CC BY
152
ПРАВОВЫЕ ИДЕИ В ТВОРЧЕСТВЕ РУССКИХ ПОЭТОВ XIX в. А.С. ПУШКИНА И Я.П. ПОЛОНСКОГО1
АЛЕКСЕЕВ Кирилл Васильевич
Аннотация. В статье с точки зрения продвижения правовых идей рассматриваются произведения А.С. Пушкина «Вольность», «Анджело» и Я.П. Полонского «Свежее преданье». В ходе анализа выявляются такие правовые проблемы современной указанным поэтам России, отраженные в их творениях, как наиболее приемлемая для Российского государства форма правления, права и свободы подданных (граждан), всеобщая личная свобода, связанная прежде всего с отменой крепостного права, верховенство закона, равенство всех перед законом и судом и др. Правовые идеи, пропагандируемые А.П. Пушкиным и Я.П. Полонским, сохраняют свою актуальность как для современной теории государства и права, так и для практического законотворчества, поскольку фактически обосновывают принципы правового демократического государства, правового статуса личности, а также направлены на решение некоторых вопросов соотношения права, с одной стороны, и нравственности, милосердия - с другой.
Annotation. In the article from the point of view ofpromotion of legal ideas, the works ofA.S. Pushkin's "Liberty", "Angelo" and Ya.P. Polonsky "Fresh devotion". The analysis reveals such legalproblems to the contemporary poets of Russia, reflected in their creations, as the most acceptable form of government for the Russian state, the rights and freedoms of citizens (citizens), universal personal freedom, primarily associated with the abolition of serfdom, the rule of law, equality all before the law and the court, etc. Legal ideas, advocated by A.P. Pushkin and Ya.P. Polonsky, retain their relevance both for the modern theory of the state and law, and for practical lawmaking, since they in fact justify the principles of a legal democratic state, the legal status of the individual, and also address some issues of the relationship between law, on the one hand, and morality, mercy on the other.
Ключевые слова: правовые идеи в произведении, право и литература, А.С. Пушкин, ода «Вольность», поэма «Анджело», Я.П. Полонский, «Свежее преданье», правовое государство, абсолютизм, конституционная монархия, свобода, верховенство закона, крепостное право.
Keywords: legal ideas in the work, law and literature, А.С. Pushkin, ode "Liberty", the poem "Angelo", Ya.P. Polonsky, "Fresh Tradition", the rule of law, absolutism, constitutional monarchy, freedom, the rule of law, serfdom.
Право и литература - два тесно связанных между собой явления культуры, и необходимость междисциплинарных исследований в этой сфере за рубежом осознали достаточно давно. В США и Европе с середины XX в. развивается научное движение «Право и литература»2, одним из направлений которого является «исследование правовой тематики в литературных произведениях ("право в литературе") <...>Американ-ские и европейские правоведы последних десятилетий, которые обозначают свои научно-академические интересы словосочетанием "право и литература", полагают, что правовые кол-
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках научного проекта № 17-04-00501а «Литературное наследие Я.П. Полонского: исследование и комментарий» на 2017 год.
2 Подробнее см.: Борщ И.В. «Право и литература» - на-
правление в зарубежных междисциплинарных исследованиях //
Государство и право. 2013. N° 9.
лизии, представленные в литературе, даже имея вымышленный, воображаемый характер, способны, тем не менее, рассказать многое о политической и социальной жизни и о людях, вовлеченных в правовые конфликты»3. По мнению одного из основателей движения «Право и литература» Р. Вайсберга, «право изначально было связано с литературой как формализованная попытка структурировать реальность через язык и до сих пор сохраняет свою лите-
4
ратурную сущность» .
В нашей стране, как справедливо отмечает А.А. Нейстат, исследующая проблемы взаимодействия правосознания и художественной литературы, «среди огромного множества литературоведческих, культурологических и соб-
Борщ И.В. «Право и литература» ... С. 73. 4 Weisberg R.H. Diritto e letteratura // Enciclopedia Scienze Sociali Treccani. Roma, 1993.Vol. 3. Р. 107.
ственно юридических исследований нет ни одной серьезной работы»5, посвященной «аналогичным или, хотя бы, близким по тематике вопросам».
