CC BY
75
Политическая идентичность
А. С. Гусев
ПРАКТИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ ПАРТИЙНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
В статье рассматриваются истоки возникновения и развития теории идентичности в целом, а также политической и партийной идентичности в частности, приведены определения вышеназванных концептов. Анализируется соотношение понятий политической и партийной идентичности, их взаимное влияние друг на друга. Кроме того, основное внимание автор уделяет теоретическим и эмпирическим исследованиям партийной идентичности, выполненным зарубежными учёными-обществоведами, выводы которых по данной проблеме отражены в настоящей работе.
Ключевые слова: идентичность, партийная идентичность, политическая идентичность, электоральное поведение, партии, политические платформы, партийные ориентации, идеология, социальные группы, исследования партийной идентичности в США и Канаде.
Идентичность выступает комплексным понятием, являющимся предметом изучения значительного числа научных дисциплин. Данный концепт можно определить как тождество индивида и его самосознания, результат процесса идентификации (Кондратьев, Ильин, 2007, с. 147). Идентичность является результатом понимания человеком своей самости: человек идентифицирует себя с какой-либо группой, которой присущи те или иные свойства, в той или иной мере воплощаемые данным индивидом; с другой стороны, идентичность необходима человеку, потому как позволяет ему ощущать собственную уникальность (Там же).
Следует различать понятия «идентичность» и «идентификация». Данные концепты имеют множество общих моментов: они находятся в поле одного и того же научного дискурса, пользуясь при этом общим логико-терминологическим аппаратом. Однако процесс идентификации (который в свою очередь носит характер приспособления к окружающему миру, а также включает в себя конструирование установок, принятие норм) предшествует окончательному формированию идентичности в целом или какой-то из её частей (там же, с. 148-149).
Первоначально категория идентичности существовала исключительно в предметном поле философии, а затем психологии, социологии и социальной антропологии. Термин «идентичность» как некий обоснованный концепт вводит в научный дискурс Э. Эриксон, немецкий психоаналитик, эго-психолог, представитель фрейдизма.
© А. С. Гусев, 2013
Идентичность является основной фабулой его работ (Эриксон, 1996а; 19966; 2000).
По мнению Э. Эриксона, личность формируется и изменяется на протяжении всей человеческой жизни, при этом активное влияние на развитие личности и складывание идентичности оказывает внешняя среда, находящаяся внутри и вне индивида. Вместе с тем внешняя среда также неоднородна: для каждого общества характерна своя внешняя среда, что в итоге объясняет разное понимание и представление идентичности (Кондратьев, Ильин, 2007, с. 147-148). Кроме того, формирование идентичности личности происходит циклично, преодолевая кризисы, с которыми индивид сталкивается на пути к зрелости; кризис идентичности является нормальным явлением развития человека: в определённый период жизни индивид переживает данное психологическое состояние, так как перед ним встаёт необходимость выбора и самоидентификации (Там же).
Однако Э. Эриксон не даёт точного определения идентичности, для него она выступает как чувство личностного тождества и исторической непрерывности. Историчность идентичности, по мнению учёного, является главным фактором её сохранения. Идентичность не есть какая-либо цель или результат деятельности, обладать ею — значит чувствовать себя целостным, неизменным, непрерывным, несмотря на какие-либо изменения среды. При этом человек должен понимать прошлое, настоящее и будущее как единый континуум, конструируя идентичность на основе внутренних изменений. В то же время непрерывность и целостность личности должны признаваться другими людьми (Эриксон, 2000).
Наработки Э. Эриксона являются классикой теории идентичности: все учёные, которые будут заниматься проблемами идентичности и идентификации после него, будут прямо или косвенно ссылаться на его труды, а также пользоваться введённой им в научный оборот терминологией.
Спустя определёное время, исследования идентичности становятся весьма популярными в общественных науках. На современном этапе настоящая тематика является одной из основных в рамках различных научных изысканий. Это во многом связано с тем, что анализ данной категории выходит за установленные ранее предметные рамки, а само понятие идентичности попадает в область интересов философов и учёных, занимающихся проблемами политики. Именно в это время начинается становление теории политической идентичности и изучение её в рамках политической науки (Попова, 2011, с. 14).
