CC BY
38
М.А. Мусаев
ПРАВОВОЙ ГУМАНИЗМ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ, УНИВЕРСАЛИЗАЦИЯ И
УНИФИКАЦИЯ ПРАВА
В статье рассматривается проблема трансформации современного права в контексте современной глобализации. Автор полагает, что основой современного права, которое наиболее полное выражение получило в современной концепции прав и свобод человека, является гуманизм. Однако под воздействием глобализации его значение уменьшается.
Ключевые слова: право, гуманизм, правовой гуманизм, рационализация права, унификация права, глобализация.
Правовой гуманизм является условием универсализации современного права как процесса формирования общезначимых критериев оценки прогрессивности, соответствия требованиям современности правовой системы, содержания правовых норм и институтов, регулирующих общественные отношения. Институциональным базисом этого процесса выступает легитимированная международным законодательством современная концепция прав и свобод человека, основные положения которой фундаментальны для правового гуманизма. Его содержанием выступает интерпретация человека как субъекта общественных отношений, реализуемая нормативно-правовым уровнем правовой системы. Форма данного процесса может быть отождествлена с глобализацией в праве, устанавливающей приоритет международного законодательства над национальным, в юридико-техническом контексте национальных правовых систем выступающей как унификация. Рассматривая закономерности формирования современных правовых систем, на которые несомненное влияние оказывает глобализация, следует, таким образом, констатировать их непротиворечивую двойственность, заключающуюся в тенденциях универсализации и унификации, имеющих один источник. При этом универсализация отражает ценностно-нормативный уровень трансформаций правовых систем, а унификация - юридико-технический. На ценностнонормативном уровне происходит формирование единой правовой идеологии, основанной на признаваемых общезначимыми ценностях, объединенных понятием «гуманизм». На юридико-техническом уровне осуществляется приведение международного и внутреннего законодательства к единой системе, форме [1, с. 1255].
В целом данные процессы можно охарактеризовать как рационализацию права, протекающую на глобальном, региональном и национальном уровнях, имеющую непосредственное отношение к проблеме систематизации законодательства. Термин «рационализация» происходит от греческого гасю -
разум, разумный и в справочной литературе имеет следующую интерпретацию. Согласно словарю С.И. Ожегова, рационализировать - значит совершенствовать «...организовать что-нибудь более рационально, производительно» [2, с. 669]. Новый энциклопедический словарь понимает термин «рационализация» как «усовершенствование, введение более целесообразной организации чего-либо» [3, с. 1008]. В целом рационализация коренится в «рациональный»: «1. Относящийся к разуму. 2. Разумно обоснованный, целесообразный» [2, с. 669]. Уже контекст данных терминов не позволяет рассматривать рационализацию права лишь как формальную процедуру, направленную на упорядочивание правового материала с целью более удобного использования законодательства. Это явление прежде всего связано с содержательным обоснованием той или иной логики размещения правового материала, обусловленной соответствующей целесообразностью, являющейся компетенцией идеологии.
Реми Кобрияк, автор фундаментального труда «Кодификации», рассматривает широкий функциональный спектр рационализации в праве: «Прежде всего рационализация может состоять в простом собирании действующих правовых норм и их расстановке в соответствующем логическом порядке. Рационализация может также состоять в изменении действующих правовых норм: устранении противоречий, повторов, устаревших положений, создании норм, вызываемых новыми техническими или социальными потребностями, пересоставлении правовых текстов в более доступном стиле, принятии принципиально новых правил поведения.» [4, с. 214]. Однако в целом, по мнению ученого, рационализация преследует юридико-технические цели кодификации. Между тем то, что она не исчерпывается юридико-техническими процедурами, во многом препятствует выполнению задач. Автор аргументирует: «Цель рационализации права действительно сопровождает любую кодификацию. но нередко кодификаторы ссылаются на нее так нарочито, что возникают сомнения в их честности, - речь идет не столько о нейтральном стремлении к рационализации, сколько об использовании данного довода в качестве ширмы для чего-то иного. Другими словами, кодификаторы часто обосновывают кодификацию необходимостью рационализировать правовые нормы, хотя на деле они с ее помощью пытаются оптимальным способом отстоять какой-либо интерес. Более того, воля к рационализации правовых норм может более или менее осознанно прикрывать разного рода попытки навязать свою гегемонию» [4, с. 216].
