CC BY
77
УДК 905.5(470.51)"-02/01"(045)
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ ИЗУЧЕНИЯ НЫРГЫНДИНСКОГО II МОГИЛЬНИКА ПО РАСКОПКАМ В.Ф. ГЕНИНГА
© 2014 г. Г.Н. Журавлева
Представлены предварительные итоги изучения Ныргывдинского II могильника, расположенного в Удмуртском Прикамье. Памятник относится к чегандинской культуре и предварительно датирован III в. до н.э. - II в.н.э. В статье дана характеристика погребального обряда, проанализирован вещевой материал, его расположение в погребениях, определена численная и возрастная структура населения, использовавшего могильник.
Ключевые слова: Удмуртское Прикамье, чегандинская культура, погребальный обряд, сопровождающий инвентарь, типология, реконструкция.
В конце 1980-х годов в один из моих приездов в г. Киев Владимир Федорович Генинг передал мне некоторые документы по Ныргындинско-му II могильнику: таблицы, описания погребений, свои заметки1. У него было одно пожелание - опубликовать материалы могильника. К сожалению, подготовка к публикации их затянулась на 20 лет. Это должна быть, и надеюсь, будет монография. В данной статье представлены предварительные итоги изучения материалов данного памятника2.
Могильник Ныргында II - один из первых широко исследованных памятников чегандинской культуры III в. до н.э. - II в. н.э. Начало этому было положено в 1898 г. А. А. Спицыным,
1 Владимир Федорович уже тогда начал готовить материалы к публикации, но в силу занятости не успевал.
2 Некоторые вопросы, в частности, характеристика материала, хронология памятника, даны в интерпретации В.Ф. Ге -нинга.
который по приезде в д. Ныргында получил от местных жителей сведения о существовании в этом селении еще одного памятника (ранее было известно о Ныргындинском I могильнике). О его местоположении и раскопках А.А. Спицын пишет следующее: «Второй Ныргындинский могильник расположен на другом конце деревни, на самом берегу р. Камы, некогда протекавшей непосредственно под могильником, на площадке между двумя оврагами. Раскопке подвергнут был угол площадки, длиною вдоль овражка до 9 саж., шириною 13 арш., и, кроме того, очищена площадка рядом, в которой оказался один костяк. Без сомнений, могильник еще не истощен, хотя вряд ли он значителен...» (Худяков, 1933, с. 15). На могильнике А.А. Спицыным было вскрыто 36 погребений. Материалы этих раскопок увидели свет только через 35 лет, ког -да М.Г. Худяков подготовил к публикации таблицы и дневники А.А. Спи-цына (Худяков, 1933, с. 18-19).
В 1954 г. с началом работы Удмуртской археологической экспедиции, организованной Удмуртским научно-исследовательским институтом и Республиканским музеем под руководством В.Ф. Генинга и В.В. Одинцова, были продолжены раскопки на могильнике Ныргында II. В первый же сезон было исследовано 34 довольно богатых погребения. В 1968 г. с началом функционирования Нижне-Камской археологической экспедиции, Удмуртский отряд под руководством В.Ф. Генинга продолжил исследование могильника, вскрыв 40 погребений. В следующем году было раскопано еще 122 погребения, и вся доступная часть могильника оказалась исследована почти полностью. На могильнике вскрыто 268 могил (рис. 2). Неисследованной осталась лишь северо-восточная часть площадки (не более 10% всей площади могильника), где в 1968 г. находился сад, что не позволило провести здесь раскопки. До двух-трех десятков могил разрушено хозяйственными постройками вдоль южного края, что составляет также примерно 10% всей площадки памятника. В общей сложности могильник Ныргында II содержал, по-видимому, не менее 330-350 могил. Эта цифра близка к количеству могил, содержащихся на могильниках Чеганда II (Генинг, 1970, ч. 1, с. 115) и Ныргында I (Голдина, Красноперов, 2012, с. 12-42).
Могильник занимает площадку надпойменной террасы, имеющей почти квадратную форму. С юга он ограничен склоном к высокой пойме р. Камы, русло которой находится в настоящее время не менее чем в 3-4 км от террасы, а с востока и запада -глубокими оврагами. С северной стороны также была небольшая ложби-
на, примыкающая к западному оврагу (рис. 1).
Погребальный обряд3. Форма могильных ям зафиксирована в 146 случаях (А. А. Спицын в описании форму могил не указывал). Захоронения совершены в обычных грунтовых могилах прямоугольной (80), овальной (55) или комбинированной (17, сочетающей черты первых двух) формы. Никаких внешних признаков могилы (надмогильные сооружения, насыпи и т.д.) не имеют. Вполне возможно, что первоначально во время заполнения площадки, захоронения как-то отмечались, поскольку взаимонарушений ям не встречается (рис. 2).
Размеры могильных ям в плане самые различные. Длину и ширину удалось зафиксировать в 123 случаях (63%).
Наименьшие размеры имеет погребение 125 (90 х 45 см, рис. 4), наибольшие - погребение 156 (280 х 110 см). Средняя длина могил - в пределах 200 см, ширина - 77 см. Ямы мужских погребений, естественно, в среднем несколько больше женских, хотя среди женских также встречаются крупные ямы (230 х 80 см в погр. 203; 230 х 60 см в погр. 7). Могильные ямы, как правило, не намного превышали рост умерших.
Глубина могильных ям колеблется от 15-20 см до 100-110 см. Большинство могил имеют сравнительно небольшую глубину (31-50 см), что позволяет предполагать, как было указано выше, наличие в свое время над ямой небольшой насыпи или каких-то сооружений.
3 Характеристика формы могил, размеры, положение костяков, ориентировка приведены в таблице А в конце текста статьи.
I I - раскоп А.А.Спицына (1898 г.) Н - раскопы В.Ф.Гзнинга (1954,1968,1969 гг.)
Рис. 1. Ныргындинский II могильник. Топографический план
Возможно, показатели, связанные с объемом трудовых затрат на сооружение погребальной конструкции (глубина, длина, ширина могильной ямы, объем вынутого грунта), напрямую связаны с половозрастной и социальной принадлежностью погребенных. Объем вынутого грунта из погребений детей минимален (0,4-0,7 м3). Максимальный объем (более 1 куб. м) характерен для мужских богатых погребений (погр. 78, 79, 151, 196) и
таких же женских захоронений (погр. 27, 51).
