CC BY
484
ББК 87.1.212.3
ПОНЯТИЕ «СПРАВЕДЛИВОСТЬ» В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФИЛОСОФИИ
С.Н. Черных
«Справедливость» как категория социального процесса имеет уникальные характеристики. Представители средневековой философии внесли неоценимый вклад в развитие представлений о справедливости. Будучи крайне актуальнвм для человека феноменом представления справедливость в средневековье отражает все разнообразие теологической мысли, раскрывая свою социальную сущность во взамосвязи с понятиями «истина», «благо», «право», «мораль»
Ключевые слова: справедливость, право, истина, благо, мораль
Тема справедливости остается вечной и дискуссионной в философской мысли. Обострение интереса к феномену справедливости в современной теоретической мысли вызвано появлением новых социальных проблем - глобализации, локальных конфликтов, «общества рисков» и др., а также выявлением новых граней традиционных проблем. К настоящему времени разработано большое количество подходов к определению сути феномена справедливости (концепции Д. Ролза, Р. Дворкина, А. Макинтайра, Р. Нозика и т.п.). Но, как и прежде, обыватель мистифицирует справедливость, обращая свое внимание, прежде всего на ее идеальные характеристики. Подобный подход к определению сути феномена справедливость базируется, в том числе на религиозном мировоззрении, основные признаки которого прослеживаются в христианской догматике.
Христианское учение, которое является системообразующим для всей философской мысли Средневековья, представляет собой огромный конгломерат теорий и учений, главным объектом которых становится изучение принципов взаимоотношений Бога и человека. Несомненно, что средневековая теология объединила в себе как собственно христианское учение, так и теоретические построения философских систем Античности. Наиболее отчетливо это заметно при сопоставлении учения церкви с предположениями стоиков и скептиков.
По словам А. Ф. Лосева, «в период эллинизма возникла потребность трактовать чувственно-материальный космос не просто, как только объект, но и как субъективную человеческую данность, без всякого, даже малейшего, нарушения объективности самого космоса.
Черных Сергей Николаевич - ВГТУ, ст. преподаватель, тел. (473) 246-42-22
Здесь возникали такие системы философии, которые ставили и решали вопрос о типах и видах субъективного человеческого существования на фоне существования чувственноматериального космоса, но без малейших сомнений в существовании этого последнего» [6, с.79].
Обнаруженное ранними греческими философами противоречие между чувственными впечатлениями и понятиями, привело скептиков к мысли, что «одно настолько же верно, насколько и другое» [13, с.107]. Признавая относительность всякого знания, в том числе и знания о справедливости, скептики отвергают ее абстрактный характер. «Ведь всякое рассуждение оценивается как истинное или ложное по его отношению к предмету, о котором оно произносится. В самом деле, если оно находится в соответствии с предметом, о котором оно произнесено, оно считается истинным, а если оно разноречит [с этим предметом], оно ложно» [10, с.213]. Исходя из этого, всякое утверждение может быть справедливым или несправедливым. Семантическое значение философемы «справедливость» применительно к категории истина здесь, прежде всего, означает, что истинность какого - либо выражения или мнения подтверждает его справедливость. Очевидный релятивизм подобного подхода к познанию вообще и к справедливости в частности, предопределил обращение скептиков к богу как феномену бытия. Доказывая существование бога, скептики пришли к мысли, что праведность есть некая справедливость по отношению к богам. «Если справедливость проникла к людям вследствие взаимной связи людей друг с другом и с богами, то, если нет богов, не будет существовать и справедливость, что нелепо» [10, с.265].
Еще дальше на пути нивелирования статуса человеческой личности в иерархии мироздания идут стоики. Стоический мудрец отчетливо понимает, что один и тот же Логос
правит миром и разумным поведением человека. «Логос — это не только Слово, это еще и Закон, это еще и Судьба, и Необходимость, и — Справедливость» [9, с.8]. Согласно Сенеке «изменить ... порядок вещей мы не в силах,-зато в силах обрести величие духа. и стойко переносить все превратности случая, не споря с природой» [11, с.447]. Философ полагает, что «равенство есть начало справедливости,- и поэтому с его точки зрения,- незачем защищать от обвинения природу, которая не пожелала, чтобы мы жили не по ее закону» [11, с. 108].
