CC BY
81
Bacon hat die Bilder haufig voller Selbstzweifel als „Studie“ bezeichnet unddamit das Vorlaufige im Verhaltnis zum Gemalde betont (к картине «Studie zu einem Bildnis» Ф. Бэкона).
In seinen zahlreichen Selbstbildnissen hat Beckmann nicht nur das eigene ich inszeniert, son-dern auch 'das grofie verschleierte Mysterium des Daseins' zu begreifen versucht (к рисунку «Selbstbildnis mit Fisch» М. Бекманна).
В приведенных примерах можно наблюдать, как толкование смысла изображения практически совпадает с экспликацией интенций художника (полон сомнений, подчеркивал преходящее, пытался понять великую завуалированную мистерию бытия).
Итак, несомненной представляется возможность выделения стратегии интерпретации, реализующейся в искусствоведческом дискурсе независимо от описывающих и эмотивно-оце-ночных стратегий. Интерпретация произведе-
ния изобразительного искусства представляет собой вербальное выражение, раскодирование абстрактной концепции, заключенной в изображении в наглядной форме. Перспективным нам представляется исследование языковых способов реализации указанной стратегии.
Список литературы
1. Булатова, А. П. Концептуализация знания в искусствоведческом дискурсе // Вестн. Моск. унта. Сер. 9. Филология. 1999. № 4. С. 34-49.
2. Елина, Е. А. Вербальные интерпретации произведений изобразительного искусства (номинативно-коммуникативный аспект) : дис. ... д-ра филол. наук. Волгоград, 2003.
3. Карасик, В. И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмо-тивные аспекты. Волгоград; Саратов : Перемена, 1998. С. 185-197.
4. иЯЬ : www.sovetikus.ru/log/126/
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 33 (248). Филология. Искусствоведение. Вып. 60. С. 52-54.
Д. А. Звездин
ПРАВОСЛАВНАЯ ПРОПОВЕДЬ КАК КОММУНИКАТИВНЫЙ АКТ (на примере творчества архимандрита Иоанна Крестьянкина1)
В статье рассматриваются коммуникативные характеристики жанра проповеди на материале текстов православного проповедника второй половины ХХ века. Делается вывод о том, что проповедь представляет собой полноценный речевой акт, обладающий рядом специфических черт.
Ключевые слова: проповедь, жанр, коммуникативное пространство, адресат, адресант, речевое событие, функции.
В настоящее время в России возрастает интерес к изучению церковной речи, что связано с активной миссионерской позицией Церкви в обществе, благодаря которой традиционные жанры церковной коммуникации, к ним относится и проповедь, становятся содержанием актуального речевого пространства. По замечанию Р. Якобсона, «любой акт речевого общения» состоит из компонентов, которые и делают его таковым, это адресант, адресат, контекст, сообщение, контакт, код2.
1 Известный русский православный проповедник второй половины XX века. В настоящей статье рассмотрены тексты проповедей из I тома собрания «Проповедей», 1993 г. [2].
2 Адресант (addresser) посылает сообщение адре-
Компонентам «речевого события» соответствуют определенные «функции»: 1) рефе-рентивная; 2) эмотивная; 3) конативная3;
сату (addressee). Чтобы сообщение могло выполнять свои функции, необходимы: контекст (context), о котором идет речь; контекст должен восприниматься адресатом, и либо быть вербальным, либо допускать вербализацию; код (code), полностью или хотя бы частично общий для адресанта и адресата (или, другими словами, для кодирующего и декодирующего); контакт (contact) — физический канал и психологическая связь между адресантом и адресатом, обусловливающие возможность установить и поддерживать коммуникацию [5].
3 В качестве дополнительной приводится и «закли-нательная» функция - «превращение» отсутствующего или неодушевленного «третьего лица» в адре-
4) фатическая; 5) метаязыковая; 6) поэтическая [5].
Задача настоящей работы — выяснить, как в конкретных проповеднических текстах архимандрита Иоанна реализованы упомянутые функции1.
Адресантом проповеди (это актуально для жанра в целом) выступает священник (пастырь, духовный наставник прихожан). Формально проповедь является коммуникацией односторонней, хотя «учет адресата» и становится порой «механизмом развертывания текста» [3. С. 26], заключается он в ответах на вероятные вопросы «собеседников». Основным адресатом проповеди выступает паства. Это общее наименование слушающих проповедь людей, которые «воцерковлены» в разной степени и обладают неодинаковыми социолингвистическими характеристиками. Всех их объединяет именно «слышание» слова пастыря.
