CC BY
21
Процессуальная природа права человека
на защиту закона
ParuMOB A.T."
The article examines the nature of procedural rights in the protection of the law. The author concludes that the need to rethink existing notions about the structure of the nature of the human right to protection of the law and points to the relationship of procedural and protective nature of human rights law enforcement legal relationship.
CJ 01
О СЧ
О
о о
Q. С[ CQ
s н
о
0
1
о я с о т ф vo
>5
О *
О ф
У S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я *
<
*
S I
н
о ф
со
В ряду прав и свобод человека, признанных Российской Федерацией, особое место занимает право человека на защиту закона. «Все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона», — записано в ст. 3 Всеобщей декларации прав человека. В России признание за каждым индивидуумом права на защиту закона осуществлено ст. 3 Декларации прав и свобод человека, согласно которой все граждане равны перед законом и имеют равное право на защиту закона независимо от национального или социального происхождения, языка, пола, политических и иных убеждений, религии, места жительства, имущественного положения или иных обстоятельств.
Право человека на защиту закона прямо вытекает из естественных потребностей человека в обеспечении своей безопасности как субъекта правовой жизни общества. Оно открыло человеку правовой способ отстаивания своей юридической безопасности путем побуждения законом государство к надлежащему выполнению им соответствующих обязанностей. В сфере действия Европейской конвенции о защите прав человека такого рода обязанности имеют статус объективных для государств — участников, обладают строго правозащитной направленностью, в связи с чем их вполне обоснованно именовать правозащитными. Однако эффективное осуществление права человека на защиту закона предполагает не только наличие правозащитных обязанностей, но и прояснение целого ряда фундаментальных теоретических проблем и в первую очередь вопроса о том, к какому виду (типу, блоку) права — материальному или процессуальному относится право человека на защиту закона. От решения этого вопроса зависит понимание предмета и
метода правозащитного регулирования, а, следовательно, и обоснованность, действенность и результативность всей системы юридических средств защищенности человека. Отсюда и вытекает научная и практическая актуальность исследования данного вопроса.
Степень этой актуальности заметно возрастает в условиях наличия в современной юридической литературе самых различных вариантов его теоретического решения, в том числе и взаимоисключающих. Так, А.С. Пиголкин полагает, что это право является одним из видов процессуальных прав и предоставляется человеку при привлечении его к юридической ответственности1. А.В. Стремоухов расширяет содержание этого права и утверждает, что оно относится к числу комплексных материально-процессуальных прав2. Значительное число специалистов придерживается точки зрения, высказанной В.П. Грибановым, согласно которой правозащитное полномочие существует в каждом субъективном праве3, из чего логическим образом вытекает, что рассматриваемое понятие складывается из соответствующих правомочий отдельных видов прав человека.
Обособляя предмет исследования, заявленного нами в названии статьи, заметим, что право человека на защиту закона недопустимо рассматривать ни в качестве элемента права человека на защиту, ни как тождественное с ним. Это объясняется тем, что формула «право человека на защиту», не имея формальной определенности по своему объекту, допускает тем самым ее вольное толкование как правовой возможности человека использовать заложенный в ней властно-принудительный потенциал во всех случаях возникновения угрозы его интересам, исходящей от любых субъектов права, а не только от государства. Однако этим самым формула «право человека на
Профессор кафедры теории государства и права Дагестанского государственного университета, кандидат юридических наук.
защиту» способна подменить собой все правоохранительное (материальное и процессуальное) законодательство, чего вряд ли правильно допускать.
По нашему мнению, имеются веские основания считать право человека на защиту закона процессуальным (процедурно-процессуальным) и не охранительным, а защитным правом. Среди этих оснований, в первую очередь, следует обратить внимание на специфику объекта права человека на защиту закона и принадлежность правоотношений, в которых это право реализуется, к типу процессуальных. Взятые в своей совокупности эти основания убедительно указывают на процессуальную природу данного права.
