CC BY
86
3. Воронов В.С., Дарушин И.А. Оценка риска портфеля интеллектуальных активов на основе методологии VaR (EaR) // Научный журнал НИУ ИТМО. Сер. Экономика и экологический менеджмент. — 2016. — № 3 (26). — С. 12-23.
4. Воронов В.С. Финансовая инженерия в экономике интеллектуальной собственности: монография. — М.: Проспект, 2017.
5. ГОСТ 2.051-2013 Единая система конструкторской документации. Электронные документы. Общие положения.
6. Дарушин И.А. Финансовый инжиниринг: инструменты и технологии. — М.: Проспект, 2015.
7. Дешко И.П. Информационное конструирование. — М.: Макс Пресс, 2016.
8. Информационные системы и технологии в экономике и управлении /Под ред. В.В. Трофимова. — М.: Юрайт, 2014.
9. Карлов А. Изображение как информационная единица (18 июля 2013). URL: https://geektimes.ru/post/187076/ (дата обращения 10.04.2017).
10. Метаданные цифровых фотографий. — URL: http://photokeep.ru/podgotovka-fajlov/metadannye-fotografij.
11. Петренко С.А., Симонов С.В. Управление информационными рисками. Экономически оправданная безопасность. — М.: Компания АйТи; ДМК Пресс, 2004.
12. Соколов Б.И. Институты финансовой информации // Финансы и кредит. — 2013. — № 31. — С. 2-16.
13. Соколов Б. И. Система институтов финансовой информации // Проблемы современной экономики. — 2013. — № 3. — С. 232-237.
14. Соколов Б. И. Информационно-аналитические институты финансовой информации // Проблемы современной экономики. — 2013. — № 4. — С. 210-214.
15. Соколов Б.И., Воронов В.С. Патентные институты в системе институтов финансовой информации // Проблемы современной экономики. — 2015. — № 3(55). — С.217 — 223.
16. Стандарт ЦБ РФ РС БР ИББС-2.2-2009«0беспечение информационной безопасности организаций банковской системы Российской Федерации. Методика оценки рисков нарушения информационной безопасности». Принят и введен в действие Распоряжением Банка России от 11 ноября 2009 года № Р-1190.
17. Цветков В.Я. Информационный подход в научных исследованиях. — М.: МАКС Пресс, 2016.
18. Энциклопедия финансового риск-менеджмента / Под ред. А.А. Лобанова и А.В. Чугунова. — М.: Альпина Паблишер, 2003.
19. Black S.H., Marchand D. Assessing the value of information in organizations: a challenge for the 1980's // The Information Society Journal. — 1982. — № 1 (3).Pp. 191-225.
20. Buith J. The Benefits, Limits of Cyber Value-at-Risk (May 4, 2015). URL: http://deloitte.wsj.com/cio/2015/05/04/the-benefits-limits-of-cyber-value-at-risk/ (дата обращения 10.04.2017).
21. Burk C., Horton F. Infomap: a complete guide to discovering corporate information resources. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall, 1998.
22. Generally Accepted Risk Principles. United Kingdom: Coopers & Lybrand, 1996.
23. Hawley R. Information as an asset: the board agenda // Information Management and Technology. 1995. № 28 (6).Pp. 237-239.
24. Oppenheim C. Valuation of information assets in UK companies // Business Information Review. 1998. № 15 (4).Pp. 209-213.
25. Oppenheim C., Stenson J., Wilson R. Studies on information as an asset I: definitions //Journal of Information Science. 2003. №29(3).Pp. 159-166.
26. Orna E. Information strategy in practice. Aldershot: Gower, 2004.
27. Raugas M., Ulrich J., Faux R., Finkelstein S., Cabot C. Cyber V@R: a Cyber Security Model for Value at Risk. White Paper. Cyber Point International, LLC, 2013. URL: https://www.cyberpointllc.com/docs/CyberVaR.pdf (дата обращения 10.04.2017).
28. Voronov V.S., Ivanov V.V., Darushin I.A. The Risk of Creativity: EaR for the Intellectual Assets Portfolio. Proceedings of the 28th International Business Information Management Association (IBIMA), ISBN 978-0-9860419-8-3. 9-10 November 2016, Seville, Spain, 2016.Pp. 2088-2097.
29. Williard N. Knowledge management: what does it mean for IRM? // Managing Information. 1997. № 4 (8).Pp. 31-32.
30. Wilson R., Stenson J., Oppenheim C. Valuation of Information Assets. Research Series Paper 2000:2.Loughborough: Loughborough University, 2000.
