CC BY
105
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 4 (57). С. 138-144.
УДК 343.3/.7
DOI 10.25513/1990-5173.2018.4.138-144
ПРАВОВАЯ СРЕДА ПРОВЕДЕНИЯ ГЕНОМНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕЁ ОПТИМИЗАЦИИ В РОССИИ*
LEGAL ENVIRONMENT FOR GENOMIC RESEARCH AND ITS PROSPECTIVE
OPTIMIZATION IN RUSSIA**
А. Г. БЛИНОВ (A. G. BLINOV)
Работа посвящена обоснованию модели правовой регламентации геномных исследований, актуальность которого в условиях научно-технического прогресса вышла на качественно новый уровень. Основываясь на международном праве и опыте зарубежного законодателя, автор определяет направления и границы правового сопровождения научно-практических экспериментов с наследственным материалом человека. В заключительной части исследования формулируются рекомендации по оптимизации регулятивного и охранительного законодательства в анализируемой сфере.
Ключевые слова: исследование генома; клонирование; правовое регулирование; охрана; уголовная ответственность.
The work focuses on the substantiation of the model of legal regulation of genomic research; its urgency in the conditions of scientific and technical progress has reached a qualitatively new level. Based on the international law and the experience of foreign legislators the directions and borders of legal environment for scientific and practical research with human hereditary material are defined. In the final part of the research the author formulates recommendations to optimize regulatory and protective legislation in the analyzed sphere.
Key words: genomic research; cloning; legal regulation; protection; criminal responsibility.
До второй половины XX в. основания и порядок проведения исследований с генетическим материалом не становились объектом критического осмысления учёных-правоведов. Объяснением тому служит характер осуществлявшихся в то время экспериментов над живыми организмами, которые не представляли угрозу личности, её правам и основным свободам, человеческому достоинству. Главным образом они проводились в интересах науки на растениях и животных. Общественность позитивно воспринимала новаторскую деятельность учёных-биологов и не ограничивала
их конкретными нравственными и правовыми предписаниями. Сложившаяся ситуация коренным образом поменялась с переориентацией соответствующей отрасли науки на изучение наследственного материала, заключённого в клетке человека. Прогнозируя вероятные последствия внедрения инновационных результатов в медицинскую практику, учёные пришли к неоднозначным выводам. Положительная составляющая достигнутого прогресса в технологии медико-генетической диагностики сводится к тому, что благодаря ему стало возможным получение наследственной
* Исследование проведено при поддержке гранта РФФИ № 18-29-14036 «Угрозы безопасности человечества в сфере исследования генома живых организмов и уголовно-правовая модель их предупреждения».
** The reported study was funded by RFBR according to the project № 18-29-14036.
© Блинов А. Г., 2018
информации о будущих, ещё не реализованных структурно-функциональных особенностях индивида. В обозримом будущем специалисты прогнозируют по данным ДНК-диагностики достаточно уверенно судить об интеллектуальных способностях конкретного человека, предрасположенности его организма к онкологическим или психическим заболеваниям, «обречённости» на развитие некоторых наследственных заболеваний. Применяя апробированные методы генной терапии, они надеются эффективно противодействовать злокачественным новообразованиям, инфекционным заболеваниям, в том числе СПИДу [1].
На фоне полученных фундаментальной наукой позитивных результатов по диагностированию, лечению и профилактике наследственных болезней одновременно выявлены риски для естественного развития человека. В частности, высказаны серьёзные сомнения относительно жизнеспособности продуктов генетических исследований, их способности адаптироваться к существующим условиям жизни. Новации связываются с опасностью появления лиц с генетическими мутациями. Отдельные авторы предупреждают о более масштабных последствиях манипуляций с геномом человека, которые в настоящее время представляются несколько фантастичными. Среди них превалирует гипотеза о появлении армии клонов, способных противостоять человечеству. Подобного рода комментарии, нередко высказываемые лицами, не являющимися специалистами в соответствующей области, вызывают большие сомнения. На их основе вряд ли можно выстроить стратегию развития генетики и предупреждения побочных последствий использования наследственного материала в научно-практических целях. Объективными показателями вероятных рисков могут служить исследования учёных, результаты которых обнародованы публично и поддержаны широким кругом специалистов.
