CC BY
40
5. Lipchanskaya I. V. Obraz Londona v tvorchestve Pitera Akrojda: dis. kand. filol. nauk [The image of London in creativity Peter Ackroyd]. Ivanovo, 2014.
6. Ishimbaeva G. G. Russkaya faustiana XX veka [Russian Faustian Story in the 20 century]. M., 2002. P. 7.
7. Gyote I. V. Faust [Faust] // Gyote V. Sobranie soch. : v 10 t. M., 1976. T. 2. P. 259.
8. Anikst A. A. Tvorcheskij put' Gete [Creative way of Goethe]. M, 1986. P. 510.
9. Astvacaturov A. G. Poehziya. Filosofiya. Igra. Germenevticheskoe issledovanie tvorchestva I.V. Gete, F. SHillera, V.A. Mocarta, F. Nicshe [Poetry. Philosophy. A game. Hermeneutical study of creativity of I.V. Goethe, F. Schiller, V.A. Mozart, F. Nietzsche]. S.-Pb.: Gelikon Plyus. 2010. P. 176.
10. EHkkerman I.-P. Razgovory s Gete v poslednie gody ego zhizni [Conversations with Goethe in the last years of his life]. M.: Hudozhestvennaya literatura, 1981. P. 336.
11. EHntelekhiya [Entelechy] // Filosofiya: EHnciklopedicheskij slovar'. M.: Gardariki. Pod redakciej A. A. Ivina. 2004. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/. Data obrashcheniya: 30.11.2015.
12. AkrojdP. Dom doktora Di [The House of Doctor Dee]. M., 2009. P. 24.
13. Ibid. P. 37.
14. Ibid. P. 38.
15. Ibid. P. 88.
16. Ibid. P. 97.
17. Ibid. P. 250.
18. Ibid. P. 115.
19. Ibid.
20. Ibid. P. 307.
21. Ibid. P. 245.
22. Ibid. P. 134.
23. Ibid. P. 148.
24. Ibid. P. 203.
25. Ibid. P. 204.
26. Ibid. P. 288.
27. Ibid. P. 233.
28. Ibid. P. 430.
29. Ibid. P. 289.
30. Ibid. P. 17.
31. Ibid. P. 204.
32. Ibid. P. 136.
33. Ibid. P. 432.
34. Ibid. P. 442.
35. Ibid.
36. Ibid. P. 443.
37. Ibid.
38. Ibid. P. 444.
УДК 811.112.2
С. В. Постникова
Прагматический потенциал сравнения и способы его реализации в речемыслительной деятельности
Определяются семантико-функциональные характеристики сравнения сходства в сопоставлении со сравнением тождества и неравенства. Для последних данный вид отношений играет вспомогательную роль при определении параметров и степени интенсивности проявления признака. Сравнение сходства как языковая репрезентация синтаксического фрейма с данной семантикой отношений используется эмитентом для создания образной характеристики сравниваемого на базе ассоциативного сходства сопоставляемых объектов. В зависимости от прагматической установки высказывания наблюдается структурно-семантическая модификация ассоциативного фрейма сравнения и его языковой репрезентации, например усложнение содержания предметного концепта - эталона сравнения за счет включения признакового концепта -потенциального tertium comparationis, что влечет элиминацию соответствующего слота в структуре как синтаксического фрейма, так и его языковой репрезентации и способствует созданию метафорически окрашенного образа характеризуемого объекта.
Semantic-functional characteristics of comparison of similarities are identified versus a comparison of identity and inequality, for those the given type of relations plays a supporting role in the definition of parameters and
© Постникова С. В., 2016
the degree of intensity of demonstration of the characteristics. The comparison of the similarity as a linguistic representation of a syntactic framework with the semantics of the relations is used by the issuer to create objects in the form of comparisons on the basis of associative similarity of the corresponding objects. Depending on the pragmatic goal of utterances the structural-semantic modification of the associative framework of comparison and its linguistic representation are observed, for example, the complication of the content of the subject concept - the standard of comparison through the inclusion of a feature concept - the potential tertium comparationis, what leads to the elimination in the appropriate slot in the structure, as in a syntactic framework, so in its linguistic representation and helps to create a metaphorically tinted image of the characterized object.