ПОВЫШЕНИЕ РОЛИ РОССИЙСКИХ БАНКОВ В ИНВЕСТИЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕАЛЬНОГО СЕКТОРА эКОНОМИКИ
И. Ш. Урманчеев,
главный менеджер по работе с предпринимателями ПАО РОСБАНК (г. Санкт-Петербург)
В статье рассмотрена проблема недостаточного участия российских банков в финансировании инвестиционных проектов реального сектора экономики. Проанализированы причины низкого предложения кредитных продуктов инвестиционного характера, как с позиции управления банком, так и регулирования банковской деятельности. Приведена в качестве сравнения статистика экономически развитых стран относительно роли банковского кредита в инвестициях в основной капитал, дана оценка текущей политики Банка России в контексте рассматриваемой проблемы. Определена авторская позиция касательно возможных направлений по повышению роли банков в инвестиционной деятельности реального сектора, а также способов стимулирования такой активности Банком России.
Ключевые слова: кредитная организация, банк, инвестиционный кредит, инвестиции в основной капитал, корпоративный кредитный портфель, проектное финансирование, секьюритизация, синдицированный кредит, субординированный заем, риск-менеджмент банка, кредитный риск
ББК У26(0)210-805
На сегодняшний день кредит является мощнейшим драйвером роста бизнеса и создания рабочих мест в экономически развитых странах, однако среди источников финансирования инвестиций в российские компании банковские кредиты распространены крайне слабо. В развитых странах на долю
ссудного капитала, как источника инвестиций в капитал предприятий приходится не менее 1/3 [1]: в США — 40%, ЕС — 45%, Япония — 65% [2]. На рис. 1 представлена динамика доли банковских кредитов в инвестициях в основной капитал в России в 2012-2015 гг.
1 5 1
дек.12 дрк.13 дек.14 дек.1Б
рис. 1. динамика доли банковских кредитов в инвестициях в основные фонды [3]
Как следует из данных рис. 1, наибольшая доля ссудного капитала среди источников инвестиций в России наблюдалась по итогам 2014 г. и составляла около 8%, что говорит о существенном отставании от аналогичного показателя в развитых экономиках. В 2015 г. объем банковских кредитов, направленных на цели инвестиций в основной капитал, составил 850 млрд руб. или 6% от всего объема инвестиций в основные фонды. По мнению А.Г. Аганбегяна, самый большой денежный фонд в России — это активы банков. Они составляли на 1 декабря 2016 г. 80,4 трлн руб., что почти в 3 раза больше консолидированного бюджета России и в 6 раз больше федерального бюджета. Из этих 80,4 трлн руб. только 850 млрд руб. направляются на развитие и инвестирование. Доля близка к одному проценту, что негативно влияет на экономический рост и увеличение количества рабочих мест [3]. Очевидно, что эта проблема не только тормозит развитие предпринимательства и инноваций в стране [14], но и включает в себе огромные издержки упущенных выгод для банковского бизнеса.
Попытаемся систематизировать все причины такого отклонения и наметить возможные способы решения указанных проблем. Причины низкого уровня инвестиционной активности банковского сектора, по мнению автора, можно подразделить на две группы — внутренние и внешние. Внутренние кроются в политике менеджмента самого банка, внешние связаны с политикой регулятора (государства) и экономической конъюнктурой в стране.
Если проанализировать уровень концентрации совокупного кредитного портфеля, состоящего из задолженности российских организаций, на 1 декабря 2016 г. (рис. 2) среди банков, сгруппированных по величине активов, то можно сделать вывод, что 64% задолженности компаний приходится на ТОП-5 банков по активам, к коим относятся ПАО «Сбербанк России», ПАО «ВТБ Банк Москвы», ПАО «Газпромбанк», ПАО «ВТБ24» и ПАО «ФК Открытие».
61%
Ъ7%
ден.12 ден.13 дек. 14 дек. 15 дек. 16
рис. 2. динамика доли банков из тоП-5 по активам в совокупном корпоративном кредитном портфеле [4]
Доля государственного сектора в акционерном капитале этих пяти банков составляет в ПАО Сбербанк России — 50% + 1 акция, в ВТБ Банк Москвы и ВТБ24 — 60,9%, в Газпромбанке 55,3% и в ФК Открытие через ВТБ — 6% [5]. Почти 2/3 совокупной кредитной нагрузки российских предприятий находится под контролем государства и, судя по тенденции углубления концентрации банковских активов, такая зависимость будет только расти. Таким образом, государственный сектор может повлиять не только на регулятивные требования для банковского сектора, но и все больше на определение стратегического вектора развития напрямую через ТОП-5 банков по активам, от которых сильнее всего зависит роль кредита в инвестициях в основной капитал.
