CC BY
138
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
Теория и история государства и права
УДК 347.61
У.Р. Асанов*, Ж.Ч. Тегизбекова**
Правовое регулирование института брака по нормам обычного права кыргызов во второй половине XIX - начале XX вв.
В данной статье рассматривается институт брака согласно нормам обычного права кыргызов, анализируются различные формы заключения и порядок заключения брака, а также вопросы прекращения и недействительности брака, анализируются традиционные патриархально-родовые отношения кыргызской семьи.
Ключевые слова: кыргызы, обычай, брак, семья.
Ulan Asanov*, Zhyldyz Tegizbekova**. Legal regulation of marriage according to Kyrgyz customary law in the second half of XIX — early XX centuries.
In this article we consider the institution of marriage under the Hyrgyz customary law examine the various forms of marriage, the procedure of marriage, as well as termination and invalidation of marriage. The basis of the Kyrgyz families relied on the patriarchal tribal relations.
Keywords: Hyrgyz, custom, marriage, family.
Согласно ст. 2 Семейного кодекса Кыргызской Республики, брак — это равноправный союз между мужчиной и женщиной, заключенный при свободном и полном согласии сторон в установленном законом порядке, с целью создания семьи, порождающий иущественные и личные неимущественные отношения между супругами. Понимание института брака по сегодняшнему законодательству страны и существовавшее ранее по кыргызскому адату — совершенно разные. Согласно архивным источникам от 1886 года, «киргизский брак представляет собой институт, в котором отдельные исторические наслоения, образовавшиеся в значительной части под влиянием внешних обстоятельств, до настоящего времени не успели слиться в одно целое» [1, c. 242]. Именно по этой причине в тот период институт брака представлял собой сложное правовое явление.
Кыргызский брак на ранних этапах развития общества понимался как союз двух семей, а не двух граждан, как это мы понимаем сегодня. Порой брак рассматривался как выгодная сделка, поскольку женщина рассматривалась в большей степени как объект купли-продажи, и основной целью создания семьи было продолжение рода. Об этом свидетельствуют ст. 1-4 «Сборника обычного права киргизов» [1, c. 298]. Так, ст. 1 предусматривала, что «Брак есть договор, имеющий целью приобретение женщины для брачного с нею сожительства». Патриархальный строй очень жестко регламентировал семейно-брачные отношения.
Брак у кыргызов регулировался, как правило, нормами обычного права — адатом [2, c. 77]. Г.А. Мукамбаева отмечает: «Как таковая отрасль семейного права дифференцировалась от гражданского в середине 70-х годов, а в те времена семейные отношения регулировались больше, видимо, правовыми обычаями. Среди правовых институтов, как мы определили бы по современным критериям, больше были развиты такие, как институт сватовства и заключения брака, институт имущественных отношений
* Асанов, Улан Рустамбекович, адъюнкт кафедры гражданского права Санкт-Петербургского университета МВД России. Тел: 741-70-41. Почтовый адрес: г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова д. 1. e-mail: [email protected].
** Тегизбекова, Жылдыз Чынарбековна, аспирант кафедры теории и истории государства и права, юридического факультета Кыргызско-Российского Славянского университета. Почтовый адрес: Кыргызская Республика, Бишкек, проспект Чуй, 42, каб 103. email: [email protected].
* Asanov, Ulan Rustambekovich, postgraduate student of the civil law department of St.-Petersburg university of MIA of Russia. St. Petersburg, Pilot Pilytov-street, 1. E-mail: [email protected] .
** Tegizbekova, Zhyldyz, postgraduate student of the theory and history of state and law department, law faculty of the Kyrgyz-Russian Slavic university. Address: Bishkek, Kyrgyz Republic, 42 Chui prospect, room 103. E-mail: [email protected].
Статья поступила в редакцию 17 ноября 2011 года.
© Асанов У.Р., Тегизбекова Ж.Ч., 2011
семьи, институт воспитания детей, институт содержания и заботы о нетрудоспособных членах семьи и рода» [3, с. 29].
