CC BY
588
С. А. Пушкарев
ПОНЯТИЕ ПРАВОВЫХ ЦЕННОСТЕЙ И МЕТОДОЛОГИЯ ИХ ИЗУЧЕНИЯ
В настоящее время Россия переживает переходный период от тоталитаризма к демократии, характеризующийся в юридической науке крахом модернистской философии права с ее убеждением об универсальности всеобщих закономерностей правовой эволюции у разных народов и возникновением новых подходов к праву. Происходящая в последние десятилетия смена парадигмы развития отечественной юриспруденции позволила по-новому осмыслить феномен права вне рамок юридического позитивизма. В научных исследованиях все чаще прослеживается аксиологический подход к праву как важному компоненту человеческой культуры. Вопрос о ценностях правового сознания был и остается предметом постоянного интереса ученых. С точки зрения современных представлений, ценности права и ценности правовых отношений - фактор человеческого прогресса, культуры, историческая ценность.
Следует отметить, что изучение проблемы ценностей в научном познании имеет давние традиции в философии, однако необходимо признать, что до сих пор не существует строгого определения ценности. Это неизбежно приводит к тому, что в научной литературе мы сталкиваемся с чрезмерно расширительным истолкованием ценности, вплоть до отождествления результата любого акта суждения с ценностным суждением.
По определению «Философской энциклопедии», ценность - «это понятие, обозначающее, во-первых, положительную или отрицательную значимость какого-либо объекта, в отличие от экзистенциальных и качественных характеристик его ценности (предметные ценности), во-вторых, нормативную, предписательно-оценочную сторону явлений общественного сознания (субъектные ценности) [1, с. 462]. К предметным ценностям «Философская энциклопедия» относит: естественные благо и зло, заключенные в природных богатствах и стихийных бед-ствиях; потребительную стоимость продуктов труда (полезность вообще); социальные благо и зло, содержащиеся в общественных явлениях; прогрессивное или реакционное значения исторических событий; культурное наследие прошлого, выступающее в виде предметов богатства современников; значение научной истины; моральные добро и зло, заключенные в действиях людей; эстетические характеристики природных и общественных объектов и произведений искусства. Субъективные ценности: общественные установки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений (о добре и зле, справедливости, прекрасном и безобразном, о смысле истории и назначении человека; идеалы, нормы, принципы действия) [2]. Следует отметить, что субъективные ценности проявляются во всех сферах общественной жизни, даже если они не разделяются всеми индивидами, то все равно в каждом обществе есть господствующие или доминирующие ценности. Личность может обладать возможностью выбора индивидуальной системы господствующих для нее ценностей, но если они противоречат общей благодетели, то результатом будет общественное порицание.
Ценность, как говорят социологи, - это «приобретенное, усвоенное из опыта обобщенное и стабильное понятие о том, что является желательным; это - тенденция и критерий постановки целей действия» [3, с. 329]. Система ценностей имеет своей основой первоочередное отношение личности с действительностью -потребности, которые социализируются в процессе жизнедеятельности. В результате те явления объективной действительности, которые обладают способностью и возможностью удовлетворять определенные субъективные потребности личности, необходимые и полезные для ее существования и развития, признаются, обеспечиваются и гарантируются правом.
Определение ценности является столь же древним, как и определение истины. И категория «ценность», и категория «истина» были сформулированы еще в Античности. Сохранили свою важность и актуальность положения античных исследователей права относительно неразрывной связи права и справедливости, права и добра. Аристотель полагал, что право должно служить «критерием справедливости». Однако в то время истина и ценность воспринимались практически как синонимы, т. е. ценность воспринималась как разновидность истины или же отождествлялась ею.
Использование понятия «ценность» в специальном смысле нравственно восходит к И. Канту. Ценности в его трактовке - это то, что имеет значение, значимость в нравственном мире долженствования и свободы. Такой априорный мир должного конструируется Кантом в отрыве и противостоянии «бытию» (сущему, миру эмпирических явлений), где царят причинно-следственные связи и необходимость. Как совершенно
верно подчеркивает коллектив авторов книги «Политико-правовые ценности: история и современность», «речь, по существу, идет о нормативном и регулятивном значении ценностей, которые представляют собой, по Канту, априорные императивы разума - цели, требования, формулы должного. С этой нормативностью связаны и те категорические императивы, которые Кант формулирует применительно к морали и праву» [4, с. 5]. Кант считал, что правовая жизнь людей должна выводиться из основного закона нравственности, в центре которого - понятие свободы, поэтому правовое сознание граждан должно содержать в себе ценности долга и обязательств выполнения правовых установок как нравственный закон.