Денежные средства требуются как для поддержания текущего бизнеса, так и для его развития, поэтому базовыми
видами кредитных продуктов являются краткосрочные и инвестиционные продукты. Первые стимулируют непрерывность текущего платежного оборота клиентов, которая уже, сама по себе, обеспечивает возврат кредитов. В качестве краткосрочных продуктов выступают продукты на основе кредитных линий и овердрафтов, предусматривающие оперативную выдачу кредитов до востребования в рамках открытого лимита и срока договора. Вторые предполагают отношения по поводу организации банком и/или осуществления кредитования инвестиционных проектов в целях удовлетворения потребностей компаний в начальном капитале и улучшении качества производственного аппарата при условии, что источником погашения кредита выступают доходы от проекта. Риски банка определяет состоятельность проекта, качество его подготовки инициатором и проработки банком, разработанная им схема финансирования проекта. В условиях отставания темпов роста капитализации банков от роста кредитных портфелей, банки стремятся предоставить преимущественно краткосрочные, полностью обеспеченные ликвидным залогом кредитные продукты для компаний с продолжительной историей деятельности, высоким уровнем финансовой устойчивости и платежеспособности. Банки слабо заинтересованы в выявлении будущих потребностей своих корпоративных клиентов, не стремятся к поиску форм кредитной поддержки их перспективных проектов и способов снижения рисков путем структурирования кредитных продуктов [2]. По мнению автора, банки не до конца используют свой потенциал для принятия повышенных рисков в силу диверсификации кредитного портфеля, широкого набора инструментов риск-менеджмента, значительного объема накопленной и постоянно обновляемой отраслевой, региональной, финансовой информации, которая позволяет не только выстроить соответствующие скоринговые модели, но и обеспечить своих клиентов информационной поддержкой для принятия управленческих и финансовых решений, которые, в конечном итоге, будут влиять на финансовую устойчивость и платежеспособность клиента. Это и является одной из основных внутренних причин неразвитости кредитных продуктов инвестиционного характера, коими на практике среди российских банков являются инвестиционные кредиты, кредиты в рамках участия в проектном финансировании, включая синдицированную форму, а также кредиты на создание и развитие бизнеса, в том числе обладающих высоким потенциалом роста и генерирующих инновации.
Кроме недоиспользованного потенциала управления рисками к внутренним причинам можно отнести отсутствие должного уровня управления собственным капиталом банка. Главная цель процесса управления капиталом банка заключается в привлечении и поддержке достаточного объема капитала для развития и создания защиты от рисков. Управление собственным капиталом связано не только с обеспечением эффективного использования накопленной части, но и с формированием собственных ресурсов, которые обеспечивают дальнейший рост. Величина капитала определяет объемы активных операций банка, размер депозитной базы, возможности заимствования средств на финансовых рынках, максимальные размеры кредитов, величину открытой валютной позиции и ряд других важных показателей, которые существенно влияют на деятельность банка.
Согласно Отчету о развитии банковского сектора и банковского надзора 2015 года Банка России, структура источников капитала в 2015 г. по сравнению с 2014 г. несколько изменилась. Доля полученных субординированных кредитов в источниках роста капитала банков увеличилась с 22 до 27% (на 1/3 — за счет субординированных кредитов, предоставленных банкам через АСВ). Сократилась доля прибыли — с 40 до 37% [4].
Проведем сравнительный анализ структуры капитала банковского сектора в США, Канаде и России (рис. 3).
