CC BY
31
ВЕСТНИК Екатеринбургской духовной семинарии. 2020. № 3(31). 337-368
ПУБЛИКАЦИИ
УДК 821.161.1.09+27-475+003.076 Б01: 10.24411/2224-5391-2020-10315
Л. С. Соболева
«предсказание» из рукописного сборника поучений «статир»: автор и читатель в переходную эпоху*
Аннотация. Рукописный сборник проповедей «Статир» конца XVII в., созданный в строгановской вотчине и описанный впервые А. X. Восто-ковым в 1842 г., неоднократно привлекал внимание ученых, исследующих общую и региональную историю «переходной» эпохи, филологов, описывающих литературный процесс и жанр поучений. Обращение к нему дает ключ к пониманию особенностей культуры слова того времени и высвечивает актуальные проблемы морального состояния социума в темпорально-топонимическом ключе. Однако малозначительность подобных обращений детерминирована отсутствием адекватных научных публикаций самого источника, за исключением небольшого отрывка из Предисловия, приведенного при описании и внеконтекстуальных цитат из Поучений в ряде исследований. Этот факт, неоднократно критически отмеченный в научной библиографии, предопределил внимание к публикаторской задаче введения текста рукописи в научный оборот. В этом
* Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта Российского научного фонда (проект № 19-18-00186 «"Культура Духа" У8 "Культура Разума": Интеллектуалы и Власть в Британии и России в эпоху Перемен (XVII-XVIII вв.)»).
© Л. С. Соболева, 2020 (сс) 337
выпуске журнала к печати подготовлена часть авторского комплекса — Предисловие-Предсказание, где автор аргументирует выбор названия, формулирует задачи и впервые описывает творческий процесс, систематизирует типы читателей и заслуги Г. Д. Строганова, высоко ценя его внимание к Церкви и участие в биографии анонимного проповедника. Публикация сопровождается выявлением наиболее существенных особенностей Предисловия во вступительной статье.
Ключевые слова: проповедь, статир, русская культура XVII в., строгановская вотчина, г. Д. строганов.
цитирование. соболева л. с. «Предсказание» из рукописного сборника поучений «Статир»: автор и читатель в переходную эпоху // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2020. № 3 (31). С. 337-368. DOI: 10.24411/2224-5391-2020-10315
Сведения об авторе. Соболева Лариса Степановна — профессор, доктор филологических наук, профессор кафедры русской и зарубежной литературы Уральского гуманитарного института Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина, главный редактор журнала Quaestio Rossica (Россия, г. Екатеринбург). E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 10.05.2020 Принята к публикации 15.06.2020
Проповедническое слово в русской культуре XVII в. знаменовало собой высшую точку в развитии церковного красноречия, тщательно оттачиваемого на протяжении Средневековья. В этот «переходный» век происходит не только реинкарнация авторской проповеди в православной традиции, проповеднический пафос вторгается в другие жанры христианской словесности (например жития), а тематика проповедей становится все разнообразнее. Во второй половине XVII в. усиливается авторская система проповеди, ее главным создателем в системе русского православия становится Симеон Полоцкий. Проповедническое слово включает в себя многообразные проблемы человеческого бытия, убеждая слушателей в правильном выборе жизненных установок, образно рисуя праведные и неправедные примеры поведения и формируя эмотивную сферу в соответствии с христианскими постулатами. Жанр,
обладая принципом публичности в целеустановке и в условиях бытования, становится механизмом создания идеологии, религиозной по генезису, социокультурой и этической в обращении к проблемам общества и человека. Проповедь должна была, в понимании ее создателей, способствовать интеграционным связям различных сил (сословных, гендерных, профессиональных и т. п.) и на основе общей морали преодолевать неизбежные и возрастающие общественные противоречия.
Обращение современной гуманитаристики к исследованию феномена проповеди в богословском, историко-филологическом, философском и культурологическом аспектах следует признать продуктивным. Перечисление даже наиболее существенных работ требует расширения границ и задач данной публикации, поэтому упомянем те исследования, которые касаются раскрытия особенностей источников. Это известные классические работы прошлого — начала современного века1, где подняты проблемы как содержательной стороны проповедей большого числа российских и украинских авторов (Иннокентий Гизель, Кирилл Транк-виллион, Иоаникий Галятовский, Лазарь Баранович, Симеон Полоцкий, Карион Истомин, Димитрий Ростовский, Аввакум Петров и др.) и развитие проповедничества в национальной огласовке, так и выражения в них эстетики барокко. При этой несомненно положительной тенденции расширения научной проблематики и типов изучаемых источников перспективно введение в научный оборот новых памятников для более широкого ознакомления с ними специалистов и интересующихся читателей. Публикация текстов и исследований нового источника, созданного не в столичных кругах известными проповедниками и не тиражированного в старопечатной традиции, имеет особую актуальность как для
1 Упомянем только монографические работы. См.: Робинсон А. Н. Зарождение концепции авторского стиля в украинской и русской литературах конца XVI-XVII века (Иван Вишенский, Аввакум, Симеон Полоцкий) // Русская литература на рубеже двух эпох (XVII — начало XVIII в.). М., 1971. С. 33-83; Елеонская А. С. Ораторская проза в литературном процессе Древней Руси. М., 1990. С. 3-116; Михайлов А. В. Избранное. Завершение риторической эпохи. СПб., 2007. (Сер. «Письмена времени»); Богданов А. П. Московская публицистика последней четверти XVII века. М., 2001; Панченко А. М. О русской истории и культуре. СПб., 2000; Сазонова Л. И. Литературная культура России. Раннее Новое время М., 2006; Kuczynska M. Ruska homiletyka XVII wieku w Rzeczypospolitej. Ewolucja gatunku — specyfika funkcjonalna. Szczecin. 2004; Киселева М. С. Интеллектуальный выбор России второй половины XVII — начала XVIII века: от древнерусской книжности к европейской учености. М., 2011; и др.
характеристики жанра проповеди, так и для выявления региональных особенностей русской культуры.
Привлекаемый рукописный сборник проповедей «Статир» (конец XVII в.) неоднократно оказывался в зоне исследовательского внимания, хотя его содержательная сторона так и не получила сколько-нибудь достойного освещения2. Эта рукопись соотносится с собранием поучений на евангельские чтения (триодного и минейного круга) — Учительным Евангелием, хорошо представленным в книжно-рукописной традиции XIV-XVII вв.3 Но, при явной ориентации автора на ортодоксальную традицию, изучение источника демонстрирует самостоятельность проповедника в выборе тем, количестве произнесенных на конкретный праздник поучений и отбор самих праздников во второй, «минейной» части рукописи. Признание авторитетности сборника и его важности мало отразилось на истории презентации его текстов, хотя памятник был описан впервые в 1842 г. А. X. Востоковым, который опубликовал отрывок из Предисловия, отметив несомненный талант неизвестного автора4. Известный богослов И. К. Яхонтов в редактируемом им журнале «Духовная беседа» (1858) опубликовал в сокращении несколько проповедей и силлабических стихов из рукописи «Статир» в переводе на современный ему русский язык для ознакомления с проповедями приходского духовенства5. В дальнейшем
2 См.: Буланин Д. М. Некоторые трудности изучения биографии древнерусских писателей // Русская литература. 1980. № 3. С. 137-142; Соболева Л. С. Рукописная словесность Урала: наследование традиций и обретение самобытности: в 2 т. Т. 2. Рукописная традиция строгановского региона. Екатеринбург, 2005. С. 17-54; Сгибнева Н. Ф. Памятник уральской словесности XVII в. «Статир»: итоги и проблемы изучения // Камский путь: мат-лы Всеросс. научн.-практ. конф. «Строгановские чтения — 3. Лингвистический и эстетический анализ текста и речи». Соликамск, 2009. С. 87-89; красильникова А. А. Лепта к «Статиру»: полемические заметки о современной презентации памятника XVII в. // Библиосфера. 2013. № 3. С. 29-35.
3 Только изданий Московского печатного двора насчитывает 8 экземпляров; см.: Зернова а. с. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVП веках. М., 1968; якшин и. в. Источники и структура поучений «Евангелия Учительного» — Патриарший гомилиарий // Вестник НГУ Сер.: История. Филология. 2011. Т. 10, вып. 8: Филология. С. 96-105; Его же. Литературная история "Евангелия Учительного" (рукописная традиция конца XIV-XVП в.): автореф. дисс. ... канд. филол. н. Екатеринбург, 2012. 20 с.
4 востоков А. х. Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842. С. 629-633. № 411.
5 яхонтов и. Русский проповедник XVII столетия // Духовная беседа. 1858. № 40. С. 26-38; № 44. С. 141-149. Переиздание текстов И. Яхонтова вне всякого критическо-
рукопись упоминается как пример проповеднического труда в учебниках по церковному красноречию6. К настоящему моменту только одна проповедь опубликована по научным правилам в статье Н. Ф. Сгибневой7, и текст Слова использован ранее в ее диссертации8.
Сборник, как о том свидетельствовало авторское указание, был создан в Орле-городке — вотчине именитого человека Григория Дмитриевича Строганова9. В Предисловии, открывающем рукопись, находится запись «Начася лЪта 7191 году, м(еся)ца априллия в 8 день, напи-сася же 192 году, августа въ 20 день при державЪ б(о)гоизбранных ц(а) рей и правоверных г(осу)д(а)рей двою братовъ Иоанне А[ле]ксиевиче и Петре А[ле]ксиевичЪ. В вотчинЪ имянитаго ч(е)л(о)в(е)ка Григория Димитриевича Строганова на ОрлЪ-городк'Ь на устье Яйвы рЪки»10.
Памятник содержит 156 поучений и состоит из двух частей, некоторые тексты написаны до появления сборника как целостного образования. Принцип разделения был утвержден еще в переводном Евангелии
го анализа осуществлено в кн.: От избытка сердца говорят уста. Рукопись XVII века «Статир» и ее автор / ред.-сост. с. М. Барков, т. Б. соколова. Пермь, 2011.
6 Поторжинский М. а. Историческая хрестоматия, для изучения истории русской церковной проповеди. Киев, 1879. С. 289-303; Знаменский П. Учебное руководство по истории Русской Церкви. СПб., 1896. С. 304-305.
7 сгибнева Н. ф. «Яко не просто нищета спасает и богатство погубляет»: о богатстве и нищете в сборнике проповедей конца XVII в. «Статир» // Известия УрФУ Сер. 2: Гуманитарные науки. 2011. Т. 90, № 2. С. 223-237.
8 сгибнева Н. ф. Нищета как духовное спасение и социальная драма в древнерусской литературе: автореф. дис. ... канд. филол. н. Екатеринбург, 2007. 26 с.
9 РГБ. Собр. Румянцева № 411. Сборник слов и поучений «Статир». XVII в. (третья четверть). 815 л., бумага: 30,7x19,8 мм; переплет: 31,3x20 мм, п/у одного почерка, авторская нумерация листов: 1-17 (I счета), 1-517 (II счета), 1-279 (III счета). Сбой нумерации: пропущены л. 474 (II сч.), 187 (III сч.); л. 439, 443 (II сч.), 189 (III сч.) нумерованы дважды. Л. 250, 251 (III сч.) утрачены.