Внутреннее устройство могил довольно простое: отвесные стенки и ровное дно. Лишь в погребении 133 яма имела с левой стороны у дна небольшой подбой высотой 18 см и глубиной 8 см. В погребении 97 торцевая часть могилы была расширена на 20 см. Остатки погребальных конструкций (гробовищ, деревянных колод и т.п.) в могильнике не обнаружены.
VI
ы
29 28 27
15 14 13 12 11 10 9 8
Рис. 2. Ныргындинский II могильник. Общий план раскопа: 1898 г. - раскопки A.A. Спи-цына; 1954, 1968, 1969 г. -раскопки В.Ф. Генинга
I—1 - могильная яма
12 - нумерация погребений - -• - остатки костяков О - ямы
w о
а
о
cd §
*
Г)
Я >
>
Ч
X
И g
О
|-i
Sq
Положение костяков в погребениях однообразно. Умерших укладывали в могилу вытянуто на спине. Несколько различно только положение рук, которое удалось зафиксировать в 67 случаях. Преобладают захоронения с вытянутыми вдоль тела руками, реже - одна вытянута вдоль тела, другая согнута и уложена на таз (рис. 4: погр. 210).
Зафиксировано несколько случаев захоронений, отличающихся необычным положением частей тела.
В погребениях 153 и 175 (рис. 4) костяки были уложены на правый бок с подогнутыми ногами, без вещей. Положение рук в этих случаях проследить не удалось. Подобного рода погребения известны на могильнике Чеганда II, где было обнаружено 6 костяков, уложенных в скорченном положении. В.Ф. Генинг полагал, что это погребения пленников-рабов, похороненных по своему обряду (Генинг, 1970, с. 26). Единичные случаи подобного положения погребенных известны в Меллятамакском I, Кушулевском III, Чиатавском (Агеев, 1992, с. 21), Ныргындинском I (Голдина, Красно-перов, 2012, с. 46) могильниках.
В погребении 80 костяк уложен вытянуто, на спине, но ноги ниже колен скрещены (рис. 3). В погребении 137 у костяка, лежавшего на спине с вытянутыми ногами, между берцовых костей уложен череп. У костяка из погребения 47 череп лежал около левого бедра.
В ориентировке погребенных наблюдается некоторое разнообразие. Большинство из них ориентированы головой на ВСВ, с небольшими (1015 градусов) отклонениями на В или СВ, что характерно для захоронений на могильниках пьяноборского вре-
мени (Голдина, Красноперов, 2012, с. 46). От основной массы погребений отличаются 4 захоронения, в которых умершие были уложены головой на ЮВ (погр. 1, 167) и ЮЗ (погр. 118, 192). В погребении 181, где могильная яма ориентирована в направлении СВ-ЮЗ, костяк лежал в яме по диагонали. Планиграфически эти погребения никак не выделяются.
В могильной яме находился обычно один костяк, только в погребении 252 (20) из раскопок А.А. Спицына были захоронены вместе женщина с ребенком.
В общем расположении погребений на площадке могильника замечена, хотя и не очень четко, определенная концентрация их по отдельным группам. На обособленность этих групп указывает скученность погребений в одних местах и незаполненные пространства - в других (рис. 2).
Половая принадлежность умерших определялась по составу инвентаря в погребениях. Женские захоронения выделены по наличию в них типично женских украшений - височных подвесок, эполетообразных застежек, браслетов, кокошников, ажурных накладок и т.п. В мужских погребениях вещей немного, они представлены в них предметами вооружения, удилами и т.д. Детские захоронения характеризуются малыми размерами могильных ям и костяков. Вещей в этих погребениях мало. Исключение составляет погребение 125 (рис. 4), в котором было найдено довольно много украшений, разнообразных по составу. Среди всех погребений, изученных на могильнике, можно выделить 36 мужских, 76 женских и 49 детских. Подобная картина, когда женских погребений значительно больше, чем
мужских, характерна для многих памятников. Например, количество женских костяков на Тарасовском могильнике примерно на 13% больше, чем мужских (Сабиров, 2011, с. 18). Еще В.П. Алексеев в одной из своих первых работ по палеодемографии отмечал высокую смертность женщин, по сравнению с мужчинами, особенно в репродуктивном возрасте (Алексеев, 1972, с. 3-21).
Как во многих древних могильниках, обращает на себя внимание почти полное отсутствие погребений детей в возрасте до 3-4 лет. В науке широко распространилось мнение о том, что «в любой из древних культур мог иметь место неизвестный нам обычай особенного или даже отдельного от взрослых захоронения детей» (Алексеев, 1989, с. 71; Генинг, 1970, с. 115116; Козинцев, 1980, с.11).
55,2% всех погребений могильника содержат сопровождающий вещевой материал, основную массу которого составляют украшения и принадлежности костюма, изготовленные из меди и железа. В небольшом количестве на могильнике найдено оружие, удила и предметы быта. Украшения в погребениях находились обычно на костяке в том порядке, как они располагались на костюме умершего. В 47 погребениях, как правило, около черепа, обнаружены височные подвески. Большинство их изготовлено из меди и оформлено в виде знака вопроса с разомкнутым кольцом и опущенной вниз конической трубицей (рис. 5: 1, 2). Иногда встречаются листовидные подвески (рис. 5: 6). Ниже черепа, по обеим его сторонам лежали шейные подвески, чаще всего в виде круглого щитка с ушком и украшениями по низу (рис. 6: 1).
Кокошники и их фрагменты лежат всегда около черепа или на нем. В погребении 204, например, пластинчатый кокошник уложен прямо на лоб, а в погребении 53 обломки такого кокошника огибают череп с правой стороны, в погребении 94 - с левой. Медные бляшки, одевавшиеся, видимо, на кожаную полосу и составляющие украшение типа кокошника лежали в ряд на лобной части черепа захороненного. Медные и железные гривны находятся обычно на груди захороненных.
Бусы часто располагались на груди, в области шеи и головы, иногда - у плеч и локтей. Круглые бляшки-накладки зафиксированы в самых различных местах костяка, чаще - на груди, вдвое меньше их было около черепа или на нем, в 11 случаях бляшки располагались у костей рук. Очевидно, эти бляшки составляли какие-то украшения рукавов. Мелкие и средние бляшки, иногда нанизанные на кожаные полоски, лежали на груди, образуя набор для украшения груди. Бляшки, найденные в области таза, у ног, по-видимому, имели отношение к поясным наборам (рис. 5: 15).
В состав нагрудных наборов часто входили и ажурные накладки (рис. 5: 4, 10, 15). Различные рубленые подвески трапециевидной, треугольной, секировидной (рис.6:6) формы находились у головы умерших и служили височными подвесками, но чаще они лежали у локтей или были разбросаны по всему костяку.
