CC BY
292
УДК 165
ББК Ю220 + Ю251.1:С
ПОНИМАНИЕ КАК ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН В ФИЛОСОФИИ Х.Г. ГАДАМЕРА У.В. Сидорова UNDERSTANDING AS THE HERMENEUTICAL PHENOMENON IN PHILOSOPHY OF H.G. HADAMER U.V. Sidorova
В статье автор обращается к одной из актуальнейших проблем современной философии — проблеме понимания. На примере творчества классика герменевтики Гадамера анализируется герменевтическое измерение проблемы. Это означает, что понимание рассматривается, во-первых, как одна из эпистемологических стратегий двадцатого века, и, во-вторых, в онтологическом аспекте, т. е. как способ существования человека в мире.
Ключевые слова: герменевтика, эпистемология, понимание, пред-понимание, диалог, экзистенциальное измерение, критика научного познания, историчность и аппликативность понимания.
In the article the author appeals to one of the most actual problems of contemporary philosophy - to the problem of understanding. The analysis of hermeneutical measuring of the problem is based on the example of the works of the classical author of hermeneutics Hadamer. That means that understanding is considered as, firstly, one of the epistemological strategies of the twentieth century and, secondly, in ontological aspect, i.e. as the way of man existing in the world.
Keywords: Hermeneutics, epistemology, understanding, pre-understanding, dialogue, existential dimension, criticism of science cognition, historicity and applicability of understanding.
Х.Г. Гадамер—классик философской герменевтики. Его работа «Истина и метод» — важнейшее, если не самое важное, сочинение о герменевтике, написанное в двадцатом столетии. Как утверждает
B.C. Малахов, новизна подхода Гадамера в том, что он меняет акценты—сосредоточивает внимание не на философском аспекте герменевтики, а на герменевтическом — философии1. Именно поэтому для того, чтобы решить главную задачу нашего научного исследования — прояснение поля значений и смыслов герменевтического феномена и установление его связи с наукой, мы обратились к творчеству Гадамера и попытались проанализировать герменевтический аспект его философии.
По-нашему мнению, главной тематической областью, в которой выявляется герменевтическое измерение философствования Гадамера, является проблема понимания, занимающая центральное место в творчестве философа.
Актуальность этой проблемы для Гадамера очевидна. Во-первых, по мнению Гадамера, «феномен понимания пронизывает все связи человека с миром»2. Во-вторых, — в контексте творчества Гадамера этот тезис особенно интересен—Гадамер считает, что именно углубление в феномен понимания
должно привести к осознанию границ науки и легитимации других, стоящих вне науки, способов познания.
Более того, Гадамер утверждает, что и в рамках самой науки надо поставить под вопрос легитимацию господствующего положения науки, понимаемой в современном значении. Здесь Гадамер прежде всего имеет в виду понятие науки, восходящее к Декарту и ориентированное на образец экспериментально-математической физики. Как известно, в этом понимании науки ведущую роль играет идея научного метода. А это значит, что критерии научности, сформулированные в соответствии с физическим идеалом науки, оставляют за ее пределами значительную часть гуманитарного знания. Кроме того, если достижение истинного знания ставится в зависимость от применения научного метода, то это сводит к минимуму, если не к нулю, область истинности в гуманитарных науках. Конечно, Гадамер не отрицает необходимости метода в гуманитарных науках. Но вместе с тем он видит одну из основных задач приложения герменевтики к «наукам о духе» в том, чтобы открыть возможность постановки вопроса об истине в гуманитарных науках там, где неприменимы строгие научные методы, обеспечить
У.В. Сидорова
разведение понятий истины и метода, соединенных в рамках восходящего к Декарту понятия науки.
Итак, научное познание, считает Гадамер, нельзя сводить к какой-либо системе прочно обоснованного познания, отвечающего методологическому идеалу науки. Следствием чего является утверждение Гадамера, что многие науки, в частности науки о духе, сближаются со способами постижения истины, которые лежат за пределами научной методики. Или говоря словами Гадамера, «все это такие способы постижения, в которых возвещает о себе истина, не подлежащая верификации методологическими средствами науки»3. Причиной же такого положения дел может быть только, справедливо считает Гадамер, признание самостоятельного значения феномена понимания в самой науке.