Важно отметить, что проповедь как «комплексный жанр <...>, состоящий из цепочки более мелких» [1], включает в себя (у отца Иоанна это регулярный признак) молитву, обращенную к Богу, Богоматери или святым. Потому адресатом сообщения в рамках коммуникативного пространства проповеди, помимо паствы, могут становиться Бог, а также Богородица и другие святые. В молитвенных обращениях адресантом (инициирующим началом) выступают, таким образом, священник + паства: Ты Сам, милосердый Господи, вдохни в нас чувство Своей Любви и удостой вечных радостей в стране живых [2. С. 107]; Господи, имя тебе — Сила, подкрепи же нас всех, изнемогающих и падающих [2. С. 118]. Бог (в случаях цитирования Священного Писания) или святой (при цитатных отсылках к святоотеческим трудам) может выступать в проповеди и в качестве адресанта сообщения. В способе введения библейских и святоотеческих цитат, когда проповедник указывает не опосредованный (книга), а непосредственный (Бог, святой) источник сообщения, мы видим отношение пастыря к Богу и к святым как к личностям2 и участникам церковного общения: Господь подтверждает наши худшие опасения.
сата конативного сообщения (см. [5]).
1 В данной статье мы не рассматриваем функции поэтической, которая, безусловно, представлена в текстах, однако требует специального изучения.
2 В православном миросозерцании духовный мир
«личностен». Потому вера, или религиозное сознание (отсутствие ее), имеет непосредственное отношение к «коду» проповеди.
«Посеянное на каменистом месте означает тех, которые... не имеют в себе корня и непостоянны...» [2. С. 77]; «Мати — се сын Твой!»—звучит с креста из уст Божественного Страдальца [2. С. 65]; ... святитель Феофан Затворник говорит нам так: «Если ты веруешь, разбери, сообразны ли с верою чувства твои, дела твои...» [2. С. 41]. В приведенных примерах священник и паства составляют коллективный адресат сообщения. Ту же модель видим в случаях, когда проповедник использует «мы»-формы [6. С. 15]
и, таким образом, возникает автоадресация: Мы с вами, дорогие мои, часто забываем, что у Бога один день как тысяча лет и тысяча лет, как один день [2. С. 179]; Так дай нам Господь не туне услышать сегодняшний рассказ. [2. С. 179]3. Таким образом, коммуникативные модели, встречающиеся в проповеди, иллюстрируют подвижность формальной коммуникативной роли пастыря, при его инициирующем начале и доминантной для проповеди модели пастырь (адресант) — паства(адресат).
Исследователи справедливо отмечают, что «всякая проповедь одновременно несет информацию о предмете, выражает отношение к нему проповедника и оказывается поэтически украшена» [4]. Весь фактический материал, который мы узнаем, услышав (прочитав) гомилию, составляет референтивную (когнитивную) функцию сообщения, которая является одной из важнейших. Когнитивный аспект даже отдельно взятой проповеди весьма обширен и должен исследоваться особо, однако в некоторых случаях он может быть сведен к некому информативному «зерну». Так, в Слове о малом доброделании [2. С. 3] сообщение может быть «свернуто» к мысли об отсутствии мелочей в духовной жизни. Тон проповедника безапелляционен, суждения однозначны. В текстах отсутствуют вводные слова и сочетания, выражающие какие-либо колебания, раздумья или сомнения автора по поводу сообщаемого. Пастырь знает истину и говорит о ней: Многие люди думают, что жить по вере и исполнять волю Божию очень трудно. На самом деле — очень легко... [2. С. 3].
Важной представляется и эмотивная функция, отражающая отношение адресанта к тому, о чем он сообщает. Для проповеди значима нравственная оценка событий и явлений. Выражена она вербально через слова с оценочным значением, через позитивную/негативную лексическую кон-
3 Данный пример можно рассматривать и как пожелание, и как молитвенную просьбу.
нотацию: Да, все те бедствия и скорби, которые переносит наша родина ныне... — это ведь явные признаки, что в нашей жизни явились злые делатели, которые глумятся над верой, богохульствуют, попирают святыню... [2. С. 31]; человек с ожесточением набрасываясь на то, что было святым... разбивает то нежное и великое, что жило в глубине души и освящало жизнь [2. С. 33]; Последним натиском разнузданного ума и грязного сердца объявляется, что Бога нет, что жизнь человека ему не подотчетна... [2. С. 34].