Основным источником капитализации коммерческих банков США является эмиссионный доход. Эмиссионный доход банка представляет собой положительную разницу, которая возникает между ценой акции при ее продаже первым обладателем и ее номинальной стоимостью. Рынок акций, в том числе вторичный рынок, является намного более развитым в
рис. 3. Сравнение структуры капитала банковского сектора в разных странах [4, 8, 9]
США, чем в России, что и отражается в высокой разнице между рыночной оценкой акций фондовым рынком и их номиналом. В России, как и в Канаде, основную роль в формировании банковского капитала играет накопленная и нераспределенная в виде дивидендов прибыль, а также сформированные за счет нее фонды. Однако со временем в Канаде рост капиталов банков за счет накопленной прибыли только набирает обороты, и при этом соотношение между активами и капиталом поддерживается на уровне 13. В России же источник в виде прибыли теряет свою значимость, а отношение активов и капитала около 9. Для поддержания устойчивости Агентством по страхованию вкладов и Внешэкономбанком за счет Фондов, сформированных из нефтяных трансфертов, выделяются субординированные кредиты, однако для обеспечения роста этого недостаточно — необходимо повышение эффективности банковского бизнеса, реформирование системы риск-менеджмента и пересмотр стратегических ориентиров. Для некоторых из крупнейших банков, которые планируют внедрять продвинутые подходы, новые Базельские принципы дают возможность оптимизировать управление капиталом и соответствующую капитальную нагрузку, в том случае, если они докажут регулятору, что их внутренние модели соответствуют строгим правилам Банка России [6].
Отметим, что в условиях конкуренции за источники финансирования, а также слабого уровня капитализации банков, структура пассива во многом определяет структуру актива банка. Так, финансирование инвестиционной деятельности банка предполагает, что инвестиционные средства формируются не сами по себе, а имеют конкретные источники, что требует от банка проведения целенаправленных действий по их аккумулированию [1]. Этому препятствует внешняя причина — это не столько низкий уровень обеспеченности экономики «длинными деньгами» как источника финансирования инвестиционных кредитных продуктов, сколько отсутствующий механизм распределения рисков между финансовыми институтами, ими обладающими.
Доля обязательств физических и юридических лиц свыше 3 лет в структуре пассивов российских банков на первый взгляд показывает положительную динамику (рис. 4), но растет, главным образом, за счет средств юридических лиц в иностранной валюте. Доля этого источника среди всех обязательств физических лиц и организаций (кроме кредитных) свыше 3 лет выросла с 46% в 2012 г. до 65% по итогам 2015 г. Данный
рост произошел за счет ослабления национальной валюты в условиях снижения цен на нефть и лишь свидетельствует об обострении валютных рисков, а не об активном привлечении долгосрочных ресурсов в банковскую систему.
2012
2013
2014
2015
рис. 4. динамика доли обязательств физических и юридических лиц (кроме кредитных организаций) свыше 3 лет в структуре пассивов банков [4]
Согласно данным ФРС США, доля долгосрочных депозитов в составе пассивов коммерческих банков не сильно выше, чем в России, и составляет около 10%. Как показал ипотечный кризис 2008 г., роль коммерческих банков США в выдаче долгосрочных кредитов напоминает агентскую, поскольку основной риск передается через механизм секьюритизации на баланс крупных инвестиционных банков, а впоследствии риски делят между собой различные хозяйствующие субъекты, в том числе финансовые институты, обладающие «длинными деньгами» — пенсионные фонды, страховые компании и пр. Это может относиться не только к ипотечным кредитам, но к кредитным продуктам инвестиционного характера [10]. В России механизм трансформации «длинных денег» пенсионных фондов, страховых организаций и фондов, аккумулирующих нефтегазовые трансферты, в долгосрочные кредиты налажен только через Внешэкономбанк и АСВ в форме субординированных кредитов с целью поддержания банковского капитала на уровне, адекватном принятию рисков ими самими, а не распределения рисков между хозяйствующими субъектами. Такие средства выделяются обычно банкам из ТОП-5 и нацелены на развитие и поддержку сырьевой отрасли России, но никак не на развитие малого предпринимательства, инноваций и создание новых рабочих мест.
Промышленно-сырьевое направление проектного финансирования изначально было доминирующим. Проекты преимущественно реализуются в сфере нефтегазовой промышленности и других добывающих отраслях. Ведущими инвесторами в сфере отечественного банковского проектного финансирования выступают многие кредитные институты. Так, BNP Paribas
инвестировал в российскую экономику 954,5 млн долл., из них 500 млн долл. вложено в Хакасский алюминиевый завод. Банковская корпорация «Сумитомо Мицуи» инвестировала в 2007 г в аэропорт Шереметьево 227 млн долл., ABN А1ШО — 25 млн долл. в «Союзметаллресурс», а «Голдман Сакс» — 65 млн долл. в ООО «Дулисма». В российском проектном финансировании участвуют не только зарубежные, но и национальные кредитные институты. Ведущие среди них — Сбербанк, ВТБ и Раффай-зенбанк. Самыми известными примерами осуществленного проектного финансирования в России стали:
1. «Северный поток» — проект по строительству газопровода между Россией и Германией (привлечено 7,4 млрд евро);
2. «Голубой поток» — проект по строительству газопровода между Россией и Турцией (совокупные затраты составили 3,2 млрд долл);
3. «Пулково» — строительство нового и ремонт существующего терминалов в аэропорту (объем инвестиций составил более 1 млрд евро);
4. «Сахалин-2» — сделка по привлечению на принципах проектного финансирования в размере 5,3 млрд долл. для реализуемого ОАО «Газпром» совместно с «Шелл», «Мицуи» и «Мицубиси» нефтегазового проекта [11].
