CC BY
103
УДК 811.161
Б0110.25513/2413-6182.2018.4.95-111
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РЕЧЕВОМ ИДЕАЛЕ, РЕЧЕВЫХ ПРИЛИЧИЯХ И ЯЗЫКОВОМ ВКУСЕ (ПО ДАННЫМ ПИЛОТНОГО СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА)*
О.С. Иссерс
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского (Омск, Россия)
Аннотация: Представлены результаты пилотного социолингвистического эксперимента, целью которого являлось изучение представлений о речевой культуре у учителей русского языка и литературы средней школы, а также оценка ими языковых новаций и иных фактов современной русской речи, выходящих за границы норм литературного языка. Задачи исследования - выявить методом экспертного опроса представления информантов о речевом идеале и носителях «образцовой речи»; представления о тематических ограничениях, которые определяют этическую сторону речи; представления об ограничениях, налагаемых на выбор конкретных языковых единиц с точки зрения хорошего языкового вкуса. В целях изучения указанных аспектов было проведено анкетирование 54 высококвалифицированных учителей Омска и Омской области. Установлено, что для информантов опрошенной группы образцами хорошего языкового вкуса являются медийные персоны, среди которых телеведущие занимают лидирующее положение. В то же время 20 % участников опроса затруднились в «персонификации» своего речевого идеала применительно к современной речи. Представления о тематических ограничениях и допустимости в речи конкретных языковых единиц, свидетельствующих, по мнению информантов, о языковом вкусе, отражают жесткую установку по отношению к языковым новациям, стилистическим и иным отступлениям от норм литературного языка.
Ключевые слова: языковая норма, культура речи, речевой идеал, языковой вкус, экспертный метод.
Для цитирования:
Иссерс О.С. Представления о речевом идеале, речевых приличиях и языковом вкусе (по данным пилотного социолингвистического эксперимента) //
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Правительства Омской области в рамках научного проекта № 18-412-550001 «Массовая речевая культура в омском регионе как отражение коммуникативных норм, ценностных ориентиров и конфликтогенных факторов».
© О.С. Иссерс, 2018
Коммуникативные исследования. 2018. № 4 (18). С. 95-111. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.4.95-111.
Сведения об авторе:
Иссерс Оксана Сергеевна, профессор, доктор филологических наук, профессор кафедры теоретической и прикладной лингвистики, декан факультета филологии и медиакоммуникаций
Контактная информация:
Почтовый адрес: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а E-mail: isserso@mail.ru Дата поступления статьи: 14.09.2018
Изучение различных аспектов культуры русской речи традиционно связано с критериями оценки языковых фактов, в том числе в отношении новаций современной речи с точки зрения их нормативного статуса. Одним из традиционных для кодификаторов критериев является ориентация на «речевой идеал», авторитет носителей образцовой речи. В то же время не менее значимым критерием для нормативной оценки языковых фактов является их распространенность, массовое употребление. Именно в речевой практике наблюдаются большие или меньшие отклонения как от традиции, так и от кодифицированных предписаний [Крысин 2006: 298]. Оба эти ориентира в современных условиях претерпели значительные изменения в силу комплекса социокультурных причин, и в первую очередь - совершенствования коммуникационных технологий, способствующих стремительному распространению языковых новаций.
Для установления «правильности» или «неправильности» множества новых, в том числе вариативных явлений современной речи значимой является их оценка компетентными представителями языкового сообщества, или экспертами. Экспертный метод активно применяется в различных областях знания как самостоятельный метод исследования; он позволяет высококвалифицированным специалистам на основе своих знаний и опыта делать заключения и выводы относительно свойств объекта при изучении неизвестных объектов или неизвестных свойств объектов.
Однако определение круга экспертов является отдельной социолингвистической задачей. Как указывает А.Д. Шмелев, в сфере ортологии «границы этого множества оказываются нечеткими: к нему принадлежат те, кого готово признать "компетентными" языковое сообщество в целом» [Шмелев 2017: 186-187]. Причем для различных случаев оценки нормативности, уместности, перспектив влияния на развитие языка того или иного явления релевантными могут оказаться различные множества экспертов, степень компетентности которых также может быть различной. Нельзя не учитывать при этом фактор субъективности, языковой вкус и речевые идеалы самого эксперта, его установку по отношению к языко-
вым элементам, проникающим в речь в том числе и образованных носителей языка из субстандартных его разновидностей [Шмелев 2017].
Понятие о речевом идеале и языковом вкусе
Понятие речевого идеала является близким к понятиям риторического (лингвориторического] и коммуникативного идеала, но, на наш взгляд, не полностью совпадает с ними.
Риторический идеал в большинстве исследований рассматривается как обобщенное представление об оптимальном типе личности «идеального» ритора в контексте определенной культурно-исторической эпохи [Аверинцев 1996: 358-359]. А.К. Михальская определяет риторический идеал как «систему наиболее общих требований к речи и речевому поведению», отмечая его историческую и национально-культурную обусловленность и ценностную составляющую [Михальская 1996: 379]. С позиции говорящего, желающего соответствовать ожиданиям и потребностям аудитории, риторический идеал может быть представлен как характеристики вербального и невербального поведения оратора, соответствующие представлениям аудитории об оптимальной публичной речи [Сковородников 2001; Полякова 2003].