Несмотря на отсутствие объективной возможности конкретизировать и систематизировать вероятный перечень опасностей, исходящих от новаторской деятельности в области генома человека, международное сообщество оперативно отреагировало на сложившуюся ситуацию. Оно приняло ряд
юридически значимых документов, содержащих призывы к государствам, вкладывающим серьёзные усилия в исследование генетических данных живого организма [2]. Международно-правовые акты ориентируют национальных законодателей на формирование правовой политики, обеспечивающей уважение человеческого достоинства, защиту его прав и свобод при обработке и использовании информации о наследуемых характеристиках отдельных лиц. Государства призываются к разрешению этических, правовых и социальных вопросов, которые могут возникнуть в ходе расшифровки генома человека и использования полученной информации исключительно в диагностических, лечебных и исследовательских целях. Настоятельно рекомендуется установить правовые запреты на любую форму дискриминации по признаку генетического наследия того или иного лица, использование медицинских технологий в целях выбора пола будущего ребёнка, клонирование человека и разработать механизм воплощения их в жизнь. Ряд призывов касается процедуры сбора, обработки, использования и сохранения генетических данных отдельного индивида. В целях обеспечения безопасности банка генетических данных человека предлагается создать систему мониторинга, включающую элементы государственного контроля и управления.
Значение сформулированных международным сообществом общепризнанных положений, относящихся к сбору, обработке, использованию и хранению генетических данных человека, можно охарактеризовать на трёх уровнях.
Прежде всего, они формируют идеологическую основу развития соответствующей отрасли науки и внедрения её результатов в повседневную жизнь. Организация Объединенных Наций, ЮНЕСКО и другие международные организации призывают мировое сообщество обратить внимание на необходимость уважения достоинства человека вне зависимости от его генетических характеристик. Достижения биомедицинских наук должны базироваться на идее приоритета ценности личности. Ущемление её интересов не может быть оправдано научными, коммерческими, политическими и иными целями. Признавая уникальность и неповтори-
мость отдельного человека, государства берут на себя обязательство разработать пакет документов, очерчивающих этические и юридические границы экспериментальной деятельности, затрагивающей генофонд конкретного индивида или нации в целом.
Страны, отказавшиеся от ратификации перечисленных ранее международных документов, демонстрируют нейтральное отношение к идеологии превосходства прав и свобод личности над интересами общества, государства и международного сообщества. Можно высказать предположение, что в таких государствах власть базируется на тоталитарных принципах управления либо проблема использования генетических данных человека для них не актуальна. В большинстве случаев причиной тому является серьёзное отставание биомедицинской науки от новаций в методологии исследования генома человека.
Второй уровень значимости деклараций об особом статусе генетических данных личности тесно связан с первым и усматривается во взаимосвязи международного и внутригосударственного права. Нормы и положения международного законодательства в изучаемой сфере способствуют определению границ предмета и объекта, испытывающих потребность в юридическом сопровождении. Развивая положения международного права о соотношении человеческого достоинства с геномом человека, об условиях осуществления научной деятельности и использования её результатов в медицинской практике, представительная власть отдельно взятого государства оптимизирует регулятивный и охранительный механизмы обеспечения прав и свобод личности. Разработка комплекса правовых нововведений может обрести различную форму. Допускаем, что отдельные государства будут формировать самостоятельные отрасли права или законодательства, упорядочивающие сбор, обработку, использование и хранение генетических данных. Другие ограничатся внесением изменений и дополнений в уже существующие нормативные акты, упорядочивающие отношения в сфере здравоохранения. Вне зависимости от формы реализации международных предписаний уместно полагать, что область генетики человека получит достаточную правовую урегулированность.