Анализ юридической литературы обнаруживает, что в отечественной науке о правах человека недостаточно внимания уделяется классификации прав человека на материальные и юридические права, в качестве основания которых берется объект. Как правило, обосновывается и исследуется пятизвенная классификация прав человека, основанная на признании относительной обособленности сфер их формирования4. Такого рода классификация включает в себя гражданские (право на жизнь, на охрану достоинства; неприкосновенность личности, жилища, частной жизни; тайна переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений; свобода передвижения и выбора места жительства, совести, мысли и др.), политические (право избирать и быть избранным во властные структуры, на равный доступ к государственной службе, на объединение, мирные собрания, митинги, демонстрации и др.), экономические (право частной собственности, на предпринимательскую деятельность, на труд, на трудовые споры, на отдых, жилище, включая забастовку и др.), социальные (право на охрану семьи, охрану материнства и детства, охрану здоровья, на социальное обеспечение, благоприятную окружающую среду и др.) и культурные (право на образование, на участие в культурной жизни, на пользование результатами научного и культурного прогресса; свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, право на охрану авторских интеллектуальных интересов и др.). Параллельно с этим делаются попытки выделить в общей системе прав человека такие его правовые возможности, как право на судебную защиту, обращение в межго-
сударственные правозащитные органы, возмещение государством причиненного властью вреда, квалифицированную юридическую помощь, право обвиняемого на защиту от судебной ошибки, право осужденного на пересмотр приговора и др., с последующим их определением либо в качестве конституционных процессуальных прав человека5, либо в качестве процессуально-охранительных прав человека6. Однако в виде самостоятельного права человека ни те, ни другие не выделяются.
Таким образом, в юридической науке сложилась ситуация, в которой, с одной стороны, признается наличие процессуальных прав человека, а с другой — не установлено их место в общей системе прав человека. При этом в данной ситуации не учтено, что помимо собственно процессуальных каждый человек обладает и соответствующим набором процедурных прав7. Так, в соответствии с правоположениями ст. 1 ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» установлен порядок реализации гражданами, иностранными гражданами и лицами без гражданства права на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления8. В этой связи более правильным будет называть совокупность процессуальных и процедурных прав человека общим термином — «юридические права человека». Заметим, что данный термин уже применяется в науке9. Смысл его введения в понятийно-терминологический аппарат правоведения заключается не в том, чтобы принизить авторитет так называемых материальных прав человека и лишить их юридической формы, а в том, чтобы адекватно отразить и описать процедурно-процессуальные права и таким образом обоснованно определить их место в системе прав человека.
Обоснованность классификации прав человека на материальные и юридические права подтверждается в том числе и юридическими нормативными источниками признания прав и свобод человека, а также очевидными особенностями набора правовых средств их осуществления и гарантирования. Так, вряд ли найдутся возражения против того, что признанные международными и национальными нормативными юридическими источниками права человека, скажем, на жизнь, собственность, свободу, экологическую безопасность и т.п. — это именно материальные права, поскольку их объектом являются ценности, которые прямо предна-
сч
01
г •
о
о
сч •
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
СЧ
Ol
О CJ
О
о о
Q. C[ CQ
s
I-
о
0
1
о я с о т ш vo >s о
о ф
у
S
2
0
1
о о
2 ф d
я <
S I
н
о ф
со
значены для удовлетворения социально-биологических и духовных потребностей человека. Этими же источниками устанавливается и охранительный режим их регулирования с соответствующими мерами государственно-правового принуждения. «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом»10, — записано в ч. 1 ст. 6 Международного пакта о гражданских и политических правах. В соответствии с ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет.
Как следует из содержания изложенных правоположений, право человека на жизнь — это материальное право, а заключенная в нем ценность охраняется. В этой связи само собой разумеющимся является вывод о том, что охранительная гарантия в виде штрафной санкции, предусматривающая наказание за умышленное причинение смерти другому человеку, осуществляется в охранительных правоотношениях. Это объясняется тем, что охранительные отношения позволяют ре-ализовываться в себе требованиям детального и обстоятельного установления в действиях виновного состава такого преступного деяния, как убийства, и порядка определения меры наказания. Однако тогда, когда эти требования не выполняются либо выполняются ненадлежащим образом, у виновного (впрочем, как и у потерпевшего) возникает правовая возможность принудить компетентного субъекта к их выполнению и таким образом повлиять на законность, обоснованность и справедливость правоохранительных действий. Действия виновного и потерпевшего в данном случае есть не что иное, как реализация ими своего права на защиту закона, объектом которого является уже не материальная, а юридическая ценность — правовая защищенность человека, в связи с чем и формой их осуществления выступают не охранительные, а правозащитные отношения11.
Изложенное убеждает, что сопряженность материальных ценностей с материальными правами человека и охранительными мерами их обеспечения, а юридических — с процессуально-процедурными правами человека и защитными мерами их обеспечения — это правовая инструментально-регулятивная закономерность, которая охватывает собой возникновение, развитие и прекращение соответственно
правоохранительных и правозащитных правоотношений.