Понимание риторического идеала как феномена национального сознания сближает это понятие с коммуникативным идеалом, который определяется И.А. Стерниным как совокупность представлений об идеальном ораторе и идеальном выступлении, существующих в сознании носителей русской коммуникативной культуры [Стернин 2001а, 2001б, 2002].
По сравнению с рассмотренными выше понятиями представления о речевом идеале, как правило, более конкретизированы в отношении отдельных речевых характеристик и языковых норм. В массовых представлениях о речевом идеале находятся не оценки риторических и коммуникативных навыков, но в первую очередь «зона допустимого», отбор языковых средств как соответствующих представлениям о «хорошей речи» и в то же время не нарушающих этических и эстетических норм.
Речевой идеал совмещает ориентацию на классические образцы национальной речевой культуры и в то же время учитывает языковой вкус эпохи и той социально-культурной среды, в которой происходит речевое общение. В истории языков и культур имеется немало примеров, когда языковой вкус (verbal taste] был одним из основных критериев, маркирующих его носителя с точки зрения социально-культурной идентификации [Костомаров 1999, 2014; Victorian Vulgarity... 2009]. По мнению И.Т. Вепре-вой, в условиях демократизации общества и идеологического плюрализма «решающим фактором языкового узуса образованной части общества становится эстетический, вкусовой параметр, проявляющий себя в моде» [Вепрева 2006: 115]. В аспекте эффективности коммуникации необходимо учитывать, что без учета языкового вкуса адресата речевое общение чревато коммуникативными неудачами [Сковородников 2007: 597].
Проблема выявления речевого идеала для носителей русского языка становится еще более актуальной и многоплановой в условиях, когда «литературно-языковая норма становится менее определенной и обязательной», а литературный стандарт - «менее стандартным» [Костомаров 1999: 5].
Методы и материал
Определить для сегодняшнего дня несомненные речевые идеалы -задача не из легких, поскольку образцы для массового подражания сосредоточены в сфере медиа, нередко имеющей к культуре не совсем прямое отношение. Массовое обследование в эпоху Интернета и наличия лингвистических корпусных данных, с одной стороны, не является неразрешимой задачей, но с другой - картина может оказаться недостаточно репрезентативной по социолингвистическим параметрам и недостаточно аргументированной в силу специфики «наивного метаязыкового сознания» [Голев 1997; Крылова 2006].
С учетом того, что последнее массовое обследование функционирования русского языка проводилось в 1960-1970-х гг. (см.: [Русский язык по данным массового обследования 1974]], оценка современной речи в аспекте ее соответствия нормам и национальному речевому идеалу в большинстве случаев основана на интуиции и лингвистическом чутье кодификатора. Мнение экспертного сообщества в отсутствие свежих репрезентативных данных массовых обследований становится одним из убедительных критериев для оценки языковых новаций.
В фокусе настоящего исследования находятся некоторые представления о речевой культуре и критерии, характерные для оценивания ее с точки зрения «образцовой», достойной подражания. Во-первых, в массовом сознании представления о речевом идеале, как правило, связаны с его типичными носителями - теми персонами, которые выступают в качестве «лучшего образца категории». Во-вторых, это представления о тематических ограничениях, которые определяют этическую сторону «хорошей речи». В-третьих, это представления о хорошем языковом вкусе, который, в частности, проявляется в ограничениях на выбор конкретных языковых единиц.
В целях изучения указанных аспектов было проведено анкетирование преподавателей-филологов - группы носителей языка, транслирующей знания о языке и речевой культуре молодому поколению. В нем приняли участие 54 эксперта - учителя, подготовившие участников Всероссийской филологической олимпиады школьников (Омск, 2018], т. е. группа высококвалифицированных преподавателей русского языка и литературы, которые на основании своих знаний и опыта ответили на вопросы анкеты. Заполнение анкет осуществлялось на методическом семинаре после разъяснения задач эксперимента.
Результаты и обсуждение
Для выявления представлений о речевом идеале информантам был задан вопрос 1: Назовите несколько фамилий известных людей - наших живых современников, которых Вы считаете образцом грамотной, культурной, выразительной речи.
Получено 92 ответа (допускалось более одного ответа]. Названы телеведущие, спортивные комментаторы, дикторы - 25 (В. Познер, Ю. Вяземский, Ф. Толстая, И. Кириллов, В. Губерниев и др.]; писатели - 19 (Л. Улиц-кая, З. Прилепин, Т. Толстая, Дм. Быков и др.]; представители сферы культуры - 13 (В. Смехов, Н. Михалков, С. Безруков, М. Пиотровский и др.]; политики - 6 (В. Путин, С. Лавров, В. Жириновский]; преподаватели вузов - 7; лингвисты - 3 (М. Кронгауз, А. Зализняк]; 9 информантов на вопрос о носителях образцовой речевой культуры ответили «не знаю».
Опрос показал, что в ядре представлений группы информантов о носителях образцовой речи находятся медийные персоны, среди которых телеведущие занимают лидирующее положение. Образование, профессиональная деятельность и культурный уровень информантов-учителей повлияли на значительную представленность в ответах имен писателей и деятелей культуры. Можно высказать гипотезу, что корректировка полученных сведений путем изучения речевых идеалов иных социальных групп вряд ли даст иные результаты в силу «медиацентричности» современной речевой коммуникации.
