CC BY
62
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
В. Ф. Баранов*
Приказ praecipe guod reddat и его место в системе приказов английского
общего права
Ключевые слова: приказ о праве, «малая» ассиза, сфера дел, правовой вопрос, процессуальная норма, королевский суд, шериф, административный приказ, приказ-повестка, юридическая форма, реституция, принцип права
The writs of the petty assizes brought a considerable flow of cases before the royal justices, but had to share that honour with a rival, whose historical interest is as great as its legal importance, praecipe.
The petty assizes concerned only a limited category of complaints.
Cases that fell outside their scope could, of course, be brought before the local courts along traditional lines of procedure. They might also be brought before the royal courts if the crown was willing to receive them there. It is for those cases that the writ praecipe was used. For all practical purposes this writ was a writ of summons — addressed to the defendant through the sheriff — to answer in the king's court about dower withheld, a debt unpaid, a claim to advowson, ownership of land and the like, and yet this writ of summons.
It was not devised as a writ of summons for the royal courts, but started as an executive order of redress addressed to an alleged wrongdoer. In the course of time this sort of order was judicialized in that the alleged wrongdoer was given the chance to come and state his case in the king's court. The peculiar pattern of the writ praecipe reflects that stage: it was not redrafted after it had become a simple writ of summons, but nobody expected the opening command — a mere fossil — to be carried out.
Одним из наиболее важных достижений английского права в начале XIII в. было создание системы «приказов о праве». С одной стороны, они стали одним из важнейших источников английского общего права, составили его основу. С другой — эти приказы явились действенным инструментом контроля со стороны центра за отправлением правосудия местными судебными органами. Первоначально королевские приказы представляли собой чисто административные распоряжения, акты королевского волеизъявления. Со временем под данные приказы была подведена юридическая основа, и в них стали более четко формулироваться суть требования, предмет спора, процедура расследования дела. Так, в конце XII — начале XIII вв.
© Баранов В.Ф., 2010
* Аспирант Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина. [[email protected]]
королевский административный приказ превратился в полноценный юридический документ — «приказ о праве».
Исторически первыми приказами о праве были приказы, основанные на «малых» ассизах 1 Генриха II. Они вызвали целый поток дел, которые предстояло решить королевским судам. Но узкая сфера применения данных ассиз привела к необходимости ввести и иные виды приказов. Одним из наиболее важных среди них явился приказ praecipe или praecipe guod reddat. Данный приказ представляет собой совершенно особое явление. Его исторический интерес не меньше, чем правовое значение.
Данный приказ уже был хорошо известен до упоминания о нем в ст. 34 Великой Хартии вольностей, чего мы ниже коснемся подробнее2. K примеру, это первый приказ, о котором упоминает Гленвилл (I, б).
В этой связи заслуживают внимания малые ассизы, которые касались относительно ограниченной сферы дел: незаконных захватов имущества, незаконных отказов наследникам в праве наследования, разногласий в вопросе о назначении приходского священника и «священнических» прав. Здесь было далеко до исчерпывающей глубины и необходимой широты охвата. Многие очень важные правовые вопросы остались за рамками ассиз. Оставался также нерешенным вопрос о «высшем праве», или «справедливости», которую большинство тяжущихся стремились найти в суде. Дела, которые выпадали из поля зрения ассиз, конечно, могли быть представлены на разрешение местным судам, действовавшим в соответствии с традиционными процессуальными нормами. Можно было также добиться рассмотрения своего дела в королевском суде, если короне было угодно им заняться. В таких-то именно случаях и использовался приказ praecipe 3. Издавая приказ praecipe, корона пользовалась правилом, установившемся в Англии после нормандского завоевания, по которому король мог вмешиваться в юрисдикционные права своих сеньоров и фактически изымать дело из компетенции феодальной курии и переносить его в курию короля4.
