CC BY
178
I^jpK^I ФИЛОЛОГИЯ
Н.А. КУДЕЛЬКО
доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Орловского государственного института искусств и культуры E-mail: kudelko-ogiik@mail.ru Тел. (4862) 73 45 18
ПРАВЕДНИКИ БОРИСА ЕКИМОВА В СВЕТЕ ТРАДИЦИЙ И.С.ТУРГЕНЕВА
(«ЗАПИСКИ ОХОТНИКА»)
В статье говорится о современном прозаике Б.П.Екимове. В его творчестве документальность и публицистичность сопрягается с поэтизацией и романтизацией, в чём проявляются традиции «Записок охотника» И.С.Тургенева. Тургеневские романтики из народа типологически близки героям-крестьянам Б.Екимова. Особое внимание уделяется типу праведника.
Ключевые слова: романтики из народа, образ праведника, типологическая общность.
Б.П.Екимов (р. 1938), волгоградский прозаик, пишет о современной русской деревне, о хуторах и станицах степного Задонья. Пишет с интонацией горечи о порушенной колхозной деревне, о неприкаянных судьбах, о человеческой незащищенности. Пишет подчас с интонацией горестной иронии, например, характерной для рассказа «Ралли» (2004), действие которого происходит в хуторе Большие Чапуры. «Громкое имя» хутора «звучало словно насмешка. Это когда-то, при советской власти, при колхозах-совхозах, Чапуры были и впрямь большими, на две сотни дворов. А нынче - лишь малое селенье в далёком глухом Задонье» (1, 31). Насмешка проявляется и в самом сюжете. Пришло на хутор известие о ралли: машины пройдут рядом с хутором. Его обитатели приготовились к встрече: приоделись, наготовили снеди в надежде продать, «копеечку» заработать. Но машины с ревом промчались мимо... «Собирали свои котомки, укладывались, вздыхая». Потом решили посидеть, выпить: давно не собирались вместе по-соседски, «нынче лишь смерть собирала». Пели. «Пели как в годы старинные. И горько было до слёз, и тепло на душе» (1; 48,49). И горько, и тепло. Горько от ощущения заброшенности, «лишности». Тепло от посиделок, от тихо гаснущего дня, от привычного уклада жизни, к которому возвращаются хуторяне. Будет греться ужин, «томиться молоко в круглом казане», пахнуть «хлебным печевом..» - этого никто, ничто и никогда не отнимет.
Прозу Б. Екимова отличает документальность и публицистичность. Критик П. Басинский писал в 2008 году: «Да, Борис Екимов - публицист. Он единственный из современных больших русских писателей взял на себя ответственность быть хроникёром и советником в той области русской жизни, которую другие чистые «художники» брезгливо
отмели от себя левой ногой» (2).
Быть публицистом - это в традициях русской классики, например, прозы И. С. Тургенева. Так, книга рассказов «Записки охотника», появившаяся отдельным изданием 160 лет назад, в 1852 году, направлена против ненавистного врага писателя, против крепостного права. Это была его «аннибаловская клятва...». Проблема крепостного права решена в книге новаторски, на что первым указал В. Г. Белинский. Утверждая мысль о духовной силе русского народа, Тургенев разоблачает безнравственную, антигуманную сущность крепостничества.
Особую роль в выражении антикрепостнической направленности книги играют образы романтиков из народа. Калиныч, мальчики из «Бежина луга», Касьян с Красивой Мечи, Яков Турок из «Певцов» и Лукерья из рассказа «Живые мощи» -носители духовности, нравственной силы, талантливости русского народа. В романтиках из народа Тургенев подчеркивает одухотворенность и поэтическую чуткость.
Романтики Тургенева противопоставлены окружающей их действительности. Участь их драматична. Неустроенность и непрочность отличает жизнь Калиныча. «Калиныч - добрый мужик, - сказал мне г. Полутыкин, -усердный и услужливый мужик; хозяйство в исправности, одначе, содержать не может: я его все оттягиваю. Каждый день со мной на охоту ходит... Какое уж тут хозяйство, - посудите сами» (3,11). Неприкаянна и жизнь Касьяна; кроме того, Касьян в силу необычности своей натуры живет в атмосфере непонимания и отчужденности от людей. Трагична будущая судьба таланта Якова Турка, о чем свидетельствует сцена пьяного загула, которой заканчивается рассказ.