Таким образом, рационализация права присутствует в общем контексте систематизации права, тем не менее, им не исчерпываясь. В этом смысле можно выделить два основных направления рационализации: рационализация
источников права и рационализация норм права. Однако очевидно и то, что, помимо юридико-технической стороны рационализации, как правило, сводимой к формальным процедурам, существует и иной, содержательный аспект, состоящий в правовой концептуализации интересов, ценностей, идей и др.,
гносеологически предшествующий этим процедурам. Сказанное выше расширяет понятие рационализации права, объем которого превышает понятие систематизации.
Сделанный вывод не позволяет согласиться с Р. Кобрияки, который фактически отождествляет рационализацию права с юридико-техническими целями систематизации, выводя из поля этого понятия социальные и политические цели. Обращает на себя внимание противоречивость данной точки зрения, поскольку автор указывает на не соответствующие юридико-техническим целям «издержки» рационализации в виде, например, преследуемых рационализацией политических или иных интересов.
Поэтому рационализация права может быть выражена посредством трех логически коррелирующих понятий: «рационализация права»,
«универсализация права», «унификация права».
Формально-юридическим контекстом данного процесса выступает международно-правовая деятельность государства, включенная в международный правовой порядок. Так, имплементация норм международного права является важной составляющей глобального правового процесса, протекающего в мире. При этом государство выступает в качестве объекта и субъекта формирования международного правового порядка. В качестве объекта оно, будучи вписанным в международный правопорядок по-средством заключения соглашений с другими государствами, строит правовую систему исходя из своих международных обязательств, признавая приоритет международного законодательства. Как субъект, оно участвует в его формировании на этапе разработки и обсуждения тех или иных международных документов, в принятии, ратифицируя или не ратифицируя их соответствующими национальными органами государственной власти.
Между тем национальная правовая система есть историческое явление, во многом определяемое социокультурными, социально-психологическими, геополитическими и другими особенностями жизнедеятельности народов. Это отражено в концептуализируемых государственной политикой национальных интересах, реализация и защита которых рассматривается в качестве основного императивного требования суверенитета личности, общества и государства, как правило, конституционно закрепленного. Отсюда унификация национального законодательства в соответствии с требованиями международного правопорядка имеет свои пределы и ограничения в виде права самой нации на суверенитет. Международное законодательство, как правило, признает это право, отдавая на откуп национальному законодательству значительный объем регулятивно-правового пространства, формулируя многие положения и нормы таким образом, чтобы национальный законодатель мог учесть специфику своего нормативно-правового поля при их имплементации.
Так, Россия участвует в большинстве международных конвенций, защищающих права и свободы человека. В последнюю четверть ХХ века ООН
были приняты декларации о праве народов на мир, о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, о защите всех лиц от насильственных исчезновений, об основных принципах правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью и др. В данный период были приняты: Второй факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах (1989), Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1984), Свод принципов защиты всех лиц, подвергающихся задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (1988), Конвенция о правах ребенка и факультативные протоколы к ней, касающиеся участия детей в вооруженных конфликтах и торговли детьми, детской проституции и детской порнографии (2000), а также протоколы к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, среди них: Протокол № 6 относительно отмены смертной казни (1983), Конвенция о правах человека в биомедицине (1998).
Важным шагом нашей страны в направлении реализации принципов правового гуманизма в формировании правового порядка является имплементация в национальную правовую систему норм и принципов Конвенции ООН против коррупции 2003 года и Конвенции СЕ об уголовной ответственности за коррупцию 1999 года*.
Правовой гуманизм в современном российском праве имеет конституционные основы. Конституция Российской Федерации реализует идею человека как универсального и автономного существа, формирует нормативное поле, институционализирующее его как субъекта общественных отношений. Конституционные основы правового гуманизма в России закрепляются совокупностью норм, устанавливающих конституционный строй и перечень прав и свобод человека и гражданина. Федеративное устройство Российской Федерации направлено на наиболее полную реализацию идеологии правового гуманизма.
Так, ст. 2 Конституции РФ гласит, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». К основам конституционного строя России относится и вменение в обязанность государства обеспечить «.достойную жизнь и свободное развитие человека» (п. 1 ст. 7). Развитием этого положения является и п. 2 ст. 13, провозглашающий, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».