Между тем исследование правовых проблем в русской литературе представляется весьма актуальным, нужным и перспективным. На сегодняшний день в рамках курса «История учений о праве и государстве», на наш взгляд, можно было бы шире использовать наиболее значимые произведения русских писателей и поэтов, в которых вопросы права и государства представлены достаточно весомо.
Размышления русских поэтов XIX в. о судьбах России часто приводили их к осмыслению правовых проблем, среди которых, в частности, рассматривались такие, как предпочтительная для Российской империи форма правления, правовое государство, демократия как вид политического режима. Естественно, поэты не употребляли в своих творениях приведенных терминов современной теории государства и права, однако суть этих понятий была некоторыми из них представлена очень точно.
Согласно ст. 1 Конституции РФ современная Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Путь к такому конституционно-правовому статусу страны был тяжелым и тернистым. Однако еще со времен Древней Руси находились люди, которые приближали время демократического развития Российского государства. Среди них было немало мастеров пера.
Говоря о поэтах XIX в., которые высказывали правовые идеи в своих стихотворных произведениях, прежде всего необходимо выделить А.С. Пушкина. В 1817 г. в возрасте 18 лет великий русский поэт написал оду «Вольность»6, которая по праву может быть названа наставлением государственной власти по реформированию Российской империи. Название произведения А.С. Пушкин позаимствовал у А.Н. Радищева, который впервые со всей революционной горячностью изложил свое отношение к крепостному строю и самодержавию в оде с таким же названием.
5 Нейстат А.А. Методологические аспекты использования литературно-художественного материала при анализе вопросов формирования правосознания. URL : http://www.jourclub.ru/36/1326/7/
6 Существует мнение, что ода написана позже, в 1819 г. (см. напр.: Шкловский В.Б. Заметки о прозе Пушкина. М. : Советский писатель, 1937).
Пушкинская «Вольность» в отечественном литературоведении, как правило, относилась к политической лирике, тогда как, пожалуй, в большей степени это произведение представляет собой правовую концепцию государства. Уже в начале оды поэт, подобно М.В. Ломоносову («Разговор с Анакреоном»), отказывается от любовной тематики и обращается к гражданским и, в частности, правовым проблемам:
Беги, сокройся от очей, Цитеры слабая царица! Где ты, где ты, гроза царей, Свободы гордая певица? -Приди, сорви с меня венок, Разбей изнеженную лиру... Хочу воспеть Свободу миру, На тронах поразить порок.
Две последние строки приведенного фрагмента оды отнюдь не свидетельствуют о неприятии поэтом монархии как таковой. Автор ставит цель прославить свободу и выявить самые негативные черты монархической формы правления. Главным и страшным злом А.С. Пушкин считает тиранию, которую может породить абсолютизм. Откровенной и бескомпромиссной ненавистью пронизаны строки оды, адресованные самодержцу-тирану:
Самовластительный Злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей С жестокой радостию вижу. Читают на твоем челе Печать проклятия народы, Ты ужас мира, стыд природы, Упрек ты Богу на земле.
Заметим, под самовластительным злодеем, по мнению одних ученых, автор имел в виду Наполеона, другие литературоведы считают, что речь идет об Александре I. Для целей нашей работы это не имеет принципиального значения, поскольку нас интересует прежде всего отношение поэта к монархической форме правления в двух ее проявлениях: самодержавие (абсолютная монархия) и конституционная монархия. Прилагательное «самовластительный» в данном случае не оставляет сомнений в отношении А.С. Пушкина к неограниченной власти царя. Поэт не просто не признает такую форму правления, он испытывает к ней ненависть, ведь она предполагает деспотию, а на троне всегда может оказаться человек крайне без-
нравственый. Позже в стихотворении «К Чаадаеву» А.С. Пушкин выразит убеждение в том, что самодержавие в России непременно рухнет:
.Россия вспрянет ото сна, И на обломках самовластья Напишут наши имена!
Еще раз подчеркнем, что речь идет не о монархии в принципе, а о самодержавии (самовла-стьи). Интересно, что М.Ю. Лермонтов в стихотворении «Предсказание» предрек гибель в России царизма как такового:
Настанет год, России черный год, Когда царей корона упадет; Забудет чернь к ним прежнюю любовь, И пища многих будет смерть и кровь.
В оде «Вольность» А.С. Пушкин именно с абсолютизмом связывает такие негативные явления российской действительности, как крепостное право, отсутствие прав и свобод у основной части населения, а также порочность существующих законов.
