CC BY
81
УДК 323.174
Анализируется сложный символический потенциал многослойного исторического наследия Крыма и задействие (свержение или установление) монументальных символов в политической борьбе на полуострове в постсоветский период - до и после присоединения к России. Основная канва «войны памятников» в Крыму выглядит как противостояние более-менее консолидировавшихся носителей державных ценностей разного рода «националистам».
Ключевые слова: идентичность, символическая политика, империя, переселенческая территория, Новороссия.
В политике борьба за символы и борьба за реальные ценности часто тесно переплетаются между собой. Особенно это очевидно в периоды смены политических систем и пространственного переформатирования государственных образований. Процесс крушения империи и последующего переустройства ее бывшего пространства является в данном отношении частным случаем.
В условиях острого кризиса прежней державной конструкции, происшедшего «обвала» имперских владений либо идущего полным ходом процесса «размывания» имперской системы для по-разному идеологически ориентированных и соответствующим образом идентифицирующих себя общественных групп характерным бывает повышенное, обостренно-болезненное отношение к символике. Про-
тивостоящие имперской системе силы заинтересованы в том, чтобы некими символическими актами обозначить и закрепить в общественном сознании каждый свой успех. Отстаивающие державное наследие стремятся не только защитить старые символы, но дополнить и упрочить их. По сути, в условиях распада империи борьба за имперские символы становится для этих сил частью борьбы за нее саму. Зачастую, терпя поражение на фронте основном - реальном, они с особым ожесточением продолжают удерживать оборону на втором - символическом фронте. Если же и здесь их преследуют неудачи, то воспринимаются они наиболее болезненно. Напротив, успехи в продвижении символов и достижении реальных политических результатов стимулируют параллельно развивающиеся процессы. Чем
большее число идентифицирующих традиций проявляет себя в том или ином постимперском социуме и чем больше перипетий, а тем более крутых поворотов несет с собой его новая история, тем, вероятно, насыщенней и острее становится в нем борьба за идентифицирующие символы, проявлением которой, наряду с политикой переименований, изменением государственных атрибутов и ритуалов, становится установка или снос разного рода монументов.
Крым - одна из наиболее специфичных и сложных по истории своего формирования, а значит, и по своему характеру постимперских территорий. На территории Крыма, прежде всего на его южном берегу располагался один из достаточно древних очагов человеческой цивилизации. В советский период история античных городов Северного Причерноморья, в первую очередь Крыма, преподавалась в школах и вузах в рамках темы «Первые государственные образования на территории СССР (наряду с историей царства Урарту и древнего Хорезма). В эпоху Великого переселения народов Крым стал одной из «укромных территорий» их оседания (включая готов и аланов), что разнообразило этнический состав населения и последующие исторические традиции. Насыщенным событиями был и средневековый период в истории рассматриваемой территории. Сложный исторический эт-ногосударственный ландшафт Крыма хорошо иллюстрирует ситуация XV века, когда южное и восточное побережья полуострова входили в число владений Генуэзской империи, в степных районах сформировалось Крымское ханство, а между ними, в горах, было расположено «послевизантийское» княжество Феодо-ро, при этом во всех трех государственных образованиях население было крайне неоднородным, а зачастую и уникальным по сочетанию своего происхождения, языка, вероисповедания. Последующий раздел полуострова на владения, непосредственно входившие в состав Османской империи и оставшиеся под властью
менявшего свой статус по отношению к Порте Крымского ханства, принципиально ситуацию не упростили.
Однако в дальнейшем веками сложившаяся и развивавшаяся в Крыму система социумов дважды практически подвергалась обнулению - первый раз в конце XVIII столетия, а затем в середине XX. Ликвидации Крымского ханства и присоединению полуострова к Российской империи предшествовал вывод из Крыма в целях безопасности почти всех христиан (в значительной степени осуществленный под российским давлением). В июле-сентябре 1778 года полуостров покинули более 18 тысяч греков, 12,5 тысяч армян, несколько сотен валахов и грузин [10, с. 223]. Расселены они были на уже вошедших в состав России и активно осваиваемых территориях Новороссии. В частности, крымскими греками был основан город Мариуполь, а армянами - Нор-Нахичеван, вошедший затем в состав Ростова-на-Дону. Попыткам части выведенных христиан в дальнейшем вернуться в Крым российская власть долго препятствовала. В 1790-е гг., уже после присоединения Крыма к России, последовал и крупный отток с полуострова мусульманского населения (в частности крымских татар и ногайцев) - особенно с южного берега, на жителей которого распространялось Османское подданство [10, с. 238]. При этом Царское правительство стало активно привлекать в Крым новых колонистов, в том числе из европейских стран. На месте старых основывались новые города, степь приспосабливалась для земледелия. Фактически Крым уже становился особой частью переселенческой по своему характеру Новороссии (как отдельной составляющей Российской имперской системы). Такое положение закрепилось после начала развития на полуострове в конце XIX столетия курортной отрасли.
