CC BY
1162
морозов В.И., кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист Российской Федерации, vik-mor@mail.ru кафедра правовой подготовки сотрудников органов внутренних дел; Тюменский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации, 625049, г. Тюмень, Амурская, 75
ПоПоВА А.с., nastyapopova@inbox.ru кафедра уголовно-правовых дисциплин; Тюменская государственная академия мировой экономики, управления и права, 625051, г. Тюмень, 30 лет Победы, 102
morozov v.i.,
candidate of Legal Sciences, associate professor, honoured lawyer of Russia, vik-mor@mail.ru
chair of the legal training of law enforcement officers';
Tyumen Advanced Training Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Amurskaya St. 75, Tyumen,
625049, Russian Federation
PoPovA A.S., nastyapopova@inbox.ru chair of criminal law disciplines; Tyumen State Academy of World Economy, Management and law, 30 let Pobedy St. 102, Tyumen, 625051, Russian Federation
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ЭВТАНАзИИ:
КАКОЙ ДОЛЖНА БЫТЬ ПОзИЦИЯ РОССИИ?
Реферат. Показана проблема эвтаназии, занимающая особое место среди множества медицинских, правовых и религиозных проблем современного общества. конституция РФ закрепляет право каждого на жизнь. Проводится мысль о том, что человеческая жизнь является главной ценностью современной цивилизации. Ценность человеческой жизни по отношению ко всем правовым и нравственным реалиям выводит проблему эвтаназии в ранг общечеловеческих глобальных проблем современности. статья 45 Федерального закона «об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» запрещает медицинским работникам осуществление эвтаназии, то есть ускорение по просьбе пациента его смерти какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента. Приводятся аргументы (медицинская практика, исследования российских ученых), подтверждающие, что случаи совершения эвтаназии медицинскими работниками организаций здравоохранения любой формы собственности в России встречаются достаточно часто. Таким образом, проблема эвтаназии в медицине требует срочного правового решения, и закрывать на нее глаза больше нельзя. В 2007 году депутатами Мосгордумы были предприняты попытки создания законопроекта об эвтаназии, а именно детальной процедуре ее осуществления, однако многие общественные деятели и медики отнеслись к подобному решению как к шагу легализации эвтаназии. обосновывается позиция, согласно которой легализация эвтаназии на законодательном уровне лишит государство стимула для финансирования исследований по поиску эффективных средств лечения. Дополнительно аргументируется актуальность проблемы причинения смерти тяжелобольным гражданам медицинскими работниками вопреки положениям действующего законодательства. Проводится детальное отграничение эвтаназии от составов преступлений: неоказание помощи больному, оставление в опасности, а также от согласия потерпевшего на причинение вреда как обстоятельства, исключающего преступность деяния, крайней необходимости и обоснованного риска. с учетом высказанных учеными позиций формулируются рекомендации по предупреждению эвтаназии в Российской Федерации.
Ключевые слова: понятие, формы, аспекты эвтаназии; критерии отграничения от других составов преступлений; ответственность в законодательстве зарубежных стран; профилактические мероприятия по предупреждению эвтаназии.
LEGAL REGULATION OF EUTHANASIA: WHAT POSITION SHOULD RUSSIA ADHERE TO?
Abstract. The problem of euthanasia being one of the topical among numerous medical, legal and religious problems of modern society is studied. According to the RF Constitution everyone has the right to life. The human life is regarded as supreme value of our civilization. Due to this fact the problem of euthanasia becomes the universal problem. Article 45 of the Federal Law "On the principles of RF citizens' health care” forbids health care professionals to conduct euthanasia (an act of putting to death painlessly or allowing to die, as by withholding extreme medical measures, patient to relieve their intractable suffering). Some arguments (medical practice, Russian scientists' researches) proving the frequent use of euthanasia in Russian medical institutions of any pattern of ownership are adduced. Thus, the euthanasia problem requires urgent legal solution. In 2007, Moscow City Duma deputies attempted to propose legislative draft on euthanasia, including its detailed procedure. Many public figures and health care providers interpreted it as a step to euthanasia legalization. The author proves that euthanasia legalizing could cause the state to lose its incentive to finance the search after new effective remedies. The problem of intentionally ending a life of terminally ill person by the health professionals contrary to existing legislation provisions is considered as urgent. The authors distinguish euthanasia from such crimes as: failure to render medical assistance, leaving in danger, victim's consent to bodily injury as an extreme and reasonable risky circumstance precluding criminal act. Some proposals on euthanasia prevention in Russian Federation are made.
Keywords: concept, forms, aspects of euthanasia; criteria for distinguishing from other crimes; responsibility in foreign countries legislation; euthanasia preventive measures.
