CC BY
104
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2013. № 2
С.А. Новикова
(соискатель кафедры истории России XIX — начала XX в. исторического
факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РУССКИХ ВОЕННЫХ
КОРРЕСПОНДЕНТОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ
XIX - НАЧАЛЕ XX в.
В статье рассматривается появление и развитие института русских военных корреспондентов во второй половине XIX — начале XX в. Проанализированы периоды трех войн — русско-турецкой (1877—1878 гг.), русско-японской (1904—1905 гг.) и Первой мировой (1914—1918 гг.), в ходе которых на фронтах работали военные корреспонденты. Статья написана преимущественно на базе делопроизводственной документации и материалах периодической печати.
Ключевые слова: русские газеты и журналы, военный корреспондент, правовое положение прессы, цензура, М.А. Газенкампф, Е.Ф. Пестич, великий князь Николай Николаевич старший.
The article examines the emergence and development of the Russian war correspondents institution in the second half of XIX — early XX century. The periods of three wars are covered — Russian-Turkish, Russian-Japanese and First World War, where war correspondents worked. The article is written primarily on the base of clerical and periodic print sources.
Key words: Russian newspapers and magazines, war correspondent, the legal status of the press, censorship, M.A. Gazenkampf, E.F Pestich, Grand Duke Nikolai Nikolaievich Sr.
* * *
История института русских военных корреспондентов пока еще не становилась предметом специального исследования ни в исторической науке, ни в журналистике. Работы исследователей, которые касались тех или иных сторон деятельности военных корреспондентов, затрагивали проблему лишь частично — в контексте истории журналистики и военной истории. В предлагаемой статье систематизируются сведения о появлении, изменении статуса и особенностях работы военных корреспондентов в императорской России.
Институт военных корреспондентов в России возник в 1877 г. и просуществовал до 1918 г., его история тесно связана с политической и общественной жизнью империи. Основополагающее воз-
* Новикова Светлана Александровна, тел.: 8-903-184-80-46; e-mail: novikova-86@ mail.ru
действие на прессу того времени оказывали любые политические изменения в стране. Это отразилось прежде всего в касающемся ее законодательстве и ее делопроизводстве. Военная журналистика, активизировавшаяся в периоды войн, также подчинялась законам гражданской прессы, поэтому с помощью законодательных материалов1, делопроизводственной документации2, в том числе неопубликованной3, можно проследить становление и развитие этого сегмента русской прессы. В рамках статьи рассмотрены три основных периода — русско-турецкая (1877—1878 гг.), русско-японская (1904—1905 гг.) и Первая мировая (1914—1918 гг.) войны.
Принято считать, что военные корреспонденты своим появлением обязаны русско-турецкой войне и, в частности, общественному интересу к славянскому вопросу. Подобное мнение верно лишь отчасти. Главной причиной возникновения института военных корреспондентов явилась потребность общества в информированности по собственно военным вопросам. В результате проведенной в 1870-х гг. военной реформы русская армия стала всесословной, произошли изменения в процессе обучения командного состава, были сокращены сроки службы. Однако восприятие армии обществом менялось медленно. Для этого необходимо было иметь больше конкретных сведений о том, что происходило в армии. К тому же после проведения военной реформы русское командование стало уделять больше внимание организации работы печати во время боевых действий. Во многом именно в силу указанных причин в апреле 1877 г., когда Россия объявила войну Турции, идея освобождения балканских народов и получила такую горячую поддержку населения.
Отчетливо понимая, насколько высок интерес общества к судьбе балканских славян, военный министр Д.А. Милютин настаивал на допуске прессы в действующую армию, где корреспонденты могли бы под контролем собирать и затем публиковать сведения, разглашение которых не повредило бы ходу боевых действий. Между тем
1 Устав о цензуре и печати // Свод законов Российской империи. Т. 14. Изд. 1890; Временное положение о военной цензуре. Пг., 1914.