Конституция РФ дает основания полагать, что вся совокупность провозглашаемых прав и свобод (глава 2 «Права и свободы человека и гражданина»), которые «.принадлежат каждому от рождения» (п. 2 ст. 17), свидетельствует о конституционном закреплении правового гуманизма в России. В этом смысле показательны: п. 1 ст. 20 «Каждый имеет право на жизнь»; п. 1 ст. 21 «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления»; п. 1 ст. 22 «Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность»; п. 1 ст. 23 «Каждый имеет
право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени»; п. 1 ст. 27 «Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства»; п. 1 ст. 29 «Каждому гарантируется свобода мысли и слова».
Большое значение для конституирования правового гуманизма в России имеют конституционные нормы, гарантирующие участие граждан страны в управлении делами государства, обеспечивающие возможность избирать и быть избранными в органы государственной власти и местного самоуправления, участие в референдуме, другие права.
В целом очевидно, что правовой гуманизм в России имеет конституционную основу, определяет закономерности в регулировании общественных отношений, при которых личность является их субъектом. Естественно, сказанное относится ко всем сферам правового регулирования, где конституционные нормы в отраслевом законодательстве получают конкретные юридические механизмы реализации идеологии правового гуманизма.
Подчеркивая объективность этого процесса, отражающего закономерности правового развития, его положительные стороны для международной жизни, в то же время следует отметить, что универсализация в праве имеет и отрицательные последствия. Современная глобализация как основная тенденция, определяющая содержание многих социальных процессов, в сфере правового регулирования в настоящее время порождает два направления, связанные не столько с имплементацией правового гуманизма, сколько, во-первых, с ограничением гражданских прав и с их нарушением и, во-вторых, с редукцией суверенитета национальных государств.
Во многом это объясняется переосмыслением роли гуманизма в формировании права и его применении. Идея гуманизма, концептуально оформленная в эпоху Возрождения и Новое время, стала духовной предпосылкой развития современного права как нормативного закрепления свободы, равенства и справедливости, характеризующих природу человека. Наиболее полное выражение на международно-правовом уровне идея гуманизма нашла в современной концепции прав и свобод человека как основе международного правопорядка и системы международной безопасности. Главное воплощение идея гуманизма в этой концепции нашла в нормативном признании высокой ценности государственного суверенитета, гарантирующего реализацию всего объема прав и свобод человека и гражданина. Современная глобализация ведет к таким правовым трансформациям, когда государственный суверенитет не признается в качестве основного условия реализации прав и свобод человека. Поэтому тенденции правовых трансформаций как следствие глобализации ведут к релегитимации идеи гуманизма в праве.
В заключение статьи необходимо отметить, что эпоха глобализации сопровождается усилением негативных тенденций в сфере гражданских прав.
Массовые посягательства на эти права становятся неотъемлемой составной частью международной политики и практики многих государств мира. Наибольшую опасность представляют посягательства на самые фундаментальные права, такие как право на мир, право на жизнь, сопровождаемое силовым решением политических конфликтов. Об этом также свидетельствуют: применение запрещенных видов вооружения в локальных военных конфликтах, которое стало нормой ведения военных действий; тенденции ограничения юридических гарантий гражданских прав человека; правовые ограничения независимости судей, адвокатов и других судебных работников. Следует отметить глубокую взаимосвязь между ослаблением гарантий, предоставляемых деятелям юстиции, и возрастанием случаев нарушений прав человека.
Особо следует акцентировать внимание на ограничении государственного суверенитета как тенденции, связанной с глобализацией. Суверенитет является органической частью концепции прав и свобод человека, включается в систему гарантий их реализации на уровне национальных государств. В конечном счете он выражает гуманистическое содержание прав и свобод человека, предполагая независимость не только в политической сфере, но и культурной жизни. Нарушение государственного суверенитета, о котором идет речь, имеет как прямое, так и опосредованное, действие. К прямому относятся военные вмешательства и другие санкции, предпринимаемые с целью оказания давления на государства. К опосредованным - использование деятельности международных организаций для вмешательства во внутренние дела. Как правило, подобные действия оправдываются мотивами гуманизма и свободы, нарушаемыми в соответствующих странах. Однако данная тенденция ведет к искажению изначального содержания прав и свобод человека, основой которых является гуманизм.
Литература
1. Новый энциклопедический словарь. М., 2005.
2. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1990.
3. Словарь русского языка. М., 2005.
4. Кобрияк Р. Кодификации. М., 2007.
* Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»; Федеральный закон от 25.12.2008 № 274-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О противодействии коррупции”»; Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации
в связи с ратификацией Конвенции ООН против коррупции от 31.10.2003 и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27.01.1999, а также принятием Федерального закона “О противодействии коррупции”».
