CC BY
120
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2010. Вып. 11:2 (35). С. 52-60
Предпосылки участия архиепископа Серафима (Соболева) во Всеправославном Совещании 1948 ГОДА1
А. А. Кострюков
Статья посвящена предыстории Всеправославного Совещания, состоявшегося в Москве в 1948 году. В настоящее время это мероприятие малоизучено, и представление о нем достаточно схематично. В Совещании принимал участие архиепископ Богучарский Серафим (Соболев), управлявший русскими приходами в Болгарии. Причины, по которым архиепископ Серафим был вызван в Москву, до настоящего времени не рассматривались. В статье исследуются предпосылки участия иерарха во Всеправославном Совещании. Удалось установить, что основной причиной приглашения в Москву архиепископа Серафима стала позиция Экзарха Болгарской Церкви митрополита Стефана (Шокова), который был настроен категорически против осуждения экуменических контактов. Поскольку это осуждение было предрешено политическим руководством СССР, поведение митрополита Стефана могло создать дискуссию на Совещании. Итоги этой дискуссии могли быть невыгодны государственному руководству. В статье рассмотрены попытки митрополита Стефана не допустить осуждения экуменизма, а также меры, принятые Советом по делам Русской Православной Церкви и Московской Патриархией против действий Экзарха Болгарской Церкви. Одной из таких мер и стало привлечение к участию в мероприятии архиепископа Серафима, который, хотя и не был противником межкон-фессиональных контактов, тем не менее неоднократно выступал против того, чтобы эти контакты выходили за рамки канонов.
Всеправославное Совещание глав и представителей Поместных Церквей 1948 г. было задумано советским руководством как значительный шаг на пути к превращению Москвы в центр мирового православия, а также к консолидации Поместных Православных Церквей в борьбе против Ватикана. Хорошо известно, что превращение Москвы в такой центр так и не состоялось. Тем не менее Всеправославное Совещание сыграло свою роль в истории. Здесь были вынесены вопросы об участии Православной Церкви в экуменическом движении, об англиканской иерархии и о новом календаре.
Известно, что по всем вопросам, обсуждаемым на Московском Совещании, выступил известный подвижник благочестия, управляющий русскими
1 Исследование проведено в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009—2013 гг.». Государственный контракт № 02.740.11.0577.
приходами в Болгарии архиепископ Богучарский Серафим (Соболев). Поскольку решения Московского Совещания были предопределены заранее, неправильно говорить, что выступления того или иного участника повлияли на окончательное решение. Однако доклады архиепископа Серафима относительно церковного календаря и экуменического движения в настоящее время широко распространены и являются неким эталоном православного отношения к этим проблемам.
Однако вопрос о причинах, по которым архиепископ Серафим был приглашен на Московское Совещание, в настоящее время не нашел отражения в исследованиях.
Прежде всего следует сказать о той обстановке, которая сложилась во взаимоотношениях между Поместными Церквами в послевоенные годы.
Вторая мировая война и первые послевоенные годы были периодом активного раздела сфер влияния в мире между СССР и западными державами. В качестве инструментов этого противостояния нередко использовались и религиозные организации.
Поместные Церкви в этой ситуации против своего желания оказались в сфере влияния двух упомянутых политических центров. Константинополь стал одним из форпостов Западного мира, в то время как Московская Патриархия и Церкви в странах соцлагеря оказались по другую сторону баррикад. Достаточное количество таких Церквей давало советскому руководству повод представить Московскую Патриархию как православный центр, способный соперничать с Константинополем. В послевоенные годы звучали предложения о создании в Москве Всеправославного Синода. Одно из наиболее откровенных высказываний такого рода принадлежало югославскому профессору Радовану Казимировичу, доктору права Тюбингенского университета, кандидату богословия, члену Общества культурного сотрудничества Югославии и СССР. «В Москве, — писал Казимирович Патриарху Алексию в октябре 1946 г., — должна существовать высшая, центральная над всеми автокефальными церквами, власть. Тут должно существовать церковное управление, <...> какое уже существует в Римской Церкви»2.
