CC BY
42
любви, жаждет встречи с Хайди, но не может найти ее, так как молодой человек не знает адреса этой девушки.
В этом отрывке можно видеть взаимное усиление влияния интериоризованного дискурса и слов автора. Франклин повторяет про себя имя любимой девушки. Слова автора о встрече молодого человека с миссис Пэлгрейв используются для усиления выражения отчаяния Франклина. Описание автором иссушенного солнцем пляжа также наводит читателя на мысль о любви Франклина, которая была жестоко выжжена миссис Пэлгрейв.
Таким образом происходит усиление эмоционального накала этого эпизода.
Franklin, as Mr. And Mrs. Palgrave passed him, stiffened himself to say “Good afternoon” but in the moment of passing she turned with equal stiffness and stared at the sea.
A few minutes later he was striding along the beach, out of the hot bristling sunlight into the shadow of the pines and then out into the heat of the sun again.
“Heidi,” he kept saying to himself. “Heidi,” His echoless voice was arid with despair. The white stretch of sand in front of him was as flat and lifeless as the salt flats he had seen in the evening sun.
“Heidi - Heidi - Oh! God, Heidi, where can I find you?” [9, с. 78].
Франклин, когда мистер и миссис Пэлгрейв прошли мимо него, напрягся, чтобы сказать «Добрый день», и, когда они поровнялись, она также напряженно ответила и стала пристально смотреть на море.
Несколькими минутами позже он шагал вдоль пляжа, скрываясь от палящего солнечного света в тени сосен и опять попадая под жгучее солнце.
Библиографический список
1. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1986.
2. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек. Текст - Семиосфера - История. - М., 1996.
3. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987.
4. Шаховский, В.И. Лингвистическая теория эмоций: монография. - Волгоград, 2008.
5. Joyce, J. Ulysses [Э/р]. - Р/д: http://www.james-joyce.ru/ulysses/ulysses-text-eng.htm
6. Джойс, Дж. Улисс / пер. с англ. В. Хинкиса, С. Хоружего. - СПб., 2006.
7. Куликова, Г. Нежный фрукт: роман. - М., 2010.
8. Нестерина, Е. Разноцветные педали. - М., 2008.
9. Современная английская новелла / сост. сборника, авторского предисловия и критико-биографических справок о писателях А. Нико-люкин; автор комментария Л. Головчинская и И. Токмаков. - М., 1963.
Bibliography
1. Bakhtin, M.M. Ehstetika slovesnogo tvorchestva. - M., 1986.
2. Lotman, Yu.M. Vnutri mihslyathikh mirov. Chelovek. Tekst - Semiosfera - Istoriya. - M., 1996.
3. Karaulov, Yu.N. Russkiyj yazihk i yazihkovaya lichnostj. - M., 1987.
4. Shakhovskiyj, V.I. Lingvisticheskaya teoriya ehmociyj: monografiya. - Volgograd, 2008.
5. Joyce, J. Ulysses [Eh/r]. - R/d: http://www.james-joyce.ru/ulysses/ulysses-text-eng.htm
6. Dzhoyjs, Dzh. Uliss / per. s angl. V. Khinkisa, S. Khoruzhego. - SPb., 2006.
7. Kulikova, G. Nezhnihyj frukt: roman. - M., 2010.
8. Nesterina, E. Raznocvetnihe pedali. - M., 2008.
9. Sovremennaya angliyjskaya novella / sost. sbornika, avtorskogo predisloviya i kritiko-biograficheskikh spravok o pisatelyakh A. Nikolyukin;
avtor kommentariya L. Golovchinskaya i I. Tokmakov. - M., 1963.
Статья поступила в редакцию 26.03.14
“Хайди”, повторял он про себя. “Хайди”, Его беззвучный голос был сух от отчаяния. Белая полоска песка перед ним была такая же скучная и безжизненная, как соляные залежи, которые он видел в лучах заката. “Хайди - Хайди” - О! Боже, Хайди, где же я могу найти тебя?” (Перевод наш - Ю.В. Погребняк).