Драматизм судеб романтиков из народа выражает протест автора против крепостного права. В то
© Н.А. Куделько
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
же время красота и сила их внутреннего мира вселяют надежду на великое будущее русского народа.
Сочетание «несочетаемого»: документальности, очерковости, с одной стороны, художественно-образного постижения изображаемого, поэтизации и романтизации - с другой, составляет сущность новаторского характера «Записок». Глубокий драматизм повествования в книге Тургенева сопрягается с интонацией гармонии и высокой поэзии. Думается, именно это сочетание наследуется прозой русского писателя рубежа ХХ-ХХ1 веков.
В речи на вручении премии Александра Солженицына Б.П.Екимов сказал: «Ругая нынешнее время, легко впасть в соблазн великого обличения, а как следствие в соблазн уныния: в такую страшную пору довелось нам жить. Но так ли это?» (4) Вопрос риторический: в обличающей прозе Б. Екимова нет уныния, она проникнута гармонией и светом.
Писатель видит образы новой деревни, новые социальные типы. Например, в рассказе «Проснётся день» (1997) возникает тип крестьянина-фермера. Старый Пономарь вернулся с женой на покинутый когда-то хутор, наладил здесь, на родной земле, хозяйство. Пономарь - и практик, и созерцатель, поэтически чувствующий красоту мира.
Композиционно рассказ - повествование об одном дне жизни на хуторе. Неторопливо течение обычного январского дня. Степной простор вокруг хутора, где живут три человека, придает рассказу особое широкое «дыхание». Этот простор, неторопливость, слаженность жизни чувствует и семилетний внук Пономаря. Утро погожее, светит солнце, а впереди - дорога на большой хутор... Чем не жизнь. И как не запеть:
Проснется день красы моей, Зарей раскрашен свет.
Это песня деда, любимая, тот её не часто поёт» (5, 73). И мальчик сочиняет свою о радости и чудесах. В рассказе наблюдается эстетизация хуторского быта: и в том, что обитателям птичьего двора даются личные имена, и в эпически звучащей фразе «Черная рать на белом снегу», и в пейзажах, широко, просторно «дышащих», и в настроении внука, и в пении старого Пономаря. То, что Пономарь -умелый гармонист, то, как он самозабвенно поёт старинную песню «Отцовский дом спокинул я...», - важнейшая характерологическая деталь, наряду с умением Пономаря «обустроить» своё хозяйство, свой хутор, с его уверенностью в том, что люди непременно вернутся к земле, к «спокинутым» отцовским домам, как вернулся он сам.
Образ Пономаря продолжает плеяду характеров, созданных Б. Екимовым ранее, таков, например,
С
Тимофей, незатейливую историю о котором автор поведал в рассказе 1980-х годов «Розовый куст». В саду героя зацвел куст роз. Куст «светил, словно играла на нём молодая утренняя заря. Играла и не гасла». (6, 250). Работая, весь день Тимофей «думал о всяком, а розовый куст виделся. И хорошо как-то думалось, спокойно, легко» (6, 251). И на следующий день, перетаскивая в сарай привезенный уголь, он чувствует, что куст словно притягивает к себе красотою, нежным запахом. «Цветущий куст нынче стал и вовсе красив, он словно облился весь алостью, сверху донизу. На зеленой листве, в тени цветы нежно пунцовели в каплях росы, а сверху горели рдяным огнем, источая чуть слышный запах. Отдыхая, Тимофей присаживался подле цветущего куста. Курить не хотелось. Он шумно вздыхал, ловил тонкий цветочный дух, глядел на розы, и щурились глаза в улыбке ли, в усмешке над собой. Ведь сроду цветов не любил, мужик». (6, 252) Используемые при описании синонимы-олицетворения передают оттенки «алости»: цветы «нежно пунцовели», «горели рдяным огнем». Чуть ниже в тексте образ-сравнение цветов и огня развивается, романтически преувеличивая изображаемое: «. не хотелось уходить со двора, с воли, от розового куста, который во дне разгорался всё ярче и ярче и, казалось, вот-вот должен был вспыхнуть высоким алым костром. И сгореть. Но он не горел. А просто цвёл». (6, 253)
Красота цветущего розового куста имеет в рассказе этическую оценку, когда Тимофей, избегая конфликта в сберкассе, уступает кассиру и чувствует: «Не хотелось сегодня ругани, не принимала душа». (6, 251) Именно в этот день Тимофей решает забрать в свой дом одиноко живущую тёщу: «нечего одной мыкаться», как-то отступили все старые обиды, стали неважными.