Последователи И. Канта (Р.Г. Лотце, В. Виндельбанд и др.) развивали кантовские представления о нормативно-регулятивной значимости ценностей и целеполаганий в сфере не только нравственности, но также науки, искусства и культуры в целом: «Так, неокантианец Виндельбанд толковал ценности как нормы культуры и, кроме ценностей истины, добра и красоты, признавал такие ценности - блага человеческой культуры, как искусство, религия, наука и право» [5, с. 490].
Сторонники объективно-идеалистической философии (Гегель и его последователи) полагают, что бытие являет собой ценность. При этом под бытием понимается «не эмпирическая реальность, а истинное бытие, т. е. объективный разум, идея, смысл бытия, бытие в модусе долженствования и, следовательно, ценностной значимости» [5, с. 490].
Использование категории «ценность» в метафизике и гуманитарном познании восходит к Лейбницу, а в качестве параллели сущему она была введена в 60-е гг. XIX века Г. Лотце и Г. Когеном. В конце XIX века обозначилось новое направление неокантианства - «философия ценностей».
Категория ценности столь же универсальна, как и категория истины. А.А. Ивин, подчеркивая необходимость исследования ценностей в теории познания, считает, что «смысл понятия истины не может быть раскрыт без противопоставления истине ценности» [3, с. 328].
В современной западной и отечественной литературе понятие ценности остается дискуссионным и трактуется с различных, нередко - с диаметрально противоположных, позиций. Например, Д.А. Леонтьев выделяет три формы существования ценностей в их соотношении между собой и взаимопереходах: социальные идеалы, предметно воплощенные ценности (материальная и духовная культура человечества как осуществленная ценность и объективированные формы существования ценностей) и лич-ностные ценности [6, с. 18].
Следует отметить, что для того, чтобы ценности человека не противоречили его личностному восприятию и социальному прогрессу, необходимо, чтобы они обладали хоть одним из критериев максимы всеобщей значимости. При этом надо отличать ценности как реально действующие имманентные регуляторы деятельности человека, независимо от его осознания их в качестве ценностей и рационально признанных убеждений индивида о собственной ценностной иерархии. Ценность сама по себе или признается общезначимой, или же ее значимость постулируется, по крайней мере, хотя бы одним из индивидов. Если эта значимость может быть оспорена, то человек вынужден столкнуться с необходимостью обоснования своей ценностной иерархии через призму всеобщих ценностей. Тогда ценность имеет возможность быть возведенной во всеобщность. Каждое общество имеет четко определенные главные ценности, с которыми члены этого общества в целом согласны. Однако вопрос о том, почему главные ценности могут доминировать в сознании личности и мотивировать ее поведение, а могут и не доминировать, остается недостаточно изученным. Поэтому при изучении феномена правовых ценностей необходимо брать во внимание положения феноменологической школы российского правоведения, представленной, в первую очередь, Н.Н. Алексеевым.
Как подчеркивает З.С. Джанхуватова, с позиций феноменологии проблема исключительно понятийного определения права неразрешима, так как или уводит в бесконечность, или подводит к некоторой последней данности, которую следует принять и описать. На признании таких данностей и основывается феноменологическое направление в философии права [7, с. 12-13].
Как уже подчеркивалось, для понятия «ценность» характерна явно выраженная многозначность.
А.А. Ивин полагает, что «ценностью может называться любой из трех элементов, из которых обычно складывается ситуация оценивания: оцениваемый предмет; образец, нередко лежащий в основе оценки; отношение соответствия оцениваемого объекта утверждению о том, каким он должен быть» [3, с. 329].
Восприятие ценности как оцениваемого предмета характерно для большинства определений ценности, т. е. ценность воспринимается как объект, значимый для человека или группы лиц.
