CC BY
24
УДК 821.35
Ашурбеков Алибек Акимович
кандидат филологических наук, доцент Дагестанский государственный педагогический университет
ПРЕДПОСЫЛКИ ЗАРОЖДЕНИЯ ТАБАСАРАНСКОЙ ПРОЗЫ
В статье рассматриваются факторы, напрямую связанные с процессом зарождения табасаранской национальной прозы. Основное внимание в работе акцентировано на малые прозаические жанры прозы, которые формировались под влиянием традиций устного народного творчества и русской реалистической литературы. Из всех жанров фольклора на процесс формирования очерка и рассказа в табасаранской литературе наиболее сильное влияние оказали жанры несказочной прозы. Значительное внимание уделяется традициям русской и арабской литературы, появлению письменности и печати, социально-историческим переменам, сыгравшим немаловажную роль в формировании прозы табасаранцев. Автор приходит к выводу, что устно-прозаические народные традиции, в которых тысячелетиями накапливался эстетический и этический опыт табасаранцев, традиции русской и восточной литературы и перемены в общественно-политической и культурной жизни Дагестана в начале ХХ века способствовали появлению первых прозаических произведений табасаранской литературы.
Ключевые слова: табасаранская проза, фольклора, эпический жанр, рассказ, русская литература, письменность, традиции.
Табасаранская национальная проза зародилась лишь в начале ХХ столетия, хотя литература табасаранцев своими корнями уходит вглубь веков [3]. Процесс генезиса и динамики прозы у табасаранцев обусловлен рядом важнейших факторов: устно-прозаическое народное творчество, инонациональный художественный опыт, в первую очередь русской и восточной литератур и общественно-политическая действительность, связанная с оживлением литературного движения. Среди них особое место принадлежит родному устному народному творчеству, имеющему многовековую историю.
Вопрос взаимодействия фольклора и литературы является одной из актуальных проблем на всех этапах развития не только табасаранской, но и всех национальных литератур народов России. Без изучения взаимосвязи фольклора и литературы нельзя всесторонне осветить и вопросы о закономерностях и условиях формирования и развития национальных литератур народов Дагестана. Дагестанское литературоведение в этом направлении сделало определенные шаги. Ныне мы располагаем многочисленными исследованиями А. Абдул-латипова, С. Ахмедова, А. Вагидова, У Далгат, С. Хайбуллаева, М. Юсуфова и других, в которых прослеживается влияние фольклора на национальные литературы народов Дагестана.
Однако, несмотря на наличие такого количества трудов, посвященных анализу взаимоотношения литературы и фольклора, некоторые проблемы этого явления до сих пор не решены. В частности, остаются нераскрытыми вопросы, касающиеся роли устного народного творчества в зарождении и развитии табасаранской прозы. Отсутствие исследований, выявляющих взаимосвязь табасаранской прозы, с одной стороны, и фольклорных традиций, иноязычного художественного опыта, анализа культурно-исторической жизни на рубеже XIX и ХХ веков, с другой стороны, обуславливают актуальность данной статьи.
Вполне естественно, что на начальном этапе формирования и развития табасаранской литературы главной опорой для нее стали традиции родного фольклора. В различных его жанрах концентрировался весь эстетический и этический опыт табасаранцев, их мировоззрение и философия, в них отображались важнейшие исторические события, шлифовались и оттачивались художественные традиции. Именно поэтому в условиях, когда основная часть населения только приобщалась к грамоте и не была знакома с творениями иноязычных литератур, фольклор не мог не стать важнейшим источником вдохновения для первых табасаранских писателей.