После событий, связанных с ликвидацией в Крыму последнего крупного оплота Белого движения, завершивших Гражданскую войну в Европейской части Рос-
сии, вопрос о предоставлении Крыму автономии в рамках РСФСР вызывал споры, но в октябре 1921 года была все же образована Автономная Крымская ССР (с 1929 года - Крымская АССР). Крымские татары были признаны «коренной национальностью» (наряду с малочисленными караимами) и по факту стали титульным этносом для автономной республики, чем дальше, тем больше оставаясь в ней в меньшинстве.
Новые изменения оказались связаны со Второй мировой войной. Ожесточенные бои на полуострове, эвакуация просоветски настроенного населения, репрессии оккупационных властей привели к тому, что к лету 1944 года население Крыма сократилось более чем в два раза [8, с. 84]. После же освобождения полуострова советскими войсками, по постановлениям Государственного комитета обороны от 11 мая и 2 июня 1944 года была осуществлена депортация из Крыма в Среднюю Азию всех крымских татар, армян, болгар, греков (большинство немцев и итальянцев были выселены из Крыма еще до оккупации). Полуостров вновь обезлюдел, его автономия была ликвидирована. Приток новых переселенцев - из Украины, с Дона, а также из ряда областей Центральной России - начался уже осенью того же года.
Таким образом, к моменту распада СССР Крым представлял собой, с одной стороны, территорию с богатым и разнообразным историческим и этноконфес-сиональным наследием и обусловленной им спецификой как внешнего, так и внутреннего восприятия, а с другой стороны -переселенческое владение, весьма «молодое» по возрасту формирования своего нового социума, даже по сравнению с соседними территориями Новороссии.
Будучи передан в 1954 году из состава РСФСР в состав УССР, Крым при распаде Советской империи оказался в составе нового украинского государства. Автономия полуострова была восстановлена, но, фактически, без увязки с особыми правами какой-либо этнической группы. Вся
же Новороссия оказалась разделенной между Россией, Украиной и Молдавией (Приднестровье). Ситуацию в Крыму осложнял в постимперский период и ряд других факторов. В частности, начавшееся возвращение на историческую родину крымско-татарского народа, а также наличие на полуострове важного оплота имперского наследия в лице Севастополя -«города русской славы» и основной базы советского, а потом российского Черноморского флота.
Неудивительно, что в период после распада СССР и до настоящего времени Крым стал ареной острых политических битв, связанных с переустройством постсоветского пространства, а потом оказался и в их эпицентре. Это находит свое выражение и в сфере символов. В частности, «война памятников» на полуострове существовала как до присоединения Крыма к России, так и впоследствии.
В отношении периода до 2014 года в первую очередь заметен конфликт между попытками навязать населению полуострова украинскую идентичность (пусть только государственную) и сопротивлением, по-видимому, большей части населения, имевшего пророссийскую и, обращенную в прошлое, просоветскую ориентации.
Так, в 2007 году в Севастополе назначенная президентом Ющенко городская государственная администрация Севастополя захотела установить на одной из центральных площадей города памятник гетману Петру Сагайдачному (имя которого носит флагман украинского военно-морского флота). В начале 2008 года Севастопольский городской совет в пику этому принял решение об установке на том же месте памятника Александру Пушкину [5].
В сентябре 2007 года в Симферополе по инициативе и на средства Коммунистической партии Украины был установлен памятник жертвам украинских националистов и «других коллаборационистов», получивший название «Выстрел в спину». Памятник со всей очевидностью
был обращен в современность, поскольку ни в военный, ни в послевоенный период практически никакого украинского националистического подполья и вооруженных отрядов в Крыму не было. На открытии памятника лидер коммунистов Крыма Леонид Грач (на церемонии присутствовал и лидер КПУ П. Симоненко), обосновывая установку данного памятника, заявил в Симферополе журналистам, что более 4 тысяч крымчан - граждан Советского Союза - были направлены на Западную Украину, чтобы оказать помощь и погибли там от рук пособников фашистов из ОУН-УПА [7]. Интересно, что на этой же площади с 1999 года стоит памятник генералу-диссиденту Петру Гри-горенко (легитимирован городскими властями только в 2004 году). На постаменте памятника на украинском и крымско-татарском (но не русском) языках надпись: «гуманисту и правозащитнику, верному другу крымско-татарского народа» - с учетом украинской идентичности, акцентированной после его смерти. Сложно найти более наглядный символ объединения двух националистических традиций в противостоянии имперскому наследию. Оба памятника расположены фактически симметрично по отношению друг к другу.