Как и любой другой тип идентичности, политическая идентичность является результатом соответствующего типа идентификации, т. е.
в данном случае идентификации политической. Эта категория представляет собой понимание индивидом себя как субъекта политического процесса, а также принятие какой-либо политической позиции в совокупности с признанием этого остальными участниками политических отношений. Результатом такого рода процессов является обретение субъектом политической идентичности (Качанов, 1994, с. 113).
Необходимо также отметить, что политическая идентичность приобретается индивидом в процессе его социализации, при определении общественных ролей. Таким образом, в данном контексте мы можем рассматривать политическую идентичность как часть социальной. Фактически политическая идентификация проходит в русле политической социализации. В ходе неё формируются субъективные политические дефиниции и взгляды индивида. Любой индивид в процессе его жизнедеятельности приобретает какой-либо из типов политической идентичности; даже в случае, если он дистанцируется от политики, ему приписывается индифферентный политический взгляд (Семененко, 2011, с. 9).
Кроме того, для политической идентичности характерна групповая природа, проявляющаяся в процессе соотнесения индивида с какой-либо группой или отождествления себя с политической позицией, принятой другими сторонами политического процесса (Там же).
Интенсивное изучение политической идентичности в рамках наук о политике во многом связанно с тем, что происходит постоянное развитие категориального аппарата политических исследований, расширение их фокуса, увеличение предметного поля политики и количественное приращение знаний о ней, а также постоянное внесение нового в понятие «политического» как такового. В процессе развития окончательно оформившейся политической науки исследователей в значительной мере интересовали те характеристики политического, которые оказывают непосредственное влияние на формирование политической идентичности. Одной из таких характеристик является партийная идентификация.
Партийная идентификация представляет собой психологическую установку в отношении определённой политической силы или партийной организации, которая оказывает непосредственное влияние на электоральное поведение индивида. При этом данная установка включает в себя как рациональные, так и иррациональные компоненты, обосновывающие мотивы поддержки той или иной партии или движения. Результатом партийной идентификации является соответвующий тип идентичности. Вместе с тем партийная идентичность не предполагает обязательного членства в партии, активной поддержки партии в процессе электорального цикла или между выборами, постоянного голосования за её кандидатов или их списки и непосредственного
участия в выборах в качестве избирателя. Однако влияние партийной идентификации на электоральное поведение, равно как и на политическую идентификацию индивида, является несомненным (Попова, 2011, с. 9-10).
Хронологически первыми политологическими исследованиями, оказавшими значительное влияние на развитие теории партийной идентичности, являются исследования представителей Мичиганской школы А. Кэмпбелла и Р. Кана (Campbell, Kahn, 1952), а также Ф. Кон-верса, У. Миллера и Д. Стоукса (Campbell, Converse, Miller, Stokes, 1980), исследовавших электоральное поведение американских избирателей. Учёные предложили так называемую модель социально-психологического выбора, в основе которой лежат такие факторы, как партийная идентификация избирателя, его эмоциональное отношение к политическим платформам и проблемам, а также непосредственное отношение избирателя к кандидатам. В ходе исследования учёные делают вывод, что даже неграмотный в политико-правовом отношении избиратель имеет чёткую политическую ориентацию, что определяет результат его голосования. Во многом это зависит от социального опыта граждан и процесса их социализации. При этом значительное влияние на партийную идентификацию индивида оказывают семейные взаимоотношения, предпочтения родственников и близких. Отождествление конкретного избирателя с группой, придерживающейся каких-либо политических взглядов, в данном случае происходит на основе ощущений и желаний, а не рационального самоопределения. Сама политическая идентичность здесь оказывает влияние на участие индивида в политическом процессе, результат его голосования, структуру общественного мнения, групповые интересы, эффективность деятельности политических партий и движений. Кроме того, политическая идентичность формируется на основе имитации; решающую роль в её структуре играет идентичность партийная, которая остаётся весьма устойчивой в течение всей жизни гражданина, а роль избирательных кампаний, способных повлиять на электоральные предпочтения индивида и, возможно, изменить его политическую идентификацию, сводится исключительно к усилению существующих партийных установок (Гудин, Клингеманн, 1999, с. 235; Попова, 2011, с. 14-16; Campbell, Converse, Miller, Stokes, 1980).
