CC BY
209
ББК 66.60
ПОНЯТИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ: ЭВОЛЮЦИЯ ОСНОВНЫХ НАУЧНЫХ ТРАКТОВОК
© 2008 г. Е.Н. Спасский
Дальневосточный государственный университет, Far-Eastern State University
путей сообщения, of communications,
680021, г. Хабаровск, ул. Серышева, 47, 680021, Khabarovsk, Seryshev St., 47,
[email protected]. ru [email protected]
Рассматривается понятие политической партии. Историческая эволюция данной категории анализируется под углом зрения развития основных научных традиций, подходов и парадигм. В заключение суммируются наиболее часто встречающиеся признаки политической партии.
Ключевые слова: политическая партия, понятие и признаки, эволюция научных трактовок.
The article is devoted to considering the definition of the political party. Historical evolution of this category is analyzed as the development of the main scientific traditions, approaches and paradigms. In the conclusion the author summarizes the most typical features of the political party.
Keywords: Political party, Concept and signs, Evolution of scientific treatments.
Изучение политических партий неотделимо от эволюции того научного знания, для которого они выступали в качестве объекта исследования. Поэтому параллельно их появлению и развитию шёл процесс накопления партийных дефиниций, количество которых на сегодня превышает более двух сотен [1]. С самого начала существования партий в их современном понимании учёные пытались адекватно описать их качественную определённость, что ввиду сложности изучаемого объекта представляло едва ли до конца разрешимую задачу. Оценивая обширный каталог определений партии, следует отметить, что исследователи их конструирующие, шли двумя путями. Первый заключался в том, чтобы найти минимальное количество признаков или даже один наиболее существенный, который позволял бы отграничить данную категорию от понятий, фиксирующих иные социальные феномены. Это логическим образом приводило к мысли, что, чем меньшее количество характеристик закладывалось в такую дефиницию, тем большее число явлений она охватывала. Второй путь состоял в выделении максимально возможного перечня партийных параметров, позволяющих сформулировать наиболее полное и консистентное определение. Указанные варианты обусловили, соответственно, существование двух традиций при дефинировании политической партии [2]: первая индуцировала короткие, сжатые определения, пытаясь выделить универсальное сущностное ядро партийных объединений, вторая формулировала широкие, составные понятия, включающие большой перечень признаков. Дополнительную соразмерность разработке понятия партии добавляло то, что исследователи при формулировании её признаков, независимо от субъективных интенций, привносили определённую долю теоретического нормативизма, сочетая между собой дескриптивные и прескриптивные характеристики. Несмотря на проблемы универсализации и операциона-лизации конституирующих признаков партии, а также высказываемые сомнения в научной целесообразности единого конвенционального понятия, представляется необходимым ретроспективно проследить историческую эволюцию партийных дефиниций, сгруппировав по-
следние в соответствии с общими направлениями, сложившимися в партологии, а также выделить те их основополагающие элементы, по поводу которых среди исследователей сложился определённый консенсус.
Исторически первая группа дефиниций партии связана с её пониманием в качестве объединения лиц, исповедующих сходные мировоззренческие принципы. Наибольшую известность среди подобных определений получила характеристика партии, данная Э. Бёрком: «Партия - это группа людей, объединенных для продвижения совместными усилиями национального интереса, с помощью некоторого специфического принципа, по поводу которого все они пришли к соглашению» [3, 8. 49]. Сходной трактовки придерживался Д. Юм, писавший о том, в основе партий, которые он называл реальными фракциями, лежит «реальное различие во мнении и интересе» [4, с. 39]. В начале XIX в. Б. Констан называл партийными объединениями «общность лиц, публично исповедующих одну и ту же доктрину» [5, с. 67], а А. де Ток-виль, отмечал, что «в начале людей объединяют общие взгляды, общее мировоззрение, между ними возникают чисто духовные связи» [6, с. 156]. К этой же группе следует отнести определение партии в качестве носителя и выразителя определённых социально групповых интересов, что в наиболее концентрированном виде нашло выражение в формулировках левоориентированных партийных теоретиков. Несмотря на то, что обычно мировоззренческий и групповой аспект рассмотрения партийных группировок причисляют к различным дифференциальным критериям, связь между ними вполне очевидна, на что, в частности, указывает В. Штеффани [7]. Поэтому мы будем относить его к одной дефинициаль-ной группе. Указанные определения стали основой для выделения партийного типа, который М. Вебер назвал мировоззренческой партией [8], а соответствующий подход рассмотрения партий получил название доктриналь-ного или идеологического.