Определение ценности как образца, лежащего в основе оценки субъектом объекта познания, позволяет выделить в системе ценностей «культурные ценности», «этические ценности», правовые ценности» и т. д. Многие из субъективных ценностей личности имеют правовой характер, что делает их общеобязательными, превращая из моральных, абстрактных пожеланий в реальность.
Как полагает О.В. Мартышин, «в нашей юридической литературе возникла странная тенденция объявлять универсальные (по широте охвата отношений между людьми) ценности, не имеющие иного содержания, кроме правового, правовыми по своей природе. Утверждают, что нравственные ценности дарованы человечеству правом, что только право справедливо, что равенства и свободы вне права нет» [8, с. 6]. Так, В.И. Букреев, определяя право как минимум общего блага, включает в него духовнонравственные общечеловеческие ценности или культуру (добро, справедливость), национальное самосознание (для России - долг, коллективизм и др.), конкретные нормы поведения [9, с. 205]. Такая точка зрения присуща западным исследователям, которые преувеличивают роль права в общественной жизни, в силу чего доминирующей над остальными ценностными ориентировками личности является именно правовая идеология. А.И. Овчинников совершенно верно отмечает, что в такой ситуации «правовые ценности занимают более высокое положение по отношению к морально-нравственным, религиозным, политическим ценностям. Причем в иерархии самих правовых ценностей главенствуют индивидуалистические и частно-правовые - ценности субъективного права, автономии, договора, децентрализации и т.д.» [10, с. 163].
В результате возникает установка, в соответствии с которой право - единственная ценность, а все неправовые ориентиры общественной жизни вытекают только из сущности права, в том числе и нормы нравственности, справедливости, представления о добре и зле. Такая точка зрения приводит к разрушению иерархии ценностей, гипертрофированности ценности права, что недопустимо, потому как право в первую очередь есть средство достижения справедливости, мера должного и сущего. Кроме того, автоматическое включение духовных ценностей в систему ценностей права приведет к ценностному редукционизму.
Нельзя возлагать на право несбыточные надежды. Следует отметить, что Концепция естественного права, возвеличившая институт прав личности, юридический позитивизм, преклоняющийся перед законом, была широко распространена в имперской России и доказала свое право на современное существование, ибо способствовала, с одной стороны, закреплению минимума индивидуальных интересов, а с другой -четкой, точной реализации норм права. Как отмечает Н.В. Самарина, «в современной России данное явление вызвано прежде всего стремлением к быстрому построению демократического общества, правового государства и как следствие - желанием урегулировать правовыми нормами вопросы, которые данными методами урегулировать зачастую просто невозможно. Иллюзии владеют многими, в том числе и законодателями, которые убеждены, что с помощью законов одним махом можно реформировать страну, исцелить общество от болезней» [11].
В.С. Нерсесянц полагает, что в праве и государстве не применяются ценности философско-эстетического порядка, наоборот, создаются собственные ценности, которые затем признаются и применяются в разных областях жизни: «справедливость - категория и характеристика правовая. Более того, только право и справедливо» [12, с. 28]. Конечно, нельзя отрицать того факта, что права нет и не может быть вне нравственных категорий, например, категорий гуманизма и социальной справедливости, добра, свободы, человеческого достоинства и др.; право закрепляет не только юридические, но и нравственные ценности и тем самым способствует их реальному закреплению в общественной жизни. Но право никоим образом не поглощает норм морали и нравственности. Право и мораль - важнейшие элементы общественной жизни, всегда выступающие в тесном взаимодействии, характер которого определяется единством складывающихся общественных отношений [13, с. 3]. Мы полностью согласны с
В.П. Пономаревой, что «ценности черпаются из жизни и осмысления общества в целом, обладают нравственным характером, но при этом имеют свои специфические формы в сфере права» [14].
Совершенствование правовых основ и системы законодательства на современном этапе развития гражданского общества и правового государства сопровождается актуализацией нравственных критериев права. Постоянное взаимодействие и взаимопроникновение норм права и морали приводят к тому, что часть нравственных критериев получает нормативно-правовое закрепление, однако недопустимо механическое включение духовных ценностей в правовые - это может привести к ценностному редукционизму.