И стоики, и скептики отказываются от познания сущности справедливости, но первые в отличие от вторых обозначают, где данную категорию можно обнаружить в ее чистом воплощении. Т.е. «Логос» у стоиков в первую очередь имеет онтологическую сущность, являясь при этом источником блага справедливости. Очевидны параллели между стоическим логосом и христианским Богом. Так же как высший иерарх в христианстве, Логос олицетворяет собой ту инстанцию, в которой сопряжены между собой и истина, и справедливость, и благо.
В христианской и стоической этике проблема соотношения этико-правовой справедливости и нравственного мира человека выражается через антиномию закона и благодати. Закон и благодать противоположны и не противоположны одновременно. В соответствии с этим постулатом, стремление к высшему благу совместимо как с обязанностями человека, так и с его интересами. Внимательный анализ средневековой теологической мысли показывает, что в целом идея «блага» как таковая самым непосредственным образом объединена с фигурой Бога. В сознании человека, жившего в средние века, Господь сам и полагает «пределы добра и зла», и как потом утверждал Дунс Скот, «добро существует не в силу какой-то присущей ему самому «природы» а потому, что дано Богом» [4, с.448]. Бог является источником блага, и поэтому можно утверждать, что античная формула рассмотрения справедливости как блага, в христианском вероучении звучит иначе. Благо, источником которого является Бог, в свою очередь есть источник справедливости. Иными словами, не справедливость является благом, а благо является справедливостью, что объясняется доброй волей Бога. По мнению А. А. Гусейнова, «в этой авторитарной версии появления морального закона в неявной форме выражена ненатуралистическая идея происхождения нравственных ценностей:
они не имеют основания ни в какой естественной реальности, а в определенном смысле запредельны ей» [4, с.448].
В эпоху средневековья Бог воспевается как справедливость - «как всех по достоинству наделяющий... «порядки» назначающий каждому в соответствии с поистине сущим справедливейшим пределом, и для всех и каждого из них являющийся причиной самостоятельности» [3, с.263]. Существующие различия между jus naturale и jus gentium характерно в полной мере лишь для Нового и Новейшего времени. В средневековой правовой картине мира это разделение размыто. Преступник всегда оказывается тем, кто посягнул сразу на божественный миропорядок в целом. «Любое преступление - это преступление против бога, божьей правды» [12, с.7]. Исходя из положения, что бог - носитель истинного знания, воплощение справедливости, заповеди божьи (божественное право) - суть идеал. Все 10 заповедей Моисея на деле является идеализированными представлениями о совершенном законе, который проецируется на общественные отношения. «Права человека, нормы права нигде в Библии не провозглашаются - они реконструируются из текста Священного писания» [8, с.75]. В нем заключается благо, божественные представления о справедливости, и поэтому логично что, совершивший преступление человек, пошел на это деяние вследствие незнания, что есть для него благо. Но так как и само библейское вероучение, и отдельные истины в христианстве раскрываются посредством божественного откровения заслужившим его верующим, то преступник оказывается «не любимым» Богом, грешником по своей природе. При этом сам акт познания каждым конкретным человеком блага в целом, в основном, сводится к процессу вознесения ума к Богу (молитва). В книге Еноха утверждается, что если уничтожить «всякое насилие с лица земли, и всякое злое деяние должно прекратиться; и явится растение справедливости и правды, и всякое дело будет сопровождаться благословением; справедливость и правда будут насаждать полную радость в века» [5, с.21]. Именно насилие, грехи человеческого рода являются причинами отсутствия справедливости в мире.