С введением и распространением всеобщего избирательного права, партии всё более начинают осознаваться как средство ведения избирательной борьбы с целью получения мест в учреждениях государственной власти.
Именно такая их трактовка содержится в одном из первых политологических произведений, посвященных партиям, - в работе Д. Брайса «Американская республика». «Всякая группа избирателей, назначающая своего собственного кандидата на должности президента и вице-президента Соединенных Штатов, считается национальной партией» [9, с. 126]. Классическим определением партии в рамках данного подхода стала формулировка, предложенная М. Вебером. «Партиями должны именоваться основанные на (формально) свободной агитации объединения, имеющие получение власти для своих руководителей внутри сообщества, а для их активных членов - предоставление посредством этого (духовных и материальных) шансов в реализации своих предметных целей или достижении личных выгод (или того и другого)» [8, 77]. Акцент на замещении официальных должностей посредством выборов становится в дальнейшем главным в партийных дефинициях многих авторитетных западных исследователей. Подобные формулировки можно встретить у О. Рэннея и В. Кендалла («...автономно организованные группы, которые выдвигают своих кандидатов и соперничают на выборах в надежде в конечном счете установить и осуществлять контроль над составом и политикой правительства») [10, р. 85], Л. Эп-штейна («.любая группа, независимо от степени ее организации, стремящаяся выбирать правительственных должностных лиц, имеющая определенную политическую ориентацию») [11, р. 126], К. Джанды («...организации, которые преследуют цель замещения своими открыто выдвигаемыми представителями правительственных постов») [12, р. 83], Д. Сартори («любая политическая группа, которая участвует в выборах и способна посредством этого замещать своими кандидатами государственные должности») [13, р. 64].
Несмотря на минимальность приведенных определений, заметим, что указанная характеристика (открыто декларируемая ориентация на власть посредством участия в выборах) является для современных партий, безусловно, конституирующей, фиксирующей ее качественную определенность, хотя и не охватывающей всего многообразия проявлений «партийной» реальности. Указанные дефиниции относятся к разряду функциональных, это попытка формулировать понятие партии через ее основные действия и цели.
С указанными выше группами определений неразрывно связано рассмотрение партий в качестве особых политических организаций, укладывающихся в рамки структурного подхода. Исторически его появление было связано с эволюцией самих партийных объединений, что обусловило появление такого их типа, как массовые партии, неотъемлемым атрибутом которых становится наличие постоянного членства. В то время как роль идеологий в деятельности партий на протяжении ХХ в. неуклонно уменьшалась, качество их внутренней организации оставалось мощным ресурсом в борьбе за политическое влияние. Структурное изучение партийных группировок знаменовало собой становление собственно политологических исследований в партологии. Классическими в этом отношении стали работы Д. Брайса, М. Острогорского, Р. Михельса, М. Вебера, М. Дюверже. Как от-
мечал последний, современные партии в большей степени определяются «.характером организации: партия -это объединение, имеющее особую структуру» [14, с. 25]. Анализ партий под таким углом зрения показал, что внутриорганизационные признаки, такие как наличие устойчивого базиса, его стабильность и величина, отношения с руководством, а также структурная дифференциация в целом, стали включаться в перечень конституирующих признаков как самих партийных объединений, так и их различных типов. Так, Ф. Сороф к отличительным признакам партии причисляет «мультисекто-ральную организационную структуру» [15, р. 18], В. Чэмберс - «стабильную структуру связей между обладателями выборных мандатов, партийными руководителями, функционерами, активистами и сторонниками» [16, 8. 171], С. Элдерсвельд - «субкоалиционный характер внутрипартийных групп, стратархиальную природу модели внутрипартийной власти» [17, р. 339], Дж. Лапа-ломбара и М. Вейнер - «.существование устойчивых местных организаций, поддерживающих регулярные и разнообразные связи с национальным руководством» [14, с. 6].