Нагрудными украшениями являлись и бронзовые, и медные бляхи, располагавшиеся на груди (рис. 5: 5, 8, 9, 11), иногда - около головы. Круглые бляхи с игольчатыми застежками лежали на левой стороне груди,
Рис. 3. Ныргындинский II могильник. Планы погребений
Рис. 4. Ныргындинский II могильник. Планы погребений
Рис. 5. Ныргындинский II могильник. Вещи из погребений: 1 - пп. 36, 51, 75, 88, 94; 2 - пп. 51 99; 3 - п. 117; 4 - п.209; 5 - пп. 71, 169, 206; 6 - пп. 17, 20, 70, 76, 79, 86, 107; 7 - п. 101; 8 - пп. 152, 169; 9 - п. 156; 10 - п. 125; 11 - п. 110; 12 - п. 73; 13 - п. 20; 14 - п. 51. 1-14 - бронза
Рис. 6. Ныргындинский II могильник. Вещи из погребений: 1 - пп. 152, 156; 2 - пп. 73, 192; 3 - п. 79; 4 - п. 15; 5 - п. 26; 6 - п. 51; 7 - пп. 49, 51; 8 - п. 202; 9 - п. 75; 10 - п. 49; 11 - п. 169; 12 - пп. 19, 27; 13 - п. 69; 14 - пп. 44, 79, 109, 115, 181, 189, 196, 207; 15 - пп. 6, 13, 19, 70, 75, 88. 1-3, 15 - бронза; 14 - железо
Рис. 7. Ныргындинский II могильник. Вещи из погребений: 1 - пп. 9, 47, 181, 195, 196; 2 - п. 39; 3 - п. 156; 4 - пп. 97, 124; 5 - п. 156; 6 - п. 2; 7 - п. 146; 8 - п. 152. 1, 4, 5, 8 - железо; 2, 3, 6, 7 - бронза
на лобной части черепа и в области шеи. На груди находились медные застежки-фибулы (рис. 6: 3, 4) и медные и железные застежки-сюльгамы (рис. 6: 2).
Многовитковые (рис. 6: 12) и одно-витковые (рис. 6: 8) браслеты из железа и меди были обнаружены в 15 женских и 1 детском погребениях. Часто они были одеты на правую руку (рис. 3: п.7) или лежали у правой руки, редко их надевали на левую или обе руки. Иногда браслеты укладывались на грудь или в изголовье умерших. В трех погребениях были обнаружены перстни. Экземпляр из погребения 26 изготовлен из узкой медной пластины, согнутой в два оборота, а из погребений 49 и 51 имели щиток в виде полугорошин, идущих в три ряда по четыре в каждом и сомкнутое кольцо сзади (рис. 6: 7).
Эполетообразные застежки находились в области таза погребенных, что соответствует их назначению как поясных (рис. 3: п. 51; 7: 6, 7)
Застежки с неподвижным крючком обнаружены в 23 погребениях в области таза, на груди, в области колен (рис. 6: 5, 9, 10, 11, 13).
У стоп ног, иногда на костях лежали обувные застежки и пряжечки. Железные и медные поясные пряжки с иглой часто находились на груди, в области таза или на животе.
В расположении немногочисленного инвентаря, сопровождающего захоронения, также можно усмотреть определенную закономерность.
Ножи находились как в мужских, женских, так и детских погребениях обычно в области таза. Кинжалы в погребениях 133 и 152 лежали под правой бедренной костью скелетов.
Однолезвийные и обоюдоострые мечи в большинстве уложены у левого бедра, вверх рукоятью, например, погр. 152 (рис. 7: 8). В погребении 79 меч находился между ног умершего (рис. 3: п. 79), рукоятью на тазовые кости, а в погребении 196 - у правого бедра. Интересно, что в погребении 195, где меч лежал у левого бедра, у погребенного была согнута в локте правая рука, а в погребении 196, где меч лежал справа, у погребенного была согнута левая рука.
В погребении 169 наконечник ко -пья без древка находился у левого бедра умершего (рис. 7: 5). По мнению В.Ф. Генинга, древко копья обламывалось перед тем, как положить в могилу.
Железные наконечники стрел, как правило, лежали у бедра, остриями вниз у левой стопы умершего, а в погребении 128 медный наконечник стрелы находился в области шеи (рис. 7: 3). По-видимому, это наконечник, оставшийся в теле убитого.
Железные удила найдены в 8 могилах: у левого бедра, в ногах, у правого бедра (рис. 7: 5), между тазовых ко -стей погребенных.
Бытовые предметы встречаются единично. Так, в погребении 124 у левого бедра умершего было найдено каменное точило, в погребении 9 в изголовье захороненного стоял сосуд.
В основной массе, как видно из приведенного описания, украшения и принадлежности костюма лежат в могилах на костяках в том порядке, как они носились при жизни. Но в ряде случаев порядок расположения сопровождающих вещей был иной. Так, в погребении 204 слева от черепа в куче лежали 3 трапециевидные бронзовые бляхи, составляющие на-
грудники, медная гривна из гладкого дрота (рис. 6: 15), медный одновитко-вый (рис. 6: 8) и железный в 4 витка браслет, 4 трапециевидные рубленые подвески, медная пряжечка с обоймой, 2 прямоугольные нагрудные накладки, бронзовая нагрудная бляха с игольчатой застежкой
В погребении 131 3 нагрудные бляхи, малая и большая пряжки и железный нож были также уложены в левом углу могилы у изголовья костяка. Необычно положение браслетов в погребениях 88, 98, 117, где они также были уложены на грудь, при этом руки захороненных были вытянуты вдоль тела.
Все эти случаи помещения отдельных вещей в могилу в особом месте, получили в прикамской археологии название жертвенных комплексов. Одни ученые считают, что жертвенный комплекс - это подарок умершему (Генинг, 1967, с. 52; Голдина, 2004, с. 305). В.Ф. Генинг связывал жертвенные комплексы с культом семейно-родовых святынь, с воршудными коробами удмуртов. Он считал, что женщины дарили покойному мужчине свои украшения и, наоборот, мужчины - женщинам, так как в составе женских комплексов находятся вещи, принадлежавшие мужчинам (Генинг, 1967, с. 15-17, 52). Другие рассматривают жертвенные комплексы иначе. Так, О.В. Арматынская предполагала, что помимо дарственных вещей в женских наборах могли находиться и личные вещи умершей, в то время как в мужских большую часть составляли дары родственниц (Арматынская, 1987, с. 74). Т.И. Останина утверждает, что в жертвенный комплекс входят исключительно вещи покойного (Останина, 1997, с. 26).