Хотя в Москве прекрасно понимали несостоятельность таких предложений, в целом идея о главенствующем положении Московской Патриархии была очень близка политическому руководству СССР.
Одним из шагов к этой цели и стало Всеправославное Совещание. Экуменический вопрос, рассмотренный на Совещании, также был в той ситуации не случайным.
Если сторонники англо-американского полюса тяготели к экуменизму, к контактам и дружбе с протестантским миром, то, не имевший влияния на Константинопольскую Патриархию Советский Союз, занял прямо противоположную позицию.
Недоброжелательность советского руководства к экуменическому движению была выражена, например, в письме Председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г. Г. Карпова заместителю министра иностранных дел СССР А. Я. Вышинскому. По словам Карпова, экуменистами «ставится задача
2 Архив ОВЦС. Дело «Сербская Православная Церковь». Папка «1945 г.». Л. 159 об.
создания англо-американского церковного блока, возглавляемого Англиканской церковью для политических целей <...> экуменическое движение представляет собой прикрываемое церковным знаменем политическое движение, направленное против коммунизма, против Советского Союза».
Понятно, что вывод Карпова был вполне однозначным. Он считал, что Московское Совещание должно высказаться против экуменического движения3.
Таким образом, вопрос об осуждении участия Православной Церкви в экуменическом движении был предрешен. Однако чем ближе подходил срок созыва Совещания, тем яснее становилось, что на нем могут возникнуть значительные проблемы. Прежде всего эти проблемы мог создать Экзарх Болгарской Церкви митрополит Софийский Стефан (Шоков).
Своих симпатий к экуменизму митрополит Стефан никогда не скрывал и искренне рассчитывал, что сможет противостоять Московскому Совещанию в вопросе экуменического движения. На определенном этапе митрополиту Стефану удалось убедить в необходимости православного участия в экуменическом движении Сербского Патриарха Гавриила4. Свою позицию Экзарх активно отстаивал и перед государственными властями Болгарии. Ему удалось убедить в своей правоте директора исповеданий при министерстве иностранных дел Болгарии Дмитрия Илиева, а также заместителя председателя Совета министров Болгарии, министра иностранных дел Василия Коларова5.
Свои доказательства в пользу экуменического движения митрополит Стефан предъявил и Святейшему Патриарху Московскому Алексию I. Однако со стороны Патриарха Экзарх получил очень жесткий отпор.
Ситуация для митрополита Стефана складывалась довольно неприятная. С одной стороны, он не мог конфликтовать с Москвой, с другой стороны, он не мог идти против экуменических организаций на Западе. В Москве имелись сведения, что западные экуменические лидеры оказывали митрополиту Стефану большую денежную помощь и влияли на его поступки6. Было известно и о тайных договоренностях между определенными европейскими кругами и митрополитом Стефаном7.
Если бы митрополит Стефан жил на десять—пятнадцать лет позже, то никаких проблем у него бы не возникло. Как известно, к 1961 г. советское руководство поменяло свое отношение к экуменизму, видя в нем один из способов проникновения на Запад. Русская Церковь в 1961 г. была вынуждена вступить во Всемирный совет церквей. Но в 1948 г. коммунисты до такого использования Церкви еще не додумались.
В той ситуации митрополит Стефан принял решение идти более хитрым путем. Проявляя лояльность к Москве, он решил лично не выступать в защиту экуменизма. Однако, чтобы доказать Западу свою преданность, митрополит решил выставить в качестве защитников экуменизма своих людей — протопресви-
3 См. : ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 418. Л. 21, 22.
4 См. : Там же. Л. 23.
5 См. : Там же. Л. 96.
6 См. : Там же. Л. 93.
7 Там же. Л. 63, 93.