10 Там же. Л. 9 об. (I сч.). Если с местом появления рукописи сомнений нет, то время появления вызывает возражения. Ряд обстоятельств позволил предложить использование иной системы перевода дат для рукописи, не «константинопольскую эру», насчитывающую от Рождества Христова 5508 лет, а «александрийскую», позволяющую датировать сборник не 1683-1684, а 1691-1692 годами. Отметим, что это существенно для исследования вопроса о личности автора сборника. См.: Мангилёв П., прот.; соболева л. с. Исторический контекст создания сборника проповедей «Статир» и личность автора // Церковь. Богословие. История: мат-лы II Всеросс. научн.-богосл. конф. (Екатеринбург, 12 февраля 2014 г.). Екатеринбург, 2014. С. 134-145.
Учительном, и автор учитывал опыт Симеона Полоцкого, издавшего поучения в двух книгах: «Обед душевный» (М., 1681) и «Вечеря душевная» (М., 1683). На Слова этого автора орловский проповедник ссылается. Первый раздел (л. 1-517, II сч.) включает в себя 111 поучений (от Пасхи до Страстной субботы). Вторая часть содержит 45 слов (л. 1-279, III сч.), завершается силлабическими виршами «в них Богу благодарение и на завистников дерзнавение» (л. 272 об., III сч.). Последнее Поучение («На ле-нивыя в церковь приходити») приписано после молитвы «по совершении книги сея» в конце «Статира».
Многие сборники, печатные издания и рукописные книги открываются предисловиями, обращенными к читателю, а также снабжаются послесловиями и другими авторскими элементами, авторские рассуждения и эмоциональные высказывания которых должны были вызвать доверие читателя к дальнейшим нравоучениям проповедника11.
Авторский комплекс интересующего нас сборника формируется из нескольких компонентов12. В каждой части присутствует оглавление с указанием листов рукописи, составленные автором после завершения рукописи. В первой части «Оглавление словес в книге сей» (л. 10, I сч.13) предшествует проповедям, вторая часть завершается перечислением Слов «скораго ради взыскания хотящим читати ю» (л. 808, III сч.). Обе части завершаются молитвами автора об окончании работы. Разножанровые тексты объединены авторским желанием приобщить читателя к идее книги о писательском труде как проявлении воли Бога и убедить современников прислушаться к авторским размышлениям, увидеть в них ответы на многочисленные жизненные конфликты. Главным компонентом, представляющим не только авторское намерение, но и обрисовывающим образ проповедника, следует признать обширное Предисловие (л. 1-17), наличие которого способствует формированию эффекта целостности сборника и, передавая переживания и эмоции автора, убеждает читателя в его искренности и заботе о спасении паствы. Зада-
11 См.: Русская старопечатная литература (XVI — первая четверть XVIII в.). Тематика и стилистика предисловий и послесловий. М., 1981.
12 См. теоретические проблемы авторского комплекса в работе: Конявская Е. Л. Автор в литературе Древней Руси (XI-XI в.). М., 2000. С. 12-25. Здесь же приведена основная литература вопроса.
13 Далее при указании страниц Предисловия в скобках опускаем упоминание, что они I счета.
ча проповеди конца XVII в. — через систему аргументов сформировать убеждение и предопределить нравственное поведение православных14.
Объемное Предисловие распадается на две части: «Предсказание о именовании книги сея» и «Предисловие к читателю». В нем можно выделить ряд логически перекликающихся частей. В первой части «Предсказание о именовании книги сея» автор дает обоснование названию сборника и намерений; приводит парафраз Евангелия об апостоле Петре и статире; прописывает покаянную самохарактеристику и побуждение от Бога на проповеднический труд; объясняет состав сборника. Вторая часть включает в себя Посвящение Церкви; автобиографию писателя; похвалу Г. Д. Строганову; характеристику прихода; описание включающего покаяние труда проповедника; изложение конфликта с паствой и клиром; обращение к благочестивому читателю и «поругателям» и пожелание.
В Предсказании обыгрывается название рукописи — «Статиръ ю именую и вину названия сице изъявлю» (л. 1), — с семантикой которого соотносятся авторская богословско-просветительская творческая задача. Автор дает парафраз евангельской притчи о золотой монете — статире, извлеченной Петром, «теплейшим» учеником Христа, из рыбы, чтобы заплатить сборщику налогов «за Мя и за ся». По сути, притча становится библейским тематическим ключом (понятие, введенное Р. Пик-кио15) к изъяснению целостной структуры книги: в первой части находятся Слова, посвященные праздникам Пасхального и послепасхального цикла («въ славу Б(о)жию»), во второй части («во спасение людское») находятся преимущественно поучения на годовые праздники и события человеческой жизни («На воссоздание храма», «К новобрачным», «На погребении мертвых телес»). И хотя подобная структура не изобретение автора «Статира»16, через притчу она получает символическую окраску.
14 Подробнее см.: Киселева М. С. Интеллектуальный выбор России второй половины XVII — начала XVIII века. С. 127-139.
15 Термин «библейский тематический ключ» — композиционный прием, позволявший православным славянским книжникам связать духовный и исторический смыслы произведения. Это цитата или косвенная отсылка на тот эпизод из Священного Писания, который является «типом», иначе говоря, прообразом содержания произведения и поэтому выполняет функцию «ключа», позволяющего установить семантическую связь между его смысловыми уровнями (см.: Пиккио Р. Функция бибилейских тематических ключей в литературном коде православного славянства // Его же. 81ау1а ОгШо^ха. Литература и язык. М., 2003. С. 436-437.
16 Симеон Полоцкий поучительные слова календарного цикла вносит в сборник «Обед
Тематический ключ, как правило, находится либо в самом начале произведения, либо сразу после введения и задает духовное измерение повествования; для глубокого, определенного автором прочтения текста важен экзегетический контекст, т. е. та традиция толкования Священного Писания, на которую опирается проповедник. Автор «Стати-ра» прямо указывает источник толкования и сразу же дает его краткое резюме в объеме, необходимом для понимания концепции книги.
Две неразделимые стороны золотого статира становятся символом соединения сакрального небесного и земного пространств. Автор обращается к параллелизму: как Христос велел Петру взять удочку и поймать рыбу, так и «благий глас» сказал автору: «Не унывай, человЪче!.. Верзи, яко удицу ума твоего, внутрь многомятежнаго смысла своего, — и обрящеши Статиръ, даждь его во сл(а)ву имени Моего и в свое искупление» (л. 2). Семантика золотого проповеднического слова, прославляющего Господа и спасающего человека, раскрывается через символ статира. В обращении к выявленному приему проявляется свойственное искусству барокко соединение образа и интерпретации, которым автор «Статира» постоянно пользуется, следуя своему литературному наставнику Симеону Полоцкому17. Приемом дихотомии пронизано все Предсказание. Через евангельский образ, со ссылкой на «блаженного Феофилакта»18 в сборнике формулируется авторский замысел — спасение душ прихожан в пространстве бурного жизненного моря.
В центре Предсказания и Предисловия оказывается многоаспектный и сложный образ автора. Авторская интонация пронизывает все учительные слова: эмоционально оценивается описываемая ситуация, происходит прямое обращение к читателю, приводятся горестные сетования на происходящее. При создании драматических авторских переживаний описание внутренних волнений сочетается с приемом самоуничижения. Автор именует себя «убогий и грешный», «невЪжа», «скотоподобна суща», обвиняет себя в том, что его усилий недостаточно для обращения прихожан к праведной жизни: «Охъ, горе себъ помышляя, зрю стадо Хр(ис)
душевный» (1681), а из проповедей на «Господские», «Богородичные», «нарочитые» праздники составляет «Вечерю душевную» (1683).
17 См.: еремин и. П. Поэтический стиль Симеона Полоцкого // ТОДРЛ. М.; Л., 1948. Т. 6. С. 130-137.
18 Феофилакт Болгарский (1055-1107) — автор «Учительного Евангелия».
т(о)во не на пажити д(у)х(о)вной мною пасомо, но по стремнинам всякаго беззакония волкомъ д(у)шегубителем расхищаемо» (л. 1 об.). Это глубоко волнует проповедника, что передается через восклицания, риторические вопросы, систему сравнений: «...смутися моя бедная д(у)ша и вострепе-та моя внутренняя, обступиша мя часто обстоятелнии помыслы и коле-баху ума моего, яко данницы истязующе и яко червие древо с(е)рдце мое снЪдающе, о своем ми недостоинствЪ зазирающе и о погублении овецъ устрашающе» (Там же). В этой части сборника и в других Поучениях автор многократно обращается к конфликтам, которые колеблют его ум «многомятежным смыслом», и в этом он следует за изменчивым «непостоянным вЪком». Создание «Статира» обретает смысл самооправдания и ответа на данный автору талант. В этом контексте объяснимы мотив личного самоуничижения, этикетно связанные с передачей божественной истины грешным человеком19. Это сведения о низком «неосв(я)щеннаго корене, ни от славьна рода» происхождении писателя. Объявляя прадеда ското-пасом, деда «портнягой», а отца кожевником «усмарем», автор тактично добавляет: «Не их, родившая, поношаю, но свою худость изъявляю» (л. 3). В отличие от многих предисловий автор достаточно подробно останавливается на своей судьбе, не скрывая сомнений и порицаемых поступков. Он повествует о своей жизни в Пыскорском монастыре, где имел возможность познакомиться с сочинениями украинских проповедников и книгой Кирилла Транквиллиона «Евангелие учительное» (Рохманов, 1619). Уход из монастыря трактуется им как ошибка, его объяснение включает покаяние, и перед читателем разворачивается мотив судьбы в ее непрестанной изменчивости. Продолжением образования автора стало служение в течение двух лет «у Соли Камской» в церкви Рождества Христова, где его «объяли беды». Затем, став протопопом церкви Похвалы Богородицы в Орле-городке, проповедник обращается к творчеству.
В событиях автобиографии автор отдает должное хозяину имения, где находится церковь, Георгию Дмитриевичу Строганову, «зЪлному бл(а) гочестия рачителю и вселюбезнЪйшему ц(е)рк(о)внокрасителю и бл(а)го-хотному строителю». Создавая панегирик землевладельцу, автор следует как Кириллу Транквиллиону, который в издании Евангелия учительного
19 Буквальное понимание данного топоса, как и последующих признаний автора в собственном несовершенстве и совершенных им ошибках, более говорит об исследовательском толковании авторских высказываний, чем о реальных переживаниях проповедника по поводу своего «низкого» происхождения.
(Рохманов, 1618) печатает посвятительные послания разным лицам, оказавшим ему благодеяния, так и традиции похвалы государю и патриарху в старопечатных изданиях. Этикетную характеристику Г. Д. Строганову как самому внимательному своему слушателю уральский проповедник соединяет с исторически достоверными сведениями о его пристрастии к искусству пения20. Образ Г. Д. Строганова соответствует представлениям об активной личности «остроестественной природы», он с юных лет «много-денныя сбдины превзыде разумомъ смысла своего», что становится приметой новых людей переходной эпохи. В тексте обосновывается идея уважения к человеку за личные заслуги и знания. Упоминание в Предисловии о благословении автора на служение в Орле-городке архиепископом Вятским и Великопермским Ионой21 усиливает авторитетность проповеди.
