CC BY
88
ФИЛОЛОГИЯ И ФИЛОСОФИЯ
УДК 27-1:111.1 ББК 86.24
ПРЕДПОСЫЛКИ РЕЛИГИОЗНОЙ ОНОМАТОЛОГИИ И СОФИОЛОГИИ В ТРУДЕ «АПОЛОГИЯ ВЕРЫ ВО ИМЯ БОЖИЕ И ВО ИМЯ ИИСУС» (1913 г.) ИЕРОСХИМОНАХА АНТОНИЯ (БУЛАТОВИЧА)1
Д.Л. ШУКУРОВ
Ивановский государственный химико-технологический университет, Шереметевский пр., 7, г. Иваново, 153000, Российская Федерация E-mail: shoudmitry@yandex.ru
Излагается опыт филологического и историко-литургического анализа богословской проблематики, связанной с историей русского имяславия и «Афонской смуты». Для решения поставленных исследовательских задач используются методологические принципы лингвистической герменевтики, литургического богословия и литургики. Труд иеросхимонаха Антония (Булатовича) «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус» (1913 г.) (в частности, глава XI «Понятия "Имя Божие " и "Сам Бог" в Богослужении совмещаются» и глава XII «Божественная литургия есть поклонение Богу о Имени Иисусове») рассматривается как источник основных предпосылок для формирования русской религиозной ономатологии и софиологии (П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, А.Ф. Лосев). При всей богословской незавершенности и отсутствии догматической системности именно этот труд стал одной из основ для формирования не только богословского дискурса имяславия, но и оригинальной отечественной философии имени и языка. Делается вывод о том, что русским мыслителям П. А. Флоренскому, С. Н. Булгакову и А.Ф. Лосеву удалось вывести проблематику имяславской полемики на качественно иной уровень и новые рубежи, связанные с философско-лингвистической проблематикой онтологии языка.
Ключевые слова: имя Бога, православное богослужение, имяславие, ономатология, христианское богословие, лингвистическая герменевтика, Логос, философия языка, философия имени
BACKGROUND OF RELIGIOUS ONOMATOLOGY AND SOPHIOLOGY IN SCHEMA-MONK PRIEST ANTONY (BULATOVICH)'S WORK "APOLOGY OF FAITH IN THE NAME OF GOD AND IN THE NAME
OF JESUS" (1913)
D.L. SHUKUROV
Ivanovo State University of Chemistry and Technology, 7, Sheremetevsky Pr., Ivanovo, 153000, Russian Federation E-mail: shoudmitry@yandex.ru
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта №18-012-00041 «Филологическое исследование принципов номинации Бога в библейских и литургических текстах». Статья подготовлена на основе материала научного доклада, представленного автором в рамках работы Международной научной конференции «Литература и религиозно-философская мысль конца XIX - первой трети ХХ века. К 165-летию Вл.Соловьева», проходившей в Москве в Институте мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук (ИМЛИ РАН) и Библиотеке истории русской философии и культуры «Дом А.Ф. Лосева» 30 мая-1 июня 2018 года.
The article presents the experience ofphilological and historical-liturgical analysis of the theological issues related to the history of Russian imyaslavie (name worship) and the "Athos schism". To solve the research problems, the author uses the methodological principles of linguistic hermeneutics, liturgical theology and liturgics. The work of the schema-monk priest Anthony (Bulatovich) "Apology of Faith in the Name of God and in the Name of Jesus" (1913) (in particular, Chapter XI "The Concept of "the Name of God" and "God Himself in Worship Coincide" and Chapter XII "The Divine Liturgy is the Worship of God in the Name of Jesus") is regarded as a source of the main prerequisites for the formation of Russian religious onomatology and sophiology (P. A. Florensky, S. N. Bulgakov, and A.F. Losev). With all the theological incompleteness and absence of dogmatic consistency, it is this work that became one of the foundations for the formation of both the theological discourse of imyaslavie (name worship) and the original Russian philosophy of name and language. It is concluded that Russian thinkers P. A. Florensky, S. N. Bulgakov and A. F. Losev were able to bring the issues of name worship controversy to a qualitatively new level and new frontiers related to the philosophical and linguistic issues of the ontology of language.
Keywords: name of God, Orthodox worship, imyaslavie (name worship), onomatology, Christian theology, linguistic hermeneutics, Logos, philosophy of language, philosophy of name.
В труде «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус» (1913 г.) иеросхи-монах Антоний (Булатович) (1870-1919), один из идеологов и лидер русского имяславия, настоятельно доказывает и иллюстрирует большим количеством примеров значимость богослужебного прославления имени Бога - литургического мотива, являющегося магистральным направлением как анафориальных, так и внеанафориальных молитв на Божественной Литургии. Характерная еще ветхозаветной религии тенденция сакрализации имени Божества выражалась не только в священническом сохранении его в потаенности, но и в культовом служении Богу в Его имени, что получило отражение и в христианском богослужении. Отец Антоний подчеркивал именно богослужебный характер имени, открытого Моисею: «Памятование означает призывание; Господь Бог повелел с того времени употреблять в богослужении сие вновь открываемое Им Имя "Иегова", которое в славянском и русском переводе переведено "Сый", "Сущий" "Господь"» [1, с. 124]. Две заключающие «Апологию веры...» главы (XI «Понятия "Имя Божие" и "Сам Бог" в Богослужении совмещаются» и XII «Божественная литургия есть поклонение Богу о Имени Иисусове») знаменательно подытоживают богословские изыскания автора в предшествующих главах, выражая главную идею апологетического сочинения - имя воплотившегося Сына Божия Иисуса Христа, молитвенно призываемое, спасительно в силу присущей Ему благодатной энергии, действием которой совершаются церковные таинства и осуществляется Евхаристия. «И воистину такова есть Литургия, - убеждает нас и своих современников иеросхимонах Антоний, - она есть служение Богу о Имени Иисусове; она есть поклонение Богу колен небесных, земных и преисподних о Имени Иисусове. Она есть образное написание и словесное изражение славы Имени Иисусова, и раскрытие таинственного значения Имени Иисус - "в Его воспоминание". Сие поклонение и служение Имени Господню завершается принесением в жертву за грехи мира Самого Агнца Божия и оживотворения себя причастием Его Тела и Его Крови» [1, с. 149].
