CC BY
83
ПРОБЛЕМЫ МИГРАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ
Рыбаковский О.Л., Судоплатова В.С.
ПОСТОЯННАЯ МИГРАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ РОССИЙСКИХ
РЕГИОНОВ
(исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 15-02-00342)
Постоянная миграция населения — это перемещения между административно-территориальными образованиями, сопровождаемые сменой постоянного места жительства. Постоянная миграция населения регионов России включает в себя всю внешнюю для регионов миграцию, складывающуюся из межгосударственных и межрегиональных миграционных потоков.
Региональный анализ миграционных процессов в постсоветской России можно проводить корректно лишь в целом за постсоветский период, по которому имеется доступная информация Росстата (на данный момент — 1993-2013 гг.). Связано это, во-первых, с перманентными изменениями правил учета постоянных мигрантов в России начала XXI века, сделавших сравнительный анализ динамики абсолютных величин и показателей интенсивности внешней для регионов миграции населения малополезным. Во-вторых, объективности такого анализа препятствует условность сопоставимости во времени большинства прочих отно-
сительных показателей миграции. Так, частные миграционные показатели — коэффициенты результативности миграционных связей (далее — Крмс), интенсивности миграционных связей (КИМС) [1] и тесноты миграционных связей (МИПС) [2], используемые в межрегиональном анализе миграций, корректно сопоставимы лишь в статике [3]. Общие, или итоговые для регионов коэффициенты результативности внешних для регионов, межрегиональных и межгосударственных миграционных связей, сопоставимы в динамике лишь с некоторой долей условности.
Применение их в динамике сопряжено с трудностями следующего характера.
Во-первых, это — наличие некоего временного лага между исходным, или прямым миграционным потоком и производным от него контр-пото-ком. Отследить и выделить этот лаг запаздывания статистическими методами достаточно сложно — нужна ежегодная информация обо всех межрегиональных либо межгосударственных миграционных объемах. Но
она, в свою очередь, страдает неточностями вследствие длительности процедур смены регистрационного учета (ранее прописки) в случае межрегионального учета населения и трудностями единообразного учета межгосударственных иммигрантов, и, тем более, эмиграционных выбытий.
Резкое изменение в динамике миграционных объемов либо их интенсивности при такой ситуации снижает объективность анализа. Объемы прямых потоков, к примеру, резко сокращаются, а объемы контрпотоков в силу своей инертности остаются достаточно значимыми, и создается иллюзия изменения характера миграционного обмена. Вследствие этого, показатели Крмс в динамике сравнивать между собой также не всегда бывает достаточно корректно, если резко меняется интенсивность межрегиональных миграций, либо при снижении интенсивности миграции периоды сравнения уровней достаточно короткие.
В демографическом развитии постсоветской России имеется как минимум два классических примера действия лага запаздывания в случае с межгосударственной миграцией населения. Первый пример — ужесточение правил получения российского гражданства в 2002 году: сразу приток постоянной иммиграции в страну сократился, а контр-поток как порождение предшествующих лет — нет. В результате миграционный прирост населения России в первой половине 2000-х гг. снизился и составил минимум за весь предшествующий (да и последующий до 2014 года) постсоветский период.
Второй пример — это мифическое сокращение в последние годы оттока населения с Дальнего Востока, отражаемое статистикой России че-
рез сальдо миграции. Действительно, интенсивность межрегионального оттока (эмиграции) населения из регионов Дальнего Востока, как и вся интенсивность межрегиональной миграции в стране, сократилась. И произошло это как вследствие действия тормозящих такие миграции экономических факторов (роста дифференциации стоимости жилья, повышения стоимости переезда и т.п.), так и вследствие отсутствия строгости режима регистрации проживания и пребывания граждан России вне места постоянной регистрации. Несмотря на то, что правила и порядок временной регистрации россиян, особенно, в последнее время достаточно упростился (можно регистрировать по месту пребывания хоть на пять лет), пользуются этой процедурой лишь когда это очень нужно: например, чтобы устроить ребенка в школу, либо если того требует специфика работы (юристы, бухгалтеры и т.п.).