Писатель детерминирует свою судьбу милосердием благодетеля, здесь уже нет элементов самоуничижения, которое воспроизводится в описании автобиографии, с чувством удовлетворения он замечает, что ему была дана власть «церковного правления», которой не обладали более опытные и старейшие священники. Главная добродетель Г. Д. Строганова в трактовке автора — почитание священнослужителей, создание церкви, ее украшение книгами, ризами и колоколами, не случайно сравнение Георгия Дмитриевича со «страннолюбивым» Авраамом и новым Иовом.
Описывая причины, способствующие появлению проповедей, важнейшими автор считает внимание к устному слову, произносимому во многих храмах России, о чем он «слышахъ», как «премудрии с(вя)щен-ницы от устъ поучения читаютъ, а не с книгъ». Со ссылкой на Кирилла Транквиллиона он объясняет достоинства устной проповеди, а традицию распространения книжных текстов видит в недостаточной образованности священников («яко оскудЪша от ц(е)ркви мудрии учители»).
Место появления проповедей — Орел-городок — в XVII в. был центром строгановских владений и обладал уникальной и разнообразной культурой. В возведении и украшении церквей принимали участие
20 В конце XVII в. церковный хор в Орле-городке под руководством приглашенного Н. Дилецкого овладевает новым типом партесного пения, а известный музыкант пишет в эти годы теоретический труд по музыке.
21 См.: коган М. Д. Иона // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 2: И-О. СПб., 1993. С. 86; гомаюнов с., Балыбердин А. Вятская епархия в прошлом и настоящем (к 350-летию создания) // Православие на Вятской земле (К 350-летию Вятской епархии). Мат-лы Межрегион. научн. конф. Вятка, 2007. С. 40-47.
строители и художники московской Оружейной палаты, книги для церкви приобретали хозяева вотчины и делали это очень оперативно. Было профессионально высоким искусство создания рукописных книг и икон. Храм Похвалы Богородицы, судя по дошедшим описям (включая церковные летописи) и записям на книгах, имел большое и многообразное собрание книг и рукописей. Проповедник улавливает тенденцию времени в поведении паствы, которой недостаточно, например, иметь для чтения книгу Кирилла Транквиллиона, а важно было услышать устные проповеди, разъясняющие суть, — он фиксирует желание людей соблюдать не церемонию богослужения, а слышать объяснение происходящего: «НЪцыи же жители... пришедши же въ ц(е)рк(о)вь, слышать мя таяждо чтуща и сихъ ради моему чтению не внимаху, понеже ч(е)л(о)в(^)цы обычай имуть всегда новая слышати» (л. 6). Стремление людей к пониманию слова и их нежелание слушать непонятные тексты автор относит даже к почитаемому им Симеону Полоцкому. Слог «люботруднаго» Симеона Полоцкого «просгбйшимъ людемъ за высоту словесъ тяжка бысть слышати и грубымъ разумомъ невнимателна» (Там же). Писатель обвиняет в невнимании к святому слову не только слушателей, но и «чтущих», то есть священников, для которых даже тексты бесед свт. Иоанна Златоуста на Евангелие, послания апостола Павла или Деяний апостолов «зЪло нераз-умително». Явно иронизируя, автор приводит замечание местных иереев об «иностранном» языке Златоуста: «Не точию от мирянъ, но и от с(вя) щенникъ иностраннымъ языкомъ тая Златаустаго писания нарицаху» (Там же). Для таких «препростых страны сея жителей» «азъ, грубый, на-чахъ простЬйшия бесбды издавати, ово устно, овоже написаниемъ», — замечает автор, оформляя свои слова как вынужденное признание.
Главными своими учителями, которые его «яко свешникъ освЪ-щаше», писатель признает книги Кирилла Транквиллиона, Иоанна Златоуста, Феофилакта Болгарского. Автор определяет для себя фактически новые рамки цитирования. Традиционный прием обращения к авторитетным текстам в условиях повышения интереса к личности автора и его высказываниям формирует понятие ценности писательского труда. Орловский проповедник убеждает своего читателя, что его обращение к чужому слову проистекает не из желания воспользоваться трудами других авторов, а исключительно для блага проповеди, когда стиль и содержание цитаты «приличествоваху къ моему сложению». Источники вы-
сказываний он выписывает на полях, имена упоминает в проповеди, но формируя свое высказывание он не фиксирует внимание на завершении цитаты: «А еже въ начале речи именовахъ: «Тако Златоустый или Фео-филактъ гл(аголе)тъ... окончанием же не дЪлихъ, еже доидЪ его бесЬда. То бо за боязнь, понеже бо не с ряду с(вя)тыхъ рЪчи писахъ, но от нихъ заимствовахъ и между тЪми своя прилагахъ и вписуя» (л. 9 об.). Необходимость в цитировании Златоуста, когда «речь под речь подчиняхъ о единой вещи бесЬдовши», автор декларирует своей «простотой смысла» и «немощью слушателей».
Отдельным пассажем автор поясняет заведомо неискусную творческую позицию: «...окромЪ буквы, Часослова и Псалтыри ничто же учихъ, и то несовершен[н]о» (л. 9 об.). Русские книжники, как явствует из работ Б. А. успенского, отвергали изучение грамматики и риторики не из отрицания просвещенности, а препятствуя формальному знанию в ущерб пониманию и любви, содержащимся в христианском учении; обращение к грамматике, риторике, «еллинским» мудрецам не только в XVI, но и в XVII в. могло свидетельствовать о приверженности к католичеству или даже к дохристианским заблуждениям22.
Уникально в Предсказании описание акта творчества: «Многажды егда пишущу ми и слагающу, и тогда, аки въ бури шумнЬй и во мрацЬ, ми бывшу, и уму моему безмолствовати во мнозЬй пустыни и ничто же чювствующу и смыслу моему, аки уснувшу, или яко исступлену сущу от мене и всей моей разумнЬй силЬ оскудЬвшей» (л. 9 об.).
На равных с образом автора в тексте появляются образы читателей. В сфере внимания проповедника — описание душевного единения с автором «благоразумного» читателя и конфликта с читателем — «хухнате-лем» и «поругателем». Обращаясь к «превозлюбленному читателю», проповедник вновь подчеркивает его желание знаний — «б(о)ж(е)ственныхъ словесъ рачителю, глубины словес премудрому пытателю...». И такой читатель может вносить поправки в текст: «. на просодию расположи неправая склонения и неудобныя падежи, и несвойственная звания — вся сия премени» (л. 8). Противостоящий им тип читателей — хулители, «невЬгласи», не принимающие поучений и всеми способами вредящие автору. Им проповедник запрещает прикасаться к тексту, «ибо неразумным не дерзати о своемъ смысле, аще и смутится исправляти» (л. 5 об.).
22 См.: Успенский Б. А. Отношение к грамматике и риторике в Древней Руси (XVI-XVII в.) // Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 208-224.
Автор обращается к своим противникам и, не смущаясь прямой угрозы, призывает через духовный труд достичь «премудрости»: «Оста-ви, неразумная, тебе премудрЪйшим судити или у вЪдущихъ С(вя)тое Писание вопроси, не дерзай собою на мою же грубость, не уборзися, но собою потрудися и прем(у)дръ явися» (л. 9). Авторские смирение и готовность терпеть сопрягаются с высокой оценкой своего труда («на сие бо и родихся и позванъ бысть»), сравнимого с деяниями апостолов («мене со въторонадесятымъ дЪлателемъ причастия сподобитъ»), и серьезной угрозой Страшного Суда хулителям («...азъ з губите-лемъ труда моего буду судитися въ д(е)нь страшнаго испытания пред нелицемЪрнымъ судиею, у него же нЪсть обиновения» (л. 9 об.).
Нелицеприятной оценке подвергаются «жители страны сея», которые укоряли, смеялись и порицали автора, «зЪло бо невежества исполнении» (л. 7), Внешнее почитание кажется ему «яко неистинна, но притворна» (л. 7 об.). Проповедник обвиняет паству не только в лицемерии, но и в нежелании слушать церковные поучения. Пренебрегая слушанием «учения» и не почитая священство, жители «другъ друга развращающе». Автор обличает жителей, которые, оправдывая свое поведение, профанируют значение церковной жизни, говоря: «Прежде сего здЪ были с(вя)щенницы добрыя и честныя, и тако не творили, жили же попросту, и мы были во изобилствЪ, а сей откуду неудобная въводитъ». Их неприятие новоявленного священника и нежелание слушать его наставления выливаются в отказ посещать церковь, что более всего удручает проповедника: «Мнози и ц(е)ркви тоя, у нея же азъ служихъ, мене ради лишишася, ибо на мя, грЪшнаго, ненавиствоваху» (л. 7 об.), что также становится объектом его внимания: «И о сихъ всбхъ въ книзе моего написания показуетъ» (л. 7). Представляется, что приведенные примеры свидетельствуют о приезжем священнике, остро ощущающем задачу исправления нравов местных жителей не только по долгу службы, но и внутреннему состоянию души.
Создавая своего рода кольцевую композицию в Предсказании, автор вновь обращается к благодарному читателю и хулителю в двух виршах в конце второй части книги (л. 271-273 об., III сч.). Драматизм своего состояния проповедник высказывает в просьбе о прощении грехов своих и читателей, взывает к разуму и чувствам паствы, отстаивает свое право на поучение: «.от имущимъ разумъ никто же ми посмеяся, но вси моему неразумию прощали и учителства мне оставляти не по-
велевали, и о безумныхъ хулникахъ пренебрегати завещали», а в конце, давая пространое благословение, перечисляет слушающих и читающих его сочинения: «М1ръ и здравие, тишина и бл(а)годенствие и всякаго требования изъобилие: въсЬмъ правовЬрнымъ мужемъ и женамъ, стар-цемъ и юношамъ, старицамъ и дЬвамъ, слушателемъ и пререкателемъ, хулникомъ и любителемъ... » (л. 9 об.).
Проповеди, заключенные в рамку из авторских высказываний, преобразуются в лично мировоззренческие постулаты, становятся событиями биографического характера, «Предсказание» устанавливает авторский код произведения23. А сборник обретает физиономию не только учительно-проповеднического, но и духовно-завещательного характера24. Таким образом, в проповедях проявляется новое качество литературы — обретение традиционными жанрами неповторимой индивидуальной интонации, обусловленной конкретно-биографическими событиями и душевно-эмоциональным состоянием внутреннего мира писателя. И подобного рода феномен свойствен не только данной части текста, но и другим проповедям автора, публикация которых даст возможность углубить общее представление как о русской культуре XVII в., так и о ее региональных и индивидуальных возможностях25.