Для обряда захоронения на Ныр-гындинском II могильнике характерно также, что гривны всегда укладывали на грудь умершему, а пояса с накладками часто помещали сбоку или также сверху на грудь. В погребении 18 поясные прямоугольные накладки лежали в области таза поперек костяка, в погребении 69 пояс с ромбическими накладками находился поверх костяка от груди к левому бедру. Фрагменты пояса из погребения 51 двумя рядами найдены в области бедер, под берцовыми костями ног. В погребении 94 пояс уложен вдоль костяка, между ног, пряжкой в сторону таза (рис. 4: п. 94), в погребении 204 - слева от костяка, вдоль руки, пряжкой также в сторону плеча. Подобное положение поясов довольно часто встречается на Тара-совском могильнике (Голдина, 2003, погр. 51, 52, 65, 107, 116 и др.), на памятниках III-V вв., которые Т.И. Останина относит к мазунинской культуре (Останина, 1978; 1991; 1996).
Хронология. Вопросы хронологии памятников пьяноборской культуры до настоящего времени остаются дискуссионными. А.В. Шмидт в 1920-х годах говорил о том, что в послеана-ньинское время в Прикамье сложилось две культуры: в нижнем пьяно-борская и в верхнем - гляденовская (Шмидт, 1928). В 1933 г. М.Г. Худяков, а в 1952 г. А.П. Смирнов, обобщив результаты раскопок известных пьяно-борских памятников, датировали их III-II вв. до н.э. - V в. н.э. (Худяков, 1933; Смирнов, 1952). В.Ф. Генинг в ранних работах отнес к пьяноборской культуре памятники III-II в. до н. э. - II в. н.э., расположенные в Удмуртском Прикамье (Генинг, 1962). В последующих работах он значительно
расширяет и территориальные, и хронологические рамки культуры. Памятники послеананьинского времени В.Ф. Генинг объединяет в пьянобор-скую культурно-историческую общность, датировав их временем с III в. до н.э. по V в. н.э. (Генинг, 1970, гл. 5; 1988, с. 201-230). Хронологию, разработанную В.Ф. Генингом, пересмотрел Б.Б. Агеев, датировав ее II в. до н.э. - III в. н.э. и разделив культуру на две стадии (Агеев, 1992, гл. 3). Проблемами хронологии пьяноборской культуры (общности) в разное время занимались Т.И. Останина, А.Х. Пше-ничнюк, Е.П. Казаков, Р.Д. Голди-на, Н.А. Лещинская, В.А. Иванов, А.А. Красноперов. Особенно значителен вклад Р.Д. Голдиной, которая выдвинула новую концепцию развития прикамских культур в послеананьин-ское время (Голдина, 1987, с. 10-15; 1999, с. 206-277). По ее мнению, в пьяноборскую общность, охватывающую территорию удмуртского и башкирского Прикамья и Вятки с III в. до н.э. по V в. н.э. входят чегандинская (Удмуртское Прикамье, прилегающая к нему часть Татарстана и низовья Белой), кара-абызская (среднее течение р. Белой) и худяковская (бассейн р. Вятки) (Голдина, 1999, с. 209). Че-гандинская культура Прикамья ею датируется III-II вв. до н.э. - V в н.э. и проходит в своем развитии последовательно три этапа: ранний - III-I вв. до н.э., средний I-II вв. н.э., поздний - III-V вв. н.э. (Голдина, 1999, с. 226). Большие споры вызывает нижняя дата культуры. Вслед за Б.Б. Агеевым омолаживают на один век датировку пья-ноборья В.А. Иванов (1985, с. 89-96) и А.А. Красноперов (2009, с. 92-105).
В аргументации своих точек зрения исследователи апеллировали к мате-
риалам Ныргындинского II могильника, который представлен оригинальными, часто единственными в своем роде, вещами, обнаруженными в 148 погребениях из 268. Сам В.Ф. Генинг в результате обработки материала датировал могильник временем существования пьяноборской культуры, т.е. III в. до н.э. - II в. н.э. Правда, при этом была сделана оговорка, что «... погребения, имеющие вещевой материал, не все поддаются точной датировке, т.к. во многих погребениях вещей очень мало» (Генинг, Одинцов, 1968, с. 20). Предварительно примем эту датировку могильника, но, возможно, она будет откорректирована с учетом новейших достижений в области археологической хронологии.
Планиграфия могильника, вещевой инвентарь дают хорошую возможность для проведения социологической реконструкции населения, использовавшего данный могильник. По количеству вещей, учитывая их назначение в наряде и ценность, все погребения можно разделить на 5 групп. К первой группе, наиболее богатой, среди мужских погребений относятся те, которые имеют железные мечи в сочетании с различными предметами вооружения, удилами, украшениями. Таких погребений 7 (погр. 71, 78, 79, 152, 181, 195, 196). Можно предположить, что погребенные являлись военными предводителями или известными воинами. Среди женских погребений к категории наиболее богатых можно отнести 6 могил (погр. 20, 27, 51, 94, 110, 204). Костюмы умерших роскошно украшены всевозможными вещами. Они снабжены поясами с эполетообразными застежками и крупными пряжками, большим числом нагрудных блях. В погребени-
ях имеются нагрудные наборы из бус и бляшек. Гривны, браслеты, до 14 височных подвесок, кокошники. Общее количество вещей в таких погребениях довольно велико. Так, в погребении 51 сохранилось, считая бусы, около 200 предметов (рис. 3: п. 51), в погребении 204 -108.
Вторая группа богатых погребений более многочисленна (35 погр.). В женских захоронениях этой группы содержатся те же вещи, что и в первой группе, но их меньше. Кроме того, набор украшений женского костюма не совсем полон. Редки эполетообразные застежки, немного нагрудных блях (обычно по одной), редки обувные застежки. В большом количестве встречаются бусы, височные подвески, бляшки. В мужских погребениях этой группы находятся несколько вещей - ножи, ножны, наконечники стрел и копий, пряжки, застежки, удила, но не в полном наборе, а в разнообразных сочетаниях (погр. 9, 85, 90, 124, 156, 169 и др.).
Третью группу (78 погр.) составляют захоронения рядовых членов, содержащие лишь несколько украшений в женских погребениях. Обычно здесь встречаются в небольшом количестве височные подвески, бусы, по нескольку бляшек-накладок, изредка эполетообразные застежки (погр. 82, 99), гривны. Мужские погребения этой группы содержат пряжку, нож и фрагменты удил (погр.47, 33), иногда наконечники стрел (погр.97) в различных сочетаниях между собой.