Эстетическая ситуация наполняется у Екимова и этическим, а в финале рассказа и философским смыслом: «Алый куст распускал за розой розу. И вокруг было покойно, небо синее из края в край. Долго глядеть на него - кружилась голова. От розового куста наносило сладким духом. Подольше бы цвёл. Но и когда отцветет, останется зелень, небо, покой» (6, 254). Герои Б.Екимова, и Пономарь, и Тимофей, и Чапурин (из рассказа «Гнездо поручейника» 1991 года и целого ряда других произведений), крестьяне, люди серьёзные и основательные, практики, но красота и поэзия мира находят отзыв в их душе, делая их близкими и Хорю, и романтикам из народа в «Записках охотника» Тургенева.
Есть у Б. П. Екимова умение находить черты высокого, божьего, праведного в людях обыкновенных, «маленьких». И это - вслед Тургеневу.
В рассказе «Похороны» (1997) писатель создаёт
ФИЛОЛОГИЯ
образ женщины, которая, по словам Н.А. Некрасова, «и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт»: «Прозвище своё Дизелиха получила давно, после войны. Как-то мазала она колхозный коровник. Подъехал на бричке председатель с проверкой. Поглядел, как работает. Смаху могучими руками вбивала она а обрешётку стены куски мокрой глины, промешанной с навозом и соломой. Кусок за куском, шматок за шматком. И каждый - в полпуда. (...) - Не баба, а дизель! - восхитился председатель. Кличка прилипла» (7, 90-91).
История эта, хотя и очень выразительная, не главное в рассказе, главное - то, что помнит о Дизелихе, о своём детстве её сосед Гулый: «Дизелиха была ему не роднёй, лишь соседкой, но звала «сынушкой». Гулый рос сиротою, возле недужной матери, в бедности. Дизелиха увидит его за плетнём, зовёт, ласково так: «Сынушка...». Время послевоенное, голод. У Дизелихи своих двое. (...) В иных дворах, если дело к еде, мальчонку мягко, но выпроваживают: «Ступай, ступай домой». Дизелиха кричит через плетень: «Сынушка, поди сюда, - и к столу ведёт. - Похлебай с нами горяченького». (7, 91) Одна Дизелиха среди всех соседей жалеет сироту, проявляя черты праведные. Гулый помнит всё. И хороня старую Дизелиху, «произвёл салют» на её могиле: «грохнул из ружья в сизое, озябшее небо» (7, 94), в честь простой русской женщины, согревшей добротою его сиротское детство.
Рисуя в рассказе «Возвращение» (1998) образ бабы Надежи (она и есть «надежа»), Б. Екимов назовёт её «живые мощи». Цитата ли это из Тургенева? Или точная характеристика внешности героини? Когда автор статьи попыталась спросить об этом самого Б. Екимова, в письме от 7 октября 2000 года он ответил: «. влияние Тургенева (как и Толстого, Чехова.) на всякого пишущего сродни «влиянию» воды, солнца, травы на жизнь человека. Естественное влияние. И потому незаметное».
Думается, можно говорить о типологической общности облика Лукерьи и Надежи. Общее обнаруживается и во внешности, и в нравственной их сущности. «Для всех» - вся жизнь Надежи. Часто живёт у неё девочка, дальняя родня, приходит, когда родители запивают. «Моя хорошая», - зовёт её баба Надежа. Девочка тихая, старательная, рисует хорошо: «На картинках - цветы, нарядные дома, в ещё -простое зверье, кошки да собаки, со странными, всё понимающими глазами. На серых стенах хатенки рисунки глядятся хорошо». (1, 92) Эти рисунки да старинные иконы - всё богатство Надежиной «хатенки». Случилось несчастье: украли иконы, баба Надежа слегла. Просит она девочку: нарисуй. Испугалась та. И происходит чудо: привиделся
девочке лик женщины. Проступает лик сквозь древесные волокна обыкновенных кухонных досок. «Он проступал всё отчётливей: мягкий рисунок лица, складки большого платка, лицо обрамляющего, выпростанные из платка руки, бережно держащие спеленутого младенца». (1, 103) Нарисовала девочка Богородицу. А бабушка вернулась к жизни, очнувшись, увидела глаза. «Глаза, светлый лик. Возле них жизнь прожила. Глядела со стены Богородица. В её глазах - нежность, страдание и раздумье. И радость возвращения. Свет исцеляющий в потупленном взгляде её». (1, 104)
Несомненна внутренняя близость образов тургеневской Лукерьи и Надежи. Героинь-праведниц отличает стойкость, доброта бесконечная, неувядаемая радость жизни и вера в бога, естественная, простодушная, поэтому и чудо свершается: Лукерья, уходя из жизни, слышит «колокольный звон, хотя от Алексеевки до церкви считают пять верст с лишком и день был будничный» (3, 338), а в дом Надежи возвращается радость, светлый лик Богородицы, нарисованный детской рукой.