1 Термин «ассиза» многозначен. Им обозначались и заседания королевской курии, и присяжные, производящие расследование дела, и даже само дело, при ведении которого применяется процедура ассиза. Мы, в данном случае, под термином «ассиза» подразумеваем королевский законодательный акт. За немногими исключениями (Кларендонские постановления) все законодательные документы царствования Генриха II называются ассизами. «Малыми» ас-сизами принято называть: ассизу о новом захвате, ассизу о смерти предшественника, ассизу о последнем представлении на приход и ассизу utrum (термин «utrum» не переводится).
2 О важности ст. 34 см.: HurnardN.D. Magna Carta, clause 34 // Studies M. Rowicke. Oxford, 1948. P. 157—179; Clanchy M.T. Magna Carta, Clause Thirty — Four // Eng. Hist. Rev. 79 (1964), 542—548; Glanvill, ed. Hall. P. 179—180; Stenton. English justice. P. 78—79.
3 Для непосредственных вассалов короля рассмотрение их дел в суде короля было вполне обычными делом, но другие лица также стремились к этому и часто добивались успеха.
4 См.: Петрушевский Д.М. Очерки из истории английского государства и общества в Средние века. М., 2003. С. 113.
Практически приказ praecipe представлял собой приказ-повестку, адресованную ответчику через шерифа и предписывающую ответить в суде короля о причине того или иного правонарушения: отобранной у вдовы ее части имущества, неоплаченных долгах, бенефициях, предоставленных за взятку, незаконного завладения землей и т.п. Таким образом, это был типичный приказ-повестка, который Гленвилл назвал breve de summontione. Начинался он с предписания ответчику, например, вернуть землю истцу или уплатить причитающиеся долги; в противном случае ответчик должен явиться в королевский суд для дачи объяснений по поводу своего отказа1. На первый взгляд кажется странным, что ответчика вызывали в суд и начинали с того, что велели ему выполнить требования истца; по идее следовало бы отдать такое приказание после разбора дела и решения суда. Кажется странным, что комиссия начинает рассмотрение дела с постановления о возмещении убытков или возвращения имущества. Объяснение данной аномалии следует искать в истории приказа praecipe. Он не был разработан как приказ-повестка в королевский суд. Исторически он произошел от административных приказов об удовлетворении, адресованных мнимым или действительным обидчикам. С течением времени этим приказам была придана особая юридическая форма, и ответчик получил возможность предстать перед королевским судом и отстаивать свою правоту. Необычная форма приказа praecipe отразила эту переходную стадию в развитии права. Став по существу приказом-повесткой, приказ praecipe не был «переписан» и сохранил свою форму. Но, конечно, никто не требовал, чтобы категорический приказ — чистый пережиток прошлого в данном случае — был бы исполнен без должного рассмотрения в суде.
История praecipe начинается с множества императивных распоряжений выполнить что-либо или прекратить делать что-либо, посылаемых нормандскими королями разным лицам, после того как были выслушаны жалобы их оппонентов. Вот несколько примеров этого крайне патерналистского способа восстановления справедливости.
В начале царствования Генриха I аббат Фарициус Абингдонский приобрел мельницу в Лангфорде близ Оксфорда у Уильяма Сикорта, сына Ан-скилла. Но после смерти аббата в 1117 г. Уильям, который уже успел получить деньги за мельницу, отправился к королю и пожаловался, что был принужден отдать мельницу аббату против своей воли (за долги?). В результате король распорядился, чтобы мельница была возвращена Уильяму2.
1 «Король шерифу, привет вам. Приказать Н вернуть Р честно и без промедления причитающийся ему один гайд земли в данном селении, который, как следует из жалобы Р, вышеозначенный Н незаконно у него отнял. Если Н не исполнит должного, призвать его... дабы он предстал передо мною или моими судьями. и дал ответ, почему он не исполнил приказанного ему. И пусть там будут свидетели и этот приказ».
2 См.: Stevenson, Abingdon, II, 123.
Другой пример относится ко времени царствования короля Стефана. В 113б—1138 гг. он пишет Рейнальду Масчампу и его сестре Сесилии, приказывая им передать монахам в Дургеме земли манора Хетерслоу, которые их брат Томас обещал принести к алтарю, став монахом '.