2 Война 1904—1905 г. Отчет о применении цензуры на театре войны / Сост. цензурным отделением Штаба главнокомандующего под редакцией генерал-квартирмейстера. Харбин, 1905; Правила для военных корреспондентов, состоящих на театре войны // Волковский Н.Л. История информационных войн. Ч. 1. СПб., 2002. С. 468—474; Правила о порядке печатания в повременных изданиях известий и статей, касающихся военных приготовлений, передвижений войск и действий нашей армии и флота, действовавшие в 1877—1878 гг. // Иванов Д.В. Формирование военной цензуры в России 1810—1905 гг. М., 2000. С. 232—235; Правила о порядке печатания в повременных изданиях известий и статей, касающихся военных приготовлений, передвижений войск и действий нашей армии и флота, действовавшие в 1904—1905 гг. // Там же. С. 236—238.
3 РГАЛИ. Ф. 595. Оп. 1. Д. 33.
существовала и иная точка зрения. Она выразилась в предложении Главного управления по делам печати: «Воспретить частным газетам иметь своих корреспондентов собственно в русской армии и в занимаемых ею местностях»4. В итоге возобладала позиция военного министра. Ее также поддержали русский посол в Турции Н.П. Игнатьев, главнокомандующий Дунайской армией великий князь Николай Николаевич (старший), а также начальник его дипломатической канцелярии А.И. Нелидов. Так в России впервые появились военные корреспонденты5.
Согласно приказу № 87 главнокомандующего от 22 июля 1877 г., корреспондентам русских газет и журналов разрешалось находиться в войсках по просьбе ответственных редакторов и издателей, а иностранным — по рекомендациям наших посольств и высокопоставленных лиц. И те и другие были обязаны не сообщать никаких сведений о расположении и численности войск. Кроме того, они должны были доставлять лицу, на которое возлагалась обязанность следить за содержанием корреспонденций, все номера газет, в которых помещались их публикации. От корреспондентов также требовалось сообщать о каждой перемене своего местопребывания, иметь при себе разрешение с печатью коменданта управления армией, удостоверение личности с фотографией и специальный знак6. Корреспондентам была предоставлена возможность получать сведения, которые начальник Штаба армии признавал возможным им сообщить. В Дунайской армии работать с прессой было поручено полковнику М.А. Газенкампфу, а в Кавказской — полковнику А.М. Войнову7.
Сначала отличительным знаком военного корреспондента была бляха из меди с орлом и надписью «Корреспондент», а также с личным номером. Такая бляха носилась на левом рукаве. Но вскоре она из-за непрактичности была заменена на новый знак — черно-желто-белую нарукавную повязку, подбитую красным сукном. На повязке серебром был вышит двуглавый орел, а вокруг него полукружием шла надпись «Корреспондент», ниже находился номер, под которым корреспондент был внесен в общий список. Повязка снабжалась печатью, без которой она считалась недей-ствительной8. Дело наблюдения за корреспондентами было поставлено так, что оно особенно не стесняло журналистов в их деятельности. Прежде чем передавать свои телеграммы, они должны
4 Цит. по: Волковский Н.Л. Указ. соч. С. 399.
5 Прищепа С., Шахов А. Как начинались военкоры // Журналист. 1993. № 8. С. 10—11.
6 Волковский Н.Л. Указ. соч. С. 401.
7 Там же. С. 403.
8 Прищепа С., Шахов А. Указ. соч. С. 10—11.
были заверять их у полковника Газенкампфа. Высшие войсковые начальники — генералы И.В. Гурко, М.И. Драгомиров, М.Д. Скобелев — предоставляли им свободу действий и облегчали работу9. Робкие попытки Газенкампфа влиять на корреспондентов быстро прекратились, так как те рассредоточились по отрядам10. Правда, у русских корреспондентов возникали материальные сложности. Они, в отличие от представителей иностранной прессы, не могли содержать секретарей и агентов для получения информации11. Во многом из-за ограниченности в средствах им приходилось посылать добытые сведения полевой почтой, а не телеграфом.
