CC BY
79
Романовский Г.Б.
Пензенский государственный университет, Россия
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ БИОМЕДИЦИНСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 13-03-00132
Биомедицинские технологии, все активнее развиваясь, плавно подвигаются к такому состоянию, когда с их помощью станет возможным вмешательство в природу человека, корректировка его биологических характеристик. Впереди «заветная» мечта - возможность решения практически всех социальных проблем биологически путём. Связывают это как с перспективами развития генетики, так и с реальностью создания человека неполовым путем размножения (клонирование). Поскольку они затрагивают существо человека, это заставляет юриспруденцию четко отреагировать на меняющуюся действительность: установление дозволений и запретов, гарантий недопущения злоупотреблений и др. В то же время к биотехнологиям присматривается и современная криминология.
Биотехнологии могут быть использованы как в целях предотвращения преступного поведения, так и в целях последующей профилактики преступной деятельности лица, совершившего противоправный поступок.
Первое направление связано с поиском так называемого «гена преступника». О концепции прирожденного преступника проводили исследования известные криминологи: Ч. Ломброзо, Э.Ферри,
И.С. Ной и др. Сторонники биологической обусловленности преступного поведения приводят родословную семьи Джефа Юга, родившегося в конце XVIII века в штате Нью-Йорк. Джеф Юг вёл распутный образ жизни, имел множество детей от разных женщин, зачатых в большинстве случаев в пьяном виде. Были собраны подробные сведения о 709 потомках, из них: 106 бродяг; 181 проститутка; 142 нищих; 64 родились и никогда не покидали дом призрения; 376 преступников; 37 убийц [1]. Такой «послужной» список подводит к двум взаимозависимым выводам. Во-первых, необходимо находить ту биологическую составляющую, которая отвечает за склонность к преступному поведению. Во-вторых, необходимо либо корректировать генотип человека, изначально склонного к противоправным действиям, либо осуществить ряд профилактических мер, связанных с недопущением генетически дефектного потомства. Так, А.С. Никифоров предлагает: «создать на законодательной (другой нормативной)
основе систему комплексного отслеживания психически неполноценных субъектов с маниакальноагрессивными наклонностями для воздействия на них (лоботомия, стерилизация, кастрация и т.п.) с целью предупреждения совершения ими так называемых «серийных» преступлений по сексуальнопатологическим или иным психопатологическим мотивам»[2]. Была высказана и другая точка зрения: «...основной причиной общественных болезней выступают не биологические потребности (программы, инстинкты), а программы социальные, создающие маниакально-депрессивные фазы в распределении биосоциальной энергии»[3]. При этом интересен результат такой логики. Этим же автором в другой работе предлагается выход из создавшегося положения, который идентичен приведенному выше, только с большими последствиями - отменить действие УК, УПК и УИК: «Вместо УК РФ необходимо создать
дополнительную классификацию социопатий. УПК РФ, как религиозно-догматический, инквизиционный документ (вместе с УК РФ), следует заменить системой полицейско-медицинского характера. Уголовноисполнительный кодекс в таком случае не нужен»[4].
Генетическое тестирование пытаются использовать в целях профилактики предупреждения преступности. Еще в 1965 г. Патриция Джекобс, обследовав заключенных в Шотландии, пришла к выводу, что среди преступников доля лиц с хромосомной аномалией типа XYY многократно больше, чем среди право-послушных граждан. После чего долгое время считалось, что большинство преступников являются носителем лишнего Y-хромосома (синдром XYY). После таких сенсационных заявлений в США предлагалось провести скрининг населения на определение носительства лишнего хромосома, выявить всех таких граждан и вести их специализированный учёт, поставить под полицейский надзор. В некоторых штатах подобные законы были приняты. Это происходило, несмотря на то, что многие генетики приводили данные, «свидетельствующие о том, что лишняя Y-хромосома не больше, чем другие генетические нарушения, влияет на преступность, что мужчины с Y-хромосомой реже, чем лица с нормальным кариотипом, совершают преступления, носящие характер насилия»[5].
Профилактика преступного поведения с помощью биомедицины сейчас апробируется на педофилах. В Российском законодательстве введена такая мера как химическая кастрация, которая представляет собой введение медрокиспрогестерона, подавляющего действие мужского полового гормона (в медицине - антиандрогенная терапия, применяется при лечении некоторых заболеваний). В США чаще всего вводят препарат «Депо-Провер», применяемый в обычных условиях, в частности, при раке предстательной железы и других заболеваниях, требующих гормональной терапии. Препарат следует водить примерно один раз в три-четыре месяца. Терапия носит длительный характер. Ее последствия обратимы. Имеются также побочные эффекты, к которым относят увеличение веса, остеопороз, повышенный риск сердечнососудистых заболеваний, а также феминизацию - потерю мышечной массы, выпадение волос на теле.
Однако введение химической кастрации связано с некоторыми иллюзиями. В устах многих политиков это звучит несколько наивно: мол, один укол решит все проблемы. Во-первых, что один укол абсолютно ничего не решит. Антиандрогенная терапия (а именно так она определяется в медицине) носит длительный характер, в некоторых случаях должна сопровождать человека всю жизнь. Соответственно, необходимо решать вопрос, кто именно будет осуществлять данную процедуру. Во-вторых, укол только одного препарата также не является решением проблемы. Зарубежный опыт показывает, что введение антиандрогенных препаратов сопровождается психотерапией, направленной на корректировку поведения, а также приемов препаратов, снижающих побочные эффекты. В-третьих, возникает вопрос о финансировании химической кастрации. Стоимость химической кастрации с учетом ее длительности весьма высока. Российское законодательство, введя химическую кастрацию, все указанные проблемные вопросы обошло стороной. Отметим, что во многих субъектах Российской Федерации химическая кастрация оценивается как что-то из области экзотики.
Приведенные доводы указывают на то, что криминология должна ответственно подходить ко всем достижениям современной медицинской науки, не поддаваться непроверенным результатам. Нельзя думать, что решение столь глобальной проблемы как борьба с преступностью возможна лишь по одному мановению врача.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бацалёв В. Плата в семи поколениях // Литературная Россия. 1998. № 41. С.4 - 5.
1
2. Никифоров А.С. О смертной казни // Государство и право. 2001. № 4. С. 65.
3. Ольков С.Г. Детерминация преступного поведения, современная политика и отрицательная девиантность в контексте глобализации // Право и политика. 2005. № 6. С. 112.
4. Ольков С.Г. О смертной казни и излечении социальной патологии // Право и политика. 2004. №
8. С. 141.
5. Эфроимсон В.П., Блюмина М.Г. Генетика олигофрений, психозов, эпилепсий. М., 1978. С. 74.
2