Неожиданным было нежелание каждого пятого информанта определиться с собственными предпочтениями. Это может быть показателем негативной установки по отношению к речевой культуре современников, в принципе не отвечающей языковому вкусу информантов. В свою очередь, это также является и косвенным свидетельством ориентации учителя на традиционные речевые нормы и коммуникативные ценности, которые не находят отражения в сегодняшней речевой реальности.
Вопрос 2 был нацелен на выявление языкового вкуса информантов по принципу «от противного» - через указание на приметы «не образцовой» речи: Что Вам не нравится (что раздражает) в современной русской речи? Можете указать общие тенденции, отдельные слова и выражения (допускалось более одного ответа].
В качестве наиболее актуальных «раздражителей» - сигналов «некачественной» речи - названы сленг, жаргон, просторечие (28 %], англицизмы, заимствования (22 %], нарушения орфографических, орфоэпических и иных норм (14 %], бедность, примитивность речи (4 %], сокращения, особенно в языке Интернета, которые представляются информантам немотивированными (4 %]. В отдельных анкетах отмечены агрессия современной речи, использование эмодзи и др. Таким образом, для данной группы информантов наиболее ярким признаком «качественной» речи является ее свобода от каких-либо элементов, находящихся за пределами
литературного языка, а также от заимствований («неуместное употребление иностранных слов»]. В единичных анкетах отмечены коммуникативные, этические и эстетические качества речи, которые делают ее далекой от идеала, - агрессия, бездуховность, примитивность, «неживая» речь. Фокус негативных оценок сосредоточен на лексическом уровне языка и в области норм орфографии и орфоэпии.
Вопрос 3 был поставлен для выявления рефлексии информантов относительно признаков культуры речи и коррелировал с вопросом 2: Культура речи - это... (попытайтесь назвать хотя бы некоторые признаки).
Более половины информантов отмечают такие признаки культуры речи, как коммуникативная и ситуативная обусловленность, уместность, понятность, вариативность. Также отмечаются эстетические характеристики - выразительность, простота, «изящность», живость, например:
Целесообразность, уместность использования речевых средств в соответствии с ситуацией. Простота + изящность (в сочетании!) (17)1;
Грамотная, выразительная речь, предполагающая варианты в зависимости от речевой ситуации (18];
Умение слушать собеседника (19].
В то же время в ответах на этот вопрос соответствие нормам языка не является таким безусловным «лидером» в выделении культурно-речевых признаков - менее половины (45 %) акцентируют на этом внимание, см.:
Грамотность устной и письменной речи, образность, уместность употребления, структурность, красота, подражательность (10);
Нормированность,уместность, выразительность, живость (33);
Грамотная, понятная по лексическому составу (22];
Использование и создание речи и ее передача с учетом норм русского литературного языка с учетом стиля, аудитории, цели, но!!! без перехода границы безграмотности (23].
В ряде случаев отмечается связь общей культуры личности с культурой речи:
Внутренняя культура, богатый словарный запас, духовно-нравственная наполненность личности, знание и понимание норм и правил (7].
Ряд ответов дублирует, по сути, ответы на вопрос 2 - как приметы качественной речи отмечаются отсутствие жаргонных слов, правильное ударение, произношение (4]; правильность речи с точки зрения орфоэпических, грамматических, лексических, синтаксических норм, отсутствие стилист ошибок (12]; соблюдение норм языка, соблюдение этикета общения (8].
В одном случае указано на допустимость нарушения языковых норм, если это обусловлено коммуникативными задачами говорящего:
1 Здесь и далее указаны номера анкет из базы данных пилотного эксперимента. Стиль и оформление текста оригинала сохранены.
Речь в соответствии с ситуацией. Смешно всегда следовать нормам. Иногда нужно (можно) использовать просторечные выражения (9).
Таким образом, ответы на вопрос 3 показали, что теоретические знания информантов о культуре речи, особенно о значимости ее коммуникативного аспекта, дают основания ожидать толерантность и по отношению к оценке языковых новаций, и по отношению к специфическим подсистемам языка, включающим ненормативные элементы.
В вопросе 4 информантам предлагалось оценить возможность использования некоторых слов и выражений персонами, названными в первом вопросе в качестве носителей образцовой речи: Могут ли названные вами в п. 1 персоны употребить в публичной речи (например, в интервью) следующие слова, выражения, фразы? (+ «да», - «нет»).
Примеры (всего 20 фраз) были извлечены из речи известных публичных личностей, большая часть которых, по предположению, должна была быть названа информантами в ответе на первый вопрос (журналист Л. Парфенов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» А. Венедиктов, писатель Дм. Быков, политики В. Путин, С. Лавров и др.). Все примеры были зафиксированы либо на центральных телевизионных каналах, либо в «качественных» российских СМИ и находятся на разных участках шкалы «норма - "не норма" - антинорма». В отборе материала для опроса мы опирались на подход В.Г. Костомарова, который между нормой и антинормой выделил промежуточный неоднородный таксон - «ненорму»1, объединяющий большое количество разнородных явлений, не относящихся к нормативному ядру, но и не попадающих в «зону запрета», нередко вследствие того, что их нормативный статус не определен [Костомаров 2014].