К четвертой группе (26 погр.) отнесены погребения, содержащие лишь единичные вещи: несколько бус (погр.
77, 105, 106, 173), одну пряжку или застежку (погр. 52, 66, 84, 109, 222), одну-две височные подвески (погр. 118, 126; 1898 г. - № 13), железный нож (погр. 133, 151, 157, 158, 190).
Последнюю группу, наиболее многочисленную (114 погр.), составляют беднейшие захоронения, не содержащие никаких вещей. Впрочем, как считал В.Ф. Генинг, не исключено, что из некоторых погребений вещи были выкрадены.
Погребений, богатых вещами, немного. Если объединить первые две группы, то они составят 17,4%. Более половины - это бедные и беднейшие захоронения. По мнению В.Ф. Генин-га, в общине, которой принадлежал могильник, наблюдалась значительная имущественная дифференциация.
Скорее всего, в захоронениях прослеживается не имущественная, а социальная дифференциация. В богатых могилах были погребены главы больших семей и их ближайшее окружение. Могильник использовался на протяжении всего времени большими патриархальными семьями, численность которых была в пределах 22 человек. Такая семья состояла из 8-9 взрослых человек репродуктивного периода, 10-11 детей и 2-3 пожилых и стариков (Журавлева, 1999, с. 22).
В работе представлены предварительные выводы исследования материалов могильника Ныргында II. Некоторые из них могут быть уточнены или получат новую интерпретацию. Но, несомненно, что Ныргындинский II могильник - оригинальное явление, характеризующее чегандинскую культуру Среднего Прикамья.
Таблица А
Характеристика погребений Ныргындинского II могильника*
№ Пол Размеры могил Объем Форма могил Ориентировка головой Положение рук Наличие вещей
длина ширина глубина прямоуг. овальная Комбинир. вытянуты согнуты согнута одна неопред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
1 Ж - - 70 ВЮВ +
2 Ж 200 70 75 1.1 + ВЮВ П +
3 Д 83 В + +
4 Ж 83 В + +
5 Ж 210 70 95 1.4 + В + +
6 ? 180 70 80 1.0 + В + +
7 Ж 230 60 105 1.4 + В + +
8 Д 60 В + -
9 М 230 50 105 1.2 + В + +
10 Д 140 60 В + +
11 Ж 215 70 70 1.1 + В + +
12 Д 45 ВСВ + +
13 Ж 45 В + +
14 ? 35 В + -
15 ? 80 В + -
16 ? 250 73 ВСВ + -
17 Ж 185 75 + В + +
18 Ж 45 ВСВ + +
19 Ж 40 В + +
20 Ж 73 ВСВ + +
21 ? 190 70 30 0.4 + В + -
22 ? 200 75 50 0.75 В + +
23 ? 250 80 41 0.8 + ВСВ + -
24 ? 67 СВ + -
25 Д 155 80 65 0.81 + + ВСВ + +
26 Ж 230 80 70 1.3 + ВСВ + +
27 Ж 190 70 75 1.0 + ВСВ + +
28 Д 135 50 65 0.4 ВСВ + -
29 ? 70 СВ + +
30 ? 70 ВСВ + -
31 ? 215 50 80 + ВСВ + -
32 ? 75 ВСВ + +
33 М 203 56 75 0.9 + ВСВ + +
34 Ж 30 ? + +
35 ? 30 СВ + -
36 Ж 40 ВСВ + +
37 ? 40 СВ + -
38 Д 160 65 50 0.5 + СВ + +
39 Д 140 70 60 0.6 + СВ-ЮЗ + +
40 ? 230 78 60 1.1 + СВ + -
41 Ж 190 70 50 0.7 + СВ + +
42 ? 20 СВ + -
43 Ж 205 75 95 1.5 + СВ + +
44 ? 60 СВ + +
* Объем вынутого грунта - м3; положение рук: П - согнута правая, Л - согнута левая; погребения с 1 по 232 - исследованы В.Ф. Генингом и В.В. Одинцовым, с 232 по 268 - раскопки А. А. Спицына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
45 ? 195 65 75 1,0 СВ + -
46 ? 193 60 80 0,9 + СВ Л -
47 М 220 80 60 1,1 + СВ + +
48 ? 70 СВ + +
49 Ж 200 70 85 1,2 + СВ + +
50 Ж 210 65 30 0,4 СВ + +
51 Ж 197 60 110 1,3 СВ + + +
52 М 237 80 50 1,0 + СВ + +
53 Ж 210 65 45 0,6 СВ + + +
54 М 220 70 50 0,8 ВСВ + П +
55 Д 45 В + -
56 ? 220 80 46 0,8 ВСВ + -
57 ? 210 80 50 0,8 ВСВ + +
58 ? 60 ВСВ + -
59 Д 160 60 45 0,4 + ВСВ + -
60 ? 50 СВ + +
61 ? 210 65 50 0,7 СВ + -
62 ? 35 ВСВ Л -
63 Ж 227 80 35 0,6 ВСВ + +
64 ? 210 60 35 0,4 + В-З -
65 Ж 200 70 45 0,6 + В + +
66 М 200 64 40 0,5 + ВСВ +
67 Д 120 50 42 0,3 + ВСВ + +
68 Д 40 ВСВ + -
69 ? 208 80 80 1,3 + ВСВ + +
70 Ж 25 ВСВ + +
71 М 214 72 50 0,8 + В + +
72 Ж 170 68 70 0,8 + СВ + +
73 Ж 200 60 55 0,7 СВ + +
74 ? 30 ВСВ + -
75 Ж 70 В + +
76 Ж 65 + СВ + +
77 Д 160 65 80 0,8 + СВ + +
78 М 190 68 80 1,0 В + +
79 М 195 65 100 1,3 + ВСВ + +
80 ? 35 СВ + -
81 Ж 195 65 90 1,1 + СВ + +
82 Ж 76 СВ + +
83 Д 140 50 60 0,4 + СВ-ЮЗ + +
84 Д? 48 50 СВ-ЮЗ + +
85 М 70 ВСВ + +
86 Ж 180 60 50 0,5 СВ + +
87 ? 20 СВ + -
88 Ж 50 В + +
89 Д 20 СВ + -
90 М 50 ЮЗ + +
91 Д 162 55 60 0,5 З-В + -
92 Д 120 55 50 0,3 З-В + -
93 Ж 170 65 40 0,4 ЮЗ-СВ + -