Ключевые слова: сравнение, концепт, фрейм, конвенциональность, когнитивный тезариус, вербализация, эталон сравнения, основа сравнения - tertium comparationis.
Keywords: comparison, concept, frame, conventionality, cognitive thesaurus, verbalization, comparison standard, basis of comparison - tertium comparationis.
Сравнение как один из широко распространенных способов познания объектов внеязыко-вой действительности, их специфических сторон занимает особое место в когнитивной деятельности человека. Это, в частности, подтверждается наличием универсальной логической категории сравнения и его подвидов - сравнения тождества/неравенства и сравнения по аналогии, которые зафиксированы также в соответствующих моделях пропозитивных отношений (под пропозицией мы понимаем вслед за авторами Лингвистического энциклопедического словаря «семантический инвариант, общий для всех членов модальной и коммуникативной парадигм предложений и производных от предложений конструкций (номинализаций)» [1]). В то же время данные подвиды сравнительных отношений, являясь базой формирования полученной в результате познавательной деятельности информации и её языковой репрезентации, фокусируются на ментальном уровне в так называемом синтаксическом фрейме.
Определение концепта как «глобальной (выделено нами. - С. П.) единицы мыслительной деятельности» [2], как «оперативной (выделено нами. - С. П.) содержательной единицы, или кванта структурированного знания» [3], позволяет, во-вторых, рассматривать его как часть концептуальной картины мира, в которой сосредоточены ментальные единицы различной степени сложности, в том числе соотносимые с прототипической ситуацией [4], а во-вторых, делает возможным выделение из его структуры более частного вида - синтаксического фрейма, который предстаёт как «опосредованная структура, соединяющая область когнитивного тезауруса с языковым» [5], как «смысловой каркас будущего высказывания» [6], причём «процесс образования фреймовых структур носит чисто индивидуальный характер» [7].
Последний момент, как мы постараемся показать ниже, играет в нашем случае особую роль.
Заполнение слотов особым образом организованными предметными и признаковыми концептами, при стабильности самой структуры синтаксического фрейма с семантикой сравнительных отношений, предопределяет когнитивную и коммуникативную цель последних.
Можно предположить, что от характера входящих в эти концепты смысловых признаков, их иерархической упорядоченности и референциальных особенностей концептов зависит семантика сравнения - тождества/неравенства или сходства признаков и самих сопоставляемых объектах. Речь идёт о предметных концептах (соотносимых со сравниваемым и эталоном сравнения), признаковом концепте (соотносимым с основой сравнения - tertium comparationis - t. c.) и функторе сравнения.
Важно также отметить, что любое сравнение как способ передачи информации о познаваемых объекте или ситуации представляет собой акт речемыслительной деятельности, а следовательно, существенно зависит от интенции эмитента и его стремления донести до реципиента смысл высказывания и таким образом достичь успешности коммуникации.
Как правило, сравнение тождества/неравенства обычно фокусируется на установлении параметров признака у сравниваемого в сопоставлении с признаком эталона сравнения. В соответствии с поставленной целью семантический объём предметных концептов - носителей признаков ограничен набором смысловых компонентов, фиксирующих их конкретно-денотативную соотнесённость с объектами, известными коммуникантам из предыдущего опыта.
В определённом плане в когнитивном тезаурусе коммуникантов такие концепты конвенционально закреплены за соответствующими представлениями о лицах или объектах и в акте сравнения играют роль фона, на котором разворачивается сопоставление присущих им признаков. Наличие последних также конвенционально закреплено за предметами/лицами - участниками высказывания и принимается коммуникантами как данность. И поскольку преследуется цель установление тождества/различия присущих сопоставляемым объектам признаков, в объё-
ме признакового концепта доминантными в условиях данной ситуации оказываются практически два смысловых компонента - признака как такового и степени проявления его интенсивности по отношению к сравниваемому объекту.