В отличие от материальных прав человека юридические права заключают в себе его процессуально-процедурные возможности защитить установленные законом основания и порядок охраны, а также правовую защищенность прав и свобод человека. Например, ст. 26 Международного пакта о гражданских и политических правах признано: «Все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту. В этом отношении всякого рода дискриминация должна быть запрещена законом, и закон должен гарантировать всем лицам равную и эффективную защиту против дискриминации по какому бы то ни было признаку, как-то: расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства» 12. А часть 1 ст. 9 Декларации о правах и обязанностях отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права и основные свободы содержит юридические права, состоящие в признании того, что при осуществлении прав и основных свобод, включая поощрение и защиту прав человека, упомянутых в настоящей Декларации, каждый человек индивидуально и совместно с другими имеет право пользоваться эффективными средствами правовой защиты и быть под защитой в случае нарушения этих прав13.
Как следует из существа изложенного, объектами защитных прав человека выступают: состояние юридической защищенности человека законом; юридическая возможность человека использовать силу закона для восстановления своих юридических прав и свобод; юридическая возможность человека защищать закон, регулирующий порядок гарантирования прав и свобод человека мерами правоохраны и правозащиты. Каждый их этих объектов представляет собой и соответствующую ценность. Но поскольку заключенные в них ценности — это ценности юридические (процедурные и процессуальные), но не материальные, то их правильнее назвать юридическими правами человека. По этому основанию те права человека, которые признают за ним правовую возможность быть под защитой закона, использовать закон для восстановления его прав и свобод, а также
защищать закон, подлежат отнесению к юридическим правам человека. Таким образом, разделение прав человека на материальные и юридические не ведет к выводу о том, что материальные права не имеют юридических свойств.
Не менее заметно проявляет себя процессуальная природа права человека на защиту закона и в его характеристиках как права объективного и права субъективного.
Вся система объективного (позитивного) национального права подразделяется на два крупных правовых блока (типа) — блок материального права и блок процессуального права. В отличие от материального права, процессуальное право: «Это всегда право устанавливающее определенную процедуру, которой подчиняются деятельность государственных органов и их взаимоотношения с людьми, гражданами, организациями; это право, определяющее процесс, то есть движение, развитие (processus — движение вперед) деятельности органов и лиц»14. Данный вывод, как нам представляется, имеет общетеоретический характер и применим к любым правовым нормам, которыми устанавливаются и регламентируются процессуальные формы осуществления юридической деятельности. Процессуальное право, отмечают В.М. Баранов и С.В. Поленина, определяет формы осуществления норм материальных отраслей, регулирует деятельность соответствующих субъектов по применению и реализации материальных норм при разрешении конфликтных ситуаций15. Е.Г. Лукьянова также полагает, что процессуальное право — это относительно самостоятельный правовой блок в структуре права, направленный на разрешение и устранение аномалий общественных отношений, защиту социального порядка, прав и свобод граждан16.
Систему процессуального права образуют нормативно-правовые предписания, содержащие правила поведения участников процессуальных отношений — процессуальные нормы права. В свою очередь, нормы процессуального права, наряду с общими свойствами правовых норм, обладают и специфическими признаками, которые обусловлены качественными особенностями отношений, регулируемых этими нормами, т. е. предметом процессуально-правового регулирования.
К числу особенных черт норм процессуального права принято относить:
1) категоричный характер правового предписания, содержащегося в процессуальных нормах;
2) основной формой реализации процессуальных норм является исполнение, т.е. их адресаты обязываются совершать активные действия;
3) процессуальные нормы устанавливают правила процедуры, т.е. они «описывают не только действия участников процесса, но и способ, порядок, последовательность их совершения, а также форму закрепления результатов этих действий» 17.
Анализ нормативно-правовых предписаний, фиксирующих в себе право человека на защиту закона, показывает, что они полностью соответствуют признакам процессуальных норм права. Это обнаруживается в следующем.
Во-первых, в том, что они регулируют особые общественные отношения, в рамках которых осуществляются такие процессуальные действия, как признание компетентным субъектом правозащитных полномочий у человека; использование субъектом правозащитных полномочий специальных процедур их защиты; исполнение обязанной стороной правозащитных притязаний и др. Такого рода отношения принято называть правозащитными 18. Кроме указанной специфики, от всех иных процессуальных отношений они отличаются и тем, что уже «сам факт признания наличия именно правозащитного отношения между гражданином и должностными лицами, органами и организациями государства, уравнивает их в юридическом плане, превращает деятельность представителей государственной власти в контролируемую как самим гражданином, так и иными правозащитными организациями и предоставляет гражданину весь набор правозащитных полномочий, которые предусмотрены как национальным, так и международным законодательством о защите прав челвека» 19.