Причастность Логосу-Христу в молитвенном призывании Его имени -основной мотив имяславского учения о молитве Иисусовой. Божественная Литургия есть молитвенное служение имени Иисусову в церковной соборности.
Не касаясь в этой работе сложного церковно -канонического вопроса, связанного со статусом имяславия в истории русского и вселенского Православия, а также догматических проблем, связанных с религиозными идеями поддержавших имяславие русских мыслителей - П.А. Флоренского (отца Павла), С.Н. Булгакова (отца Сергия), А.Ф. Лосева, мы предпримем попытку анализа ключевого и для имяславия, и для религиозной философии имени обозначенного выше мотива, связанного с богослужебным характером и ев-харистичностью имени Христова.
История имяславских споров достаточно хорошо изучена, нет необходимости воспроизводить ее канву, как и определять роль и устанавливать значение деятельности религиозных мыслителей, вступивших в полемику в начале ХХ века, тем более - присуждать право первенства в этой полемике кому бы то ни было из них. Исследования в области ономатологии ведутся в настоящее время достаточно активно. Необходимо отметить, что сегодня чрезвычайно актуальны работы, изучающие с богословской, церковно-исторической, фило-софско-лингвистической точек зрения проблематику имени в истории культуры. Среди обширной современной исследовательской литературы по этой теме следует отметить работы Л. А. Гоготишвили, Е. Н. Гурко, свящ. Димитрия Лескина, А. Г. Кравецкого, С. М. Половинкина, В. И. Постоваловой, А.И. Рез-ниченко, Т. А. Сениной (монахиня Кассия), С. С. Хоружего, Д. А. Горбунова, Ж. Л. Океанской, игумена Антония (Логинова) 2.
2 См.: Гоготишвили Л.А. Лингвистический аспект трех версий имяславия (Лосев, Булгаков, Флоренский) // Лосев А.Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы / сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. СПб.: Алетейя, 1997. С. 580-614 [2]; Гурко Е.Н. Божественная ономатология: Именование Бога в имяславии, символизме и деконструкции. Мн.: Эко-номпресс, 2006. 448 с. [3]; Лескин Д., священник. Отражение имяславских споров в частной переписке участников «новосёловского кружка» // Церковь и время. 2001, №4 (17). С. 203-240 [4]; Лескин Д., священник. Спор об Имени Божием: Философия имени в России в контексте афонских событий 1910-х гг. СПб.: Алетейя, 2004. 368 с. [5]; Кравецкий А.Г. К истории спора о почитании имени Божия // Богословские труды. 1997. № 33. С. 155-164 [6]; Половинкин С.М. Хроника Афонского дела // Имяславие. Антология. М.: Изд-во «Факториал Пресс», 2002. С. 479-528 [7]; Постова-лова В.И. Афонские споры о почитании и природе Имени Божия в контексте становления миросозерцания и духовной жизни России ХХ века // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Института: материалы. М., 1999. С. 35-47 [8]; Постовалова В.И. Афонский спор о природе и почитании Имени Божия и его мистико-богословские, философские и лингвистические основания // VIII Рождественские образовательные чтения: Христианство и философия: сб. докл. конф. (27 января 2000 г.). М., 2000. С. 119-141 [9]; Постовалова В.И. Имяславие: pro et contra // Язык и культура: Факты и ценности: к 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. М., 2001. С. 273-279 [10]; Резниченко А.И. О смыслах имен: Булгаков, Лосев, Флоренский, Франк et dii minors. М.: Изд. дом РЕГНУМ, 2012. 415 с. [11]; Сенина Т.А. Последний византиец: Религиозно-философская мысль иеросхимонаха Антония (Булатовича) и ее византийский контекст. СПб.: ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2013. 448 с. [12]; Хоружий С.С. Имяславие и культура Серебряного века: феномен Московской школы христианского неоплатонизма // С.Н. Булгаков: Религиозно-
Однако специальных работ, в которых рассматривается особая роль «Апологии веры...» в формировании религиозно-философского дискурса Флоренского, Лосева и Булгакова, в научной литературе нет. Как правило, ученые трактуют «Апологию веры.» и другие имяславские труды Булатовича в качестве опыта догматического и апологетического обоснования афонского движения, послужившего начальной точкой отсчета, импульсом, давшим развитие вполне оригинальным и самодостаточным ономатологическим учениям русских религиозных мыслителей. Труды Флоренского, Лосева, Булгакова интерпретируются в качестве философской апологии имяславия, в их трудах само имяславие выходит за свои границы - в сферы проблем онтологии языка. Тем самым как бы принижается значение религиозных идей Булатовича на фоне глобальной проблематики философии языка. Пожалуй, только в труде Т.А. Сениной3 была предпринята попытка подчеркнуть особое значение догматических и апологетических работ Булатовича, их самостоятельный характер и оценить их прецедентную роль, а также указать на существенные отличительные черты, выгодно отличающие идеи лидера афонских имяславцев от мыслительного антуража, который был создан более поздними интерпретаторами имяславского учения.
Понятно, что представители афонского монашества в России нуждались в богословской поддержке, которую и обрели со стороны русских религиозных мыслителей и интеллектуалов (прежде всего, в лице М.А. Новоселова, П.А. Флоренского, В.Ф. Эрна, С.Н. Булгакова, А.Ф. Лосева и др.). Однако также определенно ясно и то, что влияние собственно имяславского учения афонских монахов на формирование идейного поля религиозной философии имени было невероятно плодотворным и по существу имело инспирирующий характер. Поэтому и дискуссия о том, кому принадлежала определяющая роль в этом интеллектуальном движении, является вторичной, интересна в плане историографическом, но не идейном.
Т.А. Сенина настаивает на самостоятельности и оригинальности имяс-лавческого комплекса идей Булатовича, утверждая подлинно византийский характер богословствования в его трудах и оспаривая точку зрения митрополита Илариона (Алфеева) [17], который отмечает вторичный характер и даже некоторые изъяны в богословской системе главного идеолога имяславия. Митр. Иларион (Алфеев) обоснованно ссылается на известные отзывы Флоренского. Например, в письменном обращении отца Павла к отцу Антонию: «Не смею
философский путь: Межд. науч. конф., посвященная 130-летию со дня рождения (5-7 марта 2001 г.). М.: Русский путь, 2003. С. 191-207 [13]; Горбунов Д.А. Краткая история имяславских споров в России начала XX века // Церковь и время. 2000. №3 (12). С. 179-220 [10]; Океанская Ж. Л. Ословесненный космос отца Сергия Булгакова: «Философия имени» в контексте поэтической метафизики конца Нового времени. Иваново - Шуя, 2009. 392 с. [15]; Антоний (Логинов), игумен. Имя Божие и христианская ономатология. Опыт православной догматической философии. Ермолинская пустынь, Воскресенский мужской монастырь, 2006. Рукопись [16].