Отсюда важная особенность философской герменевтики Гадамера: она не сводится к разработке методологии понимания текстов, а представляет собой своего рода философию понимания, в которой пониманию придается универсальный характер. Это означает, что понимание рассматривается, во-первых, как одна из эпистемологических стратегий двадцатого века, и, во-вторых, в онтологическом аспекте, т. е. как способ существования человека в мире.
Важно подчеркнуть, что и до сих пор не утихает интерес к рассматриваемой нами проблеме. Многие исследователи отмечают растущий интерес к пониманию во всех его аспектах — от социальнопсихологического и лингвистического до онтологического4 . Но изучение литературы по данной проблеме привело к некоторому парадоксу. Практически везде, как некий штамп, утверждается, что проблематика понимания традиционно связывается с герменевтикой как наукой об истолковании и именно в герменевтике понимание является важнейшей, ключевой проблемой. Подробный анализ взглядов Шлейермахера, Дильтея и других представителей герменевтики содержится в работах А.И. Ракитова, П.П. Гайденко, В.У. Бабушкина, Г. И. Рузавина, А. Л. Никифорова, Ю.В. Комоедова и др.
Приведенный перечень свидетельствует о достаточно устойчивом интересе ученых к рассматриваемой нами проблеме. Однако этот интерес носит, как правило, сопутствующий характер и выявляется в процессе решения иных исследовательских задач. Сам же феномен понимания в качестве целостного герменевтического феномена, как нам показалось, ускользает от внимания ученых.
Какие идеи являются содержательным основанием философии понимания Гадамера — вот вопрос, который мы ставим перед собой, помня о том, что именно смысл этого вопроса, следуя герменевтической логике вопроса-ответа, и задает направление осуществляемого нами наброска смысла.
Хочется отметить, что в своих работах Гадамер подчеркивает специфическую разноуровневость
феномена понимания. Кажется, можно говорить о трех взаимосвязанных аспектах—пред-понимании, собственно понимании и взаимопонимании.
Пред-понимание связано с идеями историчности и аппликативности понимания. Во второй части «Истины и метода» Гадамер формулирует мысль о радикальной исторической обусловленности понимания. Интересно, как Гадамер понимает эту самую историчность. Дело в том, что, говоря об историчности, Гадамер имеет в виду не столько прошлое, сколько временность и конечность существования человека как таковые. Отсюда его знаменитый тезис — «мы не просто живем в истории, мы и есть сама история»5. Субстрат истории образует традиция, которая по существу есть длительная значимость (прагматическая, ценностная, интеллектуальная) одного и того же смыслового образования в исторически изменчивых обстоятельствах. Если так, то как замечает Е.Борисов, «историческое бытие не может быть фактом в смысле данности, оно может быть только актуальным «свершением» в современности»6 .
Эти размышления приводят к двум значимым для Гадамера выводам.
Во-первых, всякое понимание не есть только мыслительная деятельность субъекта, оно уже изначально включено в определенную традицию понимания: чтобы что-то понять, надо уже обладать пониманием этого — т. е. тем, что Гадамер называет пред-пониманием.
Что такое предпосылки понимания? Как считает Гадамер, существо истории составляют предрассудки. Гадамер выступает против традиционного понимания предрассудков как чего-то ложного, субъективного и связывает такой неверный ход мысли с прошлыми установками и требованиями эпохи Возрождения и Просвещения: «очистить разум от предрассудков», прежде всего религиозных. Гадамер видит иной аспект в понятии «предрассудок»: пред-рассудок—это предварительное рассуждение, которое лежит в основании процесса понимания. Поэтому пред-рассудок и не препятствует пониманию, а способствует ему.
Итак, условием предварительного понимания, по Гадамеру, является предрассудок, заданный традицией, уходящей корнями в культуру, социальные нормы, стандарты образа жизни. Поэтому нет человека, который мог бы избежать влияния предрассудка. Наивно думать, что если захотеть, легко можно освободиться от прошлого, в которое погружены люди, постигающие культуру и ее историю. С «чистого листа» не начинает никто, настоящее вовсе не свободно от привнесений из прошлого, новое не способно сбросить с себя старое.