Главные причины обращения табасаранских писателей к народному творчеству заключались и в том, что они в фольклоре видели важнейший источник познания жизни, быта, психологии, дум и чаяний народа, народное творчество было для них составной частью национальной культуры. Исследователь табасаранского фольклора М. Кур-банов справедливо отмечает, что «богатые традиции народного творчества и многообразие форм художественного мышления создали основу для зарождения и развития табасаранской литературы. И сегодня народные песни и афоризмы, предания и легенды, сказки и притчи, популярные фольклорные образы и мотивы органически вплетаются в художественную ткань произведений табасаранских поэтов и писателей, обогащая духовное наследие древнего народа» [9, с. 214]. Действительно, каждый упомянутый фольклорный жанр со своим набором характерных черт, особенностей оказал влияние на табасаранскую прозу как на стадии формирования, так и на протяжении всего процесса ее развития. Об этом красноречиво свидетельствуют произведения А. Джафарова, Ш. Казиева, Ш. Шахмарданова, М. Митарова, Э. Ашурбековой, С. Кюребеговой и других современных писателей. Фольклорные элементы гармонично вплетаются в тексты этих и других авторов, что свидетельству-
116
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 4, 2016
© Ашурбеков А.А., 2016
ет о синкретичности их сознания, о невозможности осмысления современной действительности без понимания многовековой истории народа, выявляемого в фольклоре.
В табасаранском фольклоре эпические жанры занимают большое место. Эпос как результат творческих усилий многих поколений народных сказителей, как художественное воплощение истории табасаранского народа является неиссякаемым источником изучения словесного искусства народа, его языка, этнографии и многих других сторон духовной жизни. Наиболее сильное влияние на процесс формирования малых прозаических жанров, которые и стали первыми образцами прозы табасаранцев [4, с. 47], оказали традиции несказочной прозы, поскольку именно они более всего соответствовали направленности литературного процесса на реализацию реалистического метода изображения действительности.
Табасаранская несказочная проза весьма разнообразна по своему составу и охватывает такие жанры, как мифы, предания, легенды, притчи, сказы и устные рассказы, юмористические и сатирические рассказы (анекдоты). Они объединяются рядом общих черт: более или менее свободной формой изложения, нефиксированной композицией, отсутствием общих мест, свойственных сказочной прозе. Например, в устных рассказах «Кто разозлится, тому нос отрежут» («Хъял гъап1урин хъюхъяр гъядаг1ур»), «Встречают по одежде - провожают по уму» («Гьюрмат палтариз ваъ, адмий-из дап1ну ккун»), «Два гостя» («Кьюр хялижв») и в других в центре внимания одно событие, а в основу положен реалистический сюжет; есть основная идея, раскрытию которой подчинено все повествование, герой - носитель и защитник этой идеи; есть художественная цель и внутреннее единство. Каждый из вышеназванных жанров выполняет свою индивидуальную функцию - передает информацию о каких-либо исторических событиях, лицах, моральных и эстетических нормах народа; объясняет мироустройство; представляет собой воспитание, поучение и т.д.
Значительная роль в зарождении прозаических жанров в табасаранской литературе принадлежит преданиям, легендам и сказаниям. Герои этих фольклорных жанров, в отличие от героев устных рассказов, где преобладает реалистический элемент, изображаются идеализированными и гиперболизированными. К примеру, семь братьев из предания «Крепость семи братьев и одной сестры» в варианте, приведенном фольклористом М.М. Га-сановым, «за два месяца строительства крепости съели семь пар буйволов, семь пар быков, семьдесят семь баранов», они были такой величины, что на чарыки «для трех братьев хватало шкуры только одного быка, а на одну рубашку - семь метров ткани». Портрет сестры защитников крепости
украшается изощренными эпитетами и сравнениями: в шестнадцать лет она была так прекрасна, что могла бы спорить с луной и солнцем; когда пила воду, легко можно было заметить прозрачность ее шеи, а золотые косы ее были такой длины, что привязывали к ним серебряный кувшинчик и доставали воду из Рубаса [9, с. 114-145].