3 См.: Сенина Т.А. Последний византиец: Религиозно-философская мысль иеросхимонаха Антония (Булатовича) и ее византийский контекст. 448 с.
судить Ваши мысли по существу. Но что касается до способа выражения и иногда - рассуждения, то торопливость, небрежность, - наконец, просто недостаточная богословская подготовка автора, - все это бросается в глаза. А Вы знаете: "проклят всяк, творяй дело Господне с небрежением"»4.
Для нас важнее сосредоточить внимание на сути ономатологического дискурса и проследить развитие концепции ономатодоксии у названных авторов в ракурсе литургического богословия, в котором она находит подлинную экзегетику и раскрывает свою лингвистическую герменевтику. В таком методологическом повороте и смене ракурса мы находим научную новизну анализа.
Анонимное предисловие к «Апологии веры...» от лица редакции написал, как известно, по просьбе самого о. Антония о. Павел Флоренский, присовокупив к этому введению в проблематику краткий положительный отзыв на книгу профессора Московской Духовной Академии М.Д. Муретова. Исследователи отмечали этот факт, свидетельствующий о том, что в лице обоих соавторов предисловия изгнанный с Афона иеросхимонах заручился значительной богословской поддержкой5. Конечно, не столько авторитет был важен для о. Антония, сколько профессионально выполненный догматический комментарий специалистов по теме.
Для о. Павла Флоренского интерес к богословию и философии имени возник, как известно, гораздо раньше самого имяславского спора. В этом плане философ и богослов вполне независимо от каких бы то ни было влияний определил свою позицию в споре как имяславческую.
Расхождения в трактовках имени Божия у о. Антония и о. Павла, конечно же, были. Самое существенное - в отношении к морфологически явленной и формально выраженной стороне имени Божьего Иисус, т.е. его внешней лингвистической оболочке - звукам и буквам как носителям благодатной энергии Божией.
В этом вопросе Флоренский и Булатович расходились, причем для Була-товича, отрицавшего обожествление звуков и букв в имени Спасителя, эта тема являлась предметом острой полемики с имяборцами, как раз и обвинявшими имяславское учение в магизме и «пантеистизме»6 («повсюдубожии»), выражавшихся, с их точки зрения, в том числе и в неправомерном обожествлении звуков и букв Божественного имени7.
4 Цит. по: Письмо священника Павла Флоренского иеросхимонаху Антонию (Булатовичу) // Флоренский П. А. Сочинения. В 3 т. Т. 3(1) /ред. и авт. вступ. ст. игум. Андроник (А.С. Трубачев). М., 1999. С. 295 [18].
5 См.: Лескин Д., священник. Спор об Имени Божием: Философия имени в России в контексте афонских событий 1910-х гг. 368 с.
6 Термин встречается в критических публикациях журнала «Русский инок» начала 1910-х гг. и повторяется Булатовичем в «Апологии веры.». Очевидно, что имеется в виду «пантеизм».
7 Ср.: в письме о. Антония (Булатовича) о. Павлу Флоренскому: «Вы высказываете мысль, что Имя Иисус есть Бог вместе со звуками Его. Я очень охотно готов этому верить, но пока не имею достаточных данных, чтобы это утверждать. У Св. Симеона Н<ового> Б <огослова> ясно названа Богом - Истина Божия. Звуки по строению своему не суть ни существо, ни вещество, но дрожа-
Тем не менее в сущностном понимании литургической природы (в широком смысле) и культового происхождения имени Божьего Флоренский и Була-тович, безусловно, совпадали. И здесь, как нам представляется, большей убедительностью отличалась позиция отца Антония, которая, смеем предположить, и вдохновляла отца Павла в деле богословской разработки и углубления философско-лингвистического контекста имяславских идей.
Известны негативные отзывы Флоренского о поздних работах Булатови-ча, опубликованных после 1914 года (в частности, начиная с книги «Моя мысль во Христе» (1914 г.)8. К ним можно относиться по-разному. На наш взгляд, Флоренский призывал всех участников полемики со стороны имяславцев, в том числе и отца Антония, к мудрой и выдержанной осторожности в споре.
Однако в то же время нельзя отрицать тот факт, что именно труд о. Антония (Булатовича) («Апология веры.»), с интеллектуального отклика на который в предисловии к нему Флоренский включился в полемику вокруг имени Божьего, и послужил импульсом для развития ономатологического дискурса самого о. Павла.
О литургическом значении имени Бога размышлял о. Сергий Булгаков в труде «Философия Имени»9. Книга написана в 1922 г., а задумана была и создавалась как необходимое для работы соответствующего подотдела Поместного Собора 1918 г. догматическое исследование имяславской проблематики (впервые опубликована в Париже в 1953 г.). В этом в определенном смысле апологетическом для русского имяславия сочинении автор писал: «.если имя Божие есть в известном смысле словесная икона Божества, то и, наоборот, настоящая икона Божества есть Его Имя. И этих икон столько же, сколько имен, а имен столько же, сколько именований. В Ветхом Завете мы имеем целый ряд таких имен Господа, получаемых из наименований. Элогим, Цебаот, Адонаи, Святый, Благословенный, Всевышний, Творец, Благой: каждое из этих имен может быть сделано сказуемым к подлежащему - Божеству - и фактически им являлось, оно отпечаток имени Божия в слове, как и всякая икона» [21, с. 280].