Между крайними состояниями связанности и не связанности по смыслу интериоризованного дискурса и слов автора имеется большое количество промежуточных состояний, где степень ассоциативно-смысловой связи представлена в различной степени: от буквально прямой связи (автор прямо указывает на мыслительные процессы, происходящие в голове героя) до полного отсутствия видимой связи (автор говорит о темах, на первый взгляд абсолютно не связанных с интериоризованным дискурсом персонажа). Однако, в последнем случае, так же, как и в рассмотренных выше случаях взаимодействия интериоризованного дискурса и внешнего диалога персонажа, проходит большая цепочка ассоциаций, которые порой сложно проследить.
Можно построить смысловое поле взаимодействия слов автора, речи персонажей и интериоризованного дискурса персонажей в тексте художественного произведения. При анализе интериоризованного дискурса следует учитывать смысловое пространство художественного произведения в целом. Взаимодействие смысловых пространств художественного текста в целом и интериоризованного дискурса в пределах этого текста дает важную информацию для понимания замысла автора в художественном произведении.
УДК 821.161.1 Rasulova R.M. THE WORD ORDER IN A SENTENCE IN THE DARGIN LANGUAGE. This article analyses the issue of the word order in a sentence in Dargin. The word order does not only have syntactic functions. The researcher identifies structural and morphological features of a predicative basis in sentences.
Key words: syntax, Dargin language, sentence, phrase, predicative basis of a sentence.
Р.М. Расулова, канд. филол. наук, доц. каф. романо-германских и восточных языков,
Дагестанский гос. педагогический университет, г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
ПОРЯДОК СЛОВ В ПРЕДЛОЖЕНИИ ДАРГИНСКОГО ЯЗЫКА
В данной статье анализируются вопросы порядка слов в даргинском предложении, т.к. порядок слов выполняет не только синтаксические функции. Это дало возможность определить структурные и морфологические признаки предикативной основы предло-жения.
Ключевые слова: синтаксическая конструкция, даргинский язык, предложение, словосочетание, предикативная основа предложения.
Актуальность темы исследования обусловлено тем, что дар- в даргинском предложении в принципе является свободным.
гинский язык, как и родственные ему дагестанские языки, В литературном даргинском языке выработался стабильный поря-
в синтаксическом плане исследован недостаточно. Порядок слов док: подлежащее, объект и сказуемое. Изменение их последова-
тельности не вызывает нарушения семантических связей и синтаксических отношений между его членами. Как правило, изменение их последовательности в предложении не вызывает нарушения семантических связей и синтаксических отношений между членами предложения. Тем не менее, в даргинском литературном языке уже выработался наиболее стабильный порядок слов, при котором главные члены предложения занимают место на двух полюсах: подлежащее - в начале, а сказуемое - в конце предложения; второстепенные члены располагаются между ними, начиная от косвенного объекта, к объекту прямому и к обстоятельству. Слово, на которое падает логическое ударение и которое требует своего выделения, может быть расположено ближе к глаголу-сказуемому или переместиться в начало предложения. При введении в предложение определительных слов, относительных или качественных, они размещаются перед определяемым словом, будь то главный или второстепенный член предложения. Если в предложении наличествуют оба определения, то относительное определение предшествует качественному. Например: Дудешли урши-лис шагьарлизирад асили сагати чакма хиб «Отец купил в городе и привез сыну новые сапоги». Данное предложение характеризуется тем, что в нем сохранен обычный для даргинского языка прямой {гьарси) порядок слов, и ни один из его членов интонационно не выделяется и не получает особой, отличающийся от других компонентов предложения смысловой нагрузки. При необходимости или при особом желании логически выделить какой-либо один из членов предложения это достигается, с одной стороны, усилением интонационного подчеркивания, с другой - изменением порядка слов, причем выделяемое слово ставится или в начале предложения или непосредственно перед глаголом-сказуемым: Дудешли уршилис сагати чакма хиб «Отец сыну привез новые сапоги». Дудешли уршилис сагати чакма хиб «Отец сыну привез новые сапоги». Дудешли уршилис сагати чакма хиб «Отец сыну новые сапоги привез».