Проблема эвтаназии относится к числу малоизученных, о чем говорит недостаточное количество специальных монографических исследований, полно и объективно отражающих правовой, и в частности уголовно-правовой аспект эвтаназии. Тем не менее существует большой массив литературы, так или иначе затрагивающей данную проблематику, носящий фрагментарный, публицистический характер, раскрывающий лишь отдельные аспекты проблемы, что, в свою очередь, затрудняет либо делает абсолютно невозможным использование полученных выводов в правовой сфере.
Термин «эвтаназия» составной, он образован путем соединения двух греческих слов: прилагательного <^» - благо, или эпического <^», что значит добрый, красивый, доблестный, благородный, и слова «thanatos» - смерть. Этот термин введен в научный оборот в XVI веке английским философом Ф. Бэконом.
В медицинской, философской и правовой литературе эвтаназия толкуется по-разному: «безболезненный, щадящий и избавляющий от страданий необратимый исход в небытие»; «умерщвление неизлечимо больных людей по их просьбе с целью прекращения страданий»; «социальное действие, приводящее к смерти безнадежно больного человека относительно быстрым и безболезненным путем с целью
прекращения страданий» [1, с. 19]. однако ни в одном из определений не говорится о субъекте, осуществляющем эвтаназию. По нашему мнению, таким субъектом может быть только медицинский работник (врач, фельдшер, медицинская сестра). Если же соответствующие действия (бездействие) совершают иные лица, например родственники больного, то эти случаи следует рассматривать не с позиции эвтаназии, а с позиции более широкого по смыслу понятия - согласия потерпевшего на причинение смерти путем ассистируемого суицида (самоубийство, осуществляемое с помощью другого лица).
В качестве основного критерия для классификации форм эвтаназии следует принять характер действий, направленных на умышленное умерщвление больного. с учетом данного критерия эвтаназия может осуществляться в двух формах: активной и пассивной.
Материальные предпосылки, при наличии которых деяние может быть отнесено к активной эвтаназии, следующие:
- действие совершено умышленно;
- установлена неизлечимость пациента, т.е. последний должен быть безнадежно больным человеком с предполагаемым летальным исходом;
- продолжительность применения методов и средств лечения;
- наличие у больного невыносимых физических страданий;
- отсутствие эффективных мер по облегчению страданий больного;
- обязательно наличие добровольной просьбы больного об эвтаназии.
Критерии, при наличии которых деяние может быть отнесено к пассивной эвтаназии:
- бездействие медицинского работника или иного лица;
- наличие у больного неизлечимого заболевания с предполагаемым летальным исходом;
- продолжительность применения методов и средств лечения;
- невозможность нормальной жизнедеятельности без специальной медицинской аппаратуры;
- наличие у больного невыносимых физических страданий;
- обязательное наличие добровольной просьбы больного об эвтаназии [2, с. 427].
Рассмотрение такого явления, как эвтаназия, невозможно без анализа ее аспектов, среди которых обычно выделяют биолого-медицинский, морально-этический, юридический и религиозный.
Морально-этический аспект рассматривался в трудах И.В. Абеля, Т.И. Грековой, С.о. Иссыка, П.В. Корнеева и др. Большинство ученых считают, что активная эвтаназия противоречит принципам гуманизма и предназначению медицины. Ценность человеческой жизни побуждает бороться за нее даже вопреки объективным медицинским законам и в самых безнадежных ситуациях (причем медицинская практика богата случаями исцеления самых безнадежных больных).
Именно сильные боли становятся обычно причиной просьбы больного ускорить наступление смерти, а потому она является вынужденной и неискренней. Врач должен противостоять им с помощью богатого выбора обезболивающих средств, которыми сегодня располагает медицина, а не идти на поводу у больного. Многие ученые опасаются, что формальное разрешение эвтаназии может стать определенным психологическим тормозом для поиска новых, более эффективных средств диагностики и лечения тяжелобольных, а также способствовать недобросовестности
в оказании медицинской помощи таким больным. И в этом еще одна из причин необходимости правового регулирования данного вопроса. Более распространено мнение, согласно которому эвтаназия с моральной точки зрения допустима только в исключительных случаях, но в таких случаях следует ее узаконить.
Юридический аспект рассматривался следующими авторами: А.Г. Бабичевым,
А.Н. Ворониным, С.В. Глушковым, А.А. Жи-жиленко, О.С. Капинус, А.В. Наумовым и др. Девятнадцатое столетие положило начало дискуссии по поводу вопроса об убийстве из сострадания, о влиянии согласия потерпевшего на квалификацию убийства. На диссертационном уровне исследованием влияния согласия потерпевшего на квалификацию убийства впервые занялся Р. Пферсдорф, за ним - К. Иости [3; 4]. Первая монография, посвященная этой проблеме, написана К. Кеслером в 1884 г. [5]. В 1895 г. А. йост опубликовал работу «Право на смерть», а в 1908 г. вышла в свет книга К. Хиллера «Право на самого себя» [6; 7].
