностранного суда только посредством нового рассмотрения дела и принятия решения, совпадающего с решением иностранного суда.
В Англии ни принцип взаимности, ни принцип международной вежливости не является основанием для исполнения иностранного судебного решения. Взаимное приведение в исполнение иностранных судебных решений предусмотрено нормами Закона об иностранных судебных решениях (взаимном приведении в исполнение) 1933 г., которые распространяются только на решения судов Австрии, Израиля, Норвегии, Суринама, Пакистана, Австралии, Индии, Королевства Тонга, островов Гернси, Джерси, Мэн.
Вышеизложенное не позволяет согласиться и с приводимым в судебных актах арбитражных судов доводом о том, что принцип взаимности или принцип международной вежливости рассматривается в качестве общепризнанной нормы международного права,
компенсирующей отсутствие международного договора, наличие которого необходимо согласно ч. 1 ст. 241 АПК РФ.
Абсолютно некорректным представляется утверждение, воспроизводимое в судебных актах, что под международным договором, о котором говорит закон, может пониматься не только такой договор, который прямо предусматривает исполнение решений судов договаривающихся государств, но и иные договоры. Речь идет в первую очередь о Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Соглашении между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии 1992 г. об экономическом сотрудничестве. Положения этих актов получают расширительное толкование в суде, что является нарушением ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров, согласно п. 1 которой «договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора».
Кроме того, нормы международных соглашений должны толковаться единообразно в странах — участницах этих соглашений, однако аналогичной практики толкования иностранными судами положений указанных международных соглашений, а именно применения их при рассмотрении вопросов признания и исполнения иностранных судебных решений не имеется. Следует также сказать, что анализ ряда последних определений Верховного Суда РФ свидетельствует не только о том, что признание и исполнение иностранных судебных решений при отсутствии международного договора становится обычной практикой, но и о том, что правовое обоснование данной практики вызывает все больше вопросов.
С учетом изложенного важным представляется обратить внимание на ряд последних определений Верховного Суда РФ от 18 августа 2014 г. № 309-ЭС14-6920, от 29 октября 2015 г. № 305- ЭС14-386921, от 5 ноября 2015 г. № 305-ЭС15-1345822, от 1 февраля 2016 г. № 305-ЭС15-1828923. В них содержится отказ в
20
СПС «КонсультантПлюс».
21 Там же.
22
Там же.
23 Там же.
передаче заявления для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ и подтверждается правильность удовлетворения заявлений о приведении в исполнение решения английского суда при отсутствии международного договора между Российской Федерацией и Англией и признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений. Более того, основания для удовлетворения заявлений о принудительном исполнении решения английского суда оказались весьма разнообразными:
определение от 18 августа 2014 г. № 309-ЭС14-69: заявление удовлетворено со ссылкой на ч. 1 ст. 241 АПК РФ, ст. 35 Закона РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже»;
определения от 29 октября 2015 г. № 305- ЭС14-3869 и от 5 ноября 2015 г. № 305-ЭС15-13458: заявления удовлетворены со ссылкой на ч. 1 ст. 241 АПК РФ: «решения иностранных судов, принятые ими на территориях иностранных государств по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (иностранные судебные решения), признаются и приводятся в исполнение в Российской Федерации арбитражными судами, если признание и приведение в исполнение таких решений предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом». При этом ни международный договор, ни закон в судебных актах не назван;
определение от 1 февраля 2016 г. № 305-ЭС15-18289: заявление удовлетворено на основании общепризнанных принципов международного права — принципов взаимности и международной вежливости.
Насколько подобная практика отвечает принципу законности — судить Президиуму Верховного Суда РФ.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Вельяминов Г.М. Международное право: опыты. М.: Статут, 2015. — 1006 с.
Габов А.В., Ганичева Е.С., Глазкова М.Е., Жуйков В.М., Ковтков Д.И., Лесницкая Л.Ф., Марышева Н.И., Шелютто М.Л. Концепция единого Гражданского процессуального кодекса: предложения Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации // Журнал российского права. 2015. № 5. С. 5—25.
Зимненко Б.Л. К вопросу об исполнении и признании иностранных судебных и арбитражных решений при условии взаимности // Журнал российского права. 2006. № 8. С. 58—64.
Лунц Л.А. Курс международного частного права. В 3 т. М.: Спарк, 2002. — 1007 с.
Марышева Н.И. Вопросы признания и исполнения в России решений иностранных судов // Журнал российского права. 2006. № 8. С. 9—22.
ШакХ. Международное гражданское процессуальное право. М.: БЕК, 2001. — 560 с.
Яблочков Т.М. Труды по международному частному праву. М.: Статут, 2009. — 263 с.