Эти приказы часто сопровождались угрозами, что кто-либо из королевских судей или шериф позаботятся о наказании неподчинившегося адресата, и мы имеем ряд подтвержденных документально актов о реституции в соответствии с командами короля2.
Недостатки и даже вредность такого рода административной юстиции, основанной на односторонних заявлениях, односторонних свидетельских показаниях и доказательствах, очевидны. Едва приказ о реституции бывал издан, как толпы оппонентов припадали к ногам короля, умоляя отменить только что изданный приказ. В случае с мельницей в Лангфорде, например, целая делегация монахов во главе с Уолтером, уважаемым капелланом Уильяма Бокленда, явилась к королю и убедила его приказать, чтобы мельница еще раз перешла из рук в руки, т.е. вернулась к аббатству. Это был окончательный акт реституции, который Уильям Сикорт был вынужден принять и подтвердить, положив символическую розгу на алтарь3. Несправедливые меры и нелепости были неизбежными последствиями этих властных попыток навести порядок в беспокойном обществе той эпохи, и нет нужды говорить об обстоятельствах, которые их вызвали. Единственным выходом из создавшейся ситуации было придать данному вмешательству со стороны королевской власти определенные юридические свойства и гарантии, т.е. соединить реальные преимущества данного вмешательства (оперативность, эффективность) с юридическим расследованием всех обстоятельств данного конкретного дела, что исключало или, по крайней мере, снижало вероятность ошибки. Было предпринято несколько экспериментов. Одним из них было расследование через допрос свидетелей. Но нашлось и лучшее средство. Оно заключалось в предоставлении права ответчику выступить в суде и показать, что требования бенефициария несправедливы. Модель нового приказа была проста: «Я приказываю вам восстановить (истца) в праве владения на землю, если только вы не представите мне веских оснований, почему вы этого не исполнили». Хотя возможность рассмотрения спора в ме-
1 См.: Regesta Regum Anglo-Normannorum, III, nr 257, p. 92. Ср.: Cronne, Stepfen, pp. 259—2б0.
Конфликт по поводу манора Хетерслоу продолжался и при Генрихе II, который послал
несколько грозных приказов Сесилии Масчамп и ее сыну Томасу, выражая «изумление и великое неудовольствие» по поводу того, что они еще не исполнили, что им было велено в других приказах относительно манора Хетерслоу (см.: Van Caenegem, Writs, nrs 47, 47a, p. 435).
2 См.: Salter H.E. The Thame Cartulary, Oxon. Rec. Soc. 25 (Oxford, 1947), nr 49, p. 45, c.A.D.1180: «Уильям, сын Джеффри, вернул земли Темскому аббатству 'ad mandatum domini regis', только потому, что наказание за неподчинение будет неотвратимо».
3 См.: Stevenson, Abingdon, II, 123.
стном суде иногда предлагалась 1, расследование в королевском суде было предпочтительнее. Действительно, логично, что король должен сам увидеть, какие аргументы выдвинет ответчик против королевского распоряжения и суда в свою защиту.
Дальнейшие приказы Генриха I и Стефана точно соответствуют вышеприведенной модели.
В приказе от 1112—1121 гг. по поводу прав на лов рыбы Г енрих I принимает сторону аббата обители Св. Марии в Йорке против Джеффри де Спинето, но при этом следует оговорка: «Если у кого-либо найдутся возражения по этому делу, пусть явится ко мне и заявит об этом»2.
В другом приказе от 1101—1106 гг. Г енрих I выражается несколько иначе, но в том же духе, приказывая Николасу, шерифу Стаффордшира явиться в Курию короля, если он имеет веские права на спорную землю в Котон-на-Эльме и может доказать, что эта земля принадлежит ему, а не аббату Бартонскому. В противном случае, если шериф не предстанет перед судом короля, земля должна быть передана аббату3.
Можно привести в качестве примера еще один приказ, еще более близкий к модели. Король Стефан в 1150—1154 гг. приказывает графу Уильяму де Ва-ренну вернуть монахам Катхиллского аббатства все земли, ранее отобранные у них, «но если у Уильяма есть какие-либо возражения, он должен высказать их в королевском суде, и ему будет обеспечено справедливое решение»4.