Но снижение интенсивности межрегионального оттока населения с Дальнего Востока сопровождалось, а точнее протекало, в условиях сохранения обратных, иммиграционных потоков, или в данном случае контрпотоков, более инертных, заложенных предшествующими годами более интенсивной эмиграции из этих окраин страны. Вследствие этого процесса создалась иллюзия, миф о начале реализации успешной политики повторного заселения Дальнего Востока России. Касательно влияния на этот процесс Программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, действующей в стране с лета 2006 года, достаточно емко уже в литературе высказывались, и не
раз. В частности, «...в проблемные регионы приток иммиграции за счет соотечественников в процентном выражении не вырос, а лишь усугубил и без того негативные тенденции во внутрироссийской миграционной ситуации» [5. С. 201].
Во-вторых, применение в динамике показателей результативности миграционных связей осложнено сложившейся практикой, согласно которой значение Крмс «ставит безоговорочный диагноз» миграционной ситуации в том или ином регионе страны. По нашему мнению, это не совсем верно. Во всем виноват недоучет географического положения регионов. Как правило, и это показывают результаты любого статистического анализа межрегиональных миграций, окраинные территории России, не соприкасающиеся сушей с другими государствами мира, в своей массе являются основными миграционными донорами страны. Те же территории, что находятся в центре России, особенно на пути миграционных потоков, как, например, Новосибирская область, являются типичными принимающе-отдающими регионами, некими «середняками», как по географии расположения, так и по результативности межрегиональных миграционных связей.
Вследствие этих обстоятельств, в частности, выявить детерминацию миграции только социально-экономическими различиями территорий обмена населением с использованием коэффициентов результативности миграционных связей без учета высказанных выше замечаний бывает затруднительно именно для миграционных «середняков». Хотя крайности при таком подходе выявляются достаточно адекватно.
В-третьих, показатели результативности миграционных связей де-факто «не работают» в случаях тесного миграционного обмена, происходящего обычно между смежными, исторически, экономически связанными между собой территориями. Такими в межрегиональном обмене населением могут быть, к примеру, бывшие ранее единым целым Хабаровский край и Еврейская автономная область. Либо, это даже могут быть входившие ранее (до 2000 года) в один Центрально-Черноземный экономический район РФ (РСФСР) Белгородская, Воронежская и Липецкая области, связанные между собой экономически не одно десятилетие и имеющие примерно одинаковый уровень жизни населения.
В межгосударственном миграционном обмене населением России также встречаются, хотя намного реже, случаи равноценного обмена населением.
Так, Россия в целом имела все постсоветские годы такой обмен с Республикой Беларусь, хотя на региональном уровне (а также в национальном разрезе) этот взаимный процесс и не был столь равноценным. Беларусь теряла население в обмене со «столичными регионами» России (г. Москвой, Московской областью, г. Санкт-Петербургом, Ленинградской областью, Краснодарским краем), но приобретала — со всеми остальными. По уровню жизни два государства в первом десятилетии XXI века были близки. Но в сравнение с основной массой регионов России Республика Беларусь выигрывала по уровню и темпам социально-экономического развития и уровню жизни.
Другой пример, достаточно показательный — это обмен России с Израилем. Несмотря на то, что это госу-
дарство по уровню жизни на порядок выше России, в последние, но не кризисные годы обмен населением между двумя странами был практически равноценным, хотя начинался он в конце 1980- гг. односторонним оттоком по маршруту «РФ (РСФСР) — Израиль» российских граждан.