Банки до момента введения санкционного режима западных стран в отношении России для формирования рублевого кредитного портфеля, в том числе корпоративного, занимали денежные средства за рубежом, закладывая в процентную ставку валютные риски. В текущих условиях банки для предоставления долгосрочных кредитов вынуждены будут преобразовывать внутренние «короткие деньги» в «длинные», закладывая в процентную ставку высокие рыночные риски.
Эффективной является та финансовая система, которая может предложить доступные по объемам, срокам и стоимости кредитные ресурсы [1]. С этой точки зрения, отечественная банковская система пока далека от должного уровня, поскольку в обоих вышеуказанных случаях цена за кредитные продукты в рублях не соответствуют среднему уровню рентабельности компаний (рис. 5).
рис. 5. динамика средневзвешенной годовой ставки по кредитам свыше 3 лет и средневзвешенной рентабельности компаний в россии [3]
Среди внешних причин замедления темпов роста портфелей инвестиционных кредитов банков эксперты называют ужесточение норм Центрального Банка к оценке кредитных рисков. Кредит на инвестиционные цели довольно сложный банковский продукт. Учитывая требования регулятора, банки вынуждены резервировать от 50% до 100% денежных средств для обеспечения такого кредита, а это, неминуемо, относит инвестиционный кредит к дорогим банковским продуктам [11]. Наглядный пример, когда предприятие инвестирует в модернизацию основных фондов, его финансовое положение ухудшается, так как сокращаются положительные денежные потоки, растет дебиторская задолженность, снижается темп выпуска продукции и так далее. И это нормально с точки зрения развития предприятия. Однако с точки зрения регулирования, банк вынужден создавать резервы по выданной на такие цели ссуде. В итоге, зачастую банкам выгоднее и спокойнее кредитовать торгово-сервисные компании (причем на короткие сроки), чем промышленные, строительные и сельскохозяйственные предприятия. [1]
Помимо всего прочего, регулятор ограничивает банки в выдаче «длинных денег» с помощью норматива долгосрочной ликвидности Н4, регулирующего риск потерь ликвидности в результате размещения средств в долгосрочные активы. Норматив определяет максимально допустимое соотношение кредитов свыше 1 года и наиболее устойчивой части пассивов, а именно, капитала банка, обязательств свыше 1 года и минимального совокупного остатка средств по краткосрочным депозитам и счетам до востребования. Норматив долгосрочной ликвидности банка (Н4) рассчитывается по следующей формуле:
К
Н 4 =-р--- X100% < 120%
К + ОД + 0,5 х О
Крд — кредиты свыше 1 года, за вычетом сформированного резерва на возможные потери;
К — собственный капитал банка;
ОД — обязательства по кредитам и депозитам с оставшимся сроком свыше 1 года;
О* — минимальный совокупный остаток средств по краткосрочным обязательствам менее 1 года и счетам до востребования. Показатель О* определяется как минимальный совокупный остаток средств по счетам юридических (кроме кредитных организаций) и физических лиц, сложившийся за расчетный период по результатам суммирования остатков по состоянию на первое число каждого месяца расчетного периода в пределах 0,1% средней величины совокупных остатков средств по соответствующим счетам юридических и физических лиц за расчетный период. Расчетный период равен 18 месяцам, предшествующих дате расчета [7].
В связи с нормативом Н4, банки ограничены в трансформации «коротких денег» в «длинные» и без последних не могут выдавать долгосрочные кредиты больше, чем позволяет их собственный капитал.
Для повышения роли банков в экономическом развитии страны нужны не только ресурсы, но и ориентированное на решение этого вопроса финансовое регулирование. К примеру, право получать рефинансирование от Банка России под залог прав требований по крупным инвестиционным проектам имеют всего 4 банка [1].