Следует отметить, что уже в «Апологии веры.» о. Антония (Булатовича), опубликованной в 1913 году (написанной годом ранее - в 1912 г.), обоснование иконического характера имени Божьего присутствует как один из ключевых моментов, связывающих вопрос о почитании имени с византийским кон-
ние воздушной волны, следовательно, о предложении сего колебания во Христа едва ли может быть речь. Наконец, звуки не суть принадлежность необходимая Имени Господня и вообще слова, ибо слово действуется в уме и беззвучно. Поэтому я скорей склонен смотреть на звуки также, как на буквы, т. е. как на условные знаки» (см.: Флоренский П. А. Переписка священника Павла Александровича Флоренского и Михаила Александровича Новоселова / предисл. И.В. Никитиной, С.М. Половинкина. Томск: Водолей; СПб.: Сотников, 1998. Письмо №31. С. 78 [19].
8 См.: Антоний (Булатович), иеросхим. Моя мысль во Христе. О Деятельности (Энергии) Божества. Пг.: Исповедник, 1914 [20].
9 См.: Булгаков С.Н., протоиерей. Философия Имени. СПб.: Наука, 1999. 445 с. [21].
текстом - святоотеческим учением, догматическими решениями Вселенских Соборов, богословским спором между иконоборцами и иконопочитателями.
Один из заключительных параграфов XII главы, посвященной рассмотрению литургического характера имени Божия Иисус, носит название «Икона Христова есть образное исповедание Имени Его»: «Не икона ли Христова, - пишет о. Антоний, - тогда почитается святой и изображающей Христа, когда на ней написано Имя Его: " О а>Ы ", то есть "Сый" (на венце) или "Иисус Христос"? Не суть ли сами черты лица Господня на иконе образное написание имен свойств кротости и милостивости Иисусовых? Не персты ли Его благословляющей руки всегда на иконе сложены во Имя "Иисус Христос"?» [1, с. 147]. Таким образом, согласно «Апологии веры.», святость иконе придает освящающее ее надписание имени Божия.
Т.А. Сенина указывает на важный аспект в понимании Булатовичем почитания иконы и имени Божьего: «.о. Антоний не только не соглашался признать полной параллели между именем Божиим и иконой, но считал, что уравнение имени Божия с иконой есть "изворот", который "изобрели имяборцы, чтобы уничижить Имя Божие" <...> .если икона освящается именем, то имя не может быть полностью тождественно иконе» [12, с. 270-271]. Иконы, крест, образы Божии есть материальное выражение Прообраза и требуют относительного почитания, имя Божие освящает икону, делает ее вместилищем энергии Божией и поэтому выше, чем иконный образ, требует боголепного, абсолютного почитания, так как и есть Сам Бог.
Для Булгакова икона является «разросшимся Именем Божиим»10, и эту мысль можно понять, например, в качестве определения ономатической составляющей Первосущности, развернутой в священную образность, которая несет в себе благодатную энергию, т.е. икона и Имя Божие в определенных контекстах работы Булгакова выступают как равновеликие категории. Однако «.имя Божие, по учению о. Антония, - отмечает Т.А. Сенина, - называется Богом не потому, что оно есть образ Бога, а потому, что Бог присутствует в нем» [12, а 273]. Икона и Имя Божие располагаются у Булатовича, безусловно, в разных категориальных регистрах. Для него имя Божие, которое «паче всякого имени», т.е. превыше всякого имени, является Самим Богом и требует абсолютного почитания. Отец Антоний обосновывал тезис о том, что имя Божие в семантическом плане является божественной энергией, а звуки и буквы имени сопоставимы с иконами. Диалектически развернутое обоснование этой идеи находим у Лосева (обоснование в сочинениях самого Булатовича имело догматически уязвимый характер, поскольку подразумевало трактовку звуков и букв в качестве конвенциональных знаков, которые не могут стать вместилищем благодатной энергии, так как условны и произвольны и не имеют органической связи с именем).
10 См.: Булгаков С.Н., протоиерей. Философия Имени. С. 276-277.
У Лосева, в его «Тезисах об Имени Божием», эта идея, действительно, диалектически продумана и богословски подкреплена: «Поэтому самые звуки, как носители энергии Божией, поклоняемы наряду с иконами, мощами, св[ятым] Крестом и пр[очими] предметами "относительного поклонения", имеющими связь с тварным бытием человека; сущность же имени то, в силу чего звук является носителем имени Божия, есть сам Бог и требует не относительного, но безусловного поклонения и служения» [22, с. 57].
Обратимся вновь к Булгакову. «Что же больше, чем икона? - задает вопрос в "Философии Имени" отец Сергий, - То, в чем преодолена двойственность иконы, ее человечность и иероглифичность, где мы имеем всереальней-шее присутствие Божества. Таковы Святые Дары, которые не есть икона, а больше, ибо есть Тот, Кто изображается на иконе, Сам Господь Иисус под видом хлеба и вина, с Божественным Телом и Кровью» [21, с. 281].
Тема Св. Даров развернуто была представлена и у о. Антония (Булатови-ча) (со ссылкой на писания святых отцов, в частности, труды св. Кирилла Иерусалимского). Отец Антоний настаивает на совершении таинства пресуществления на Литургии силой призываемого имени Христова: «.Дары трижды знаменуются крестным знамением с перстосложением во Имя Иисуса Христа. Так совершается безмерное и непостижимое для человеческого разума Таинство пресуществления хлеба в Тело Господне и вина в Кровь Господню ради призываемого Имени Господня, по заповеди Его просить и получать ради Имени Его» [1, с. 157].
Явную перекличку с этой темой находим у о. Сергия: «Имя Божие есть основа богослужения, его сердце, а здесь, в свою очередь, сердцем сердца является Имя Иисусово. Ибо в связи с ним и по силе его имеем мы и пресвятое и великолепное Имя Отца и Сына и Святого Духа, откровение св. Троицы, Имя Матери Божией и всех святых» [21, с. 325].
Сравним эту трактовку с заключающим главу XII «Апологии веры.» выводом: «Таким образом, Божественная Евхаристия, - подчеркивает о. Антоний, -как началась с воспоминания и благословения Имени Иисуса Христа на проскомидии, так и заканчивается благословением Его Имени: "Буди Имя Господне благословенно от ныне и до века". - Не ясное ли дело, что это потому, что "О Имене Иисусове" совершилось поклонение Богу. - "Бог Господь, и явися нам" - или Ем-мануил, или Иисус, ибо они имена равнозначущие» [1, с. 158]. Евхаристичность имени Иисусова - общий мыслительный вектор для обоих авторов.