Всего во время войны 1877—1878 гг. в русской армии находились примерно 100 военных корреспондентов как отечественных, так и иностранных изданий. В основном они работали на Балканах. Российскую прессу представляли А.С. Суворин, В.П. Буренин, А.Д. Иванов (все — «Новое время»), М.П. Федоров («Новое время» и «Нива»), Н.В. Россоловский и Н.Н. Каразин («Новое время»), Г.К. Градовский («Голос»), Н.В. Максимов («Биржевые ведомости», «Санкт-Петербургские ведомости», «St.-Petersburger Leitung»), Вас.И. Немирович-Данченко (брат известного театрального деятеля; «Наш век» и «Пчела», затем «Новое время»), кн. Л.В. Шаховской («Московские ведомости») и др. В.В. Крестовский присутствовал в армии в качестве официального корреспондента «Правительственного вестника».
Некоторые из корреспондентов к началу войны уже были известны читающей публике. Например, Крестовского знали как автора «Петербургских трущоб» и «Очерков кавалерийской жизни». Суворин же обрел популярность благодаря публикациям в «Санкт-Петербургский ведомостях» под псевдонимом «Незнакомец». Правда, опыт, обретенный в гражданской журналистике и на литературном поприще, не особенно помогал на новой ниве. Первые корреспонденции как правило оказывались неудачными. Немирович-Данченко замечал по этому поводу, что «ошибки и промахи первых корреспонденций объясняются у одних чувством патриотизма, или новизною дела и неумением ориентироваться, у других... отсутствием мужества, у третьих — целомудрием редакций, исказивших письма своих корреспондентов почище любого цензора»12.
Корреспонденты в основном покинули действующую армию к октябрю 1877 г. До конца войны на Балканах оставались Градовский, Иванов, Крестовский, Немирович-Данченко и Шаховской. Причем Крестовский и Шаховской — именно из-за того, что на-
9 Волковский Н.Л. Указ. соч. С. 403.
10 Немирович-Данченко Вас. И. Год войны. Т. 3. СПб., 1879. С. 108.
11 Там же. С. 116—117.
12 Там же. С. 110.
ходились на государственной службе. Наибольшее число военных корреспондентов имела газета «Новое время». Некоторые корреспонденты сотрудничали сразу с несколькими изданиями, как, например, Немирович-Данченко. Некоторые издания не отправляли своих специальных корреспондентов в армию, пользуясь услугами офицеров и чиновников администрации.
Когда началась русско-японская война, общественно-политическая обстановка в империи была напряженной: между властью и общественностью усугублялось взаимное отчуждение. Это обстоятельство привнесло новую специфику в жизнь военных корреспондентов. Конфликт на Дальнем Востоке стал первым для России в XX столетии. Для Европы таким переломным моментом явилась англо-бурская кампания. Однако русских журналистов там не было, и русско-японская война стала их первым соприкосновением с разительными за минувшую четверть века переменами в способах передачи информации и новыми приемами ведения войн (камуфляж, артобстрелы, окопная война). Появление телеграфных агентств и ускорение доставки корреспонденций требовали иного подхода к организации работы самих военных корреспондентов. Однако русское военное командование не уделило подобным переменам — как, впрочем, и многому другому в этой неудачной для России войне — должного внимания.
В самом начале войны, 13 февраля 1904 г., была введена цензура частных телеграмм, аналогичные меры в отношении письменной корреспонденции приняты в апреле того же года. Цензурные комиссии на театре военных действий учреждались приказом наместника на Дальнем Востоке генерал-адъютанта Е.И. Алексеева от 29 февраля 1904 г. Цензура военных телеграмм осуществлялась в Мукдене (в штабе наместника), Ляояне, Харбине, Хабаровске, Порт-Артуре, Владивостоке и на Сахалине, а с 24 марта 1904 г. — в Инкоу.
