CC BY
49
ТРУДОВОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ ПРАВО
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 2 (47). С. 158-163.
УДК 349.2
ПРЕДМЕТНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТРУДОПРАВОВОЙ ИНТЕГРАЦИИ ГОСУДАРСТВ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
SUBJECT-CHRONOLOGICAL ANALYSIS OF LABOUR LAW INTEGRATION
OF THE EUROPEAN UNION
А. С. МРИХ (A. S. MRIKH)
Представлен краткий анализ становления трудоправовой интеграции государств Европейского союза.
Ключевые слова: Евразийский экономический союз; Европейский союз; трудоправовая интеграция государств.
The article is devoted to a brief analysis of the formation of labour law integration of the European Union states.
Key words: Eurasian Economic Union; European Union; labour law integration.
С 1 января 2015 г. вступил в силу Договор о Евразийском экономическом союзе, который ознаменовал переход к очередному, качественно более глубокому этапу международной экономической интеграции на постсоветском пространстве - экономическому союзу.
Учитывая, что Евразийский экономический союз идет по тому же пути экономической интеграции, что и Европейский союз, только на пятьдесят лет позднее, представляется полезным проследить историю сближения трудового законодательства государств -участников Европейского союза в целях получения бесценного опыта и преимуществ «умного догоняющего».
История трудоправовой интеграции го -сударств Европейского союза началась 25 марта 1957 г., когда в Риме были подписаны так называемые «Римские договоры»: Договор об учреждении Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и Договор об учреждении Европейского сообщества по атомной
энергии (Евратом). Договоры официально вступили в силу 1 января 1958 г. после их ратификации парламентами всех шести стран-учредителей.
Римский договор о ЕЭС включил в себя, с одной стороны, достаточно детальную регламентацию свободы перемещения работников (п. «с» ст. 3, ст. 7, ст. 48-51) и, с другой стороны, отдельный раздел, состоящий из двух глав, посвященных социальной политике.
Первая глава была посвящена социальным положениям и включала констатацию необходимости повышения уровня жизни и труда работников (ст. 117), статью о сотрудничестве государств по вопросам занятости, трудового законодательства и условий труда, профессионального обучения и повышения квалификации, защиты от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, гигиены на производстве, права на ассоциацию и коллективные переговоры (ст. 118), статью о равной оплате мужчин и женщин за равный труд (ст. 119), статью
© Мрих А. С., 2016 158
о сохранении эквивалентности оплачиваемых отпусков (ст. 120).
Вторая глава содержала положения о создании Европейского социального фонда (п. «1» ст. 3, ст. 123-128) и была направлена на содействие свободе передвижения работников.
Римский договор о ЕЭС вызвал критику по причине того, что, хоть в него и был включен раздел, посвященный социальным вопросам, но положения этого раздела были декларативными и не предоставляли никаких прав работникам Сообщества [1, р. 119]. Единственной содержательной статьей, по мнению К. Барнард, была ст. 119, посвященная равной оплате мужчин и женщин за равный труд, но и она была обращена только к государствам-участникам [2, р. 4].
Можно назвать ряд причин, повлиявших на отсутствие де-факто социальной политики Сообщества.
Во-первых, в то время популярной была точка зрения о том, что экономическая интеграция путем устранения барьеров на пути передвижения рабочей силы и прочих факторов производства сама по себе приведет к равномерному распределению ресурсов внутри Сообщества, тем самым обеспечив высокие темпы экономического роста и социальное благополучие [3, р. 14].
Во-вторых, большое значение сыграл доклад комитета Спаака, который отрицал необходимость проведения единой социальной политики в рамках Сообщества, призывая затронуть лишь некоторые вопросы, такие как равная оплата труда мужчин и женщин, рабочее время, сверхурочная работа, оплата выходных [4].
В-третьих, на момент переговоров о заключении Римских договоров трудовое законодательство договаривающихся стран значительно различалось.