В вопросе 4 представлены образцы «разной степени неправильности»: просторечие (ихний), псевдоэвфемистические замены (гребаный, охренеть, зашибись) и ненормативное употребления слов в эвфемистической функции (крайнее интервью), жаргонизмы и сленг (погоняло, выносить мозг), разговорные лексемы и лексико-грамматические конструкции (закупаться, надрать задницу, по жизни). Кроме этого, в анкеты включены примеры, отражающие тенденции развития языковой системы: появление множественного числа у существительных Sing. Tantum (одна из полемик), образование новых видовых коррелятов (бесить - выбесить), «игры с переходностью» (сбывать мечты), изменение сочетаемости и появление новых узуальных значений (обречены на победу, пафосный бренд, трепетно создавать программу). В анкету вошли примеры, где отсутствует нарушение языковых норм, но есть приметы шаблонной речи либо стилистические погрешности (фразы 12 и 17). Пример 11, в котором представлена контаминированная конструкция имеет место быть, допустимая в разговорной речи, включена в качестве контрольного вопроса.
1 В написании термина в данном случае мы придерживаемся раздельного написания, имея в виду отрицание нормативного характера языковых фактов.
Указание на жанр интервью, по замыслу исследования, должно было помочь информантам идентифицировать ситуацию как устное публичное общение и работать на понижение их «порога допустимого».
В таблице приведены данные о положительных ответах на каждый из вопросов.
Количественная оценка возможностей употребления конкретных речевых примеров в публичной речи носителей речевого идеала
№ Пример Да
1 Это одна из главных полемик нашего времени. 8
2 Охренеть! 1
3 Что тебя выбесило? 3
4 Это одно из моих погонял со школы. 2
5 Вы где закупаетесь, в «Ленте»? 2
6 А какой человек вы по жизни? 14
7 В своем крайнем интервью... 3
8 У него такая энергетика - зашибись! 2
9 У ихнего режиссера нервы не выдержали. 1
10 Она продолжает выносить мне мозг. 5
11 Такой подход, к сожалению, имеет место быть. 19
12 Я думаю, он еще не готов взять на себя ответственность... Как-то так... 13
13 Мы обречены на победу! 12
14 Тут такая история. Наш боец за 10 секунд победил противника. 5
15 Он намерен стрясти с этого гребаного Голливуда по полной. 0
16 Эти часы - абсолютно пафосный бренд. 4
17 Руководимому мною учреждению было дано поручение произвести расчеты возраста дожития в Российской Федерации. 2
18 Об Олимпийских играх 2018 г.: Надо ехать и надрать всем задницу! 1
19 Мы очень трепетно создавали программу летней школы перевода. 8
20 В новогодние дни хорошо сбывать чьи-то мечты. 3
Ответы на вопрос 4 продемонстрировали, что оценка конкретных фактов «не нормы» слабо вписывается в установки информантов по отношению к указанным ранее теоретическим познаниям о содержании понятия «культура речи» и речевым идеалам. Наиболее приемлемым оказалось высказывание 11, но и оно более чем половиной информантов было оценено как недопустимое для носителя образцовой речи. Сдержанно-негативное отношение информанты продемонстрировали по отношению к популярным клишированным элементам как-то так и по жизни, а также к нарушению сочетаемости в словосочетании обречены на успех (возможно, это связано с тем, что фраза у всех на слуху - ее употребил в своем первом выступлении после победы на выборах в 2018 г. В.В. Путин].
Вопросы 5 и 6 были поставлены информантам в целях выявления жесткости их позиции относительно соблюдения орфоэпической и лекси-
ческой норм. Как и в вопросе 4, отступления от указанных норм рассматривались в проекции на носителей образцовой речи.
Вопрос 5: Могут ли названные вами в п. 1 персоны произнести (особенности произношения и ударения выделены прописной буквой; поставьте + , если Ваш ответ «да»): скуЧно ( ), одноврЕменно ( ), конеЧно ( ), обеспечЕние ( ), подсвеЧник ( ), достатоЧно ( ), гурУ ( ), кулинарИя ( ).
Вопрос 6: Могут ли названные Вами в п. 1 персоны употреблять следующие слова: отксерить _, фотка _, мороженка _, говенный _, хайповый_,убитая (квартира) _, шампусик_, ежкин кот _.
Опрос выявил негативную установку по отношению к современным разговорным, просторечным единицам, а также новообразованиям (хайповый]. Приемлемым и, следовательно, относительно нейтральным информантам представляется словоупотребление убитая квартира (45 % дали ответ «да»1], отксерить (40 %], как недостаточно престижные рассматриваются неоднократно отмечаемые русистами разг. фотка (29 %], ежкин кот (22 %], еще ниже - разг. мороженка, шампусик и новообразование хайповый (20 %]. Практически невозможным в речи носителей речевого идеала представляется сниженное говенный (0,05 %].
От оценки конкретных языковых единиц вопросы анкеты перемещаются в сферу «тематической дозволенности». Источником сведений о границах тематической свободы можно считать публичные интервью. Для проверки гипотезы о расширении этих границ информантам был поставлен вопрос 7: Оцените возможность обсуждения в публичной сфере (например, в интервью на ТВ) следующих тем: 1. Когда у вас последний раз был секс? 2. Как вы зарабатываете на жизнь? 3. Сколько у вас денег? 4. Вы делали пластику? 5. А вас после такого обеда не пронесло? 6. Вам к трусам прикрепили лонжу? 7. Вы планируете в ближайшее время детей? 8. Вы не думали отдать своего ребенка с синдромом Дауна в Дом малютки?