94 Ж 177 60 70 0,8 + В + +
95 ? 30 + В + -
96 ? 60 + В + -
97 М 180 70 60 1,1 ВСВ + + +
98 Ж 56 40 ВСВ + +
99 Ж 195 90 100 1,8 ВСВ + +
100 ? 42 + ССВ + -
101 Д 135 50 35 0,2 + СВ-ЮЗ + +
102 ? 40 В + -
103 ? 40 + СВ-ЮЗ + -
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
104 ? 200 50 60 0,6 СВ П -
105 Ж 40 СВ + +
106 Ж 200 70 61 0,9 + В + +
107 Ж 20 СВ + +
108 Ж 176 60 61 0,6 + + СВ Л +
109 Д 160 53 40 0,3 В-З + +
110 Ж 180 60 62 0,7 В + +
111 Ж 160 50 50 0,4 + В-З + +
112 Ж 175 70 55 0,7 + + В + -
113 ? 80 + СВ Л -
114 Ж 30 СВ + +
115 Ж 170 60 62 0,7 + СВ + +
116 Д? 35 СВ + +
117 Ж 160 70 60 0,7 ВСВ + +
118 Ж 30 ЮЗ + +
119 Ж 180 60 60 0,7 + В + +
120 Д 30 СВ + -
121 ? 30 + СВ Л -
122 Ж 40 СВ + +
123 ? 60 ССВ + -
124 М 200 70 60 0,8 СВ-ЮЗ +
125 Д 90 70 45 0,3 В +
126 Д 165 62 70 0,8 + СВ + +
127 ? 210 80 40 0,7 + СВ + -
128 М 170 60 55 0,6 + В + +
129 ? 30 + ССВ + -
130 ? 55 + СВ + -
131 Ж 190 60 70 0,8 В + +
132 ? 230 80 60 1,1 СВ -
133 М 215 65 75 1,1 СВ + +
134 ? 200 70 55 0,8 + ССВ + -
135 ? 40 + СВ + -
136 ? 40 + ССВ + +
137 ? 200 70 90 1,3 СВ-ЮЗ -
138 Д 150 60 35 0,3 В -
139 М 215 70 50 0,8 + В + +
140 ? 200 80 35 0,6 + + СВ Л -
141 Д 120 65 70 0,8 + + ВСВ + -
142 ? 200 60 40 0,5 + СВ + +
143 ? 180 70 76 1,0 + ВСВ + -
144 Ж 180 70 95 1,2 + СВ + -
145 Д 150 60 30 0,3 + СВ + -
146 Ж 30 СВ П +
147 Д 120 60 50 0,4 СВ + +
148 ? 280 70 50 0,9 СВ + -
149 Д 170 60 55 0,6 + СВ + -
150 Д 160 60 40 4,0 + + СВ + +
151 М 230 70 100 1,6 СВ-ЮЗ + +
152 М 245 100 50 1,2 СВ + +
153 ? 35 + СВ + -
154 ? 35 + СВ -
155 ? 200 70 40 0,6 + СВ + -
156 М 280 110 80 2,5 СВ + +
157 М 230 80 70 1,3 СВ + +
158 М 220 70 60 0,9 + СВ + +
159 Д 170 80 90 1,2 + СВ + -
160 Д 153 54 90 0,7 СВ + +
161 Ж 170 70 90 1,1 + В + +
162 ? 250 70 90 1,5 + + В + -
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
163 ? 30 СВ П -
164 ? 40 СВ + -
165 ? 200 70 50 0.7 СВ Л + -
166 Д 160 60 50 0.5 СВ + -
167 ? 20 ЮВ + -
168 ? 180 70 40 0.5 СВ + -
169 М 190 70 50 0.7 СВ + +
170 ? 210 80 60 1.0 + СВ + -
171 ? 190 60 40 0.5 + + ССВ + -
172 ? 30 СВ + -
173 Ж 220 70 57 0.9 СС + +
174 ? 197 61 40 0.5 В + -
175 ? 215 80 40 0.7 + СВ + -
176 ? 225 80 45 0.8 В-З + -
177 ? 25 + СВ + -
178 ? 200 60 45 0.5 + + СВ + -
179 ? 195 70 40 0.6 + СВ + -
180 Д 160 70 45 0.5 В + -
181 М 200 77 40 0.6 СВ + +
182 ? 230 80 65 1.2 + СВ + -
183 Д 165 50 40 0.3 + + СВ + -
184 Д 130 50 40 0.3 + + В + -
185 ? 240 70 55 0.9 + СВ + -
186 ? 195 70 50 0.7 СВ + -
187 ? 190 70 60 0.8 СВ + -
188 ? 235 70 30 0.5 + СВ + -
189 М 210 70 40 0.6 + СВ + +
190 М 210 70 35 0.5 + СВ + +
191 ? 200 70 40 0.6 + СВ + -
192 Ж 210 60 40 0.5 + ЮЗ + +
193 ? 190 80 42 0.7 + + СВ + -
194 ? 200 74 46 0.7 + СВ П -
195 М 220 80 50 0.9 СВ П +
196 М 240 100 40 1.0 СВ Л +
197 Ж 190 60 70 0.8 + ВСВ + +
198 ? 20 + ВСВ + -
199 ? 15 + ВСВ + -
200 ? 180 70 45 0.6 СВ + -
201 ? 30 СВ + -
202 Ж 195 60 60 0.7 + СВ + +
203 Ж 230 80 35 0.6 ВСВ + +
204 Ж 230 70 40 0.6 + ВСВ + +
205 Д 160 64 40 0.4 + СВ + -
206 Ж 210 70 50 0.7 + СВ + +
207 ? 20 + СВ +
208 Д 145 50 42 0.4 + В + -
209 Ж 200 65 35 0.7 ССВ +
210 Ж 210 60 40 0.5 + СВ + -
211 ? 200 80 39 0.6 + СВ + -
212 Ж 180 70 42 0.6 + СВ + +
213 ? 210 47 47 0.9 + ВСВ + +
214 ? 180 70 20 + ССВ + -
215 ? 170 60 25 + В + -
216 ? 20 СВ + -
217 ? 30 В + -
218 Ж 32 СВ + +
219 Ж 210 70 49 0.7 ВСВ + -
220 ? 190 50 50 0.5 СВ + -
221 ? 210 80 60 1.0 + ВСВ П -
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
222 Д 170 70 65 0,8 + СВ + +
223 Д 210 90 40 0,7 + С + -
224 ? 20 + ВСВ + -
225 ? 219 70 50 0,7 + ССВ + -
226 ? 200 80 48 0,8 СВ + -
227 ? 25 + СВ + -
228 ? 25 + ВСВ + -
229 ? 20 ВСВ П -
230 ? 40 СВ + -
231 ? 27 СВ + -
232 ? 30 ВСВ + -
233 ? 40 -
234 Д 22 +
235 Д 40 +
236 ? 36 -
237 Ж 33 +
238 ? 22 -
239 Ж 36 +
240 Д - +
241 Ж 36 +
242 Д 23 +
243 М 36 +
244 Ж 45 +
245 Д 22 +
246 Д 35 +
247 ? 35 -
248 М 27 +
249 М 27 +
250 М 36 +
251 Д 10 +
252 ? - -
253 М 36 +
254 ? 53 -
255 Ж 36 +
256 Д 36 +
257 М 53 +
258 М 53 +
259 Ж 36 +
260 М - -
261 Ж 27 +
262 Ж 71 +
263 Ж 53 +
264 Ж 53 +
265 М - +
266 Ж 18 +
267 Ж 18 +
268 Д 53 +
ЛИТЕРАТУРА
1. Агеев Б.Б. Пьяноборская культура. - Уфа, 1992. - 140 с.
