CC BY
0
HORIZON 13 (2) 2024 : II. Translations and Commentaries : Preface to the Translation : A. Shevchenkova : 626-632
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ • STUDIES IN PHENOMENOLOGY • STUDIEN ZUR PHÄNOMENOLOGIE • ÉTUDES PHÉNOMÉNOLOGIQUES
II. ПЕРЕВОДЫ
https://doi.org/10.21638/2226-5260-2024-13-2-626-632
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПУБЛИКАЦИИ СТАТЬИ ДРАГАН ПРОЛЕ «РАВЕНСТВО НЕРАВНОГО. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ И РАННИЕ ТЕЧЕНИЯ АВАНГАРДА»
АНАСТАСИЯ ШЕВЧЕНКОВА
Ассистент.
Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена. 191186 Санкт-Петербург, Россия. https://orcid.org/0000-0002-9876-7909 Е-таП: [email protected]
Публикация представляет собой перевод статьи Д. Проле, в которой рассматриваются точки расхождения и сближения феноменологического проекта и раннего европейского авангарда. Откликающиеся на кризис классического в сферах эстетического и строго философского, оба явления стремятся к подлинности, подступаясь к ней каждый по-своему: дадаисты и экспрессионисты принципиально отвергают всякую рациональность и противостоят академизму, в то время как феноменологи не оспаривают академический тон философствования, даже когда выходят за пределы гуссерлевской методологии. Феноменология усваивает классический дух и помещает его в сердце современного философствования. Исследуя родство феноменологии с ранним авангардом, автор акцентирует внимание на концепте нейтрализации, пришедшем в XX в. на смену концепту негации. Обращаясь к осмыслению нейтрализации у Гуссерля, Хайдеггера, Сартра, Адорно, автор показывает, что и в поле свободного художественного эксперимента, и в рамках строгого философского дискурса нейтрализация дает возможность современной субъективности являть себя как дистанцированная индивидуальность. В предисловии к переводу также рассматривается возможность помещения феноменологии в ситуацию диалога с теориями и практиками русского авангарда. О сходстве подходов можно судить на примерах обращения русских авангардистов к предшествующим традициям. А. Крученых, В. Хлебников, Д. Хармс часто отсылались к наследию и личности А. С. Пушкина не только в контексте их отрицания, но и как к своего рода предметной данности, материалом жизненного мира, из которого
© АНАСТАСИЯ ШЕВЧЕНКОВА, 2024
творят художники. Ход К. Малевича с утверждением супрематизма как «нового классицизма» после продолжительной радикальной критики созвучен описываемой Проле встроенности феноменологического проекта Гуссерля в философскую академическую традицию. Идею жизненного мира и переосмысления опыта повседневности, разрабатываемую феноменологической философией, можно обнаружить во многих художественных ходах русских авангардистов как в сфере живописи (лубочные работы М. Ларионова, В. Кандинского, Н. Гончаровой), так и в сфере раннего советского производственного искусства.
Ключевые слова: феноменология, авангард, русский авангард, жизненный мир, эстетический опыт, Гуссерль, Хайдеггер, Адоно, Малевич.
THE PREFACE TO THE TRANSLATION OF
DRAGAN PROLE'S ARTICLE "EQUALITY OF THE UNEQUAL.
PHENOMENOLOGY AND EARLY AVANT-GARDE MOVEMENTS"
ANASTASIA SHEVCHENKOVA
Assistant.
The Herzen State Pedagogical University of Russia. 191186 St. Petersburg, Russia. https://orcid.org/0000-0002-9876-7909 E-mail: [email protected]
The paper is a translation of an article by D. Prole which examines the difference and the resemblance of the phenomenological project and the early avant-garde movements. Responding to the crisis of the classical in the realms of aesthetics and strict philosophy both phenomena strive for authenticity, approaching it each in their own way: the Dadaists and the Expressionists fundamentally reject all the rationality and oppose academicism, while phenomenologists do not dispute the academic tone of philosophizing, even when they go beyond the Husserlian methodology. Phenomenology absorbs the classical spirit and places it at the heart of modern philosophizing. Exploring the kindship of phenomenology with the early avant-garde, the author focuses on the concept of neutralization, which replaced the concept of negation in the 20th century. Turning to the understanding of neutralization by Husserl, Heidegger, Sartre, Adorno, the author shows that both in the field of the free artistic experiment and within the framework of the strict philosophical discourse, neutralization enables contemporary subjectivity to present itself as a distant individuality. The preface to the translation discusses the possibility of placing phenomenology in a situation of dialogue with the theories and practices of the Russian avant-garde. The similarity of two approaches is evidenced by the examples of the Russian avant-gard-ists' appeal to the tradition and their sensory approach to the experience of reality.