В частности, во Франции существовал значительно более высокий уровень трудовых гарантий, чем в других странах. Большие социальные издержки влияли на конечную стоимость продуктов, производимых во Франции, делая продукцию неконкуренто-собной на общем рынке. В связи с этим Франция выступала за необходимость проведения единой социальной политики с целью выравнивания социальных издержек. Герма-
ния же, напротив, выступала против вмешательства в сферу регулирования условий функционирования национальных экономик. В итоге в Римском договоре о ЕЭС были закреплены ст. 117 и 118, носящие декларативный характер и отражающие приверженность Германии доктрине laissez-faire [5, p. 17], и ст. 119 и 120, четко проработанные и призванные защитить французскую экономику [6, p. 31].
В-четвёртых, отсутствие единой социальной политики можно объяснить также тем, что государства-участники считали себя обязанными соблюдать «единство и политическую стабильность их собственных политических режимов» [7, p. 42]. Политика невмешательства в социальную сферу в целом сохранялась до 1970-х гг.
В 1972 г. накануне вступления в Сообщество Великобритании, Дании и Ирландии в Париже прошел саммит глав государств, на котором впервые на уровне ЕЭС был поставлен вопрос о разработке социальной политики как самостоятельного направления деятельности. В совместном коммюнике по результатам саммита было отмечено, что решительные действия в социальной сфере столь же важны, сколь важно построение экономического и валютного союза [8, p. 6].
Столь кардинальное изменение позиции государств в отношении единой социальной политики объяснялось, с одной стороны, социальными волнениями в Западной Европе в 1968 г., в особенности майскими событиями во Франции, которые привели к отставке де Голля, и, с другой стороны, - экономической рецессией, наступившей после объявления нефтяного эмбарго в отношении США и стран Западной Европы странами ОАПЕК в ответ на их поддержку Израиля в конфликте с Сирией и Египтом [9, p. 144].
В итоге Комиссия приняла Программу социальных действий, включающую в себя три базовых цели: достижение полной занятости, улучшение условий жизни и труда, а также участие трудящихся и социальных партнеров в управлении предприятиями, что должно было привести к формированию европейского социального союза [10, p. 232].
Принятие программы способствовало значительной нормотворческой активности Сообщества в социальной сфере.
Совет в своей Резолюции от 21 января 1974 г. относительно программы действий в социальной сфере определил среди приоритетов действия, направленные на достижение равенства между мужчинами и женщинами в отношении трудоустройства, профессионального обучения, продвижения по службе и в условиях труда, включая заработную плату.
Вслед за этим последовало принятие Директивы Совета 75/117/ЕЭС о сближении законодательства государств-членов относительно применения принципа равной оплаты труда мужчин и женщин и Директивы Совета 76/207/ЕЭС об имплементации принципа равенства мужчин и женщин в вопросах трудоустройства, профессионального образования, продвижения по службе и условий труда.
С учётом растущей безработицы были приняты меры по защите работников на случай массовых сокращений штата, передачи прав на предприятия, банкротства предприятия.
Хотя в этот период было принято значительное количество директив, они касались лишь некоторых институтов национального трудового права, но не затрагивали социальную сферу в целом, как было обозначено в коммюнике 1972 г. Кроме того, директивы принимались в соответствии с общей процедурой, содержащейся в ст. 100 и 235 Римского договора о ЕЭС, которая требовала единогласия. Это позволяло государствам-участникам контролировать содержание трудопра-вовой интеграции в рамках Сообщества.
Начало 1980-х гг. ознаменовалось новой волной противодействия трудоправовой интеграции государств Сообщества, исходившей от консервативного правительства Великобритании, возглавляемого Маргарет Тэтчер, которое настаивало на строгом ограничении социальной политики Сообщества.
28 февраля 1986 г. в Люксембурге был подписан и 1 июля 1987 г. вступил в силу Единый европейский акт, вносивший изменения в Римские договоры и Договор о ЕОУС, поставивший цель создать к 1 января 1993 г. единый рынок стран - участниц ЕС.
Самым важным нововведением её стала ст. 118а, которая позволила Совету устанавливать минимальные стандарты в сфере охраны труда, принимая решения квалифицированным большинством голосов.
