CC BY
7
УДК 340:2 ББК 67.0
Батиев Левой Владимирович Batiev Levon Vladimirovich
заведующий лабораторией политологии и права Южного научного центра РАН (г. Ростов-на-Дону), кандидат юридических наук, доцент. E-mail: batiev@ssc-ras.ru
Head of the Laboratory of Political Science and Law, the Southern Scientific Center of the Russian Academy of Sciences (Rostov-on-Don), PhD in Law, Associate Professor.
ПРАВО КАК ПРЕДМЕТ ТЕОЛОГИИ В ТРАКТАТЕ Ф. СУАРЕСА DE LEGIBUS AC DEO LEGISLATORE*
Law as a subject of theology in the treatise of F. Suarez DE LEGIBUS AC DEO LEGISLATORE
В статье на материалах трактата Ф. Суаре-са «О законах и Боге-законодателе» рассматривается обоснованность включения в предмет теологии проблематики права (закона). Отмечается, что Ф. Суарес приводит ряд аргументов, которые, по его мнению, доказывают, что выдающееся положение богословия обусловливает обязательное включение права в его предмет. Главный богословский аргумент - Бог не только творец, но и высший законодатель, юриспруденция - приложение к моральной философии, поэтому она должна быть присоединена к философии или подчинена ей. Задача теологии - забота о чистой совести людей в этой жизни, а она основывается на соблюдении законов. Следовательно, изучение закона также относится к сфере компетенции теолога. Делается вывод о том, что теология не ограничивается каноническими законами, она принимает во внимание сам естественный (божественный, вечный) закон, который богословие рассматривает как стандарт человеческих действий по отношению к совести, и тем самым теология показывает, в какой степени законы способствуют достижению вечной жизни.
Ключевые слова: схоластика, теология, Бог, нравственность, право, закон.
Российская правовая наука практически полностью обошла своим вниманием труды второй схоластики [1] (поздней, или постсредневековой, схоластики [2], неосхоластики [1] или даже «схоластики барокко» [3; 4]), к числу которых относится и трактат выдающегося испанского богослова Франсиско Суареса De legibus ac Deo legislatore in decem libros («О законах и о Боге-законодателе в десяти книгах», Коимбра, 1612 г.). Между тем трактат называли энциклопедией схоластической философии [5, c. 868; 6], «высшим достижением иезуитского учения о праве и законе» [7, c. 352], в кото-
An article on the materials of F. Suarez's treatise «On Laws and the Legislator God» examines the validity of including law (law) issues in the subject of theology. It is noted that F. Suarez gives a number of arguments that, in his opinion, prove that the outstanding position of theology makes it mandatory to include law in its subject. The main theological argument is that God is not only the creator, but also the supreme legislator. Jurisprudence is an appendix to moral philosophy, therefore, it must be attached to or subordinate to philosophy. The aim of theology is to care for the pure conscience of people in this life, and it is based on compliance with the laws. Therefore, the study of the law also falls within the competence of the theologian. It is concluded that theology is not limited to canonical laws, it takes into account the natural (divine, eternal) law itself, theology considers the law as a standard of human action in relation to conscience, and thus theology shows the extent to which laws contribute to the achievement of eternal life.
Keywords: scholasticism, theology, God, morality, right, law.
ром «все мнения всех докторов найдены, собраны, обобщены, сопоставлены и объединены вместе таким образом, что всякий, кто его прочитал, знает всю мораль, все право (естественное и позитивное, каноническое и гражданское) и политику, известные до тех пор в Средние века [8, а 153; 9, а 13; 10, а 28]. Как пишет современный российский историк философии Д.В. Шмонин, «учения Витории, Сото, Мо-лины и Суареса легли в основу новоевропейских философско-правовых теорий (Гроций, Пуфендорф) и во многом повлияли на формирование системы либерально-демократических
* Исследование выполнено в рамках научного проекта РФФИ № 21-011-44228 «Право и правосознание в теологическом измерении: история и современность».
ценностей современной цивилизации» [11]. Более того, в западной (преимущественно католической) научной литературе трактат Ф. Суареса и сегодня называют источником вдохновения для современной философии права [12, с. 548]. В этом смысле исследование взглядов великого схоласта имеет не только историческое значение, но и может быть полезно в современных поисках адекватного правопонимания.
