CC BY
106
2008
История
№3(4)
УДК 398.541
К.П. Черемисина
ПРИЗНАКИ САКРАЛЬНОГО И ОБЫДЕННОГО В РЕЛИГИОЗНЫХ ВЕРОВАНИЯХ КОРЕНЫХ НАРОДОВ СЕВЕРНОЙ АЗИИ
Предпринимается попытка систематизации данных о лишении и придании вещи сакрального статуса в формах религиозных верований народов Северной Азии. Основными источниками информации явились опубликованные материалы и полевые материалы ученых-этнографов.
Ключевые слова: верования, -угры, Северная Азия
Традиционные угорские общества в своем развитии пережили смены форм религиозных верований, среди которых анимизм, тотемизм и фетишизм. Все они упорядочивали жизнь людей внутри социума. В основе любого коллектива лежит требование порядка. Поэтому в нем все вещи должны быть на своих местах и выполнять определенные функции, иначе нарушается мировой порядок. К. Леви-Строс, глубоко изучивший традиционное мышление, особенно отметил символ, знак, так как, будучи посредником между образом и понятием, он несет в себе их черты. Как и образ, он относится к области конкретного, а как понятие - может замещать другую вещь. В традиционном обществе мы имеем раздвоение на знак и значение. В определенном контексте функция предмета не зависит от свойств конкретного материального носителя, а имеет символическое, знаковое значение [1]. В первобытных религиях первоначально духовный статус вещи был предельно высок, в то время как ее материальной стороне практически не уделяли внимания. Материальная культура рождалась в духовной сфере [2]. Религиозно-мифологические представления северных хантов и манси во многом схожи. Это объясняется рядом причин: единством происхождения, единой территорией проживания, одинаковым уровнем и направлением развития хозяйства, активными контактами между собой в ХУШ-ХХ вв. [3. С. 19].
Каждая угорская семья имела своего духа-покровителя, которые подразделяются на два вида: рукотворные изображения из дерева, ткани, металла, имеющие чаще всего антропоморфный облик, и бытовавшие в качестве семейных фетишей случайно обнаруженные, необычные по отношению к современной практике предметы. В качестве последних выступали предметы древнего бронзового литья, камни необычной формы или цвета, каменные наконечники стрел и т.п. Верили, что такие предметы сами показались тем, кого они отметили в качестве избранных [3. С. 19]. Примеры почитания таких предметов находим у И.Н. Гемуева и А.М. Сагалаева: это Луски-ойка, основой которого служил черный камень с процарапанным на нем изображением человеческой фигуры. Также почитали «каменную бабу» и «каменного лося», а в качестве личных талисманов использовали камешки необычных формы и цвета [4. С. 26]. В.М. Кулемзин сообщает о почитании хантами
древних неолитических камешков - пак, которые вымывало водой. Считалось, что если он попался, то сам обратил на себя внимание избранного им человека и будет приносить удачу. И.Н. Гемуев и А.М. Сагалаев делят жертвенные места манси на три категории, последняя из которых связана с «откровениями»: «...или найден камень необычной формы, которого здесь до этого времени не было, или странной формы скала, или бросающееся в глаза дерево». И добавляют: «Также и у хантов» [4. С. 138].
Особым почитанием пользовались и предметы особой сакральной значимости, найденные случайно - в разрушившемся старинном захоронении, в открывшемся кладе. У манси бытовало немало предметов, происходивших из старых городищ, кладов, поселений. Характер их использования позволяет в ряде случаев говорить о включении археологических находок в число ритуальных атрибутов манси. Они могли выступать в роли духа-покровителя [4. С. 120]. Как пишет Н.М. Талигина о «посланных свыше» вещах, они считались родовым имуществом и переходили в категорию святых вещей, их нельзя было класть вместе с умершим в могилу или продавать. Украшения для женских кос, найденные в кладах, не хоронили вместе с хозяйкой, а оставляли детям или родственникам [5. С. 72]. В таких кладах или древних прикладах находили также и старинные монеты и блюда. Интересный пример описан у А.В. Бауло. Хранитель родового жертвенного места не мог заходить в амбарчик в обычных туфлях - для этого требовались особые, «чистые». Обряд «превращения» был довольно прост - на вполне современные туфли пришивалось по старинной серебряной двадцатикопеечной монете [6. С. 36].