Третье значение норм и положений международного права о геноме человека проявляется на технико-юридическом уровне. Принимая решения законодательного, административного или иного характера с использованием международно-правового инструментария, национальные нормотворцы совершенствуют собственный категориальный аппарат. В частности, вышеупомянутые декларативные документы внесли ясность в понимание генетических данных человека, генетического тестирования и обследования, биологических образцов и иных категорий. Их использование во внутригосударственных правовых конструкциях способствует унификации нормотворческой и правоприменительной практики стран-участниц, подписавших международные соглашения.
Таким образом, мировое сообщество обозначило ключевые задачи по защите прав человека в области сбора, обработки, использования и сохранения наследственной информации, оставив за отдельными государствами право выбора модели их решения. Обоснование её структурных компонентов, внедрение их в нормотворческую и правоис-полнительную практику становится фундаментальной проблемой заинтересованных стран. Наивно полагать, что предмет правового регулирования и охраны отношений в анализируемой сфере обретёт чёткие границы в самое ближайшее время. Наука о геноме человека находится на стадии активного развития. Получаемые ею результаты нередко оцениваются социумом как революционные. Прогнозы относительно перспектив достижения рассматриваемой отрасли знания и их использования в практической деятельности существенно расходятся у тех учёных, которые непосредственно занимаются ею. Это существенно затрудняет процесс определения границ отношений, испытывающих потребность в правовом регулировании и охране. Обоснованием приведённых суждений служит практика юридического обеспечения соответствующих отношений в ряде зарубежных стран.
Используя метод репрезентативной выборки данных из законодательной практики шестнадцати государств, группа учёных из США и Канады выявила существование двух подходов к упорядочиванию знаний
о геноме человека, касающихся стволовых клеток, клонирования, генной терапии и диагностики. Первый подход условно можно назвать разрешительным, а второй - ограничительным [3].
К числу стран, реализующих первый подход, относятся Китай, Великобритания, Швеция. Исходя из ожидаемых целей экспериментальной практики, в упомянутых государствах разрешён широкий спектр деятельности, оказывающей воздействие на генетический материал человека. Формой контроля за поведением субъектов подобного рода научных изысканий выступает механизм лицензирования. Так, в Великобритании выдача лицензии на проведение генетических исследований с эмбрионами человека является прерогативой Министерства здравоохранения. Входящее в его структуру Управление по эмбриологии и искусственному оплодотворению (Human Fertilisation and Embryology Authority) на заседаниях рассматривает поступающие от научно-исследовательских групп заявления на проведение работ по редактированию генома человеческого эмбриона. По их итогам принимается решение о выдаче учёным лицензии на новаторскую деятельность или отказе в ней.
Второй подход, который связан с провозглашением юридических запретов на вмешательство в генетическую составляющую человека, практикуется в Австралии, Бельгии, Германии, Грузии, Испании, Канаде, Франции, Эстонии. Законодатели перечисленных стран заняли твёрдую позицию и прибегли к инструментарию уголовного права для удержания представителей научного сообщества от проведения экспериментов, представляющих угрозу генофонду нации. Так, в Уголовном кодексе Испании выделен целый раздел, нормы которого под угрозой применения суровых санкций обязывают правоисполнителей воздерживаться от вмешательства в генетику человека (раздел V «Генетические манипуляции»). К категории тяжких преступлений испанские нормотворцы отнесли деяния, направленные на изменение человеческого генотипа (ст. 159), использование генной инженерии для производства биологического оружия или оружия массового поражения (ст. 160), оплодотворение человеческой яйцеклетки
с какой-либо целью, отличной от цели человеческого воспроизводства (ч. 1 ст. 161), создание идентичных человеческих существ путём клонирования или других действий (ч. 2 ст. 161), искусственное размножение в женском организме без согласия женщины (ст. 162) [4].