Термин «теология» имеет не менее чем двухтысячелетнюю историю и уже поэтому не является однозначным при рассмотрении его как в историческом, так и в догматическом ключе. В связи с этим считаем необходимым пояснить, что в настоящем исследовании указанный термин используется в том смысле, который в него вкладывала средневековая схоластика. Фома Аквинский, автор фундаментального трактата «Сумма теологии», включавшего в себя все основные проблемы теологического правопонимания, понятию «теология» предпочитал синонимическое словосочетание «священное учение» (sacra doctrina) [13].
К началу XVII века, очевидно, назрела проблема создания новой философии права [1, с. 66]. Ответом схоластики на вызовы времени стало учение Ф. Суареса. И первая задача, которую посчитал необходимым решить исследователь, - обоснование включения в предмет теологии («священной науки») вопросов права.
Ф. Суарес специально подчеркивает в предисловии к трактату De legibus, что никого не должно смущать обращение профессионального теолога к обсуждению законов, «ибо выдающееся положение богословия, проистекающее из самого выдающегося предмета его изучения, исключает все основания для удивления» [14, с. 11]. По мнению автора, трактат о законах органично входит в состав теологии, которая без него не будет полной. По этому же поводу Франсиско Виториа писал: «Должность теолога настолько обширна, что никакие аргументы, никакие споры, что бы то ни было, не кажутся чуждыми его профессии» [15, с. 10].
Главный исходный довод Ф. Суареса основан на самой сути теологического мировоззрения. В рамках такого видения мира Бог выступает не только творцом, но и конечной целью, к которой стремятся все разумные существа и в которой состоит их единственное счастье [14, с. 11]. Ф. Суарес полагает, что «священное учение» имеет в виду эту конечную цель и указывает путь к ее достижению, т. к. Бог представляет собой не только цель, которую стараются добиться все разумные существа, но и причину (в аристотелевском понимании) ее
достижения. Он направляет свои создания, ведет их к себе, сдерживает увещеваниями, чтобы они не сбились с праведного пути, возвращает обратно заблудших, побуждая законами и поддерживая с помощью благодати.
Путь к спасению человека лежит в его свободных действиях и нравственной порядочности, которая, в свою очередь, в значительной степени зависит от закона как правила человеческого поведения. Это означает, что изучение законов становится разделом теологии. «Когда священная наука рассматривает закон, эта наука, несомненно, не рассматривает ни один другой объект, кроме самого Бога как законодателя» [18, с. 12].
Как в таком случае быть с человеческими законами? Исходя из того что богословие - это сверхъестественная наука, видимо, следует запретить обращаться к тем вопросам, которые имеют своим источником естественную природу и никоим образом над ней не возвышаются. Если же это неверно, то закономерно возникает вопрос о том, могут ли натурфилософы или даже профессора римского права изучать божественные законы.
Поставленный им же самим вопрос Ф. Суарес считает малозначительным и заявляет: «Ввиду того факта, что в теологии следует смотреть на Бога как на законодателя, и поскольку Бог является вселенским законодателем, либо через посредника, либо через непосредственное действие его собственной добродетели (используя терминологию философов), даже самая священная наука по необходимости должна иметь дело со всеми законами» [14, с. 13].
Итак, власть всех законов в конечном счете должна быть приписана Богу. Если закон божественен, то он исходит непосредственно от Бога, а «если он человеческий, то этот закон определенно установлен человеком, действующим как служитель и наместник Бога» [14, с. 12].
Рассмотрим еще один аргумент, который показывает корреляцию Ф. Суаресом в едином предмете теологии права (закона) и нравственности. Ученый полагает, что задача теологии - «заботиться о совести людей в этой жизни» [14]. Чистота совести основывается на соблюдении законов, так же как извращение совести - на их нарушении, ибо любой закон является «правилом, ведущим к вечному спасению, если его соблюдают... и к потере этого спасения, если он нарушается. Следовательно, изучение закона как обязательного для совести будет также относиться к сфере компетенции теолога» [14, с. 13].