2. Алексеев В.П. Палеодемография СССР // СА. - 1972. - № 1. - С. 3-21.
3. Алексеев В.П. Палеодемография: содержание и результаты // Историческая демография: проблемы, суждения, задачи. - М., 1989. - С. 63-90.
4. Генинг В.Ф. Узловые проблемы изучения пьяноборской культуры // ВАУ. -Вып. 4. - Свердловск, 1962. - С. 5- 52.
5. Генинг В. Ф., Одинцов В. В. Отчет о раскопках могильника Ныргында II // Отчет об археологических исследованиях на правом берегу р. Камы в пределах Удмуртской АССР (зона Нижнекамского водохранилища), проведенных в 1968 г. -Свердловск, 1968 / Архив Археологического музея УрГУ. - Ф. II. - Д. 75 а.
6. Генинг В.Ф., Одинцов В.В. Отчет о раскопках Ныргындинского II могильника // Отчет об исследованиях Удмуртского отряда Нижнекамской археологической экспедиции в 1969 г. - XII - Свердловск, 1969 / Архив Археологического музея УрГУ. - Ф. II. - Д. 75 б.
7. Генинг В. Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. Ч. I. Чегандинская культура III в. до н.э. - II в. н.э. / ВАУ. - Вып. 10. - Свердловск; Ижевск, 1970. - 258 с.
8. Генинг В. Ф. Этническая история Западного Приуралья на рубеже нашей эры.
- М., 1988. - 240 с.
9. Голдина Р.Д. Проблемы этнической истории пермских народов в эпоху железа // Проблемы этногенеза удмуртов. - Устинов, 1987. - C. 6-37.
10. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. -Ижевск, 1999. - 464 с.
11. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник на Средней Каме. - Т. II. - Ижевск,
2003. - 721 с.
12. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник на Средней Каме. - Т. I. - Ижевск,
2004. - 318 с.
13. Голдина Р.Д., Красноперов А.А. Ныргындинский I могильник II-III вв. на Средней Каме. - Ижевск, 2012. - 364 с.
14. Журавлева Г.Н. Народонаселение Среднего Прикамья в пьяноборскую эпоху (по материалам могильников Удмуртского Прикамья) // Финно-угроведение. -1999. - № 2-3. - С. 20-23.
15. Иванов В.А. О времени функционирования могильников эпохи раннего железа в Приуралье // Древности Среднего Поволжья. - Куйбышев, 1985. - С. 8596.
16. Козинцев А.Г. Демография тагарских могильников // СЭ. - 1971. - № 6. -С.148-152.
17. Красноперов А.А. К вопросу о хронологии пьяноборской культуры: заметка о констатации ответа // Древняя и средневековая археология Волго-Камья. - Казань, 2009. - С. 92-105.
18. Останина Т.И. Нивский могильник III-V вв. // Материалы к ранней истории населения Удмуртии. - Ижевск, 1978. - С. 92-117.
19. Останина Т. И. Ижевский могильник. Погребальный обряд, социальная структура общества // Удмуртия: новые исследования. - Ижевск, 1991. - С. 31-47.
20. Останина Т.И. Покровский могильник IV-V вв.: каталог археологической коллекции. - Ижевск, 1992. - 94 с.
21. Сабиров Т.Р. Характеристика погребального обряда Тарасовского могильника I—V вв. на Средней Каме. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Ижевск, 2011.
- 28 с.
22. Худяков М.Г. Ныргындинские I и II могильники // Древности Камы по раскопкам А.А. Спицына в 1898 г. / Материалы ГАИМК. - Вып. 2. - Л., 1933. - С. 1519.
Информация об авторе:
Журавлева Галина Николаевна, кандидат исторических наук, доцент, Удмуртский государственный университет (г. Ижевск, Российская Федерация); [email protected]
PRELIMINARY RESULTS OF THE NYRGYNDINSKY II CEMETERY RESEARCHES ACCORDING TO GENING'S EXCAVATIONS
G.N. Zhuravleva
The article deals with preliminary results of excavations the Nyrgyndinsky II burial ground situated in the Kama River region. The cemetery has been attributed to the Chegandinskaya culture and dated by the 3rd century BC - the 2nd century AD. Characteristics of the funeral rite and analysis of accompanying implements in the graves are represented in the article as well as determining of the number and age structure of the population left the burial ground.
Keywords: the Kama River region, the Chegandinskaya archaeological culture, funeral rite, accompanying implements in graves, typology, reconstruction.
REFERENCES
1. Ageev B.B. P'yanoborskaya kul'tura [The Pyanoborskaya culture]. Ufa, 1992, 140 p.
2. Alekseev V.P. Paleodemografiya SSSR [Paleodemography of the USSR]. In: Sovetskaya arkheologiya [Soviet Archaeology], 1972, no. 1, pp. 3-21.
3. Alekseev V.P. Paleodemografiya: soderzhanie i rezul'taty [Paleodemography: content and results]. In: Istoricheskaya demografiya: problemy, suzhdeniya, zadachi [Historical demography: problems, opinions, goals]. Moscow, 1989, pp. 63-90.
4. Gening V.F. Uzlovye problemy izucheniya p'yanoborskoy kul'tury [Main problems of study of the Pyanoborskaya culture]. In: Voprosy arkheologii Urala [Issues on the Urals Archaeology]. Sverdlovsk, 1962, issue 4, pp. 5-52.