Выбор вопросов в основном был связан со «сферой личного», которая имеет различия в конкретных лингвокультурах2.
Наиболее неприличными информантам показались вопросы 1, 5 и 6 (1, 0 и 5 % положительных ответов соответственно]. 15 % ответили,
1 В значении 'испорченный, разрушенный, непригодный для своего прямого назначения' данная разговорная лексема фиксируется уже более 14 лет [Химик 2017].
2 См., напр.: «В Норвегии не принято спрашивать о здоровье. В этой стране считается, что самочувствие, физическое и психическое состояние - личное дело каждого, поэтому подобными вопросами может интересоваться только врач. Если же Вы все-таки поднимете эту тему, сдержанные норвежцы не выскажут открытого недовольства, но сделают однозначный вывод о Вашей бестактности». - Общаемся в Европе: популярные и запретные темы для разговора // Эксперто24. URL: http://www.exper-to24.ru/kommunikazia/obshchaemsja-v-evrope-populjarnye-i-zapretnye-temy-dlja-razgo-vora.html. См. также: О чем не говорят // РИА Новости. 31.05.2012. URL: https://ria.ru/ columns/20120531/661397233.html.
что считают вопрос 3 допустимым в публичном диалоге. 14 % считают приемлемой темой для обсуждения вопрос 8 и 16 % - вопрос 4. Вопросы о планировании рождения детей (7] и источниках дохода (2] рассматривают как допустимые темы более 25 % респондентов. Результаты позволяют увидеть тенденцию к расширению круга детабуированных тем даже в среде учителей средней школы, где традиционно присутствуют ограничения на тематическую свободу. Разумеется, требуется углубленное изучение современных публичных дискурсов и расширение круга информантов, чтобы диагностировать изменение социокультурных норм в сфере коммуникативных практик.
Вопрос 8 был нацелен на выявление вкусовых предпочтений относительно новаций современной речи, разговорных и иных нелитературных элементов, которые предлагалось оценить в контексте определенной дискурсивной практики: Подчеркните те фрагменты текста, которые не отвечают вашему речевому вкусу. По возможности поясните, что именно вам представляется неуместным (безвкусным).
Информантам были представлены два фрагмента - один (А] - из кулинарного блога (пример И.Б. Левонтиной], другой (Б] - из театральной рецензии на спектакль МХТ «Тартюф» (источник и автор текста информантам не сообщался]:
А. В хлебопечке сварил варенье из мякоти мандаринок, а потом подумал - и из шкурок тоже. Первое вкусно кушать ложкой, второе походу хорошо на начинку пустить для какой-нибудь вкусняшки.
Б. Смачный, сочный, зычный, беззаветно глупый спектакль пришелся по душе той публике, для которой он и делался; Олег Табаков всласть повалял дурака; критика окатила режиссера заслуженным ведром помоев и попыталась усовестить. Если вам, сударыня, угодно гнать попсу, воля ваша, но зачем же внаглую? На всякое безобразие должно быть свое приличие; пусть вам все до фонаря, но хотя бы притворитесь, что поработали мозгами и муки творчества входят в стоимость услуг. На следующей премьере, выходя на поклон, будьте любезны сделать интеллигентное лицо. Будь Чусова дурой, она так бы и сделала. Она - умная; это значит, умеет обманывать ожидания (А. Соколянский).
По поводу данных фрагментов мнения в большинстве случаев сосредоточены в области однозначно негативных оценок. Некоторые из них представлены ниже (в скобках указан номер анкеты. Стиль авторов сохранен].
Фрагмент А. Грамматические, синтаксические, лексические ошибки, употребление жаргонной и просторечной лексики (12]; звучит грубовато и где-то двусмысленно; слово «вкусняшка» почему-то вызывает у меня всегда неприятие (17]; много разговорных слов, некое сюсюканье (18]; мякоть мандаринок, и из шкурок тоже, кушать ложкой, походу, вкусняшки - жаргонные слова, неправильно построенное предложение (21];
походу - глупое слово (9]; походу - употребление слова-паразита (10]; походу - ненужный сорняк (11]; походу, вкусняшки - стилистическая неточность; поскольку текст размещается для просмотра широкими группами населения, то использование разговорных слов тут неуместно, это, скорее всего, похоже на личную переписку (7]; использование просторечий определенных фраз в публицистике (23]; слащаво (14]; походу - молодежное слово-паразит, раздражает (12].
Таким образом, оказались «забракованными» все разговорные слова, значения и формы, включая хлебопечку. «Лидерами» негативных оценок оказались походу и вкусняшки. В некоторых ответах оценки смягчены с учетом коммуникативной ситуации: кушать, походу, вкусняшки - допустимо в разговорной речи, в личной переписке. Слово «кушать» не нравится в любой ситуации, исключение - маленькие дети (35]; из мандаринок, из шкурок, походу, пустить, вкусняшки - слова, которые употребляются в жизни: на кухне и дома (22]. Однако в подавляющем большинстве ответы информантов базируются на строго нормативной оценке языковых фактов.