Практически в любом государстве мира существует и обосновывается своя собственная философия права как совокупность господствующих в обществе научных представлений о юридически «должном» и «сущем», о правомерном и противоправном поведении, о системе господствующих правовых ценностей. Так, для философии права восточных цивилизаций характерно восприятие права чрез призму религиозной идеологии, традиций и обычаев. В Европе же, наоборот, право рассматривалось важнейшей идеей организации жизни общества, строившегося на свободе выбора человека и его способности самостоятельно принимать решения. Для европейского правопонимания характерно восприятие права не только как закона, но и как права и свободы человека, меры «должного» и «возможного».
Российская философия права отличается от философско-правовой мысли западных теоретиков. Традиционно для России центральным аспектом любого исследования является изучение права через призму его соотношения с нравственностью, свободой и обязанностями, духовными и материальными ценностями. В западноевропейской правовой культуре наблюдается инструментальное отношение к правовым ценностям, а в российском, традиционном правосознании происходит смещение правовых и нравственных ценностей. Для России конца XIX - начала XX вв. проблема соотношения права и иных социальных ценностей приобрела необычайную идеологическую, мировоззренческую и методологическую остроту, что явилось результатом осознания теоретиками права, философами и общественностью в целом особенностей русского менталитета, самобытности и перспектив общественного развития России. Консерваторы отрицали факт существования права вне морали, а либералы воспринимали право как высшую социальную ценность. Как полагает К.В. Машкович, Россия XIX - начала XX вв. была необычайно богата на различные философско-правовые идеи, однако систематизация и концептуализация этих идей с целью построения концепции права, способной стать мировоззренческой и методологической основой юриспруденции, сталкивалась со значительными трудностями. Выбор был относительно невелик: юридический позитивизм или доктрина естественного права. И этот выбор был нелегким, поскольку юридический позитивизм, отождествлявший право с законом, в целом не соответствовал либеральной идее автономности права от государства, а доктрина естественного права как основа западноевропейского либерализма XVII - XVIII вв. в начале XX в. выглядела явным анахронизмом и не удовлетворяла теоретических запросов юриспруденции [15].
Следует отметить, что для философии права как России, так и Европы всегда было и будет характерно противоборство различных типов правопонимания, то есть познания права как специфического явления социальной жизни. Мы не можем не согласиться с В.В. Лапаевой в том, что «в нашей стране особую остроту этим дискуссиям всегда придавало то обстоятельство, что приверженность определенному типу правопонимания демонстрировала (и продолжает демонстрировать) не только теоретикометодологические предпочтения авторов, но зачастую их идеологические и даже политические ориентации. В России во все периоды ее истории за научными спорами о понятии права стояли более общие мировоззренческие расхождения между официальной идеологией, выраженной в одобренной государством правовой доктрине, и противоборствующими с ней направлениями общественнополитической мысли» [16]. Однако для постсоветской русской правовой мысли с провозглашением идеологического многообразия стал характерен поиск нового типа правопонимания, отвечающего современным реалиям общественной жизни и учитывающего как собственный исторический опыт, самобытность, так и мировые достижения в исследовании правовых начал общественной жизни.
В настоящее время юридическая теория в России переживает период смены доминирующей научной парадигмы, что всегда означает коренную ломку теоретико-методологических основ научного поиска и знаменует собой новую веху в процессе научного познания. Сформировались новые типы правопонимания, среди которых стала доминировать культурно-антропологическая парадигма правопознания. Ее формирование стимулировало ученых к разработке в ее рамках новых подходов к праву, таких как: коммуникативная концепция правопонимания; аксиологическая; герменевтическая концепция; национально-консервативная; антропологическая и др.