С учетом высказанных замечаний относительно невозможности адекватных динамических сравнений и осторожности использования итоговых, или общих для регионов показателей Крмс, рассмотрим миграционную ситуацию в России в целом за 21 год, с 1993 по 2013 год. Безусловно, в этот неоднородный период происходили серьезные изменения как количественных, так и качественных сторон миграционных процессов в России и на всем постсоветском пространстве, о чем уже написано немало. Главное, пожалуй, это всплеск по-литически-моти-вированной межгосударственной миграции «новых соотечественников» после развала СССР на всей территории бывшего государства:
• сначала постепенная трансформация межгосударственной миграции в экономически-мотивированные переселения из соотечественников и представителей титульных народов СНГ (имеющаяся до 2008 года статистика позволяет разделить их в пропорции 2 к 1);
• позже — постепенная трансформация экономически-мотивированных переселений в трудовую и образовательную миграцию, ставшую «начальным шагом» к постоянной миграции.
Для большинства регионов России за практически весь постсоветский период, т.е. за 1993-2013 гг., межгосударственный миграционный
обмен был положительным. Как видно из исследований миграции 1990-х гг., в советское время РСФСР получала миграционный прирост из других республик СССР еще со второй половины 1970-х гг. В отношении большей части из них она, начиная с тех лет, была миграционным реципиентом.
С развалом СССР начался тяжелый процесс трансформации межреспубликанской миграции населения в межгосударственный миграционный обмен населением. Мучительность этого процесса заключалась, прежде всего, в непонимании многих переселенцев прошлых лет внутри СССР, в каком месте они оказались, и где теперь их Родина. Взрывы национализма заставили многих русских и других представителей титульных народов России спешно вернутся на историческую Родину, часто даже беженцами. Но «миграционный взрыв» быстро утих, и миграция населения постепенно перешла в экономически-мотивированное русло.
Все показатели по регионам России в представленном ниже анализе рассчитаны в целом либо в среднем за период 1993-2013 гг., упорядочены по значению определяющего индикатора миграционного обмена населением Крмс. Абсолютные показатели и коэффициенты интенсивности миграции лишь дополняют картину анализа и служат неким ориентиром объемов и скорости изменений людских потоков за рассматриваемое время.
Так как результативность межгосударственных миграционных связей для абсолютного большинства регионов страны положительная (Крмс менее 1000%о), то все регионы России за период 1993-2013 гг. по величине итогового коэффициента ре-
зультативности миграционных связей внешней для регионов миграции можно разделить на четыре основные группы аналогично делению итогового коэффициента результативности межрегиональных миграционных связей [2].
По значению Крмс все регионы России до 2014 года (включая отдельно юг Тюменской области и исключая Ненецкий национальный округ) делятся на:
• основных миграционных реципиентов;
• локальных миграционных реципиентов;
• основных миграционных доноров;
• принимающе-отдающие территории.
Более подробно, но не по значению Крмс, а по географии расположения можно разделить все прини-мающе-отдающие регионы на:
1) регионы окружения основных миграционных реципиентов;
2) принимающе-отдающие регионы, находящиеся на пути маршрутов
между основными миграционными реципиентами и основными миграционными донорами; 3) прочие принимающе-отдающие регионы.
Межгосударственный обмен населением для абсолютного большинства регионов в исследуемый период в целом был положительным. С учетом данного замечания дадим определение основным миграционным реципиентам страны. Основные миграционные реципиенты России — это регионы, которые в рассматриваемый период имели положительными итоговое миграционное сальдо, итоговое межрегиональное миграционное сальдо и основную часть частных межрегиональных сальдо миграции. Отрицательными для этих регионов могли быть лишь межрегиональные миграционные сальдо обмена населением между собой. Основных миграционных реципиентов в России не так много, но все они без исключения находятся в Европейской части страны (табл. 1).
Таблица 1
Внешняя миграция населения регионов — основных миграционных реципиентов России, в целом за 1993-2013 гг.
Ранг региона по значению Крмс Субъект Федерации Число выбытий на тысячу прибытий (Крмс) Оборот, тыс. человек Сальдо, тыс. человек Коэффициент интенсивности сальдо миграции, на тыс. человек
1 Белгородская область 440 718 279 186
2 Московская область 454 3243 1218 180
3 г. Москва 494 3330 1126 107
4 Краснодарский край 501 2417 804 156
7 Ленинградская область 585 1263 331 195
8 г. Санкт-Петербург 604 2148 531 110
Примечание: Источник данных для всех расчетов в статье: База данных Росстата [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://gks.ru/
Для основных миграционных ре- и межгосударственные выбытия яв-ципиентов России межрегиональные ляются производными от первичных
прибытий (контр-потоками в отношении потоков).