Публикацию Предисловия осуществляем в упрощенной графике, из дублетных графем отражается только написание е и Ъ. Дублетные графемы в надстрочных знаках восстанавливались по корням слов из словаря И. И. Срезневского26. I сохраняется в отдельных случаях. Слова под титлами расшифровываются, недостающие буквы вводятся через круглые скобки, выносные буквы отмечаем курсивом, вводятся заглавные буквы
23 Обоснование и подробный разбор значения для поэтики «Статира» авторского кода см.: Соболева Л. С. Авторский код рукописного сборника «Статир» (Орел-городок, 1683-1684 годы) // Вестник НГУ Сер.: История, филология. 2011. Т. 10, вып. 8: Филология. С. 175-186.
24 О признаках духовного завещания в жанре Жития и выражении этого в композиции см.: Понырко Н. В. Житие протопопа Аввакума как духовное завещание // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 39. С. 379-387.
25 Нестерова А. Бытийная и антропологическая семантика слова в поучениях конца XVII века // Оиаезйо ^зка. Т. 8. 2020. № 1. С. 36-55. БО! 10.15826^г.2020.1.446.
26 Срезневский И. И. Материалы для словаря древне-русского языка по письменным памятникам: в 3 т. СПб., 1893-1902.
для имен собственных и сакральных компонентов. Для облегчения восприятия текста в квадратных скобках курсивом нами вводятся подзаголовки. Сохраняются знаки препинания автора, добавляются кавычки для выделения прямой речи. Авторские примечания на полях даются через систему подстрочных сносок, добавляя информацию о цитируемых источниках. В расположении текста выделяем ритмически организованные части, которые чередуются с прозаическими отрывками.
Статир
предсказание о именовании книги сея л. 1
[Обоснование названия сборника и намерений автора]
Вся убо елика видимая и невидимая,
премудрымъ Творцемъ созданная,
вещественная и мыслию постизаемая,
тлеющая и пр(и)сно пребываемая,
востребова к своему бытию именование.
Всякая убо бытность от Содетеля своего
имянем изобразися,
и нами, человеки познася.
Сихъ ради и азъ хощу
книгу сию именовати,
и вину счинения ея изъявити.
По яковой веще она моимъ окаяньствомъ возлюботрудствовася и глубокою грубостию и невежествомъ моимъ написася. Статиръ ю именую и вину названия сице изъявлю.
[Парафраз Евангелия Мф 17. 24-27] Якоже верховнейшаго Петра, возлюбленнаго и теплейшаго Хр(ис)това ученика, вопросиша приступивше собирающии дани, глаголюще: «Учитель вашъ даст ли дидрахма?»1. Онъ же г(лаго)ла имъ ей: «Но Хр(ис)тосъ Г(о)с(по)дь свободь сый, иже надо всеми сый не имать дани даяти, яко пр(и)сный С(ы)нъ Ц(а)ря славы, и Г(о)с(по)да твари, Самъ безначалный Б(о)гъ, Ц(а)рь анг(е)лский, Вл(а)д(ы)ка мира, но обаче пред-варивъ Петра, не пождавъ да вопроситъ его, вся бо ведаше, яко всевидецъ Б(о)гъ: «Что ти ся мнит, Петре? Аще и свобо(дь) сый Азъ, но да не соблазнимъ, шедъ в море, вверзи удицу, и, яже прежде имеши рыбу, возми; и, отверзъ уста ей, обрящеши статиръ: той вземъ, даждь имъ за Мя и за ся». Сице пребогатый Б(о)гъ, волию же обнищавъ, не имея свободных пенязей, но во время требования, повелением своего хотения обретаетъ, и Петру ловителю сущему рыбъ, повеле тако сотворити || и вопрошающим отдати. л. 1 об.
1 Прим. автора на правом поле: Матф. 17. См.: Мф 17. 24-27.
Бл(а)женный Феофилактъ разумЬетъ: море м1ръ сей, рыбу человЬческое естество, статиръ — исповЬдание слова Б(о)жия.
[Покаянная самохарактеристика автора] МнЬ же убожайшему в премудрости, нищему въ разумЬ, скудному и косному во словесЬхъ, но обаче богатЬйшему во грЬсЬх, паче же окаянному въ человЬцех, плЬннику грЬхови, работнику прелести мирской, всячески недостойному, попусти Б(о)жие долготерпЬние, санъ св(я)щенства восприяти.
И закосни мнЬ Б(о)жий судъ и дон(ы)нЬ пребыти, яко уже чрез десятицу лЬтъ терпит ми человЬколюбивый Вл(а)<5(ы)ка, и яко непотребную плевелу мя не изтор-гнет2, и яко гнуснаго вепря, из бл(а)гоцвЬтущаго рая3 не искинетъ.
Азъ же убогий и грЬшный, познахъ свою бЬду и недостоинство, яко невЬжа сый, во[с]приях на ся бремя неудоб(ь) моей немощи несомо4, вижу себе скотоподобна суща, а пастухом словесным овцам Хр(ис)товымъ бывша. Охъ, горе себЬ помышляя: зрю стадо Хр(и)ст(о)во не на пажити д(у)х(о)вной мною пасомо, но по стремнинам всякаго беззакония волкомъ д(у)шегубителем расхищаемо5.
Смутися моя бЬдная д(у)ша: и вострепета моя внутренняя, обступиша мя часто обстоятелнии помыслы и колебаху ума моего яко данницы истязующе, и яко червие древо, с(е)р<5це мое снЬдающе, о своем ми недостоинствЬ зазирающе, и о погублении овецъ, устрашающе: ВЬси ли ты о окаянный ч(е)л(о)в(Ь)че, яко сия погибшия овцы от тебе Хр(ис)тосъ изыщет, от рукъ твоих испросит, || л. 2 и из-за ребер твоих истяжет.
2 Мф 13. 24-30. Притча о добром сеятеле и плевелах.
3 Возможно, аллюзия на Пс 79. 13-14.
4 Предположительно, Гал 6. 2: «Носите бремена друг друга и так исполните закон Христов». Либо это отсылка к словам Христа: «.возьми свой крест и иди за Мной». В данном случае автор берет бремя на себя.
5 Ин 10. 12.
Азъ во уныние падох, и во отчаяние себе повергох, не веде, что сотворю!
[Побуждение от Бога на проповеднический труд] И тогда востави мя Б(о)жия десница, и благий глас Вл(а)д(ы)ки моего побуди мя, воздвиже мя яко верховнаго Петра на ловитву, рече ми Б(о)жия бл(а)годать: «Не унывай, ч(е)л(о)в(е)че, что влаешися6 унынием, яко безгласная рыба в мори непосто-яннаго века. Верзи, яко удицу, ума твоего внутрь многомятежнаго смысла своего, и обрящеши Статир, даждь в сл(а)ву имене Моего и в свое искупление». И тако ми от уныния воспрянувшу и от сна лености и нечаяния воставшу, начах сей трудъ содевати, уповая на создавшаго мя и возбудившаго мя на дело сие.
И поможе ми преблагий Г(оспо)дь совершити, двоечастну ея изложити, чрез весь годъ н(е)д(е)л(ь)ныя дни изобразити, и вся праздники Хр(и)ст(о)вы, и Б(о)городичны, и с(вя)тых Хр(ис)товых угодников похвалными словесы отписати.
[Описание состава сборника] В первой части словесъ, ев(анге)лская словеса толкованиемъ изобразих, и неизреченная и преславная бл(а)годеяния яже содея С(ы)нъ Б(о)жий к ч(е)л(о)в(е)ческому роду, въ плотскомъ смотрении, изъявихъ. А во второй части, приличная Ев(ан)г(е)лию нравоучителная написах, страсти греховныя искореняя, и злыя обычаи в хр(и)стиан-скомъ роде обличая, на спасение ж путь слушателя поставляя. Си есть: «за Мя и за ся». Первая часть в славу Б(о)жию, вторая во спасение людское и свое. Счиних, и Статиром ю именовах. Сиречь, исповеданием, Хр(ис)та С(ы)на Б(о)жия, и плотскаго Его смотрения и страстей греховных искоренение: якоже вразуми мя || Б(о)жия бл(а)год(а)ть, л. 2 об. на Него надеяся и на сие повергохся, и желаема Его не лишихся. Ему же и славу воз-сылаю купно со О(т)цемъ и Д(у)хомъ С(вя)тымъ хвалу воздаваю.
[Посвящение Церкви] И труд сей ц(е)ркви с(вя)тей, м(а)т(е)ри своей под разсуждение вдаю, яко младое отроча немование воссылаю, ибо она, чадолюбивая М(а)ти, со своими верными и бл(а)-горазумными съ сынми, весть мое немование рассуждати, и невежество прощати. И бл(а)говолитъ сей мой убогий труд во сл(а)ву Триипостаснаго Б(о)жества, и во свою честь, и украшение прияти, и у Хр(и)ста, Жениха своего: споможет мне оставление греховъ испросити. М(и)л(о)стивая бо и бл(а)голюбивая М(а)ти,
6 От глагола «влаятися» — колебаться, подвергаться ударам волн. Ср.: Еф 4. 14.
понеже м(и)л(о)стиваго и прещедраго Ц(а)ря НевЬсто, мене, свое вЬрное чадо приимет, аще и грЬшен есть, сей мой труд не отринет, и с(ы)номъ своим завЬщает мене, убогаго, поминат(и), и книгу сию Статиръ, к вЬрнымъ читати,
О сложении же ея хощу изъявити. Аминъ. ||
Предисловие к читателю л. 3
[Обращение]
Превозлюбленный читателю, Б(о)ж(е)ственныхъ словесъ рачителю, глубины словес премудрый пытателю, живота вЬчнаго желателю,
По Сп(а)сителеву словеси: «Испытайте, рече, писания, в нихъ же мните живот вЬчный»7 сотвори любовь, молю тя усердно. Воспомяни Того Спасителя преч(ис)тыхъ устъ г(лаго)лъ, «Се заповЬдаю вамъ: да любите другъ друга»8 , и паки «ОтселЬ познают васъ, яко Мои ученицы, есте, аще имате любовь между себе»9. Егда бл(а)говолиши с(вя)тыя книги читати, не мози аще ти случится, десятоструннома дланьма, и сия книга,
убогаго ми труда прияти. Не обленися б(о)голюбче, отверзши прилЬжно почитати, погрЬшения же въ кротости д(у)ха исправити, и за мое недостоинство Б(о)га молити, а на дерзновение мое не зазри и на грубость не поосуди.
[Автобиография проповедника] ПоистиннЬ сущий азъ невЬжа, якоже выше из(ъ)явихъ, и н(ы)нЬ ся обличаю. И во многихъ словесЬх писание мое предложих, яко азъ поселянин сый и навозогребъ, сущий невЬжа. Аще и от правовЬрных родителей, но от простЬйших, неосв(я)щен-наго корене, ни от славъна рода, ибо о(т)ца имам усмаря дЬда портнягу прадЬда ското-паса: а болши сих не свЬмъ.
Не их родившая поношаю но свою худость изъявляю.
7 См.: Ин 5. 39.
8 Прим. авт. на поле: Иоан 13 _. См.: Ин 13. 34.
9 Прим. авт. на поле: Там же 3. См.: Ин 13. 35.
Они бо по части художества имеша и от своих трудовъ пищу приобретаху. Азъ же ниже толикая постигох, к дровосечеству немощенъ к земледеланию ленивъ, ниже рало умея привлещи, в скотопаство труден, къ купле несмыслен,
в просителство || стыждуся. л. 3 об.