Долгое время правовая аксиология, как и категория «правовые ценности», оставалась за гранью предмета юридической науки, что обусловливалось спецификой советской идеологии, в соответствии с которой все ценности, в том числе и правовые, были установлены официальным мировоззрением. Как подчеркивает, В.П. Пономарева, «в советское время в юриспруденции специально о правовых ценностях не говорилось, так как существовал набор хрестоматийных ценностей социалистического общества, сформулированных в моральном кодексе строителей коммунизма. В постсоветский период ситуация кардинально изменилась» [14]. Согласно п. 1 ст. 13 Конституции, в России «признается идеологическое многообразие», а значит, в настоящее время в стране официальная идеология отсутствует, и, соответственно, в современных условиях поиска наиболее рациональных путей реформирования национальной правовой системы с особой остротой встает вопрос об исследовании различных аспектов правовой аксиологии. Многие исследователи считают аксиологию права одним из наиболее приоритетных направлений юридической науки. «Ценностному сознанию суждено стать ведущей формой мировоззрения в новом веке, открывающей новое тысячелетие и новую историческую эпоху» [17, с. 12]. Предметная область правовой аксиологии включает в себя проблемы понимания и трактовки права как ценности, долженствования, императивного требования, важнейшего элемента юридического воздействия в обществе и т.д. Особенно актуальным этот вопрос становится сегодня, когда мы наблюдаем безудержный
рост бюрократизма, коррупции, криминалитета, взяточничества, аморализма, который, к сожалению, имеет место быть и среди сотрудников правоохранительных органов.
Ценностный подход к праву встречается в весьма различных концепциях правопонимания. Исторически первым и основным по своей значимости направлением позитивистской юриспруденции является легистский подход к пониманию права, в рамках которого право отождествляется с законом, т.е. с предписанным публичной властью общеобязательным правилом поведения, обеспеченным политиковластным принуждением. В рамках легистской аксиологии право и закон отождествляются, отрицается объективная детерминация права. В связи с этим критерий отличия права от произвола «размывается», затрудняется анализ собственно правовой оценки и правовой ценности закона. Легистская «ценность» закона (позитивного права) - это его официальная общеобязательность, властная императивность, а не общезначимость по какому-либо объективному (не властно-приказному) правовому основанию [7, с. 1516]. В рамках аксиологии легизма особый интерес представляет теория Кельзена, в соответствии с которой право ценно только как приказание, как норма. В таком смысле (как приказ, как норма) право характеризуется им как форма долженствования. «Нельзя сказать, как это часто делается, -утверждает Кельзен, - что право не только представляет собой норму (или приказание), но что оно также составляет или выражает некую ценность (подобное утверждение имеет смысл только при допущении абсолютной божественной ценности). Ведь право составляет ценность как раз потому, что оно есть норма...» [18]. В соответствии с прагматическим подходом к праву, правовые ценности рассматриваются в неразрывной связи с политическими, а главная ценность права заключается, прежде всего, в его способности и возможности соответствовать реалиям общественной жизни, в частности - служить средством достижения политических целей.
Существенным недостатком легизма является исключение из его предмета сущностных и ценностных характеристик права. Известный социолог права Ж. Гуревич отмечал: «Декрет Калигулы, назначившего своего коня римским сенатором, согласно данной концепции, не может быть отграничен от любого другого юридического явления» [19, с. 326]. Таким образом, в рамках легистской трактовки права в принципе невозможно предметно говорить о собственно правовой оценке и правовой ценности закона.
Непозитивистский тип правопонимания представлен естественно-правовым подходом. Сторонники естественно-правовой концепции полагают, что ценность права заключается в возможности «постижения права как духовного начала, управляющего людьми через их разум посредством рациональных норм» [20, с. 27]. То есть правовые ценности можно постичь только посредством познания морали и их взаимосвязи, через которую раскроется предназначение права как действительной свободы человека. Для естественноправового подхода критерием оценки позитивного права является не теоретическое представление о сущности права, а естественное право, выступающее одновременно и как некий идеал, и как реально существующее подлинное право, которому должно соответствовать действующее законодательство. «В юснатурализме, - отмечает в связи с этим В.С. Нерсесянц, - отсутствует свое понятие правового закона, т. е. позитивного права, воплощающего сущность естественного права, поскольку естественно-правовая сущность уже воплощена в естественно-правовом явлении, так что сущность и явление здесь составляют некое нерасторжимое естественно-правовое единство, монолитное целое - в виде того или иного естественно-правового положения (определенного требования, принципа, набора естественных прав и т.д.)» [21, с. 22-23]. Вместе с тем к несомненным заслугам представителей естественно-правового подхода следует отнести тот факт, что именно юснатурализм явился своеобразным толчком к изучению проблемы правовых ценностей, потому как в рамках своих теорий осуществил постановку и разработку проблем ценности права, идей свободы и равенства всех людей, естественно-правовой справедливости, прирожденных и неотчуждаемых прав человека и т.д.