Увы! куда ни брошу взор -Везде бичи, везде железы, Законов гибельный позор, Неволи немощные слезы; Везде неправедная Власть В сгущённой мгле предрассуждений Воссела - Рабства грозный Гений И Славы роковая страсть.
Однако в абсолютизме, по мнению поэта, кроется опасность не только для подданных, но и для самого самодержца. Примеры из российской и французской истории, приведенные А.С. Пушкиным в оде, не оставляют сомнений в этом. Людовик XVI, павший жертвой Великой французской революции, и Павел I, убитый заговорщиками с молчаливого согласия сына императора Александра, становятся яркой иллюстрацией ненадежности такой формы правления, как абсолютная монархия. При этом отношение поэта к двум государям различное: в описании Людовика XVI явно есть сочувствие автора, которое, в том числе, подчеркивается отсутствием негативных слов в адрес французского короля (Людовик XVI вошел в историю как честный и добрый, но робкий и нерешительный король, видимо, поэтому поэт называет его «мученик ошибок славных»); напротив, даже не названный по имени
Павел I сопровождается такими авторскими характеристиками, как «тиран», «увенчанный злодей», и сравнивается поэтом с кровожадным римским императором Калигулой. Однако финал для двух правителей одинаков - смерть. При этом А.С. Пушкин отнюдь не одобряет убийство монарха. Так, казнь Людовика XVI поэт сопровождает словами «кровавая плаха вероломства», «преступная секира», а убийцам императора Павла I и их пособникам дает и вовсе нелицеприятные характеристики: им свойственны трусость («На лицах дерзость, в сердце страх»), склонность к предательству («Врата отверсты в тьме ночной // Рукой предательства наемной...»), злоба и подлость («Вином и злобой упо-енны, // Идут убийцы потаенны». Само цареубийство воспринимается поэтом как безобразный, постыдный и отвратительный акт:
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!..
Падут бесславные удары...
На первый взгляд может показаться, что А.С. Пушкин в данном случае противоречит сам себе, ведь он осуждает цареубийц и одновременно радуется, как следует из приведенного ранее отрывка, погибели «самовластительного злодея» и даже смерти его детей. Думается, что никакого противоречия здесь нет, ибо для поэта самовластительный злодей - самозванец и узурпатор. При этом конкретная историческая личность здесь не имеет особенного значения. Как отмечалось выше, одни ученые называют в качестве прототипа злодея Наполеона, а другие - Александра. Первый был провозглашен императором в результате революционных событий во Франции, второй взошел на престол после вероломного убийства его отца Павла I. Таким образом, очевидно, для А.С. Пушкина эти правители были не только деспотичными, но и незаконными самодержцами.
Приход таких, говоря современным языком, нелигитимных властителей, как следует из оды А.С. Пушкина, - прямое следствие незаконного убийства монархов. На смену монархам, насильственно лишенным жизни, приходя еще более деспотичные и жестокие правители, не имеющие никаких прав на престол.
В условиях преобладания монархической формы правления в современном ему мире поэт видит выход в смене абсолютизма конституционной монархией, которая способна, по мнению
автора оды «Вольность», решить обозначенные им в произведении проблемы. Только главенство закона способно обеспечить процветание и безопасность и народам, и их правителям.
Лишь там над царскою главой Народов не легло страданье, Где крепко с Вольностью святой Законов мощных сочетанье; Где всем простерт их твердый щит, Где сжатый верными руками Граждан над равными главами Их меч без выбора скользит И преступленье свысока Сражает праведным размахом; Где не подкупна их рука Ни алчной скупостью, ни страхом.
В приведенном фрагменте оды «Вольность» А.С. Пушкин утверждает целый ряд правовых идей, актуальных в современной теории государства и права.
Поэт разделяет понятия «вольность» и «закон» (сочетание святой вольности и мощных законов). Представляется вполне обоснованным предположение о том, что под вольностью А.С. Пушкин понимал совокупность так называемых естественных прав и прежде всего главную категорию теории естественного права - личную свободу. Законы же в данном контексте представляют собой позитивное право. Однако среди этих законов автор оды выделяет один, дающий верховную власть:
Владыки! вам венец и трон Дает Закон - а не природа; Стоите выше вы народа, Но вечный выше вас Закон.