RECOGNITION AND ENFORCEMENT OF FOREIGN COURTS' DECISIONS IN RUSSIAN JUDICIAL PRACTICE
Nadezda A. Shebanova
Legal Problems of International Economic Relations Department, Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences, 10, Znamenka st., Moscow 119019, Russian Federation (e-mail: n.shebanova@mail.ru).
The consequence of the adjudicating of civil cases in a foreign court with the participation of Russian individuals and legal entities is the need to resort to a Russian court for recognition and enforcement of decisions rendered abroad. In matters of recognition and enforcement of foreign judicial acts the Russian legislation has always based on the principle of exequatur. It means that the foreign decision is subordinated to sanctions and control of the state. Russian procedure law provides that a basis for recognition and enforcement of a foreign judgment is the existence of an international treaty and/or federal law. The procedure for recognition and enforcement of foreign judgments, settled by rules of the Arbitration Procedure Code (APC RF) and the Civil Procedure Code (CPC RF) is the same, however, the practice of courts of general jurisdiction and arbitration courts in dealing with applications for recognition and enforcement of foreign judgments differs significantly. There are no cases of execution of foreign judgments in absence of an international treaty in the practice of courts of general jurisdiction. At the same time in the practice of arbitration courts there have been decisions on recognition and enforcement of foreign judgments in absence of relevant international treaties. In such cases the recognition and enforcement of foreign judicial acts is based on the principles of reciprocity and international comity, as well as on international economic cooperation agreements and the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms of 1950. The article analyzes the legal position of the courts of general jurisdiction and arbitration courts in this category of cases. The author gives а critical assessment of arbitration court approaches to satisfy claims for recognition and enforcement of foreign judgments on the basis of the principles of reciprocity and international comity. The author also criticizes the arbitration court interpretation of the principles of reciprocity and international comity as the uni-
versally recognized norms of international rights. The attention is paid to the fact that the decisions of foreign courts in matters of recognition and enforcement of foreign judgments are based on the clear guidance of their national law. None of them is based on the interpretation of the principle of reciprocity and the principle of comity as a generally accepted rule of international law in order to compensate the absence of an international treaty. Only international treaties, concluded on the relevant issues can be recognized as the basis for the recognition and enforcement of a foreign court decision. The author believes that the current practice requires a serious legal analysis and correction, taking into account the unilateral position of the Constitutional Court of the Russian Federation, requiring an international treaty for the recognition and enforcement of a foreign court decision.
International economic cooperation, international treaty, federal law, universally recognized international law principles, reciprocity, international comity, foreign judgment, recognition and enforcement of foreign judgment, the exequatur, judicial practice.
REFERENCES
Gabov A.V., Ganicheva E.S., Glazkova M.E., Zhuykov V.M., Kovtkov D.I., Lesnitskaya L.F., Marysheva N.I., Shelyutto M.L. Kontseptsiya edinogo Grazhdanskogo protsessual'nogo kodeksa: predlozheniya Instituta zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya pri Pravitel'stve Rossiiskoi Federatsii [Concept of Single Civil Procedure Code: Suggestions of the Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation]. Zhurnal rossiiskogo prava [Journal of Russian Law], 2015, no. 5, pp. 5—25 (in Russ.).
Lunts L.A. Kurs mezhdunarodnogo chastnogo prava. V3 t. [Private International Law Course. In 3 vol.]. Moscow: Spark, 2002, 1007 p. (in Russ.).
Marysheva N.I. Voprosy priznaniya i ispolneniya v Rossii reshenii inostrannykh sudov [On Issues of Recognition and Enforcement of Foreign Courts' Decisions in Russia]. Zhurnal rossiiskogo prava [Journal of Russian Law], 2006, no. 8, pp. 9—22 (in Russ.).
Schack H. Mezhdunarodnoe grazhdanskoe protsessual'noe pravo [International Civil Procedure Law]. Moscow: BEK, 2001, 560 p. (in Russ.).
Velyaminov G.M. Mezhdunarodnoe pravo: opyty [International Law: Essays]. Moscow: Statut, 2015, 1006 p. (in Russ.).
Yablochkov T.M. Trudypo mezhdunarodnomu chastnomu pravu [Works on Private International Law]. Moscow: Statut, 2009, 263 p. (in Russ.).
Zimnenko B.L. K voprosu ob ispolnenii i priznanii inostrannykh sudebnykh i arbitrazhnykh reshenii pri uslovii vzaimnosti [On Enforcement and Recognition of Foreign Judgments and Awards on the Basis of Reciprocity]. Zhurnal rossiiskogo prava [Journal of Russian Law], 2006, no. 8, pp. 58—64 (in Russ.).