Августин Блаженный в «Исповеди», отвечая на вопрос, почему «в тот век праведникам разрешалось то, что в этом праведному не разрешено?», писал, что «одним Бог заповедал одно, другим - другое, в соответствии с условиями времени, но и те и другие служили
одной и той же правде» [1, с.60]. По мнению христианского вероучителя, в каждом человеке «борются две враждующие души, происходящие от двух враждующих субстанций и от двух враждующих начал: одна добрая, другая злая» [1, с.205]. Оценка добра и зла в мире, их различение были наиболее проблематичными в философии Августина. С одной стороны, мир как творение бога не может быть недобрым. В любой вещи присутствует частица высшего блага. С другой стороны, существование зла, несомненно. С момента совершения «первородного греха, зло в мире, по мнению философа, только приумножается и долг каждого человека истреблять в себе зло. Именно поэтому Августин фиксирует в своей доктрине существование семи добродетелей: трех истинных, «влитых в душу богом» и четырех низших, приобретенных. Справедливость, как полагает вероучитель, является приобретенной добродетелью. Она, иначе выражаясь, есть «тварное» благо, т.е. то которое влито в душу человека при акте творения. Поэтому вся несправедливость, которая существует в мире, есть результат ошибок человеческого разума, неправильной оценки самой сути добродетели справедливость, неверной интерпретации как «тварного», так и высшего Блага. Учитывая, что в вопросе соотношения веры и разума последний, с точки зрения христианской теологии, должен был играть роль инструмента, подтверждающего догматы веры, то преступление человека, оказывается следствием недостаточности ее недостаточности. Человек, совершивший преступление, уменьшает количество «тварного блага» сокращает степень присутствия Бога на Земле, открывает путь злу. Преступнику не отказывают в благе справедливости, но она же требует для него жестокого наказания, ибо преступивший закон человек находится вне юрисдикции Бога, он оказывается адептом зла и поэтому наказание преступника, как правило, чрезвычайно жестоко. В Средневековье, согласно теологической этике, все люди должны были повиноваться божественным заповедям. Соблюдая их, человек, возможно, приумножил бы общественное или всеобщее благо. При этом оно не входит в содержание господствующей морали, а Божья воля залог полезности и правильности любого действия. Человек существует благодаря Богу и, следовательно, согласно мнению Августина Блаженного «благ тот, кто создал меня, и сам он благо мое» [1, с.31].
Таким образом, в учении Августина понимание сути справедливости оказывается не-
возможным вследствие того, что абсолютная справедливость, как и истина, и тем более благо, объясняются как атрибуты трансцендентного Бога. И хотя учение Христа, изложенное в Библии, играет роль истины в последней инстанции, но фактическое разнообразие его толкований свидетельствует об агностицизме справедливости.
Это обстоятельство хорошо заметно у Фомы Аквинского, который развил учение Августина о Граде Божьем как вместилище справедливости. С точки зрения Аквината, справедливость может быть реализована только в христианском государстве. Применив самые искусные логические приемы, он усложнил проблему определения справедливости, предложив тонкие дистинкции между lex aeterna, lex humana, lex divina и lex naturalis (вечный закон, естественный закон, человеческий закон и божественный закон). Согласно его философии, естественный закон тождествен божественному закону, и толкование закона должно быть вынесено за сферу обычного человеческого знания и сделано предметом особой теологической дисциплины. Существенно, что когда человеческий закон, будучи природным, по своей сути, входит в противоречие с естеством, с этого момента он не существует как закон. Природа в средневековом мировоззрении впервые начинает рассматриваться как прах, лишенный жизни и человек, преодолев психологическую зависимость от «ярости стихий», находит причины их «буйства» в божественной воле. Фома Аквинский, как и Августин Блаженный, в учении о теодицеи отказывается от мифологического, до философского оценивания места человека в иерархии мироздания, выводя человечество из связки «человек -природа», ставя каждого отдельного индивида выше природы. Поэтому теорию справедливости — юстицию — святой Фома определяет как «постоянную волю находить для каждого свое право». Он утверждал, что «вечное право заключено в самом боге, и по существу, тождественно с ним», тогда как естественное право представляет собой «совокупность правил вечного права, привившегося в человеческих умах, отраженного в них» [2, с.126].