Следует подчеркнуть, что сказочная проза тоже сыграла свою позитивную роль в процессе зарождения национальной прозы. Сказки в табасаранском фольклоре можно рассматривать как генетические предшественники рассказов. В них выработалась своя художественная система изображения действительности, оказавшая благотворное влияние на становление и развитие табасаранской литературы в целом. Влияние сказочных традиций в табасаранской литературе наблюдается в творчестве таких писателей, как Ш. Казиев, М. Митаров, Ш. Шахмарданов, П. Касимов, Ю. Ба-зутаев и др. Некоторые из них делают литературное переложение сказок, другие создают авторские сказки, совмещающие в себе начала устной и письменной литературы, третьи заимствуют сюжеты, образы, темы и т.д..
Тем не менее, из всех фольклорных жанров устные рассказы, где в основу повествования положен небольшой эпизод из жизни жителей табасаранского аула, более всего близки к первым очеркам и рассказам в истории табасаранской национальной прозы. В период, близкий к появлению первых опытов художественной прозы, в прозаических жанрах фольклора на смену герою, который совершал невероятные подвиги, приходит герой, в изображении которого усиливается реалистический элемент, углубляется психологическая характеристика. Это подтверждает и исследователь дагестанской прозы С.Х. Ахмедов, «героическое в личности уступает место нравственным качествам, вызванным ростом социальных контрастов и противоречий в стране, сопровождающихся поляризацией классовых сил. Герой, выражающий настроения широких масс трудящихся, приобрел отчетливую социальную окраску. На первый план выдвигались такие его особенности, как ловкость, хитрость, умение приспособиться к обстоятельствам, обойти, оставить в дураках, осмеять представителя враждебного класса, богатея, муллу, кадия» [2, с. 24]. С таким героем очень много общего у героя первых прозаических произведений табасаранских писателей; такие явления как схематизм, подчеркивающий социальное деление, отсутствие индивидуальных черт, психологизм сближают его с персонажами фольклорных жанров.
Фольклорное влияние в табасаранской литературе начала прошлого столетия проявляется в языке, стиле, поэтике прозы в целом. Ономатопоэтические слова, посредством которых передается все богатство звуков и красок при описании пейзажа,
с чувством такта используются А. Джафаровым в бессюжетном этюде «Весна», сборнике рассказов «Тогда и теперь». Фразеологизмы, междометия, формы обращения - все служит средством выразительности, показывающим, что речь идет именно о представителях табасаранского народа. Противопоставление, на котором построен сборник рассказов А. Джафарова, также является данью фольклорной традиции. В качестве другого примера использования фольклорных традиций зарождающейся табасаранской прозой можно привести рассказы одного из основоположников табасаранской советской литературы Б. Митарова «Беспомощный сирота» («Кюмексуз йитим») и «Мулла Пинхаз» («Малла Пингьаз»). Элементы поэтики устного народного творчества в произведениях табасаранских прозаиков - это не только использование традиционных эпических форм, но и воплощение собственных идейно-эстетических исканий, отражающих запросы своего времени.
Табасаранская проза на стадии своего возникновения не могла ориентироваться исключительно на национально-художественное наследие. Инонациональный художественный опыт, в первую очередь, опыт русской (классической и советской) и арабских литератур, явился не менее важным фактором, повлиявшим на процесс зарождения прозы табасаранцев.
Во многом именно русская реалистическая литература, по мнению литературоведа Р.Ф. Юсу-фова [14, с. 17], дала импульс и основу для составления и совершенствования зарождавшихся прозаических форм в письменных литературах. Влияние русской культуры на развитие национальных литератур Дагестана, начавшееся в Х1Х веке и связанное с углублением социальной проблематики, в 30-е годы ХХ столетия усилилось.