теров Георгия Шавельского и Стефана Цанкова. Для этой цели Экзарху нужно было правильно подобрать состав делегации от Болгарской Церкви. В делегацию вошли митрополит Сливенский Никодим (Пиперов), епископ Левкийский Парфений (Стаматов), протопресвитер С. Цанков, протопресвитер Г. Шавель-ский и протосинкел Синода архимандрит Мефодий (Жерев).
К противникам экуменизма и одновременно к сторонникам Московского Патриархата из членов делегации можно отнести только двух священнослужителей. Это были духовные чада архиепископа Серафима (Соболева) — епископ Парфений и архимандрит Мефодий. Иначе были настроены другие члены делегации. Кроме митрополита Стефана, убежденными сторонниками экуменических контактов были протопресвитеры Г. Шавельский и С. Цанков. Оба в разное время и в разных обстоятельствах любили повторять формулу, что «земные перегородки до неба не доходят»8. Оба протопресвитера составили доклады в защиту экуменизма, защищая не только участие в конференциях, но и совместную молитву с инославными9.
Наконец, митрополит Сливенский Никодим был известен как англофил, сторонник объединения с Англиканской Церковью и широких экуменических контактов10.
Протоиерей Всеволод Шпиллер в своем письме митрополиту Григорию (Чукову) объяснял, какая тактика будет принята болгарской делегацией. «Протопресв[итер] Цанков — “главные силы”, и, так сказать, таран. Протопресв[итер] Шавельский предназначается для “глубоких обходных движений”, о нем говорится, что он, как никто, “умеет обращаться с русскими архиереями”». О митрополите Никодиме протоиерей В. Шпиллер писал, что он является основным связующим звеном с европейскими экуменистами и греками, если они приедут в Москву. Относительно епископа Парфения и архимандрита Мефодия протоиерей В. Шпиллер писал, что они включены в делегацию только для отвода глаз и противостоять команде митрополита Стефана не смогут. Таким образом, состав делегации показывал, что митрополит Стефан собирался саботировать Всеправославное Совещание11.
Митрополит Стефан планировал даже «припугнуть Москву <...> схизмой», обвинить Русскую Церковь в расколе, так как «весь православный мир участвует в экуменическом движении», а Русская Церковь, отказавшаяся от экуменизма, является «в положении уходящей в раскол»12.
Болгарская делегация рассчитывала и на помощь греков, которые должны были прибыть в Москву на празднование 500-летия автокефалии Русской Церкви.
8 О высказываниях такого рода протопресвитера Г. Шавельского см. : Вестник военного и морского духовенства. 1912. № 15—16. С. 572; О подобных высказываниях протопресвитера С. Цанкова см. : Деяния Совещания глав и представителей автокефальных Православных Церквей в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви. 8—18 июля 1948 г. Т. 2. М. : Московская Патриархия, 1949. С. 373.
9 См. : ГА РФ. Ф. 1486. Оп. 1. Д. 13. Л. 5-7.
10 См. : Там же. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 418. Л. 83.
11 См. : Там же. Л. 99.
12 Там же. Л. 103.
По сведениям, имевшимся в Совете по делам РПЦ, митрополит Стефан готовился устроить на Московском Совещании своеобразную «диверсию». Болгарская делегация должна была выступить в защиту экуменизма и сорвать заранее намеченное решение.
Понятно, что такое развитие событий Совет по делам РПЦ не устраивало. Для противодействия «диверсии» было решено повлиять на Экзарха Стефана с целью исключения протопресвитеров Г. Шавельского и С. Цанкова из состава делегации13.
Исполнителем этой акции стал директор исповеданий Д. Илиев. 6 мая 1948 г. во время обеда у Экзарха Стефана Илиев попытался добиться от него изменения состава делегации на Всеправославное Совещание. Дальнейшие события передал в Москву протосинкел Синода архимандрит Мефодий. По его словам, Илиев высказал свои требования в грубой форме, назвав Экзарха реакционером. «Это повело к ругани, взаимному оплевыванию и бросанию друг в друга тарелок <...> После этого скандала Стефан заявил, что на Московское совещание поедет либо делегация, выделенная им и утвержденная Синодом, либо Болгарская Церковь вообще не будет участвовать в Совещании»14. Таким образом, попытка Илиева окончилась неудачей, а участие болгарской делегации в Московском Совещании оказалось под угрозой срыва.