После неоправданно долгих затяжек было образовано цензурное отделение Штаба главнокомандующего. Помимо цензуры частных телеграмм и писем контроль был установлен и за коррес-понденциями лиц, писавших с фронта. Но тут возникал ряд проблем. Исследователи связывают эти проблемы с тем, что из ведения цензурных комиссий в армии были изъяты статьи, предназначенные для печати в России. Их цензурирование возлагалось на органы местной цензуры, которая относилась к делу халатно, и в результате в печать попадали сведения секретного характера13. Кроме того, подобная практика лишала цензуру, находившуюся на фронте, возможности контролировать корреспонденции лиц из состава ар-
13 Волковский Н.Л. Указ. соч. С. 433.
мии. Газеты, в которые они поступали, не присылались в цензуру главнокомандующего, и, следовательно, проверить работу корреспондентов было невозможно14.
Существовали и проблемы с пропуском материалов цензурой из действующей армии. Возникло непонимание между цензурами в России и Штабом главнокомандующего. В телеграмме от 27 ноября 1904 г. начальнику Штаба главнокомандующего Маньчжурской армией говорилось, что цензорами в Штабе пропускаются многие сведения из запрещенного перечня, от этого цензоры в России были вынуждены, руководствуясь этими же указаниями, вычеркивать сведения, не тронутые ранее в Штабе15.
Точный перечень материалов, не допустимых в корреспонден-циях, появился лишь в январе 1905 г., но в нем отсутствовали директивные установки16. В перечень вошли сведения, не подлежавшие пропуску в корреспонденциях с театра войны. Например, ни в коем случае нельзя было публиковать и сообщать данные об организации отрядов, дислокации и численности войск, о передвижении на театре войны войсковых частей, начальствующих лиц, штабов. Не допускалась огласка названий корпусов, отрядов и войсковых частей. Закрытыми считались основанные на разведданных сведения о провозоспособности и техническом состоянии железных дорог и водных линий, о неприятельской армии. Нельзя было публиковать описания в сгущенных красках неблагоприятных сведений и критику действий и распоряжений начальствующих лиц17.
Все больший наплыв журналистов на театр военных действий прослеживался по обе стороны фронта. В маньчжурских армиях России работали 102 российских корреспондента и 38 иностранных18. Первые корреспонденты начали прибывать в армию в марте 1904 г., а в апреле их число значительно возросло. Прибывавшие из России временно задерживались в Харбине, а приезжавшие с юга, из Китая, останавливались в Ляояне, где располагался штаб армии. С апреля же было разрешено приезжать в Мукден для утверждения в Штабе наместника. Из известных корреспондентов в действующей армии находились В.А. Апушкин («Правительственный вестник», «Русский инвалид», «Journal de St. Petersbourg»), Н.Г. Гарин-Михайловский («Русское слово»), Н.А. Демчинский («Биржевые ведомости»), П.Н. Краснов («Русский инвалид»), В.Г. Янче-
14 Там же.
15 Война 1904—1905 г. Отчет о применении цензуры на театре войны. С. 24—25.
16 Волковский Н.Л. Указ. соч. С. 431—432.
17 Война 1904—1905 г. Отчет о применении цензуры на театре войны. С. 24.
18 Там же. С. 27—36.
вецкий («Петербургское телеграфное агентство»). Вас.И. Немирович-Данченко на этот раз поставлял сведения в «Русское слово»19.