В деле усвоения опыта более развитых литератур огромную роль сыграли приезды делегации русских писателей в Дагестан. Писатели непосредственно знакомились с классическими творениями русских мастеров слова и в период становления собственной национальной литературы даже в чем-то подражали им. Это воздействие усиливалось благодаря тому идеологическому единству, пафосу строительства «светлой» жизни, которые имели место в то время. Но воздействие русской литературы сыграло отнюдь не негативную роль. По признанию известного табасаранского писателя А. Джафарова, «при встречах с Павленко, Тихоновым, Луговским и другими русскими художниками наше общение было самым непосредственным. Царил дух товарищества, дружбы. В кругу беседующих были не столько учителя и ученики, сколько собратья по перу, что приносило несомненные плоды. На первых порах нам, молодым поэтам, хотелось подражать великим писателям - Маяковскому, Горькому, Бедному. Хотелось объять все. Я писал
о патриотизме, о новом ауле, о человеке труда, об ударниках, о строителях дорог, о любимых людях народа - Ленине, Кирове. Может быть, недостаточно зрело, но писал обо всем, что на моих глазах существенно менялось, что меня волновало. Во мне зрела потребность поисков нового стиля в отражении ранее невиданных событий» [13, с. 124].
Немаловажное значение в формировании табасаранской прозы имело осуществление переводов на родной язык произведений классиков русской и советской литературы. Литературные переводы произведений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого, В.В. Маяковского и других писателей и поэтов способствовали проникновению в табасаранскую литературу традиций русской и через нее европейской литературы. Примером такой опосредованной контактной связи литератур может служить произведение Э. Ханмагомедова, написанное в 30-е годы прошлого столетия, в период формирования национальной прозы. В основе нравоучительного рассказа «Кто работает, тот ест» («Гъап1ури ип1ур») лежит обработанный сюжет басни И. Крылова «Стрекоза и муравей», который был заимствован Крыловым у французского поэта Лафонтена, а тот, в свою очередь, перенял его у известного древнегреческого баснописца Эзопа.
Тем не менее, переориентация с арабской культуры, с которой столетиями тесно взаимодействовала дореволюционная дагестанская литература, на русскую культуру имела и отрицательную сторону. Как справедливо отмечают исследователи аварской литературы З.З. Гаджиева и М.Х. Гаджи-ахмедова, «русская ориентация культуры вызвала появление локального образа врага - "арабиста". И началось гонение на ученых, отрицание арабского языка, арабской поэтической традиции и нигилистическое отношение к арабоязычной культуре» [7, с. 84].
В художественной системе дагестанских национальных литератур арабо-восточный пласт является одним из главных. Как считают литературоведы, именно на арабском языке возникли первые литературные памятники на Северном Кавказе. Известный ученый академик И.Ю. Крачковский, изучая влияние арабской культуры на северокавказские литературы, относит дагестанцев к народам, впитывавшим арабскую культуру в течение нескольких веков [8, т. 6, с. 609].
Скрупулезное изучение проблем арабо-вос-точных традиций в дагестанских национальных литературах, безусловно, помогло бы дагестанскому литературоведению более широко взглянуть на процесс генезиса и онтогенеза этих литератур. «Изучение формирования арабо-язычной традиции проливает свет на процессы становления и развития художественной литературы народов Северного Кавказа, - пишет Х.В. Туркаев, - позволяет проследить, как в дальнейшем развивались
эти литературные традиции» [11, с. 92]. Обращение исследователей литератур народов Дагестана к арабо-восточному пласту вполне объяснимо. Ведь зарождение литературы у народностей Дагестана происходит и благодаря усвоению опыта арабской культуры. Не составляет исключения и словесность табасаранцев.
Средневековая художественная система по сравнению с современной обладала более прикладным характером и несла в себе историко-познаватель-ную, поучительную функции. Распространение арабской культуры в Дагестане способствовало проникновению в литературу народов Страны Гор восточных литературных сюжетов, сюжетных мотивов, тем и образов. Об этом свидетельствует эпическая поэма Гаджи-Саида из Зюрдяга «Череп».