5. Gening V.F., Odintsov V.V. Otchet o raskopkakh mogil'nika Nyrgynda II [Report on the excavations of the Nyrgynda II cemetery]. In: Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh na pravom beregu r. Kamy v predelakh Udmurtskoy ASSR (zona Nizhnekamskogo vodokhranilishcha), provedennykh v 1968 g. [Report on archaeological researches on the right bank of the Kama River within the Udmurt Republic (area of the Lower Kama water storage pond) in 1968]. Sverdlovsk, 1968. Arkhiv Arkheo-logicheskogo muzeya Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta [Archives of Archaeological museum of the Ural State University]. F. II, d. 75 a.
6. Gening V.F., Odintsov V.V. Otchet o raskopkakh Nyrgyndinskogo II mogil'nika [Report on the excavations of the Nyrgynda II cemetery]. In: Otchet ob issledovaniyakh Udmurtskogo otryada Nizhnekamskoy arkheologicheskoy ekspeditsii v 1969 g. T.II. [Report on researches of the Udmurt group of the Lower Kama Archaeological expedition in 1969. Vol. II]. Sverdlovsk, 1969. Arkhiv Arkheologicheskogo muzeya Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta [Archives of Archaeological museum of the Ural State University]. F.II., d. 75 b.
7. Gening V.F. Istoriya naseleniya Udmurtskogo Prikam'ya v p'yanoborskuyu epokhu. Chast' I. Chegandinskaya kul'tura III v. do n.e. - II v.n.e. [History of the population of the Udmurt Kama River region during the Pyanoborye epokh. P.1. The Chegandinskaya culture (III c. BC - II c. AD. Voprosy arkheologii Urala [Issues on the Urals Archaeology]. Sverdlovsk; Izhevsk, 1970, issue 10, 258 p.
8. Gening V.F. Etnicheskaya istoriya Zapadnogo Priural'ya na rubezhe nashey ery [Ethnic history of the Western Cis-Urals at the turn of our era]. Moscow, 1988, 240 p.
9. Goldina R.D. Problemy etnicheskoy istorii permskikh narodov v epokhu zheleza [Problems of the ethnic history of the Perm peoples during the Iron Age]. In: Problemy etnogeneza udmurtov [Problems of ethnogenesis of the Udmurts]. Ustinov, 1987, рр. 6-37.
10. Goldina R.D. Drevnyaya i srednevekovaya istoriya udmurtskogo naroda [Ancient and medieval history of Udmurt people]. Izhevsk, 1999, 464 p.
11. Goldina R.D. Tarasovskiy mogil'nik na Sredney Kame [The Tarasovo cemetery on the Middle Kama River]. Izhevsk, 2003, vol. II, 721 p.
12. Goldina R.D. Tarasovskiy mogil'nik na Sredney Kame [The Tarasovo cemetery on the Middle Kama River]. Izhevsk, 2004, vol. I, 318 p.
13. Goldina R.D., Krasnoperov A.A. Nyrgyndinskiy I mogil'nik II—III vv. na Sredney Kame [The Nyrgynda I cemetery of the II—III centuries on the Middle Kama River]. Izhevsk, 2012, 364 p.
14. Zhuravleva G.N. Narodonaselenie Srednego Prikam'ya v p'yanoborskuyu epokhu (po materialam mogil'nikov Udmurtskogo Prikam'ya) [Population of the Middle Kama River region during the Pyanoborye period (according to the materials of the burial grounds in the Udmurt Kama region)]. In: Finno-ugrovedenie [Finno-Ugric studies], 1999, no. 2-3, pp. 20-23.
15. Ivanov V.A. O vremeni funktsionirovaniya mogil'nikov epokhi rannego zheleza v Priural'e [On the times of fuctioning the Early Iron Age cemeteries in the Cis-Urals]. In: Drevnosti Srednego Povolzh'ya [Antiquities of the Middle Volga River region]. Kuybyshev, 1985, pp. 85-96.
16. Kozintsev A.G. Demografiya tagarskikh mogil'nikov [Demography of the Tagar burial grounds]. In: Sovetskaya etnografiya [Soviet Ethnography], 1971, no. 6, pp. 148152.
17. Krasnoperov A.A. K voprosu o khronologii p'yanoborskoy kul'tury: zametka o konstatatsii otveta [Towards the issue on the chronology of the Pyanoborskaya culture: essay on statement of the answer]. In: Drevnyaya i srednevekovaya arkheologiya Volgo-Kam'ya [Ancient and Medieval Archaeology of the Volga-Kama region]. Kazan, 2009, pp. 92-105.
18. Ostanina T.I. Nivskiy mogil'nik III-V vv. [The Nivskiy cemetery of the III-V centuries]. In: Materialy k ranney istorii naseleniya Udmurtii [Materials to the early history of the Udmurtia population]. Izhevsk, 1978, pp. 92-117.
19. Ostanina T.I. Izhevskiy mogil'nik. Pogrebal'nyy obryad, sotsial'naya struktura obshchestva [The Izhevskiy burial ground. Funeral rite and social structure]. In: Udmurtiya: novye issledovaniya [Udmurtia: new researches]. Izhevsk, 1991, pp. 3147.
20. Ostanina T.I. Pokrovskiy mogil'nik IV-V vv.: katalog arkheologicheskoy kol-lektsii [The Pokrovsky cemetery of the IV-V centuries: catalogue of archaeological collection]. Izhevsk, 1992, 94 p.
21. Sabirov T.R. Kharakteristika pogrebal'nogo obryada Tarasovskogo mogil'nika I-V vv. na Sredney Kame [Description of the funeral rite of the Tarasovo cemetery of the I-V centuries on the Middle Kama River]. Avtoref. dis. ... kand. ist. nauk [The author's abstract of Ph.D. (in History) dissertation]. Izhevsk, 2011, 28 p.
22. Khudyakov M.G. Nyrgyndinskie I i II mogil'niki [The Nyrgynda I and II cemeteries]. In: Drevnosti Kamy po raskopkam A.A. Spitsyna v 1898 g. Materialy Gosudarstvennoy akademii istorii material'noy kul 'tury [Antiquities of the Kama River according to A.A. Spitsyn's excavations in 1898. Proceedings of State Academy of Material Culture History]. Leningrad, 1933, issue 2, pp. 15-19.
Information about the author:
Zhuravleva Galina N., Ph.D. (History), docent, the Udmurt State University (Izhevsk, Russian Federation), [email protected]