Отрицая природное, а может быть, и божественное происхождение царской власти, А.С. Пушкин, вероятно, считал вечным законом нечто подобное общественному договору. Таким образом, закон вечный и иные законы в сочетании с естественным правом обеспечивают стабильность и безопасность государства и являются обязательными как для народа, так и для правителя.
Отсюда проистекает вторая идея - о всеобщности законов, призванных дать защиту всем без исключения подданным (гражданам) государства («...всем простерт их твердый щит»), включая главу государства. Естественно, что функцию защиты выполняет не сам
закон, а на его основе государственная власть. В действующей Конституции РФ данная идея выражена в ст. 2: «.защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства».
Третья правовая идея, полностью разделяемая А.С. Пушкиным и заявленная в оде «Вольность» - равенство всех перед законом. При этом принцип равенства рассматривается в двух аспектах: как равенство подданных (граждан) между собой («Граждан над равными главами») и как равенство перед законом граждан и властителей («Но вечный выше вас Закон»). В Конституции РФ указанный принцип закреплен в ч. 1 ст. 19, согласно которой все равны перед законом и судом. Однако данная идея в оде «Вольность» не ограничивается только общим, конституционно-правовым ее содержанием, здесь содержится и уголовно-правовой ее аспект: («Граждан над равными главами // Их меч без выбора скользит»). Отметим, что рассматриваемая идея сформулирована как принцип в УК РФ: «Лица, совершившие преступления, равны перед законом.».
Как уже отмечалось выше, А.С. Пушкин в своей оде отождествляет закон и государство. Подобное отождествление имеет место и в отношении закона и суда («Где не подкупна их рука // Ни алчной скупостью, ни страхом»). Говоря о законах, поэт в данном случае имеет в виду суд и формулирует своего рода требования, которые, по его мнению, должны предъявляться к судье: неподкупность и смелость.
Последняя правовая идея А.С. Пушкина связана с необходимостью обеспечения объективности законов, которые должны учитывать интересы всех. Кроме того, поэт считает неприемлемой ситуацию, при которой законы существуют, но являются фиктивными и когда закон становится инструментом или властителя, или народа.
И горе, горе племенам, Где дремлет он неосторожно, Где иль народу, иль царям Законом властвовать возможно!
В финале оды «Вольность» А.С. Пушкин призывает прежде всего правителей принять идею верховенства закона:
Склонитесь первые главой Под сень надежную Закона, И станут вечной стражей трона Народов вольность и покой.
Иного пути обеспечить спокойствие и безопасность государства поэт не видит:
И днесь учитесь, о цари: Ни наказанья, ни награды, Ни кров темниц, ни алтари Не верные для вас ограды.
Главным лейтмотивом оды А.С. Пушкина «Вольность», помимо прочих правовых идей, стала идея верховенства закона - одного из признаков правового государства, где главенствует закон, перед которым равны все (и простые люди, и правитель) и который должен обеспечивать права и свободы подданных (граждан), а также неотвратимость наказания за совершенное преступление, назначаемого не взирая на лица.
Позже поэт более глубоко и разносторонне осмысливал перечисленные выше идеи. В поэме «Анджело», написанной в 1833 г. на сюжет пьесы В. Шекспира «Мера за меру», А.С. Пушкин размышляет о том, к чему ведет неисполнение законов в государстве, возможно ли в виде исключения отклонение от закона, как могут соотноситься понятия «законность» и «милосердие». Кроме того, автора поэмы волнует нравственный облик правителя-правоприменителя.
Поэма «Анджело» начинается с описания властителя одного из городов Италии, старого предоброго Дука, который характеризуется автором как «Народа своего отец чадолюбивый, // Друг мира, истины, художеств и наук». Такие качества, однозначно одобряемые в простом человеке, становятся вредными, когда они присущи правителю, ведь, как пишет А.С. Пушкин, «власть верховная не терпит слабых рук». Излишняя доброта и мягкость Дука приводит к тому, что народ, любящий своего властителя, совершенно теряет страх перед законом и возможным наказанием за проступки и преступления, и это влечет нравственную деградацию.
Народ любил его и вовсе не боялся. В суде его дремал карающий закон, Как дряхлый зверь уже к ловитве неспособный. Дук это чувствовал в душе своей незлобной И часто сетовал. Сам ясно видел он, Что хуже дедушек с дня на день были внуки, Что грудь кормилицы ребенок уж кусал, Что правосудие сидело сложа руки И по носу его ленивый не щелкал.