И от таковой худости,
и от последней грубости
поступихъ несмысленне,
восприяхъ санъ дияконства:
не яко Б(о)гу служити,
но своего чрева деля,
и тунежителства ради:
и жены, и чадъ препитания.
И препроводих летъ пятерицу во обители Сп(а)са Преображения Пыскорского м(о)н(ас)т(ы)ря: и ту покусихся отчасти с(вя)тыхъ книгъ читания, и восприяхъ мало ведения о законе Б(о)жии, и едва отразличихся от перваго скотомыслия. Но обаче не бых доволенъ злый мой и многовозжеленный нравъ саномъ дияконства, нетерпеливъ бо имех обычай, бежахъ изъ дому Сп(а)сова, не восхотех въ послушании быти, но вожъжелах повелевати, восприяхъ и санъ с(вя)щенства, служих во граде Соли Камской чрез два лета у ц(е)ркви Р(о)ж(дес)тва Хр(и)ст(о)ва. И ту мя обьяша беды,
и начаша непостояннаго ми помысла смущати, и бедную мою д(у)шу колебати:
Зря свое неудобство, яже выше изъявихомъ, быхъ въ велицемъ раскаянии: яко туне изъ обители Сп(а)совы изыдох, и в неудобная повергохся: понеже самъ убогъ, како инымъ слово утешения подамъ; самъ немощенъ и грехами раслабленъ, како иныхъ недуги греховныя уврачую. Людие же сущии начаша мя по первому моему желанию почитати, и д(у)х(о)вна мя себе о(т)ца нарицати,
и в нужных10 мя к своему д(у)шевному требованию вопрошати, Аз же не веде, что сотворити:
но всячески тщахся от таковаго ярма ся свободити.
[Похвала Г. Д. Строганову] И по сих возвести Б(о)жия бл(а)г(о)д(а)ть о мне, недостойнемъ, бл(а)городному и великоименитому г(оспо)д(и)ну Гри- || горию Димитриевичю Строганову: л. 4
зелному бл(а)гочестия рачителю, и вселюбезнейшему ц(е)рк(о)внокрасителю,
10 Испр., в ркп.: нушных.
и бл(а)гохотному строителю: Неоскудно свое б(о)годанное богатство на с(вя)тыя ц(е)ркви истощевая, не о златых сокровищах внимая, но о размножении славы Б(о)жии пекийся. с(вя)щенный же чинъ зЬло любяше, и ц(е)рк(о)вники питаше, и всячески, удовляше,
и во многой чести имЬя, яко истинное бысть, всЬмъ российскимъ велможамъ и многоимЬнным богатинамъ, ясное свЬтило ко благочестию: якоже годе слышати во вся российския концы, азъ мню, яко и во окрестных странах, явственна добродЬтель его и любовь, и неоскудное даяние ко архиереомъ, и ко иереомъ.
Или лЬпо есть видЬти, яже созда онъ, бл(а)городный г(оспо)д(и)нъ, въ перь-мских странах въ воччинЬ своей, на ОрлЬ-городкЬ, ц(е)рк(о)вь во имя Похвалы Пр(е)-с(вя)тыя Б(огоро)д(и)цы, и обогати ю доволствы, и украси ю благолЬпотьствующи красотами, книг же и ризъ дарова со изообилствомъ, звономъ же и сусудами ударствим ю.
Той же мя б(о)голюбивый г(оспо)д(и)нъ Григорий Димитриевичь м(и)л(о) ст(и)вым своимъ изъволениемъ къ той ц(е)ркви Похвалы Б(огоро)д(и)цы призва, и по бл(а)гословению своего г(оспо)д(и)на Ионы, архиеп(и)ск(о)па Вятскаго и Велико-пермскаго, им же и пос(вя)щенъ бысть в дияконство и во иерейство, приидох азъ къ той ц(е)ркви Б(о)гом(а)т(е)ри.
Он же, бл(а)гонравный и хр(ис)толюбивый г(оспо)д(и)нъ, зЬло мя любезно с чес-тию приятъ, аки сущаго о(т)ца: и велие ми покорение показа, и во всемъ мя по воли Б(о) л. 4 об. жии || радостно послуша и всЬмъ домочадцемъ своимъ зЬлнЬ заповЬда, еже въ велицей мя чести грЬшнаго имЬти. Вдаде же ми и ц(е)рк(о)внаго правления власть, и вся вещи ц(е)рк(о)вныя вручи ми, яко никто же окромЬ мене что творяше, ниже старЬйшия мене с(вя)щенники. ЗЬло мя удоволствова в домашных потребных мнЬ, и не мнЬ единому, но и многимъ. ПоистинЬ бысть яко вторый страннолюбивый Авраамъ, новый Иовъ.
Азъ мню, яко не мину ни единъ странникъ мимо "дом его12, еже не приятъ покоя, и не изыде ни едина сирота с пражным нЬдромъ из дому его. Мене же грЬшнаго паче всЬхъ любя и упокоеваше, яко зЬло ми и изобилствовати. Моля же мя и о ц(е) ркви положити тщание, и о бл(а)гочинии прилЬжание: ово устнЬ сам ми гл(агола)ше, ово же чрезъ писание своея кр(ес)тоносныя и б(о)гоработныя десницы. УбЬди же мя невЬжу сущаго в ц(е)ркви Б(о)жии и люди учити, зЬло бо онъ любляше поучения Б(о)-ж(е)ственнаго закона слушати, по ц(а)рствующаго пр(о)р(о)ка словеси, паче злата и сребра и камения многоценнаго законъ Б(о)жий вменяше,13, свЬтъ житию своему словеса Б(о)жия предлагаше, и паче меда и сота14 и всякия сладости чювственныя С(вя)тое учение вънимаше.
О красотЬ же пЬния велми рачителствуя, и домочадцев тшателно учаше, имяше же и мудрыя учители пЬнию въ дому своемъ. Но и самъ онъ г(о)с(по)д(и)нъ, зЬло навы-
11 Вписано на полях ркп.
12 Вписано над строкой.
13 Прим. авт. на поле: Пс. 118_ . См.: Пс 118. 72.
14 См.: Пс 18. 11.
ченъ пению15, и всякому любомудрию рачитель, велми бо остроестественъ природою || вь юныхъ летехъ сущи, многоденныя седины превзыде разумомъ16 смысла своего. л. 5
[Описание служения в церкви] Азъ же по его б(о)гоумному изволению и любителному рачению, невежа сый, покусихся отчасти после Б(о)ж(е)ственной литургии, на куюждо н(е)д(е)лю, беседы учителныя издавати от Б(о)ж(е)ственныхъ писаний, и своимъ неразумнымъ смышле-ниемъ прилагати.
Слышахъ же, яко в России во многихъ градех премудрии с(вя)щенницы от устъ поучения читаютъ, а не с книгъ, и людие зело любезно послушаютъ со многимъ удивлениемъ, ибо и Кирилъ Ставроменийский въ книзе своей зело похваляетъ устное учение, а книжное по нуждни гл(аголе)тъ, яко оскудеша от ц(е)ркви мудрии учители17.
Сим же азъ поревновах хотя привлещи слушателя: начахъ многотрудиемъ, со-ставляти на каяждо н(е)д(е)лная Ев(ан)г(е)лия, беседы со нравоучениемъ. Ово в мысли сограждахъ, ово же писахъ на малыя тетратки и на свитки, велми же приседехъ книзе Кирилла Транквилиона, многая же слова от поучений его устно навыкох и зело любезно читахъ.
[Характеристика прихода] Нецыи же жители въ дому ея имеша читающе: пришедши же в ц(е)рк(о)вь слы-шатъ мя таяждо чтуща и сих ради моему чтению не внимаху, понеже ч(е)л(о)в(е)цы обычай имуть всегда новая слышати18. «Обедъ» же и «Вечерю», люботруднаго и пр(е)-м(у)драго мужа о(т)ца Симеона Полоцкаго слогъ, и тая простейшимъ людемъ за высоту словесъ тяжка бысть слышати, и грубымъ разумомъ || невнимателна. л. 5 об.
А б(о)ж(е)ственнаго Златоуста беседы его и нравоучения на Ев(ан)г(е)лие, и на Павлова послания и на Деяния с(вя)тых ап(о)ст(о)лъ, зело неразумително, не точию слышащимъ, но и чтущимъ19. Велми бо препросты страны сея жители въ ней же ми обитати. Не точию от мирянъ, но и от с(вя)щенникъ, иностраннымъ языкомъ, тая Златаустаго писания нарицаху.
[Описание труда проповедника и покаяние] По таковой вине азъ грубый, начахъ простейшия беседы издавати, ово устно, овоже написаниемъ. И нача тупый мой умъ, и скверная д(у)ша, от бл(а)годати Б(о)-жия и от натвержения С(вя)тых О(те)цъ писания, некия речения припложати20 якоже книга писания моего изъявляетъ. Бысть же ми трудно,
аще и написуется, во окаянной д(у)ши моей,
15 См.: Пс. 118:103.
16 Испр., в ркп.: разамомъ.
17 Испр., в ркп.: учетели.
18 Возможно, Деян 17. 21.
19 Возможно, отсылка к 2 Пет 3. 16.
20 От глагола «приплодити».
но не вкореняется: понеже злохитра и любогрЬшна, возмущается от всякия страсти, и сластолюбиемъ обьята, бременемъ грЬховнымъ отягчена, злобою наполнена, и вся нечиста, и зловонна, не может въ себЬ носити надолзЬ чистаго слова Б(о)жия,
но смрадомъ грЬховнымъ объята забываетъ: или паки не терпитъ Б(о)жия бл(а)г(о)д(а)ть въ злохитрой д(у)ши пребывати.
Сихъ ради начахъ книгу сию счиняти, уповающи на смыслодавца Б(о)га, и все-силная бл(а)г(о)д(а)ть его21 не остави мене, но споможе ми ю и совершити, не лиши мене Г(оспо)дь от желания моего.
Составихъ же ю от БесЬдъ пресладкаго ми учителя Иоанна Златоустаго, яже на л. 6 Ев(ан)г(е)лие и Ап(о)с(т(о)лъ, и от блаженнаго Феофилакта, и от иных || с(вя)тыхъ22 писаний, яже на краехъ изъявися отмЬтами.
Бысть же ми къ написанию и слогу, споспЬшница, и руководителница, книга премудраго Кирилла Ставроменийскаго. Сия мя яко свЬшникъ освЬщаше, от нея же доволную часть въ книгу23 сию преписахъ, и на иная дни пренесохъ, и по многих мЬстех расположих, яко рЬдкое слово без его рЬчей минуло.
Не помысли же хр(ис)толюбче и друголюбче, прелюбезный мой г(оспо)д(и)не чтяй24 книгу сию, яко не тшеславия ради сия сотворих, ниже чюжый трудъ на ся приемлю, ниже хощу въ чюжемъ разумЬ себе разумна явити, но за смущение имЬющих ю, не хотя же оставити за сладость речений, яко зЬло ми приличествоваху к моему сложению.