Традиционно у кыргызов существовало несколько форм заключения брака:
1) «калымный брак» — брак с уплатой определенной цены за невесту;
2) «бел-куда» — брак по сватовству, который заключался по предварительному договору двух семей;
3) «бешик-куда» — помолвка малолетних детей, находившихся еще в колыбели;
4) «кайчы-куда» — брак путем обмена невестами;
5) «левиратный брак» — форма брака, при которой холостяк или вдовец женился на вдове своего покойного брата для того, чтобы не потерять выплаченный за нее калым;
6) «сороратный брак» — брак, при котором вдовец женился на младшей сестре умершей жены или невесты;
7) «сёёк куда» — форма брака для поддержания родственной связи «сваты одной кости»;
8) «кыз ала качуу (умыкание)» — тайные браки, осуществляемые путем насильственного или мнимого похищения невесты;
9) «куч куйё», то есть зять, взятый на отработку.
Брак с уплатой калыма—основная форма брака по нормам обычного права кыргызов. Она существовала у тюркоязычных народов еще до принятия ислама. Затем мусульманскими идеологами калымный брак был закреплен как разновидность покупного. Калым стал выполнять ту же роль, что и уплата махра у арабов. Брак считался юридически состоявшимся после уплаты калыма — выкупа за невесту. Договор о браке заключался родителями. Так, к примеру, в кыргызском эпосе «Манас» Атемир просит за свою дочь у Джакыпа, отца Манаса, калым в 500 лошадей, 60 верблюдов, 200 коров, 2000 баранов и 40 тысяч деньгами [4, с. 19]. По соглашению сторон брак мог быть расторгнут при условии возврата полученного калыма.
Одной из распространенных форм брака у кыргызов был обычай соглашения родителей о браке их детей еще до рождения, т.е. тогда когда еще ребенок находился в утробе — бел куда. Основной целью такого брака было желание родителей породниться друг с другом. За нарушение данных обещаний о женитьбе детей провинившаяся сторона могла понести ответственность в виде штрафа. Так, 5 февраля 1870 г. волостным управителем Дикамбаем решено было взыскать с кыргыза Каратая 18 лошадей за невыполнение его дедом условий обещанного брака [1]. В Эреже населений Иссык-Кульского и Джаркентского уездов от 20 мая 1889 г. и от 2 июля 1890 г. предусматривается, что если кто-либо выдаст замуж свою дочь, просватанную за другого, то возвращается калым первому жениху, в случае отрицания виновного, должен присягать один человек с волости, без отвода со штрафом 19 лошадей и 1 верблюд [5].
Весьма распространенной в прошлом формой заключения брака было просватывание малолетних детей, часто находившихся еще в колыбели, их родителями, между которыми в таких случаях, возникали отношения бешик куда (отношения колыбельных сватов). В этом случае отец мальчика преподносил отцу девочки подарок, который впоследствии рассматривался как часть калыма. В знак заключения такого брака родители детей давали своим детям бата — благословение и устраивали небольшой той, которым скреплялся будущий брак. В случае если отец впоследствии принимал решение не отдавать дочь за нареченного жениха, он должен был возвратить полученный им калым. «Так, лицо, состоящее в сватовстве, если выдаст свою просватанную дочь за чужого, то обязан, если имеет, вторую дочь выдать за первого свата, а если это невозможно, то сверх калыма обязан уплатить 9 голов разного скота» [6]. Если у ответчика не хватало собственного скота, то взыскание было обращено сначала на его родственников в ауле, а при их несостоятельности — на родственников в волости, только в случае недостатка средств у родственников взыскание обращалось на десяток, потом на пятидесяток, а затем на весь аул [7]. В Эреже чрезвычайного съезда народных судей Аулиеатинского уезда 1907 г. устанавливались также следующие нормы: «Если у кого-либо из состоящих между собою в сватовстве до наступления совершеннолетия умрет невеста или жених, то присуждается только лишь уплаченный калым. Если же кто-либо из числа этих нареченных по достижении совершеннолетия будут встречаться между собою и до совершения обряда брака кто-либо из них умрет, то калым не присуждается» [8].