Ф. Суарес отмечает, что философы-моралисты рассматривали многие вопросы, связанные
с правом, приводя в пример Платона, Цицерона, Аристотеля, Сенеку, Плутарха и др. Однако все они «почти полностью ограничивались теми человеческими законами, которые помогают сохранять в содружестве или государстве справедливость и мир; и самое большее они в некоторой степени касались естественного права в той мере, в какой оно может быть известно человеческому разуму и служить ориентиром для нравственной безупречности приобретенных добродетелей» [14, c. 14]. Римская юриспруденция следовала в этом же направлении, считая необходимым выводить право из философских принципов. Это означает, что юриспруденция есть не что иное, как приложение или расширение моральной философии по отношению к праву. Поэтому она должна быть присоединена к философии или ей подчинена [14, c. 14]. Имея в виду соответствующую установку и ее реализацию в трактате De legibus, Б.Н. Чичерин справедливо отметил, что у Ф. Суареса юридическая область поглощается нравственной, а последняя подчиняется религиозной [7, c. 356].
Ф. Суарес отмечает также ограниченность философского познания права с точки зрения теологии: трактовка законов философами не выходит за рамки их естественной цели; она не касается ее на всех этапах, а только на тех, которые необходимы для сохранения внешнего мира и справедливости в содружестве [14, c. 14]. Канонические законы, однако, относятся к сверхъестественному порядку и поэтому находятся за пределами философского понимания. В то же время в самом каноническом праве Ф. Суарес различает две цели, которые оно преследует, и, соответственно, две сферы регулирования. Первая заключается «в установлении во всем церковном государстве должного политического порядка, сохранении в этом состоянии мира и справедливости и в разумном регулировании всего, что относится к церковному суду». Вторая - «в установлении правильного и разумного порядка во всем, что касается поклонения Богу, спасения душ, чистоты веры и нравственного поведения» [14, c. 14].
При этом Ф. Суарес различает простую интерпретацию канонического права и собственно теологию. Толкователи канонического права изучают и объясняют священные каноны с точки зрения высшей цели. Но теология охватывает все эти функции на более высоком уровне, принимая во внимание сам естественный закон как подчиненный сверхъестественному порядку, определяя в соответствии с пра-
вилами более высокого порядка добродетельность и правильность гражданских законов, их соразмерность принципам веры, обязательствам совести. Предметом теологии являются священные каноны и папские указы, поскольку они обязывают совесть и указывают путь к вечному спасению [14, с. 14-15]. Применительно ко всем этим системам права богословие проводит исследование первоисточников и конечных целей, оно спрашивает, как упомянутые системы происходят от самого Бога, исходя от него к людям либо естественным, либо сверхъестественным путем. Наконец, богословие ясно показывает, каким образом все законы являются стандартами человеческих действий по отношению к совести и в какой степени они способствуют заслугам или недостаткам для вечной жизни [14, с. 15]. Поэтому общее мнение богословов состоит в том, что изучение «права имеет отношение к рассмотрению священной науки в той мере, в какой это касается как сущностной природы закона в целом, так и его разделения по всем основным принципам на различные виды» [14, с. 16].
Итак, включение права (закона) в предмет теологии обосновано следующими доводами:
- это выдающееся положение богословия, проистекающее из самого исключительного предмета его изучения. В силу обширности теологии никакие аргументы, споры и вообще что бы то ни было не кажутся чуждыми ее предмету;
- правильное определение первоисточника закона. Именно Бог является истинным законодателем. И «когда священная наука рассматривает закон, эта наука, несомненно, не рассматривает ни один другой объект, кроме самого Бога как законодателя» [14];
- человеческие законы - это те же божественные законы, но доведенные до людей через посредников. Человеческий закон может быть установлен только «человеком, действующим как служитель и наместник Бога» [14];
- юриспруденция есть не что иное, как приложение или расширение моральной философии по отношению к праву. Поэтому она должна быть присоединена к философии или ей подчинена. Задача теологии - «заботиться о совести людей в этой жизни» [18]. Чистота совести основывается на соблюдении законов, «следовательно, изучение закона как обязательного для совести будет также относиться к сфере компетенции теолога» [14];
- каноническое право включает в себя организацию церковной и духовной жизни че-
ловека. Теология не ограничивается каноническими законами, она принимает во внимание сам естественный (божественный, вечный) закон;
- богословие рассматривает закон как стандарт человеческих действий по отношению к совести, и тем самым теология показывает, в какой степени законы способствуют достижению вечной жизни.
В соответствии с указанным пониманием Ф. Суарес в десяти книгах своего трактата De legibus рассматривает следующие темы:
I. О природе закона в целом. Его причины и следствия.
П. О вечном и естественном законе и праве народов.