Так, если мы говорим, что Петя старше Ивана, Dieses Mädchen ist so klug wie der Sohn meiner Freundin, то оба участника ситуации предстают как уже известные собеседникам и выполняют второстепенную роль «данного», представляющие интерес лишь как носители определённого признака, тогда как основное внимание уделяется степени интенсивности его проявления. Наиболее чётко это прослеживается при установлении неравенства признаков (т. е. большей или меньшей степени его проявления), тогда как синтаксический фрейм с семантикой сравнения тождества нередко требует введения дополнительного концепта с функцией установления данного тождества (типа так же, so, ebenso и т. п.). В связи с этим можно предположить, что сами отношения сравнения данного вида играют скорее вспомогательную роль, позволяя установить параметры и степень интенсивности проявления выделенного (но не приписываемого!) признака у объекта. Как правило, такой фрейм находит одно-однозначное соответствие в синтаксической структуре, которая входит в область языковых и речевых конвенций. В данном случае речь идёт о структуре типа N1 + t. c. (komp.) + wie/als + N2, где имена объектов N1 и N2 имеют конкретно-денотативную референцию, которая фиксируется соответствующими языковыми средствами (определёнными артиклями, притяжательными и указательными местоимениями). Как отмечалось, указание на тождество признаков требует введения, помимо союза wie (вследствие его многозначности), коррелята тождества so, ebenso и т. п., тогда как значение неравенства заложено в самой компаративной форме t. c., где оно репрезентировано компаративным формантом и соответственно наличием в плане его содержания категориальной семы интенсификации (со знаком +/-).
Вместе с тем, как и в случае любого другого высказывания, прагматика сравнения обоих видов может влиять в дискурсивном континууме на смысловую структуру слотов и, соответственно, находить отражение в структурно-семантическом и функциональном варьировании языковых средств их выражения. Так, стремление подчеркнуть большую или меньшую степень интенсивности проявления признака у сравниваемого объекта достигается, если в качестве эталона сравнения привлекается объект, концепт которого либо не содержится в когнитивном тезаурусе реципиента, либо соотносится с общим представлением о нём. В этом случае имеет место его интенсиональная референция, предметный концепт ограничен скорее родовыми смысловыми признаками, выделение одного из которых предопределено интенцией эмитента. Соответствующая номинативная единица характеризуется обобщённым планом содержания, употребляется с неопределённым артиклем, а само отношение сравнения приобретает несвойственную данной структуре эмоционально-оценочную тональность и выполняет семантическую функцию характеризации как признака, так и сравниваемого. Подобная прагматически обусловленная семантико-функциональная перестройка - крайне редкое, маргинальное явление для сравнения неравенства, что связано в первую очередь с моделеобразующим характером данной синтаксической структуры [8]. В частности, она достигается с помощью переформулировки устойчивых просторечных выражений в устном дискурсе. Ср.: treu sein wie ein Hund (umg.)- treuer sein als ein Hund = jmdm sehr treu, ergeben sein; или: müde sein wie ein Hund [9] - müder sein als ein Hund = sehr müde sein.
В целом же сравнение неравенства - это скорее способ репрезентации рациональной параметрической оценки в терминах «больше-меньше», тогда как сравнение тождества по своим функционально-семантическим характеристикам - более сложное явление когнитивного процесса. Действительно, установление равновеликости признаков объектов по сути сопряжено с субъективной оценкой эмитента, который старается облечь в языковую форму восприятие идентичности признаков. Но поскольку субъективный фактор сопровождает весь ход познания окружающего мира, то он в той же, если не в большей степени органически присущ и сравнению сходства, и в этом плане оба типа сравнительных отношений разделены очень тонкой гранью. И если для выражения сравнения неравенства имеется стабильная синтаксическая структура (модель), то в данном случае выражение тождества признаков требует особым образом структурированного фрейма и его языковой репрезентации, о чём упоминалось выше. Как только такие условия эмитентом не соблюдаются, меняется коммуникативная установка и сравнение выступает скорее как средство вербализации отношений подобия, сходства между объектами, причём не столько признаков, сколько самих сопоставляемых объектов на базе данного признака в роли t. c. Это и неудивительно, если исходить из природы самого сравнения, прагматическая ценность которого, как отмечалось, состоит не в чётком определении познаваемого объекта и его признака, а скорее в субъективно-оценочной характеристике последних. Речь в данном случае идёт о сравнении сходства - языковой репрезентации ассоциативного фрейма, иллюстрирующего «отноше-
87
ние подобия, которое основано <...> на сближении концептов в мышлении самого человека» [10]. На ментальном уровне такой вид сравнительных отношений связан с особенностями концептуализации вершинных узлов фрейма и, как следствие, его структурной организации. Следует, прежде всего, отметить, что интенция эмитента направлена не на установление тождества/неравенства признаков, а на их сходство и опосредованно - на ассоциативное сходство сопоставляемых объектов, что подтверждает динамический характер данного вида фреймов «как один из возможных конвенциональных вариантов выражения иллокутивной цели» [11]. Так, признак не выделяется из предметного концепта сравниваемого как одна из его уже познанных сторон, а приписывается ему как познаваемый в ходе когнитивной деятельности. При этом признаковый концепт как t. c. может быть репрезентирован не только прилагательными (хотя это довольно распространённое явление), но и глаголами, совмещающими в своём содержании семы глагольного и качественного признаков действия [12], а также достаточно широким контекстом, роль которого в рамках сравнения сходства заключается в создании смыслового фона - обобщённого признака как t. c., позволяющего, по мнению эмитента, сопоставление объектов.