Особую форму заключения брака представлял обменный брак, т.е. обмен родственницами, носивший название кайчы куда («перекрестные» сваты) [9, с. 112—115]. В таких случаях или семьи обменивались дочерьми, выдавая их замуж за сыновей другой стороны, или возможны были другие комбинации, например один человек отдавал дочь за сына другого, а тот отдавал свою сестру за брата первого. Точно так же обменивались и сестрами [10, с. 244]. Данный обычай у кыргызов именовался «кызга-кыз». По мнению Г.П. Васильевой, «это явление, возможно, берет свое начало в дуальной экзогамии. В дальнейшем, под влиянием патриархально-феодальных отношений, содержание этой формы брака изменилось, обмен девушками происходил уже с целью уменьшить или свести на нет материальные затраты на свадьбу и прежде всего на уплату калыма» [10, с. 244].
У кыргызов, как и у других народов Центральной Азии, существовали пережитки группового брака, одним из которых был такой обычай, как левират (от лат. 1еук — деверь, брат мужа). Считается, что левират является пережитком дуальной экзогамии [11]. Данная форма брака заключалась в том, что ближайший родственник умершего обязан был жениться на его вдове. «На вдове женился преимущественно младший брат умершего» [9, с. 113—114]. Правда, у вдовы, имеющей детей, было право не выходить замуж и распоряжаться имуществом до достижения сыновьями совершеннолетия при условии проживания среди родичей мужа. Эреже Токмокского чрезвычайного съезда 1893 г. устанавливало: «После смерти всякого киргиза жена его по истечении года должна выйти замуж за одного из братьев умершего. Если она вместо братьев предпочтет родственника или одноаульца, то отпускается к новому
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
Теория и история государства и права
мужу, а имущество и дети остаются у братьев умершего, и, кроме того, с нового мужа приговариваются наследникам подарки. Если же жена выйдет помимо своего рода за чужого человека, то новый муж должен уплатить братьям умершего мужа, смотря по состоянию, от одной лошади с халатом до 15 голов скота от верблюда. Если женщина убежала тайно и унесла с собой часть имущества, то с нового мужа или с нее присуждается похищенное до тройной стоимости» [12, с. 441].
Другой формой брака был сорорат. Так, в случае смерти жены, муж обязан был жениться на ее сестре при условии, что она была моложе покойной [13, с. 30]. Сорорат позволял вдовцу получить без затрат жену и мать для детей, привязанную к ним в силу родственных чувств.
Форма заключения брака «куч куйё.» считалась среди кыргызов унизительной, так как кыргыз должен был отработать калым, который не мог уплатить родителям невесты. «Такого мужчину брал к себе в дом и делал зятем (его называли куч куйё, т.е. зять, взятый на отработку) человек, не имевший собственного сына и нуждавшийся в рабочей силе для своего хозяйства. Прожив два-три года и «отработав» жену, бедняк получал право забрать ее» [10]. Для поддержания родственной связи существовала форма брака сёёк куда — «сваты одной кости». Например, сын женится на дочери брата своей бабушки. Обычно кыргызы говорили «соок туштум» — это означало породниться через брак с кем-нибудь из своих, стать сватами [14, с. 16].
Умыкание (кыз ала качуу) как форма заключения брака встречалась и у кыргызов. А.И. Першиц в своих первоначальных работах указывал, что форма брака путем похищения была древнейшей, предшествовавшей договорной форме брака. Похищение производилось как с согласия невесты, так и без него (насильственное похищение) [15, с. 122].