Согласно более новым данным, наследственная партийная идентификация и семейная поддержка тех или иных политических сил не являются столь распространёнными (Попова, 2002, с. 135-141). Значительная часть населения в состоянии поменять свои предпочтения непосредственно в ходе электорального цикла. Кроме того, партийные предпочтения не являются устойчивыми в течение всей жизни, меняясь с возрастом. Вместе с тем граждане могут поддерживать
кандидатов от различных партий на разные посты, что может быть об-условнно тем набором услуг, которые они предлагают в своих политических программах, а также их рекламой и продвижением. Наряду с этим индивид может не относить себя к той или иной политической силе, исключая себя из партийной борьбы в ходе электорального цикла (Там же).
В рамках электоральной политологии значительное влияние на теорию политической идентичности оказали разработки сторонников теории рационального выбора и экономического подхода к голосованию, а именно представителей Вирджинской школы Дж. Бьюкенена и Г. Таллока, Э. Даунса, М. Олсона, Г. Саймона и Дж. Стиглера (см.: Гудин, Клингеманн, 1999, с. 103, 237; Грин, Шапиро, 1997, 294-300). Несмотря на то, что идентичность не является основной фабулой их работ, их влияние на развитие теории идентичности весьма серьёзно. Электоральное поведение, по мнению названных авторов, объясняется не групповым голосованием, а индивидуальной рациональностью, т. е. индивид не идентифицирует себя с группой, а выступает самостоятельным актором, действуя при этом в интересах достижения максимальной полезности для себя. Фактически политика приобретает рыночный характер, а голосование представляет собой формат торгов. При этом индивиду изначально должны быть присущи методологический индивидуализм, эгоизм, способность ранжировать свои потребности, а также возможность приспособления к существующим институтам. То есть политическая идентификация субъекта формируется в процессе осознанного выбора, взвешивания (в противовес ощущениям и желаниям, как полагали представители Мичиганской школы). При этом политическая идентификация является весьма устойчивой, но носит сугубо индивидуальный характер (Там же).
Значительное влияние на теорию политической идентичности оказало изучение электорального поведения в рамках социологической модели, предложенной учёными Колумбийской школы, в первую очередь П. Лазарсфельдом (см.: Гудин, Клингеманн, 1999, с. 239-240). Основой социологического подхода к голосованию является утверждение о том, что в основе электорального поведения лежит процесс солидаризации с социальной группой (в отличие от социально-психологической модели, где главное первоочередное влияние на поведение индивида на выборах оказывают родственные связи). То есть электоральное поведение определяет социальная среда. На политическую идентификацию индивида и его электоральную ориентацию влияют такие параметры, как пол, возраст, доход, национальная и расовая принадлежность, профессия, религиозные убеждения, место проживания и др. В ходе эмпирических исследований учёные выяснили, что наличие более высокого статуса позволяет индивиду
идентифицировать себя с более выгодными политическими позициями, а также занимать стратегическое положение в обществе и выражать доверие существующей политической системе. Аналогичные исследования были проведены и по другим параметрам. В конечном счёте авторы пришли к выводу, что в процессе политической идентификации именно социальные характеристики играют решающую роль (Там же).