Убедившись, что Илиев не может оказать должного влияния на митрополита Стефана, советское посольство решило привлечь к давлению на болгарского Экзарха министра иностранных дел Болгарии В. Коларова. Последний оказался более удачливым. После беседы с представителем советского посольства он прямо сказал, что «Цанкова и Шавельского не пустит не только в СССР, но и на Амстердамскую ассамблею экуменистов»15.
Кроме того, Коларов предположил, что для давления на митрополита Стефана необходимо пообещать ему патриаршество16. Наконец, для закрепления достигнутого успеха митрополиту Стефану была устроена встреча с Георгием Димитровым, состоявшаяся 22 мая 1948 г.
В секретной справке МИДа от 28 мая по этому поводу говорилось: «В результате достигнута договоренность, что в состав делегации будут включены только те лица, которые настроены благонамеренно к Московской Патриархии. Шавельский и Цанков в состав делегации включены не будут. Делегация Болгарской Церкви на Московском совещании будет поддерживать целиком Московскую Патриархию. Стефан заявил, что он порывает с экуменическим движением, служащим интересам англо-американских империалистов, что он окончательно связал судьбу Болгарской Церкви с политикой Кремля и т. п.». Сам Экзарх заявил «что его беседа с Димитровым может считаться датой нового этапа в его жизни. Он рвет с экуменизмом и твердо встает на путь сотрудничества с демократией и Московской Патриархией»17.
13 См. : ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 418. Л. 84.
14 Там же. Л. 80.
15 Там же. Л. 96—97.
16 См. : Там же. Л. 94.
17 Там же. Л. 113.
В обмен на патриаршество Экзарх согласился изменить и состав делегации. Теперь, кроме самого митрополита Стефана, в нее вошли митрополит Пловдив-ский Кирилл, митрополит Сливенский Никодим, архимандрит Мефодий, протоиерей В. Шпиллер, священник Климент Димитров18.
Данный состав делегации не таил в себе опасности для Московского Совещания. Архимандрит Мефодий и протоиерей В. Шпиллер — духовные чада архиепископа Серафима (Соболева) — были противниками экуменизма и, бесспорно, идейными оппонентами митрополита Стефана. Митрополит Кирилл в годы войны сотрудничал с немцами, в 1944 г. был арестован коммунистами, отпущен, но после всего пережитого старался не перечить властям. Митрополит Никодим, по свидетельству протоиерея В. Шпиллера, также был вполне послушным государственной власти иерархом19. Наконец, последний делегат — священник К. Димитров — был абсолютно преданным партии человеком. О взглядах этого иерея говорит то, что он во всеуслышание заявлял о своей принадлежности к коммунистической партии20.
Однако обязательства митрополита Стефана перед Западом были, по-видимому, настолько велики, что даже встреча с Димитровым не смогла заставить его изменить свою позицию.
Возможно, повлиял на митрополита Стефана и протопресвитер Г. Шавель-ский, который убеждал митрополита Стефана, что коммунисты его обманут и патриаршества не дадут. Протопресвитер советовал Экзарху вообще уклониться от участия в Московском Совещании, так как «поездка в Москву подорвет его авторитет и среди экуменистов» 21.
Запутавшийся митрополит Стефан в тех условиях решил вообще отказаться от поездки в Москву. Чтобы получить возможность избежать участия в Совещании, он решил даже обратиться к Константинопольскому Патриарху, чтобы тот не разрешил ему ехать, так как Совещание якобы неканоническое22.
Поскольку эта попытка не увенчалась успехом, митрополит Стефан решил использовать еще один ход. Он стал затягивать утверждение Синодом нового состава делегации. Цель Экзарха была такая — в случае, если решение Московского Совещания будет антиэкуменическим, митрополит Стефан мог заявить, что решения Совещания не обязательны для Болгарской Церкви, так как состав ее делегации не был утвержден ее Синодом23. Правда, этот план митрополита Стефана также не сработал.