Эреже чрезвычайного съезда Атбашинского участка биев от 18 сентября 1905 г. указывало, что в случае если жених похитит свою невесту и по своему благосостоянию окажется не в состоянии выплатить калым в установленные сроки, то должен перед судом, переговорив с тестем, войти с последним в согласие [12]. Похищение женщин считалось преступлением только в тех случаях, когда это совершалось без согласия родителей. «Никто не имеет прав,а не уплативши по договору калыма и обычных подарков, брать к себе невесту» [12]. В случае похищения девушки без уплаты калыма похититель подвергался айыпу, в зависимости от сословной принадлежности и влиятельности родителей невесты. «Если кто-либо увезет свою невесту у почетного лица — айып 20 голов скота во главе 1 верблюда, у среднего — 10 голов скота во главе 1 верблюда и у низшего сословия — 5 голов во главе 1 верблюда» [12]. Эреже чрезвычайного съезда Атбашинского участка биев от 18 сентября 1905 г. предусматривала иные размеры штрафа: «За похищение непросватанной дочери «хорошего» киргиза виновный приговаривается к уплате аипа в 50 голов скота (начиная с верблюда), а за похищение у бедного (бичера) — к уплате 9 голов скота» [12]. Ст. 28 Эреже Токмакского чрезвычайного съезда от 1893 г. по этому поводу указывала: «За увоз невесты или похищение непросватанной девицы с ее согласия, по иску родителей взыскивается с жениха сверх калыма по состоянию родителей штраф до девяти голов скота с верблюдом. Если же увоз учинен без согласия девицы и с насилием, тогда невеста возвращается родителям по их желанию, а похититель приговаривается к штрафу, который равняется калыму похищенной девицы. Если же родители откажутся от похищенной девицы, то, кроме штрафа, присуждается калым» [12].
Условиями заключения брака по нормам обычного права кыргызов являлись согласие родителей и уплата калыма. В свою очередь, близкая родственная связь по мужской линии, различие в вероисповедании, психическая или другая неизлечимая болезнь, неравенство в происхождении, социальном положении, имущественном состоянии препятствовали заключению брака. Бедняки, не имея возможности уплатить калым, с трудом могли жениться один раз, причем в более старшем возрасте. Им приходилось очень долго трудиться, испытывая значительные лишения, чтобы жениться. Вступающие в брак должны были быть равными друг другу по имущественному состоянию, по происхождению и по званию. Возраст и состояние здоровья при определении такого равенства во внимание не принимались. Мужчина из бедной семьи, какие бы ни были у него личные качества, не мог жениться на богатой невесте [2, с. 78].
Одним из важных и обязательных условий вступления в брак было согласие родителей. Сам брак был лишен религиозного значения, нравственно-моральной стороне брака между женихом и невестой придавалось мало значения, при заключении брака порой не требовалось согласия молодоженов, поскольку вопрос решался их родителями, а дети не могли противоречить им и не исполнять их решения. «Брачный торг» со стороны родителей был нормой жизни в кыргызском обществе. Данное положение отражало состояние быта кыргызского общества, когда свойства отдельной личности не учитывались, а учитывались интересы целой семьи.
Вступление в брак у кыргызов, по обычному праву, было немыслимо без калыма, поскольку порой получение калыма было основной целью заключения брака. Так, в № 26, 27 Эреже Токмакского чрезвычайного съезда, открытого для кыргызов Токмакского уезда с 1 по 15 мая 1893 г. у Биркулакского моста устанавливалось: «Никто не имеет права не уплативши по договору калыма и обычных подарков, брать к себе невесту» [12].
Поступал калым непосредственно в распоряжение отца невесты, затем сливался с остальным имуществом и переходил после его смерти его наследникам, как и все имущество. Сама же невеста не могла претендовать ни на какую часть калыма. Калым мог быть уплачен одновременно, либо постепенно. Размер калыма был различным. Он зависел от социального положения, от состоятельности жениха и невесты и их родителей, а также от достоинства невесты. Так, к примеру, «за девицу со вдовцов требуют гораздо больше калыма, чем с людей холостых, так как считается даже унижением для киргиза, если дочь его сватает вдовец» [17, с. 78].