Например:
Der Rücken seiner Nase war dünn wie Messerschneide [13].
Der Himmel bauscht sich wie ein riesiges Seidenzelt über der Stadt [14].
Gewöhnlich begleitete ihn Frieda, die etwas rundlichere Formen bekommen hatte, im Gesicht aber immer noch glatt und frisch aussah wie ein junges Mädchen [15].
Der Deckel war weggerissen, und die Tasten schimmerten wie ein riesiger Mund voller Zähne, als drohe ein vorweltliches, schweres Tier wütend herunter. [16]
Отсюда смысловая структура признакового концепта содержит практически полный набор конституирующих его компонентов, а выделение доминирующего/доминирующих, необходимого/необходимых для адекватной передачи информации о познанном возможно лишь за счёт предметного концепта эталона сравнения, по отношению к которому данный признак в когнитивном тезаурусе участников коммуникации предстаёт как типичный, конвенционально закреплённый в результате предыдущего опыта, что фиксируется вполне определённым набором смысловых компонентов признакового концепта.
Ср.: Der Himmel war grün, где признак не конкретизирован и: Der Himmel war grün wie ein unreifer Apfel [17], где признак конкретизирован со стороны эталона сравнения (ein unreifer Apfel).
Что касается эталона сравнения, то он, как правило, является номинантом объекта, соотносимого с обобщённым (социально сформированным) понятием, в интенсионал которого входят признаки, конституирующие данный объект как представителя определённого предметного класса, в том числе и признак, который в данном речевом акте используется эмитентом в функции t. c. (Примеры см. выше.) Нередко в содержании предметного концепта - эталона сравнения такой признак занимает настолько доминантную позицию, что его специальное выделение в качестве t. c. становится излишним.
Соответственного на ментальном уровне он не представлен отдельным слотом фрейма, а при языковой репрезентации последнего основная цель сводится к установлению ассоциативного сходства сопоставляемых. В результате содержание сравниваемого обогащается за счёт привнесения субъективно-оценочной коннотации, которая способствует созданию метафорического образа характеризуемого объекта. Например: Sie hatte ein Tuch wie einen Turban um den Kopf gewickelt. [18]
Как видно, сравнение выполняет в речемыслительной деятельности различные функции, отражая цель познания окружающего мира, что, как следствие, влияет на особенности концептуализации данного вида отношений на ментальном уровне и способы их языковой репрезентации.
Примечания
1. Лингвистический энциклопедический словарь: М.: Сов. энцикл., 1990. С. 401.
2. Попова З. Д., Стернин И. А. Семантико-когнитивный анализ языка. Воронеж: Изд-во «Истоки», 2006. С. 14.
3. Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика: курс лекций. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2001. С. 24.
4. Кузьмина С. В. Простое предложение как средство репрезентации концептуального содержания: монография. Н. Новгород: ФГБОУ ВПО «НГЛУ», 2014. С. 18.
5. Никонова Ж. В. Фреймовый анализ речевых актов (на материале современного немецкого языка). Н. Новгород: Изд-во ГОУ ВПО НГЛУ, 2007. С. 131.
6. Там же. С. 126.
7. Там же.
8. О категориальности данной синтаксической структуры см.: Постникова С. В. К вопросу о центре функционально-семантического поля сравнения (на материале немецкого языка) // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2009. № 5. С. 274.
9. Wörterbuch der deutschen Gegenwartssprache. Hrsg. R. Klappenbch, W. Steinitz. Bd. 3. Berlin: Akademie-Verlag, 1970. S. 1912.