Фрагмент Б. Большая часть информантов категорически не принимает стилистику данного текста, считая все метафорические выражения, разговорную лексику и фразеологические единицы с яркой экспрессивной окраской неуместными в публицистическом тексте, к которому, по мнению отвечающих, относится данный фрагмент. В частности, отмечены следующие недочеты: стилистические ошибки (12]; это не для публицистики; вульгарно-пошлая речь (17]; грубость, бестактность (18]; смешение разговорного и публицистического стилей (21]; смачный, сочный, зычный, беззаветно, повалял дурака, окатила ведром помоев, гнать попсу, но зачем же внаглую, на всякое безобразие должно быть свое приличие, все до фонаря, поработали мозгами, муки творчества входят в стоимость услуг, интеллигентное лицо, дурой - неуместные выражения в публицистике и на телевидении, но они есть, к сожалению (35]; поработали мозгами (грубовато) (9]; заслуженным ведром помоев и попытался усовестить, гнать попсу, все до фонаря, дурой - включение разговорной лексики. Газета должна формировать вкус, а не подстраиваться под события (10]; всласть повалял дурака, окатило заслуженным ведром помоев, гнать попсу, все до фонаря, поработали мозгами, будь Чусова дурой - неуместно (39]; речевые ошибки, сленг (23]; зычный, беззаветно глупый, гнать попсу, внаглую, дурой - безвкусно, слишком «вульгарный» и «наглый» стиль речи автора статьи, нужно более мягкое написание и лингвистически красивое (22].
Относительная терпимость к выразительным средствам речи, присутствующим во фрагменте Б, содержится в единичных ответах: речь журналиста перенасыщена разговорными выражениями, подобные реплики могут дополнять, но не использоваться как основной тип речи (25]; от-
дельные ироничные выражения даже очень «ничего», вызовут улыбку слушателя, читателя (29]. Всего лишь один информант исходил в оценке данного текста из коммуникативной задачи автора: эпатажно, но цели достигает (14].
Анкетирование показало, что для опрошенной группы информантов речевой вкус формируется на основе такого критерия, как соответствие языковой норме. Оценка разного рода отступлений от стандарта, в том числе и обусловленных задачами коммуникативной целесообразности с учетом фактора адресата, является преимущественно негативной. Причем «по ходу» бракуются и те языковые единицы, которые находятся в границах нормы, но имеют яркую эмоционально-экспрессивную либо стилистическую окраску - они воспринимаются как «вульгарно-пошлая речь». В ответах выявляются этическая и эстетическая составляющие культурно-речевых норм: «слишком «вульгарный» и «наглый» стиль речи автора статьи»; «газета должна формировать вкус, а не подстраиваться под события» и т. п.
Выводы
Как показал пилотный социолингвистический эксперимент, в сознании обследованной группы учителей-филологов превалируют негативные установки относительно языковых новаций, каких-либо отступлений от норм литературного языка, в том числе обусловленных коммуникативными задачами автора. Обнаружено противоречие между теоретическими знаниями о содержании понятия «культура речи», включающем три основных аспекта - нормативный, коммуникативный и этический (вопрос 3], и практикой оценки языковых фактов.
Во-первых, установлено, что представления о речевом идеале у русистов достаточно неопределенны, размыты (об этом свидетельствует отсутствие ответов на первый вопрос в 20 % анкет]. В качестве одной из причин можно предположительно указать на дефицит общепризнанных авторитетов, таких как в XX в. (академики Дм.С. Лихачев, В.В. Виноградов и др.]. С другой стороны, на наш взгляд, имеет место некоторая идеализация тех персон, которые, по мнению анкетируемых, являются образцами в аспекте культуры речи. Это подтверждают ответы на вопросы 4-6, где информанты не считают возможным употребление многих единиц (даже находящихся в пределах допустимого литературной нормой], на самом деле отмеченных в речи указанных ими «образцов».
Во-вторых, представления о тематических ограничениях, которые определяют этическую сторону речевой культуры, также скорее отражают эффект социальной желательности, нежели реальную речевую практику.
В-третьих, представления об ограничениях выбора конкретных языковых единиц, которые, по мнению информантов, соответствуют хорошему языковому вкусу, отражают жесткую установку по отношению к языковым новациям, стилистическим и иным отступлениям от нормы. Несмо-
тря на то что лингвисты отмечают возрастающую роль «ненорм» в современных дискурсивных практиках, рассматривая их как «избыточность -полезную, бесполезную и вредную» [Костомаров 2014: 119], опрошенная группа информантов отмечает только отрицательное воздействие на язык указанных отклонений от литературного стандарта. В терминах предложенной М.Я. Дымарским оппозиции речевых манер - моностилевой и полистилевой [Дымарский 2006: 181], можно констатировать, что в группе экспертов-учителей превалировали индивиды, отдающие предпочтение первому типу и не приемлющие в принципе «смешение языков».
Пилотный эксперимент показал, что в своей преподавательской практике учителя средних школ, формирующие знания о языке и речевой культуре у учащихся, исходят из жестких нормативных установок по отношению к фактам языкового развития, не допуская тем самым саму возможность включения в речевую практику разного рода явлений «ненормы», обусловленных коммуникативными задачами говорящих.
Для последующих ортологических решений, экспертной оценки языковых новаций и целей лингводидактики продолжение эксперимента с целью изучения в широком социолингвистическом контексте представлений о речевом идеале, речевых приличиях и речевом вкусе видится актуальной исследовательской задачей.