Жених мог ежегодно вносить калым частями. Невеста же ждала окончательной его уплаты, если же жених не был в состоянии уплатить весь калым, тогда ему или прощали оставшуюся часть и выдавали дочь, либо же прочили за него другую — помоложе, которая могла еще подождать, а старшую выдавали за другого. В крайнем случае родители невесты отдавали жениху обратно то, что от него было получено, хотя на практике такие случаи были весьма редки. Так, в заявлении по иску о возврате калыма говорится, что некий Шамбет Кадыков в 1916 г. от имени своего брата сделал предложение дочери Будака Бокомбаева, жителя аила № 3 Каракаиинской волости. В счет калыма он отдал Б. Бокомбаеву 17 коров и 4 лошади. Но Будак, взяв калым от Шамбета Кыдыкова выдал свою дочь замуж за другого, получив от последнего в виде калыма 20 баранов, 2 коровы с телками и 1 лошадь [18]. В деле Усубалы Таласпаева о возврате калыма говорилось: «Я, Усубалы Таласпаев, засватал за своего сына сестру граждан Канаевской волости Какчаке Давлеткалдиевой и Орозалы Уметалина по имени Кулсун. При этом братья Кулсун взяли с меня за свою сестру калым в количестве 11 голов крупного рогатого скота и 1000 рублей старыми деньгами еще в 1915 году. Братья продали ее за другого, а мне возвращают забранный калым» [19].
После уплаты калыма, в случае смерти жениха невеста переходила к одному из его братьев, близкому родственнику, а в случае смерти невесты за жениха отдавали ее младшую сестру [20].
Размер калыма зависел от многих обстоятельств: во внимание принимались социальное и имущественное положение обеих сторон, личные качества невесты, и т.д.: размер калыма «зависел от богатства, характера отца невесты и от качества того имущества, которое приготовлено в приданое» [21]. Калым имел в основном натуральный характер. Состав калыма изменялся в зависимости от изменений в социальном отношении и в характере хозяйства. До вхождения Кыргызстана в состав России состав калыма у богатых, наряду с крупным скотом, входили также рабы [22]. Начиная со второй половины XIX в., кыргызы платили калым крупным и мелким скотом, т.к. основным видом деятельности было скотоводство. Так, например, в начале XX в. в Иссьж-Кульской области чон бай (большой калым) составлял 100 голов крупного скота (лошади, коровы, верблюды), которых считали девятками (тогуз), и 1000 баранов. Средний калым — орто насчитывал 50 голов крупного скота и 100 баранов. Айак, или бедный калым — 25 голов крупного скота и 50 баранов [4, с. 19]. Позднее, примерно в конце XIX — начале XX вв., в период широкого развития земледелия, в состав калыма добавляли и зерно. С дальнейшим развитием товарно-денежных отношений, хотя и в относительно редких случаях, в состав калыма входили и деньги [19].
Также одним из условий вступления в брак было вероисповедание. Брак по нормам обычного права в кыргызском обществе как мужчины, так и женщины с неединоверцем рассматривался как незаконное сожитие. Такой брак с самого начала считался недействительным. Г. Загряжский указывал: «Киргиз не может вступать в брак с неединоверкою. Киргизка не может выйти замуж за неединоверца» [23]. Уже после вступления Кыргызстана в состав Российской империи кыргызские мужчины могли жениться на невесте другой веры, т.к. считалось, что влияние мужа будет способствовать вовлечению ее из одной новообращеной в ряды правоверных, а женщинам запрещалось выходить замуж за человека другой веры [2].
Ъозраст являлся следующим условием заключения брака, хотя на практике данное положение часто нарушалось. Совершеннолетие, по адату, наступало при достижении определенного возраста. По данным Г. Загряжского, совершеннолетие для вступления в брак наступало для юношей и девушек с пятнадцатилетнего возраста [23, с. 272]. Согласно ст. 5 Сборника обычного права киргизов, жених был праве требовать себе невесту после уплаты калыма и по достижении 15 лет [20]. Выдел сына бывает не ранее того, как сыну минует пятнадцать лет. «В пятнадцать лет — хозяин кибитки», — говорит кыргызская пословица. Однако в разных регионах Кыргызстана совершеннолетними могли считаться девочки 13-15 лет, юноши — 16-18 лет [13, с. 33], или «с четырнадцати лет для юношей, смотря по уму даже и с тринадцати лет» [24, с. 36]. Родители старались выдать своих дочерей замуж в раннем возрасте. Старая кыргызкая пословица гласила: «Тузду коп сактаба — суу болор, кызды коп кармаба — кун болор> («Не держи долго соль — превратится в воду, не держи долго дочь — превратится в рабыню»). Девушка, достигшая 17—18 лет и не выданная замуж, считалась засидевшейся невестой (карадаяы) и становилась предметом насмешек и порицания. Юноша же женился в зависимости не от возраста, а от материального положения семьи.