Чтобы исправить ситуацию, Дук убывает из города и оставляет править Анджело, которого автор характеризует следующим образом:
.муж опытный, не новый В искусстве властвовать, обычаем суровый, Бледнеющий в трудах, ученье и посте, За нравы строгие прославленный везде, Стеснивший весь себя оградою законной, С нахмуренным лицом и с волей непреклонной.
Справедливо отмечая половинчатость всего в городе, где правил Дук, А.Н. Архангельский подчеркивает несомненную «цельность характера Анджело (хотя он и надменен), его убежденность в том, что закон выше всего и вся»7. В короткое время Анджело сумел сделать законы реальными и начал добиваться их строгого исполнения:
Лишь только Анджело вступил во управленье, И все тотчас другим порядком потекло, Пружины ржавые опять пришли в движенье, Законы поднялись, хватая в когти зло, На полных площадях, безмолвных от боязни, По пятницам пошли разыгрываться казни.
В числе прочих Анджело реанимировал суровый закон, предусматривающий смертную казнь за прелюбодеяние, и первым, кто был арестован и приговорен к смерти, стал молодой патриций Клавдио. Здесь и возникает первая правовая проблема. С одной стороны, с точки зрения строгого исполнения существующих законов повеса должен понести наказание, с другой стороны, столь жестокое наказание, как смертная казнь, представляется чрезмерным, поскольку закон, предусматривающий такую расплату, длительное время не действовал, а сам молодой преступник в изображении А.С. Пушкина лишь отложил официальный брак. Интересно, что русский поэт изменил причину отсрочки законной женитьбы: если у В. Шекспира брак отложен в силу меркантильных интересов молодых людей (они ожидают увеличения приданого невесты), то такая же отсрочка в пушкинском «Анджело» связана скорее с легкомыслием.
Суровый законник Анджело ни на минуту не допускает сомнений в справедливости назначенной казни Клавдио, ведь закон для него
7 См.: Архангельский А.Н. Герои Пушкина. Очерки литературной характерологии. М. : Высшая школа, 1999.
превыше всего. Сестра приговоренного к смерти молодого человека приходит к наместнику с просьбой помиловать ее брата. В диалоге Изабелы и Анджело А.С. Пушкин ставит сложнейшие правовые проблемы. Прежде всего девушка взывает к милосердию правителя:
.. .ни царская корона, Ни меч наместника, ни бархат судии, Ни полководца жезл - все почести сии -Земных властителей ничто не украшает, Как милосердие. Оно их возвышает.
Подумай, если тот, чья праведная сила Прощает и целит, судил бы грешных нас Без милосердия; скажи: что было б с нами?
Однако Анджело в ответ резонно возражает: «Не я, закон казнит». Действительно, придав древнему закону былую силу или, иначе говоря, сделав его реальным, наместник должен строго следовать его букве, иначе право вновь станет «пуж^лом из тряпицы , // На коем наконец уже садятся птицы». Доводы наместника весьма убедительны: возрождая законность и правопорядок, он не может позволить себе отступить от закона.
Тогда Изабела прибегает ко второму аргументу, обращая внимание Анджело на то, что преступление, совершенное ее братом, длительное время фактически не каралось:
Ты знаешь, государь, несчастный осужден За преступление, которое доселе Прощалось каждому; постраждет первый он.
При этом девушка не отрицает преступность деяния своего брата, но пытается указать на очевидную несправедливость, ведь до Клавдио за прелюбодеяние не наказывали совсем, а он приговорен к самому суровому наказанию.
Анджело находит слова и против этого аргумента:
Закон не умирал, но был лишь в усыпленье, Теперь проснулся он.
Потворствовать греху есть то же преступленье, Карая одного, спасаю многих я.
Думается, что с точки зрения обыденного сознания читателю должна быть ближе гуманная позиция Изабелы, но, если рассматривать
ситуацию в правовом аспекте, уважения заслуживала бы непреклонность правителя, который поставлен наместником для того, чтобы возродить почтение людей к закону и осознание ими необходимости неукоснительного исполнения последнего. Следует подчеркнуть, что Клавдио был изобличен, когда всем, а значит и ему, была известна готовность Анджело применять жестокий древний закон, о чем свидетельствуют следующие строки:
Так Анджело на всех навел невольно дрожь, Роптали вообще, смеялась молодежь И в шутках строгого вельможи не щадила, Меж тем как ветрено над бездною скользила.