Подлинная ценность этой статьи была в том, что она дала шанс Комиссии проводить свою политику по защите прав трудящихся в обход вето Великобритании, неолиберальная позиция которой в конце 1980-х гг. стала ещё более решительной. Эта статья создала правовую основу для принятия директив о рабочем времени, беременных работниках и работающей молодежи.
Важную роль для трудоправовой интеграции государств ЕЭС сыграл тот факт, что 9 декабря 1989 г. на саммите в Страсбурге все государства-участники ЕЭС, за исключением Великобритании, подписали Хартию Сообщества об основных социальных правах работников.
Хартия не получила обязательной юридической силы, хотя и была признана Европейским судом справедливости в качестве источника толкования [11].
Для реализации Хартии Комиссия приняла Программу социальных действий. В ней содержалось сорок семь пунктов, которые должны были быть реализованы к 1 января 1993 г.
Семнадцать из этих сорока семи пунктов касались принятия директив. На основании этих пунктов были приняты десять специальных директив в области охраны труда, а оставшиеся семь касались трудовых договоров, рабочего времени и командируемых работников.
В целом Хартия закрепила достижения Сообщества в социальной сфере за последние двадцать лет и очертила минимальные требования для построения единого социального пространства ЕЭС.
7 февраля 1992 г. в г. Маастрихт был подписан Договор о Европейском союзе, учреждавший Европейский союз и вступивший в силу 1 ноября 1993 г.
Самым важным достижением Маастрихтского договора явились новые положения, касающиеся социальной политики.
Первоначально предполагалось, что в ст. 122-127 (социальные положения) Римского договора о ЕЭС будут внесены поправки, расширяющие полномочия Союза в сфере социальной политики.
Однако такая позиция встретила ожесточенное сопротивление Великобритании. Дабы сохранить согласие британцев на под-
писание Маастрихтского договора в целом, было решено создать отдельное Соглашение о социальной политике и поместить его в отдельный протокол к договору о ЕС.
Протокол, содержащий Соглашение о социальной политике, распространил свое действие на одиннадцать из двенадцати государств Сообщества, за исключением Великобритании, которая также заявила о неприменении в отношении нее положений, касающихся экономического и валютного союза.
Значение Соглашения о социальной политике можно изложить в трех пунктах.
Во-первых, оно расширило компетенцию ЕС по социальным вопросам, в том числе расширило количество вопросов, по кото -рым возможно принятие решения квалифицированным большинством. К ним были отнесены вопросы, касающиеся условий труда, информирования и консультирования, равенства мужчин и женщин, интеграции лиц, исключенных из рынка труда.
Во-вторых, оно закрепило большую роль социальных партнеров в трудоправовой интеграции государств - участников Сообщества.
Это выразилось в том, что социальные партнеры получили возможность не только заключать общеевропейские соглашения по социальным вопросам, но и, более того, придавать этим соглашениям эффект еща ошпе8 посредством принятия Советом решения об этом на основании запроса социальных партнеров и по предложению Комиссии.
В-третьих, Соглашение о социальной политике позволило, наконец, уравнять экономический и социальный аспект европейской интеграции.
Амстердамский договор о внесении изменений в Договор о Европейском союзе, договоры об учреждении Европейских сообществ и некоторые связанные с этим акты был подписан 2 октября 1997 г. и вступил в силу 1 мая 1999 г.
Он, помимо инкорпорации Соглашения о социальной политике в Договор о Европейском союзе, внес следующие существенные изменения в Римский договор о ЕЭС.
Во-первых, ст. 117 была дополнена ссылкой на то, что стороны признают основные социальные права в том виде, в каком они изложены в Европейской социальной хартии, подписанной в Турине 18 октября 1961 г.,
а также в Хартии Сообщества об основных социальных правах работников 1989 г.
Во-вторых, особое внимание было уде -лено принципу равного обращения в отношении мужчин и женщин. Этот принцип был закреплен в качестве ценности Союза в ст. 2 Договора о ЕС, а также в ст. 3 Договора о ЕС в качестве цели Союза.