Во-вторых, несмотря на то, что нет беспредпо-сылочного мышления, не беспредрассудочного понимания, все-таки этим не исчерпывается весь процесс понимания. Вторую — не менее важную его
Философия
сторону — составляет личный опыт понимания. Более того, Гадам ер считает, что это есть не только способность как некая возможность, но настоятельная необходимость личностного прочтения текста (текст понимается в широком смысле, как некая реальность, требующая понимания себя), его переосмысления и переоценки, или «переписывания». А.Н. Суворова замечает, что «интерпретация текста состоит не в воссоздании первичного авторского текста, а в создании собственного Авторского Текста, источником которого Гадамер усматривает собственный — герменевтический — опыт. Этот опыт является основой, который задает алгоритм понимания. Опыт «Я» становится отправной точкой формирования горизонта—горизонта понимания»7. И таким образом, можно утверждать, что Гадамер говорит не только о коллективных предпосылках понимания, но и его «личной» обусловленности. Кстати, это еще одно значение понятия предпонимания, заимствованное Гадамером у Хайдеггера и творчески переработанное. Это привело к тому, что понимание раскрывается Гадамером как особого рода деяние, а именно как смысловое свершение, суть которого заключается в том, чтобы мертвые смыслы сделать живыми, и тем самым продлить действительную, живую историю.
В этой связи интересны размышления Е.В. Бакеевой, касающиеся экзистенциального измерения проблемы понимания. В своей работе Е.В. Бакеева опирается на М. Хайдеггера, в трудах которого впервые получают четкое оформление моменты, связанные с переходом к экзистенциальной проблематике понимания: первичность смысла по отношению к объективированному знанию, отрицание привилегированной роли субъекта и неизменности его характеристик в познавательном процессе, онтологическая интерпретация герменевтического круга и т. д.
Однако наиболее для нас интересной идеей Хайдеггера является решительный отказ от редукции проблематики понимания к гносеологическим задачам. Как утверждает Е.В. Бакеева, «в своей «экзистенциальной феноменологии» Хайдеггер подчеркивает вторичность всеобъемлющих претензий чистого разума по отношению к «необосновываемой и невыводимой фактичности существования, или экзистенции». Тем самым понимание освобождается от власти исходной познавательной установки, утверждаемой трансцендентальной философией, и обретает онтологический статус»8. Таким образом, суть «онтологического поворота» (вначале — быть, потом — знать) в рассмотрении проблематики понимания связана прежде всего с признанием невозможности основать понимание на каком бы то ни было теоретическом фундаменте. Из чего следует, делает вывод Е.В. Бакеева, что понимание, будучи осмысленным как «модус бытия», оказывается принципиально непознаваемым и неартикупируемым условием всякого знания. Начатая Хайдеггером и продолженная пос-
ледующими философами, в частности Гадамером, традиция трактует понимание как деятельность, связанную с постоянным творением смысла — в противоположность его механическому усвоению и фиксации в процессе познания.
И таким образом становится очевидным, почему в герменевтике мысль/смысл никогда не бывает окончательными: все новые обстоятельства постоянно побуждают человека к дальнейшим размышлениям. Как справедливо указывает B.C. Малахов, «цель понимания Гадамер усматривает не в «воспроизведении», а в «произведении» смысла. Или иначе, свою основную задачу философская герменевтика видит не в реконструкции (замысла), а в конструкции (смысла)»9.
Что касается собственно понимания—выделенного нами второго аспекта проблемы, то главным здесь является подчеркивание Гадамером языкового характера понимания. Говоря словами философа, «всякое понимание есть проблема языковая и оно достигается (или не достигается) в медиуме язы-ковости»10. Это положение настолько очевидно для Гадамера, что в доказательствах не нуждается. Чтобы предельно заострить этот тезис, Гадамер пишет: «Я полагаю, что не только процедура понимания людьми друг друга, но и процесс понимания вообще представляет собой событие языка — даже тогда, когда речь идет о внеязыковых феноменах или об умолкнувшем и застывшем в буквах голосе — событие языка, свершающееся в том внутреннем диалоге души с самой собой, в котором Платон видел сущность мышления»11.