Резюмируем все причины, которые препятствуют повышению роли банков в инвестиционной деятельности. Выше мы выделили две внутренних причины и четыре внешних. Среди первой группы — это недоиспользованный потенциал российских банков в области риск-менеджмента и структурирования кредитных сделок, отсутствие должного уровня управления собственным капиталом. Ко второй группе относятся: далекий от совершенства механизм распределения рисков между финансовыми институтами; несоразмерная с рентабельностью российского корпоративного сектора цена на инвестиционные кредитные продукты; несовершенство политики регулятора в области формирования резервов и существующие ограничения для трансформации «коротких денег» в «длинные». Теперь разберем возможные пути сглаживания вышеперечисленных проблем.
Одним из основополагающих рисков, по мнению автора, при кредитовании новых проектов на инвестиционные цели является рыночный риск. Рыночный риск ассоциируется с неопределенностью продаж и связан, в первую очередь, с изменением спроса на проектный продукт. Учитывая высокие постоянные издержки проектов, снизить затраты так, чтобы соответствовать более низкому спросу, является трудной задачей. Фактором, снижающим этот вид риска, является предварительный договор, который гарантирует покупку произведенной продукции. [11] Не имея первичного источника — выручки — в планируемом объеме и достаточном для погашения обязательств перед банком, предприятие фактически находится в состоянии дефолта. Одним из преимуществ банка для оптимизации кредитного риска в связи с рыночным риском проекта является экспертиза по отрасли. К примеру, в организационной структуре Банка ВТБ для этих целей кредитный департамент разделен на бизнес-подразделения, соответствующие той или иной отрасли. В целях снижения уровня риска по инвестиционным кредит-
ным продуктам банком могут быть использованы механизмы синдикации, секьюритизации, передачи отдельных присущих проекту рисков на страхование, структурирование кредитной сделки в части введения финансовых ковенантов (ключевых показателей деятельности), право на досрочное истребование и безакцептное списание средств со счета в случае их нарушения, разбиение кредита на транши. Помимо всего прочего банк может использовать внутренние механизмы для оптимизации кредитного риска — объединяя проектную компанию и его текущих и потенциальных кредиторов в группу взаимосвязанных заемщиков по экономическому критерию. Открыв кредитный лимит на контрагента под залог прав требований по коммерческому кредиту для набирающего обороты проекта, банк может перекладывать часть рисков на кредиторов проектной компании. Текущее финансовое положение кредитора в силу уже действующего бизнеса и налаженного денежного потока от основной деятельности дает лучший кредитный рейтинг по предоставленной ссуде, меньший объем сформированных резервов и высвобождает часть экономического капитала банка. Коммерческий же кредит, в свою очередь, может быть использован проектной компанией для рефинансирования части кредитных средств в рамках одного из траншей по инвестиционному кредиту. Возможным вариантом может быть уступка кредитором прав требований по коммерческому кредиту проектной компании банку в рамках факторинга с частичным регрессом. В таком случае кредитный риск будет также разделен между банком и кредитором проектной компании. Еще одним инструментом уменьшения рисков может служить четырехсторонняя лизинговая сделка с поставщиком основных средств, банком, лизинговой компанией и самой проектной компанией. В этом случае кредитный риск делится между лизинговой компанией и банком.
Синдицированные кредиты могут преодолеть ограниченность долгосрочных ресурсов банков и невысокий уровень их капитализации, сдерживающие развитие инвестиционного кредитования. Банки могут играть роль локальных центров по инициированию синдицированных кредитов, выполнять функции мониторинга рынка инвестиционных проектов, оценки их инновационного потенциала и подбора равнозначных по возможностям банков для участия в синдикатах. [12] Банки также могут не только инициировать синдицированные кредиты, но и полностью взять на себя всю сделку по инвестиционному кредитованию, а впоследствии частично уступить права требования по ней специально созданной организации (SPV — special purpose vehicle), которая аккумулирует на своем балансе такого рода активы и под их залог выпускает долгосрочные ценные бумаги с различной степенью риска. Рефинансирование может осуществляться не только посредством выпуска Asset-Backed Securities — ABS (ценные бумаги, обеспеченные активами), но также и путём получения Asset-Backed Loan (синдицированного кредита). Таким образом, кредитный риск распределяется между многими хозяйствующими субъектами, а банк получает свое «агентское вознаграждение» и обеспечивает роль оценщика перспективности инвестиционного проекта. Кроме того, частичное покрытие кредитного риска инициатором сделки даст мотивацию на объективную оценку рисков по проекту. Финансовыми институтами, которые будут приобретать такого рода финансовые инструменты в качестве альтернативы нецелевым субординированным кредитам могут быть Внешэкономбанк, Агентство по страхованию вкладов. Также покупателями могут быть негосударственные пенсионные фонды, страховые компании, паевые инвестиционные фонды и прочие финансовые институты. Такие финансовые инструменты могут быть интересны иностранным управляющим компаниям, которые специализируются на развивающихся рынках с целью получения повышенной доходности на вложенный капитал. Для обеспечения большей ликвидности на вторичном рынке данные ценные бумаги могут быть гарантированы, в том числе государственными фондами.