Существует также и определения, которые исходят из семантического значения самого слова «партия». Как писал Ю.С. Гамбаров, «.она не представляет собою целого народа или общества и есть только часть народа или общества» [18, с. 40]. Поэтому сторонники этой точки зрения считают, что «.партии понятийно могут быть определены лишь при наличии их многообразия» [19, 8. 71]. Акцент на этимологию в таких дефинициях делается для того, чтобы отграничить так называемые «единые партии», которые характерны для неконкурентных систем, от партийных группировок, существующих в условиях политического плюрализма.
Вторая традиция при дефинировании партий, как было отмечено выше, стремилась охватить весь наличный спектр партийного бытия, продуцируя синтетические, комплексные определения. Она неизменно существовала в исследованиях параллельно первой, имманентно отражая усложнение и эволюцию самого объекта изучения.
Стремление к широким, обобщающим дефинициям стало, в частности, отличительной чертой российской партологии, на что обращает внимание Ю.К. Малов [2, с. 37]. Об этом свидетельствуют одни из самых ранних партийных определений, сформулированных в начале ХХ в. Ю.С. Гамбаровым и Ю.О. Мартовым. По мнению первого, понятие партии подразумевает следующие пять признаков: «1. Политическая партия есть общественная группа. Это значит, что она не представляет собою целого народа или общества . Поэтому одной партии. не может никогда существовать: часть предполагает другую часть или другие части. 2. Политическая партия есть свободная общественная группа. Это значит, что ни вступление в партию, ни пребывание и деятельность в ней, ни выход из нее - не связаны никакими юридическими нормами и предоставлены целиком свободной воле составляющих ее лиц. 3. Политические партии образуются внутри правового государства. .Отличие клики от партии состоит именно в том, что первая действует
исключительно на почве личных интересов своего главы и независимо от каких бы то ни было принципов правового государства... 4. Совместное политическое действие. Политические партии имеют своей целью или получение в свои руки государственной власти, или, по крайней мере, достижение решающего влияния на государственные посты. 5. Общность интересов и целей. Интересы и идеи участвуют в неравных дозах: ... интересы обыкновенно преобладают, а идеи служат абстрактными формулами для тех же интересов» [18, с. 4042]. Согласно Ю.О. Мартову, партия представляет собой «союз людей единомыслящих, ставящих себе одни и те же цели и сговорившихся соединить свои силы для согласованной деятельности в государственной жизни... Партия образуется с целью влияния на государственную жизнь. Она есть оформленная организация активной части народа, класса (классов) или слоя (слоёв), ставящая в большинстве случаев своей целью ведение политической борьбы, завоевание политической власти» [20, с. 1]. Как следует из этих определений, уже к началу прошлого столетия партии отчётливо воспринимались в качестве выразителя социально групповых, идеологических интересов, стремящихся к их воплощению на политическом уровне. В дальнейшем такого рода развёрнутые дефиниции дополнялись структурно-организационными и функциональными признаками, отражая изменения, которым были подвержены сами партии. К их числу относятся формулировки З. Нойманна («...организация активных политических лиц в обществе, тех, кто заинтересован в контроле над государственной властью и кто, добиваясь поддержки народа, соперничает с другой группой или группами, придерживающимися иных взглядов. В таком качестве партия представляет собой могущественного посредника между общественными силами, идеологиями и официальными государственными институтами, а также в политических действиях огромного политического сообщества») [21, р. 396], С. Эльдерсвельда (партию отличают такие признаки, как «.открытый клиентилизм, субкоалиционный характер внутрипартийных групп, стратархиальная природа модели внутрипартийной власти и плюралистический тип карьерного роста») [17, р. 339], Ф. Сорофа (партия характеризуется «.продолжительностью и непрерывностью срока деятельности, участием в выборах, мульти-секторальной организационной структурой, широтой целей, массовой поддержкой и способностью к массовой мобилизации, ограничением своей активности исключительно политической сферой») [15, р. 18], В. Кротти («формально организованная группа, которая выполняет функции обучения граждан правилам существующей системы, как и более непосредственного их привлечения для политического участия, которая рекрутирует и продвигает индивидов на государственные должности, выполняя тем самым всестороннюю функцию связи между обществом и теми, кто принимает правительственные решения. Она отличается от других групп тем, что способствует широкому влиянию на формирование политики, предпочитая контролировать правительство, усваивает институциализированные правила избирательного поведения - и в особенности тем, что завоёвывает госу-