Однако пророссийская идентичность «переселенческого» социума в Крыму тоже отнюдь не однородна, как не является однородной и сплоченной общенациональная идентичность в самой России. Можно выделить, в частности, русский националистический и постсоветский компоненты. Они вполне могли вступать в конфронтацию между собой и, как следствие, находить союзников вне пророс-сийского лагеря. Причем в основе распада старых и формирования новых коалиций лежала та же борьба за символы. Ярким примером этого стали события весны 2010 года, когда один из лидеров «Русского Единства» Сергей Цеков, занимав-
ший пост вице-премьера крымского парламента, выступил с инициативой о сносе памятника Ленину в Симферополе и переименовании площади, названной в честь «вождя мирового пролетариата». Это вызвало резкую негативную реакцию местных коммунистов. Один из лидеров крымской организации компартии Украины Вячеслав Захаров заявил в местной прессе, что Цеков и его соратники стали «на путь поддержки фашистов». Руководитель крымской организации КПУ Леонид Грач 2 мая во время традиционной «партизанской маевки» - митинга, который проводится каждый год возле памятника крымским партизанам на Ангарском перевале, отказал в слове представителю координационного совета движения «Русское единство» Олегу Слюсаренко. Тот попытался произнести речь через собственный громкоговоритель, но присутствующие коммунисты заглушили его выступление скандированием: «Националист!» [3]. Напротив, националисты из крымской организации Украинской народной партии поддержали предложение «Русской общины Крыма». Они согласились с новым названием «площадь Республики», предложенным Цековым, правда, оговорили, что при этом должна подразумеваться Украинская народная республика, а не крымская автономная [11].
Позиция крымских татар по отношению к основателю советского государства при этом, напротив, была достаточно сдержанной. Еще весной 1966 года представители крымских татар, добивавшиеся тогда политической реабилитации своего народа, решили провести демонстрацию в форме возложения цветов к памятнику В.И. Ленину в центре Ташкента в день рождения вождя. Обосновано это было тем, что именно по инициативе Ленина и благодаря его настойчивости в свое время была создана Крымская АССР [11]*. Тем не менее в феврале 2014 года в рамках на-
* Сохранение памятника Ленину на центральной площади Минска после распада СССР экскурсоводы тоже объясняли тем, что именно первому советскому вождю Белоруссия обязана своей государственностью.
чавшегося на Украине «ленинопада» именно представители крымских татар выдвинули ультиматум городским властям Симферополя с требованием в течение десяти дней убрать памятник Ленину с площади и поместить его в музей [9] (последнее, на наш взгляд, также свидетельствует о более сдержанном, отличном от украинских националистов, отношении к Ленину как к символу). Мэр Симферополя Виктор Агеев в ответ на ультиматум поручил изучить общественное мнение по поводу возможного переноса. Но дальнейшие события на время сняли этот вопрос.
Более четкой и последовательной позиция крымских татар была по вопросу о восстановлении памятника Екатерине II. Закладной камень в центре Симферополя на месте нового предполагаемого памятника российской императрице, присоединившей Крым, был установлен в 2006 году. Против его возведения активно выступали крымские татары, представитель которых заявлял, что наличие такого монумента в Крыму оскорбительно для крымско-татарского народа. В 2007 году проходили акции протеста крымских татар против установки памятника [2].
После присоединения Крыма к России баталии вокруг памятников Ленину и Екатерине II в Симферополе возобновились. В октябре 2014 года за ликвидацию памятника Ленину, которому «не место в новом Крыму», высказались крымские монархисты, одновременно горячо поддержавшие восстановление памятника императрице. Еще в июле того же года появилась информация, что мэр Симферополя Виктор Агеев был готов заказать новый памятник Екатерине II Зурабу Церетели, главному творцу произведений «имперского ренессанса» в Москве времен Юрия Лужкова [13]. Летом 2016 года восстановленный (все же без участия Церетели) памятник императрице был открыт в центре Симферополя.