Более того, готовящаяся стать монахиней Изабела, получив от Анджело непристойное предложение, признает всю греховность и преступность действий своего брата:
.. .Невольно я душой Тогда лукавила. Увы! себе самой Противуречила я, милое спасая И ненавистное притворно извиняя.
Впрочем, такое признание звучит из уст девушки позже, а во время первого диалога с Анджело она, не видя отклика на свои доводы, предпринимает последнюю попытку:
.Ужель душа твоя Совсем безвинная? спросись у ней: ужели И мысли грешные в ней отроду не тлели?
Эти слова задели Анджело:
Невольно он вздрогнул, поникнул головой И прочь идти хотел.
Именно с этого момента начинается нравственное падение Анджело и как правителя, и как человека, и именно поэтому выше мы писали о том, что его непреклонность заслуживала бы уважения, используя сослагательное наклонение. Охваченный страстью наместник пытается не только совратить Изабелу, но и цинично обмануть ее, не собираясь отменять казнь Клавдио. В итоге с помощью хитроумного плана Дука Анджело изобличен и должен быть казнен, но помилован по просьбе Изабелы и своей жены Марьяны. Казалось бы, Дук вновь впадает в излишний гуманизм, но с точки зрения права благодаря плану муд-
рого правителя Анджело так и не совершил преступление, которое осталось лишь намерением. На это совершенно верно обращает внимание А.Н. Архангельский: «Самое забавное заключается в том, что прощение, которое Дук дарует Анджело, не только милосердно, но и законно с формально-юридической точки зрения. По стечению обстоятельств (Дуком же и обеспеченным) Анджело так и не стал прелюбодеем, проведя ночь с женой; он так и не отменил приговор в расплату за свидание. А в итоге все встает на свои места, "половинчатость" устраняется»8. Далее автор пишет: «Вопрос для Пушкина состоит лишь в том, возможно ли было это "восстановление", эта победа порядка над неупорядоченностью, без Анджело. Прямого ответа в повести нет»9. Действительно, прямого ответа в произведении А.С. Пушкина нет, однако, на наш взгляд, только непреклонность Анджело позволила возродить законность, и это подтверждается всем повествованием. Другое дело, что моральный облик наместника оказался в итоге весьма далеким от образа «идеального государя».
Таким образом, в поэме «Анджело» А.С. Пушкин, как представляется, не нашел однозначного решения вопроса о том, что же для правителя должно стать приоритетом: закон или милосердие. С одной стороны, неисполнение законов влечет хаос, с другой -жизнь намного богаче любого нормативного установления. Большую роль в обеспечении подлинной законности, как следует из поэмы «Анджело», играет нравственный облик того, кто призван стоять на страже закона, а также соответствие последнего интересам и чаяниям народа. Закон, противоречащий запросам населения, обречен: даже под страхом жестокого наказания он будет нарушаться, а это расшатывает основы законопорядка и самого государства, пожалуй, не меньше, чем бездействие закона при попустительстве власти. Не менее опасным является закон, устанавливающий несоразмерное наказание за проступок или преступление. Авторы учебного пособия «Право и история художественной культуры» высказали следующую мысль: «Когда же монарх передал власть в городе наместнику Анджело, восстановившему все законы, которые были зафиксированы "в громаде уложенья", то ока-
8 См.: Архангельский А.Н. Герои Пушкина.
9 Там же.
залось, что далеко не все старинные законы приемлемы для подданных и даже правитель в лице наместника может стать перед выбором: следовать букве бесчеловечного несправедливого закона или нарушить, обойти его, следуя велению совести, и тогда неизбежно встать на путь беззакония»10. В целом соглашаясь с данным высказыванием, отметим, однако, что закон о наказании за прелюбодеяние сам по себе не является бесчеловечным и несправедливым (особенно для описываемого времени), а вот мера ответственности, безусловно, превышает все мыслимые пределы.
Еще одним русским поэтом XIX в., разрабатывавшим в своих произведениях политические и правовые идеи, был Я.П. Полонский. Необходимо отметить, что поэт имел юридическое образование. Наиболее ярко правовые идеи Я.П. Полонского проявились в романе в стихах «Свежее преданье», который не был доведен до конца в стихотворной форме, но благодаря оставленному автором плану представляет собой сюжетно и идейно законченное произведение.