Во время национально-освободительной войны горцев под руководством Шамиля в XIX веке исторические хроники получают широкое распространение. Наиболее ценной из них является хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи «Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах», написанная на арабском языке. К числу редких уцелевших рукописей табасаранских деятелей XIX века относятся «Хронологические записи» Рамазан из Куштиля, составленные на арабском языке между 1813 и 1818 годами и переведенными ученым-историком А.Р. Шихсаидовым [12, т. IX, с. 137-140].
В хронике даны предельно лаконичные исторические справки о смерти некоторых южно-дагестанских правителей, о борьбе с внешними врагами, о выступлениях внутри Табасарана, об эпидемии чумы и т.д. Ценность «Хронологических записей» Рамазана из Куштиля для табасаранской прозы заключается в том, что они являются образцом перехода устной формы в письменную литературу. Хроники, созданные на арабском языке, дали толчок к появлению прозаических произведений на табасаранском языке.
1930-е годы в истории литератур народов Дагестана - сложный и противоречивый период. Дело в том, что само идейно-художественное звучание табасаранской литературы, как и других литератур народов Дагестана тех лет, во многом предопределялось установками и решениями центральных вышестоящих органов власти. Формировавшаяся новая литература, которая была призвана участвовать в борьбе за укрепление социализма, зависела от их предначертаний и указаний.
Первые произведения табасаранских писателей носили ярко выраженный просветительский и ди-дактико-агитационный характер. Действительность, которой оперировали первые табасаранские прозаики, была обильна картинами нищеты, невежества и суеверия масс, гнета и коварства беков, ханов, бесправного положения женщин. Основой очерка или рассказа становится эпизод из жизни
бедняков, описывающий гнет со стороны богачей. Основными темами первых произведений табасаранцев явились события революционной действительности и исторического прошлого. Писатели выступали против отживших феодально-патриархальных традиций, обычаев, гнета эксплуататорского класса, социального неравенства и с большим энтузиазмом пропагандировали идеи просвещения простого народа, ратовали за установление социальной справедливости. Они больше восхищались происходившими процессами, чем анализировали и художественно изучали новый строй, «в котором личность подчинена государству, организующему жизнь людей на основе общественности» [5, с. 15]. Принцип партийности литературы отрицательно сказывался на художественности произведений: «Заданное методом социалистического реализма и официальной идеологией отрицание и тотальное осуждение старых (то есть, дореволюционных) национальных ментальных обычаев и традиций как противоречащих и мешающих утверждению нового мира, требование полного отказа от них с одновременным (не лишенным фарисейства) призывом использовать национально-художественные традиции в искусстве, социалистическим по содержанию и национальным по форме, закономерно вело к этнографизму, национально-экзотической риторике, к конечному взаимоотчуждению содержания и формы» [1, с. 157]. «Но обнаруживая, выпячивая негативное, замалчивать позитивное было бы, по крайне мере, нереалистично. Но анализ послеоктябрьского развития дагестанской культуры, позволяет признать, что и в 20-30-е, и последующие годы, т.е. на всех этапах строительства социализма, создавались невиданные ранее условия для культурно-эстетического развития народов Дагестана» [6, с. 5].
Исключительно положительным фактором для зарождения табасаранской прозы явилось создание новой письменности (до революции табасаранская письменная литература создавалась на аджаме - арабском алфавите, приспособленном к особенностям фонетики дагестанских языков) на основе латинской графики одними из талантливых писателей и ученых Г. Гаджибековым и Т. Шал-бузовым. Немаловажное значение имел и выход газеты на табасаранском языке, которая время от времени публиковала «Литературную страницу».
Первой газетой, положившей начало табасаранской периодической печати, принято считать газету «Уьру Табасаран» («Красный Табасаран»), первый номер которой вышел 1 мая 1932 года в Бурган-Кенте. До этого в 1923 году с. Маджалис вышли несколько номеров газеты «Голос табасаранца» на тюркском языке [10, с. 8]. Печатный орган табасаранцев - общественно-политическая газета «Красный Табасаран» под редакцией Те-мирхана Шалбузова сразу же заняла четкую иде-
ологическую позицию. Она рисовала картины пробуждения народа от многовековой кабалы, приветствовала всюду пробивающиеся ростки нового в быту, в сознании широких трудящихся масс.