Наиболее последовательное развитие философское понимание права получило в рамках либертарной концепции правопонимания, в основе которой лежит трактовка права как всеобщей формы и равной меры свободы индивидов. Сущность данного типа правопонимания составляют различение права и закона и трактовка права как всеобщей формы и равной меры свободы индивидов [22]. Ценность права, согласно либертарно-юридической аксиологии, состоит в том, что право является всеобщей, необходимой и общеобязательной формой выражения таких фундаментальных человеческих ценностей, как равенство, свобода и справедливость. Право в своем аксиологическом измерении выступает не как неформализованный носитель смешанных морально-правовых ценностей, что характерно для естественноправового подхода, а как строго определенная форма правовых ценностей, правового долженствования, отличная от всех других форм долженствования. Данная концепция правовой (формально-правовой) трактовки основных ценностей человеческого бытия (равенства, свободы, справедливости) в качестве моментов правовой формы долженствования четко очерчивает и фиксирует ценностный статус права
(круг, состав, потенциал права как ценности, специфику права как ценностно-должного в общей системе ценностей и форм долженствования и т.д.). С этих позиций правовых ценностей может и должно определяться ценностное значение всех феноменов в корреспондирующей и релевантной праву (праву как должному, как цели, как основанию требований, источнику правовых смыслов и значений) сфере сущего, которую составляют - в рамках юридической аксиологии (с учетом специфики ее предмета, профиля и задач) - закон (позитивное право) и государство во всех их фактических проявлениях и измерениях, во всем их реальном существовании, а также юридически значимое поведение всех субъектов права [18].
Социально-юридическая парадигма восприятия правовых ценностей гласит, что «не политические, правовые, нравственные и иные идеи, взгляды, представления и чувства... оказывают непосредственное воздействие на деятельность людей, а их сплав» [23, с. 257]. Таким образом, познать природу правовых ценностей можно только путем анализа диалектической взаимообусловленности и взаимозависимости факторов социально-экономического, политического, правового, морального характера.
Одной из новых парадигм правопонимания являются антропология права и правовая этнология. В рамках юридической антропологии теория правовых ценностей занимает одно из ведущих мест. «Юридико-антропологическая трактовка многообразия права в его реальных исторических проявлениях демонстрирует подлинную ценность каждого из этих уникальных “образов” права и всего в целом» [24, с. 6].
Кроме того, Н.С. Розов предлагает принципиально новый подход в аксиологии, основывающийся на ценностном осознании, который он называет конструктивной аксиологией [17]. Правовая значимость конструктивной аксиологии состоит в рефлексии, осмыслении и конструировании ценностных и мировоззренческих оснований правовой жизни. Как подчеркивает А.Н. Бабенко, конструктивная аксиология, предполагающая сознательное установление и освоение правовых ценностей, понимаемых, преж-де всего, как формы человеческих отношений к праву, определенные свойства предметов объективной действительности, а также направленных на них потребностей, интересов и переживаний субъекта. Привлекательность данной трактовки заключается в том, что она знает и принимает в расчет позиции субъекта (индивидуума, социальной общности и пр.), а также в том, что субъект ценностных отношений также может выступать в качестве самостоятельного предмета системного исследования [25, с. 37].
Сегодня имеется необходимость постижения личностью правовых ценностей. Понимание, уважение к ним ведет к осознанию важности права, пониманию его роли в общественных отношениях. Ценност-ные свойства права и достижений юридической культуры позволяют утверждать в обществе идеалы гуманизма, свободы, равенства, справедливости, всего того, что может обеспечить эффективность социального регулирования, закрепления и его движение к современному гражданскому обществу. Правовые ценности - это конкретные социально-правовые явления, правовые средства и механизмы. К ним относятся: конкретное выражение собственной ценности права в практической жизни людей -безопасность человека в конфликтных ситуациях, определенность и гарантированность прав, обеспечение истины, правды при решении юридических вопросов; фундаментальные, прирожденные права человека, основополагающие демократические правовые принципы; особые правовые средства и юридические механизмы (все то, что называется юридическим инструментарием), обеспечивающие ценность права, гарантированность прав, институты, выражающие оптимальное соотношение нормативного и индивидуального регулирования, и т.д. [5, с. 503]. Правовые ценности формируются путем выработки ценностных критериев, которые в процессе развития государства и права обладают способностью трансформироваться в соответствии с существующими реалиями общественной жизни, правосознанием, правовой культурой, мировоззрением и духовными ценностями.