Душа высветляется к высшему, небесному, божьему, когда человек старится, многое испытав и пережив, научившись понимать и прощать. Таков основной мотив лирических рассказов, изначально вошедших в новомировскую публикацию под названием «Родительская суббота. Повествование в рассказах» (2006); миниатюр «Житейские истории», над которыми Б.Екимов работает много лет.
Перед нами проходят образы бабушки, мамы, тётушек, знакомых, соседей по старому, родительскому дому, дом этот - центр мира прозы Б.Екимова последних лет. Законы этого дома - законы божьи: приветить и накормить каждого, родного и чужого, нищего и опустившегося пьяницу («Это - вечное: привет и еда на стол» (1, 298)); отдать последнее, если кто-то нуждается. Так поступают все обитатели «старого дома» и их далёкая родня, например, Мария Павловна, из далёкого Забайкалья. О ней рассказывает её невестка: «Мария Павловна. жили небогато: огород да корова Манька. Но однажды последние деньги, на «чёрный день» припасённые, отдала соседке. Эти соседи недавно . приехали, а хозяин заболел и умер. Осталась вдова с детьми и никого родных. (...) Мария Павловна все свои деньги отдала. «Девочки. - почему-то шёпотом говорила она. - Девочки, какая беда. Беда, девочки, беда.» (1, 299) Беды чужой не бывает.
Прожив трудные жизни, не растеряли герои Б. Екимова доброты, приветливости и отзывчивости и ещё - чувства красоты. «Соседка Прасковья Ивановна, давно покойная. Жизнь её протянулась через войны Гражданскую и Отечественную, через
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
раннее сиротство, а потом - вдовство, через голод и холод, бездомье, страх и слёзы. На краю жизни - покой, свой домик и огород. Высокая, сутулая, с тяжелыми руками грузчицы, с добрыми глазами. Говорила она: «А я на всё радуюсь. Вот выйду во двор, к цветкам подойду, они у меня простые. петуньи - простой цветок, а до чего расхороший. Георгины, тоже красивые. К картошке подойду: какая она славная стоит - опять радость. На грушечку погляжу, до чего они нынче сильные взялись и червь их не тронул. Ну, как не порадоваться.» (1, 352).
Чувство красоты мира, умение сохранить способность радоваться всему светлому в жизни сближает героев Б. Екимова с «романтиками из народа» И. С. Тургенева: с Лукерьей, Касьяном, Калинычем. Особенно в Лукерье поражает способность не только не унывать, что было бы простительно в её положении, но и радоваться всему окружающему миру: «Смотрю, слушаю. Пчёлы на пасеке жужжат да гудят; голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдёт с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка - мне очень приятно». (3, 331)
Как необходимость в прозе Б.Екимова появляется тема «Старый да малый», таково название одной из «житейских историй», давшей название и ново-мировской подборке в 2008 году. В центре многих историй - внук Митя. Оба, дед и внук, старый да малый, ездят на хутор, в «старый дом», ухаживают за садом и огородом.
На исходе летнего дня, приустав, отдыхают, маленький мальчик, «поднимая голову к небу», говорит: «Сидим двоём. Смотрим абляка. Писибо. Босёе писибо. Это детское «большое спасибо» - благодарность «теплой земле, деревьям, траве, воде, родителям и всем добрым людям, малой живности (...) - всему миру сущему, в котором малыш живёт...(...) Негромкие слова малыша тихим веем растворяются в летнем мире. Конечно, они услышаны. (...) Где -то совсем вдали за Доном, благодушно громыхнуло, ответствуя». (8, 21) Эта «житейская история» так и называется «Босёе писибо». На детский лепет и сама природа «благодушно ответствует».