И яже многая нъравоучения Златоустаго приях, въкратце же, из различных мЬстъ, то бо рЬчь под рЬчь подчиняхъ, о единой вещи бесЬдовши, и по простотЬ своего смысла написахъ, и по немощи слышателей.
А еже въ началЬ рЬчи, именовахъ, «тако Златоустый, или Феофилактъ гл(аголе)тъ, или иный кий с(вя)тый о(те)цъ», окончанием25 же не дЬлих: еже доздЬ его бесЬда.
То бо за боязнь, понеже бо не сряду с(вя)тых рЬчи писах, но от них заим-ствовахъ, и между тЬми своя прилагахъ и вписуя: да не на о(те)цъ с(вя)тых своимъ невЬжествомъ порицание подвижу, и слушателя, и читателя къниги сея возмущу; яко же твое бл(а)горазумие чтуще увЬси.
А еже послЬ ев(ан)г(е)лскихъ словесъ просих у Хр(и)ста моего помощи ко гл(а)-л. 6 об. г(о)л(а)нию || и написанию, не лицемЬрства ради, но вЬдая свое крайнЬе невЬжество, по вышереченному слову, ибо окромЬ буквы, Часослова, и Псалтыри ничто же учих, и то несовершено.
21 Вписано над строкой.
22 Испр., в ркп.: святый.
23 Испр., в ркп.: нигу.
24 Причастие от «читати», то есть «чтущий».
25 Испр., в ркп.: окончением.
Грамматики иже, ниже слышах, како ея навыкаютъ, а зря ея, ако иноязычна ми зрится, риторики же нимало покусихся, а философию ниже очима видах, мудрыхъ же мужей ниже где на пути в лице усретохъ, но токмо от Писания с(вя)т(а)го, и на всемогущаго Б(о)га уповая: яко Той силенъ многажды и бесловеснаго умудрити. Ибо рекъ Своими прес(вя)тейшими усты: «Просите и дастъся вамъ, ищите и обрящете»26. И паки: «Не пецытеся что возгл(а)г(о)л(е)те, Аз бо дамъ вамъ уста и прем(у)др(о)сть»27.
Сего ради молихся и просихъ «Азъ бо мню и верую, яко Б(о)жия бл(а)г(о)д(а)ть, и како ми споспеши написати, а себе ничего же свемъ», многажды егда пишущу ми и слагающу, и тогда аки въ бури шумней, и во мраце ми бывшу, и уму моему безмолство-вати во мнозей пустыни, и ничто же чювствующу, и смыслу моему, аки уснувшу, или яко иступлену сущу от мене, и всей моей разумней силе оскудевшей.
[Описание конфликта в приходе]
Трудившу же ми ся полторы годины, и о семъ единому Б(о)гу известно: яко люте мя оскорбляше врагъ, чрез досады ч(е)л(о)в(е)ческия, их же азъ прежде любихъ д(у)-ш(е)вне, и оныя мене, и множицею от мене по моей силе обл(а)г(о)д(е)телствовани быша, и тии на мя ратоваху завистию и порицаниемъ, || и всякимъ хухнаниемъ. И тако л. 7 бедную и непостоянную д(у)шу мою возмущаху, и нетвердое разума моего колебаху.
Азъ же противу сихъ зело крамолихся, хотя исправити, но не возмогох, и от-дахъ я въ Б(о)жию волю, но Б(о)жия десница укрепи мя трудъ сей докончати, яко весть Онъ праведными судбами своими, аще годе будетъ Ему, или ни.
Прочее же суди ты бл(а)горазумне, о прем(у)дрый читателю.
А еже пониже молитвенных речений во многих словесех писания моего: по-рицах азъ слушатели, и укоризненно полагах, овоже и смирениемъ молих: сихъ ради: зело бо невежества исполнени жители страны сея, яже предрекох. Велми бо мя уко-ряху, и порицаху, и сопротивляху ми ся, и посмеявахуся, и всякими хухнателниеми имяны укоряху, и всемъ бых въ претыкание. Заочно другъ друга развращающе, яко не слушати учения моего, мнящи яко бы азъ ново ввожу, и гл(агол)ютъ: «Прежде сего зде были с(вя)щенницы добрыя и честныя, и тако не творили жили же попросту, и мы были28 во изообилстве, а сей откуду неудобная вводитъ: оного о(т)ца с(ы)нъ и тыя м(а)т(е)ри». О них же азъ выше из(ъ)явих.
Тако бо зело на злобу испотворничествованы людие сего места: не точию насъ хо-щутъ покорных себе быти, но и ц(е)рк(о)вь с(вя)тую хощутъ, и вся уставы ц(е)рк(о)вныя утренняя и вечерняя пения, по ихъ грубому обычаю дабы последовали. Не точию от менших, но и от нача- || лствуемыхъ и содержащих место сие и хощутъ бо, ибо с(вя)щен- л. 7 об. никъ слуга Б(о)га вышнаго былъ бы пред ними, якож(е) последнейший рабъ. Окроме бл(а)городнаго г(оспо)д(и)на истиннаго наследника места сего Григория Димитриевича, онъ бо б(о)гоподобне любя и почитая ос(вя)щенный чинъ, якоже предрекохомъ.
Вся же сия испотворствовали с(вя)щенницы, прежде мене, бывъшии, и при мне сущии. Не порицаю ихъ, по коему изволению тако творяху.
26 Прим. авт. на поле: Маф. 7. См.: Мф 7. 7.
27 Прим. авт. на поле: Там же 10. См.: Лк 21. 14-15.
28 Испр., в ркп.: били.
Егда же невЬгласи мене хухнаху; оныя тогда величахуся, аки крилати являхуся, а нимало слышаще, возбраняюще имъ от хуления. А егда же азъ на яковой бесЬдЬ со оными невЬжами прящися бЬдствую о словЬ Б(о)жии, и о законе хр(и)стианскомъ, и о ц(е)р-к(о)внЬм благочинии, нимало ми ту бывши спомогаху, но яко нЬми и безгласни пребы-ваютъ, яко на мя поущающе. Мнози ж(е) и ц(е)ркви тоя, у нея же азъ служих мене ради лишишася ибо на мя грЬшнаго ненавиствоваху и бл(а)голЬпотствующия ц(е)рк(о)вныя красоты зрЬти не прихождаху. И о сих всЬх въ книзЬ моего написания показуетъ.
По иная же времена почитаху мя, въ дому, и на пути, мнЬ мнится яко неистиннЬ, но притворнЬ: ово за страх г(оспо)д(и)на Григория Димитреевича, яко онъ ко мнЬ зЬло люблениемъ прилЬжа, якоже предсказахомъ. Ово же мнятъ мя зазрЬтися ихъ почитания. Мало же ми истинныхъ любителей бяше, но едва не вси ненавистию дыхаху; но л. 8 ей туне Б(о)гу моему вся- || чески грЬшенъ, а пред ними обрЬтаю себе неповинна, не возжелах ни у кого что възяти, но во всемъ мя удоволстви призвавый мя г(о)с(поди)нъ.
[Обращение к благочестивому читателю] Сия вся изъявих о написании къниги сея, твоея же любве прошу и молю, и со слезами припадаю. О бл(а)горазумный читателю, прочти кънигу сию, и погрЬшения моего неразумия, в кротости д(у)ха исправи, аще не облЬнишися, и на просодию расположи, неправая склонения, и неудобныя падежи, и несвойственная звания, вся сия премени. Плеву же, обрЬтши, исторгни, и вмЬсто ея здравое посЬй. Пшеницу же сохранивши невреди.
О мнЬ же грЬшномъ и окаяннЬмъ, и всячески недостойнЬмъ, Б(о)га моли, да подастъ ми оставление грЬховъ: яко не опочи мысль моя донели же трудихся в написании книги сея, и во время молитвы и с(вя)т(а)го служения, рыская умъ мой, и со-граждая рЬчи ко счинению словесъ. О домовномъ же правилЬ зЬло не брегох, на дЬло б(о) сие спЬшихся.
Сихъ ради, зЬло, зЬло со многим ус(е)рдиемъ м(и)л(о)сти твоея прошаю, и м(о)л(и)твъ твоихъ желаю, и нижайшее ти поклонение сотворяю. Буди тебЬ м(и)л(о)сть от Хр(и)ста Б(о)га.
О, бл(а)горазумный читателю, помяни мя бл(а)годарно егда приимеши кънигу сию. Аминь.
[Обращение к «поругателям»] Сия к хухнателю, ибо неразумным не дерзати о своемъ смыслЬ, аще и смутится, исправляти.
Ты же, брате мой и пр(и)сный друже, равный мнЬ в смыслЬ, подобный мнЬ въ л. 8 об. разумЬ, аще приникнеши въ къни- || гу сию, состроену моимъ окаянствомъ, и нареченную невЬжествомъ моимъ Статиръ. [Статир же есть камень честенъ, иже в Сирии родится, или четвертая часть златицы, д(у)х(о)внЬ же разумЬется Статиръ исповЬдие слова Б(о)жия]29.
29 Выделено в квадратные скобки автором. Ср. с комм. Феофилакта Болгарского на Мф 18. 27.
И аще внечесомъ смутишися, не дерзай искоренити, или исправити, молю тя и завещаю и пред Б(о)гомъ засвидетелствую, аще не навыченъ еси граматическаго учения, и не начется о(те)ческых писаний, бойся мнящи, исторгающи плевы, да не ис-торгнеши пшеницу. Аще анг(е)ломъ не повеле Б(о)гъ до времени исторгати, и не даде ведети разделения между пшеницею и плевеломъ30, колми паче у тебе, маломошне, утаися: да мене мнящи поношая, о(те)цъ с(вя)тых похулиши. Остави неразумная тебе, премудрейшим судити: или у ведущих С(вя)тое Писание вопроси, не дерзай собою. На мою же грубость, не уборзися, но собою потрудися и прем(у)дръ явися.
Азъ бо истиный и верный с(ы)нъ ц(е)ркви Хр(ис)т(о)ве, от нея же и прощения прошу, и трудъ сей под разсудокъ ей приношу, от бл(а)горазумных зело исправы желаю. Аще ты несть мене лучши, дерзати завещаю31, да не Б(о)жий противникъ будеши: аще она Б(о)жия бл(а)г(о)д(а)ти счинися. Не веси ли яко и скотий гной виноградъ пло-дитъ, Б(о)жиимъ промыслом и всякия овощия и различныя цветы родитъ.
Тако аще и мене веси и грубость мою знаеши, но труда моего яже ми Б(о)жия бл(а)г(о)д(а)ть споспеши не порицай. || Ей истинно правоверенъ азъ хощу быти, л. 9 несть плевелом сеятель, но тшуся я истребити, терние искорити и огнемъ сожещи, подерневную32 землю изъорати, мягкую бразду возделати и чистую пшеницу насеяти. Ты же бойся да не исторгнеши ю, дане самъ паче исторгненъ будеши. Не дерзай несмысленне осуждати, да самъ от Б(о)га не осудишися.
Но приникни въ ню любезно, но безбеденъ ти путь до живота вечнаго покажетъ.