III. О позитивном человеческом законе (здесь описывается позитивный человеческий закон, рассматриваемый сам по себе, рассказывается о гражданских законах и о том, как и когда они обязательны).
IV. О позитивном каноническом праве.
V. Разнообразие человеческих законов.
VI. Толкование, изменение и прекращение человеческих законов.
VII. Неписаный закон.
VIII. Благоприятный человеческий закон или привилегия.
IX. Древний позитивный божественный закон (Ветхий Завет).
X. О Новом божественном законе (Новый Завет).
Первые две из десяти книг наиболее близки к философско-теологической проблематике. Они посвящены вопросам, непосредственно связанным с описанием, истолкованием и оценкой места и роли Бога (его разума и воли) в формировании и действии вечного и естественного права (закона).
Ф. Суарес, следуя почти во всем за Ф. Ак-винским, акцентирует внимание на тех моментах, которые приобрели к началу XVII века особое звучание. В первую очередь необходимо было уточнить определение понятия закона (права). И Суарес специально подчеркивает, что закон - это моральная, а не физическая реальность, это моральные правила, которые относятся к человеку, а не природе. Далее он приходит к выводу о том, что именно закон делает то или иное действие добрым или злым либо, другими словами, что источником моральности является божественный по своему происхождению закон. Тем самым исключается возможность рассуждать о праве и нравственности вне божественной регламентации и о моральной философии вне богословия.
В классификации законов Ф. Суарес сохраняет известное еще Аквинату и другим теологам разделение [16, с. 193-208], но при этом максимально сближает две категории - вечный и естественный законы. И это не случайно. Выделение естественного права (закона) порождало «лишний» вопрос о том, кто является его источником естественного закона - Бог или сама сотворенная им природа (из которой его может вывести человеческий разум).
Признание природы и/или разума, открывающего ее указания, источником естественного закона фактически вело, во-первых, к деизму, отрицанию непосредственного вмешательства Бога в дела творения. По этому пути пошли многие философы Нового времени (Т. Гоббс, Дж. Локк и др.). Во-вторых, положения, выводимые из природы с помощью разума, не могли считаться законом в собственном смысле слова. Закон указующий (lex indicativa), или индикативное суждение разума, строго говоря, не считался законом. У него должен быть автор, законодатель. Но и воля сама по себе не может определять содержание закона, в противном случае это приведет к бессодержательной воле или произволу законодателя. Так, немногим позднее Т. Гоббс, основываясь на идеях деизма и номинализма, утверждал, что «законы природы... не являются законами в той мере, в какой они исходят от природы» [17, с. 318-319], это всего лишь «заключения или теоремы, относительно того, что ведет к сохранению и защите людей» [18, с. 123]. Законы природы «требуют "лишь желания" исполнять законы» [17, с. 317]. Суверен оказывался реальным законодателем.
Ф. Суарес, сблизив вечный и естественный законы, обесценил спор об их источнике. Кроме того, нерешенным остался вопрос о том, что именно является непосредственным источником вечного и естественного законов - разум или воля Бога. Аргументы сторон сводились к следующему: поскольку суждения разума не имеют обязательной силы, то они не могут быть источником закона, который по определению должен обладать принудительной силой. Ф. Суарес пытался разрешить дилемму, сохраняя оба источника закона - разум и волю.
Вечный закон, согласно Ф. Суаресу, - это свободный указ воли Бога, имеющий своим содержанием божественный разум. Он определяет порядок, который все части Вселенной должны соблюдать в отношении общего блага, а интеллектуальные существа - касательно
своих свободных действий. Ипостасью вечного закона является естественный закон, из ко-
Литература
1. Аверинцев С., Шмалий В. Богословие // Большая российская энциклопедия. М., 2005. Т. 3.
2. Батиев Л.В. Эволюция правопонимания от Античности до Нового времени. М., 2014.
3. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Соч.: в 2 т. М., 1991. Т. 2.
4. Гоббс Т. Основ философии. Часть 3: О гражданине // Соч.: в 2 т. М., 1991. Т. 1.
5. Дживелегов А.К. Франциск Суарец // Энциклопедический словарь. СПб., 1901. Т. 31.
