CC BY
229
А. М. Шериев*
понятие и признаки самозащиты субъективных прав, свобод и законных интересов
Самозащита субъективных прав, свобод и законных интересов - достаточно новое понятие современной юриспруденции. Привычные юридические конструкции, имеющие много общего с самозащитой и во многом от нее производные - необходимая оборона, крайняя необходимость, не могут представить полной картины такого действенного и получающего все большее распространение юридического средства, как самозащита. Однако работы, касающиеся отмеченной проблематики, носят во многом отрывочный характер, обусловленный как контекстом применения отдельных способов (мер) самозащиты, так и объективной необходимостью подтверждения права на самозащиту, что соответствует общеправовым принципам, постулировавшимся в различные временные периоды. К одному из немногих комплексных исследований в данной области следует отнести диссертацию Е. Б. Казаковой «Самозащита как юридическое средство: проблемы теории и практики»,1 в которой анализируются вопросы соотношения понятия «самозащита» с различными смежными категориями, освещаются аспекты использования последней в отдельных отраслях российского права. В настоящее время общепринятого определения самозащиты не выработано. Не проясняет ситуацию и законодатель, не раскрывая содержания неоднократно употребляемого понятия.
Возможность самозащиты прав и свобод вытекает из конституционно закрепленного положения о том, что «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2. ст. 45 Конституции РФ). Сказанное, понятно, очерчивает определенные рамки самозащиты. Так, ст. 14 ГК РФ гласит: «допускается самозащита гражданских прав. Способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения».
Мы рассматриваем самозащиту прав, свобод и законных интересов как особый вид защиты, ибо форма защиты может быть материальной либо
* Майор милиции, старший инспектор служебно-боевой и мобилизационной подготовки Нальчикского филиала Краснодарского университета МВД России.
1 См.: Казакова Е. Б. Самозащита как юридическое средство: проблемы теории и практики: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2006.
процессуальной, а способ защиты - конкретные правовые средства, которые использует субъект для нейтрализации препятствий на пути реализации интереса.
Говоря о признаках самозащиты, О. В. Белянская выделяет следующие: 1) субъект самозащиты существенно отличается от субъектов осуществления судебной, общественной и административной форм защиты: он не наделен властными полномочиями; 2) лицо, осуществляющее самозащиту, действует в экстремальной ситуации (ограничено время для оценки обстановки и принятия решения, необходимо полагаться только на свои собственные силы, ограничен выбор средств защиты, в том числе и правовых, психическое и нервное возбуждение), которая не создает условий для адекватной деятельности; 3) закон не предусматривает для самозащиты каких-то специальных действий фактического характера; 4) лицо, осуществляющее самозащиту, использует только собственные силы и средства или только юридические средства без обращения в компетентные органы.2 С данной позицией следует согласиться с одной оговоркой. С нашей точки зрения, лицо осуществляет самозащиту далеко не всегда в условиях экстремальной ситуации. Не вполне ясно, почему самозащита ассоциируется с экстремальностью ситуации, в которую якобы непременно должно попасть лицо, самостоятельно защищающее свои права, свободы и законные интересы. Может быть потому, что в силу внезапности угрозы нарушения прав, свобод и законных интересов оно не успевает обратиться за помощью к компетентным органам? Но это не во всех случаях убедительно, тем более, если не трактовать самозащиту применительно лишь к необходимой обороне или крайней необходимости, что было бы неоправданно узко.
Самозащита - самостоятельная разновидность защиты, выделяемая в отдельный правовой институт не в силу экстремальности ситуации, в которую попадает участник правоотношения. Базовым классификационным основанием представления самозащиты в качестве самостоятельного вида защиты является (на что и указывает О. В. Белянская) тот факт, что лицо, ее осуществляющее, использует только собственные силы (куда, кстати, вполне справедливо относят и специально-юридические средства) без обращения в компетентные органы.
Существуют все основания согласиться с позицией, что самозащита
- юридическое средство. Вместе с тем, подобная характеристика данного
2 Белянская О. В. Непосредственная реализация прав и свобод личности. Тамбов, 2005. С. 91.
института ко многому «обязывает», что, к сожалению, не всегда учитывается в научных исследованиях. Любое юридическое средство, будь то инструменты (установления), либо деяния (технологии) призваны удовлетворять интересы субъектов права,3 что и обеспечивает достижение социально полезных целей. Удовлетворение интересов предполагается не только надлежащей охраной и защитой субъективных прав и свобод, но и законных интересов, что вполне естественно. В силу сказанного, самозащита как юридическое средство предназначена для защиты не только прав, свобод, но и законных интересов, что должно учитываться как при подготовке научных исследований, так и, прежде всего, в процессе правотворческой и правоприменительной деятельности.