Известная форма приказа: «Вернуть землю А или пусть ответчик явится и даст ответ в нашем суде.», прошла долгий путь развития. При Генрихе II этот приказ стал стереотипным и одним из наиболее широко применявшихся в системе общего права. В процессе его царствования старая форма приказа утратила смысл и постепенно ушла в прошлое, став «правовым реликтом». Мы не знаем, когда это точно произошло. Это был долгий процесс, и точную дату в таком случае обозначить очень трудно. Но можно предположить, что успех выездных сессий суда и малых ассиз, введенных в 60— 70-х гг., взятый вместе с общей тенденцией к укреплению права и повышению его авторитета, сыграл здесь определенную роль. Наверное именно в это время в формулировку приказов общего права и были внесены наиболее важные
1 См.: Regesta Regum Anglo-Normannorum, III, nr 355, p. 135, 1135—1139.
По поводу спора о земле в Квиделе тяжущимся было предложено обратиться в суд аббата Глостерского. Нечто похожее мы видим в приказе Вильгельма Завоевателя по поводу Рам-зейского аббатства. Король приказывает, что все земли, несправедливо отторгнутые от аббатства после 1066 г., должны быть ему возвращены, но только после рассмотрения дела в суде капитула (см.: Macray, Chronicon abbatiae Rameseiensis (London, 1886), pp. 205—206; Regesta Regum Anglo-Normannorum, III, nr 177, 1070—1082).
2 Farrer, Early Uorkshire Charters, III (Edinburgh, 1916), nr 1301, p. 28, with the date 1112— 1122; Regesta Regum Anglo-Normannorum, II, nr 1311, p. 169, with the date 1112—1121.
3 См.: Van Caenegem, Writs, nr 180, p. 507.
4 Regesta Regum Anglo-Normannorum, III, nr 692, p. 255.
технические усовершенствования. Теперь вызов и доставка в суд ответчика поручались приказом шерифу, а не истцу, для которого данная задача могла быть непосильной и достаточно опасной. Шерифу же вменялось в обязанность присутствовать на слушании дела с непосредственными участниками процесса. Необходимость возвращения приказа и его сохранение тоже имели немаловажное значение. Приказ назначал полномочную комиссию присяжных-свидете-лей, которые принимали участие в рассмотрении дела вместе с судьями и предоставляли им достоверную информацию об обстоятельствах дела.
У Гленвилла мы находим девять приказов praecipe (или praecipe guod reddat)1, к которым очень скоро были добавлены отдельные статьи, положения о соглашениях, договорах и очень важные приказы о восстановлении нарушенного права. Большой инновацией в последнем было то, что вместо неясного и расплывчатого утверждения о том, что истец был «незаконно лишен земли» или ему не вернули долг и т.п., новые приказы четко формулировали все обстоятельства действительного или мнимого правонарушения, на которое жаловался истец. В качестве примера можно привести приказ sur disseisin. С помощью этого приказа А мог истребовать свое имущество у Б, если тот получил ранее это имущество от В, который несправедливо и без решения суда отторг это имущество от А 2.
Таким образом, мы видим, что этот приказ о восстановлении во владении дополняет старый приказ «о новом захвате» (novel disseisin), который был направлен лишь против самого захватчика.
Хотя приказы о восстановлении во владении появляются только после Гленвилла, определенные шаги в этом направлении уже были сделаны в его время, что видно из его трактата. Возьмем к примеру приказ ad terminum gui praeteriit, известный также, как приказ о закладе (X, 9). Данный приказ относится к ситуации, когда кредитор, после того как ему вернули долг (или предложили его вернуть), отказался вернуть законному владельцу имущество, заложенное тем в обеспечение долга3.
