CC BY
196
ПРАВО
УДК 340.12
ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ ГОСУДАРСТВА В УСЛОВИЯХ ИНТЕГРАЦИИ ПРАВОВЫХ СИСТЕМ
© Дмитрий Станиславович АГАПОВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, аспирант, кафедра теории государства и права, e-mail: [email protected]
Рассмотрен процесс образования норм права в условиях интеграции правовых систем. Особенное внимание уделено согласованию интересов каждой системы. Рассмотрены вопросы сохранения правосубъектности государства при заключении международных договоров и вступлении в международные организации. Предлагается проанализировать роль государства как субъекта международного права и субъекта политической власти во внутригосударственных отношениях.
Ключевые слова: теория согласования воль; международное лицо; субъект политической власти; принцип суверенного равенства государств; принцип добросовестного исполнения международных обязательств; договорная правоспособность государства.
Современные государство и право функционируют не только в условиях глобализации, но и под воздействием противоположных интересов, порожденных антиглобализмом, тенденцией автократической модели нового мироустройства, «в рамках которого существующие национально-государственные образования выступают в качестве более или менее самостоятельных структурных единиц» [1, с. 71]. Говоря о взаимодействии процесса глобализации с процессом развития национального государства и права, необходимо иметь в виду, что только в сочетании с дееспособной государственной властью,
сильными государственно-правовыми институтами могут успешно действовать рыночные механизмы. А национальные государства, не учитывающие в своей деятельности их нарастающее влияние на окружающий мир, рискуют оказаться на обочине цивилизации. В то же время государство, подвергаясь воздействию со стороны глобальных факторов, вовсе не является по отношению к ним пассивной стороной и оказывает обратное воздействие на данный процесс [2, с. 34].
Взаимосвязанность, развивающаяся в политической области, отличается от глобализации в социально-экономической сфере. Уровень единства в первой существенно ни-
же. Государства сохраняют свою самостоятельность. Поэтому в отношении государств и их правовых систем более точен термин «интернационализация». Это означает, прежде всего, сближение политических и правовых систем государств, углубление их взаимодействия, взаимного влияния. Проявлением глобализации в правовой сфере является интернационализация внутреннего права государств, которая представляет собой одну из главных тенденций развития права в XXI в. Единство мирового сообщества, упрочение взаимозависимости государств диктует необходимость того, чтобы социально-экономические и политико-правовые системы государств были совместимы и были способны взаимодействовать друг с другом и с глобальной системой в целом в качестве ее составных частей. Обеспечение такого положения требует признания приоритета международного права как во внешней, так и во внутренней политике. Речь идет не о примате международного права над внутренним в целом, а о приоритете в областях, связанных с международными отношениями.
С глобализацией и интернационализацией тесно связано понятие «интеграция». Оно используется для определения процессов взаимодействия как на международном, так и
на региональном уровнях. И как следствие развития этого явления возникают надгосударственные правовые отношения.
В процессе образования норм международного права сталкиваются различные, а порой даже противоположные интересы. Этот процесс отечественная доктрина международного права обозначает как теория согласования воль. Ее суть состоит в том, что обязательные для суверенных и равноправных государств правовые нормы могут создаваться, как правило, только по согласованию между ними [3, с. 185]. Сторонники традиционного реалистического подхода - от Фукидида, Макиавелли и Гоббса до Морген-тау и их последователи - считали межгосударственную разобщенность и анархию принципиально непреодолимыми, а международные отношения - конфликтными по природе. Но, как справедливо отмечает профессор С.В. Черниченко, государства чаще вынуждены искать компромисса, идти на взаимные уступки ради достижения своих целей, понимая, что компромиссы могут оказаться для них гораздо более полезными, чем конфронтация [4, с. 261]. Таким образом, государства добровольно ограничивают свою правосубъектность и способны предпринимать любые действия, за исключением тех, с которыми они не согласны.
В связи с вступлением России в ВТО, созданием ЕврАзЭС и разрастанием системного кризиса на европейском правовом пространстве, особенно остро возникает вопрос, в какой же оптимальной международноправовой форме должно реализовываться это согласие.
Государство выступает в двух ипостасях - как международное лицо при реализации договорной правоспособности с равны -ми субъектами международно-правовых отношений, и как субъект политической власти при регулировании внутренних отношений физических и юридических лиц. Государство самостоятельно определяет форму ратификации международного договора, а также содержание изменений и дополнений к национальному закону, закрепленное силой государственного принуждения.
Однако свобода государства в отношении своей правовой системы не является неограниченной. Принцип суверенного равенства государств непосредственно связан с
принципом добросовестного соблюдения международных обязательств, что определенным образом ограничивает суверенитет государства или способствует его реализации благодаря суверенной воле [5, с. 35].