Следует подчеркнуть, что Гадамер далек от инструменталистского понимания языка. Язык для него — это не просто орудие для обмена информации, не этнический язык, но единство мысли и среда, в которой мы взаимопонимаем. Язык рассматривается Гадамером, с одной стороны, как носитель культурных кодов и отложившихся в нем форм культурного опыта, а, с другой, как нечто, способное вмещать истину бытия. И отсюда вытекает нетривиальное следствие герменевтики Гадамера, определившее ее своеобразие. Речь идет о том, что Гадамер смещает фокус проблемы понимания с личности на смысл, по поводу которого эта личность размышляла. Стало быть, истолкованию в его герменевтике подлежит не то, что хотел сказать автор текста, а то, что в этом тексте «хотело сказаться», т.е., по словам Гадамера, сама «суть дела». Примечательно в этом отношении то, что эту мысль Гадамер четко формулирует дважды: в своей главной работе «Истина и метод», а также в статье «О круге понимания» своего знаменитого сборника «Актуальность прекрасного». Он пишет: «Задача герменевтики — прояснить это чудо понимания, а чудо заключается не в том, что души таинственно сообщаются между собой, а в том, что они причастны к общему для них смыслу»12.
У.В. Сидорова
Для того же, чтобы прояснить «общий смысл», или, говоря по-иному, «суть дела», надо начать разговор. А поскольку с точки зрения Гадамера, разговор есть повсюду и возможен как с другими, так и с вещами, преданием, различными культурами, то это обстоятельство свидетельствует о коммуникативном характере процесса понимания. И здесь мы выходим на третий аспект проблемы, а именно на то, что понимание всегда есть взаимопонимание и осуществляется на принципах диалога. В этом для Гадамера состоит фундаментальная истина герменевтики. Он пишет: «...истину не может познавать и сообщать кто-то один. Всемерно поддерживать диалог, давать сказать слово и инакомыслящему, уметь усваивать произносимое им — вот в чем душа герменевтики»13 .
Давая общую характеристику феномена понимания, нельзя пройти мимо не раз высказанного Гада-мером предупреждения об опасности превращения понимания в очередной какой-либо научный метод. Исходя из такого понимания понимания и следуя гуманистической традиции, герменевтика Гадамера фактически противопоставляет картезианскому общему разуму здравый смысл и мудрость. Не методический разум, а широта образования и опыт, по мнению Гадамера, приближают к истине в «науках о духе».
Подробный анализ этих гносеологических понятий герменевтики Гадамера дается в статье М.А. Шестаковой «Функции здравого смысла в герменевтике Гадамера». Основной идеей статьи является утверждение об принципиально неметодическом характере мудрости и здравого смысла. Как известно, метод характеризуется воспроизводимостью и в этом отношении представляет собой общедоступное средство познания. Каждому открыт путь к истине, именуемый методом. В противовес этому, мудрость — свойство элитарное, поскольку мудрец — явление неординарное. Связывая в своей герменевтике гуманистическую традицию с идеалом античного мудреца, Гадамер делает познание и истину в рамках гуманистической традиции прерогативой немногих.
Кроме того, пишет М.А. Шестакова, «здравый смысл, являющийся одной из составляющих мудрости, гуманистическая традиция вписывает в этический контекст: здравомыслие предполагает нравственный фундамент»14. При этом речь идет не о конкретных установках морали, а о нравственном совершенстве личности, высказывания которой могут быть поняты как суждения здравого смысла. В этом контексте здравый смысл предстает не только как конкретное, относящееся к жизненным проблемам знание, практический совет, как поступить в той или иной ситуации, но и как «духовная добродетель», способность находить в проблемной ситуации этически правильный и в этом смысле истинный путь.
Наряду с двумя вышеуказанными характеристиками гуманистического понятия здравого смысла можно выделить еще одну его черту. Гадамер полагает, что здравый смысл можно сравнить с интуицией художника или искусствоведа, прямо усматривающего истинно художественную ценность, мгновенно отличающего шедевр от подделки. Такое сравнение становится более оправданным, если учесть, что Гадамер рассматривает искусство и эстетический опыт как особый способ постижения истины, на который, в частности, должна опираться герменевтика. Эстетический опыт является для Гадамера и мерилом гуманитарных наук. В понимании Гадамера, история, например, стоит ближе к искусству, чем к научному познанию.