10. Никонова Ж. В. Фреймовый анализ речевых актов (на материале современного немецкого языка).
С. 143.
11. Никонова Ж. В. Иллокутивная семантика речевого акта в когнитивном аспекте // Функциональные аспекты языка: традиции и перспективы: материалы Чтений памяти профессора А. Т. Кукушкиной. Ч. I. Н. Новгород: НГЛУ, 2014. С. 111.
12. Ср.: Уфимцева А. А. Лексическое значение. Принцип семиологического описания лексики. М.: Наука, 1986. С. 146.
13. Mann Th. Gesammelte Werke in 12 Bänden. Bd IX. Erzählungen. Berlin, 1955. S. 768.
14. Remarque E.-M. Der schwarze Obelisk. Berlin, 1957. S. 117.
15. Bredel W. Die Väter. Berlin, 1955. S. 374.
16. Ibid.
17. Remarque E.-M. Zeit zu leben und Zeit zu sterben. М., 2007. S. 7.
18. Bredel W. Указ. соч. S. 374.
Notes
1. Lingvisticheskij ehnciklopedicheskij slovar' - Linguistic encyclopedic dictionary. M. Sov. Encyclopaedia. 1990. P. 401.
2. Popova Z. D., Sternin I. A. Semantiko-kognitivnyj analiz yazyka [Semantic-cognitive analysis of language]. Voronezh. Publishing house "Istoki". 2006. P.14.
3. Boldyrev N. N. Kognitivnaya semantika: kurs lekcij [Cognitive semantics: course of lectures]. Tambov. Publishing house of Tamb. University. 2001. P.24.
4. Kuzmina S. V. Prostoe predlozhenie kak sredstvo reprezentacii konceptual'nogo soderzhaniya: monografiya [Simple statement as a means of representation of conceptual content: the monograph]. N. Novgorod. FSBEE HPE "Nizhny Novgorod State Linguistic University". 2014. P. 18.
5. Nikonova J. V. Frejmovyj analiz rechevyh aktov (na materiale sovremennogo nemeckogo yazyka) [Frame analysis of speech acts (on the material of modern German language)]. N. Novgorod. Publishing house of SEE HPE NSLU. 2007. P. 131.
6. Ibid. P.126.
7. Ibid.
8. On categoriality of this syntactic structure, see: Postnikova S. V. K voprosu o centre funkcional'no-semanticheskogo polya sravneniya (na materiale nemeckogo yazyka) [To the question about the center of the functional-semantic field of comparison (on a material of German language)] // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo - Herald of Nizhnoy Novgorod University n.a. N. Lobachevsky. 2009, No. 5, p. 274.
9. Wörterbuch der deutschen Gegenwartssprache. Hrsg. R. Klappenbch, W. Steinitz. Bd. 3. Berlin: Akademie-Verlag, 1970. S. 1912.
10. Nikonova J. V. Frejmovyj analiz rechevyh aktov (na materiale sovremennogo nemeckogo yazyka) [Frame analysis of speech acts (on the material of modern German language)]. P. 143.
11. Nikonova J. V. Illokutivnaya semantika rechevogo akta v kognitivnom aspekte [Illocutionary semantics of the speech act in the cognitive aspect] // Funkcional'nye aspekty yazyka: tradicii i perspektivy: materialy CHtenij pamyati professora A. T. Kukushkinoj. CH. I - Functional aspects of language: traditions and prospects: materials of Readings in memory of Professor A.T. Kukushkina. Pt. I. N. Novgorod. NSLU. 2014. P. 111.
12. Comp.: Ufimtseva A. A. Leksicheskoe znachenie. Princip semiologicheskogo opisaniya leksiki [Lexical meaning. The principle of semiological description of the vocabulary]. M. Nauka. 1986. P.146.
13. Mann Th. Gesammelte Werke in 12 Bänden. Bd. IX. Erzählungen. Berlin. 1955. S. 768.
14. Remarque E.-M. Der schwarze Obelisk. Berlin. 1957. S. 117.
15. W. Bredel. Die Väter. Berlin. 1955. S. 374.
16. Ibid.
17. Remarque E.-M. Zeit zu leben und Zeit zu sterben. M. 2007. S. 7.
18. W. Bredel Op.cit. P. 374.