Несмотря на личное обещание Георгию Димитрову отказаться от «диверсии» на Всеправославном Совещании, митрополит Стефан в любой момент мог повести себя непредсказуемо. Сотрудник советского посольства в Болгарии сообщал, что, отправляясь на Московское совещание, митрополит Стефан распорядился отпечатать доклад протопресвитера С. Цанкова в 200 экземплярах
18 См. і ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 418. Л. 158-159.
19 См. і Там же. Л. 228, 244.
20 См. і Там же. Л. 178.
21 Там же. Л. 125.
22 См. і Там же. Л. 101.
23 См. і Там же. Л. 147.
с целью раздавать этот доклад делегатам Поместных Церквей. По прибытии в Москву митрополит Стефан вновь стал заявлять, что будет выступать в защиту экуменизма24.
В этой ситуации Совет по делам РПЦ и Московская Патриархия понимали, что одними административными мерами митрополита Стефана не остановить. Было решено привлечь к участию в Совещании священнослужителя, который бы близко знал ситуацию в болгарском экуменическом лагере, имел должное образование и непримиримо относился бы к экуменическому движению.
Архиепископ Серафим (Соболев) в полной мере соответствовал этим условиям. Вопреки распространенному мнению, архиепископ никогда не был фанатичным противником контактов с инославными. В 1920-е гг., например, он выступал за создание единого христианского фронта против коммунистической диктатуры. О спокойном отношении иерарха к инославным христианам говорит тот факт, что он не протестовал против присутствия на Всеправославном Совещании 1948 г. представителей Армянской Церкви, подписавших некоторые документы.
Наконец, архиепископ Серафим был готов в отношении к инославным действовать в духе икономии, что показывает, например, прочитанный им на Совещании доклад об англиканской иерархии, который, в отличие от других докладов, у нас мало известен.
Однако архиепископ Серафим из сторонника церковной икономии превращался в сторонника акривии, если видел, что контакты с инославными переходят допустимые рамки.
Так, в 1933 и 1934 гг. архиепископ добился от Архиерейского Синода РПЦЗ отказа от участия в межрелигиозной конференции по борьбе с неверием, поскольку на ней предусматривалась совместная молитва православных с мусульманами, иудеями и язычниками25.
Ситуация в Болгарии и вовсе возмущала иерарха. Дело в том, что митрополит Стефан, доказывая полезность экуменических контактов, в известной степени лукавил. Экуменические симпатии митрополита Стефана в Болгарии не приводили ни к богословскому диалогу, ни к «свидетельству» о православии, а к беззакониям и кощунству.
В своем докладе Патриарху Алексию от 18 июля 1947 г. архиепископ Серафим с возмущением описывал случаи, когда отношения с инославными далеко выходили за рамки канонов. «Протестантский пастор <...>, — писал архиепископ, — утром в одно из воскресений организовал служение молебна о даровании дождя. Вследствие этого, по распоряжению митрополита, его митрополичий хор пел молебен, который совершал протестантский пастор в присутствии протестантов и православных. А в кафедральном соборе была совершена литургия без хора. Местная высшая церковная власть на это весьма печальное явление церковной жизни не обратила внимания».
24 См. : ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 418. Л. 148, 176-177.
25 См. : Кратък животопис на Светител Серафим, архиепископ Богучарски, Софийски чудотворец // Православно слово. 2002. № 1. С. 18.
Еще большее возмущение вызвало у архиепископа Серафима моление, совершенное в городе Сливене. «Здесь служил молебен о дожде православный священник не только совместно с протестантским пастором, но и с армяно-григорианским священником, турецким муллой и еврейским раввином. Таким образом, здесь перешло через край проявление экуменического общения»26.