Главным героем произведения Я.П. Полонского стал Камков - типичный представитель прогрессивной русской интеллигенции 1840-х гг. В условиях крепостного права и беззакония Камков мечтает о народной свободе («...есть у всякого народа // Святая цель - его свобода»). При этом свобода понимается им как совокупность не только прав, но и обязанностей, она не может отождествляться со вседозволенностью. Истинно свободный человек обязан ограничивать себя в интересах всего народа, других людей.
По-своему он понимал Свободу. Быть вполне свободным -Он думал - значило связать Себя во многом, сочетать Свой личный идеал с народным.
Такой идеал Я.П. Полонского, высказанный устами героя романа в стихах Камкова, полностью согласуется с современными принципами демократического государства и реализацией прав и свобод человека и гражданина. Так, например, в ч. 3 ст. 17 Конституции
10 Право и история художественной культуры : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению «Юриспруденция» / В.Г. Вишневский [и др.]. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2012. 431 c. URL : http://www.iprbookshop.ru/34493.html. ЭБС «IPRbooks»
РФ сказано: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц».
Идеалист, идеолог свободы, равноправия и справедливости Камков становится жертвой несправедливой и жестокой крепостнической системы, которую олицетворяет крепостник-самодур князь Таптыгин. Князь, не допускающий даже мысли о дружеских отношениях своей дочери Лоры и Камкова, оскорбляет последнего, но, не добившись желаемого результата, приказывает своим людям вытолкать Камкова на улицу.
В современной ему российской действительности Камков никак не может ответить на оскорбление. Закон и правосудие не действуют против «хозяев жизни» - крепостников. Я.П. Полонский пишет, что «жалоба в суд будет совершенно бесполезна; его [Камкова. - К. А.] обвинят за непочтительность к князю - князя оправдают». Известно также, что Таптыгин уже решил одно уголовное дело с помощью взяток.
Страшная крепостническая реальность, в которой вне закона остаются не только крепостные крестьяне, но и многие другие слои населения, настолько ненавистна Я.П. Полонскому и герою его романа в стихах «Свежее преданье», что первый через второго выводит
идею оправдания убийства тирана. Крестьянский мальчик Илюша, стремясь оградить сестру от произвола помещика, убивает Таптыги-на. Узнав об этом, Камков не осуждает Илюшу за преступление, а говорит о последнем как о справедливом возмездии: «Бессильный я был человек; но вижу, слова мои были сильны. Через вас прошли они в душу какого-то деревенского мальчика и за меня он отомстил ему. Не мог я за себя вступиться, он за меня вступился. Не мог я освободить вас, он вас освободил». Подобное оправдание преступления содержится и в поэме Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» («О двух великих грешниках»).
Таким образом, русские поэты XIX в., в частности А.С. Пушкин и Я.П. Полонский, в своих произведениях пропагандировали в том числе и правовые идеи демократического правового государства, неразрывно связанного с такими категориями, как личная свобода, верховенство закона, равенство всех перед законом и судом, право на сопротивление тирании и др. Конечно, в рамках данной статьи невозможно рассмотреть все произведения указанных поэтов и творчество других русских литераторов в контексте правовой проблематики. Это остается задачей последующих исследований.
Библиографический список
1. Архангельский, А.Н. Герои Пушкина. Очерки литературной характерологии. - М. : Высшая школа, 1999.
2. Борщ, И.В. «Право и литература» - направление в зарубежных междисциплинарных исследованиях // Государство и право. - 2013. - № 9.
3. Нейстат, А.А. Методологические аспекты использования литературно-художественного материала при анализе вопросов формирования правосознания [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.jourclub.ru/36/1326/7/
4. Право и история художественной культуры [Электронный ресурс] : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению «Юриспруденция» / В.Г. Вишневский [и др.]. - Электрон. текстовые дан. - М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2012. 431 с. - Режим доступа : http://www.iprbookshop.ru/ 34493.html. - ЭБС "IPRbooks"
5. Шкловский, В.Б. Заметки о прозе Пушкина. - М. : Советский писатель, 1937.
6. Weisberg, R.H. Diritto e letteratura // Enciclopedia Scienze Sociali Treccani. - Roma, 1993. -Vol. 3.