В начале ХХ столетия в Германии юрист К. Биндинг и психиатр А. Гохе предложили называть эвтаназией уничтожение так называемых «неполноценных» жизней. Такая чудовищная интерпретация понятия «эвтаназия» получила позже широкое распространение в фашистской Германии и в захваченных ею странах. Начав с одобрения эвтаназии как привилегии для неизлечимо больных арийцев, в сентябре 1939 года Гитлер подписал секретный указ, согласно которому эвтаназии следовало подвергнуть все «формы жизни, которые недостойны жизни». Вопрос о «недостойности» в каждом случае решался врачебной «тройкой». В результате в течение 2 лет было уничтожено, согласно разным источникам, от 100 000 до 275 000 человек. Программа была формально закрыта после того, как 3 августа 1941 года епископ Клеменс фон Гален в своей проповеди назвал нацистскую эвтаназийную программу «чистейшим убийством». Международный военный трибунал в Нюрнберге квалифицировал эти действия как преступления против человечества. Вследствие этого идея любой эвтаназии была очень серьезно скомпрометирована немецкими национал-социалистами. С тех пор один из главных ар-
гументов противников эвтаназии - возможность злоупотреблений, вплоть до уничтожения всех недееспособных [8].
Медико-биологический аспект эвтаназии в своих работах рассматривали
Н.М. Амосов, Г.А. Маскаленко и др. Аргументы медиков - противников эвтаназии основываются на врачебной практике. Во-первых, медицине известны факты «самопроизвольного излечения» от рака. Во-вторых, практика военных врачей свидетельствует о способности человека приспособляться к жизни, несмотря на инвалидность (ампутация ног, рук). В-третьих, принятие смерти как «вида» медицинского лечения (боли, страдания) может оказаться мощным препятствием на пути развития самого медицинского знания, которое постоянно стимулируется «борьбой со смертью».
Врач изначально - спаситель жизни. Умерщвление противоречит этой роли. однако среди врачей есть те, кто оправдывает эвтаназию как способ избавления от мучений. По мнению заведующего кафедрой фармакологии Московской медицинской академии им. И.И. Сеченова профессора А. кудрина, «лишение больного жизни с целью помочь прекратить мучения вполне обосновано и даже необходимо, если: заболевание делает больного недееспособным и причиняет страдания ему и окружающим; консилиум врачей выносит заключение, что данное заболевание смертельно, вылечить его невозможно; в письменном заявлении главному врачу сам больной просит применить эвтаназию; близкие и родственники согласны с его решением» [9, с. 17].
В России действует Этический кодекс российского врача, ст. 14 которого гласит: «эвтаназия, как акт преднамеренного лишения жизни пациента по его просьбе или по просьбе его близких, недопустима, в том числе и в форме пассивной эвтаназии. Под пассивной эвтаназией понимается прекращение лечебных действий у постели умирающего больного. Врач обязан облегчить страдания умирающего всеми доступными и легальными способами»*.
* Этический кодекс российского врача (утвержден 4-ой Конференцией Ассоциации врачей России, Москва, Россия, ноябрь 1994 г.). URL: http://www.avlo.gekkon.net
Религиозный аспект проблемы эвтаназии отражен в трудах Т.Н. Грековой, иерея Максима обухова, Е.В. Карамзина и др. Библейское «не убий» неразрывно связано с отрицательным отношением христианства к самоубийству. Церковь говорит об обреченности самоубийцы на вечную гибель, отказывает им в погребении по христианскому обряду. Жесткость христианского отношения к самоубийству вообще и к эвтаназии в частности связана с жизнеобеспечивающими основаниями социального бытия человека.
отметим, что Русская православная церковь в лице Церковно-общественного совета по биомедицинской этике недвусмысленно выразила свое отношение к этому явлению. В заявлении совета «о современных тенденциях легализации эвтаназии» говорится: «Православные
священнослужители, ученые, врачи считают недопустимым реализацию любых попыток эвтаназии, как действия по намеренному умерщвлению безнадежно
больных людей». В социальной доктрине Русской православной церкви, принятой в августе 2000 г., эвтаназия определяется исключительно как особая форма убийства или самоубийства, либо сочетание того и другого.
Таким образом, неоднозначность
понятия эвтаназии закономерно содержит комплекс взаимосвязанных аспектов (этический, медицинский, правовой, религиозный), которые невозможно рас-
сматривать по отдельности. Каждый из аспектов наполнен полярными мнениями. Вероятно, все это и сказывается на невозможности принять однозначное решение по вопросу эвтаназии [10].
Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.)** рассматривает право на жизнь как неотъемлемое право каждого человека. В российском законодательстве право на жизнь впервые провозглашено в 1991 году в Декларации прав и свобод человека и граж-
** Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 16 дек. 1966 г.). Пакт открыт для подписания, ратификации и присоединения 16 дек. 1966 г. резолюцией 2200А (XXI) Генеральной Ассамблеи ооН // сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами. М., 1978. Вып. XXXII.