Как видно из табл. 1, в состав основных миграционных реципиентов входят две «столичные губернии» — Московская (г. Москва и Московская область), Петербуржская (г. Санкт — Петербург и Ленинградская область); третий столичный регион — Краснодарский край и лидер списка — граничащая с Украиной и являющаяся эталоном социально-экономического развития и экологической чистоты Белгородская область.
Белгородская область, хоть и возглавляет список, но с учетом вышеприведенных замечаний касательно равноценного обмена смежных регионов, таковым не является.
На первом месте в этом списке должна стоять столичная губерния, включающая г. Москву и Московскую область, тесно и равноценно обменивающихся между собой населением.
К сожалению, нет возможности получить из Росстата данные обо всем двадцатиоднолетнем периоде
межрегиональных миграций для того, чтобы элиминировать обмен населением между г. Москвой и Московской областью.
Но, по нашим расчетам, за 20012012 гг. межрегиональный Крмс г. Москвы в отдельности был, к примеру, равен 417%, для Московской области в отдельности — 440%, а для столичной губернии в целом с учетом внутренних перемещений — всего 273%. [4].
Аналогичная, но менее ярко выраженная картина имеет место в случае Петербуржской столичной губернии.
Локальные миграционные реципиенты — миграционные реципиенты «местного» уровня, регионы, имеющие положительное сальдо миграции в обмене населением со всеми смежными регионами, кроме основных миграционных реципиентов. Показатели всей внешней для отдельных локальных реципиентов России постоянной миграции населения приведены ниже (табл. 2).
Таблица 2
Ранг региона по значению Крмс Субъект Федерации Число выбытий на тысячу прибытий (Крмс) Оборот, тыс. человек Сальдо, тыс. человек Коэффициент интенсивности сальдо миграции, на тыс. человек
5 Тюменская область, юг 516 943 301 223
6 Калининградская область 539 489 146 155
9 Ярославская область 615 424 101 74
10 Нижегородская область 622 823 191 55
11 Самарская область 628 1161 265 82
12 Воронежская область 630 883 200 83
13 Липецкая область 646 423 91 75
14 Республика Татарстан 653 1062 223 59
Внешняя миграция населения регионов — локальных миграционных реципиентов России, в целом за 1993-2013 гг.
Группу локальных миграционных реципиентов России возглавляет единственный в стране «регион — несубъект РФ» — юг Тюменской области. Другие части Тюменской области — субъекты РФ Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа — занимают в рейтинге по уровню Крмс 43-е и 52-е места со значениями 882 и 972%о соответственно. Сама же Тюменская область целиком занимала бы в этом списке 53-е место с Крмс, равным 972%.
Факторы столь низкого места — слишком тесный обмен населением между тремя частями области, а также характер и особенности специализации двух автономий. Весь миграционный оборот Тюменской области за 21 год составил 2,4 млн. постоянных перемещений — первое место в РФ. Но интенсивность сальдо была одной из самых низких по стране (10%).
Калининградская область является локальным миграционным реципиентом для не смежных, но ближайших к ней российских регионов. В состав локальных миграционных реципиентов по итогам межрегионального обмена в 2001-2012 гг. входят также Свердловская (Крмс равен 794%), Томская (Крмс равен 850%) области и Хабаровский край (Крмс равен 1142%). За исключением юга Европейской части России локальные миграционные реципиенты имеются во всех федеральных округах страны. Поэтому, по всей видимости, их еще можно называть миграционными реципиентами «окружного уровня».