Проявлением гармонии в мире является связь старого и малого. В ряде произведений Б.Екимова связь эта - за чертой жизни и смерти, такова основная мысль рассказа «Живая душа». Публикуя рассказ в сборнике 2010 года, автор сделал в тексте целый ряд изменений по сравнению с публикацией 1986 года с целью уточнить и углубить характеристики героев. Обратим внимание на две авторские правки. В первой - речь идёт о дружной работе «старого и малого», деда и внука, они вывозят на санках
С
навоз со скотного база. В более раннем - 1986 года
- тексте читаем: «Они взяли разом и согласно потянули гружёные санки по набитой снежной колее в низы, в огород». (6, 216) В тексте 2010 года: «Они взяли разом и потянули гружёные санки по набитой снежной колее в низы, в огород. И согласен был ход старого и малого. (9, 345) (Выделено нами -Н. К.) Сохраняясь, мысль углубляется и становится опорной для всего повествования, определяя текстовые изменения и в финале. В рассказе речь идёт о спасении внуком с помощью деда «живой души»
- новорождённого телёнка. Всё закончилось благополучно, потом сон сморил мальчика, а дед «стоял и глядел» на него. Жест («стоял и глядел») повторяется в «обеих» редакциях, дополняясь целым абзацем в поздней: «Как хорошеет детское лицо, когда сморит его сон. Всё дневное, отлетев, не оставляет следа. (...) . добрый ангел мягким крылом своим прогоняет несладкое, и снятся золотые сны, и расцветают детские лица. И глядеть на них - утешенье». (9, 354)
Внук - подлинное утешенье для деда. Они оба тоскуют об умершей бабе Мане: дед о жене, внук -о бабушке. Баба Маня - «добрый ангел», прилетевший во сне к Алёше. Она и на земле была ангелом: «... жалела всякую скотину, домашнюю, приблудную, дикую, а когда её укоряли, оправдывалась: «А как же. Живая душа». (9, 349) Внук перенял бабушкино отношение к миру, а значит, добро вечно, значит смерти нет.
Психологически точно Б. Екимов говорит о преодолении мальчиком смертной тоски по бабушке. «Бабаня. Бабань. Бабанечка», - зовёт он её, безнадёжно вглядываясь в «глухую синеву» ночи, понимая, что «бабушка никогда не придёт». (9, 351) И тут мальчик вспоминает о «списанном», за ненадобностью оставленном на морозе, телёнке, бросается его спасать. А бабушка «придёт» к Алёше: ангелом во сне, доброй памятью о себе.
В отношении бабы Мани к «живой душе» проявляется глубокая связь с тургеневскими героями-романтиками.
Касьян осуждает рассказчика-охотника за охоту на «пташек небесных»: «... много её всякой лесной твари, и полевой и речной твари, болотной и луговой, и верховой и низовой - и грех её убивать, и пускай она живёт на земле до своего предела.» (3, 116) Человек необыкновенный, Касьян отводит дичь от охотника, подражает птичьим голосам: «Касьян их передразнивал, перекликался с ними.» (3, 113) Именно перекликался, то есть «переговаривался» с «живыми душами»...
Осуждает охотников и Лукерья: «один здешний» застрелил ласточек, что «в позапрошлом году.
ФИЛОЛОГИЯ
гнездо себе свили и детей вывели» в «плетеном сарайчике» героини. «Какие вы, господа охотники, злые!» - говорит она. Окружающие Лукерью «живые души»: ласточки, воробьи, наседка с цыплятами - части её мира, а забежавший заяц - существо ещё и понятливое. «Сел близёхонько и долго таки сидел, всё носом водил и усами дергал - настоящий офицер! И на меня смотрел. Понял, значит, что я ему не страшна». (3, 331)
Мальчик Алёша, внук бабы Мани, в рассказе Б. Екимова «сердцем чует» оставленного на морозе телёнка и, спасая его, «распахнул пальто и, обняв телёнка, прижался к нему, согревая. Сначала телок ничего не понял, потом заворочался. Мать он почуял, тёплую маму, которая наконец пришла, и пахло от неё сладким духом, какого давно просила изголодавшаяся и иззябшая, но живая душа». (9, 352) И не случайно, что мальчика, с его основательностью и молчаливостью в семье прозвали «Быча» - Бычок.
В гармонии с природным миром живут тургеневские Касьян и Лукерья, баба Маня и её внук у Б. Екимова. Черты праведничества, выкристаллизовываясь к концу жизни, закладываются в детстве, «малый» «перенимает» их у «старого», Б. Екимов убежден в этом.