Во-вторых, в этих предписаниях право человека на защиту закона формулируется в категорической форме («Государство проводит незамедлительное и беспристрастное расследование или обеспечивает проведение расследования всякий раз, когда имеются разумные основания полагать, что на любой территории, находящейся под его юрисдикцией, произошло нарушение прав человека и основных свобод») 20.
В-третьих, реализуются нормативные предписания о защите прав человека
CJ
OI
Z
О
о
CJ
о о о
Q.
со s
H
о
0
1
о я с о m ф
VO >5
о *
о ф
У
s
s
0
1
о *
о
s
ф
ч
я *
< s
I H
о ф
со
СЧ
Ol
О CJ
О
о о
Q. C[ CQ
s
I-
о
0
1
о я с о т ф vo >s о
о ф
у
S
2
0
1
о о
2 ф d
я <
S I
н
о ф
со
как в форме использования процессуальных прав уполномоченным субъектом («Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ), так и в форме исполнения процессуальных обязанностей, стороной, на которую они возложены («При выполнении своих обязанностей должностные лица по поддержанию правопорядка уважают и защищают человеческое достоинство и поддерживают и защищают права человека по отношению ко всем лицам») 21.
В-четвертых, процессуальные нормы, в которых закрепляется право на защиту закона, устанавливают процедурные правила осуществления как самого этого права, так и процедуры его исполнения обязанной стороной («Каждый человек, чьи права или свободы предположительно нарушены, имеет право лично или через посредство законно уполномоченного представителя направить жалобу в независимый, беспристрастный и компетентный судебный или иной орган, созданный на основании закона, рассчитывать на ее своевременное рассмотрение этим органом в ходе публичного разбирательства и получить от такого органа в соответствии с законом решение, предусматривающее меры по исправлению положения, включая любую причитающуюся компенсацию, в случае нарушения прав или свобод этого лица, а также право на принудительное исполнение этого решения или постановления без неоправданной задержки») 22.
Изложенное о нормативно-правовых предписаниях, в которых фиксируются права человека на защиту закона и устанавливаются средства, порядок и формы его осуществления, позволяет утверждать, что это именно процессуальные правила поведения, т.е. нормы процессуального права, поскольку устанавливают порядок защиты и восстановления правовой защищенности человека.
Однако, как отмечалось выше, право человека на защиту — это и субъектное право, поскольку неотделимо от индивида. И в этом качестве оно обладает свойством прямого действия.
В форме субъективного права, право человека на правовую защиту закона раскрывается через набор соответствующих правозащитных полномочий, образующих его внутреннюю структуру. С точки зрения А.В. Стремоухова, к числу таких правомочий следует отнести, во-первых,
возможность требовать определенного поведения от другой стороны; во-вторых, осуществление правомочия, как правило, через действия обязанной стороны; в-третьих, возможность принуждения обязанной стороны к совершению действий, требуемых управомоченной стороной, государством 23. По нашему мнению, структуру (виды) правозащитных полномочий невозможно свести к строго определенному (исчерпывающему) перечню соответствующих возможностей. Это связано с тем, что право человека на защиту закона обладает ярко выраженным свойством полисистемности.
В научной литературе сделана серьезная попытка под таким углом зрения проанализировать категорию «субъективное право». Так, О.Ю. Селиванова полагает, что субъективное право имеет стохастическую структуру, «которая позволяет применительно к каждой конкретной правовой ситуации и конкретному субъективному праву выявить объективно необходимые и случайные (нестационарные, переменные) его свойства, элементы и связи между ними. Поэтому реальное субъективное право может включать одно, два и более правомочий, каждое из которых в свою очередь имеет структуру и состоит из более «мелких» элементов (субправомочий) » 24.
По нашему мнению, вывод О.Ю. Селивановой не противоречит традиционному пониманию структуры субъективного права, а скорее существенно развивает его указанием на эластичность, приспособляемость субъективного права к юридически значимой ситуации его осуществления. Действительно, такой, например, вид правозащитного полномочия лица, как право на обращение в юрисдик-ционные органы за защитой нарушенного права, включает в себя:
1) 2)
3)
4)
5)
право на обращение в суд; право на судебную защиту; право на международную защиту; право на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом; право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных законом и др.