Основные миграционные доноры России — это регионы, теряющие население в результате межрегиональных миграций с основной массой прочих регионов страны. Для регионов — межрегиональных миграционных доноров России межрегиональ-
ные прибытия являются производными от первичных выбытий (контрпотоками в отношении потоков). Среди 23-х регионов — основных миграционных доноров России можно выделить три группы:
• республики Северного Кавказа (плюс Калмыкия);
• регионы Сибири и Дальнего Востока;
• регионы Европейского Севера (плюс Кировская область). Единственные регионы, которые
не попадут ни в одну из этих групп — это «аутсайдеры» своих федеральных округов по миграционному обмену населением — Республика Мордовия и Курганская область. Хабаровский край, также включенный нами в данную таблицу, по своим итоговым показателям также считается основным миграционным донором России. Но при этом он является центром притяжения для всех окраин Дальнего Востока. Показатели всей внешней для основных миграционных доноров России постоянной миграции населения приведены в табл. 3.
Среди регионов Дальнего Востока в таблице основных миграционных доноров России не хватает Еврейской автономной области, так как по итоговым результатам она находится в «середняках» списка (Крмс равен 1035%). Адекватному отражению ее места в рейтинге мешает тесный и равноценный обмен населением с Хабаровским краем, частью которого автономия являлась в прошлом.
Еврейская автономная область в России является единственным регионом с положительным межрегиональным и отрицательным межгосударственным сальдо миграции. За 21 год в регионе было 893 выбытия на тысячу межрегиональных прибытий, но при этом 2491 выбытий на тысячу
межгосударственных прибытий. Сальдо межрегиональных миграций составило плюс 8,4, тыс. человек, сальдо межгосударственных миграций — минус 11,4 тыс. человек (по
большей части отток населения шел в Израиль). Компенсация межгосударственной миграционной убыли межрегиональным миграционным приростом составила 74%.
Таблица 3
Внешняя миграция населения регионов — основных миграционных доноров России, в
целом за 1993-2013 гг.
Ранг региона по значению Крмс Субъект Федерации Число выбытий на тысячу прибытий (Крмс) Оборот, тыс. человек Сальдо, тыс. человек Коэффициент интенсивности сальдо миграции, на тыс. человек
60 Республика Северная Осетия 1137 301 -19 -28
62 Кировская область 1176 477 -39 -26
63 Иркутская область 1199 929 -84 -33
64 Курганская область 1224 519 -52 -52
65 Республика Мордовия 1261 251 -29 -33
66 Приморский край 1280 897 -110 -53
67 Республика Бурятия 1369 438 -68 -69
68 Чеченская Республика* 1419 122 -21 -18
69 Амурская область 1485 473 -92 -102
70 Карачаево-Черкесская Республика 1573 196 -44 -97
71 Республика Дагестан 1575 596 -133 -52
72 Забайкальский край 1584 505 -114 -98
73 Мурманская область 1607 885 -206 -228
74 Республика Калмыкия 1688 186 -47 -158
75 Кабардино-Балкарская Республика 1727 231 -62 -71
76 Камчатский край 1736 334 -90 -249
77 Архангельская область 1775 475 -133 -99
78 Республика Коми 1877 643 -196 -193
79 Республика Тыва 1961 94 -31 -100
80 Сахалинская область 2056 384 -133 -239
81 Республика Саха (Якутия) 2099 628 -223 -228
82 Чукотский АО 2388 150 -62 -964
83 Магаданская область 2415 297 -123 -628
* данные за 2003-2013 г.
Среди республик Северного Кавказа в табл. 3 нет Республики Ингушетия (40-е место, Крмс равен 869%). На такой, казалось, позитивный итог оказали влияние потоки вынужденных переселенцев.
Вследствие этого республику рассматриваем в данном рейтинге отдельно. Принимающе-отдающие регионы окружение основных миграционных реципиентов представлены в табл. 4.
Таблица 4
Внешняя миграция населения регионов — окружение основных миграционных реципиентов России, в целом за 1993-2013 гг.