В-третьих, существенным нововведением Амстердамского договора стала новая глава Римского договора о ЕЭС, посвященная занятости (ст. 109п-109с). Её принятие активно лоббировали Франция и Скандинавские страны.
В Римском договоре о ЕЭС появилась ст. 109п, согласно которой для достижения высокого уровня занятости Союз и государства-участники разработают скоординированную стратегию в области подготовки квалифицированной, обученной и легко адаптирующейся рабочей силы и рынков труда, быстро реагирующих на изменения в экономике.
Необходимость в Европейской стратегии занятости обусловлена тем, что традиционный способ борьбы с безработицей в западных «государствах благосостояния» - фискально-денежная политика - был существенно ограничен созданием денежного и валютного союза [12, р. 343-345].
В развитие цели достижения высокого уровня занятости на саммите в Лиссабоне в 2000 г. была принята новая стратегия, ориентированная на построение «наиболее конкурентоспособной, динамичной и ориентированной на знаниях экономики в мире, обеспечивающей стабильный экономический рост, повышение количества и качества рабочих мест и большее социальное сплочение» [13].
По сути, вместо модели трудоправовой интеграции государств-участников приоритет практически полностью был отдан новой модели - координации социальной политики государств под чутким руководством ЕС [14, р. 1125].
Основной акцент социальной политики ЕС был смещен с защиты прав трудящихся на обеспечение занятости. Это было ясно отражено в двух документах, касающихся будущего европейской социальной политики: «Возможности, доступность и солидарность: к новому социальному видению Европы 21 века» [15] 2007 г. и «Обновленная соци-
альная повестка: возможности, доступность и солидарность» [16] 2008 г. Ключевой стала следующая формула, закрепленная в параграфе 9 преамбулы Директивы 2000/78/ЕС: «...поскольку Союз не гарантирует равные условия для всех граждан, следует более решительно укреплять равенство возможностей» (курсив мой. - А. М).
Возможно, наиболее значимым для европейской трудоправовой интеграции событием стало то, что 7 декабря 2000 г. в Ницце государствами - участниками ЕС была подписана Хартия Европейского союза об основных правах. Хартия включила в себя гражданские и политические, а также социально-экономические права, основанные на конституционных традициях государств-участников, Хартии Сообщества об основных социальных правах работников, Европейской социальной хартии и Европейской конвенции
0 правах человека.
Важно понимать, что Хартия не привнесла новых прав, она лишь кодифицировала и дала обзор существующих. На это прямо было указано в преамбуле Хартии. В период до вступления в силу Лиссабонского договора Хартия не имела юридической силы, но была важным источником толкования для Европейского суда справедливости.
13 декабря 2007 г. был подписан и с
1 января 2009 г. вступил в силу Лиссабонский договор о внесении изменений в Договор о Европейском союзе и Договор об учреждении Европейского сообщества, который заменил собой не вступившую в силу Конституцию ЕС.
Лиссабонский договор практически не затронул существенных вопросов социальной политики ЕС, изменения носили скорее «косметический» характер.
Пожалуй, единственное и весьма существенное значение Лиссабонского договора для трудоправовой интеграции государств состояло в том, что он придал обязательную юридическую силу Хартии Европейского союза об основных правах. В ст. 6 Договора о ЕС в редакции Лиссабонского договора отмечается, что Союз признает права, свободы и принципы, изложенные в Хартии Европейского Союза об основных правах от 7 декабря 2000 г., адаптированной 12 декабря
2007 г., которая имеет такую же юридическую силу, как и Договоры.
Анализ становления трудоправовой интеграции государств Европейского союза позволяет сделать следующие выводы.
Во-первых, на трудоправовую интеграцию государств оказывает влияние ряд факторов.
Первый фактор - политическая программа действующих правительств государств-участников. Наиболее ярко действие этого фактора видно на примере позиций Великобритании по вопросу социальной политики во времена неолиберализма М. Тэтчер.