В газете печаталась специальная литературная страница. Газета стала местом, где сгруппировались все, кто хотел попробовать свои силы на литературном поприще. «Красному Табасарану» многим обязаны А. Джафаров, А. Везиров, Б. Ми-таров, Э. Ханмагомедов, Т. Шалбузов и другие. На страницах первого табасаранского печатного издания оттачивался их стиль, вырабатывалась индивидуальная манера. Конечно, «работа в газете учила остроте политического видения, умению ставить в творчестве актуальные жизненные проблемы», однако отрывочность газетного материала приносила и свои отрицательные моменты: «Очерковость литературы, вытекавшая из газетной конкретики, в известной мере, тормозила процесс создания полнокровных образов» [2, с. 113].
Таким образом, трансформация устно-прозаических народных традиций национальной прозы табасаранцев в литературные произошла в 30-е годы ХХ столетия. Этот период по праву считается периодом зарождения прозаических жанровых форм в истории табасаранской литературы. Наиболее важными факторами, повлиявшими на процесс генезиса табасаранской прозы, стали: освоение опыта русской и арабских литератур, которое выражалось в подражании классикам, заимствование новых форм, сюжетов, тем, осуществление переводов на табасаранский язык, создание новой письменности на основе латинской графики, а также выход газеты «Красный Табасаран», ставшей в свое время центром литературной мысли табасаранцев.
Библиографический список
1. Алиева С.У. Возрождение национальных традиций // История национальных литератур. Перечитывая и переосмысляя. - М.: Наследие, 1995. -С. 142-165.
2. Ахмедов С.Х. Художественная проза народов Дагестана. - Махачкала: Дагкнигоиздат, 1996. -280 с.
3. Ашурбеков А.А. Зарождение и развитие табасаранской прозы (1930-50 гг.): автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Махачкала, 2006. - 24 с.
4. Ашурбеков А.А.К истории становления жанра рассказа в табасаранской литературе (1930-е годы) // Известия Дагестанского государственного педагогического университета: Общественные и гуманитарные науки. -2014. - № 3. - С. 47-49.
5. Борев Ю.Б. Эпоха и парадигма (история поисков формулы бытия человечества) // Филологические науки. - 2004. - № 6. - С. 14-23.
6. Вагидов А.М. Певец новой жизни // Ваги-дов А.М. Поиск продолжается. - Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2000. - С. 5-17.
7. Гаджиева З.З., Гаджиахмедова М.Х. История аварской советской литературы (20-50 гг.). -Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2004. - 369 с.
8. Крачковский И.Ю. Избранные сочинения: в 6 т. - М.; Л.: Изд. АН СССР, 1960. - Т. 6. - 739 с.
9. Курбанов М.М. Душа и память народа: Жанровая система табасаранского фольклора и ее историческая эволюция. - Махачкала: Дагкнигоиздат, 1996. - 224 с.
10. Печать Дагестана: справочник / ред.-сост. А.А. Алиханова. - Махачкала, 1983. - 243 с.
11. Туркаев Х.В. Исторические судьбы литератур чеченцев и ингушей. - Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1978. - 347 с.
12. Шихсаидов А.Р. Новые данные по средневековой истории Дагестана // Ученые записки. Т. 1Х. - Махачкала: ДФ АН СССР, 1961. - С. 137140.
13. Юсуфов М.Г. Табасаранская национальная литература. - Махачкала: Дагкнигоиздат, 1994. -232 с.
14. Юсуфов Р. Ф. Многонациональная литература народов Дагестана // Национальное и интернациональное в литературе народов Дагестана. - Махачкала: ДФ АН СССР, 1973. - С. 5-19.