В современном понимании суверенитет зависит от объема компетенции, определяемой, к примеру, в сложных федеративных государствах конституциями, федеративными договорами и иными соглашениями. Современное международное право исключает нелигитимное применение силы при решении спорных вопросов. В то же время гл. VII Устава ООН содержит оговорку, дающую возможность Совету Безопасности ООН осуществлять принудительные меры, неизбежно предполагающие серьезные ограничения суверенитета того или иного государства при наличии с его стороны «любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии». Суверенитет, таким образом, не может исключать подчиненности государств международному правопорядку. Поэтому видный юрист-международник А. Фердросс говорит об «относительном суверенитете», который находится в полном соответствии с международным правом (см.: [6, с. 47]).
Процесс конвергенции правовых систем выражается в сближении государств под влиянием силы, исходящей извне. В результате этого происходит постепенная подготовка национального законодательства к изменениям в соответствии с требованиями мирового сообщества, международными экономическими условиями, судебными решениями и общими принципами применения права как международного, так и национального. Однако сближение систем приводит к конкуренции и противоречию норм права различных государств, что мешает созданию универсальных норм и выработке правил преодоления противоречий. Государства в то же время сохраняют свою автономность в силу внутренних причин. Стирание некоторых различий правовой культуры стран совершенно не означает исчезновения национальной правовой культуры совсем, поскольку культурная самобытность национальных государств, равно как и особенности мышления, традиций, языка являются самыми устойчивыми элементами правовых систем.
Договорная правоспособность государства является основным условием его дееспособности как международного лица. Международные договоры не должны быть привязаны к конкретной национальной правовой системе. Но придание договору формы, свойственной национальному праву, другими словами, нормативности, существенно облегчает его применение национальным судопроизводством. Кроме того, данные процессы, несомненно, отразятся и в эволюции национального права.
Международно-правовые нормы должны реализоваться в двух формах:
1) в форме издания внутригосударственных актов, регулирующих те же вопросы, что и международно-правовые нормы, которые впоследствии станут основанием для принятия судебного решения;
2) в форме непосредственного применения норм международного права в качестве регуляторов внутренних отношений [2, с. 68].
Представляется, что принятие собственных актов снимает ряд проблем, таких как терминологическую, культурную, позволяет лучше учесть индивидуальные особенности страны и менталитет населения. Эффективнее создавать с учетом международной практики свои правовые образцы, которые лучше улавливают требования современной жизни. В то же время в основополагающих международных актах, таких как Международный билль о правах, государство должно непременно участвовать.
Договорная правоспособность государства должна быть реализована только между субъектами международного права. А реальными международными лицами являются государства и международные организации. Непризнанные государства, или как еще их называют, народы, борющиеся за самоопределение, а также субъекты федерации не способны самостоятельно заключать международные договоры со всеми вытекающими юридическими последствиями. Например, в Постановлении Конституционного суда РФ от 22 июля 2000 г. сказано, что субъекты федерации не вправе наделять себя свойствами субъекта международного права. На основании ч. 4 ст. 76 Конституции РФ они имеют право осуществлять собственное правовое регулирование вне пределов ведения России и совместного ведения России и субъектов.
А межсистемные отношения находятся в исключительном ведении России (ст. 71 к).
За последнюю четверть XX в. и первые годы XXI в. в мире происходит много качественных изменений. Появление на международной арене новых лиц, таких как межгосударственное сообщество нового типа - Европейский Союз и транснациональные корпорации, затрагивает проблемы надгосудар-ственности [7, с. 127], которые ранее рассматривались только в связи с конфедерациями. Термин «надгосударственность» по своей неопределенности и спорам, которые он вызывает, вполне соответствует термину «суверенитет» [8, с. 57].
Явление надгосударственности имеет промежуточное положение между традиционной международной организацией и государством федерального типа. Надгосударственная организация отличается от классических международных организаций, поскольку она исходит не из национальных интересов, а из интересов сообщества в целом. Участие в надгосударственной организации не означает для государства утрату суверенитета, поскольку такая организация не создает по отношению к ним «конституционно более высокую систему управления» [7, с. 69]. Справедливо говорить о функциональной надгосударственности, которая является способом единообразного регулирования определенных отраслей сотрудничества, затрагивающих интересы государств-членов, которые с этой целью заключили международной договор. Следовательно, надгосударственные образования имеют производную правосубъектность.
Благодаря европейской культурной идентичности, принципу субсидиарности и существованию наднациональных органов управления Европейский Союз можно рассматривать как единое международное лицо. Хотя на нынешней стадии он больше подвержен влиянию центробежных сил национальных держав, чем риску слишком большой концентрации власти на уровне сообщества. По выражению Жака Делора, европейская система - «неопознанный политический объект». Классическая юридическая доктрина с ее приоритетом национального суверенитета предполагает неделимость власти на данной территории. Ведь может ли называться государством субъект, добровольно уступивший
часть своей власти федерации? Во всяком случае, методы управления Европейского Союза далеки от классической схемы конституционного права, несмотря на растущую роль европейского права [9, с. 123].