Keywords: phenomenology, avant-garde, Russian avant-garde, lifeworld, aesthetic experience.
Драган Д. Проле — сербский исследователь, профессор философии (онтология, современная философия) в Нови-Садском университете, приглашенный лектор (эстетика, современная эстетика) в Академии искусств, член редколлегий нескольких философских журналов (Conatus, Athens, Greece, Phainomena,
Ljubljana, Slovenia, Drustveni pregled, Sarajevo, BiH, Theologos, Belgrade, Serbia), автор, переводчик Шеллинга, Гуссерля, Вальденфельса на сербский язык1.
Приводимый текст, опубликованный автором как отдельная статья, в качестве своей основы берет первую часть изданной в 2018 г. одноименной книги (Prole, 2018).
Переход от классической к неклассической рациональности без преувеличения можно назвать одним из важнейших процессов последних полутора веков, осмысление которого продолжается и сегодня. Как на Западе, так и в России начало XX столетия сопряжено с поиском стратегий выявления новых оснований для осмысления человека и мира, в который погружен человек. Общественные потрясения, политические и идеологические конфликты, научные революции — все это вносит свой вклад в формирование и развитие новых философских и эстетических подходов. Феноменологическая философия и авангардистские движения занимают отдельные ниши в интеллектуальных кругах своего времени, но при этом оба явления обращаются к схожим темам и по-своему проблема-тизируют понятия сознания, чувственного опыта, времени.
Европейский авангард с его категоричностью по отношению к классической традиции выступает у Проле ярким и наглядным фоном, на который он помещает вопросы соотнесения старого и нового, классического и современного, переключения регистра мысли как в философском поле, так и в пространстве эстетического. Проле анализирует ранние течения авангарда в Европе и сопоставляет с оформляющимися в то же время основными темами феноменологической философии. После отвержения классического имеет смысл обратиться к его крупицам, неизбежно сохранившимся в рамках той или иной традиции. Автор приглашает читателей к размышлениям об амбивалентности феноменологического проекта, о том, каким образом он содержит в себе дух классического, как это влияет на наш современный опыт восприятия себя и окружающего мира и возможно ли современной философии полностью освободиться от классического?
Феноменология и ранний европейский авангард, в своем отклике на кризис классического в сферах эстетического и строго философского, видятся автору как стремящиеся к подлинности, подступаясь к ней каждый по-своему: дадаисты и экспрессионисты принципиально отвергают всякую рациональность и противостоят академизму, в то время как феноменологи не оспаривают академический тон философствования, даже когда выходят за пределы гуссер-
1 Биография и библиография Драгана Проле приведены на личном сайте автора: https://www. draganprole.rs/.
левской методологии. Феноменология усваивает классический дух и помещает его в сердце современного философствования. Исследуя родство феноменологии с ранним авангардом, Проле также акцентирует внимание на концепте нейтрализации, пришедшем в XX в. на смену концепту негации. Обращаясь к осмыслению нейтрализации у Гуссерля, Хайдеггера, Сартра, Адорно, он показывает, что и в поле свободного художественного эксперимента, и в рамках строгого философского дискурса нейтрализация дает возможность современной субъективности являть себя как дистанцированная индивидуальность.