данина*. Жизнь человека заняла особое место и в числе объектов уголовно-правовой охраны. В части 1 статьи 20 Конституции Российской Федерации сказано, что «каждый имеет право на жизнь»**. Но признание права человека на жизнь логически означает и признание его права на смерть.
Статья 45 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Закон) устанавливает для медицинских работников запрет на осуществление эвтаназии, т.е. ускорение по просьбе пациента его смерти какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента***. В то же время предусматривается возможность «добровольного отказа от медицинской помощи» (ст. 20 Закона), что может рассматриваться как пассивная эвтаназия.
В начале 2000-х годов рабочая группа движения «Российские радикалы» несколько лет подряд пыталась вынести на рассмотрение Государственной Думы Российской Федерации законопроект «Об эвтаназии».
В 2006 году депутаты Московской городской думы выступили с инициативой отвести эвтаназии отдельное место в УК РФ. Законопроект, предложенный Мосгордумой, предусматривал достаточно мягкое наказание: за причастность к эвтаназии медицинского работника - установить ответственность в виде ограничения свободы на срок до 2 лет с лишением права занимать должность на срок до 2 лет, а иных лиц - ограничения свободы на срок до 3 лет или лишения права занимать должность на срок от 3 до 7 лет.
* О Декларации прав и свобод человека и гражданина: постановление ВС РСФСР от
22 нояб. 1991 г. N 1920-1 // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1991. N 52.
** Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных
Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ) // Рос. газ. 2009. 21 янв.
*** Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации: федер. закон от 21 нояб. 2011 г. N 323-ФЗ // Рос. газ. 2011.
23 нояб.
В апреле 2007 года в СМИ появилась информация о том, что в Совете Федерации готовится проект закона об эвтаназии с подробным описанием предполагаемой процедуры [11]. Инициатор документа - председатель комитета по социальной политике Совета Федерации, сенатор
B. Петренко - подчеркивала, что эвтаназия в России может быть применена в «исключительных случаях», а именно если об этом попросит сам тяжелобольной человек. При этом больной должен заявить о своем решении уйти из жизни лечащему врачу, написать на его имя заявление и заверить его у нотариуса. Далее данное заявление будет рассматривать медицинский консилиум, который должен подтвердить диагноз. Следующая инстанция - специальный совет по эвтаназии при местном органе исполнительной власти, куда должны входить медики, прокуроры, адвокаты и общественные деятели. Совет в течение двух месяцев будет изучать историю болезни заявителя и проверять, не принято ли его решение под чьим-то влиянием. Если все окажется «чисто», то больному будет введена повышенная доза обезболивающего, в результате чего отключится мозг и наступит смерть [11]. После того как многие общественные деятели и медики отнеслись к подобному решению как к шагу легализации эвтаназии, В. Петренко уточнила, что речь идет только об обсуждении материалов по данному вопросу, поводом к которому послужили многочисленные обращения граждан. Ее слова подтвердил председатель Совета Федерации
C. Миронов.
В России отключение от аппаратов жизнеобеспечения, пусть даже и тяжелобольного человека, будет квалифицировано по ст. 105 УК РФ (убийство), которая предполагает назначение наказания в виде лишения свободы на срок от шести до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
Мотив сострадания, указанный в перечне привилегированных обстоятельств, предусмотренных в ст. 61 УК РФ, может быть учтен лишь при назначении наказания виновному лицу, но не при квалификации деяния. Убийство по мотиву сострадания квалифицируется по ч. 1 ст. 105 УК РФ, т.е. как простое убийство. Что касается склонения к эвтаназии, то УК РФ не
предусматривает ответственности за такое деяние. Предусмотрен лишь состав доведения до самоубийства (ст. 110), предполагающего определенный способ его совершения. По мнению М. Котовой, под склонением больного к эвтаназии следует понимать возбуждение в нем решимости уйти из жизни и обратиться с просьбой об эвтаназии к медицинскому работнику. Подобные действия нельзя рассматривать с позиции института соучастия или какого-либо другого уголовно-правового института. Даже если признать акт эвтаназии формой самоубийства при помощи врача, то и в этом случае нельзя привлечь к ответственности лицо, склонившее больного к эвтаназии [12].
очевидно, что по ряду признаков эвтаназия тождественна убийству. Вместе с тем особенности эвтаназии не позволяют полностью отождествлять это деяние с убийством, квалифицируемым по ст. 105 УК РФ, поскольку тем самым нарушается один из основополагающих принципов уголовного права, а именно принцип справедливости, требующий, чтобы наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, соответствовали характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Это обусловливает необходимость выделения эвтаназии в самостоятельный состав убийства со смягчающими обстоятельствами путем дополнения УК РФ специальной нормой (носящей привилегированный характер), в которой законодатель, помимо установления ответственности за эвтаназию, дифференцировал бы ее в зависимости от формы осуществления.