Рассмотрим далее современные исследования, посвященные партийной идентичности, в первую очередь современные эмпирические исследования электорального поведения и политических ценностей и ориентаций, которые имеют чёткую связь с партийной идентификацией индивида. В связи с этим определенный интерес представляют разработки П. Горена в области партийной идентичности, которые носят прикладной характер (Goren, 2005). В работе «Партийная идентификация и основные политические ценности» американский учёный из Университета Аризоны рассматривает концепты, указанные в названии работы: центральные элементы системы политических убеждений граждан любых государств (Ibid., p. 882). Автор выясняет, существует ли взаимосвязь между данными понятиями, а также существует ли между ними какое-либо взаимное влияние друг на друга. Теоретической базой работы выступают исследования представителей Мичиганской школы по партийной идентификации избирателей. Что касается гипотез исследования, результаты которого представлены в работе, то Горен формирует их как выяснение того, что является первичным системообразующим фактором: приверженность идеям политической партии или платформы, либо же политические ценности. Другими словами, какой из этих концептов лежит в основании другого и формирует его структуру. Данные гипотезы проверяются с помощью структурных методов моделирования и оценки динамики стабильности аттитюдов на основании данных базы национальных избирательных панельных исследований в США. В ходе работы учёный приходит к выводу, что партийная идентичность является более стабильной категорией. По его мнению, индивид скорее пересмотрит свое отношение к принципу равных возможностей, концепции лимитированного государства, правительственного контроля, традиционным семейным ценностям, толерантности и морали, чем прямо или косвенно трансформирует собственные партийные предпочтения и соответствующий им тип партийной идентификации. Фактически партийная идентификация регламентирует такого рода ориентации, а также является первичной по отношению к политическим ценностям (Ibid., p. 895-896).
Схожие эмпирические исследования партийной идентификации представлены в работе канадских исследователей А. Бле, Э. Жидон-
жил, Р. Наду, Н. Новитта «Изучая партийную идентификацию: Британия, Канада и Соединённые Штаты» (Blais, Gidengil, Nadeau, Nevitte, 2001). В статье показаны результаты кросс-национальных исследований партийной идентификации на основании эмипирических данных по трём электоральным циклам в трёх странах, которые имели место в короткий временной промежуток (один год) (Ibid., p. 5). В ходе исследования было проведенно анкетирование избирателей, в процессе которого респондентам были заданы стандартные вопросы, характерные для национальных выборов, а также новый общий вопрос, позволяющий оценить степень влияния формулировки вопросов анкеты на ответы респондентов и, как следствие, на их собственное понимание своей партийной идентификации, её распределение и корреляцию. Как выяснили авторы, исследование партийной идентификации зачастую страдает от неточности исследовательского инструментария, а полученные значения переменных, таких как партии, рейтинги партийных лидеров, а такжже данные по электоральному поведению, не вполне соответствуют теоретическим ожиданиям. В ходе исследования авторы также пришли к выводу, что партийная идентификация в Канаде и электоральное поведение коррелируют друг с другом, имея более сильную связь, чем в США и Великобритании. Поведение избирателя здесь является более монотонным, а его партийная идентификация выражена значительно сильнее (Ibid., p. 17-19).
Стоит также упомянуть об исследованиях А. Абрамовица и К. Сандерса из университетов Эмори и Колорадо соответственно, которые провели эмпирические исследованиях поддержки политических партий в США. Результаты их наблюдений представлены в работе «Исследования оснований поддержки политических партий в американском электорате: социальная идентичность против идеологии» (Abramowitz, Saunders, 2006). Учёные анализируют большой массив данных по выборам в США в период с 1952 по 2004 г., используя официальную информацию по голосованию, данные по экзит-поллам и результаты панельных исследований (Ibid., p. 175). Целью их работы явилось сравнение влияния принадлежности индивидов к социальным группам и идеологии на партийную идентификацию населения, имеющего право голоса. Учёные в своих исследованиях отходят от утверждения, что партийная идентичность коренится исключительно в социальной идентичности голосующих; они рассматривают данный феномен как более сложное, комплексное понятие, основывающееся в большей степени на идеологических предпочтениях электората, чем на их социальной идентичности, определяемой участием в общественной жизни и членством в социальных группах. Согласно выводам учёных, идентификация индивидов с республиканской партией планомерно возрастала в среде белого населения Соединённых Штатов, в особенности
на юге страны, что характерно для семейных пар, одиноких мужчин и католиков. Представители данных групп, так или иначе, показывали приверженность консервативной идеологии, что во многом объясняет взаимозависимость индивидуального идеологического мировоззрения и партийной идентификации населения страны. Такого рода выводы являются особо важными для прогнозирования политического поведения в целом и электорального поведения в частности. Усиление связи между партийной идентичностью и идеологическими пристрастиями граждан США вносит значительный вклад в поддержку той или иной партии на президенстких выборах или выборах в Конгресс США (Ibid., p. 182-185).