Выше мы рассмотрели вопрос возможных направлений по оптимизации кредитного риска, когда речь идет об инвестиционных кредитных продуктах. Однако, с позиции расши-
рения возможностей принятия на себя таких рисков банку необходимо предусмотреть в том числе план по привлечению ресурсов для увеличения собственного капитала. В условиях слабой развитости рынков капитала в России одним из надежных источников формирования собственного капитала может служить накопленная нераспределенная прибыль банка. В качестве буфера могут выступать субординированные кредиты до их полного замещения накопленной прибылью. С этой позиции субординированный кредит должен выделяться только в том случае, если такое замещение в недалекой перспективе имеет под собой реальную основу. Поиск дешевых пассивов, снижение постоянных издержек за счет более эффективного использования ресурсов, повышение эффективности активных операций, а также частичный мораторий на распределение прибыли в виде дивидендов — это те классические пути, которые должны привести к ускорению процесса такого замещения, а значит могут служить условиями предоставления субординированных займов.
Касательно поиска дешевых пассивов, к примеру, одной из перспективных точек роста являются средства малого бизнеса и частных лиц, занимающихся предпринимательством. Немалая часть денежного оборота среди этого сегмента находится в наличной форме по причине ухода от налогов, а для банков это недополученные источники активных операций. Государственная политика, направленная на выход малого бизнеса из тени, а также отсутствие возможности пользоваться всецело банковскими продуктами, в том числе кредитного характера, дает основания ориентироваться на перспективность этого сегмента для банковского бизнеса.
Разрыв между средневзвешенной процентной ставкой по кредитам и средней рентабельностью продаж бизнеса лежит в плоскости ценообразования на кредитные ресурсы. К примеру, в процентной ставке ПАО Банк ВТБ учитываются стоимость фондирования, премия за размещение экономического капитала и премия, компенсирующая банковские расходы, связанные с кредитованием. Премия за размещение экономического капитала банка зависит от кредитного рейтинга корпоративного клиента банка, рассчитываемого исходя из данных финансовой отчетности, отраслевой и региональной принадлежности, достоверности финансовых данных. Стоимость фондирования определяется казначейством банка и зависит от объема открытой валютной позиции банка, сбалансированности активов и пассивов по срокам, уровня процентных ставок на международных рынках долгового капитала, кредитного рейтинга банка и страны, уровня конкуренции за средства физических и юридических лиц, резидентов страны. Дефицит «длинных» денег в России рождает конкурентный перекос на рынке долгового капитала в сторону инвесторов, за них идет борьба, что несомненно отражается на уровне процентной ставки. Тем не менее, при размещении средств на долгий срок внутри страны финансовые институты имеют альтернативу, в том числе вложения в иностранные активы. Инфляция в иностранной валюте меньше, чем в национальной, поэтому отечественные банки вынуждены учитывать помимо премий за риск, ожиданий относительно цены на нефть еще и норму инфляции в процентных ставках. Каналом привлечения «длинных» денег для крупнейших банков традиционно являлись зарубежные рынки капитала, где более сбалансированная конкуренция. Использование зарубежного долгового капитала увеличивает открытую валютную позицию банка, что отражается в учете премии за валютный риск в рублевой ставке фондирования казначейства. Альтернативой может служить трансформация «коротких» денег в «длинные», но в такой ситуации будет расти дисбаланс между срочной структурой активов и пассивов банка, что приведет к росту премии за рыночный процентный риск. Кредитный рейтинг страны и банка влияет на премию за риск при иностранных заимствованиях, что делает зависимым уровень процентных ставок в России, в том числе от мнения международных рейтинговых агентств, объективность которых остается дискуссионным вопросом. Таким образом, конечная процентная ставка получается насыщенной премиями и целиком ложится на бизнес, который вынужден для запуска
инвестиционных проектов прибегнуть к помощи банков. Перспективы по снижению инфляции, зависимости экономики от нефтегазового сектора, банков от зарубежного долгового капитала, а также развитие механизма секьюритизации в целях распределения рисков между многими хозяйствующими субъектами и финансовыми институтами внутри страны дают шанс на снижение разрыва между процентными ставками и уровнем рентабельности продаж.