Наряду с добровольной передачей некоторых прав и обязанностей межправительственным организациям происходит вторжение транснациональных корпораций в современные национально-государственные образования. Их влияние распространяется постепенно - без революций, без изменения законодательной базы и тем более конституции, а происходит только в процессе деловой активности (business as usual). В результате создаются новые формы социальной организации, заменяющие нации-государства. Проводимые в разных странах компетентные исследования показывают, что транснациональные корпорации не уживаются с дееспособной государственной властью. Поэтому они нуждаются в слабых государствах и заинтересованы в создании условий недееспособности государств. Действия транснациональных корпораций увеличивают прозрачность границ между различными национальными системами, подчиняют их общим правилам игры на мировом рынке. Законы рынка ограничивают свободу национальных парламентов, поскольку они подменяют юридические законы. Реально утверждающийся на планете порядок все отчетливее проявляет себя как порядок экономический, становится повсеместно правящей системой [9, с. 38].
Таким образом, в процессе интеграции правовых систем происходит изменение содержания устоявшихся в теории права и государства понятий относительно правосубъектности государств.
Во-первых, современное толкование суверенитета государства предлагается производить с учетом обстоятельств его фактического ограничения при заключении международных договоров и вступлении в международные и надгосударственные образования.
Во-вторых, необходимо различать международное лицо государства как равноправного субъекта международного права, вступающего в горизонтальные отношения с другими субъектами, и лицо государства как субъекта политической власти, способного применить вертикаль государственного принуждения.
В-третьих, желательно определиться с понятием «надгосударственность» или «наднациональность». Этот термин был введен еще в преамбуле Конституции Франции 1946 г., которая и в настоящее время действует в качестве составной части Основного закона Франции 1958 г. Также аналогичные нормы были зафиксированы в конституциях ФРГ и Италии, где признается ограничение суверенитета для организации и защиты мира.
В-четвертых, окончательно определить критерии дееспособности государств, которые могли бы облегчить признание самопровозглашенных государств, способствовать объединению государств в сильные надгосударственные образования и ограничить неправомерные действия юридических и физических лиц вне сферы своей компетенции.
В-пятых, международные, региональные и национальные правовые системы принадлежат к общему глобальному порядку, отражаемому как в нормах общего международного права, так и в основных законах государств. Только с такой точки зрения можно согласиться с западными учеными, что международное право должно быть надгосударственным [4, с. 47].
Таким образом, современное понимание правосубъектности государства в условиях интеграции правовых систем невозможно без наличия общих предметных проблем для отдельного государства, международного сообщества и надгосударственных интеграционных образований. Как точно отметил
А.М. Васильев, «в сопряженных сферах международного и национального права происходит наиболее интенсивный обмен юридических идей и нормативных формул, вплоть до взаимопереходов» [10, с. 97]. Сегодня практически невозможно действовать без ориентации на межгосударственное образование, построенное на постсоветском пространстве. Поэтому необходимо следующее:
- работать над созданием правовой системы надгосударственного образования (ЕврАзЗЭс);
- максимально использовать и критически осмысливать опыт Европейского Союза;
- наиболее полно и четко распределить предметы ведения государства и интеграционного образования;
- для повышения эффективности деятельности интеграционного образования ра-
ботать над созданием Суда Сообщества в сфере применения правовых норм.
1. Марченко М.Н. Глобализация и ее воздействие на современное национальное государство (методологический аспект) // Теоретикометодологические проблемы права: сборник статей / под ред. М.Н. Марченко. М., 2011.
2. Лукашук И.И. Глобализация, государство, право XXI в. М., 2000.
3. Тункин Г.Н. Теория международного права. М., 2010.
4. Черниченко С.В. Теория международного права. М., 2009.
5. Даниленко Г.М., Черни Дж.И. Создание международного права и согласие государств // Вне конфронтации. Международное право в
период холодной войны: сборник статей. М., 1996.
6. Зимненко Б.Л. О применении норм международного права судами общей юрисдикции. М., 2005.
7. Королев М.А. Наднациональность с точки зрения международного права // Московский журнал международного права. 2007. № 2.
8. Смирнов И.А. «Общеевропейский дом» и европейское правовое пространство // Московский журнал международного права. 2002. № 3.
9. Конституции зарубежных государств / сост.
В.В. Маклаков. М., 2003.
10. Васильев А.М. О системах советского и международного права // Советское государство и право. 1985. № 1.
Поступила в редакцию 5.12.2012 г.
UDC 340.12
STATE LAW-SUBJECT IN CONDITIONS OF LEGAL SYSTEM INTEGRATION
Dmitriy Stanislavovich AGAPOV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Post-graduate Student, Theory of State and Law Department, e-mail: [email protected]
The process formation of law rules in the conditions of integration of legal systems is considered. The special attention is given to coordination of interests of each system. The preservation of state law-subject are considered at the conclusion of international treaties and the accession to the international organizations. It is offered to analyze a state role as the subject of international law and the subject of the political power in the interstate relations.
Key words: coordination theory; international person; subject of political power; principle of sovereign equality of states; principle of diligent execution of international obligations; contractual right ability of the state.