Список литературы
Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 448 с. Вепрева И. Т. О кодифицированной норме в современной культурно-речевой ситуации: норма и мода // Русский язык сегодня. Вып. 4. Проблемы языковой нормы. сб. ст. М.: Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН. 2006. С. 111-119. Голев Н.Д. Антиномии русской орфографии. Барнаул: АГУ, 1997. 147 с. Дымарский М.Я. Речевая культура и речевая манера (к проблеме оценки нормативности речевой практики) // Русский язык сегодня. Вып. 4. Проблемы языковой нормы: сб. ст. М.: Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН, 2006. С. 173-186.
Костомаров В.Г. Язык текущего момента: понятие правильности. СПб.: Златоуст, 2014. 220 с.
Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. СПб.: Златоуст, 1999. 330 с.
Крылова О.А. Речевая культура и языковая политика в современном российском
обществе // Русская речь. 2006. № 1. С. 52-54. Крысин Л.П. Языковая норма в проекции на современную речевую практику // Русский язык сегодня. Вып. 4. Проблемы языковой нормы: сб. ст. М.: Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН, 2006. С. 294-311. Михальская А.К. Основы риторики. Мысль и слово: учебное пособие. М.: Просвещение, 1996. 416 с. Полякова Е.К. Риторический идеал в русском коммуникативном сознании: авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2003. 19 с.
Русский язык по данным массового обследования / под ред. Л.П. Крысина. М.: Наука, 1974. 352 с.
Сковородников А.П. Риторический идеал // Культура русской речи: энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.И. Иванова и др. 2-е изд. М.: Флинта, 2007. С. 596-597.
Сковородников А.П. О понятии «русский риторический идеал» применительно к современной российской действительности // Словарь и культура русской речи: к 100-летию со дня рождения С.И. Ожегова. М.: Индрик, 2001. С.318-326.
Стернин И.А. Русское коммуникативное сознание // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 3. Воронеж: Истоки, 2002. C. 3-13. (Коммуникативное поведение).
Стернин И.А. О русском коммуникативном идеале (экспериментальное исследование) // Профессиональная риторика: проблемы и перспективы: материалы V Междунар. конф. по риторике. Воронеж: ВГУ, 2001а. С. 11-13.
Стернин И.А. Русский коммуникативный идеал (экспериментальное исследование) // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 2. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 20016. С. 9-13. (Коммуникативное поведение).
Химик В.В. Толковый словарь русской разговорно-обиходной речи: в 2 т. СПб.: Златоуст, 2017. Т. 2: О-Я. 530 с.
Шмелев А.Д. Возможна ли кодификация языковых норм в эпоху социальных и культурных изменений? // Труды Института русского языка им. В.В. Виноградова. Вып. 13. Культура русской речи. М.: Ин-т русского языка им. В.В. Виноградова РАН, 2017. С. 184-191.
Victorian Vulgarity: Taste in Verbal and Visual Culture / ed. by S.D. Bernstein, E. Mi-chie. Burlington: Ashgate, 2009. 250 p..
References
Averintsev, S.S. (1996), Ritorika i istoki evropeiskoi literaturnoi traditsii [Rhetoric and the origins of the European literary tradition], Moscow, Shkola "Yazyki russkoi kul'tury" Publ., 448 p.
Bernstein, S.D., Michie, E. (Eds.) (2009), Victorian Vulgarity: Taste in Verbal and Visual Culture, Aldershot, Burlington, Ashgate Publ., 250 p.
Dymarskii, M.Ya. (2006), Rechevaya kul'tura i rechevaya manera (k probleme otsenki normativnosti rechevoi praktiki) [Speech culture and speech style (to the problem of assessing the standartization of speech practice)]. Russkii yazyk segodnya [Russian language today], Iss. 4. Problemy yazykovoi normy [The problems of language norms], сollection of articles, Moscow, V.V. Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Publ., pp. 173-186. (in Russian)
Golev, N.D. (1997), Antinomii russkoi orfografii [Antinomy of Russian spelling], Barnaul, AGU Publ., 147 p. (in Russian)
Khimik, V.V. (2017), Tolkovyi slovar' russkoi razgovorno-obikhodnoi rechi [Explanatory dictionary of Russian colloquial speech], in 2 volumes, St. Petersburg, Zlatoust Publ., Vol. 2, 530 p. (in Russian)
Kostomarov, V.G. (2014), Yazyk tekushchego momenta: ponyatie pravil'nosti [The language of the current moment: the concept of correctness], St. Petersburg, Zlatoust Publ., 220 p. in Russian)
Kostomarov, V.G. (1999), Yazykovoi vkus epokhi [Language taste of the era], St. Petersburg, Zlatoust Publ., 330 p. (in Russian) Krylova, O.A. (2006), Rechevaya kul'tura i yazykovaya politika v sovremennom ros-siiskom obshchestve [Speech Culture and Language Policy in Modern Russian Society], Russkaya rech' [Russian Speech], No. 1, pp. 52-54. (in Russian) Krysin, L.P. (2006), Yazykovaya norma v proektsii na sovremennuyu rechevuyu prak-tiku [Language norm through modern speech practice]. Russkii yazyk segodnya [Russian language today], Iss. 4. Problemy yazykovoi normy [The problems of language norms], collection of articles, Moscow, V.V. Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Publ., pp. 294-311. (in Russian) Krysin, L.P. (Ed.) (1974), Russkii yazyk po dannym massovogo obsledovaniya [Russian language according to the mass survey], Moscow, Nauka Publ., 352 p. (in Russian)
Mikhalskaya, A.K. (1996), Osnovy ritoriki. Mysl' i slovo [Fundamentals of rhetoric. Thought and word], Textbook, Moscow, Prosveshchenie Publ., 416 p. (in Russian)