Нормы, охраняющие информацию о наследуемых характеристиках отдельных лиц, широко представлены в Уголовном кодексе Франции [5]. Они образуют самостоятельную группу составов преступлений и сосредоточены в отделе VI «Посягательства на человека, связанные с исследованием его генетических свойств или идентификацией посредством его генетических признаков». Формами опасного поведения, получившими отражение в указанной системе преступных посягательств, признаются: исследование генетических характеристик человека в целях, не являющихся медицинскими или научными, а также в медицинских или научных целях без предварительно полученного согласия испытуемого (ст. 226-25), незаконное использование сведений о генетических характеристиках человека в медицинских или научно-исследовательских целях (ст. 226-26), идентификация лица на основе генетического материала без его согласия в медицинских или научно-исследовательских целях либо забор генетического материала человека для установления личности умерших родственников (ст. 226-27), идентификация человека на основе генетического материала, за исключением случаев, разрешённых Гражданским кодексом и Кодексом о въезде, проживании и предоставлении иностранцам права на убежище (абз. 1 ст. 226-28), разглашение сведений, касающихся идентификации лица по генетическим признакам или изучения генетических характеристик без его согласия (абз. 2 ст. 226-28), незаконное обращение лица о проведении исследования генетического материала, принадлежащего ему или третьим лицам (ст. 226-28-1).
По мнению французского законодателя, перечисленные деяния угрожают достоинству личности. Такой вывод следует из места их расположения в структуре уголовного закона. Виды отклоняющегося поведения, связанные с исследованием генетических данных человека или его идентификацией по-
средством генетических признаков, являются составным компонентом главы V «О посягательствах на достоинство человека». Проявленный подход к определению объекта преступлений соответствует изложенным в международных документах взглядам на защиту прав человека и уважение его достоинства в процессе собирания, обработки, использования и хранения генетической информации.
Основываясь на учениях перспективных научных школ, обосновывающих механизм взятия под охрану уголовного закона интересов личности, общества, государства, мира и безопасности человечества, принятые нор-мотворцами иностранных государств радикальные меры следует оценивать двояко.
С одной стороны, криминализация потенциально опасных деяний, не получивших широкого распространения в обществе, полностью отвечает задаче их предупреждения. Нормотворцы, которые по вопросу расширения возлагаемых на правоисполнителей уголовно-правовых обязанностей не занимают выжидательную позицию, стремятся минимизировать риск наступления общественно опасных последствий. Во всех случаях установления уголовной ответственности за манипуляции с человеческими генами они исходят из потенциальной угрозы, возникающей вслед за использованием достижений научно-технического прогресса в целях, не связанных с потребностями здравоохранения. Нужно признать, что подобная практика в законотворческой деятельности встречается редко. Публичная власть предпочитает принимать новую уголовно-правовую норму только тогда, когда количество предусматриваемых ею общественно опасных деяний достигает внушительных масштабов. Однако запоздалая реакция законодателя на возникшую социальную угрозу своим последствием имеет причинение вреда конкретному человеку, обществу или государству в целом.
С другой стороны, поспешное возведение соответствующего действия (бездействия) в разряд преступления не способствует чёткому определению границ того объекта, который испытывает потребность в уголовно-правовой охране. Похожую ситуацию можно наблюдать в практике нормотворцев стран, принявших решение криминализировать клонирование человека и иные манипу-
ляции с генетическим материалом (Бельгия, Казахстан, Франция). Разработанные ими уголовно-правовые нормы внятно не отражают перечень и формы деяний, признаваемых общественно опасными. Модели новых составов преступлений представлены чрезмерно абстрактно. Они не позволяют решить задачу по конкретизации сущностных признаков поступков, от совершения которых обязаны воздерживаться правоисполнители. Основываясь на их содержании, трудно провести грань между разрешёнными и запрещёнными видами новаторской деятельности в области медицинской генетики. Установив соответствующие уголовно-правовые запреты, иностранные законодатели не демонстрируют желание ограничить развитие геномных исследований. В тех случаях, когда они проводятся по терапевтическим показаниям и способствуют сохранению жизни человеческого эмбриона, не образуют состава преступления. При этом критерий, позволяющий оценивать научный эксперимент с точки зрения обоснованности или недопустимости, не отражён в нормативных документах. Обнаруженный пробел порождает проблему рассогласованности регулятивного и охранительного законодательства. Не конкретизировав на уровне позитивного закона предмет регулирования в области генетических исследований, зарубежные нормотворцы сочли возможным взять его под охрану. Такой шаг выглядит эффектно, но не отвечает последовательности построения национальной правовой системы. Следуя современной научной мысли, не уголовное законодательство должно обусловливать содержание норм регулятивных отраслей права, а наоборот.