Ю.А. Чернышева предложила выделить эвтаназию в самостоятельный состав менее опасного вида убийства, при этом дополнить УК РФ специальной статьей, которая будет носить привилегированный характер, где отличием от простого преступления является объект преступления
- жизнь неизлечимо больного человека [13, с. 26].
основным критерием отграничения эвтаназии от неоказания помощи больному (ст. 124 УК РФ) и оставления в опасности (ст. 125 УК РФ) является субъективная сторона этих составов преступлений. По
сути, эвтаназия - это убийство по мотиву сострадания, и оно должно указывать мотив и цель содеянного.
С субъективной стороны эвтаназия совершается с прямым умыслом, который направлен на лишение жизни больного.
Что касается неоказания помощи больному, то субъективной стороной данного деяния является прямой умысел: виновный осознает, что не оказывает помощь больному и желает уклониться от выполнения своих обязанностей, хотя имеет возможность оказать такую помощь.
субъективной стороной деяния, предусмотренного ст. 125 УК РФ (оставление в опасности), является прямой умысел. Виновный осознает, что он, будучи обязанным оказать помощь лицу, заведомо находящемуся в опасном для жизни и здоровья положении, и имея возможность оказать эту помощь, желает уклониться от нее и уклоняется.
В отличие от деяний, предусмотренных ст.ст. 124 и 125 УК РФ, в случае этана-зии имеет место прежде всего добровольное волеизъявление пациента, который желает уйти из жизни.
У эвтаназии и преступлений, предусмотренных ст.ст. 124 и 125 УК РФ, схожа объективная сторона, а именно бездействие.
оставление в опасности и неоказание помощи больному имеют с эвтаназией похожие признаки:
- все эти действия осуществляются умышленно;
- совпадает объективная сторона
- бездействие.
Критерием отграничения эвтаназии от неоказания помощи больному и оставления в опасности является субъективная сторона данных деяний.
Субъективная сторона убийства по просьбе потерпевшего включает в себя прямой умысел на лишение жизни неизлечимо больного человека с указанием мотива сострадания.
Субъективная сторона деяний, квалифицируемых по ст.ст. 124, 125 УК РФ, не предполагает особого отношения к потерпевшему, т.е. сострадания.
Следующим составом преступления является согласие потерпевшего на причинение вреда как обстоятельство, исключающее преступность деяния. основной признак общего понятия обстоятельств,
исключающих преступность деяния, заключается в том, что все они представляют собой сознательные и волевые поступки в форме действия или бездействия, вызванные определенными основаниями.
Современная российская правовая доктрина не рассматривает согласие лица лишиться жизни как обстоятельство, исключающее преступность в действиях лица, исполнившего такую просьбу.
Законодательное признание эвтаназии поможет избежать таких проблем, т.к. ее будет осуществлять специально обученный для такого акта медицинский персонал. В настоящее время в Законе (ст. 45) указано, что медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии.
Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и осуществляет ее, не может ссылаться на согласие потерпевшего и подлежит уголовной ответственности по статье 105 УК РФ.
Еще одним обстоятельством, исключающим преступность деяния, является крайняя необходимость.
Институт крайней необходимости предполагает правомерное причинение вреда в качестве «инструмента» защиты как собственных, так и иных социально значимых благ.
Сравнивая признаки крайней необходимости и эвтаназии, следует определить их различия:
1) при крайней необходимости угроза общественным отношениям не может быть устранена иначе, как причинением вреда охраняемым законом интересам других. При эвтаназии учитываются только интересы одной личности - неизлечимо больного человека;
2) при крайней необходимости все действия характеризуются своевременностью, т.е. выполнением в промежуток времени между возникновением угрозы и ее устранением. При эвтаназии временные границы отсутствуют, т.к. речь идет об избавлении человека от невыносимых страданий;
3) для крайней необходимости причиненный вред должен быть меньшим, чем предотвращенный. Что же касается эвтаназии, то размер вреда предотвращенного (непереносимые страдания) больше причиненного (быстрая, безболезненная смерть).
Эвтаназию следует отграничивать от обоснованного риска.
Понятие обоснованного риска дается в ч. 2 ст. 41 УК РФ: риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием), и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам. Риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия (ч. 3 ст. 41 УК РФ). Надеясь на то, что мучения и страдания прекратятся, человек идет на самый отчаянный шаг и, рискуя жизнью, выбирает эвтаназию.
Сравнивая эвтаназию с обоснованным риском, можно говорить о том, что человек сознательно идет на то, что избавляет себя от физических страданий. Цель не может быть достигнута иным путем, как через смерть. В этом есть сходство обоснованного риска с эвтаназией. Но также есть и отличия, а именно:
1) важным признаком обоснованного риска является достижение общественно полезных целей, а в случае эвтаназии речь идет о конкретном человеке, о его жизни;
2) при обоснованном риске он не должен быть заведомо сопряжен с угрозой для жизни. В нашем случае речь как раз об угрозе жизни, более того, неизлечимо больной человек самостоятельно, обдуманно идет на смерть;
3) лицо, совершившее определенные действия при обоснованном риске для достижения общественно полезных целей, освобождается от уголовной ответственности. Лицо, ассистирующее потерпевшему в осуществлении акта эвтаназии, подлежит уголовной ответственности по ч. 1 ст. 105 УК РФ.