В нескольких случаях порядок слов в даргинском предложении несет функцию выражения синтаксических отношений и не может быть изменен без нарушения семантической связи между его членами. Это имеет место в словосочетаниях со своим установившимся твердым порядком слов. Так, в словосочетаниях с качественным и относительным определением при одном и том же определяемом, например, в сочетании узила сага-си машина «брата новая машина» изменение мест определения придает сочетанию новый смысл: сагаси узила машина «нового брата машина». В данном же случае и вообще недопустима такая замена - в сочетании получается несочетаемое: понятие брат не может в прямом смысле сочетаться с понятием новый. Получается аналогичное сочетание. Не допускает изменения порядка слов и предложение с второстепенными членами, выраженными отглагольными формами, которые могут иметь при себе прямой объект, стоящий в одном падеже с подлежащим. Перестановка этих двух членов может повлечь за собой резкое изменение смысла предложения. Например: Урши жи-варес дудеш дураухъун «Сына позвать отец вышел»; Дудеш живарес урши дураухъун «Отца позвать сын вышел». Нельзя менять местами главный и второстепенный члены предложения, потому что, как мы видим на этом примере, меняется полностью семантика предложения, хотя грамматическая структура его при этом может оставаться без каких-либо изменений.
Даргинский язык и его многочисленные диалекты, за незначительными исключениями, очень близки друг к другу. В некоторых диалектах, как и в литературном даргинском языке, обычная постановка атрибута перед своим определяемым приводит очень часто даже к созданию последовательных цепей взаимосвязанных атрибутивных цепных комплексов, в которых каждое предшествующее имя является атрибутом для следующего за ним слова. Фразовый пример из литературного языка, который структурно не меняется при переложении на диалекты. Например: Дила сагаси унрала дурхъаси ма-шинала гьалабси шиша дила вишт1асигъуна уршила г!яйибличибли бячун -букв. «Моего нового соседа дорогой машины переднее стекло по вине моего младшего сына разбитым оказалось». В этом предложении представлена цепь последовательных атрибутивных синтагм. Из нее вычленяется большое количество атрибутивных синтагм, в зависимости от того, как их извлекать из этого предложения. Каждый раз, убирая одно замыкающее цепь определяемое слово, можно получить целый ряд самостоятельных атрибутивных синтагм: 1. Дила сагаси унрала дурхъаси машина-ла гьалабси шиша дила вишт1асигъуна - букв. «Моего нового соседа дорогой машины переднее стекло моего младшего». 2. Дила сагаси унрала дурхъаси машинала гьалабси шиша дила
- букв. «Моего нового соседа дорогой машины переднее стекло моего» и т.д. Из этой последовательной цепи можно извлекать и отдельные звенья по схеме «атрибут + определяемое слово», т.е. каждое предыдущее слово-атрибут совместно с последующим словом-определяемым [1].
Характерны факты даргинского литературного языка и даргинских диалектов, когда в них изменения обычного порядка расположения слов в конкретном предложении приводит не к новым оттенкам основной мысли, а к новому содержанию. Например, если в одной синтаксической конструкции даргинского литературного языка последовательно располагаются два качественно разных определения - согласованное и несогласованное, то изменение их места расположения действительно приводит к новому содержанию. Примеры: Дудешла халаси х1яка «отца большая шуба» («большая шуба, принадлежащая отцу»). Халал узила машина «старшего брата машина» («машина, принадлежащая старшему брату»). Как видим, порядок слов может выражать и узко синтаксические отношения. Если не все компоненты относятся к одному грамматическому классу, то такая свободная смена позиций членов конструкции невозможна. В иных случаях такая перестановка компонентов невозможна просто семантически: не каждое определение может стоять перед каждым существительным.