Наряду с вышеперечисленными предметами, в древних кладах находили и фигурки зверей, что, безусловно, свидетельствует об их почитании. Все они являлись представителями фауны Северного Урала и севера Западной Сибири, будучи не только промысловыми животными, но и персонажами в традиционных верованиях обских угров. Белки, бобры, лисицы, куницы, горностаи, медведи и рыси упоминаются в числе приношений угорским богам [4. С. 171]. Причин особого отношения к ним может быть несколько. Часто животные спасались от охотника, поэтому им приписывались не только человеческие свойства и качества, но и сверхъестественные. В связи с этим образ промысловых животных обрастал сакральными чертами. Сильные животные, особенно хищники, в сознании охотника считались более совершенными существами. Некоторые из них выступали в роли священных предков [7]. В социальной организации, религии и фольклоре северных хантов и манси большую роль играет деление народа на две половины - Пор и Мось, предками которых являются медведь и женщина Калтась, в образе зайца или гуся [8]; у восточных на их месте три группы - Лося, Медведя и Бобра [9. С. 9]. В хантыйском фольклоре существует миф о том, что медведица съела красный цветок, забеременела и родила первую девочку Мось [9. С. 9]. Также животным отводилась и роль домашних духов-покровителей. Например, летучую мышь, случайно залетевшую в жилище, умерщвляли, засушивали и хранили. В то время как другие ханты считали ее духом, приносящим несчастья, и разрубали. [9. С. 103]. Лось же
рассматривался как символ богатства, общего благополучия [10. С. 102]. Имеются сведения о его связи с солярным культом [10. С. 87]. На Васюгане зафиксировано поверье о неожиданно появляющейся из земли белокаменной фигурке лося, что, несомненно, сулило удачу, как и факт обнаружения в добытом лосе белого камня, что обеспечивало удачу в будущих промыслах. [11]. Из этого камня вырезали фигурку лося и устраивали угощения перед охотой [9. С. 91]. Как пишет К.Ф. Карьялайнен: «.священность фигурок животных и их почитание основывается на их предназначении, их непосредственной зависимости от определенного духа» [12. С. 32].
По представлениям обских угров, четвертая, реинкарнирующаяся душа имела образ того животного, к какой фратрии принадлежал человек. Возможно, здесь следует искать корни хранения и поклонения зооморфным изображениям. Прослеживается связь некоторых представителей тотемов с солярным культом, таких как лось, лягушка [9. С. 91]. Что же касается рукотворных изображений духов-покровителей, то их основа состояла из сакрального предмета: либо вещь, найденная в старом кладе, либо шкура священного животного-предка или ее часть. Интересным фактом является также и то, что женщины делают для своих детей кукол, не прорисовывая черт лица. По представлениям хантов, как только угольком на кукле нарисуют глаза, нос, рот, то она уже становится домашним идолом, т.е. в нее вселяется дух. В данном случае, определяющим фактором является прорисовка черт лица, так как до этого кукла была «обезличена» [12. С. 32; 13. С. 108]
Идолы являются сакральными фигурами. Поведение по отношению к ним строго регламентировано. К ним обращались за различной помощью, им приносили эпизодически или периодически жертву (кровавую или бескровную). Как правило, причиной детских заболеваний считалось их небрежное обращение с предметами, обладающими особым статусом, такими, например, как домашние духи-покровители [14]. Если идол не оказывал должной помощи, его можно было сломать, выбросить, наказать и заменить новым. Однако наказание должно быть обоснованным и обязательно объяснено [15. С. 40]. Замененное изображение духа лишалось сакральности, равно как и место вокруг родового духа, как правило, находящегося внутри священного амбарчика или рядом с ним, если дух был повержен пришельцами. Люди, находящиеся под покровительством этого духа, как бы лишались его помощи и делались более уязвимыми.
Чтобы обессилить своих врагов, требовалось лишить их помощи духа-покровителя, что, по легенде, и сделали ваховские ханты, украв у ненцев их Аганскую богиню и вырубив на земле знак креста, с тем чтобы вымирали находящиеся там ненцы [2. С. 152]. То есть они как бы выпустили душу из питавшей их земли.
Шаманский бубен - вещь, безусловно, сакральная: это место, куда собираются духи-помощники, это и ездовое животное шамана, и лодка, на которой шаман переправляется в другие миры, преодолевая водные преграды. Однако бубен перестает выполнять эти функции и лишается сакральности, если шаман, чувствуя приближение смерти, ударом ножа повреждает обтяжку бубна [14. С. 135]. Ту же функцию выполняли и шаманские зеркала.
Большинство зеркал из шаманских погребений имеют вмятины или царапины - следы ударов. Отсюда, по аналогии с бубном, было сделано предположение о том, что эти вмятины - знак «умерщвления» вещи [16. С. 52]. Такая же тенденция прослеживается и у тувинцев [17. С. 337].
Еще один пример, описанный В.М. Кулемзиным, касается лишения са-кральности особых охотничьих лыж - нимэл, на которых совершался поход в священное место к своему идолу. Если ханта-охотника его же сородичи заставали за хулиганским разорением чужой ловушки, то прямо на месте преступления ему обрезали крепления его нимэл. Таким образом, он лишался возможности похода в свое священное место, к своему идолу, теряя его покровительство. В книге Обдорской управы встречаем интересный пример - у одного ханта-рыбака пытались отнять невод, обвиняя его в том, что он промышляет на чужом прикормленном месте. Известно, что промысловый инвентарь также сакрализован [18. С. 51].