Иными словами, обоснованный риск в случае с эвтаназией будет являться риском смертельным.
В некоторых зарубежных государствах убийство по мотиву сострадания, совершенное по просьбе потерпевшего, представляет собой самостоятельный привилегированный вид умышленного причинения смерти. В этих случаях уголовное законодательство предусматривает более мягкое наказание по сравнению с тем,
которое назначается за простое или квалифицированное убийство. Те государства, в которых предусмотрен привилегированный вид убийства, совершенного по просьбе потерпевшего, как правило, включают в свои уголовные кодексы и составы пособничества самоубийству либо склонения к нему. Помощь другому лицу в самоубийстве наказывается в Австрии (§ 78 УК Австрии) и в Дании (§ 240 УК Дании). В УК Швейцарии установлена уголовная ответственность за пособничество самоубийству, совершенное из корыстных побуждений (ст. 115). Согласно УК Польши, тот, кто путем уговоров или оказания помощи доводит человека до покушения на свою жизнь, подлежит наказанию лишением свободы на срок от трех месяцев до пяти лет (ст. 151).
Наряду с мотивом и целью в качестве обязательного элемента юридической конструкции рассматриваемого преступления в уголовных кодексах ряда зарубежных стран нередко выступает объективная характеристика состояния потерпевшего. Так, УК Азербайджана характеризует потерпевшего как «больного», УК Грузии
- как «умирающего», УК Перу - как «неизлечимо больного», УК Колумбии говорит о «сильных страданиях, причиняемых телесными повреждениями или тяжелой и неизлечимой болезнью». УК Испании обусловливает применение нормы об убийстве по просьбе потерпевшего тем, что жертва «страдала от тяжелой болезни, определенно приведшей бы к смерти или причиняющей ей постоянные тяжкие страдания».
Вместе с тем уголовные кодексы таких зарубежных стран, как Германия, Нидерланды, Португалия, Корея, предусматривают специальную норму об убийстве по просьбе потерпевшего без указания на его мотивы или цели. Так, УК ФРГ устанавливает: «кто убивает другое лицо в результате категорической и настойчивой просьбы потерпевшего лишить его жизни, тот наказывается лишением свободы на срок от шести месяцев до пяти лет» (ст. 216) [14, с. 200].
Особое внимание следует обратить на различия законодательного определения способа выражения больным своего требования или согласия о применении к нему акта эвтаназии. Так, в УК Польши говорится о «требовании»; в УК Германии
- о «категорической и настойчивой просьбе потерпевшего»; в УК Швейцарии - о «серьезном и настойчивом требовании»; УК Испании характеризует просьбу как «настойчивую, серьезную и ясную»; в УК Перу подчеркивается, что просьба должна быть «явно выраженной»; в УК Грузии отмечается необходимость соответствия требования больного «подлинной его воле».
Полагаем, что столь тщательные формулировки призваны исключить вероятность как фальсификации волеизъявления потерпевшего, так и использования виновным необдуманного, скоропалительного заявления, сделанного потерпевшим в состоянии фрустрации.
Проведенное нами сравнительноправовое исследование показывает, что уголовное законодательство подавляющего большинства зарубежных государств в нормах об ответственности за эвтаназию не учитывает такую ее форму, которая совершается хотя и по мотиву сострадания, однако без наличия на то просьбы или согласия потерпевшего. Исключение составляет лишь УК Колумбии, где в ст. 326 «Убийство из сострадания» не упоминается о необходимости наличия просьбы потерпевшего.
Между тем в наше время проявление такой формы эвтаназии отнюдь не редкость. В современных клиниках можно годами поддерживать жизнь больного даже при полном угасании функций головного мозга. В силу этого врачи по своей инициативе или по просьбе близких родственников таких больных порой вынуждены отключать средства поддержания жизни больного, то есть фактически осуществлять пассивную эвтаназию.
Наконец, необходимо указать и на существенные различия санкций норм, предусматривающих ответственность за данное деяние, которые, как правило, отражают господствующие в данном государстве представления о степени общественной опасности эвтаназии. Так, согласно УК Перу, Португалии, Колумбии убийство по просьбе потерпевшего наказывается лишением свободы на срок до трех лет; Германии, Грузии - до пяти лет; Кореи - до десяти лет. УК Азербайджана предусматривает за эвтаназию наказание в виде исправительных работ на срок до двух лет либо лишение свободы на срок до трех лет.