дарственные должности с помощью мирных средств») [22, р. 294]. В русле подобных определений звучит и получившая широкое признание характеристика партии Дж. Лапаломбары и М. Вейнера, которые в качестве главных её признаков называли долговременность организации, существование устойчивых местных организаций, поддерживающих регулярные и разнообразные связи с национальным руководством, желание руководителей национальных и местных организаций получить и осуществить власть в одиночку или вместе с другими, а не только оказывать влияние на неё, поиск поддержки со стороны народа с помощью выборов или другим способом [14, с. 6].
Комплексные определения, как отмечалось выше, присущи и современной российской партологии. Так, С.Б. Радкевич на основе предлагаемых им критериев «политичности» называет партией организацию, которая ведёт реальную борьбу за власть, построена сообразно мировоззрению представителей «адресной» группы, объединяет достаточное количество людей, чтобы осуществлять каждодневную политическую деятельность, имеет состав, в котором отчётливо ощутимо представительство «адресной» группы [23, с. 18]. Развёрнутую характеристику партийных признаков дают Ю.Г. Корго-нюк и С.Е. Заславский: во-первых, партия не инкорпорируется непосредственно в систему государственной власти и объединяет своих членов на добровольной основе, которая подразумевает, прежде всего, единство преследуемых целей. Эти цели декларируются публично, и для их достижения используются исключительно политические средства; во-вторых, партия выражает политические интересы определённой социальной группы или, по крайней мере, претендует на это; в-третьих, интересы, выражаемые партией, должны носить общенациональный, а не узкокорпоративный характер. Это значит, что партия должна иметь четко сформулированную программную цель, предлагающую определённый проект развития общества; в-четвёртых, полноценная партия должна обладать разветвлённой структурой, между различными частями которой существует строго оговорённое разделение полномочий и обязанностей [2, с. 37-38]. Согласно определению Г.А. Белова, признаками партии являются: 1) её групповой характер; 2) принятие членами организации общих целей; они сводятся к стремлению к власти и давлению на власть; 3) согласие относительно основных форм политической деятельности; 4) после возникновения партии идёт формирование её вождей, актива [24, с. 175].
Более лапидарные дефиниции предлагают А.Н. Кулик и А.И. Соловьёв. По мнению первого, «...современная партия - это общественная организация, которая ставит главной целью получение, удержание и осуществление власти (самостоятельно либо в коалиции с другими) посредством продвижения своих представителей на ключевые посты в государстве, опираясь на поддержку общества, полученную в свободном состязании с другими партиями» [1, с. 30]. А.И. Соловьёв называет партией «специализированную, организационно упорядоченную группу, объединяющую наиболее активных приверженцев тех или иных целей (идеологий, лидеров) и
служащую для борьбы за завоевания и использования высшей политической власти» [25, с. 216].
Резюмируя итоги дефинициальных усилий парто-логов, можно сказать, что к наиболее часто упоминаемым признакам политической партии следует отнести:
- существование в качестве общественного объединения или организации;
- наличие некоторых мировоззренческих и идеологических принципов;
- выражение специфических социально групповых интересов;
- обладание определенной степенью общественной поддержки;
- стремление к получению и осуществлению политической власти посредством участия в выборах либо другим способом;
- наличие устойчивой внутренней структуры;
- длительный срок существования.