В Феодосии после событий 2014 года было предложено перенести памятник герою Гражданской войны большевику
Ивану Назукину и восстановить некогда стоявший на этом месте памятник Александру III. Однако на заседании городского Общественного совета даже со стороны почитателей белого движения прозвучал тезис о том, что «никакие памятники убирать не нужно, нужно ставить новые» [6].
Таким образом, в Крыму после присоединения к России все же имела место определенная консолидация различных державных традиций и соответствующих им систем символов. Проявлением этого может служить также открытие в Севастополе в июне 2015 года закладного камня на месте будущего памятника князю Григорию Потемкину-Таврическому. По словам местных чиновников, памятник должен быть сооружен на меценатские средства, инициатива сбора которых принадлежит КПРФ и лично Геннадию Зюганову. Сам лидер КПРФ заявил, что Потемкин является «виднейшим деятелем Российской Империи, чье имя было несправедливо забыто отечественной историей», и что его роль в общественно-политической жизни российского государства того времени «существенно преуменьшается» [4].
О некоем стремлении к «державной» консолидации говорит и установка памятников, носящих максимально абстрактный характер. Так, 23 февраля 2015 года у здания Совета министров Крыма в Симферополе установили закладной камень в основание будущего памятника «народному ополчению всех времен». В первую годовщину проведения референдума 2014 года также в Симферополе был установлен памятный знак с изображением крымского полуострова и надписью «Наш дом - Россия». Тем не менее историческое прошлое продолжает оставаться в Крыму полем раздора.
В начале марта 2016 года неизвестные испортили мемориальную доску, посвященную пребыванию Сталина в Крыму на Ялтинской конференции. Доску разрисовали красной краской, а рядом с ней на стене написали слово «палач». Мемори-
альная доска была установлена на здании Крымского республиканского комитета КПРФ за год до того, ее изготовили за счет средств местных коммунистов.
Неоднозначно можно интерпретировать даже такой акт, как появление упоминания на памятном знаке жертвам депортации в Керчи («Против жестокости и насилия») еще одной пострадавшей этнической группы - итальянцев. С одной стороны, это безусловное восстановление исторической справедливости. С другой стороны, следуя данной логике, оказывается странным, что неупомянутой остается значительно более многочисленная группа депортированных - немцы. В добавлении итальянцев к другим репрессированным народам можно усмотреть и попытку противостоять узурпации роли пострадавших крымскими татарами. Следует отметить, что изменения на данном памятном знаке были внесены после встречи с представителями итальянской общины в Керчи с Владимиром Путиным и Сильвио Берлускони.
Таким образом, внешне основная канва «войны памятников» в Крыму выглядит как противостояние более-менее консолидировавшихся носителей державных ценностей «националистам» - украинским, крымско-татарским и ... русским.
С этнической точки зрения большинство или, по крайней мере, значительную часть русскоговорящего населения Крыма трудно отнести к «русским» в полном смысле этого слова. Как уже было отмечено, даже в рамках переселенческой Ново-россии Крым обладает спецификой, которая, с одной стороны, усиливает пророс-сийскую ориентацию, а с другой определяет высокую долю его своеобразия именно в составе России (кстати, сейчас Крым формально является единственным субъектом федерации в статусе «республики, в котором не обозначен автономный титульный этнос, точно так же Севастополь -единственный городской субъект РФ, не обладающий ни в каком отношении столичным статусом). Русскоязычные жители Крыма стремились, таким образом, к при-
соединению не к русскому «национальному государству», а к российской «империи», и в ее рамках защитить свою идентичность, но не потерять ее.
Интересно, например, что, когда в апреле 2011 года, в день 228-й годовщины присоединения Крыма и Кубани к России, группа молодых активистов «Русского общества Крыма» пикетировала консульство РФ, обвиняя дипломатов в антирусской деятельности, среди их лозунгов был и следующий: «Крым - Новороссия, РФ - Недороссия». «Россия гораздо больше, чем та РФ, которая сейчас есть на карте. Российское государство - это то государство, которое объединяет значительную территорию бывшего Советского Союза. Оно простирается там, где проживают люди, считающие себя частью России. Мы считаем себя частью России. РФ - Недороссия в данный момент, потому что у нее нет Крыма, нет территории Войска Донского, нет Северного Казахстана, нет Нарвы...», - заявил выступивший на мероприятии заместитель главы «Русского общества» Павел Шперов [1].