Как было отмечено выше, в некоторых странах ответственность за пассивную форму эвтаназии значительно строже, нежели за ее активную форму. Так, за пассивную эвтаназию в виде оказания помощи в самоубийстве (если оно повлекло летальный исход) виновному грозит: в Португалии - до трех лет лишения свободы; в Перу - до четырех лет; в Испании - до пяти лет; в Колумбии и Бразилии
- до шести лет; в Венесуэле и Республике Корея - до десяти лет; в Италии - до двенадцати лет; в Канаде - до четырнадцати лет лишения свободы [14, с. 206].
Исключение составляет польский законодатель, который в ряде случаев вопрос о наказуемости эвтаназии оставляет на усмотрение правоприменителя. Так, согласно ст. 150 УК Польши, «лицо, убившее человека по его требованию и под влиянием сочувствия к нему, подлежит наказанию лишением свободы на срок от трех месяцев до пяти лет, однако в исключительных случаях суд может применить чрезвычайное смягчение наказания и даже отказаться от его исполнения».
Этот краткий анализ законодательного опыта зарубежных стран об установлении ответственности за эвтаназию показывает, что в абсолютном их большинстве любая форма эвтаназии квалифицируется как преступление. однако, в отличие от России, законодатели подавляющего большинства стран мира включили в свои уголовные кодексы специальные привилегированные нормы об ответственности за анализируемое деяние.
Так, 13 февраля 2014 года в Бельгии принят закон об эвтаназии для несовершеннолетних. Указанный закон предусматривает право несовершеннолетнего, способного принять самостоятельное решение и находящегося в термальной стадии болезни, причиняющей ему непереносимые физические и душевные страдания, подать прошение об эвтаназии. Такое прошение должно быть подано с письменного согласия родителей либо самими родителями при недееспособности ребенка, а также при рекомендации лечащего врача. В отличие от голландского законодательства, предусматривающего намеренное ускорение смерти неизлечимо больного с 12 лет, в законе Бельгии такой возраст несовершеннолетнего не оговорен.
Подводя итог, необходимо отметить следующее. В современном обществе остро стоит проблема эвтаназии. Понятие эвтаназии носит крайне противоречивый характер.
По мнению Ю.А. Чернышевой, для предупреждения эвтаназии целесообразно будет во всех медицинских учреждениях ввести программы по ее профилактике, а именно провести мероприятия по разъяснению медицинскому персоналу его ответственности за содействие и проведение акта эвтаназии. Такие мероприятия должны проводиться органами внутренних дел, т.к. полиция обязана предотвращать и пресекать преступления и административные правонарушения.
Еще одним профилактическим мероприятием является ежеквартальная проверка участковым уполномоченным оВД совместно с медицинским работником неизлечимо больных людей на предмет предупреждения эвтаназии. Участковому уполномоченному полиции на вверенном ему участке более доступна информация о проживающих на нем гражданах. Важное место в системе этой профилактики должно быть отведено родственникам неизлечимо больного человека, с которыми также проводится разъяснительная работа по вопросу эвтаназии.
Кроме того, Ю.А. Чернышева предлагает такую меру предупреждения эвтаназии, как проведение разъяснительных мероприятий и с лечащим врачом, и с неизлечимо больным человеком. В работе с неизлечимо больным человеком должен быть задействован психолог для оказания психологической поддержки [13, с. 26].
В.И. Акопов и Е.Н. Маслов считают, что необходимо однозначное правовое решение вопроса об эвтаназии с указанием недопустимости применения активной эвтаназии и перечня условий разрешения в исключительных случаях пассивной эвтаназии. Принятие такого решения и осуществление эвтаназии должно быть в строгом соответствии с порядком, который с учетом опыта других стран должен быть разработан юристами и медиками и утвержден соответствующими министерствами. Несмотря на то, что в настоящее время ни в какой форме эвтаназия в нашей стране не может быть разрешена, от легализации этой проблемы не уйти. Решение ее
надо начинать с правового обеспечения и разработки порядка жесткого контроля за каждым случаем эвтаназии. А пока врачам надо помнить, что побуждение и осуществление любой формы эвтаназии в соответствии с законодательством Российской Федерации является преступлением. отказ от медицинского вмешательства во избежание неоднозначной трактовки должен быть обоснован и правильно документально оформлен [15, с. 121].
Таким образом, с учетом отечественной правовой мысли, законодательного опыта зарубежных стран, а также анализа точек зрения ученых по данной проблеме предлагаем дополнить Уголовный кодекс Российской Федерации нормой, предусматривающей ответственность за привилегированный состав убийства, совершенного по мотиву сострадания и просьбе потерпевшего, в следующей редакции:
Статья 105.1. Убийство по мотиву сострадания (эвтаназия)
1. Убийство неизлечимо больного человека по его добровольной просьбе,
совершенное по мотиву сострадания с целью избавления больного от невыносимых физических страданий, вызванных имеющимся заболеванием, при отсутствии эффективных мер к облегчению страданий больного, -
наказывается ограничением свободы на срок от двух до четырех лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на тот же срок.