Второй фактор - состояние глобальной экономики. Как в 1970-е, так и в 1990-е гг. бурная деятельность по созданию общеевропейских трудовых стандартов так или иначе была связана с устранением последствий нефтяных кризисов.
Третий фактор - разница в трудовом законодательстве государств-участников. Различия в уровне трудовых гарантий побуждали Францию и Скандинавские страны в 1960-е и в 1990-е гг. лоббировать трудопра-вовую интеграцию государств-участников как средство выравнивания социальных издержек.
Четвертый фактор - процедурные механизмы трудоправовой интеграции. Легко заметить, что по тем вопросам, которые удавалось вывести из-под процедуры единогласного принятия директив, трудоправовая интеграция шла быстрее и продуктивнее.
Во-вторых, трудоправовая интеграция государств Европейского союза характеризуется активным участием социальных партнеров. Это доказывается наличием механизма придания общеевропейским соглашениям по социальным вопросам эффекта erga omnes.
В-третьих, трудоправовая интеграция государств характеризуется периодами спада и активности. Если 1960-е и начало 1980-х гг. характеризовались почти полным отсутствием трудоправовой интеграции, то 1970-е и конец 1980-х - начало 1990-х гг. - бурной нормотворческой активностью. С начала 2000-х гг. и по настоящее время наблюдается отход от «классической» социальной политики, основным инструментом которой является трудоправовая интеграция государств,
в сторону координации политик государств-участников с использованием ОМК.
В-четвёртых, следует отметить, что результатом трудоправовой интеграции стало реальное и достаточно масштабное сближение правовых систем государств-участников в части регулирования трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений.
1. Hallstein W. Europe in the Making. Allen & Unwin. - London, 1972. - P. 1-362.
2. Barnard C. EU Employment Law. Fourth edition. - Oxford, 2012. - P. 1-568.
3. Shanks M. Introductory Article: The Social Policy of the European Community // Common Market Law Review. - Vol. 14. - 1977. - P. 1422.
4. Rapport des chefs de délégation aux ministres des Affaires étrangères. Bruxelles, 21 Avril 1956. - URL: http://www.cvce.eu/en/obj/report_of_the _heads_of_delegation_to_the_foreign_ministers _brussels_21_april_1956-en-4dd69921-433b-4bc0-acec-808f72fec9ae.html.
5. Forman M. The Equal Pay Principle under Community Law. - LIEI, 1982. - P. 1-177.
6. Hoskyns C. Integration Gender. - Verso ; London, 1976. - P. 1-232.
7. Streek W. Neo-voluntarism: A New Social Policy Regime // European Law Journal. - 1995. -P. 31-38.
8. Bulletin of the European Communities. -Vol. 10. - 1972. - P. 1-122.
9. Wise M., Gibb R. Single Market to Social Europe. - London, 1993. - P. 1-447.
10. Blanpain R. European Labor Law. - The Hague, 2006. - P. 1-838.
11. Joined Cases C-397/01 to C-403/01. Pfeiffer v. Deutches Rotes Creuz // EUR-Lex. - URL: http://www.eur-lex.europa.eu.
12. Trubek D., Trubek L. Hard and Soft Law in the Construction of Social Europe: the Role of the Open Method of Coordination // European Law Journal. - Vol. 11. - 2005. - P. 343-345.
13. Presidency Conclusions. 24 March 2000. - URL: http://www.europarl.europa.eu/summits/lis1_en.htm.
14. См. об этом: Szyszczak E. The New Paradigm for Social Policy: a Virtuous Circle // Common Market Law Review. - Vol. 38. - 2001. -P. 1125-1144.
15. COM (2007) 726: Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions -Opportunities, access and solidarity: towards a new social vision for 21st century Europe // EUR-Lex. - URL: http://www.eur-lex.europa.eu.
16. COM (2008) 412: Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions -Renewed social agenda: Opportunities, access and solidarity in 21st century Europe // EUR-Lex. - URL: http://www.eur-lex.europa.eu.