Позитивный иностранный опыт юридического сопровождения действий по сбору, обработке, использованию, хранению генетических данных человека, вполне может быть воспринят отечественным законодателем. Исходя из него становится очевидным, что на сегодняшнем этапе формирования правовой среды проведения геномных исследований значительные усилия должны быть сконцентрированы вокруг определения предмета её регулирования, методов воздействия на участников правоотношений, задач и принципов, на которых она выстраивается. Нормы и положения, образующие структуру исследуемой
правовой среды, в будущем могут составить новую отрасль законодательства.
Реагируя на запросы современной науки, отечественный законодатель принял ряд нормативных актов, регулирующих отношения в области генной инженерии и использования её результатов в жизнедеятельности людей, проведения государственной геномной регистрации, введения временного запрета на клонирование человека [6]. Место данных нормативно-правовых актов в механизме обеспечения достоинства личности и её интересов трудно переоценить. Составив правовую основу биобезопасности страны, они внесли ощутимый вклад в улучшение благосостояния человека и охрану его здоровья, упорядочили оборот биологического материала и обработку геномной информации. Представленный в упомянутых законах категориальный аппарат придаёт качественную определённость юридическим явлениям, способствует их единообразному толкованию в профессиональной среде. Надлежащему исполнению положений, закреплённых в содержании данных нормативно-правовых актов, способствует угроза юридической ответственности. В частности, нарушение законодательства в области генно-инженерной деятельности влечёт наложение административного штрафа (ст. 6.3.1 КоАП РФ).
Осознавая значимость рассматриваемых нормативно-правовых актов в решении узких научно-практических задач, важно заметить, что они составляют лишь небольшую часть правовой среды, лежащей в основе проведения экспериментов с наследственным материалом. Сегодня востребованы юридические документы, вносящие ясность в практику исследования генома человека. На государстве лежит обязанность по установлению пределов допустимых генетических манипуляций, следование которым обеспечит развитие медицинской науки и практики без ущерба интересам отдельной личности и общества в целом. Обогащение правовой системы страны соответствующими нормативными предписаниями позволит окончательно очертить границы предмета регулирования и объекта охраны анализируемого вектора инновационной деятельности. Работа законодателя в этом направлении оградит человечество от экспериментов, представляющих
угрозу генофонду нации. Теоретическая основа для принятия соответствующих решений предлагается учёным сообществом. Его представители активно работают над проблемами юридического сопровождения деятельности, связанной с генетическими исследованиями [7]. Представители доктрины уголовного права готовы предложить модель охраны правоотношений, которые потенциально уязвимы в процессе осуществления манипуляций с генетическим материалом. Так, на уровне докторской диссертации Н. Е. Крыловой обоснована целесообразность дополнения уголовного закона нормами, устанавливающими ответственность за общественно опасные деяния в сфере медицинской генетики [8]. На базе Саратовской школы уголовного права разработано учение об охране прав и свобод пациента, значительная часть которого решает вопросы удержания медицинских работников от проведения незаконных экспериментов над человеком [9].
Систематизируя полученные научные результаты, можно смоделировать ряд норм, которые в перспективе органически войдут в уголовный закон. Наибольший интерес для отечественного законодателя представляют предложения криминализировать вмешательство в генотип человека, не связанное с лечением, нарушение законодательства Российской Федерации о временном запрете на клонирование человека, нарушение правил проведения биомедицинского исследования. В условиях, когда предмет правового регулирования в анализируемой сфере ещё не приобрел чётких очертаний, преждевременно настаивать на их включении в структуру уголовного закона. Однако данное обстоятельство не только не препятствует продолжению научных изысканий в области генетики, но и стимулирует учёных к поиску новых исследовательских направлений.