Для допуска корреспондентов в действующую армию и надзора за их деятельностью при Штабе главнокомандующего было учреждено особое нецензурное отделение во главе с полковником Е.Ф. Пе-стичем. Приказом наместника № 105 от 17 февраля 1904 г. устанавливались правила о военных корреспондентах. В соответствии с этими правилами лица российского подданства, состоявшие военными корреспондентами русских журналов, газет или телеграфных агентств, должны были иметь при себе рекомендации от своих редакций в форме письменного ручательства в их благонадежности20. Каждому военкору по прибытии на место назначения надлежало дать расписку, что он не будет распространять никаких известий о военных приготовлениях, допускать критики начальствующих лиц, сообщать сведений о противнике, а станет точно исполнять приказы высшего военного командования. Каждому корреспонденту предписывалось явиться в Штаб Маньчжурской армии или Штаб Приамурского военного округа и представить «имеющиеся у него документы с приложением засвидетельствованной (полицией. — С.Н.) фотографической карточки». Лишь после такой процедуры корреспондент получал «удостоверение по форме № 1 на право состоять войсках в Маньчжурском районе или в районе Приамурского военного округа». Если при корреспондентах состояла прислуга, то на нее также должны были иметься соответствующие документы. Сопроводительные бумаги полагались даже лошадям военкоров. Такой пакет документов корреспондент был обязан иметь при себе всегда и предъявлять его по первому требованию военного руководства. Отличительным наружным знаком военкора являлась повязка на левой руке выше локтя красного цвета с черными буквами «В.К.»21.
Практически сразу потребовались изменения основных положений правил. Так, неудовлетворительным по разным причинам был, например, пункт, требовавший от корреспондента ручательства редакции о его благонадежности. Он был признан бесполезным, так как подобное ручательство не представляло собой чего-либо реального, не накладывало на редакции каких-то юридических обязательств. Помимо всего прочего правила совершенно не касались порядка утверждения в звании военного корреспондента для военнослужащих или тех, кто имел отношение к армии. Затруднения вызывал и пункт, касавшийся перемещения корреспондентов из района дислокации одной армии в место расположения другой.
19 Война 1904—1905 г. Отчет о применении цензуры на театре войны. С. 27—36.
20 Там же. С. 37.
21 Там же. С. 38.
Для этого необходимо было прибыть в цензурное отделение Штаба главнокомандующего за получением разрешения. Порядок был упрощен, после чего соответствующее разрешение допускалось получать по письменному или телеграфному заявлению. В июне 1905 г. были выпущены новые правила с учетом приведенных выше изменений. Отныне требовавшиеся для аккредитации документы состояли из документа, удостоверявшего личность, официально засвидетельствованной фотографической карточки, бумаги о благонадежности из полиции и удостоверения из редакции. Обязательство выполнять приказы военного начальства было заменено распиской об ознакомлении с данными правилами.
Несмотря на разрешение, главнокомандующий генерал-адъютант А.Н. Куропаткин крайне негативно относился к пребыванию в войсках представителей прессы. Возможно поэтому Штаб главнокомандующего не принимал мер по широкому ознакомлению корреспондентов с условиями их допуска в действующую армию. Аналогичной причиной, вероятно, объясняется и крайне неудовлетворительная постановка дела по утверждению прибывших корреспондентов. В первой половине кампании это делалось и Штабом главнокомандующего, и штабом наместника22.
Русско-японская война показала несовершенство цензурной политики, жертвой которой стали военные корреспонденты. После войны цензурное отделение Штаба главнокомандующего проанализировало свою работу. Одним из предложений, последовавших после переосмысления опыта войны, было то, что военная цензура должна начинать свою деятельность одновременно с разрывом дипломатических отношений и объявлением войны. Также предлагалось распространить применение цензуры на все виды корреспонденций, но прежде всего существовала необходимость установить цензуру прессы как наиболее значимого для общества источника информации. Помимо указанных мер было сочтено необходимым обновить перечень сведений, не подлежавших пропуску в печать во время войны, и отменить установление вторичной цензуры в Петербурге и вообще в России для телеграмм, приходивших с театра войны.
Уроки русско-японской войны не прошли даром, в полной мере они были учтены и при организации работы военных корреспондентов в Первую мировую войну. Общественная ситуация в начальный ее период снова оказалась неоднозначной. С одной стороны, объявление войны вызвало небывалый энтузиазм среди населения и привело толпы добровольцев на сборные пункты.