К общим условиям вступления в брак относилось отсутствие родства в определенных степенях между женихом и невестой. В брачных запретах кыргызов отражались пережитки экзогамии. Система родства и свойства у кыргызов имела до определенного периода важное значение.
По кыргызскому адату запрещалось вступать в брак с невестой из семьи родственника по мужской линии до седьмого колена, но, несмотря на такие запреты, браки заключались и до 4-й, и до 3-й степени, по женской же линии в брак вступали и во 2-м колене, так что можно было жениться и на своей двоюродной сестре, двоюродной тете и пр. по женской линии. Г. Загряжский пишет, что было неприличным вступать в брак людям, находившимся в степени родства от четвертого до седьмого колена. Люди, вступившие в брак, находясь в таких степенях родства, не могли быть разведены, но подвергались презрению своих родичей [25, с. 272].
Вступившие в брак в трех первых степенях родства по мужской линии по немедленному расторжению брака подвергались посрамлению. Свидетели, бывшие при браке и знавшие о его незаконности, подвергались телесному наказанию — от 30 до 70 ударов нагайкою. Муллы, незаконно венчавшие такую пару, лишались звания муллы и также подвергались наказанию — от 75 до 90 ударов нагайкою или палками [17, с. 41]. Прежде правила о родстве были весьма строги: брак запрещался до седьмого колена включительно. Однако со временем строгость данных правил ослабла и даже начала отмирать [22, с. 27—28].
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 4 (52) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
Теория и история государства и права
Поскольку брак являлся делом всего кыргызского общества и был важным событием двух семей, то устанавливался и определенный порядок заключения брака, который четко регламентировался нормами адата. Брачное соглашение достигалось двумя способами: во-первых, путем договора между родителями той и другой стороны (кудага тушуу); во-вторых, сторона жениха могла выкрасть невесту (кыз ала качуу). Согласно кыргызскому адату, заключение брака состояло из следующих этапов: сватовство (куда тушуу); уплата выкупа за невесту (выплата калыма); добрачные свидания жениха и невесты (кюйёёлёё или кюйёёлёп баруу); проведение свадебного праздника в доме отца невесты (кыз узатуу той) и венчание (нике кыйуу); приезд невесты в дом жениха (келин алып келуу); обычай посвящения огню (отко киргизуу).
Прекращения брака по обычному праву кыргызов могло быть осуществлено лишь по следующим основаниям: развод; смерть одного из супругов.
Одним из оснований прекращения брака являлся развод, т.е. расторжение действительного брака компетентной гражданской властью — судом аксакалов. Однако необходимо отметить, что семейные отношения кыргызов основывались прежде всего на принципе нерасторжимости брачного союза. Кыргызское общество строго относилось к возможности расторгнуть брак. Об этом говорит тот факт, что суд, рассматривавший жалобы на супругов, не сразу расторгал брак, предоставив возможность семье примириться. Основными причинами для развода были бездетность, прелюбодеяние, неспособность к брачному сожительству, длительная разлука, систематические побои со стороны мужа и др. Право на развод могло быть как обоюдным, т.е. по взаимному согласию сторон, так и односторонним, но в большинстве случаев в пользу мужчины. Развод по одностороннему желанию мужа не требовал от жены каких-либо провинностей, достаточно было его желание, но на практике случаи немотивированного развода были редки, большей частью муж отсылал жену за дурное поведение, за бездетность и т.д. Женщина же лишь в крайних случаях решалась на развод, прежде всего потому, что должна была вернуть мужу уплаченный за нее калым, а этого, за редким исключением, она сделать не могла. Кроме того, на практике суд обычно становился на сторону мужчины, и женщина не решалась обращаться в суд. Разведенная же по требованию мужа женщина не получала от него ни принесенного ею в дом имущества, ни прижитых с мужем детей. В связи с этим, будучи и так ограниченными в правах, женщины боялись остаться совершенно без имущества и тем более без права на детей, поэтому случаи развода по инициативе жены были единичными. Действовавшие основания для расторжения брака по инициативе жены не подлежали расширительному толкованию; число их было небольшим и они не отражали всех жизненных нюансов. Для того, чтобы развестись должны были быть веские причины, хотя иногда случались и безосновательные разводы. Адат допускал развод по инициативе жены только при явной неспособности мужа к половой жизни, систематических истязаниях ее мужем или при безвестном отсутствии мужа в течение семи лет. Лишь после создания российских судебных учреждений на территории Кыргызстана в связи вступлением в состав России увеличилось количество разводов по инициативе женщин.