[Пожелания читателям] Сего азъ всемъ вернымъ усердно желаю, аще и грешенъ и недостоинъ, но д(у)-шевно м(и)л(о)сти Б(о)жия слушающимъ мя прошаю, и от всего с(е)рдца приветъствую. Хулника же и порицати еще бо мои труды и на светъ не проидоша ниже от кого видени быша, а мнози прежде совершения ихъ ругахуся, но их не укоряю, ни поношаю, но Б(о)-га молю, и прощения прошу, яко по неведению сия творятъ. Аще бы имели разумъ не бы тако дерзали, и не видевши вещи хулиши, ибо от имущимъ разумъ никто же ми посмеяся, но вси моему неразумию прощали, и учителства мне оставляти не повелевали, и о безумных хулниках пренебрегати завещали. А затемъ хотяй мя порицаетъ, хотяй мя укаряетъ, хотяй да смеется,
но вся терплю, поминая Г(о)с(по)да моего смирение и терпение, о нем же многажды воспомянухъ в книзе33 сей. Аще мя праве поношаютъ, грехи ми очищаютъ, аще ли туне, воздаяния венецъ ми сплетаютъ. На сие бо и родихся и позванъ бысть.
30 См.: Мф 13. 29.
31 Испр., в ркп.: звЪщаю.
32 Испр., в ркп.: подернЪвньую.
33 Испр., в ркп.: низе.
л. 9 об. Азъ же елика || смыслихъ, не скрых въ злобномъ с(е)рдце моемъ, но пред всЬми
изрекох и писанию предахъ. Аще кто34 завистнЬ дияволомъ наущенъ, и огню предастъ ю, то вЬрую аще угодно есть Б(о)гу, трудъ мой незабвенъ у Него будетъ, но в воню неб(е)снаго бл(а)гоухания прииметъ, а мене со въторонадесятымъ дЬлателемъ причастия сподобитъ. А азъ з губителемъ труда моего буду судитися въ д(е)нь страшнаго испытания пред нелицемЬрнымъ Судиею, у Него же нЬсть обиновения. Любителя же моя блажу, слушающия похваляю, и Б(о)га молю и сп(а)сения желаю.
По сихъ35 всЬх буди на вас м(и)л(о)сть Б(о)га и О(т)ца и бл(а)гословение Г(о)с(по)-да нашего Ии(су)са Хр(ис)та, бл(а)г(о)д(а)ть и споспЬшение Прес(вя)т(а)го Д(у)ха. Миръ и здравие, тишина и бл(а)годенствие и всякаго требования изъобилие: въсЬмъ правовЬрнымъ мужемъ и женамъ, старцемъ и юношамъ, старицамъ и дЬвамъ, слуша-телемъ и пререкателемъ, хулникомъ и любителемъ. Всегда н(ы)нЬ, и в бесконечныя вЬки. Аминь.
Публикуется по: РГБ. Собр. Румянцева. № 411. Л. 1-9 об.
Источники
1. РГБ. Собр. Румянцева № 411. Сборник слов и поучений «Статир».
2. Симеон Полоцкий. Вечеря душевная. М., 1683.
3. Симеон Полоцкий. Обед душевный. М., 1681.
4. Транквиллион-Ставровецкий Кирилл. Евангелие Учительное. Рохманов, 1619.
Литература
1. Богданов А. П. Московская публицистика последней четверти XVII века. М., 2001.
2. Буланин Д. М. Некоторые трудности изучения биографии древнерусских писателей // Русская литература. 1980. № 3. С. 137-142.
3. Востоков А. X. Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842.
4. Гомаюнов С., Балыбердин А. Вятская епархия в прошлом и настоящем (к 350-летию создания) // Православие на Вятской земле (К 350-летию Вятской епархии). Материалы Межрегиональной научной конференции. Вятка, 2007. С. 40-47.
5. Елеонская А. С. Ораторская проза в литературном процессе Древней Руси. М., 1990.
6. Еремин И. П. Поэтический стиль Симеона Полоцкого // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1948. Т. 6. С. 130-137.
7. Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII веках. М., 1968.
8. Знаменский П. учебное руководство по истории Русской Церкви. СПб., 1896.
34 Вписано над строкой: кто.
35 Испр., в ркп. «с» вписано над строкой.
9. Киселева М. С. Интеллектуальный выбор России второй половины XVII — начала XVIII века: от древнерусской книжности к европейской учености. М., 2011.
10. Коган М. Д. Иона // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 2. И-О. СПб., 1993. С. 86.
11. Конявская Е. Л. Автор в литературе Древней Руси (XI-XV в.). М., 2000.
12. Красильникова А. А. Лепта к «Статиру»: полемические заметки о современной презентации памятника XVII в. // Библиосфера. 2013. № 3. С. 29-35.
13. Мангилёв П., прот.; Соболева Л. С. Исторический контекст создания сборника проповедей «Статир» и личность автора // Церковь. Богословие. История: материалы II Всероссийской научно-богословской конференции (Екатеринбург, 12 февраля 2014 г.). Екатеринбург, 2014. С. 134-145.
14. Михайлов А. В. Избранное. Завершение риторической эпохи. СПб., 2007. (Серия «Письмена времени»).
15. Нестерова А. Бытийная и антропологическая семантика слова в поучениях конца XVII века // Оиаезйс Яс^са. Т. 8. 2020. № 1. С. 36-55. БО! 10.15826^г.2020.1.446.
16. От избытка сердца говорят уста. Рукопись XVII века «Статир» и ее автор / ред.-сост. С. М. Барков, Т. Б. Соколова. Пермь, 2011.
17. Панченко А. М. О русской истории и культуре. СПб., 2000.
18. Пиккио Р. Функция библейских тематических ключей в литературном коде православного славянства // Его же. 81аиа ОгШс^ха. Литература и язык. М., 2003. С. 431-473.
19. Понырко Н. В. Житие протопопа Аввакума как духовное завещание // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1985. Т. 39. С. 379-387.
20. Поторжинский М. А. Историческая хрестоматия, для изучения истории русской церковной проповеди. Киев, 1879.
21. робинсон А. Н. Зарождение концепции авторского стиля в украинской и русской литературах конца XVI-XVII века (Иван Вишенский, Аввакум, Симеон Полоцкий) // Русская литература на рубеже двух эпох (XVII — начало XVIII в.). М., 1971. С. 33-83.
22. Русская старопечатная литература (XVI — первая четверть XVIII в.). Тематика и стилистика предисловий и послесловий. М., 1981.
23. Сазонова Л. И. Литературная культура России. Раннее Новое время М., 2006. (8Ш^а рЫ1с1с§1са).
24. Сгибнева Н. Ф. «Яко не просто нищета спасает и богатство погубляет»: о богатстве и нищете в сборнике проповедей конца XVII в. «Статир» // Известия Уральского федерального университета. Серия 2: Гуманитарные науки. 2011. Т. 90, № 2. С. 223-237.
25. Сгибнева Н. Ф. Нищета как духовное спасение и социальная драма в древнерусской литературе: автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Екатеринбург, 2007.
26. Сгибнева Н. Ф. Памятник уральской словесности XVII в. «Статир»: итоги и проблемы изучения // Камский путь: материалы Всероссийской научно-практической
конференции «Строгановские чтения — 3. Лингвистический и эстетический анализ текста и речи». Соликамск, 2009. С. 87-89.
27. Соболева Л. С. Авторский код рукописного сборника «Статир» (Орел-городок, 1683-1684 годы) // Вестник НГУ Серия: История, филология. 2011. Т. 10, вып. 8: Филология. С. 175-186.
28. Соболева Л. С. Рукописная словесность Урала: наследование традиций и обретение самобытности: в 2 т. Т. 2: Рукописная традиция строгановского региона. Екатеринбург, 2005.
29. Срезневский И. И. Материалы для словаря древне-русского языка по письменным памятникам: в 3 т. СПб., 1893-1902.
30. Успенский Б. А. Отношение к грамматике и риторике в Древней Руси (XVI-XVII вв.) // Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 208-224.
31. Якшин И. В. Источники и структура поучений «Евангелия Учительного» — Патриарший гомилиарий // Вестник НГУ Серия: История. Филология. 2011. Т. 10, вып. 8: Филология. С. 96-105.
32. якшин И. в. Литературная история «Евангелия Учительного» (рукописная традиция конца XIV-XVII в.): автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Екатеринбург, 2012.
33. Яхонтов И. Русский проповедник XVII столетия // Духовная беседа. 1858. № 40. С. 26-38; № 44. С. 141-149.
34. Kuczynska M. Ruska homiletyka XVII wieku w Rzeczypospolitej. Ewolucja gatunku — specyfika funkcjonalna. Szczecin, 2004.
Larisa S. Soboleva
author, time, and readers in the prediction from the handwritten sermon "statir"
Abstract. Created in the Urals Oryol-Gorodok of Stroganov's estate, the manuscript book Statir with the late 17th century teachings was first described by A. Kh. Vostokov in 1842 and frequently stayed central concerns of the scholars, who studied the general and regional history of the "transition" era, and the philologists describing literary process and interested in homiletics. Appeal to the sermons from Statir gives the key to understanding the peculiarities of the literary culture of that time and highlights the actual moral problems of society in a temporal and toponymic aspect. However, the insignificance of such references is determined by the lack of adequate scientific publications of the source itself, with the exception of a small passage from the Preface published by A. Kh. Vostokov, which is often given in various studies when describing extra-contextual quotes from the sermons. This fact, time and again critically noted in the scientific bibliography, has predetermined attention to the publishing problem of introducing a handwritten text into the scientific circulation. In this issue, publicated is the part of the author's complex — Preface-Prediction, where the author
argues choice of the title, formulates the tasks and describes creative process for the first time; here the author also systematizes the types of readers and merits of G. D. Stroganov, highly appreciating his attention to the Church and his participation in the biography of an anonymous preacher. The publication is accompanied by the identification of the most significant features of the Preface given in the introductory article.
Keywords: sermon, Statir, Russian culture of the 17th century, Stroganov patrimony, G. D. Stroganov.
Citation. Soboleva L. S. «Predskazanie» iz rukopisnogo sbornika pouchenii «Statir»: avtor i chi-tatel' v perekhodnuiu epokhu [Author, Time, and Readers in the Prediction from the Handwritten Sermon "Statir"]. Vestnik Ekaterinburgskoi dukhovnoi seminarii — Bulletin of the Ekaterinburg Theological Seminary, 2020, no. 3 (31), pp. 337-368. DOI: 10.24411/2224-5391-2020-10315
About the author and editor. Soboleva Larisa Stepanovna — Dr. hab. (Philology), Editor-inChief of Quaestio Rossica Magazine, Professor of the Department of Russian and Foreign Literature in the Ural Humanitarian Institute of the Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin (Russia, Ekaterinburg). E-mail: [email protected]
Submitted on 10 May, 2020 Accepted on 15 June, 2020
Reference
1. Barkov S. M. Sokolova T. B. (eds.). Ot izbytka serdtsa govoriat usta. Rukopis' XVII veka «Statir» i eie avtor [From an Excess of Heart, the Mouth Speaks. The Manuscript of the 17th Century "Statir" and Its Author]. Perm, 2011.
2. Bogdanov A. P. Moskovskaia publitsistika poslednei chetverti XVII veka [Moscow Journalism of the Last Quarter of the 17th Century]. Moscow, 2001.