Адекватность законных интересов, их значимость и целесообразность - оценочные, относительные понятия. Что дорого одному - безразлично другому; что вполне объяснимо в одной ситуации, теряет актуальность при иной совокупности сопутствующих факторов и обстоятельств. Изложенное призвано привлечь внимание к проблеме отнесения действий по самостоятельной защите законных интересов участником правоотношений к числу правомерных, т. е. - к самозащите последних.
Актуальность поднятого вопроса, на наш взгляд, особо значима в силу того, что самозащита законных интересов в условиях современных правовых реалий часто становится единственным шансом их реализации. Скудная практика правоприменительных органов по защите законных интересов, невысокие шансы отстоять последние, нежелание сталкиваться с бюрократическими процедурами ради реализации хотя и правомерного, справедливого стремления, но не столь жизненно важного (в отдельных случаях) - свидетельство тому, что возможная самозащита последних - наиболее весомый шанс их реализации.
В. В. Субочев верно подчеркивает, что если по отношению к существованию субъективных прав распространяется «презумпция знания», заключающаяся в том, что контрсубъекты обязаны знать и уважать права другого, зафиксированные в законе, а их незнание не освобождает от ответственности за нарушения последних, то по отношению к законным интересам справедливым будет говорить о существовании «презумпции незнания», которая выражается в невозможности учета и осознания всех тех соответствующих закону стремлений субъекта, которые он предпринимает
3 См.: Малько А. В. Механизм правового регулирования // Теория государства и права: Учебник / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2001. С. 722-723.
попытки реализовать. Это и приводит к тому, что большинство законных интересов ущемляется «по незнанию» (что, однако, отнюдь не снижает актуальности и необходимости их защиты и шансов на обращения в компетентные органы).4
Изложенное делает вполне очевидным вывод, что для полноценной и эффективной реализации законных интересов, «заинтересованному» субъекту необходимо самому ограждать их осуществление от разнообразных нарушений. В самом деле, законодатель и правоприменительные органы позаботились об этом лишь в самых общих чертах, своевременно осведомлять противостоящих участников правоотношений о своих намерениях и самостоятельно использовать имеющиеся правовые средства их самозащиты. Подобные нюансы и вкладываются в понятие «простая юридическая дозволенность», применяемое для характеристики сущности законных ин-тересов.5
Считаем, что к самозащите (а, следовательно, к правомерным действиям лица) законных интересов следует отнести все те поступки, которые направлены на самостоятельную реализацию последних имеющимися средствами, не ставящими в неоправданно неравное положение противостоящего субъекту участника правоотношения. Вновь становятся актуальными такие оценочные критерии, как адекватность и целесообразность, которые, в случае «подозрения» в неправомерности используемых способов в отстаивании законных интересов (впрочем, как и прав и свобод), могут, в частности, стать предметом судейского разбирательства и судейского усмотрения.
Самозащита - это юридическое средство, которое может быть выражено как правомерным действием, так и бездействием лица, если подобное деяние способно предотвратить угрозу нарушения любого из охраняемых правом дозволений. В отмеченной связи В. В. Субочев отмечает, что «само бездействие и может быть законным интересом лица в виде его реакции на стремление другого человека к обладанию определенными социальными благами».6 Так, отказ от выполнения договора в одностороннем порядке может быть способом самозащиты как права, так и законного интереса. Отказ выполнять работу, которая, по мнению работника, может негативно сказаться на его здоровье (за исключением предусмотренных законом слу-
4 См.: Субочев В. В. Ответственность за нарушения законных интересов // Право и образование. 2007. № 2. С. 93.
5 Там же. С. 93.
6 Там же. С. 91.
чаев) - также форма бездействия, защищающая правомерные стремления стороны в отношениях.
Таким образом, подводя промежуточный итог, самозащиту можно определить как особое юридическое средство, которым любой участник правоотношения может воспользоваться для защиты своих прав, свобод и законных интересов без обращения за помощью к компетентным органам. Самозащита - межотраслевой правовой институт, присутствующий во многих отраслях права.
К характерным признакам самозащиты можно отнести следующие:
- Самозащита - это всегда правомерное деяние лица.
- Самозащита направлена на устранение любого препятствия, возникшего или возникающего на пути удовлетворения правомерных стремлений участников правоотношений.
- Самозащита не предполагает обращения субъекта за помощью к компетентным органам в момент совершения действий, направленных на устранение препятствий на пути реализации субъективных прав, свобод или законных интересов. В связи с изложенным, нам кажется спорной позиция О. В. Белянской. Автор полагает, что конституционные средства самозащиты основных прав и свобод личности включают в себя такие способы как: обращения в государственные органы, органы местного самоуправления с заявлениями, предложениями, жалобами; объединение с другими гражданами для отстаивания своих прав и законных интересов; использование правозащитных организаций.7 Перечисленные способы правомерной реакции на появление препятствий на пути осуществления прав, свобод и законных интересов относятся к защите последних.