В кыргызском обществе также имел свое место институт недействительности брака. Кыргызский адат устанавливал, что в случае незаконности брака такой брак считался недействительным. Однако институт недействительности брака был несовершенен, иногда он совершенно не действовал. Основания для признания брака недействительным по нормам кыргызского адата были следующие: несогласие родителей; возраст; родство; вероисповедание. Относительно недействительности брака в силу его незаконности можно привести следующий пример: «Одна молодая киргизка 15—16 лет обратилась к уездному начальнику с просьбой о разводе, ссылаясь на то, что ее муж не в состоянии в полной мере исполнять супружеский долг. Когда привели ее мужа, им оказался мальчик 11-12 лет. В связи с этим уездный начальник передал это дело народному судье, который, в свою очередь, воспользовавшись своими широкими полномочиями, принял решение о разводе» [17, с. 76].
В настоящее время институт брака регулируется законодательными нормами, в частности Семейным кодексом, однако заключение брака согласно нормам кыргызского адата до сих пор остается актуальным. Бесспорно, древние кыргызские обычаи ослабли и предстают в ином ракурсе в соотношении с экономическим развитием общества, но говорить о вымирании обычных норм среди кыргызов также невозможно. «Некоторые из традиций и обычаев кочевых киргизских племен остались в далеком прошлом, сохранившись лишь в памяти народной (в преданиях и эпосах), другие в неизменном или же трансформированном виде продолжают бытовать среди киргизов и поныне» [4, с. 7]. Так, к примеру, положение калыма и сегодня являются действующим при заключении брака между кыргызами, однако уплата калыма женихом родителям невесты является более данью кыргызским традициям и обычаем, нежели средством обогащения, как было ранее в кыргызском обществе.
Таким образом, брак среди кыргызов модернизировался в связи с изменением приоритетов ценностей в обществе, однако обычаи и обряды при заключении брака в видоизмененном виде действуют и по сей день.
Список литературы
1. ЦГА Казах. ССР. - Ф. 44. - Оп. 2. - Д. 20. - Л. 12-21 об.
2. Нурбеков, К. История государства и права Кыргызской ССР. - Бишкек, 1999. - 129 с.
3. Щкамбаева, Г. Л. Манас и право (К 2200-летию кыргызской государственности). - Бишкек, 2003. - 325 с.
4. Кадыров, В. Кыргызстан. Традиции и обычаи киргизов. - Б.: Раритет, 2005. - 56 с.
5. ЦГА РК. - Ф. 64. - Оп. 1. - Д. 1901. - Л. 52-53.
6. Эреже, составленное на чрезвычайном съезде народных судей Горного участка Аулиетинского уезда 1906 года. - ЦГИАЛ СССР. - Ф. 1396. - Оп. 1, 1907—1908 гг. - Д. 400. - Л. 90 об.
7. Эреже Токмокского чрезвычайного съезда 1893 г. // Материалы по истории государства и права Казахстана. - Алматы, 1994.
8. Кожоналиев, С. К Обычное право кыргызов. - Бишкек, 2000. - С. 291-292.
9. Аыренкова, Н. П. Брак, термины родства и психические запреты у кыргызов // Сборник этнографических материалов по семейно-родовому быту народов СССР. - № 2. - Л., 1927. - С. 112-115.