6. Католическая Россия [Электронный ресурс]. URL: http://www.catholic.ru/modules.php? name=Encyclopedia&op=content&tid=1288 (дата обращения: 18.10.2021).
7. Савинов Р.В. Постсредневековая схоластика как вариант философской парадигмы Нового времени // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2011. Т. 12. Вып. 3.
8. Чичерин Б.Н. История политических учений. СПб., 2006. Т. 1.
9. Шмонин Д.В. Вторая схоластика: XVI -начало XVII в.: Культурный контекст, метафизические основания, место в истории мысли: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. СПб., 2003.
10. Шмонин Д.В. Введение в философию контрреформации: иезуиты и вторая схоластика // Verbum. 1999. № 3.
11. Giacon Carlo. La Segunda Escolastica. Siglos XVI-XVII // FABRO, Cornelio y otros: Storia della filosofia. Coletti. 2 ed. Roma, 1959. Vol. 2.
12. Janet Paul. Historia de la ciencia Politica. Madrid, 1910.
13. Lanseros Mateo. La autoridad civil en Francisco Suarez. Madrid, 1949.
14. Novotne Daniel D. In defense of baroque scholasticism // Studia Neoaristotelica. 2009. № 2.
15. Pereira Jose. Suarez: between scholasticism and modernity. Milwaukee, 2007.
16. Prieto I. Carrillo. Cuestiones juridico-potaicas en Francisco Suarez. Mexico, 1986.
17. Rommen H. La teoria del estado y de la comunidad internacional en Francisco Suarez/ transl. from German by Valentin Garcia Yebra. Madrid, 1951.
18. Suarez F. A Treatise on Laws and God the Lawgiver // Natural law and enlightenment classics/ ed. K. Haakonssen. Indianapolis, 2014.
торого далее выводится временный человеческий закон.
Bibliography
1. Averintsev S., Shmaliy V. Theology // Great Russian Encyclopedia. Moscow, 2005. Vol. 3.
2. Batiev L.V. The evolution of legal thinking from antiquity to modern times. Moscow, 2014.
3. Hobbes T. Leviathan, or Matter, form and power of the church and civil state // Works: in 2 vols. Moscow, 1991. Vol. 2.
4. Hobbes T. Fundamentals of Philosophy. Part 3: About the citizen // Works: in 2 vols. Moscow, 1991. Vol. 1.
5. Dzhivelegov A.K. Francis of Suarets // Encyclopedic Dictionary. St. Petersburg, 1901. Vol. 31.
6. Catholic Russia [Electronic resource]. URL: http://www.catholic.ru/modules.php?name=En-cyclopedia&op=content&tid=1288 (date of access: 18.10.2021).
7. Savinov R.V. Post-medieval scholasticism as a variant of the philosophical paradigm of modern times // Bulletin of the Russian Christian Academy for the Humanities. 2011. Vol. 12. Iss. 3.
8. Chicherin B.N. History of political doctrines. St. Petersburg, 2006. Vol. 1.
9. Shmonin D.V. Second scholasticism: XVI -early XVII centuries: Cultural context, metaphysical foundations, place in the history of thought: author. abstract ... Dr. of Philosophy. St. Petersburg, 2003.
10. Shmonin D.V. Introduction to the Philosophy of the Counter-Reformation: The Jesuits and the Second Scholasticism // Verbum. 1999. № 3.
11. Giacon Carlo. La Segunda Escolastica. Siglos XVI - XVII // FABRO, Cornelio y otros: Storia della filosofia. Coletti. 2nd ed. Roma, 1959. Vol. 2.
12 Janet Paul Historia de la ciencia Politica. Madrid, 1910.
13. Lanseros Mateo. La autoridad civil en Francisco Suarez. Madrid, 1949.
14. Novotne Daniel D. In defense of baroque scholasticism // Studia Neo-aristotelica. 2009. № 2.
15. Pereira Jose. Suarez: between scholasticism and modernity. Milwaukee, 2007.
16. Prieto I. Carrillo. Cuestiones juridico-po-liticas en Francisco Suarez. Mexico, 1986.
17. Rommen H. La teoria del estado y de la comunidad internacional en Francisco Suarez/ transl. from German by Valentin Garcia Yebra. Madrid, 1951.
18. Suarez F. A Treatise on Laws and God the Lawgiver // Natural law and enlightenment classics/ ed. K. Haakonssen. Indianapolis, 2014.