3. Bulanin D. M. Nekotorye trudnosti izucheniia biografii drevnerusskikh pisatelei [Some Difficulties in Studying the Biography of Ancient Russian Writers]. Russkaia literatura — Russian Literature, 1980, no. 3, pp. 137-142.
4. Eleonskaia A. S. Oratorskaia proza v literaturnom protsesse Drevnei Rusi [Declamatory Prose in the Literary Process of Ancient Russia]. Moscow, 1990, pp. 3-116.
5. Eremin I. P. Poetichesky stil Simeona Polotskogo [Poetic Style of Simeon Polotsky]. Trudy otdela drevnerusskoy literatury — Proceedings of the Department of Old Russian Literature, 1948, vol. 6, pp. 130-137.
6. Gomayunov S., Balyberdin A. Viatskaia eparkhiia v proshlom i nastoiashchem (k 350-letiiu sozdaniia) [Vyatka Diocese in the Past and Present (On the 350-th Anniversary of Its Formation)]. Pravoslavie na Viatskoi zemle (k 350-letiiu Viatskoi eparkhii). Materialy Mezhregionalnoi nauchnoi konferentsii [Orthodoxy in the Vyatka Land (To the 350-th Anniversary of the Vyatka Diocese). Materials of the Interregional Scientific Conference]. Vyatka, 2007, pp. 40-47.
7. Kiseleva M. S. Intellektual'nyi vybor Rossii vtoroi poloviny XVII — nachala XVIII veka: ot drevnerusskoi knizhnosti k evropeiskoi uchenosti [The Intellectual Choice of Russia in the Sec-
ond Half of the 17th — Early 18th Centuries: From Old Russian Book Writing to European Scholarship]. Moscow, 2011.
8. Kogan M. D. Iona [Jonah]. Slovar' knizhnikov i knizhnosti Drevnei Rusi. Vyp. 3 (XVII v.) Ch. 2: I-O [Dictionary of Scribes and Literacy of Ancient Rus'. Issue 3 (17th century). Part 2: I-O]. Saint Petersburg, 1993, p. 86.
9. Koniavskaia Ye. L. Avtor v literature Drevnei Rusi (XI-XV v.) [The Author in the Literature of Ancient Russia (11th-15th cc.)]. Moscow, 2000.
10. Krasilnikova A. A. Lepta k «Statiru»: polemicheskie zametki o sovremennoi prezentatsii pamiatnika XVII v. [Mites to the "Statir": Polemic Notes About the Modern Presentation of the Monument of the 17th Century]. Bibliosfera — Bibliosphere, 2013, no. 3, pp. 29-35.
11. Kuczynska M. Ruska homiletyka XVII wieku w Rzeczypospolitej. Ewolucja gatunku — spe-cyfika funkcjonalna [Russian Homiletics of the 17th Century in the Polish-Lithuanian Commonwealth. Evolution of the Species — Functional Specificity]. Szczecin, 2004.
12. Mangilev P. I., prot.; Soboleva L. S. Istoricheskii kontekst sozdaniia sbornika propovedei «Statir» i lichnost' avtora [The Historical Context of the Creation of the Sermon Collection "Statir" and the Personality of the Author]. Tserkov'. Bogoslovie. Istoriia: materialy II Vserossi-iskoi nauchno-bogoslovskoi konferentsii (Ekaterinburg, 12 fevralia 2014 g.) [Church. Theology. History: Proceedings of the 2-nd All-Russian Scientific and Theological Conference (Ekaterinburg, February 12, 2014)]. Ekaterinburg, 2014, pp. 134-145.
13. Mikhailov A. V. Izbrannoe. Zavershenie ritoricheskoi epokhi [Selected Works. The End of the Rhetorical Era]. Saint Petersburg, 2007.
14. Nesterova A. Bytiinaia i antropologicheskaia semantika slova v poucheniakh kontsa XVII veka [The Existential and Anthropological Semantics of the Word in Late 17th Century Sermons]. Quaestio Rossica, vol. 8, 2020, no. 1, pp. 36-55. DOI 10.15826/qr.2020.1.446
15. Panchenko A. M. O russkoi istorii i kul'ture [On Russian History and Culture]. Saint Petersburg, 2000.
16. Picchio R. Funktsiia bibleiskikh tematicheskikh kliuchei v literaturnom kode pravo-slavnogo slavianstva [The Function of Biblical Thematic Keys in the Literary Code of Slavia Orthodoxa]. Idem. Slavia Orthodoxa. literatura i yazyk [Slavia Orthodoxa. Literature and Language]. Moscow, 2003, pp. 431-473.
17. Ponyrko N. V. Zhitie protopopa Avvakuma kak dukhovnoe zaveshchanie [The Life of the Protopop Avvakum as a Spiritual Testament]. Trudy Otdela drevnerusskoi literatury — Proceedings of the Department of Old Russian Literature, 1985, vol. 39, pp. 379-387.
18. Potorzhinsky M. A. Istoricheskaia khrestomatiia, dlia izucheniia istorii russkoi tserkovnoi propovedi [Historical Anthology, to Study the History of Russian Church Sermon]. Kiev, 1879.
19. Robinson A. N. Zarozhdenie kontseptsii avtorskogo stilia v ukrainskoi i russkoi liter-aturakh kontsa XVI — nachala XVII veka (Ivan Vishenskii, Avvakum, Simeon Polotskii) [The Origin of the Concept of Author's Style in Ukrainian and Russian Literature of the Late 16th — Early 17th Century (Ivan Vishensky, Avvakum, Simeon Polotsky)]. Russkaia literatura na ru-bezhe dvukh epokh (XVII — nachalo XVIII v.) [Russian Literature at the Turn of the Two Eras (17th — Early 18th Century)]. Moscow, 1971, pp. 33-83.
20. Russkaia staropechatnaia literatura (XVI — pervaia chetvert' XVIII v.). Tematika i stilis-tika predislovii i posleslovii [Old-printed Russian Literature (16th — First Quarter of the 17th Century). Subject And Stylistics of the Preface and Afterword). Subject And Stylistics of the Preface and Afterword]. Moscow, 1981.
21. Sazonova L. I. Literaturnaia kul'tura Rossii. Rannee novoe vremia [Literary Culture of Russia. Early Modern Times]. Moscow, 2006. (Studia philologica).
22. Sgibneva N. F. «Iako ne prosto nishcheta spasaet i bogatstvo pogubliaet»: o bogatstve i nishchete v sbornike propovedei kontsa XVII v. «Statir» [["It's Not Just Poverty that Saves and Ruins Wealth...": About Wealth and Poverty in the Sermon of the Late 17th Century "Statir"]. Izvestiia Ural'skogo federal'nogo universiteta. Seriia 2: Gumanitarnye nauki — Izvestia: Ural Federal University Journal. Series 2: Humanities and Arts, 2011, no. 2 (90), pp. 223-237.
23. Sgibneva N. F. Nishcheta kak dukhovnoe spasenie i sotsial'naia drama v drevnerusskoi literature [Poverty as a Spiritual Salvation and Social Drama in Ancient Russian Literature]. PhD-thesis. Ekaterinburg, 2007.
24. Sgibneva N. F. Pamiatnik ural'skoi slovesnosti XVII v. «Statir»: itogi i problemy izuche-niia [Monument of the 17th Century Ural Literature "Statir": Results and Problems of Study]. Kamskii put': Materialy Vserossiiskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii «Stroganovskie chteni-ia — 3. Lingvisticheskii i esteticheskii analiz teksta i rechi» [The Kama Way: Materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference "Stroganov Readings — 3. Linguistic and Aesthetic Analysis of Text and Speech"]. Solikamsk, 2009, pp. 87-89.
25. Simeon Polotsky. Obed dushevnyi [Spiritual Dinner]. Moscow, 1681.
26. Simeon Polotsky. Vecheria dushevnaia [Spiritual Supper]. Moscow, 1683.
27. Soboleva L. S. Avtorskii kod rukopisnogo sbornika «Statir» (Orel-gorodok, 1683-1684 gody) [Author' Code of the Hand-written Collection "Statir" (Oryol-Gorodok, 1683-1684)]. Vestnik No-vosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriia: Istoriia, filologiia — Novosibirsk State University Bulletin. Series: History and Philology, 2011, vol. 10, issue 8: Philology 2011, pp. 175-186.
28. Soboleva L. S. Rukopisnaia slovesnost' Urala: nasledovanie traditsii i obretenie samobyt-nosti: v 2 t. T. 2: Rukopisnaia traditsiia stroganovskogo regiona [Handwritten Literature of the Urals: The Inheritance of Traditions and Finding Identity: in 2 vols. Vol. 2: Handwritten Tradition of the Stroganov Region]. Ekaterinburg, 2005.
29. Sreznevskii I. I. Materialy dlia slovaria drevne-russkogo iazyka po pis'mennym pamiatni-kam [Materials for the Dictionary of the Ancient Russian Language on Written Souches]. Saint Petersburg, 1893-1902, vols. 1-3.
30. Trankvillion-Stavrovetsky Kirill. Evangelie Uchitelnoe [Gospel for Education]. Rokhma-nov, 1619.
31. Uspensky B. A. Otnoshenie k grammatike i ritorike v Drevnei Rusi (XVI-XVII vv.) [The Relation to Grammar and Rhetoric in Old Russia (16th-17th cc.)]. Literatura i iskusstvo v sisteme kultury [Literature and Art in the System of Culture]. Moscow, 1988, pp. 208-224.
32. Vostokov A. Kh. opisaniie russkikh i slavianskikh rukopisei Rumiantsevskogo muzeuma [Description of Russian and Slavic Manuscripts of the Rumyantsev Museum]. Saint Petersburg, 1842.
33. Yakhontov I. Russkii propovednik XVII stoletiia [Russian Preacher of the 17th Century]. Dukhovnaya beseda — Spiritual conversation, 1858, no. 40, pp. 26-38; no. 44, pp. 141-149.
34. Yakshin I. V. Istochniki i struktura pouchenii «Evangeliia Uchitel'nogo» — Patriarshii go-miliarii [Sources and Structure of the Teachings from the "Educational Gospel" — Patriarchal Homilyars]. Vestnik NGU. Seriia: Istoriia, filologiia — Vestnik NSU. Series: History and Philology, 2011, vol. 10, no. 8: Filologiia [Philology], pp. 96-105.
35. Yakshin I. V. Literaturnaia istoriia «Evangeliia Uchitel'nogo» (rukopisnaia traditsiia kontsa XIV-XVII vv.) [The Literary History of the "Educational Gospel" (Handwritten Tradition of the Late 14th — 17th Centuries)]. PhD-thesis. Ekaterinburg, 2012.
36. Zernova A. S. Knigi kirillovskoi pechati, izdannye v Moskve v XVI-XVII vekakh [Cyrillic Print Books Published in Moscow in the 16th-17th Centuries]. Moscow, 1968.
37. Znamensky P. Uchebnoe rukovodstvo po istorii Russkoi Tserkvi [Study Guide on the History of the Russian Church]. Saint Petersburg, 1896.