В отношении оценки кредитных рисков в целях создания резервов на возможные потери по ссудам банки руководствуются положением Банка России от 26.03.2004 № 254-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности». Его существенным недостатком является отсутствие различий в порядке оценки рисков краткосрочных и инвестиционных кредитных продуктов, что, безусловно, дести-мулирует банки в плане предложения последних. По любому кредитному продукту банки должны определять категорию его качества (уровень риска) с учетом текущего финансового положения заемщика и качества обслуживания долга. В то же время, как известно, в случае кредитования инвестиционных проектов кредиторы ориентируются в основном не на текущее финансовое состояние заемщиков, которое, как правило, является недостаточно надежным, а на перспективы развития их бизнеса, инвестиционную кредитоспособность и доходы от
реализации проектов. Что касается названного положения Банка России от 26.03.2004 № 254-П, то, по мнению автора, в него следует ввести специальный порядок оценки рисков банков по инвестиционным кредитным продуктам. Поскольку инвестиционная фаза проекта может длиться несколько лет с учетом его сложности и объективно связана для заемщиков с затратами, приводящими к убыткам, отрицательной величине чистых активов, он должен акцентировать внимание банков не на текущем финансовом состоянии заемщиков, а на соответствии хода выполнения кредитуемых проектов, согласованному с банком бизнес-плану их фактического выполнения. В частности, на инвестиционной стадии проекта в качестве основных критериев выполнения бизнес-плана могут выступать отклонение инвестиционных затрат от плановых затрат и увеличение продолжительности инвестиционной фазы проекта. На эксплуатационной же стадии проекта — выполнение планов по выручке (зависит от объемов производства и реализации, цен на продукцию), по себестоимости (зависит от объемов производства, соотношения переменных и постоянных затрат, цен на материалы, оборудование и т.д.) и, как итог, по плановой марже (прибыли). Для снижения субъективности в оценке параметров выполнения проектов банкам целесообразно вести базу данных по завершенным проектам, которая позволит им определять пороговые значения отклонений фактических показателей проектов от плановых (с учетом сферы выполнения проекта) [15].
литература
1. Тосунян Г.А. К вопросу об укреплении банковского сектора в текущей экономической ситуации // Деньги и кредит. — 2016. — № 3.
2. Тихомирова Е. В. Модернизация российского рынка кредитных банковских продуктов для корпоративных клиентов / Ав-тореф.дисс. ... докт. экон. наук. — СПб.: СПбГУЭФ, 2012.
3. Статистика финансов организаций. — URL: http://www.gks.ru
4. Статистический бюллетень Банка России. — URL: http://www.cbr.ru
5. Рейтинг российских банков по ключевым показателям деятельности. — URL:http://www.banki.ru
6. Сухов М. И. Современная банковская система России: некоторые актуальные аспекты // Деньги и кредит. — 2016. — № 3.
7. Инструкция ЦБ РФ №139-И от 3 декабря 2012 года «Об обязательных нормативах банков». — URL: http://www.cbr.ru
8. Консолидированные данные по структуре капитала коммерческих банков США. — URL: http://www5.fdic.gov
9. Консолидированные данные баланса коммерческих банков Канады. — URL: http://www.statcan.gc.ca
10. Консолидированные данные баланса коммерческих банков США. — URL: http://www.federalreserve.gov
11. Казанский А.В. Риски проектного финансирования и методы их преодоления в российских проектах // Проблемы современной экономики. — 2015. — № 1.
12. Соколов Б.И., Топровер И.В. Капиталотворческие теории кредита (XVII — первая половина XIX вв.) // Проблемы современной экономики. — 2006. — № 3-4. — С. 449-459.
13. Соколов Б.И., Топровер И.В. Капиталотворческие теории кредита (2-я половина XIX — XX в.) // Проблемы современной экономики. — 2007. — № 1. — С. 316-326.
14. Соколов Б.И. Проблемы модернизации российского предпринимательства //Экономика и управление. — 2010. — № 3. — С. 93-95.
15. Тихомирова Е.В. Организация кредитного риск-менеджмента банков как условие активизации инвестиционного кредитования // Финансы и кредит. — 2014. — № 36.