По свидетельству иерарха, в Болгарии имели место съезды болгар, перешедших из православия в протестантизм. Участники этих мероприятий не скрывали, что цель съездов — усилить протестантскую пропаганду. Несмотря на такие заявления, православные иерархи Болгарской Церкви присутствовали на таких съездах и даже благословляли их27.
Архипастырь стремился противодействовать и римо-католической пропаганде в Болгарии. Согласно справке сотрудника Совета по делам РПЦ Кириллова от 10 мая 1948 г., с этой целью архиепископ Серафим начал создавать монашеские общины28. Именно архиепископ Серафим и его ученики — епископ Парфений, архимандриты Мефодий (Жерев) и Серафим (Алексиев) — наиболее активно боролись с сектами, распространившимися в Болгарии — дыновизмом и добросамарянством.
Неудивительно, что именно на архиепископа Серафима в тот момент и обратили свое внимание и Патриарх Алексий, и Совет по делам РПЦ. В мае 1948 г. было решено пригласить архиепископа Серафима в Москву29.
До последнего момента в Москве не знали, как поведет себя митрополит Стефан. До последнего момента в Москве опасались, что митрополит Стефан все-таки устроит свою «диверсию»30. Как известно, этого не произошло, и решение об отказе от участия в экуменическом движении прошло достаточно гладко.
Однако двойственная позиция митрополита Стефана стала причиной того, что доверие к нему было окончательно подорвано и по возвращении в Болгарию с ним уже не стали церемониться. Экзарх не только не был возведен в сан Патриарха, но и был отстранен от управления Болгарской Церковью. Последние годы жизни он провел фактически под домашним арестом. Таким образом, предупреждение протопресвитера Г. Шавельского в отношении митрополита Стефана оказалось справедливым.
Таким образом, приглашение архиепископа Серафима (Соболева) на Все-православное Совещание 1948 г. стало одним из элементов борьбы Совета по делам Русской Православной Церкви против позиции митрополита Стефана. И вызывает большое удовлетворение, что это вмешательство государства в сугубо церковное дело обернулось большой пользой для Церкви и стало причиной того, что на Совещании прозвучал голос одного из почитаемых подвижников благочестия и апологета чистоты православного вероучения.
26 ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 132. Л. 177.
27 См. : ГА РФ. Там же. Л. 176.
28 См. : ГА РФ. Там же. Д. 418. Л. 71.
29 См. : ГА РФ. Там же. Л. 71.
30 ГА РФ. Там же. Л. 177-178.
Ключевые слова: Всеправославное совещание 1948 г., архиепископ Серафим (Соболев), митрополит Стефан (Шоков), экуменическое движение, вопросы церковного управления, церковная администрация.
The Necessary Prerequisites for the Participation of Archbishop Seraphim (Sobolev) in a 1948 Conference
A. A. Kostrjukov
The article is dedicated to the prehistory of the Conference of all Orthodox Churches which took place in Moscow in 1948. Currently this event is not completely analyzed. Historians have rather a schematic idea of this Meeting. In the Conference archbishop Bogucharsk’s Seraphim (Sobolev), who led Russian congregations in Bulgaria, participated. The author succeeded in finding out the basic reason of the bishop’s invitation. It referred to the position of metropolitan Stephan (Shokov), the Exarch of the Bulgarian Church, who didn’t plan to condemn Ecumenism contrary to the political plans of the soviet government. At the meeting the discussion was not a beneficial one for the political image of the USSR. The attempts of metropolitan Stephan to frustrate the condemnation of the Ecumenic movement, the measures of the Church matters' Board and the Moscow Church administration against him were examined in the article. The one of these measures was the invitation of archbishop Seraphim who was not the foe of the Ecumenic movement. However he disputed over ecumenical contacts being outside the scope of the church canons.
Keywords: the Conference of all Orthodox Churches in Moscow (1948), archbishop Seraphim (Sobolev), metropolitan Stephan (Shokov), the Ecumenic movement, the Church matters' Board, the Moscow Church administration.