- К самозащите относятся деяния по самостоятельному устранению препятствий в реализации как прав и свобод, так и законных интересов участника правоотношения.
- Самозащита может осуществляться как действием, так и бездействием субъекта, что и предполагает характеристику последней как особого правомерного деяния.
- Правомерность деяния лица, осуществляющего самозащиту, определяется его адекватностью препятствию, возникающему на пути реализации субъективного права, свободы либо законного интереса. Адекватность в преодолении обозначенных препятствий в случае необходимости может стать предметом судебного разбирательства, где немаловажную роль при-
7 Белянская О. В. Непосредственная реализация прав и свобод личности. С. 89.
зван играть институт судейского усмотрения. В данной связи справедливо звучит высказывание о том, что «для реализации мер самозащиты характерно, что они могут быть впоследствии обжалованы в суде или ином компетентном органе, что является своеобразной гарантией соблюдения законных прав и интересов лица, нарушившего чужое право, и позволит оградить граждан и юридических лиц от возможных случаев самоуправства со стороны реализующих действительное или предполагаемое право на самозащиту».8
- Самозащита не тождественна необходимой обороне либо крайней необходимости.
- Самозащита не во всех случаях связана с невозможностью лица обратиться в момент возникновения препятствия на пути реализации его права, свободы либо законного интереса к компетентным органам за помощью. Внезапность нарушения правовых возможностей, его непредвиденный характер - факультативный признак правомерности самозащиты. Последняя предполагает правомерность адекватной реакции на любые препятствия в осуществлении прав, свобод и законных интересов.
Подчеркнем также, что самозащита, в случае своей малоэффектив-ности, зачастую предполагает обращение за помощью в соответствующие государственные и негосударственные структуры. В этом - взаимосвязь двух правовых средств - «защиты» и «самозащиты». Во многих случаях самозащита «переходит» в защиту правовых дозволений по инициативе как «заинтересованного» участника правоотношений, так и третьих лиц.
Действующее законодательство предусматривает различные способы самозащиты, которые зависят от предмета правового регулирования, присущего той или иной отрасли права. Вместе с тем, перечень подобных действий остается и, по нашему убеждению, должен оставаться открытым. Разнообразие способов, к которым может прибегнуть лицо для самостоятельной защиты своих прав, свобод и законных интересов - показатель цивилизованности государства, эффективности и приемлемости существующего механизма регулирования общественных отношений.
По нашему мнению, пределы самозащиты, ее адекватность складывающимся определенным образом факторам и обстоятельствам должны стать объектом правовой политики. Особенно остро проблема проявляет
8 КазаковаЕ. Б. Самозащита как юридическое средство: проблемы теории и практики. С. 98. Вместе с тем, Е. Б. Казакова неправильно употребляет словосочетание «законные права» и интересы. Получается, что права могут быть «незаконными». По нашему мнению, следует вести речь о правах и законных интересах.
себя при самозащите законных интересов, где необходимы соответствующие пояснения как со стороны правоприменительных структур, так и доктринальные выводы ученых-юристов.
Самозащита - показатель уровня правовой культуры и правовой активности населения. Реакция на нарушения прав, свобод и законных интересов, не связанных с реальной угрозой жизни и здоровью субъекта, не должна заставлять себя ждать. Самозащиту необходимо перестать воспринимать только как средство, имеющее «право на жизнь» в условиях экстремальных ситуаций.
В отмеченной связи следует поддержать мнение Е. Б. Казаковой о том, что «с одной стороны, правовая политика государства направлена на расширение возможностей по самозащите. Гражданин вправе претворять в жизнь свои права свободно, а также самостоятельно определять форму и способ защиты своих прав, соответствующие нарушению. Однако, с другой стороны, самостоятельная защита своих прав затруднена. Возможно, это является следствием низкой правовой культуры граждан, неверия в силу и справедливость закона, незнания своих прав и способов их защиты, ведь для успешной самостоятельной защиты граждане должны знать не только свои права, но и свои обязанности, а также права и обязанности других граждан».9
Добавим к сказанному лишь то, что здесь многое зависит и от соответствующей позиции государства.
Считаем принципиально важным подчеркнуть, что самозащита не всегда вызывается неправомерностью действий лица, изначально направленных на ущемление прав, свобод и законных интересов другого. Самозащита - это самостоятельная реализация правовых дозволений в случае появления в процессе их осуществления определенных препятствий. Препятствие же не всегда есть правонарушение. Таким образом, право на самозащиту прав, свобод и законных интересов у лица появляется не только в связи с противоправным посягательством кого-либо на охраняемые государством объекты. Право на самозащиту предполагается и в иных, не связанных с правонарушениями случаях. Именно это позволяет, по нашему мнению, говорить о самозащите как о комплексном правовом институте, нуждающемся в дополнительном правовом регулировании.
9 КазаковаЕ. Б. Самозащита как юридическое средство: проблемы теории и практики.
С. 33.