Далее стоит отметить исследования Т. Кэрси из Университета Флориды и Дж. Лаймана из Мэриленда (Carsey, Layman, 2006), которые также занимаются изучением взаимосвязи партийной идентификации и политических предпочтений. В своей работе «Меняются позиции и меняется мышление? Партийная идентификация и политические предпочтения американского электората» учёные исследуют вопрос, который волнует обществоведов весьма длительное время. Автор утверждает, что вопрос отношения к какой-либо партии и проблема политических предпочтений граждан являются взаимосвязанными и обоюдно влияют друг не друга (Ibid., p. 464). Однако это взаимодействие не является статичным и монотонным, наоборот, оно весьма динамично, что способствует систематическим изменениям. Изменения партийной идентификации индивида происходят в случае, если он проинформирован о программах политических партий, их платформах, а также о путях решения интересующих его вопросов. Именно последний момент является главным, так как разница в предложениях по тем или иным вопросам заставляет индивида менять вектор партийной поддержки и политического поведения в целом, поскольку он ищет в первую очередь актуальное решение, выгодное для него. В случае же, если индивид имеет информацию по политическим платформам партий и программам, но не придаёт этому серьёзного значения, то он, скорее, будет ждать требуемых изменений в программе по актуальным для него вопросам, чем станет ориентироваться на другую партию. Отсутствие же информации не приводит к каким бы то ни было последствиям. Учёные проверили эти утверждения путём изучения партийной идентификации индивидов и их взглядов относительно абортов, расходования бюджета правительством, предоставления услуг, политики правительства по отношению к афро-американцам, используя материалы панельных исследований по выборам. При этом было найдено значительное количество подтверждений изначальных тезисов как на индивидуальном уровне партийной идентификации, так и на агрегированном уровне партий-
ной поддержки. Ряд граждан, согласно результатам исследований, меняют свои партийные предпочтения, основываясь на пересмотре оценок относительно каких-либо вопросов, мнения по которым не совпадают с партийными ориентациями. Таким образом, авторы делают вывод о том, что партийная идентификация не обязательно является совокупной производной от всех политических установок и предпочтений, потому как мнение по конкретному вопросу может в корне её изменить. Вместе с тем через партийную идентификацию гражданина мы можем узнать его ориентацию относительно значительного числа политических вопросов и проблем (Ibid., p. 474-475).
Как можно заметить, партийная идентичность является фабулой значительного числа исследовательских обществоведческих работ, целью которых является показать её структуру и взаимосвязь с другими политическими явлениями. Кроме того, зачастую исследования подкрепляются обширным эмпирическим материалом, который используется для анализа характеристик партийной идентичности.
Таким образом, партийная идентификация оказывает весьма значительное влияние на электоральное поведение, но не только лишь она, и далеко не всегда её влияние является определяющим. Безусловно, оба этих феномена так или иначе формируют политическую идентичность индивида, однако, являясь вещами неустойчивыми, могут менять её структуру. То есть фактически партийная идентификация и элеторальное поведение индивида не столько «цементируют» систему политической идентичности, определяя её конструкцию, сколько, наоборот, метаморфизируют её структуру, являясь в то же время индикатором политического поведения индивида, его диспозиций и взглядов на политическую картину.
Литература
Грин Д. П., Шапиро И. Объяснение политики с позиции рационального выбора: почему так мало удалось узнать? II Современная сравнительная политология: Хрестоматия I под ред. Г. А. Голосова, Л. А. Галкиной. M.: Mосковский общественный научный фонд, 1997. С. 295-324 (Green D. P., Shapiro I. Rational Choice Approach in Politics Estimation: Why Do We Know So Little? II Contemporary Comparative Political Science: Collected Works | Ed. by G. A. Golosov, L. A. Galkina. Moscow: Moscow Social Scientific Foundation, 1997. P. 295-324).
Гудин Р. И., Клингеманн Х.-Д. Политическая наука: новые направления. M.: Вече, 1999. 816 с. (Goodin R. E., Klingemann H.-D. A New Наndbook of Political Science. Moscow: Veche, 1999. 816 p.).
Качанов Ю. Л. Опыты о поле политики. M.: Институт экспериментальной социологии, 1994. 159 с. (Kachanov Y. L. Experiments on Political Field. Moscow: Experimental Sociology Institute, 1994. 159 p.).