Мир детства, полный чистоты и поэзии, возникает и в тургеневских «Записках охотника». Рядом с Касьяном - «сродственница» Аннушка. «. он, старый, в ней души не чает: девка хорошая», - говорит Ерофей. (3, 423) О девочке-сиротке, что ухаживает за Лукерьей, перенимает её песни, Лукерья с теплотою и благодарностью говорит: «Хорошенькая такая, беленькая. Она цветы мне носит.» (5, 330) И, конечно, общение с Лукерьей не пройдёт для девочки даром, как навсегда запомнит бабу Надёжу девочка-художница из рассказа Б. Екимова «Возвращение».
В мальчиках из рассказов Б.Екимова находят «отражение» и мальчики «Бежина луга»: в Быче-Алёше («Живая душа») - тургеневский Павлуша («глядел он очень умно и прямо, да и в голосе у него звучала сила» (3, 91)), во внуке Мите из «Житейских
историй» Б.Екимова - семилетний Ваня из «Бежина луга»: «Гляньте-ка, гляньте-ка ребятки, - раздался вдруг детский голос Вани, - гляньте-ка на божьи звёздочки, - что пчёлки роятся! Он выставил своё свежее личико из-под рогожи, опёрся на кулачок и медленно поднял кверху свои большие тихие глаза. Глаза всех мальчиков поднялись к небу и не скоро опустились» (3, 102). В этом жесте - то же «Большое спасибо», что произносит всему миру екимовский Митя.
Отметим, что в структуре екимовской прозы велика роль образа рассказчика, его вездесущего взгляда, глубокого знания жизни и людей, но он обладает чертами романтика, созерцателя. Эта традиция восходит к образу повествователя в «Записках охотника», структура екимовского рассказа - к сюжету и композиции рассказа-очерка, созданного Тургеневым.
Б.П. Екимов - большой русский писатель, лауреат премии им. Ю. Казакова, премий И. Бунина и А. Солженицына. Последняя была присуждена с формулировкой: «За остроту и боль в описании потерянного состояния русской провинции и отражение неистребимого достоинства скромного человека; за бьющий в прозе писателя источник живого народного языка». Здесь содержится точная характеристика екимовского творчества, типологически находящегося в линии традиций русской классики, в том числе традиций И. С. Тургенева, автора «Записок охотника», в которых выразился протест против крепостного положения крестьян и отразилось «неистребимое достоинство скромного человека».
И последнее. В письме, адресованном автору статьи и упоминавшемся выше, Б.П. Екимов заметил: «В Вашем городе я был лишь единственный раз, но счастливый. (Тогда писатель получал в Орле Бунинскую премию. - Н.К.) И сейчас помню: осень, покой и, особенно, вид с высоты на предместье, где стоит дом Л. Андреева. Я потом долго внушал знакомым литераторам, что надо уезжать в Орел, жить там, и всё будет хорошо».
Библиографический список
1. Екимов Б.П. Не надо плакать. М.: Вагриус. Минус, 2008.
2. Басинский Павел. «Иное» Бориса Екимова. Лит.газета. 2008. №22, 28 мая-3 июня.
3. 3. Тургенев И.С. Записки охотника/ Тургенев И.С. Полн.собр. соч. и писем: В 28 т. Соч.: В 15 т. М. Л.: Наука, 1960-1968. Т.3.
4. Екимов Б.П. «Душе моя. Восстань.» Речь на вручении премии Александра Солженицына 15 мая в Доме русского зарубежья. Лит.газета. 2008. №22, 28 мая - 3 июня.
5. Екимов Б.П. «Проснётся день.». Новый мир. 1997. №3.
6. Екимов Б.П. Ночь исцеления: Рассказы, повесть. М.: Сов.писатель, 1986.
7. Екимов Б.П. Похороны. Новый мир. 1997. №3.
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
8. Екимов Б.П. Старый да малый. Житейские истории. Новый мир. 2008. №11.
9. Екимов Б.П. На хуторе: Повествование в рассказах. М.: Время, 2010.
N.A. KUDELKO
BORIS EKIMOVS RIGHTEOUS MEN IN THE VIEW OF I.S. TURGENEV'S TRADITIONS
("HUNTER'S NOTES")
The article is about a modern prose writer B.P. Ekimov. In his works documentation andpublicism integrate with poeticism and romanticism, in which the traditions of I.S. Turgenev "Hunter's Notes" appear. Turgenev's romanticists from the folks are typologically close to B. Ekimov's characters - peasants. A special attention is paid to the type of the righteous man.
Key words: romanticists from folks, an image of a righteous man, typological generality.