Стоит отметить, что любое художественное течение, как и философская традиция, попадая на национальную почву, трансформируется и формирует собственные веяния. Так, например, европейские авангардистские движения в России воспринимаются на почве сложившихся культурных, политических и мировоззренческих парадигм. Рецепция авангарда, таким образом, одновременно ориентирована локально, но также, в силу самобытности русского смыслового ландшафта, нацелена на раскрытие новых смыслов. И если для Проле справедливо оттенять развитие феноменологии событиями европейского художественного мира, то явление русского авангарда можно рассматривать как особого рода событие мысли, во многом созвучное основанному Гуссерлем направлению. В процессе диалога двух проектов возможно обнаружить и обозначить схожие темы, стратегии и интенции, такие как: отношение к традиции (совпадающее во многом с описываем Д. Проле европейским случаем), темы субъективного, интерсубъективного и коллективного, а также особого рода переживание времени и пространства.
К примеру, в вопросе обращения к классической традиции, представляют интерес случаи отношения представителей русского авангарда к наследию и личности А. С. Пушкина, а супрематизма (во главе с создателем течения К. Малевичем) — к классическому искусству.
А. Крученых, В. Хлебников, Д. Хармс часто обращаются к имени Пушкина, сюжетам его поэзии и прозы, вплетая их в свое творчество. В 1915 г. Хлебников оставляет запись в альбоме Л. Жевержеева, в которой сравнивает будетлянина с Пушкиным, облаченным в одежды XX в.: «Бросал Пушкина "с парохода современности" Пушкин же, но за маской нового столетия...» (ЫузЬИэ, 1989, 643). Классическое видится русскому авангарду не только как набор идей и концептов, которым можно и нужно противостоять. Оно также выступает своего рода предметной данностью, материалом жизненного мира, из которого творят художники: «Спали же будетляне с Пушкиным под подушкой, хотя и сбрасывали его с "парохода современности"!» (ЫузЬйэ, 1989, 482).
Ранние манифесты К. Малевича, подобно многим другим авангардистским воззваниям, также весьма радикальны в вынесении оценок предшествующей традиции. Например, извлечение из глыбы мрамора статуи Давида видится Малевичу надругательством над материалом, который сам по себе не заключает в себе подобной формы, но полагается в нее мыслью скульптора (Malevich, 1998). Малевич последовательно критикует все предшествующие стили живописи, в том числе кубизм и футуризм, с тем лишь различием, что видит в последних ступени, ведущие к супрематизму. Лишь беспредметное искусство способно претендовать на истинный реализм, реализм не миметического толка прошлого, но чистого живописного произведения.
В 1920 г. Малевич выступает с лозунгом «Супрематизм — новый классицизм». Он отныне располагает свое беспредметное искусство не вне традиции, но на вершине приближенности к истине в противовес всем остальным течениям. Таким образом, изначально вступив в противоречие с каноном, Малевич помещает себя на его место, структурно сохраняя необходимость идеала в искусстве и преемственность традиции.
Идея жизненного мира, разрабатываемая феноменологической философией, созвучна многим художественными ходами русских авангардистов как в сфере живописи (лубочные работы М. Ларионова, В. Кандинского, Н. Гончаровой), так и в сфере раннего советского производственного искусства. Можно говорить о художественном выражении реабилитации доксического опыта, опыта повседневности. В. Кандинский обращался к лубочным сюжетам, отыскивая вместе с М. Ларионовым на рынках артефакты, погружавшие художников в мир народный, наивный, дорефлексивный. Подражание народному искусству может рассматриваться не только и не столько как простой поиск новых выразительных средств, но как попытка вхождения в пространство эстетического опыта вне приемов классического миметического искусства, без объективирующего подхода, пренебрегающего живым опытом самого мира.
В своих автобиографических заметках «Ступени» Кандинский вспоминает о путешествии в Вологодскую область и посещении одной из изб:
Стол, лавки, важная и огромная печь, шкафы, поставцы — все было расписано пестрыми, размашистыми орнаментами. По стенам лубки: символически представленный богатырь, сражение, красками переданная песня. Красный угол, весь завешанный писанными и печатными образами, а перед ним красно-теплящаяся лампадка, будто что-то про себя знающая, про себя живущая, таинственно-шепчущая скромная и гордая звезда. Когда я, наконец, вошел в горницу, живопись обступила меня, и я вошел в нее. (Кл^^ку, 1918, 28)
Такое переживание сходно обращению М. Мерло-Понти к фигуре художника, как к тому, кто «преобразует мир в живопись, отдавая ему взамен свое тело» (Merlau-Ponty, 1992, 13).