Кроме этого, необходимо иметь в виду и то, что некоторые правозащитные полномочия реализуются только в одной форме, другие же могут быть осуществлены в нескольких, последовательно сменяющихся друг друга формах. В целом же
все правозащитные полномочия взаимосвязаны между собой, дополняют друг друга и воплощаются в реальность через систему международно-государственных (судебная, административная, прокурорская) и негосударственных (общественная, третейская, нотариальная, самозащита права и добровольное удовлетворение) форм защиты прав человека.
С учетом этих пояснений можно полагать, что базовую, исходную структуру права человека на правовую защиту образуют не три правомочия, как утверждает А.В. Стремоухов, а четыре.
1. Возможность человека пользоваться таким благом, как процессуальная безопасность. Суть этого правозащитного полномочия заключается в том, что оно ограждает индивидуальную свободу человека, его честь и достоинство 3. как субъекта правовых отношений. По нашему мнению, «процессуально-правовое ограждение» — это элемент такого процессуального режима, который делает невозможным незаконное обращение субъекта, обладающего властной процессуальной компетенцией, с носителем права на защиту закона. «Каждый человек имеет право на социальный и международный порядок,
при котором права и свободы, изложенные в настоящей Декларации, могут быть полностью осуществлены», — провозглашено в ст. 28 Всеобщей декларации прав человека.
2. Возможность субъекта права на защиту закона требовать от юридически обязанных лиц добросовестного, беспристрастного и полного осуществления ими процессуальных требований, вытекающих из процессуальной компетенции властного лица (органа). Это право процессуального требования не следует смешивать с правом процессу- 4. ального притязания. Основное различие между ними состоит в отношении
к категории «принуждения». Первое не обеспечивается таковым в отличие от второго. Императивность права процессуального требования выражается не только в самом предъявлении требования, но и в той процессуальной юридической обязанности, которая делает необходимым определенный вариант поведения правообязанной стороны. Так, например, ст. 1 Международного акта об основных принципах, касающихся роли юристов (приняты восьмым Конгрессом ООН по
предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Гавана, 11 августа — 7 сентября 1990 г.), устанавливает, что «каждый человек имеет право обратиться к любому юристу за помощью для защиты и отстаивания его прав и защиты его на всех стадиях уголовного разбирательства» 25. Право процессуального требования, как правозащитное полномочие, распространяется на все конкретные юридически значимые жизненные ситуации, подпадающие под действие права человека на защиту закона. Причем перечень этих жизненных ситуаций не является исчерпывающим и охватывает практику соблюдения всех правозащитных полномочий вплоть до законности их процессуального ограничения. Возможность человека посредством своих действий осуществлять процессуальную защиту принадлежащих ему прав. Это право можно назвать правом процессуальной самозащиты. Самозащита — это «любые действия лица, связанные с защитой своих прав от нарушения. Они противопоставляются действиям, исходящим от государственных и иных компетентных органов»26. Право на процессуальные действия охватывает все действия уп-равомоченного субъекта, которые он осуществляет в процессе реализации им права на защиту закона. Эти действия управомоченного субъекта предусмотрены законом и включают подачу им иска или жалобы в соответствующие международные и внутригосударственные судебные и административные органы, а также самостоятельную защиту своих прав в процессе судебного разбирательства (без помощи адвоката) и др.
Возможность человека удовлетворять свои процессуальные притязания, вызванные нарушением его права на защиту закона, путем обращения к компетентному субъекту в целях восстановления нарушенных (оспариваемых) правозащитных полномочий и наказания виновного в их нарушении. В специально юридическом значении правопритязание означает прежде всего «возможность привести в действие принудительную силу государства, а также возможность прибегнуть к средствам общественного воздействия для защиты нарушенных прав»27. Поэтому правозащитное притязание
сч
01
г •
о
о
сч •
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
неминуемо включает в себя и охрани- на защиту закона может повлечь за со-
тельный компонент, в котором заклю- бой возникновение правоохранитель-
чена правовая возможность человека ного отношения. Однако это не изме-
побудить государство к применению няет процессуальную и защитную
охранительной меры. Таким образом, природу права человека на защиту за-
сбой в осуществлении права человека кона.
Литература и примечания
1. Пиголкин А.С. Теория государства и права: учебник. М., 2003. С. 209.
2. Стремоухов А.В. Правовая защита человека: теоретические проблемы. СПб., 2001. С. 255.
3. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С.155. К данному мнению присоединились О.С. Иоффе, М.Д. Шаргородский, С.Н. Братусь и др. См.: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 225; Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С.11.