В известных материалах Лосева анализа работ о. Антония (Булатовича) не встречается (хотя прецедентный для имяславия труд старца Илариона (Дом-рачева) «На горах Кавказа» упоминается и комментируется А.Ф. Лосевым11).
11 См.: Лосев А.Ф. О книге «На горах Кавказа» // Лосев А.Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы / сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. СПб.: Алетейя, 1997. СПб., 1997. С. 51-55 [23].
Однако вполне очевидно, что, принимая активное участие в самой полемике, Лосев не мог не знать эту книгу.
Иисусова молитва, утверждает философ, невозможна и несостоятельна вне контекста церковного богослужения: «Дисциплинирующее (в смысле молитвы) действие церковных богослужений удивительно и поразительно. Казалось бы, молитва Иисусова ставит совсем другие задачи, чем молитва церковная, и наружное поведение во время молитвы Иисусовой совсем иное, чем в церкви. А на самом деле, как кажется моему скудоумию, нет и не может быть никакой молитвы Иисусовой без молитвы общецерковной, и кто не умеет предстоять Господу на псалмопениях и канонах, кто не научился забывать об усталости на пяти-, семичасовых богослужениях в церкви, тот будет плохим молитвенником в молитве Иисусовой и тому лучше совсем не браться за это дело»12. Эта мысль созвучна главному мотиву «Апологии веры.» о. Антония - утверждению евхаристического значения молитвенного призывания имени Христова.
В ономатологической модели Лосева Первосущность чревата именем. Имя есть сущность и от нее неотличимо, хотя апофатическая природа сущности, в соответствии с положенным у Лосева в основание концепции паламизмом, безымянна и выше всякого имени. И тем не менее имя, согласно мысли философа, имеет нетварную природу, истоки которой таинственны и неисследимы, определяемы исключительно той самой апофатической бездонной глубиной13.
Такое понимание воспроизводит имяславское учение в паламитском ключе и совпадает с формулой о. Павла Флоренского, которому, как известно, Лосев направил свои «Тезисы об Имени Божием» для богословской оценки: «Имя Божие есть Бог, но Бог не есть имя. Существо Божие выше энергии Его, хотя эта энергия выражает существо Имени Бога. <...> Бог именуем - это пер-
14
вое положение христианского познания» .
Ономатологические дискурсы Флоренского и Лосева были концептуально родственны. Их общей основой стала органицистская концепция слова, восходящая к В. фон Гумбольдту и А.А. Потебне, а в более отдаленной перспективе - к Платону. Так, в частности, востребованным и плодотворно осмысленным ими было лингвистическое учение о внешней и внутренней формах слова. Согласно Флоренскому, внешняя форма являет «.тот неизменный, общеобязательный, твердый состав, которым держится все слово; ее можно уподобить телу организма»15; это функционально, морфологически и материально (если
12 См.: Лосев А.Ф. О молитвенном научении // Лосев А.Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы. С. 6. [24].
13 См. глубокую интерпретацию этого аспекта в работе: Агафангел (Гагуа), игумен. О концепциях языка в русской религиозной философии // Научный богословский портал «БОГОСЛОВ. RU» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/4871945.html дата обращения 06.08.2018 [25].
14 Флоренский П. А. Об Имени Божием // Флоренский П. А. Сочинения в 4 т. Т. 3(1) / ред. и авт. вступ. ст. игум. Андроник (А.С. Трубачев). М., 1999. С. 358-359 [26].
15 См.: Флоренский П.А. Строение слова // Флоренский П. А. Сочинения. В 4 т. Т. 3(1) / ред. и авт. вступ. ст. игум. Андроник (А.С. Трубачев). М., 1999. С. 213 [27].
понимать звуки в материальном плане) выраженный каркас слова. «Внутреннюю форму естественно сравнить с душою этого тела»16; это динамически развитая область смысла, которая предстает воплощением «постоянно рождающейся» языковой £V£py£La и «как явление самой жизни духа»17. Внешняя и внутренняя стороны слова идеально сращены в словесном организме в единстве всех уровней - от фонетического до лексико-семантического, ноэматиче-ского и эйдологического. Имя и слово в их отличающейся градационной смысловой конфигурации (зависящей от степени воплощенности смысла) являются ареной встречи внутренней энергии (^еруеш) и внешней формы (еруо\^) слова. Таково рождение и осуществление целостного словесного образа как единства внешней и внутренней формы.
Ономатологический дискурс о. Сергия Булгакова иногда трактуется как философски более реалистичный, поскольку в нем отчетливо утверждается апофатичность Абсолюта, непознаваемость Бога. Язык с присущей ему бого-зданностью и органичностью заключает в себе неисследимые смысловые глубины, однако пораженность человеческой природы, а через нее и всей культуры грехопадением делает его не способным подняться до познавательной высоты Откровения, путь к которому открыт только через опыт аскезы, умного делания и обожения - в молитвенном призывании имени Божия.
В границах познаваемости/непознаваемости располагается идея Софии-Премудрости Божией, унаследованная каждым мыслителем из философии В. С. Соловьева. В софиологическом учении Соловьева был акцентирован ми-стико-визионерский аспект, часто уводивший религиозно-философскую мысль в сторону от православной церковной традиции и богослужебной практики к пантеизму и оккультному мистицизму.
Идея софийности получила сугубо философское и наиболее развернутое диалектическое обоснование у Лосева. Абсолютная сущность диалектически обладает следующими характеристиками: 1) ипостасностью, раскрываемой в трех началах Св. Троицы; 2) софийностью, также диалектически выводимой из принципа осмысления инобытия сущности (и имеющей нетварный и тварный аспекты) и, наконец, диалектически связанной с софийностью; 3) ономастич-ностью, которая являет сотворенному миру «уразуменную», т.е. понимаемую, сущность.
Л. А. Гоготишвили указывала на отличительные аспекты в понимании софийности у русских мыслителей: «.субстанция тварных идей и софийная телесность символа - это у Лосева разные, несводимые друг на друга факты. Одна субстанция - тварна, другая - предвечна. Для адекватного восприятия лосевской софиологии этот момент важен в плане его принципиального расхождения, например, с концепцией С. Н. Булгакова, не всегда отчетливо различавшего тварную и нетварную Софию. Напомним, что Лосев в своей уже за-
16 См.: Флоренский П.А. Строение слова. С. 213.
17 Там же. С. 214.