Данный постулат можно проверить на следующем примере: Узила сага-си хьунул «брата новая жена» («женщина, которая является новой женой брата»). Позиционная перестановка компонентов в данном выражении практически представляется невозможной, так как при этом окажутся несочетаемыми между собой такие понятия, как новый и брат, так как определяемое существительное узи «брат» не допустит перед собой определения, выступающее выразителем непостоянного признака. Брат -понятие постоянное временного, нового, прежнего или будущего брата быть не может. Выражение сагаси узила хьунул «нового брата жена» является, естественно, абсурдным сочетанием, семантической аномалией. Эти и другие примеры позволяют прийти к выводу, что изменение обычного порядка расположения слов в простом предложении литературного языка представляет собой всего лишь стилистический прием или инверсию.
В редких случаях порядок слов выполняет только синтаксические функции, обосновывая собой семантику предложения с определенными синтаксическими взаимоотношениями между его членами, обусловленными этими функциями. Синтаксическая позиция, занимаемая атрибутом в составе атрибутивного комплекса в даргинском литературном языке, часто зависит от выражаемого им значения. При наличии определения со значением постоянного признака носитель переменного признака занимает непосредственно крайне- маргинальную позицию, т.е. «чем больше в определении содержание постоянного признака, тем теснее сближается оно с определяемым и тем ближе становится словосочетание к лексической единице».
По мнению З.Г. Абдуллаева, «определение относится к словам не как к членам предложения, а как к частям речи. Поэтому, когда речь идет о месте определения ,имеется в виду, не вообще его место в предложении, а лишь его место по отношению к определяемому им слову» [2]. Потому что синтаксическая роль прилагательных определяется в зависимости от их позиции. Кроме того, перемещение слов зачастую более свободно в даргинском предложении, чем в словосочетании. Словосочетания, состоящие из зависимых слов - прилагательного, местоимения и числительного в сочетании с существительным - не могут свободно варьировать местоположение компонентов. По своей синтаксической функции и причастие, как и прилагательное, представляет собой выразитель атрибутивных отношений между собою и своим определяемым именем. Позиционно преимущественно причастие также располагается перед своим определяемым именем. Однако прилагательное и причастие не отождествляются во всем - между ними имеются существенные грамматические различия. Причастие, как отглагольное образование, в отличие от прилагательного, в своей основе соотносится с понятиями вида и времени, доставшимися ему от своей глагольной основы. И признак определяемого предмета причастие может показывать через характер его действия или состояниям времени, а прилагательное не обладает такими характеристиками.
Таким образом, порядок слов в даргинском языке при относительной своей свободе в определенных случаях остается неизменным и фиксированным, что является результатом ограниченности в языке морфологических средств согласования между членами предложения.
Библиографический список
1. Исаев, M.-Ш. A. Словосочетания даргинского языка. - Махачкала, 1982.
2. Абдуллаев, З.Г. Даргинский язык. - М., 1993. - Т. 3.
Bibliography
1. Isaev, M.-Sh. A. Slovosochetaniya darginskogo yazihka. - Makhachkala, 1982.
2. Abdullaev, Z.G. Darginskiyj yazihk. - M., 1993. - T. 3.
Статья поступила в редакцию 01.04.14
УДК 81'373.43
Rets I.V. CATEGORIZING SOCIO-CULTURAL SPACE USING NEOLOGISMS OF ENGLISH AND DUTCH LANGUAGES. The aim of the article is to analyze the notion of “socio-cultural space” and show the research results, which elicit the major semantic fields of concentration of neologisms. The research is topical due to the necessity to study neologisms, for they reflect the changes that are taking place in modern society under the influence of social factors.
Key words: neologism, semantic field, socio-cultural space, culturally-marked information, political correctness.
И.В. Рец, ассистент каф. английской филологии, аспирант Волгоградского гос. университета, г. Волгоград, E-mail: irina_rets@bk.ru
КАТЕГОРИЗАЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА НА МАТЕРИАЛЕ НЕОЛОГИЗМОВ АНГЛИЙСКОГО И НИДЕРЛАНДСКОГО ЯЗЫКОВ
В статье анализируется понятие «социокультурное пространство» и приводятся результаты исследования, в рамках которого были установлены основные лексико-семантические поля с наибольшим сосредоточением неологизмов. Актуальность обращения к данной проблеме продиктована необходимостью изучения новой лексики как средства отражения изменений, происходящих в современном обществе под влиянием социально значимых факторов.