Изобразить пространственное переживание — не самая простая задача. Авангардистам, помимо энтузиазма и идейной настроенности, требовалась практика. Б. Гаспаров в статье «Футуризм и фонология» приводит цитату художника М. Матюшина, описывающего упражнения, которым он себя подвергал:
На ходу ясно представить себе все, что осталось за собою (за спиной): небо, улицу, дома, включая все это сложное впечатление. Вижу идущего мне навстречу прохожего и стараюсь ясно его запомнить, особенно ритм его движений и шагов... Мы проходим друг друга. и, когда он уже за мною, я не покидаю его и как бы вижу его, очень уверенно следя за ним, не оборачиваясь, в связи с улицей. При этом я стараюсь так же внимательно видеть впереди меня. (Gasparov, 2G17, 276)
Несмотря на различия русского и европейского проектов, соотнесение авангарда с феноменологической философией открывает возможности исследования эстетического опыта современности. Темы пространства, чувственного опыта, иммерсии и аффекта, пронизывающие художественные и повседневные практики XXI в., во многом обнаруживают свою концептуализацию именно в первой половине XX в. в феноменологии, а также теориях и практиках авангарда.
В работе над переводом терминов учитывался как изначальный текст статьи на английском, так и оригинальный сербский текст автора.
Так, например, «естественное бытие» (англ. natural being, серб. prirodno bice) отсылает к гуссерлевскому "des natürlichen Seins" и рассматривается в соотнесенности с понятием естественной установки (серб. prirodni stav), отсылая к миру, воспринимаемому в данном «специфическом типе односторонности» (Prole, 2G18, 48).
"Existing being" (серб. postojece bice) переводится как «экзистенция» в хай-деггеровском смысле бытия открытого сущего. Сравнивая понятия негации и нейтрализации, Проле указывает на то, что в отличие от преемственного характера негации нейтрализация разрывает связь с предшествующим и представляет собой попытку обращения к новым началам (Prole, 2G18, 65-66). В том числе посредством трансцендирования не к идее, но к экзистенции.
Термин "self-awareness" (серб. samosvesti) переведен как «самосознание», хотя вполне допустимым также видится использование термина «самоосозна-
вание», подчеркивающее актуальную в феноменологическом дискурсе процес-суальность данного философского понятия.
Переводчик выражает искреннюю благодарность Д. Проле за содействие и Н. А. Артеменко за ценные советы при подготовке перевода.
Глоссарий
ancient intents — древние смыслы dispersedness — рассеивание
distant individuality — дистанцированная индивидуальность
existing being — экзистенция
fulfilment — исполнение, осуществление
natural being — естественное бытие (в корреляции с естественной установкой)
negation — негация neutralization — нейтрализация
overestimation — завышенная, преувеличенная оценка permanent motives — устойчивые сюжеты philosophy of the modern — философия модерна posit — утверждать self — «я»
self-awareness — самосознание, самоосознавание substrate of habituality — субстрат привычности transcendence — трансцендирование transcendent factum — трансцендентный фактум unshrouding — снятие покровов (тайны)
REFERENCES
Gasparov, B. (2017). Futurism and Phonology. In N. S. Avtonomova (Ed.), Roman Osipovich Yakobson
(270-296). Moscow: ROSSPEN Publ. (In Russian) Kandinsky, V. (1918). Artist's Text: 25 Reproductions from Paintings of1902-1917. 4 Vignettes. Moscow:
Izdanie Otdela izobrazitel'nykh iskusstv Narkomprosa Publ. (In Russian) Livshits, B. (1989). One-and-a-half-eyed Sagittarius: Poems. Translations. Memories. Leningrad: Sovet-
skii pisatel' Publ. (In Russian) Malevich, K. (1998). Collected Works. Vol. 1. Moscow: Gileia Publ. (In Russian) Merlau-Ponty, M. (1992). The Eye and the Spirit. Rus. Ed. Moscow: Iskusstvo Publ. (In Russian) Prole, D. (2018). Jednakost nejednakog. Fenomenologija i rane avangarde. Sremski Karlovci, Novi Sad: IKZS.