10. Лбрамзон, С. М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. - Бишкек, 1990. - 480 с.
11. Толстов, С. П. Пережитки тотемизма и дуальной организации туркмен // Проблемы истории докапиталистических обществ. - 1935. - № 9-10.
12. Хрестоматия по истории государства и права Кыргызстана : учебное пособие. - Том 1. / сост. Б.И. Борубашов. - Бишкек, 2008. - 657 с.
13. Лжумагулов, А. Семья и брак у кыргызов Чуйской долины / АН Кырг ССР. Ин-т истории. -Фрунзе, 1960. - 96 с.
14. Фиельструп, Ф. А. Из обрядовой жизни киргизов начала ХХ века. - М., 2002. - 300 с.
15. Першиц, А. И. Похищение невест: правило или исключение? // Сов. этнография. - 1982. -
№ 4 - С. 121-127.
16. Ельницкий, К. Инородцы Сибири и среднеазиатских владений России. Этнографические очерки. - 2-е изд. - СПб., 1908. - 136 с.
17. Малышев, Н. Обычное семейное право киргизов. - Ярославль: Типография Губернского правления, 1902. - 104 с.
18. ЦГА Кирг. ССР. - Ф. 258. - Оп. 1. - Д.26.
19. ЦГА Кирг. ССР. - Ф. 255. - Оп. 1. - Д. 5.
20. Сборник обычного права киргизов. Материалы по казахскому обычному праву. - Алматы, 1948.
21. Загряжский, Г. Кара-киргизы. - 1874. - № 41.
22. Загряжский, Г. Юридические обычаи киргизов. / Древний мир казахов. Материалы, документы и исследования. - Т.6. - Алматы, 2005. - № 43.
23. Талызин, А. Пишпекский уезд. Исторический очерк (1853-1868). Памятная книга Семиреченского обл. стат. комитета. - Верный, 1893.
24. Гродеков, Н. И. Киргизы и кара-киргизы Сыр-Дарьинской области. - Т. I (Юридический быт). - Ташкент, 1889. - 503 с.
25. Загряжский, Г. Очерки Токмакского уезда // Туркестанские ведомости. - 1873. - № 10.
УДК 340.154 Н.А. Бурданова*
Правовое регулирование отношений в сфере семьи и брака как предмет исследований ученых Российской империи в XVIII-XIX вв.
В статье рассматриваются основные работы отечественных ученых XVIII—XIX вв., касающиеся проблем правового регулирования семейно-брачных отношений. Автор производит историографический анализ исследований дореволюционных ученых и делает оценку их значимости для современного российского права.
Ключевые слова: семейное право, история семейного права в России, историография семейного права в России, семья, брак.
N.A. Burdanova*. Legal regulation of relations in the sphere of marriage and family as a subject of research scientists of the Russian Empire in XVIII-XIX centuries. In the paper the basic operation of domestic scientists XVIII-XIX centuries. Relating to the problems of legal regulation of family relations. The author produces a historiographical analysis of studies of pre-revolutionary scientists, and makes an assessmentof their relevance to contemporary Russian law.
Keywords: family law, family law history in Russia, the historiography of family law in Russia, family, marriage.
* Бурданова, Наталия Анатольевна, помощник судьи, Приморский районный суд Санкт-Петербурга, соискатель кафедры теории государства и права, Санкт-Петербургский университет МВД России. Адрес рабочий: 197374, Россия, Санкт-Петербург, ул. Савушкина, д. 83, зал 330, телефон рабочий (812) 430-93-70, e-mail: [email protected].
* Burdanova, Natalie Anatolievna, associate judge, Primorsky district court of St. Petersburg, the applicant of the department of state and law, St. Petersburg State University Russian Interior Ministry. Address: 197374, Russia, St.-Petersburg, Savushkin str, 83, Room 330. Tel: (812) 430-93-70, e-mail: [email protected].
Статья поступила в редакцию 23 августа 2011 года.
© Бурданова Н.А., 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (52) 2011