Ключевые слова: неологизм, лексико-семантическое поле, социокультурное пространство, культурнозначимая информация, политическая корректность.
Человеческий язык зарождается, развивается и существует в качестве общественного явления. Вследствие того, что язык используется определенной этнолингвистической группой, он находится в тесной зависимости от условий существования этой общности, уровня ее развития, а также мировоззрения людей, говорящих на нем, то есть от социокультурной среды. В этой связи Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров делают вывод о том, что понятие социальности языка следует рассматривать как диалектическое единство языка и культуры, языка и общества. Любой синхронный срез в истории развития культуры подтверждает, что обслуживающий данную культуру язык отражает ее полностью и адекватно. Таким образом, движущей силой развития, любых перемен в языке является общество, коллектив членов национально-культурной и языковой общности. Однако в то же время допустимо говорить и об определенном влиянии языка на развитие культуры, как, например, в области фольклора и художественной литературы [1, с. 14].
Как отмечает Н.Л. Шамне, в последнее время в науке набирают силу концепции «пространства языка», которые отображают всю сложность организации и устройства языкового пространства [2, с. 19]. Ю.С. Степанов говорит о языке как о трехмерном пространстве и описывает три семиотических измерения языка [3, с. 7]. Однако в трудах по филологии нет четкой дефиниции категории «социокультурное пространство». В отечественной и зарубежной литературе чаще употребляется понятие социолингвистическое пространство, которое мы вслед за Н.Л. Шамне определяем как «ареал проживания некоторого языкового сообщества» [4, с. 66]. Понятие пространства вообще тесно связано с такими параметрами как территория, граница, предел. На наш взгляд, социокультурное пространство, в отличие от социолингвистического, определяется не только через границы разноязычных социумов, но также через разницу в нормах, ценностях, историческом опыте, которые разделяют члены этих социумов и которые отражены в языках, на которых они говорят. Социокультурное пространство проявляется уже в том, как индивидуумы, принадлежащие к различным этнолингвистическим группам, по-разному посредством языка фиксируют и категоризируют в своем сознании объекты окружающей их социальной действительности.
Язык постоянно развивается, подвергается трансформациям. Лексика представляет собой самый подвижный пласт языка, который формируется в первую очередь под влиянием экст-ралингвистических факторов. Каждое поколение дает жизнь новым словам, производным от современной действительности. После «электронной революции» в Западной Европе во второй половине XX в. ускорился процесс научно-технического прогресса, что не могло не отразиться в языке, каждый год лексикографы регистрируют сотни неологизмов. По подсчетам онлайн-службы Global Language Monitor, в английском языке каждые 98 минут возникает новое слово [5, c. 34].
Разделяя точку зрения Т.А. Гуральник о критериях выделения лингвокультурного компонента неологизмов, мы считаем, что в содержании новых слов культурно-значимой можно считать информацию, отражающую как внешние, так и внутренние языковые пространственные параметры, в рамках которых функционирует слово. Национально-культурная маркированность языковых инноваций выявляется в ходе анализа системы значений новых слов и их объединений в лексико-семантические парадигмы [6, с. 9]. Это позволит сделать процесс постижения иностранного языка более интересным и эффективным, т.к. ознакомление с культурой страны изучаемого языка проводится через изучение языковых единиц с национально-культурной семантикой.
Одной из задач нашего исследования является установление ключевых предметных областей с наибольшим количеством неологизмов в нидерландском и английском языках. Доминирование той или иной неологичной сферы иллюстрирует, на наш взгляд, тот факт, что номинация новых реалий и порождение новых смыслов происходит с учетом ценностных установок языкового коллектива и является следствием взаимодействия языковой и культурной картин мира.
Ряд американских исследователей (Г. Форг, Р Гоцци, С. Рот) предпринимали попытки классифицировать неологизмы с учетом сфер их функционирования в словарном составе американского варианта английского языка по принципу распределения неологических единиц по лексико-семантическим полям (ЛСП). Особенно существенным в методологическом плане представ-