Представленные в настоящей работе выводы и рекомендации могут стать предпосылкой для развития дискуссии, касающейся обоснования международно-правовой основы генетических исследований, использования зарубежного опыта их юридического регулирования и охраны, оптимизации правовой среды проведения геномных исследований в России.
1. См.: Иванов В. И., Ижевская В. Л. Генетика человека: этические проблемы настоящего и будущего. Проблемы евгеники // Биомедицинская этика / под ред. В. И. Покровского. -М., 1997. - С. 99; Введение в биоэтику : учебное пособие. - М., 1998. - С. 262.
2. См.: Декларация о проекте «Гном человека»: принята 44-й Всемирной медицинской ассамблеей в сентябре 1992 г. - Электрон. текстовые дан. - URL: http://docs.cntd.ru/ (дата обращения: 18.05.2018); Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека : принята на 29-ой сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО 11 ноября 1997 г. - Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс»; Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине : принята Комитетом министров Совета Европы 19 ноября 1996 г., открыта к подписанию 4 апреля 1997 г., вступила в силу с 1 декабря 1999 г. -Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс»; Международная декларация о генетических данных человека : принята резолюцией Генеральной конференции ЮНЕСКО на 20-м пленарном заседании 16 октября 2003 г. - URL: http:// www.un.org /ru/ (дата обращения: 18.05.2018); Декларация ООН о клонировании человека: принята резолюцией 59/280 Генеральной Ассамблеи от 8 марта 2005 г. - URL: http://www.un.org/ru/ (дата обращения: 18.05.2018).
3. См.: Isasi By R., Kleiderman E., Knopper B. M. Editing policy to fit the genome? // Science. -2016. - 22 January. - Vol. 351, iss. 6271. -P. 337-339.
4. См.: Уголовный кодекс Испании / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, Ф. М. Решетникова. - М., 1998. - 219 с.
5. См.: Code pénal de la Republique Française. Version consolidée au 12 septembre 2018 // Légifrance : [site]. - URL: https:// www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do7cidTexte =LEGITEXT000006070719 (дата обращения: 17.09.2018).
6. См.: О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности : Федеральный закон от 5 июля 1996 г. № 86 ФЗ // СЗ РФ. - 1996. - № 28. - Ст. 3348; О временном запрете на клонирование человека : Федеральный закон от 20 мая 2002 г. № 54-ФЗ (с изм. и доп. от 29 марта 2010 г. № 30 ФЗ) // СЗ РФ. - 2002. - № 21. - Ст. 1917; 2010. -№ 14. - С. 1550; О государственной геномной регистрации в Российской Федерации : Федеральный закон от 3 декабря 2008 г. № 242-ФЗ // СЗ РФ. - 2008. - № 49. - Ст. 5740.
7. См.: Романовский Г. Б. Правовое регулирование генетических исследований в России и за рубежом // Lex Russica. - 2016. - № 7. -С. 93-102; Васильев Г. С. На пути к киборгам: отечественное законодательство о клонировании // Закон. - 2016. - № 9. - С. 153-162.
8. См.: КрыловаН. Е. Уголовное право и биоэтика (уголовно-правовые проблемы применения современных биомедицинских технологий) : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. -М., 2006. - С. 14-16.
9. См.: Блинов А. Г. Учение об уголовно-правовой охране прав и свобод пациента : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - Саратов, 2014. -С. 14-15; Блинов А. Г. Некоторые направления уголовно-правового противодействия клонированию человека // Общество и право. -2014. - № 1. - С. 82-86; Блинов А. Г. Незаконное биомедицинское исследование и его уголовно-правовая оценка // Современное право. - 2013. - № 2. - С. 103-108.