Таким образом, мир права предстает миром ценностей, который субъект в меру своих возможностей познает и осваивает. Ценностные ориентации направляют человека в море правовых фактов, инициируют его познавательную деятельность. При разработке проблем правовой аксиологии важно обеспечить учет всего многообразия методологических подходов к данной проблематике. Во второй половине ХХ столетия завершилась эпоха «неклассического» мышления, которая в начале века сменила господствовавшее многие десятилетия «классическое мышление». Новая гносеологическая парадигма основана на синтезировании обеих методологических установок - неклассической и классической. Эта парадигма складывается под влиянием открытий в области кибернетики, теории информации, теории систем и синергетики. Последняя берется за применение системных принципов к процессам социального развития, а также обосновывает новое понимание гармонии и хаоса [25, с. 5]. В настоящее время Россия вступила на новый, так называемый постмодернистский, путь развития, сутью которого является органическое соединение правовых и культурных ценностей, авторитарности и демократии, идеологизации и деидеологизации.
Литература
1. Дробницикий О.Г. Ценность // Философская энциклопедия. М., 1970. Т. 5.
2. Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика: Учеб. пособие для вузов. М., 1991.
3. Ивин А.А. Современная философия науки. М., 2005.
4. Политико-правовые ценности: история и современность / Под ред. В.С. Нерсесянца. М.: Эдиториал УРСС, 2000.
5. Баранов П.П., Верещагин В.Ю., Курбатов В.И., Овчинников А.И. Философия права: Учеб. пособие. Ростов н/Д, 2004.
6. Леонтьев Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: Опыт многомерной реконструкции // Современный социоанализ. Вып. VI. М., 1996.
7. Джанхуватова З.С. Трансформация правовых ценностей в современном российском обществе: Автореф. дис. ... канд. социол. наук. Ростов н/Д.
8. Мартышин О.В. Нравственные основы теории государства и права // Государство и право. 2005. № 7.
9. Букреев В.И. Нормативная система: (духовный мир человека). Екатеринбург, 1999.
10. Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме: Монография. Ростов н/Д, 2003.
11. Самарина Н.В. Дуализм современного российского правопонимания // История государства и права. 2006. № 3.
12. Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1998.
13. Лукашев В.А. О некоторых морально-этических аспектах оперативно-разыскной деятельности // Законность, оперативно-разыскная деятельность и уголовный прцесс: Матер. междунар. науч.-практ. конф. 9-10 апреля 1998 г. Ч. 1 / Под ред. О.М. Латышева, В.П. Сальникова. СПб., 1998.
14. Пономарева В. П. Правовые ценности как феномен юридической антропологии // Права: история, теория, практика: Сб. статей и матер. Вып. 10. Брянск, 2006.
15. Машкович К.В. Правосознание и нравственность в психологической теории Л. И. Петражицкого // История государства и права. 2007. № 12.
16. Лапаева В.В. Различные типы правопонимания: анализ научного потенциала // Законодательство и экономика. 2006. № 4.
17. Розов Н. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. Новосибирск, 1998.
18. http:Zwww.edy .гиМЬ/роіїаІ^^^ШІ
19. Гурвич Г.Д. Философия и социология права. Избранные сочинения. СПб., 2004.
20. Лядов А.О. Методологические проблемы историко-правовой науки // Юридическое образование и наука. 2003. № 3.
21. Нерсесянц В.С. Философия права: Краткий учебный курс. М., 2000.
22. Нерсесянц В. С. Различение и соотношение права и закона как междисциплинарная проблема. М., 1973.
23. Уледов А.К. Структура общественного сознания. Теоретико-социологическое исследование. М.: Мысль, 1968.
24. Нерсесянц В.С. Юридическая антропология как наука и учебная дисциплина // Рулан Н. Юридическая антропология / Пер. с франц. М., 1999.
25. Бабенко А.Н. Правовые ценности и освоение их личностью: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2002.