В заключение М.А. Шестакова вслед за Гадаме-ром делает вывод, что знание, источником которого является здравый смысл, рассматривается как «истинное, несмотря на то, что оно не всегда имеет достаточное основание». Здравый смысл в гуманистической традиции, которой во многом следует Гадамер — это такой же надежный путь к истине, как и метод в картезианском, просветительском мышлении. Разница между ними состоит лишь в области применения: здравый смысл действует в недостижимых для научного метода сферах.
Итак, мы рассмотрели некоторые идеи герменевтики немецкого философа, связанные с осмыслением им проблемы понимания. В заключение приведем слова Гадамера, раскрывающие суть процесса понимания и в некотором смысле подводящие итог нашим размышлениям. Гадамер полагает, что понимание как герменевтический феномен есть «опыт осмысления — осмысления, непрестанно продолжающего выражать себя средствами языка, осмысления, никогда не начинающегося с нуля и никогда не замыкающегося на бесконечности»15.
Примечания
1. Малахов, B.C. Философская герменевтика Г.Г. Га-дамера/В.С. Малахов//Х.-Г. Гадамер Актуальность прекрасного. — М.: Искусство, 1991. — С. 326.
2. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод: основы филос. герменевтики / Х.-Г. Гадамер. — М. : Прогресс, 1988. —
С. 38.
3. Там же.
4. Достаточно только назвать некоторые диссертации, которые были представлены к защите в последнее время: 1. Аветисян, Б. А. Знание и понимание в познавательном процессе 2. Бакеева, Е. В. Понимание как воссоздание смысла бытия: апофатический путь. 3. Гаврина, Е. Г. Понимание: предметно-логический и культурно-исторический аспекты. 4. Кислицына, Т. Г. Понимание в структуре гуманитарного знания. 5. Медведев, В. А. Понимание как культуротворческая деятельность: Онтологические аспекты объективации смысла. 6. Ноздринова, Г. Н. Понимание как стратегия социального познания. — http:// diss.rsl.ru/index.php?lang=m&module=info&url=about
5. Гадамер, Х.-Г. Цит. Соч. — С. 325.
Философия
6. Борисов, Е. Аппликативность и объективность истолкования в герменевтике Х.-Г. Гадамера / Е. Борисов. http://www.humanities.edu.ru/db/msg/30809.
7. Суворова А.Н. Введение в современную философию // http://psylib.org.ua/books/suvan01/txtl0. Ытйор.
8. Бакеева, Е. В. Понимание как воссоздание смысла бытия: апофатический путь. // http://diss.rsl.ru/ index.php?lang=ru&module=info&url=about.
9. Гадамер, Х.-Г. Актуальность прекрасного / Х.-Г Гадамер — М.: Искусство, 1991. — С. 329.
10. Там же. С. 43.
И. Там же. С. 44.
12. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. Герменевтики / Х.-Г. Гадамер — М.: Прогресс, 1988. — С. 345, Гадамер, Х.-Г. Актуальность прекрасного / Х.-Г. Гадамер — М.: Искусство, 1991. — С. 73.
13. Там же. С. 8.
14. Шестакова, М. А. Функции здравого смысла в герменевтике Гадамера / М.А. Шестакова // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. — № 4. — 1999, —С. 94.
15. Там же. С. 15.
Поступила в редакцию 01 февраля 2009 г.
Сидорова Ульяна Владимировна, старший преподаватель кафедры философии ЮУрГУ. Окончила философский факультет УрГУ (г. Екатеринбург) по специальности «Онтология и теория познания». В настоящее время обучается в заочной аспирантуре УрГУ.
Sidorova Uliana Vladimirovna, senior lecturer of the Philosophy department of SUSU. Graduated from the faculty of Philosophy of Ural State University (Ekateribug), speciality “Ontology and epistemology”. A post-graduate student of Ural State University of correspondence form.