4. Эбзеев Б.С. Конституция. Демократия. Права человека. М., 1992. С. 130—150.
5. Масленников В.А. Конституционные права и обязанности граждан СССР. М., 1979. С. 109—110.
6. Ростовщиков И. В. Права личности в России: их обеспечение и защита органами внутренних дел. Волгоград, 1997. С. 54.
7. По мнению А.М. Васильева, нет достаточных оснований для того, чтобы согласиться со стремлением любую процедуру принятия юридически значимого решения государственными органами, даже если нет ее полной регламентации, рассматривать как процессуальную форму. (См.: Васильев А.М. Правовые категории и их место среди категорий обществоведения // Труды Всесоюзного заочного юридического ин-та. М., 1973. Т. 32. С. 184). Представляется, что, с этой точки зрения, наиболее приемлемый вариант решения проблемы соотношения понятий «процесс» и «процедура» предлагает Е.Г. Лукьянова. Она пишет: «Перенесение термина «процесс», с его традиционно сложившимся содержанием, в область процедурных явлений может привести лишь к его недостаточно глубокому познанию и исследованию и к утрате его существенных специфических особенностей. ... Поэтому необходимо сохранить исторически сложившееся понятие процесса, а процесс в «широком» его понимании именовать правовой процедурой, исследование которой является достаточно перспективной задачей теории права. (См.: Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. М., 2003. С. 39—40).
8. Федеральный закон от 2 мая 2006 г. «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» № 59-ФЗ // СЗ РФ. 2006. №19. Ст.2060.
9. Меркурьев В.В. Теоретические основы концепции гражданской самозащиты // «Черные дыры» в российском законодательстве: юридический журнал. 2006. № 3. С.190.
СЧ 10. Международный пакт о гражданских и политических правах // Международные акты о правах человека: _ сборник документов. М., 2000. С. 55.
11. Обоснования существования правозащитных отношений, наряду с охранительными и регулятивными, см.: Рагимов А.И. Правозащитные отношения: вопросы методологии и теории: монография. Махачкала, 2009.
12. Международный пакт о гражданских и политических правах // Международные акты о правах человека: сборник документов. М., 2000. С. 61.
13. Неправительственные правозащитные организации Российской Федерации: справочник / под общ. ред. О.О. Миронова. M., 2002. С. 267.
14. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. С.44—45.
15. Баранов В.М., Поленина С.В. Система права, система и систематизация законодательства в правовой О системе России: учебное пособие. Н.Новгород, 2002. С. 26.
Ol
СО
s н
16. Лукьянова Е. Г. Теория процессуального права. М., 2003. С. 112.
5 17. Подробнее об этом см.: Галаган. И.А., Глебов В.П. Процессуальные нормы и отношения в советском праве. Воронеж, 1985. С. 27. 18. Стремоухов А. В. Правовая защита человека: теоретические проблемы: монография. СПб: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2001. С. 38; Глущенко П.П., Кикоть В.Я. Теория и практика со-О циально-правовой защиты конституционных прав, свобод и интересов граждан в Российской Федера-
ции: учебник. М.: ИМЦ ГУК МВД России. 2002. С. 133.
О 19. Анисимов П.В., Лазарев В.М. Метод правозащитного регулирования. Волгоград. 2005. С. 89.
20. Декларации о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать обО щепризнанные права человека и основные свободы / Неправительственные правозащитные организа-2 ции Российской Федерации: справочник; под ред. О.О. Миронова. М., 2002. С. 266. Ю 21. Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка / Международные акты о правах >5 человека: сборник документов. М., 2000. С. 176.
22. Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать обО щепризнанные права человека и основные свободы // Международные акты о правах человека: сборник
документов; изд. 2-е, доп. М., 2002. С.132. 23. Стремоухов А. В. Правовая защита человека: теоретические проблемы. С. 39. 2 24. Селиванова О.Ю. Субъективное право: сущность, структура, ценность: автореф. дисс. ... к.ю.н. Н.Нов-2 город, 2001. С. 18.
0 25. Основные принципы, касающиеся роли юристов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Гавана, 27 августа — 7 сентября 1990 г.): сб. док. М., 1991. С. 37.
26. Свердлык Г.А., Строунинг Э.Л. Понятие и юридическая природа самозащиты гражданских прав // Госу-2 дарство и право. 1998. № 5. С. 17.
27. Марксистско-ленинская общая теория государства и права: в 4-х т. М., 1973. Т. 4. С. 525.
л <
1 I-
О ф
со