22 Волковский. Н.Л. Указ. соч. С. 435.
С другой стороны, в общественное сознание не было привнесено хотя бы сколько-нибудь ясного обоснования необходимости войны. Поэтому вскоре поток желавших попасть на фронт стал иссякать, военные успехи не впечатляли, начались проблемы экономического свойства. Общество оказалось в информационной изоляции, в том числе из-за боязни военного командования открыть фронт для корреспондентов.
По данным историка А.Ф. Бережного, сразу после начала войны цензуру передали в ведение Департамента полиции, который, в свою очередь, потребовал не допускать в печать мрачных описаний ужасов войны, дабы не будоражить общество23. Еще в 1912 г. был принят закон, значительно расширявший толкование понятий государственной измены и шпионажа. Министру внутренних дел давалось право на любой срок запрещать обнародование в печати сведений, касавшихся безопасности России, ее вооруженных сил или работ по укреплению обороноспособности государства. В течение войны перечень запрещенных для предания огласке сведений дважды дополнялся. Н.Л. Волковкий отмечает, что отныне виновный в распространении посредством печати заведомо ложных сведений о деятельности правительства или должностного лица, войска или воинской части, возбуждавших в населении враждебное к ним отношение, а также виновный в распространении через печать сведений, касавшихся внешней безопасности России или ее вооруженных сил, заключался в тюрьму на срок от двух до восьми месяцев или платил денежный штраф до 300 рублей24.
В июле 1914 г. вышло «Временное положение о военной цензуре». Оно регламентировало работу цензуры в военное время, определяло сведения, недопустимые к опубликованию в органах печати. Так, согласно «Временному положению», нельзя было распространять сведения об устройстве, составе и численности всякого рода частей, о личном и командном составе войсковых частей, о вооружении, о состоянии коммуникаций и проч.25 Двумя годами ранее было принято «Положение о военных корреспондентах в военное время». Оно определяло правила, по которым корреспондент мог находиться в действующей армии, а также указывало документы, необходимые для получения аккредитации. «Положение» предусматривало допуск в армию 10 русских и 10 иностранных военных корреспондентов и трех фотографов. Каждый корреспондент должен был иметь безупречную политическую репутацию и утверждался
23 Бережной А.Ф. История отечественной журналистики конца XIX — начала XX века. Материалы и документы. СПб., 2003. С. 130.
24 Волковский Н.Л. Указ. соч. Ч. 2. СПб., 2002. С. 10—11.
25 Временное положение о военной цензуре. С. 1—2.
лично начальником Генерального штаба. В документе подчеркивалось, что никто, кроме утвержденных начальником Генштаба корреспондентов, не имел права посылать с театра войны какие-либо сведения, предназначенные для печати. Согласно сведениям, которые приводит Н.Л. Волковский, «военные корреспонденты и фотографы утверждались в этих званиях лишь после выдачи ими подписки в том, что содержание указанного положения им в точности известно и что они обязуются беспрекословно подчиняться всем его требованиям»26. Утвержденные корреспонденты и фотографы получали специальные удостоверения и нарукавные повязки, их ношение было строго обязательным в районах, где действовало «Положение о полевом управлении войск». За нарушение этих требований взимался штраф. В первый раз он колебался от 25 до 100 рублей, во второй — от 100 до 300 рублей, в третий раз уже 500 рублей27. Для получения аккредитации корреспондент должен был написать прошение на имя начальника Генерального штаба и приложить к нему документы (удостоверение редакции о том, что он действительно уполномочен ею, удостоверение личности просителя, три фотографии с собственноручной подписью просителя, свидетельство о благонадежности для русских подданных).