ключительной книге о Соловьеве специально подчеркивал важность этого различения и соглашался, что у самого Соловьева вследствие нечеткости терминологии, иногда несущей оттенок пантеистических воззрений, тварный и не-тварный аспекты Софии не всегда различаются» [28, с. 889].
Однако ясно и очевидно, что импульс всей этой плодотворной мыслительной деятельности был дан не только философией Соловьева, но и «Апологией веры.» о. Антония (Булатовича). Идея Премудрости Божией (Софии) была сформулирована в этом труде в рамках сугубо церковного сознания и вне гностического и оккультного контекста соловьевской мысли. Так, в заключительной главе «Апологии веры.» о. Антоний дает толкование литургических возгласов («Премудрость прости» и «Премудрость вонмем»): «Итак, что же значит это слово - "Премудрость"? - Сын Божий и Слово есть Премудрость Отчая; энергия сей Премудрости есть членораздельное слово Премудрость, возвещенная людям или Самим Господом Иисусом, или рабами Его в Ветхом и в Новом Завете. Поелику Премудрость Отчая - Сын и Слово есть Бог, потоли-ку, согласно учению Церкви, и всякая Богооткровенная Истина есть Бог и Премудрость. Итак, Премудрость и Бог суть все истины, возглашаемые в псалом-ских словах прокимнов. Премудрость и Бог есть всякое пророческое слово паремий. Премудрость и Бог есть всякая истина, Апостолами возвещенная. Премудрость и Бог есть Святая Евангельская Истина. Наконец, Премудрость и Бог есть всякое Имя Божие. <.> Итак, "Премудрость", или по-гречески "София", есть Сам Бог, ибо, как мы знаем, отцы наши посвящали храмы Божии во Имя Премудрости Божией и этим ясно исповедали, что признают за Бога не только Само Существо Отца и Сына и Святого Духа, но и действие недоведомой Премудрости Божией, которую Бог отчасти открыл людям в Именах Своих, в Словах Своих и в делах Своих» [1, с. 152-153].
При всей богословской незавершенности и отсутствии догматической системности «Апологии веры во Имя Божие и во имя Иисус» именно этот труд являлся важнейшим источником основных предпосылок для формирования религиозной ономатологии и софиологии в работах русских мыслителей П.А. Флоренского, А.Ф. Лосева и С.Н. Булгакова, которым удалось вывести проблематику имяславской полемики на качественно иной уровень и новые рубежи, связанные с философско-лингвистической проблематикой онтологии языка.
Частой причиной разночтений и противоречивых оценок при анализе ономатологических учений выдающихся русских религиозных философов является, как нам представляется, статическая точка зрения в рамках тех или иных заранее избранных и устоявшихся исследовательских координат. Возможно, необходимо включить в режим анализа динамически подвижную исследовательскую точку зрения. Однако, что может обеспечить ее корреляцию в самом анализируемом материале? Очевидно, что в этих учениях следует искать указание на мыслительную динамику в понимании природы имени и формировании ономатологических теорий. И, конечно, таковая динамика обеспечивается литургическим характером имени Божьего, на что отчетливо указывал и что
исчерпывающе объяснил в «Апологии веры.» о. Антоний (Булатович). Имя Божие литургически подвижно в кругу динамически развивающегося богослужебного молитвенного призывания Церкви, и этот мотив, редко эксплицируемый в современных исследованиях, на самом деле в изобилии присутствует у каждого из мыслителей в их философски осложненных теоретических конструкциях имени.
Список литературы
1. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус // Имяславие. Антология. М.: Изд-во «Факториал Пресс», 2002. С. 9-160.
2. Гоготишвили Л.А. Лингвистический аспект трех версий имяславия (Лосев, Булгаков, Флоренский) // Лосев А.Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы / сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. СПб.: Алетейя, 1997. С. 580-614.
3. Гурко Е.Н. Божественная ономатология: Именование Бога в имяславии, символизме и деконструкции. Мн.: Экономпресс, 2006. 448 с.
4. Лескин Д., священник. Отражение имяславских споров в частной переписке участников «новосёловского кружка» // Церковь и время. 2001. №4 (17). С. 203-240.
5. Лескин Д., священник. Спор об Имени Божием: Философия имени в России в контексте афонских событий 1910-х гг. СПб.: Алетейя, 2004. 368 с.
6. Кравецкий А.Г. К истории спора о почитании имени Божия // Богословские труды. 1997. № 33. С. 155-164.
7. Половинкин С.М. Хроника Афонского дела // Имяславие. Антология. М.: Изд-во «Факториал Пресс», 2002. С. 479-528.
8. Постовалова В.И. Афонские споры о почитании и природе Имени Божия в контексте становления миросозерцания и духовной жизни России ХХ века // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Института: материалы. М., 1999. С. 35-47.
9. Постовалова В.И. Афонский спор о природе и почитании Имени Божия и его мистико-богословские, философские и лингвистические основания // VIII Рождественские образовательные чтения: Христианство и философия: сб. докл. конф. (27 января 2000 г.). М., 2000. С. 119-141.
10. Постовалова В.И. Имяславие: pro et contra // Язык и культура: Факты и ценности: к 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. М., 2001. С. 273-279.
11. Резниченко А.И. О смыслах имен: Булгаков, Лосев, Флоренский, Франк et dii minors. М.: Изд. дом РЕГНУМ, 2012. 415 с.
12. Сенина Т.А. Последний византиец: Религиозно-философская мысль иеросхимонаха Антония (Булатовича) и ее византийский контекст. СПб.: ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2013. 448 с.
13. Хоружий С.С. Имяславие и культура Серебряного века: феномен Московской школы христианского неоплатонизма // С.Н. Булгаков: Религиозно-философский путь: Междунар. науч. конф., посвященная 130-летию со дня рождения (5-7 марта 2001 г.). М.: Русский путь, 2003. С. 191-207.
14. Горбунов Д.А. Краткая история имяславских споров в России начала XX века // Церковь и время. 2000. № 3(12). С. 179-220.
15. Океанская Ж.Л. Ословесненный космос отца Сергия Булгакова: «Философия имени» в контексте поэтической метафизики конца Нового времени. Иваново - Шуя, 2009. 392 с.
16. Антоний (Логинов), игумен. Имя Божие и христианская ономатология. Опыт православной догматической философии. Ермолинская пустынь, Воскресенский мужской монастырь, 2006. Рукопись.