Учитывают ли приведенные параметры всю комплексность такого социального явления, как политическая партия? Вероятно, нет. Как отмечалась выше, именно сомнения в возможности конструирования универсальной, всеохватной дефиниции побуждали многих авторитетных специалистов в области партологии, таких как Р. Бланк [26], К. фон Байме [27], С. Эльдерсвельд [17, р. 13], отказаться от этой сверхзадачи, сосредоточившись на конкретных действиях партий.
Дополнительная перспектива при формулировке понятия партии возникает ввиду его рассмотрения через призму различных парадигм, сложившихся в партоло-гии. Их формирование было связано с неодинаковой оценкой места и роли партийных объединений в политической системе, а также выполняемых ими функций. Речь идет о парадигмах интеграции, конкуренции и трансмиссии [16, 8. 143-149].
С точки зрения интеграционистской парадигмы партия рассматривается в качестве интегрального элемента надстроенного над ним целого, которому он подчинен и в силу этого должен служить его интересам. Говоря словами Дж. Сартори, «несмотря на то, что партия представляет лишь часть, она должна следовать отнюдь не партикулярному интересу в отношении общего блага» [13, р. 26]. Это порождало амбивалентный, дихотомический статус партийных объединений. Исторически формирование данной парадигмы изначально было связано с неприятием партий, которые оценивались в качестве центробежных сил, стремящихся расколоть общество. Поэтому она предписывала партийным группировкам выполнение консенсусных и стабилизационных функций по отношению к политической системе.
Парадигма конкуренции имеет свои истоки в рыночной модели демократии, авторами которой были американские ученые Й. Шумпетер и Э. Даунс. Демократия здесь понимается как соперничество за голоса избирателей на политическом рынке. Исходя из такого понимания, проистекают дефинициальные характеристики партий и дедуцируются их функции. Так, Й. Шумпетер, перефразируя определение Э. Берка, писал, что «партия -не . группа людей, которые стремятся к достижению
общественного благосостояния ".с помощью некоторого принципа, по поводу которого все они согласны", партия - это группа, члены которой намереваются сообща участвовать в конкурентной борьбе за политическую власть» [28, р. 283]. Таким образом, в рамках данной парадигмы партия функционализируется лишь как инструмент для захвата власти, при этом иные аспекты ее деятельности, как-то идеология, организация, выражение групповых интересов, отходят на второй план.
Парадигма трансмиссии рассматривает партию как выразителя интересов политически активной части общества, как передаточный механизм между социальной группой (классом) и властью. Дефиниции производные от данной парадигмы определяют ее в качестве гомогенного актора, носителя единой, нерасчлененной воли, а ее истоки тесно связаны с левыми традициями коллективистской демократии.
Завершая рассмотрение категории политической партии, следует еще раз подчеркнуть, что акцент на те или иные конституирующие ее признаки был обусловлен не только теоретическими и нормативными предпочтениями исследователей, но и исторической эволюцией самого объекта изучения. Это обстоятельство объективно порождало изменение структурного баланса между элементами, которые идеально типически формировали данное понятие. Иными словами, если индуцировать дефиницию партии из ее объективной, эмпирической данности, то налицо ее неодинаковое содержательное наполнение в течение разных периодов времени. В качестве иллюстрации вышесказанного можно использовать крайние точки временного континуума, на котором существуют партии. Если во времена Юма они воспринимались в качестве неких фракций, то в начале XXI в. они являются несущей опорой современных политических систем. Если в XIX и первой половине XX в. их доминирующими признаками были классовые интересы и идеологии, то в последующем на первый план стали выходить организация и электоральная конкурентоспособность. Поэтому современные партии в своем большинстве в значительной степени определяются властно-политическим измерением, нежели социально групповым или идеологическим.