2. То же деяние, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, -
наказывается принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового либо лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
Список литературы
1. Крылова Н.Е. Эвтаназия: уголовно-правовой аспект // Вестник Московского университета. Сер. 11: «Право». 2000. N 2. С. 19-20.
2. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. М., 2000. 472 с.
3. Pfersdorf P. Die Einwilligung des Verletzten als Strafanschlissungsgrund. Diss. 1897.
4. Josti K. Die Einwilligung des Verletzten. Diss. Bernburg, 1899.
5. Kesler K. Die Einwilligung des Verletzten in ihrerstrafrechtlichen Bedeutung. Berlin und Leipzig, 1884.
6. Jost A. Das Recht auf den Tod: Sociale Studie. Göttingen, 1895.
7. Hillur K. Das Recht über sichselbst. Heidelberg, 1908.
8. Жарова М.Н. Этические проблемы окончания жизни человека [Электронный ресурс] // RELGA. 2010. N 10 [208]. URL: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=2668&level1=main&lev el2=articles (дата обращения: 20 янв. 2014 г.).
9. Лобастов О.С. Об эвтаназии // Военно-медицинский журнал. 2001. Т. 322. N 2. С. 16-19.
10. Церковно-общественный совет по биомедицинской этике: Заявление «О современных тенденциях легализации эвтаназии» // Православная газета. 1999. Май.
11. Героева А., Коробов П. Законотворчество не на жизнь, а на смерть // Коммерсантъ. 2007. 17 апр.
12. Котова М. Эвтаназия: сочувствие тяжелобольному или преступление? // СЛОВО. 2013. N 46 (1065).
13. Чернышева Ю.А. Уголовно-правовые вопросы причинения смерти потерпевшему по его просьбе (эвтаназия): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008, 26 с.
14. Капинус О.С. Эвтаназия как социально-правовое явление: монография. М.: Буквовед, 2006, 400 c.
15. Акопов В.И., Маслов Е.Н. Право в медицине. М.: Книга-Сервис, 2002. 352 с.
References
1. Krihlova N.E. Ehvtanaziya: ugolovno-pravovoyj aspekt [Euthanasia: criminal and legal aspect]. Vestnik moskovskogo universiteta. Seriya 11: "Pravo"- Vestnik of Moscow University. Series 11: "Law”, 2000, no. 2, pp. 19-20.
2. Guseyjnov A.A., Apresyan R.G. Ehtika [Ethics]. Moscow, 2000. 472 p.
3. Pfersdorf P. Die Einwilligung des Verletzten als Strafanschlissungsgrund. Diss. 1897.
4. Josti K. Die Einwilligung des Verletzten. Diss. Bernburg, 1899.
5. Kesler K. Die Einwilligung des Verletzten in ihrerstrafrechtlichen Bedeutung. Berlin und Leipzig, 1884.
6. Jost A. Das Recht auf den Tod: Sociale Studie. Gottingen, 1895.
7. Hillur K. Das Recht über sichselbst. Heidelberg, 1908.
8. Zharova M.N. Ehticheskie problemih okonchaniya zhizni cheloveka [Ethical problems of end of life]. RELGA - RELGA, 2010, no. 10 [208]. Available at: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main7textid =2668&level1=main&level2=articles (Accessed 20 January 2014).
9. Lobastov O.S. Ob ehvtanazii [On euthanasia]. Voenno-meditsinskiy zhurnal - Military medical journal, 2001. Vol. 322, no. 2, pp. 16-19.
10. Tserkovno-obshchestvennyy sovet po biomeditsinskoy etike: Zayavlenie «O sovremennykh tendentsiyakh legalizatsii evtanazii» [Church-public Council for biomedical ethics: the Statement «About modern trends of the legalization of euthanasia»]. Pravoslavnaya gazeta - The Orthodox newspaper, 1999, May.
11. Geroeva A., Korobov P. Zakonotvorchestvo ne na zhizn', a na smert' [Lawmaking is not a life and death]. Kommersant" - Kommersant, 2007, 17 April.
12. Kotova M. Ehvtanaziya: sochuvstvie tyazheloboljnomu ili prestuplenie? [Euthanasia: sympathy for the seriously ill or crime?]. SLOVO - WORD, 2013, no. 46 (1065).
13. Chernihsheva Yu.A. Ugolovno-pravovihe voprosih prichineniya smerti poterpevshemu po ego prosjbe (ehvtanaziya). Avtoref. Cand. Diss. [Criminal-legal issues of causing the death of the victim by his request (euthanasia). Autoabstract Cand. Diss.]. Moscow, 2008, 26 p.
14. Kapinus O.S. Evtanaziya kaksotsial'no-pravovoeyavlenie [Euthanasia as a social and legal phenomenon]. Moscow, Bukvoved Publ., 2006. 400 p.
15. Akopov V.I., Maslov E.N. Pravo vmedicine [Right in medicine]. Moscow, Kniga-Servis Publ., 2002. 352 p.