Polyakova, E.K. (2003) Ritoricheskii ideal v russkom kommunikativnom soznanii [The rhetorical ideal in the Russian communicative consciousness], Author's abstract, Voronezh, 19 p. (in Russian) Shmelev, A.D. (2017), Vozmozhna li kodifikatsiya yazykovykh norm v epokhu sot-sial'nykh i kul'turnykh izmenenii? [Is the codification of linguistic norms possible in the era of social and cultural change?], Trudy Instituta russkogo yazyka im. V.V. Vinogradova [Works of Vinogradov Institute of the Russian language], Iss. 13. Russian speech culture Publ., Moscow, V.V. Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Academy of Sciences Publ., pp. 184-191. (in Russian) Skovorodnikov, A.P. (2007), Ritoricheskii ideal [The rhetorical ideal]. Ivanov, L.I., Skovorodnikov, A.P., Shiryaev, E.N. et al. (Eds.) Culture of Russian speech, Encyclopaedic dictionary-reference, 2nd ed., Moscow, Flinta publ., pp. 596-597. (in Russian)
Skovorodnikov, A.P. (2001), O ponyatii 'russkii ritoricheskii ideal' primenitel'no k sovremennoi rossiiskoi deistvitel'nosti [On the concept of 'Russian rhetorical ideal' as applied to modern Russian reality]. Slovar' i kul'tura russkoi rechi [Dictionary and Culture of Russian speech], dedicated to the S.I. Ozhegov's 100s anniversary, Moscow, Indrik Publ., pp. 318-326. (in Russian) Sternin, I.A. (2002), Russkoe kommunikativnoe soznanie [Russian communicative consciousness]. Russkoe i finskoe kommunikativnoe povedenie [Russian and Finnish communicative behavior], Iss. 3. Voronezh, Istoki Publ., pp. 3-13. (in Russian) Sternin, I.A. (2001), O russkom kommunikativnom ideale (eksperimental'noe issledo-vanie) [On the Russian communicative ideal (experimental research)]. Profes-sional'naya ritorika: problemy i perspektivy [Professional rhetoric: problems and prospects], Proceedings of the 5th International Conference on Rhetoric, Voronezh, VGU, pp. 11-13. (in Russian) Sternin, I.A. (2001), Russkii kommunikativnyi ideal (eksperimental'noe issledovanie) [Russian communicative ideal (experimental study)]. Russkoe i finskoe kommunikativnoe povedenie [Russian and Finnish communicative behavior], Iss. 2, St. Petersburg, A.I. Gertsen RGPU Publ., pp. 9-13. (in Russian)
Vepreva, I.T. (2006), O kodifitsirovannoi norme v sovremennoi kul'turno-rechevoi situatsii: norma i moda [On the codified norm in the contemporary cultural and speech situation: norm and fashion]. Russkii yazyk segodnya [Russian language today], Iss. 4. Problemy yazykovoi normy [The problems of language norms], collection of articles, Moscow, V.V. Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Publ., pp. 111-119. (in Russian).
REPRESENTATIONS OF SPEECH IDEAL, SPEECH DECENCY AND LANGUAGE TASTE (ON THE MATERIAL OF THE PILOT SOCIOLINGUISTIC EXPERIMENT)
O.S. Issers
Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Abstract: The article presents results of the pilot sociolinguistic experiment, aimed at studying of the representations of speech culture among Russian language and literature teachers of secondary schools, as well as their evaluation of linguistic innovations and other facts of modern Russian speech that go beyond the limits of the norms of the literary language. The research tasks is to reveal the representation of informants about the speech ideal and speakers of 'exemplary speech'; representations of thematic limitations that determine the ethical side of speech; representations about the restrictions imposed on the choice of specific linguistic units in terms of a good language taste using method of expert interrogation. In order to study these aspects, 54 highly qualified teachers in Omsk and Omsk Region were interviewed. It is established that informants of the questioned group consider media persons, such as leading TV anchors as examples of a good language taste. At the same time, 20 % of survey participants found it difficult to 'personify' their speech ideal in modern speech. The representations of thematic limitations and the compatibility of specific linguistic units in speech, which, according to informants, testify to the language taste, reflect a rigid attitude toward linguistic innovations, stylistic and other deviations from the norms of the literary language.
Key words: language norm, culture of speech, speech ideal, language taste, expert method.
For citation:
Issers, O.S. (2018), Representations of speech ideal, speech decency and language taste (on the material of the pilot sociolinguistic experiment). Communication Studies, No. 4 (18), pp. 95-111. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.4.95111. (in Russian)
About the author:
Issers Oksana Sergeevna, Prof., Professor of the Chair of Theoretical and Applied Linguistics, Dean of the Faculty of Philology and Media Communications
Corresponding author:
Postal address: 55, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: isserso@mail.ru
Acknowledgements:
The research was carried out with the financial support of the RFBR and the Government of the Omsk Region within the framework of the scientific project No. 18-412-550001 "Mass speech culture in the Omsk region as a reflection of communicative norms, values and conflict factors"
Received: September 14, 2018