Одежда, орудия труда, промысловый инвентарь, изготовленные человеком, считались связанными с ним. Описан случай, когда один ульч взял вещь другого: «Зачем мою вещь брал? Меня мертвым считал?». Здесь выражен протест не против присвоения вещи, а против того, что взявший эту вещь счел хозяина мертвым и тем самым мог накликать беду [19. С. 76]. Как пишет Г.Н. Грачева: «Другой человек, сломав старое сверло, данное ему во временное пользование, наносил существенный вред жизни мастера. Но, если мастер отдал свое сверло другому человеку насовсем, оно постепенно теряло связь с жизнью хозяина и приобретало новую связь». К одежде было особое отношение, так как она вся пропитана человеческим запахом, жизнью, близка телу. В прежние времена, если кто-нибудь преднамеренно разрезал одежду другого человека, чтобы причинить ему зло (фактически, он убивал его), должен был быть наказан смертью. Считалось также, что уничтожить человека можно, если порезать его след ножом [20. С. 67]
Человек в целом и части его тела были сакрализованы. Меры наказания, применявшиеся судами народов Севера, подразделялись на традиционные и заимствованные. К первым относятся такие меры, как битье по щекам, обезображивание [19. С. 79]. Так, в Хакасии, «зловредного» шамана могли судить его сородичи. На лбу его чертили крест, а его самого «продевали» сквозь железный обруч и тем самым нейтрализовывали его силу [21. С. 87].
Основываясь на приведенных примерах, можно предположить, что са-кральность вещи придавали следующие признаки: необычная форма, случайность обнаружения, внешнее сходство с предком-покровителем, придание предмету человеческих черт, хронологическая отдаленность. Напротив, лишить вещь ее сакрального статуса можно было, прибегая к следующим действиям: не просто уничтожить, а разрубить (по аналогии с культом почитания и сохранения костей животных, с целью их скорейшего воспроизводства), обезобразить (придать человеку черты, не данные ему природой), намеренно испортить или отнять предмет, имеющий тесную связь со своим хозяином (промысловый инвентарь, орудия труда и передвижения, одежда и т.п.).
Литература
1. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1984.
2. Головнев А.В. Говорящие культуры. Традиции самодийцев и угров. Екатеринбург, 1995.
3. БаулоА.В. Атрибутика и миф: металл в обрядах обских угров. Новосибирск: Изд-во Инта археологии и этнографии СО РАН, 2004.
4. Гемуев И.Н., Сагалаев А.М. Религия народа манси. Культовые места (XIX - начало XX века). Новосибирск: Наука, 1986.
5. ТалигинаН.М. Обряды жизненного цикла у сынских хантов. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005.
6. Бауло А.В. Культовая атрибутика березовских хантов. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2002.
7. Березницкий С.В. Этнокультурные контакты коренных народов Нижнего Амура и Сахалина по материалам изучения шаманства и культа животных // Сибирь в панораме тысячелетий: (Материалы международного симпозиума). Новосибирск. Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1998. Т. 2.
8. Соколова З.П. К происхождению обских угров и их фратрий (по данным фольклора) // Традиционные верования и быт народов Сибири. Новосибирск, 1987.
9. Кулемзин В.М., ЛукинаН.В. Знакомьтесь: ханты. Новосибирск: Наука, 1992.
10. Кулемзин В.М. Человек и природа в верованиях хантов. Томск, 1984.
11. Топчий Р.А. Информационные методы и обработка этнографических коллекций. // Сибирь в панораме тысячелетий (Материалы международного симпозиума). Новосибирск. Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1998. Т. 2.
12. Карьялайнен К.Ф. Религия югорских народов. Т. 1 / Пер. с нем. и публ. д-ра ист. наук Н.В. Лукиной. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994.
13. Соколова З.П. Изображения умерших у народов Западной Сибири // Обряды народов Западной Сибири / Под ред. В.М. Кулемзина. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990.
14. Кулемзин В.М. Шаманство васюганско-ваховских хантов (конец XIX - начало XX в.) // Из истории шаманства. Томск, 1976.
15. Зуев В.Ф. Материалы по этнографии Сибири XVIII века (1771-1772). М.: Изд-во Академии наук СССР, 1947.
16. Банников К.Л., Кузнецова Е.А. О смысловых значениях шаманских зеркал. Проблемы теоретического осмысления культовых артефактов // Сибирь в панораме тысячелетий: (Материалы международного симпозиума). Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1998. Т. 2.
17. Мышлявцев П.А. Некоторые аспекты традиционного мировоззрения тувинцев в условиях современного общества. // Сибирь в панораме тысячелетий: (Материалы международного симпозиума). Т. 2. Новосибирск. Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1998. Т. 2.
18. Обдорской управы книга для записи приговоров по тяжбам, спорам и проступкам инородцев (1889-1901). Томск, 1970.
19. Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера (XVII-XIX вв.). Томск, 1990.
20. ГрачеваГ.Н. Традиционное мировоззрение охотников Таймыра. Л.: Наука, 1983.
21. Сагалаев А.М., Октябрьская И.В. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал. Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1990.