Проповедь — жанр, «живущий» в Литургии, этим объясняется то, что фатическая функция в гомилии связана с привлечением внимания слушающих к началу сообщения, а также с обозначением его конца (в статье мы рассматриваем лишь вербальные средства). Традиционное для проповеди посвящение во имя Отца и Сына и святого Духа (сохраняя, разумеется, свой номинативный смысл), а также аминь в конце выполняют важную роль в реализации этой функции. Если проповедь посвящена святому, молитва, обращенная к нему, может быть указанием на конец гомилии, например: Ублажаем, ублажаем тя, преподобне отче Серафиме... [2. С. 139]; Святителю отче Николае, моли Бога о нас [2. С. 227]. Чтобы «поддерживать связь» [5] пастырю необходимо периодически активизировать внимание слушателей, для чего он использует обращения, размещает их в начале предложения: Други мои, поздравляю Вас с неземной нынешней радостью, посетившей нас! Други наши, сегодняшнюю литургию предваряла торжественная панихида... [2. С. 24]. Обращения реализуют и конативную функцию, которая выражена также и в формах повелительного наклонения, преимущественно инклюзивных: Не забудем, дорогие мои, что мы живем в мире зла, мы немощны, мы склонны ко греху... [2. С. 79]; Итак, дорогие наши, други наши, будем учиться вере [2. С. 157]; Подумайте. Как часто и мы, не убивая физически, наносим смертельный удар ближнему... [2. С. 194]. Важно отметить, что многочисленные императивные формы выражают одну из важнейших коммуникативных задач проповеди — нравственный призыв.
Неодушевленное лицо также может быть адресатом конативного сообщения, однако «заклина-тельная» функция встречается у отца Иоанна нечасто и является художественным приемом, например: РОССИЯ! Будь такою, какою ты нужна Христу! (развернутое олицетворение).
Метаязыковая функция не столь ярко, но всё же представлена в текстах. Основной «повод»
для ее реализации — «двойственный» код проповеди, в которой существен элемент лексической архаики. Расширяя гуманитарную эрудицию паствы, проповедник комментирует свои высказывания, толкует значение неясных, на его взгляд, слов: Грешник, не упорствуй, не косней (т. е. не медли) во грехе [2. С. 40]; Варварское племя сарацин (народ, родственный теперешним туркам, магометане по вере•)... обложило город Константинополь. [2. С. 65].
Таким образом, православная проповедь, рассмотренная нами на примерах текстов архимандрита Иоанна (Крестьянкина), являет собой полноценный речевой акт, в котором представлены соответствующие коммуникативные компоненты и разнообразные речевые функции. Даже обзорное их рассмотрение позволяет сделать некоторые важные выводы о жанровых особенностях проповеди как речевого события, среди них: специфические модели адресат — адресант, подвижность формальной коммуникативной роли пастыря, присущие именно проповеди средства выражения фатической функции, значимая роль конативной функции. Отметим, что внимательного исследования требует поэтическая функция, ее изучение позволило бы, на наш взгляд, отметить яркие особенности идиостиля отца Иоанна, а также расширить представления о стилистике жанра православной проповеди на современном этапе.
Список литературы
1. Захаренкова, О. С. Жанровые особенности современной проповеди (на материале текстов красноярских и железногорских священнослужителей) [Электронный ресурс]. URL: http://home. uic.tula.ru/~zrv/ happy /happy_moral.htm
2. Иоанн (Крестьянкин), архимандрит. Проповеди. Т. 2. П.; М. : Свято-Успен. Псково-Печер. монастырь, 1994. 208 с.
3. Мишланов, В. А. Диалогичность церковнорелигиозных текстов / В. А. Мишланов, В. А. Са-лимовский // Вестн. Перм. ун-та. 2010. № 6 (12). С. 24-28.
4. Ульянич, Г. А. Духовная проповедь как комплексный ритуальный акт социальной коммуникации [Электронный ресурс]. URL: http:// www.analiculturolog.ru/journal/archive/item/206-article_18.html.
5. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. URL: http:// www.farit.ru/forum/34444-3.html.
6. Ярмульская, И. Ю. Духовное послание в до-кументоведческом и стилистическом освещении : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2006