Кондратьев М. Ю., Ильин В. А. Азбука социального психолога-практика. M.: ПЕРСЭ, 2007 . 464 с. (Kondratyev M. Y., Ilyin V. A. The ABC of a Practicing Social Psychologist. Moscow: PERSE, 2007. 464 p.).
Попова О. В. Политическая идентификация в условиях трансформации общества. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002. 258 с. (Popova O. V. PoliticalldentificationunderSocietyTransfo rmation. St. Petersburg: Publishing House of St. Petersburg State University, 2002. 258 p.).
Попова О. В. Развитие теории политической идентичности в отечественной и зарубежной политической науке // Идентичность как предмет политического анализа: сборник статей по итогам Всероссийской научно-теоретической конференции (ИМЭМО РАН, 21-22 октября 2010 г) / под ред. И. С. Семененко, Л. А. Фадеевой, В. В. Лапкина, П. В. Панова. М.: ИМЭМО РАН, 2011. С. 13-29 (Popova O. V. Development of the Political Identity Theory in Russian and Foreign Political Science // Identity as a Subject of Political Analysis: Collected Articles of the All-Russian Scientific Conference (IMEMO RAS, October 21-22, 2010) / Ed. by I. S. Semenenko, L. A. Fadeeva, V. V. Lapkin, P. V. Panov. Moscow: IMEMORAS, 2011. P. 13-29).
Семененко И. С. Идентичность в предметном поле политической науки // Идентичность как предмет политического анализа: сборник статей по итогам Всероссийской научно-теоретической конференции (ИМЭМО РАН 21-22 октября 2010 г) / Под ред. И. С. Семененко, Л. А. Фадеевой, В. В. Лапкина, П. В. Панова. М.: ИМЭМО РАН, 2011. С. 8-13. (SemenenkoI. S.Identitywithin the Object Field of Political Science // Identity as a Subject of Political Analysis: Collected Articles of the All-Russian Scientific Conference (IMEMO RAS, October 21-22, 2010) / Ed. By I. S. Semeneko, L. A. Fadeeva, V. V. Lapkin, P. V. Panov. Moscow: IMEMO RAS, 2011. P. 8-13).
Эриксон Э. Х. Детство и общество. СПб.: Ленато, АСТ, Фонд «Университетская книга», 1996. 592 с. (Erikson E. H. Childhood and Society. St. Petersburg: Lenato, AST, University Book Foundation, 1996a. 592 p.).
Эриксон Э. Х. Идентичность: юность и кризис. М.: Летний сад, 2000. 416 с. (Erik-son E. H. Identity: Youth and Crisis. Moscow: Letniy Sad, 2000. 416 p.).
Эриксон Э. Х. Молодой Лютер. Психоаналитическое историческое исследование. М.: Московский философский фонд «Медиум», 1996б. 560 с. (EriksonE. H.YoungManLuther. A Study in Psychoanalysis and History. Moscow: Moscow Philosophy Foundation Medium, 1996b. 560 p.).
Abramowitz A. I., Saunders K. L. Exploring the Basis of Partisanship in the American Electorate: Social Identity vs. Ideology // Political Research Quartely. 2006. Vol. 59, No. 2. P. 175-187.
Blais A., Gidengil E., Nadeau R., Nevitte N. Measuring Party Identification: Britain, Canada, and the United States // Political Behavior. 2001. Vol. 23, No. 1. P. 5-22.
Campbell A., Converse P. E., Miller W. E., Stokes D. E. The American Voter. Chicago, London: The University of Chicago Press, 1980. 573 p.
Campbell A., Kahn R. L. The People Elect a President. Ann Arbor: Survey Research Center, Institute for Social Research, University of Michigan, 1952. 73 p.
Carsey T. M., Layman G. C. Changing Sides or Changing Minds? Party Identification and Policy Preferences in the American Electorate // American Journal of Political Science.2006. Vol. 50, No. 2. P. 464-477.
Goren P. Party Identification and Core Political Values // American Journal of Political Science. 2005. Vol. 49, No. 4. P. 882-897.
244