Автор сам был свидетелем употребления из уст представителя крымской интеллигенции идентификационной дихотомии «у нас, в Крыму» и «у вас, в Федерации». В новых условиях данная дихотомия вряд ли исчезнет, трансформации требует лишь ее вторая часть.
Разная система органов власти в различных частях единого государственного образования и разнообразие ее символического оформления, так же, как возможность и появления новых, и развития прежних идентичностей, для империи, в отличие от национального государства, вещь не только обыденная, но и необходимая для сохранения целостности. Это нисколько не противоречит принципу централизации, являющемуся одним из основополагающих признаков империи. Просто эффективная политика имперского центра означает одновременное избирательное использование не только «кнута», но и «пряника», а следовательно, ставит «провинции» в неравное положение, которое, по воле того же им-
перского центра, может и меняться. идентичностей окажется совместима с
От того, насколько и как будет учтена российским реалиями, зависят перспекти-специфика Крыма, насколько система вы закрепления полуострова в составе РФ.
Библиографический список
1. «Крым - Новороссия, РФ - Недороссия»: русские националисты Крыма пикетировали консульство
России. URL: http://censor.net.ua/photo_news/165883/krym_novorossiya_rf_nedorossiya_russkie_
natsionalisty_kryma_piketirovali_konsulstvo_rossii_fotor (дата обращения: 07.09.2016).
2. В Крыму показали макет памятника Екатерине II. URL: http://ru.krymr.com/content/article/26915683.html (дата обращения: 05.10.2016).
3. В Крыму поссорились «коммунисты» и русские националисты URL: http://livasprava.info/content/view/1369 (дата обращения: 05.09.2016).
4. В Севастополе при участии Зюганова открыли закладной камень на месте памятника Потемкину. URL: http://ru.krymr.com/content/news/27051741.html (дата обращения: 16.10.2016).
5. В Севастополе Пушкин победил гетмана Сагайдачного. URL: http://www.lenta.ru/news/2008/01/16/monument/ (дата обращения: 10.11.2016).
6. В Феодосии хотят установить памятник Александру III и потеснить большевистскую топонимику // Монархистъ. 3 апр. 2014 г. URL: http://monarhist.info/news/2527 (дата обращения: 15.11.2016).
7. Коммунисты открыли в Крыму памятник «жертвам ОУН-УПА» URL: http://www.unian.net/common/64616-kommunistyi-otkryili-v-kryimu-pamyatnik-jertvam-oun-upa.html (дата обращения: 02.09.2016).
8. Крым: прошлое и настоящее. - М.: 1988. - С. 84.
9. Крымские татары хотят снести памятник Ленину в Симферополе. URL: http://www.sobytiya.info/news/14/38813 (дата обращения: 02.09.2016).
10. От киммерийцев до крымчаков. Народы Крыма с древнейших времен до конца XVIII в. -Симферополь, 2006.
11. Умеров Э. Черные поезда. - М., 2002. - С. 81.
12. Украинские и русские националисты в Крыму все же нашли объединяющую идею. URL: http://ecrimea.info/2010/02/04/35245/Ukrainskie_i_russkie_natsionalistyi_v_Kryimu_vse_zhe_nashli _ob_edinyayuschuyu_ideyu.shtml (дата обращения: 10.11.2016).
13. Церетели восстановит памятник Екатерине Второй в Симферополе. URL: http://www.vesti.ru/doc.html?id=1836680 (дата обращения: 10.11.2016).
POST-SOVIET «WAR OF MONUMENTS» IN CRIMEA: BEFORE AND AFTER THE REUNIFICATION WITH RUSSIA
O.B. Podvintsev
Perm scientific center RAS UD
The author analyzes complex symbolic potential of the multilayer heritage of Crimea and application (overthrow or establishment) of monumental symbols in the political struggle on the peninsula in the post-Soviet period - before and after the reunification with Russia. The basic outline of the «war of monuments» in Crimea looks like a confrontation of more or less consolidated bearers of imperial values and «nationalists» of all kinds.
Keywords: identity, symbolic politics, empire, resettlement area, Novorossia.
Сведения об авторе
Подвинцев Олег Борисович, доктор политических наук, заведующий отделом по исследованию политических институтов и процессов, Пермский научный центр УрО РАН (ПНЦ УрО РАН), 614990, г. Пермь, ул. Ленина, 13А; e-mail: [email protected]
Материал поступил в редакцию 23.11.2016 г.