Сказанное выше не должно побуждать исследователей к отказу от аналитических усилий по разработке консистентных партийных определений, впадая в определенный методологический релятивизм. Шлифовка базового понятия, на наш взгляд, возможна через его функциональное уточнение, что, по сути, делают многие представители партийной отрасли знания, дефинируя партию через ее практическую активность в различных направлениях.
Литература
1. Кулик А.Н. Партии как институт представительной демократии на Западе и в постсоветской России // Политические партии в России и на Западе: Функционирование партийных систем: Проблемно-тематический сб. М., 1995. С. 28.
2. См.: Малое Ю.К. Введение в теорию политических партий (обзор идей и концепций). М., 2005. С. 30.
3. Burke E. Rede an die Wähler in Bristol // Gablentz O., von. Die politische Theorien seit der Französischen Revolution. Opladen, 1957. Bd. 3.
4. Юм Д. О партиях вообще // Юм Д. Малые произведения: Эссе; Естественная история религии; Диалоги о естественной религии. М., 1996.
5. См.: Мир политической мысли: Хрестоматия по пар-тологии. Кн. 1. Основоположники партологии // Под ред. Б.А. Исаева, А.К. Голикова, В.Е. Юстузова. СПб., 2002.
6. Токвиль де А. Демократия в Америке. М., 1992.
7. Steffani W. Parteien als soziale Organisationen: Zur politologischen Parteienanalyse // Zeitschrift für Parlamentsfragen. Hamburg, 1988. Jg. 19. № 4. S. 551.
8. Weber M. Parteitypen und Parteistrukturen // Theorie und Soziologie der politischen Parteien. Darmstadt; Neuwied, 1974. S. 88.
9. Брайс Д. Американская республика // Мир политической мысли: Хрестоматия по партологии. Кн. 1. ... С. 126.
10. Ranney A., Kendall W. Democracy and the American Party System. N.Y., 1956.
11. Epstein L.D. Political Parties in Western Democracies. N.Y.; Washington; L., 1967.
12. Janda K.A. Conceptual Framework for the Comparative Analysis of Political Parties. L.A. 1970. P. 83.
13. Sartori G. Parties and Party Systems: A Framework for Analysis. Cambridge; N.Y., 1976. P. 64.
14. Цит. по: Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология. Ч. 3. М., 1992.
Поступила в редакцию
15. SoraufFJ. Party Politics in America. Boston, 1968. P. 18.
16. Цит. по: WiesendahlE. Parteien und Demokratie. Eine soziologische Analyse paradigmatischer Ansätze der Parteienforschung. Opladen, 1980.
17. Eldersveld S.J. Political Parties: A Behavioral Analysis. Chicago, 1964.
18. Гамбаров Ю. С. Политические партии в их прошлом и настоящем / Мир политической мысли: Хрестоматия по партологии. Кн. 2: Основатели российской науки о партиях / Под ред. Б.А. Исаева, А.К. Голикова, В.Е. Юстузова. СПб., 2002. С. 40.
19. Grewe W. Zum Begriff der politischen Partei // Beitrage zur allgemainen Parteienlehre. Darmstadt, 1969.
20. Мартов Л. Политические партии в России. М., 1917.
21. Neumann S. Towards a Comparative Study of Political Parties // Modern Political Parties. Approaches to Comparative Politics. Chicago; London, 1956.
22. Crotty W.J. Political Parties Research // Approaches to the Study of Party Organisation. Chandler, 1970. P. 294.
23. Радкевич С.Б. Политические партии: общая теория и российские проблемы. М., 1997.
24. Белов Г.А. Политология. М., 1999. С. 175.
25. Соловьев А.И. Политология: политическая теория, политтехнология. М., 2000.
26. Blank R.H. Political Parties: An Introduction. N.Y., 1980. P. 10-11.
27. Beyme von K. Parteien in westlichen Demokratien. München, 1984. S. 7.
28. Schumpeter J.A. Capitalism, Socialism, and Democracy. N.Y., 1950. P. 283.
5 октября 2007 г.