17. Иларион (Алфеев), епископ Керченский. Священная тайна Церкви: Введение в историю и проблематику имяславских споров. В 2 т. СПб.: Алетея, 2002. 1231 с.
18. Письмо священника Павла Флоренского иеросхимонаху Антонию (Булатовичу) // Флоренский П.А. Сочинения в 4 т. Т. 3(1) / ред. и авт. вступ. ст. игум. Андроник (А.С. Трубачев). М., 1999. С. 295.
19. Флоренский П.А. Переписка священника Павла Александровича Флоренского и Михаила Александровича Новоселова. Письмо № 31 / предисл. И.В. Никитиной, С.М. Половинкина. Томск: Водолей; [СПб.]: Сотников, 1998. С. 78.
20. Антоний (Булатович), иеросхим. Моя мысль во Христе. О Деятельности (Энергии) Божества. Пг.: Исповедник, 1914.
21. Булгаков С.Н., протоиерей. Философия Имени. СПб.: Наука, 1999. 445 с.
22. Лосев А.Ф. Тезисы об Имени Божием // Лосев А.Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы / сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. СПб.: Але-тейя, 1997. С. 56-61.
23. Лосев А.Ф. О книге «На горах Кавказа» // Лосев А.Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы / сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. СПб.: Але-тейя, 1997. СПб., 1997. С. 51-55.
24. Лосев А.Ф. О молитвенном научении // Лосев А.Ф. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы / сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. СПб.: Але-тейя, 1997. С. 4-6.
25. Агафангел (Гагуа), игумен. О концепциях языка в русской религиозной философии // Научный богословский портал «БОГОСЛОВ.RU» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/4871945.html дата обращения 06.08.2018.
26. Флоренский П.А. Об Имени Божием // Флоренский П.А. Сочинения. В 4 т. Т. 3(1) / ред. и авт. вступ. ст. игум. Андроник (А.С. Трубачев). М., 1999. С. 352-362.
27. Флоренский П.А. Строение слова // Флоренский П.А. Сочинения. В 4 т. Т. 3(1) / ред. и авт. вступ. ст. игум. Андроник (А.С. Трубачев]. М., 1999. С.212-230.
28. Гоготишвили Л.А. Коммуникативная версия исихазма // Лосев А.Ф. Миф - Число -Сущность / сост. А.А. Тахо-Годи; общ. ред. А.А. Тахо-Годи и И.И. Маханькова. М.: Мысль, 1994. С. 878-893.
References
1. Antoniy (Bulatovich), ieroskhimonakh. Apologiya very vo Imya Bozhie i vo Imya Iisus [Apologia of faith in the Name of God and in the Name of Jesus], in Imyaslavie. Antologiya [Imyaslavie (Name Worship). Anthology]. Moscow: Faktorial Press, 2002, pp. 9-160.
2. Gogotishvili, L.A. Lingvisticheskiy aspekt trekh versiy imyaslaviya (Losev, Bulgakov, Florenskiy) [The linguistic aspect of three versions of imyaslavie (Losev, Bulgakov, Florensky)], in Losev, A.F. Imya. Izbrannye raboty, perevody, besedy, issledovaniya, arkhivnye materialy [Name. Selected works, translations, conversations, research, archival materials]. Saint-Petersburg: Aleteyya, 1997, pp. 580-614.
3. Gurko, E.N. Bozhestvennaya onomatologiya: Imenovanie Boga v imyaslavii, simvolizme i dekonstruktsii [Divine onomatology: Naming of God in imyaslavie (name worship), symbolism, and deconstruction]. Minsk: Ekonompress, 2006. 448 p.
4. Leskin, D., svyashchennik. Otrazhenie imyaslavskikh sporov v chastnoy perepiske uchast-nikov «novosyolovskogo kruzhka» [Reflection of name worship disputes in the private correspondence of the «Novoselov's community» participants], in Tserkov 'i vremya, 2001, no. 4 (17), pp. 203-240.
5. Leskin, D., svyashchennik. Spor ob Imeni Bozhiem: Filosofiya imeni v Rossii v kontekste afonskikh sobytiy 1910-kh gg [Dispute about the Name of God: Philosophy of the name in Russia in the context of the Athos events of the 1910s.]. Saint-Petersburg: Aleteyya, 2004. 368 p.
6. Kravetskiy, A.G. K istorii spora o pochitanii imeni Bozhiya [To the history of the dispute about veneration of the name of God], in Bogoslovskie Trudy, 1997, no. 33, pp. 155-164.
7. Polovinkin, S.M. Khronika Afonskogo dela [Chronicle of the Athos case], in Imyaslavie. Antologiya [Imyaslavie (Name Worship). Anthology]. Moscow: Faktorial Press, 2002, pp. 479-528.
8. Postovalova, V.I. Afonskie spory o pochitanii i prirode Imeni Bozhiya v kontekste stanovleniya mirosozertsaniya i dukhovnoy zhizni Rossii XX veka [Athos disputes about the veneration and nature of the name of God in the context of the formation of the worldview and spiritual life of Russia of the twentieth century], in Ezhegodnaya bogoslovskaya konferentsiya Pravoslavnogo Svyato-
Tikhonovskogo Instituta: Materialy [Annual theological conference of St. Tikhon's Orthodox Institute: Materials]. Moscow, 1999, pp. 35-47.
9. Postovalova, V.I. Afonskiy spor o prirode i pochitanii Imeni Bozhiya i ego mistiko-bogoslovskie, filosofskie i lingvisticheskie osnovaniya [Athos dispute about the nature and veneration of the name of God and its mystical-theological, philosophical and linguistic grounds], in VIII Rozh-destvenskie obrazovatel nye chteniya: Khristianstvo i filosofiya: Sbornik dokladov konferentsii (27yan-varya 2000 goda) [The VIII Christmas educational readings: Christianity and philosophy: proceedings of the conference (January 27 2000)]. Moscow, 2000, pp. 119-141.
10. Postovalova, V.I. Imyaslavie: pro et contra [Of name: pro et contra], in Yazyk i kul'tura: Fakty i tsennosti: k 70-letiyu Yuriya Sergeevicha Stepanova [Language and culture: Facts and values: to the 70th anniversary of Yury Sergeevich Stepanov]. Moscow, 2001, pp. 273-279.