Редакция, направлявшая корреспондента, должна была внести денежный залог. Он составлял 25 тысяч рублей для отечественных изданий, 75 тысяч для иностранных и 10 тысяч рублей за фотографа. При утверждении в звании военного корреспондента просителю возвращали часть документов, среди них: удостоверение от Главного управления Генштаба об утверждении корреспондентом, документ, удостоверявший личность, одна фотокарточка, засвидетельствованная начальником военно-цензурного отделения при Штабе главнокомандующего. Все они должны были всегда находиться при корреспонденте. Получение сведений из строго определенного источника (специального офицера), запрет на общение с другими офицерами делали работу корреспондентов малопродуктивной. К тому же их возили по строго определенному и заранее утвержденному маршруту.
В случае нарушения установленных норм корреспондент лишался своего «звания», а редакция — залога. Корреспондент мог также оказаться под судом, быть оштрафованным или подвергнуться административному взысканию. Лишенные звания выселялись в отдаленные губернии и отдавались под надзор полиции28. Карательные меры были очень разнообразны. Штрафы в основ-
26 Волковский Н.Л. Указ. соч. Ч. 2. С. 13.
27 Там же. С. 14.
28 Бережной А.Ф. Указ. соч. С. 130.
ном имели прогрессивный характер, т.е. плата за каждое последующее нарушение увеличивалась. Характерно, что военные сами не должны были приводить в исполнение постановления о наложении взысканий — этим занималась полиция.
Даже несмотря на столь строгие меры, в самом начале войны корреспондентов в армию не пускали. Многие редакции, в частности «Русское слово», не смогли добиться разрешения на работу своего корреспондента29. Были отклонены просьбы от «Вестника Европы», «Нивы» и других изданий. Но с сентября 1914 г. позиция командования начала меняться. Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич младший разрешил отправить в армию корреспондентов, но только 10 человек, в связи с чем были спешно написаны новые правила для корреспондентов, допущенных в действующую армию.
В конце 1915 г. при Ставке Верховного главнокомандующего было создано Бюро печати, которое, в частности, значительно расширило и детализировало требования к военным корреспондентам. «Вся корреспонденция, предназначенная военными корреспондентами к отправке с театра войны для печати, — гласила, например, статья № 31 разработанного этим Бюро положения, — представляется предварительно начальнику военно-цензурного отделения при Штабе главнокомандующего для цензурирования». За нарушение этого положения налагался штраф в 300 рублей, при повторном нарушении военный корреспондент лишался своего звания30. Начались поездки корреспондентов на фронт. Некоторые журналисты, получив аккредитации, но при этом испытывая желание активно участвовать в боевых действиях, поехали на фронт офицерами или даже солдатами. Подобная практика создала проблему: командование было резко против корреспондирования из рядов армии в прессу, был издан соответствующий запретительный приказ, но на практике он не исполнялся.
Эта ситуация — лишь единственный пример тех сложных, запутанных и подчас противоречивых проблем, вызванных бюрократическими препонами и общей неорганизованностью официальной информационной политики в годы Первой мировой войны. Институт военного корреспондента остро нуждался в новых правилах, регулирующих его деятельность. Однако разработка таких правил — как, впрочем, и всего комплекса мер по фундаментальному реформированию средств массовой информации — была невозможна в ситуации усугублявшегося на протяжении 1915—1917 гг. политического кризиса.
29 РГАЛИ. Ф. 595. Оп. 1. Д. 33. Л. 10.
30 Бережной А.Ф. Указ. соч. С. 131.
Список литературы
1. Бережной А.Ф. История отечественной журналистики конца XIX — начала XX века. Материалы и документы. СПб., 2003.
2. Волковский Н.Л. История информационных войн. Ч. 1—2. СПб., 2002.
3. Иванов Д.В. Формирование военной цензуры в России 1810—1905 гг. М., 2000.
4. Прищепа С., Шахов А. Как начинались военкоры // Журналист. 1993. № 8.
Поступила в редакцию 7 сентября 2011 г.