Ранг региона по значению Крмс Субъект Федерации Число выбытий на тысячу прибытий (Крмс) Оборот, тыс. человек Сальдо, тыс. человек Коэффициент интенсивности сальдо миграции, на тыс. человек
16 Ставропольский край 711 1283 217 79
17 Калужская область 724 555 89 85
19 Рязанская область 759 443 61 49
20 Тверская область 761 697 94 64
21 Новгородская область 763 314 42 186
23 Курская область 776 452 57 47
24 Ростовская область 777 1474 185 42
25 Республика Адыгея 780 272 34 76
26 Тульская область 781 606 75 45
27 Владимирская область 782 581 71 47
29 Псковская область 802 356 39 52
31 Вологодская область 815 359 37 29
34 Смоленская область 829 482 45 42
51 Республика Карелия 958 272 6 8
Ставропольский край и Ростовская область — регионы окружения Краснодарского края, а Республика Адыгея находится внутри него. Республика Карелия, Новгородская область, Псковская область и Вологодская область — регионы окружения «Петербуржской губернии». Смоленская область, Калужская область, Рязанская область, Тверская область, Тульская область и Владимирская область — регионы окружения «Московской губернии». Все эти регионы играют роль «фильтра» на пути мигрантов в сторону основных миграционных реципиентов страны, принимая одних мигрантов из прочих регионов России или из СНГ и отдавая в примерно таком же количестве других, — либо местных уроженцев, либо переселенцев прошлых лет, участников так называемых «ползучих миграций».
Другие принимающе-отдающие регионы, находящиеся на пути марш-
рутов между основными миграционными реципиентами и основными миграционными донорами России, представлены в табл. 5. Все эти регионы находятся на векторах, соединяющих первую и третью группы территорий, т.е. основных реципиентов и доноров. Например, Новосибирская область и Челябинская область находятся на пути, соединяющем Восточную Сибирь и Дальний Восток с Европейской частью России; Волгоградская область находится на векторе «государства Закавказья и республики Северного Кавказа — Европейские реципиенты России»; либо эти регионы расположены рядом с локальными миграционными реципиентами (например, Ульяновская область в отношении Самарской области). Также это могут быть территории «второго эшелона» отдаления от основных миграционных реципиентов (например, Пензенская область и Тамбовская область в отношении
«Московской губернии»). Саратов- «государства Средней Азии — Евро-ская область находится на векторе пейские реципиенты России».
Таблица 5
Внешняя миграция населения для принимающе-отдающих регионов, находящихся на пути маршрутов между основными миграционными реципиентами и донорами России, в целом за 1993-2013 гг.
Ранг региона по значению Крмс Субъекты Федерации Число выбытий на тысячу прибытий (Крмс) Оборот, тыс. человек Сальдо, тыс. человек Коэффициент интенсивности сальдо миграции, на тыс. человек
15 Новосибирская область 707 1173 201 75
18 Орловская область 751 306 43 51
22 Саратовская область 768 1011 133 50
23 Курская область 776 452 57 47
30 Челябинская область 813 1263 130 36
32 Республика Башкортостан 816 1275 129 32
33 Ивановская область 816 427 43 38
35 Волгоградская область 834 964,5 87,3 33
36 Астраханская область 836 426 38 38
37 Пензенская область 841 468 40 28
39 Костромская область 857 293 23 31
41 Кемеровская область 871 1091 75 26
42 Брянская область 882 481 30 22
45 Тамбовская область 901 470 24 21
46 Республика Хакасия 908 377 18 33
48 Ульяновская область 938 607 19 14
Оставшиеся (прочие) принимаю- и основными миграционными доно-ще-отдающие регионы, находящиеся рами, а также слабо контактные ре-не на пути маршрутов между основ- гионы представлены в табл. 6. ными миграционными реципиентами
Таблица 6
Внешняя миграция населения прочих принимающе-отдающих регионов России,
в целом за 1993-2013 гг.