11. Reznichenko, A.I. O smyslakh imen: Bulgakov, Losev, Florenskiy, Frank et dii minors [On the meanings of names: Bulgakov, Losev, Florensky, Frank et dii minors]. Moscow: Izdatel ' skiy dom REGNUM, 2012. 415 p.
12. Senina, T.A. Posledniy vizantiets: Religiozno-filosofskaya mysl' ieroskhimonakha Antoniya (Bulatovicha) i ee vizantiyskiy kontekst [The last Byzantine: the Religious-philosophical thought of the schema-monk priest Antony (Bulatovich) and its Byzantine context]. Saint-Petersburg: «DMITRIY BULANIN», 2013. 448 p.
13. Khoruzhiy, S.S. Imyaslavie i kul 'tura Serebryanogo veka: fenomen Moskovskoy shkoly khristianskogo neoplatonizma [Imyaslavie (Name worship) and culture of the Silver age: the phenomenon of the Moscow school of Christian Neoplatonism], in S.N. Bulgakov: Religiozno-filosofskiy put': Mezhdunarodnaya nauchnaya konferentsiya, posvyashchennaya 130-letiyu so dnya rozhdeniya (5-7 marta 2001 g.) [S. N. Bulgakov: Religious and philosophical way: international scientific conference commemorating the 130th anniversary of his birth (March 5-7, 2001)]. Moscow: Russkiy put ' , 2003, pp. 191-207.
14. Gorbunov, D.A. Kratkaya istoriya imyaslavskikh sporov v Rossii nachala XX veka [A brief history of name worship disputes in Russia of the early XX century], in Tserkov'i vremya, 2000, no. 3 (12), pp. 179-220.
15. Okeanskaya, Zh.L. Oslovesnennyy kosmos ottsa Sergiya Bulgakova: «Filosofiya imeni» v kontekste poehticheskoy metafiziki kontsa Novogo vremeni [The verbal cosmos of father Sergiy Bulgakov: «Philosophy of name» in the context of poetic metaphysics of the end of Modern Times]. Ivanovo - Shuya, 2009. 392 p.
16. Antoniy (Loginov), igumen. Imya Bozhie i khristianskaya onomatologiya. Opyt pra-voslavnoy dogmaticheskoy filosofii [The name of God and the Christian onomatology. Experience of Orthodox dogmatic philosophy]. Ermolinskaya pustyn ' , Voskresenskiy muzhskoy monastyr' , 2006. Rukopis [Manuscript].
17. Ilarion (Alfeyev), episkop Kerchenskiy. Svyashchennaya tayna TSerkvi: Vvedeniye v istori-yu i problematiku imyaslavskikh sporov v 2 t. [The holy mystery of the Church: an introduction to the history and issues of the name worship disputes in 2 vol.]. Saint-Petersburg: Aleteyya, 2002. 1231 p.
18. Pis 'mo svyashchennika Pavla Florenskogo ieroskhimonakhu Antoniyu (Bulatovichu) [Priest Pavel Florensky's letter to schema-monk Anthony (Bulatovich)] in Florenskiy, P.A. Sochineniya v 4 t., t. 3(1) [Works in 4 vol., vol. 3(1)]. Moscow, 1999, p. 295.
19. Florenskiy, P.A. Perepiska svyashchennika Pavla Aleksandrovicha Florenskogo i Mikhaila Aleksandrovicha Novoselova [Correspondence of priest Pavel Aleksandrovich Florensky and Mikhail Alexandrovich Novoselov]. Tomsk: Vodoley; [Saint-Petersburg]: Sotnikov, 1998. Pis mo №31 [Letter No. 31], p. 78.
20. Antoniy (Bulatovich), ieroskhim. Moya mysl' vo Khriste. O Deyatel 'nosti (Ehnergii) Bozhestva [My thought in Christ. On the Activity (Energy) of the Deity]. Petrograd: Ispovednik, 1914.
21. Bulgakov, S.N., protoierey. Filosofiya Imeni [Philosophy of Name]. Saint-Petersburg: Nau-ka, 1999. 445 p.
22. Losev, A.F. Tezisy ob Imeni Bozhiem [Theses about the Name of God], in Losev, A.F. Imya. Izbrannye raboty, perevody, besedy, issledovaniya, arkhivnye materialy [Name. Selected works, translations, conversations, research, archival materials]. Saint-Petersburg: Aleteyya, 1997, pp. 56-61.
23. Losev, A.F. O knige «Na gorakh Kavkaza» [On the book «the Caucasus mountains»], in Losev, A.F. Imya. Izbrannye raboty, perevody, besedy, issledovaniya, arkhivnye materialy [Name. Selected works, translations, conversations, research, archival materials]. Saint-Petersburg: Aleteyya, 1997, pp. 51-55.
24. Losev, A.F. O molitvennom nauchenii [On prayer teaching], in Losev, A.F. Imya. Izbrannye raboty, perevody, besedy, issledovaniya, arkhivnye materialy [Name. Selected works, translations, conversations, research, archival materials]. Saint-Petersburg: Aleteyya, 1997, pp. 4-6.
25. Agafangel (Gagua), igumen. O kontseptsiyakh yazyka v russkoy religioznoy filosofii [On the concepts of language in Russian religious philosophy], in Nauchnyy bogoslovskiy portal «BOGOSLOV.RU» [Scientific theological portal "EOrOC.nOB.RU" access Mode]: http://www.bogoslov.ru/text/4871945.html data obrashcheniya 06.08.2018.
26. Florenskiy, P.A. Ob Imeni Bozhiem [On the Name of God], in Florenskiy, P.A. Sochineniya v 4 t., t. 3(1) [Works in 4 vol., vol. 3(1)]. Moscow, 1999, pp. 352-362.
27. Florenskiy, P.A. Stroenie slova [Structure of the word], in Florenskiy, P.A. Sochineniya v 4 t., t. 3(1) [Works in 4 vol., vol. 3(1)]. Moscow, 1999, pp. 212-230.
28. Gogotishvili, L.A. Kommunikativnaya versiya isikhazma [Communicative version of Hesy-chasm], in Losev, A.F. Mif-Chislo - Sushchnost'[Myth - Number - Essence]. Moscow: Mysl', 1994, pp. 878-893.