Другими словами, у Фомы Аквинского категория справедливости полностью оторвана от земной социальной сферы и объявлена освященной, «божественным порядком». Оставаясь в рамках религиозного мировоззрения, философ определяет справедливость как сообразность с естественным законом, являющимся отражением божественности и мудрости в
человеческом разуме. Трактуя дилемму соотношения разума и веры в пользу приоритета последней, философ онтологическую божественную мудрость де - факто обосновывает как гносеологически недостижимую, что в свою очередь порождает недооценку законов человеческого общества. Задаваясь вопросом, как Бог действует в мире, религиозные мыслители обосновывали предположение о возможности «осознавать Бога и испытывать его действова-ние только тогда, когда он нисходит на уровень относительного существа» [7, с.129]. Иными словами, познание смыслов божественной справедливости осуществляется посредством интуиции сверхбытия и сопряженным с ним экстатическим состояниям. Аквинат, как и Августин, сводит процесс познания справедливости к правильному истолкованию Святого писания и учения церкви, в котором дается ответ на все вопросы бытия и раскрывается специфика превращения божьей благодати в справедливость для человечества в целом и каждого конкретного индивида в частности.
Сегодня ясно, что мнения человека о конкретном событии или поступке зависят от множества факторов. Именно эти факторы, оказывающие самое непосредственное влияние на представления человека о справедливости, оставались без учета в философии Средневековья.
Литература
1. Блаженный Августин Исповедь / Блаженный Августин.- М.: Эксмо, 2006.- 528 с.
2. Боргош Ю. Фома Аквинский. Пер. с польск. М. Гуренко. Изд. 2-е. / Ю. Баргош.- М.: Мысль, 1975. - 184 с.
3. Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии / Тексты, пер. с древнегреч.-СПб.: Глаголъ, 1994. - 370 с.
4. История этических учений: Учебник / под ред. А.А. Гусейнова. - М.: Гардарики, 2003. - 911 с.
5. Книга Еноха: Апокрифы.- СПб.: Издательский Дом Азбука - классика, 2008.- 336 с.
6. Лосев А. Ф. История античной философии в конспективном изложении / А.Ф. Лосев. - М.: Мысль, 1989.204 с.
7. Мацейна А. Бог и свобода (Главы из книги) / А. Мацейна; предисл. и пер. с литов. Т. Корнеевой - Мацей-нене // Вопросы философии. № 4.- 2008.- С. 125 - 137.
8. Папаян Р. От библейских истин к современным принципам конституционализма / Р. Папаян // Философские науки. № 2,- 2005,- С. 72 - 82.
9. Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий / вступ. ст., сост., подгот. текста В.В Сапова.- М.: Терра - Книжный клуб; Республика. -1998. - 463 с.
10. Секст Эмпирик. Сочинения: в 2-х т. Т. 1. / вступ. статья и пер. с древнегреч. А.Ф. Лосева. М.: Мысль, 1975.- 399 с.
11. Сенека Л. А. Нравственные письма к Луцилию. / Луций Аней Сенека: пер. с лат. и коментар С. Ошерова; вступ. Ст. А. Сулем. - М.: Эксмо, 2010.- С. 576 с.
12. Софронов - Антомони В. Правовое бессознательное: Русская правовая картина мира / В. Сафонов. -Антомони // Логос. 2002. - № 1. - С. 4 - 15.
13. Фуллье А. История философии / А.Фуллье. -СПб.: С.- Петербургская Электропечатня, 1901,- 360 с.
Воронежский государственный технический университет
CONCEPT JUSTICE IN MEDIEVAL PHILOSOPHY S.N. Chernix
Concept "Justice" as the category of social process has unique characteristics. Representatives of medieval philosophy have brought the invaluable contribution to development of representations about justice. Being extremely to the certificate-alnvm for the person a phenomenon of representation justice in the Middle Ages reflects all variety of theological thought, opening the social essence in cross connection with concepts "true", "blessing", "right", "morals"
Key words: justice, the right, true, the blessing, morals