Ранг региона по значению Крмс Субъект Федерации Число выбытий на тысячу прибытий (Крмс) Оборот, тыс. человек Сальдо, тыс. человек Коэффициент интенсивности сальдо миграции, на тыс. человек
44 Республика Алтай 885 117 7 35
47 Оренбургская область 922 883 36 17
49 Чувашская Республика 946 376 11 8
50 Пермский край 955 726 17 6
54 Республика Марий Эл 1000 251 0 0
55 Алтайский край 1008 1193 -5 -2
57 Красноярский край 1035 1373 -24 -8
58 Удмуртская Республика 1038 391 -7 -5
59 Омская область 1040 953 -19 -9
Омская область, Алтайский край и Красноярский край могут относиться также и к предыдущей группе регионов, так как они находятся на пути, соединяющем Дальний Восток с Европейской частью России. Но, к примеру, Омская область за рассматриваемый период была лидером РФ по оттоку населения в ФРГ, и, возможно, вследствие этой ориентации во внутрироссийских межрегиональ-
ных миграциях участвовала не так активно. Пермский край и Удмуртская Республика были в стороне от основных миграционных потоков в России. Это самые миграционно-малоподвижные регионы страны. Особняком от всех регионов страны расположена Республика Алтай, являющаяся «экологическим» локальным миграционным реципиентом России.
Литература
1. Рыбаковский Л.Л. Проблемы формирования народонаселения Дальнего Востока. — Хабаровск, 1969.
2. Рыбаковский О.Л. Миграции населения между регионами: проблемы методологии и методики анализа. — М.: Экон-Информ, 2008.
3. Рыбаковский О.Л. Межрегиональная миграция населения (По материалам отечественной и зарубежной науки) // СОЦИС. — 2011. — № 4.
4. Миграционные процессы в России // Под ред. В.В. Локосова и Л.Л. Рыбаковского. — М.: Экон-информ, 2014.
5. Рыбаковский О.Л., Таюнова О.А. О некоторых аспектах демографического анализа // Народонаселение. — 2014. — № 1.
6. Рыбаковский О.Л. Судоплатова В.С. Таюнова О.А. Вопросы оценки миграционного потенциала // Научное обозрение. Серия 1. Экономика и право. — 2015 — № 3. — С. 169-173.
7. Рыбаковский О.Л., Таюнова О.А. Структура иммиграционного потенциала населения России // Научное обозрение. Серия 2. Гуманитарные науки. — 2015. — № 2. — С. 38-43.
Bibliography
1. Rybakovskiy L.L. Problemy formirovaniya narodonaseleniya Dal'nego Vostoka. [Problems of Population Formation in the Far East] Khabarovsk. 1969.
2. Rybakovskiy O.L. Migratsii naseleniya mezhdu regionami: problemy metodologii i metodiki analiza Migration between Regions: the Issues of Methodology and Analysis Techniques]. Moscow. Ekon-Inform, 2008.
3. Rybakovskiy O.L. Mezhregional'naya migratsiya naseleniya (Po materialam otechestvennoy i zarubezhnoy nauki) [Interregional population migration (based on the materials of domestic and foreign studies)]. SOTSIS [SociologicalStudies]. 2011. № 4.
4. Migratsionnyye protsessy v Rossii [Migration Processes in Russia]. Ed. by V.V. Lokosov and L.L. Rybakovsky. Moscow. Ekon-inform, 2014.
5. Rybakovskiy O.L., Tayunova O.A. O nekotorykh aspektakh demograficheskogo analiza [On some aspects of demographic analysis]. Narodonaseleniye [Population]. 2014. №1.
6. Rybakovskiy O.L., Sudoplatova V.S., Tajunova O.A. Voprosy ocenki migracionnogo potenciala [Questions of assessment of migration potential]. Nauchnoe obozrenie. Serija 1. Jekonomika i parvo [Scientific Review. Series 1. Economics and Law]. — 2015 — № 3. — S. 169-173.
7. Rybakovskiy O.L., Tajunova O.A. Struktura immigracionnogo potenciala naselenija Rossii // [Structure of Russia's population immigration potential]. Nauchnoe obozrenie. Serija 2. Gumanitarnye nauki [Scientific Review. Series 2. Human Sciences]. 2015. № 2. S. 38-43.