Выше уже говорилось о том, что упоминание о приказе praecipe содержится в Великой хартии вольностей. Совершенно очевидно, что приказ
1 Praecipe guod reddat о земле (I, 6) и о праве распределения бенефиций (IV,2), praecipe о вдовьей части имущества (VI, 15), о штрафах (VIII, 4), о принесении вассальской присяги и рельефе (IX, 5), praecipe guod reddat о долге (X, 2), praecipe о гарантии возвращении долга (X, 4), о долге под заклад имущества (X, 7) и praecipe guod reddat о закладе земли или приказ о закладе (X, 9).
2 См.: De Haas and Hall. Early Registers of Writs. P. 95.
3 «Король шерифу, привет вам. Приказать Н вернуть по справедливости и без задержки такую-то землю в таком-то селении Р, который заложил эту землю Н за 100 марок на срок, который ныне истек, как утверждает Р; и пусть Н примет у Р плату, которую тот ему должен. Если Н откажется, то призвать его через надежных людей, дабы он предстал перед нами или нашими судьями в таком-то месте в такой-то день и дал ответ, почему он не сделал так, как ему велено. И пусть там будут свидетели и этот приказ».
praecipe guod reddat о земле (Гленвилл, I, б) приводил к «перетягиванию» судебного разбирательства в королевский суд из местного, вследствие чего «свободный человек мог потерять свою курию» (суд). (Великая хартия вольностей, ст. 34). Сложностей не возникало, если держатель получил свое держание непосредственно от короля 1, или если лорд не считал нужным возражать, чтобы его вассал обратился за разрешением спора в королевский суд. Статья 34 Великой хартии вольностей ограничивает возможности переноса судебного процесса о праве собственности на землю именно этими двумя случаями. Что касается системы приказов общего права, то ст. 34, точно соответствующая духу феодального права, привела к исчезновению приказа praecipe о земле в том виде, как он трактуется у Гленвилла (I, б). Его заменили приказ praecipe in capite для земли, которая держится непосредственно от короля, и приказ praecipe guia dominus remisit curiam suam о земле, которую держатель держал от феодального лорда. Лорд же по собственному почину передавал дело на рассмотрение в королевский суд2. Эти два новых приказа являются в сущности тем же самым старым приказом praecipe Гленвилла, к формулировке которого просто были добавлены условия, вызванные изменившейся ситуацией в расстановке политических сил. Все это коснулось лишь приказа praecipe о земле (Гленвилл, I, б), что же касается других приказов praecipe (о долге, договоре, ответственности, о незаконном владении чужим движимом имуществе, а также наиболее важном из них — приказа о восстановлении в праве владения), то они еще продолжали широко использоваться, не подверглись влиянию ст. 34 Великой хартии3.
Несмотря на то, что действие приказа praecipe guod reddat было сильно ограничено в ходе политической борьбы, развернувшейся в Англии в начале XIII в., его значение для развития английского права трудно переоценить.
Во-первых, в этом приказе был впервые предельно ясно закреплен принцип права ответчика отстаивать свою позицию в королевском суде, что явилось важнейшим шагом в эволюции приказа от административного акта к правовому.
Во-вторых, приказы о восстановлении во владении, широчайший класс приказов в форме praecipe, заполнили тот правовой пробел, который остался после введения ассиз Г енриха II, сильно расширили сферу действия судов общего права и сделали возможным «найти средство защиты права от любого посягательства; в случае, если некто намеревался совершить новое преступление, то в ответ тут же бывал издан новый соответствующий делу приказ»4.
1 Данный приказ мы находим в самых ранних реестрах приказов; например, в Ирландском реестре 1227 г., п. 4 (см.: De Haas and Hall. Early Registers. P. 2), Мертонском реестре 1220 г., n. 3 (см.: Ibid. P. 18) и Луффилдском реестре 12б0 г., n. 90 (см.: Ibid. P. 37).
2 См. приказ в Луффилдском реестре, n. 8. С. 3б.
3 Но уже с XIII в. стало считаться, что ст. 34 распространяет свое ограничивающее действие и на другие приказы praecipe (см.: Clanchy M. T. Op. cit. P. 50, n. 87).
4 Bracton, fol. 413 в.
