CC BY
43
В.И. Буренко
ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ МИФОЛОГИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Аннотация
В статье на материалах «символа пещеры» Платона представлена трактовка рационального и иррационального в политике. Показано, что в мифе пещеры раскрывается не столько сложность процесса познания, сколько борьба вокруг проблем политической модернизации, в центр которой выдвигается проблема индивидуальной свободы. «Узники» платоновского мифа - это результат политической борьбы, это люди манипулируемые картиной на стене пещеры. Согласно предложенной интерпретации, в настоящее время стеной пещеры, на которой «фокусники и их помощники», находящиеся наверху пещеры, создают мифологизированную «реальность», выступает телевидение. Оно конструирует политическую культуру населения с помощью эксплуатации архетипов «мы-они» и современного потенциала воздействия на массовую психологию. Платоновские «пещерные люди» - это сегодня продукт целенаправленного медиа-
манипулирования сознанием и поведением населения, закрепления в нём традиционной патерналистски-подданнической культуры. Доминирование подданнической культуры как духовной основы официальной политики свидетельствует о том, что господствующим силам современной России удаётся легитимировать сложившуюся систему распределения «власти-собственности» в стране.
Ключевые слова:
политическая модернизация, свобода, индивидуальная свобода, демократия, авторитарный транзит, медиа-манипулирование, рациональное, иррациональное, подданническая культура.
V. Burenko
POLICY IN THE CONTEXT OF MYTHOLOGY: HISTORY AND MODERNITY
Abstract
In the article on the "material character of the cave" of Plato presented the interpretation of the rational and the irrational in politics. It is shown that the myth of the cave reveals not so much the complexity of the process of cognition, as the struggle around the problems of political modernization, in the center of which the problem of individual freedom is put forward. The "prisoners" of Plato's myth are the result of political struggle, they are people manipulated by the picture on the cave wall. According to the proposed interpretation, currently the wall of the cave, on which "magicians and their assistants", located at the top of the cave, create a mythological "reality", is television. It constructs the political culture of the population through the exploitation of the archetypes "we-they" and the modern potential impact on mass psychology. Plato's "cavemen" is today a product of purposeful media manipulation of consciousness and behavior of the population, consolidation of traditional paternalistic-citizen culture in it. The dominance of citizenship culture as the spiritual basis of official policy indicates that the dominant forces of modern Russia manage to legitimize the existing system of distribution of "power-property" in the country.
Key words:
political modernization, freedom, individual freedom, democracy, authoritarian transit, media manipulation, rational, irrational, civic culture.
Человеческая история - это постоянный процесс как возникновения нового, так и повторение того, что свершалось столетия и тысячелетия назад. В данной статье нас будет интересовать современная Россия в контексте символа пещеры Платона. Для современного исследователя многие идеи греческого мыслителя представляют безусловный интерес ввиду того, что сохраняют теоретико-методологическую значимость.
Платон одним из первых стал анализировать те политические процессы, которые в современной литературе называют политической модернизацией. Так, известная платоновская классификация государств заканчивается важным теоретическим выводом: «...тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство» [16, с. 352].
С Платоном можно дискутировать о причинах наступления тирании. Вырастает ли тирания из «крайней свободы», как утверждает Платон. Была ли «крайняя свобода» в демократических Афинах, политическую практику которых анализировал греческий мыслитель? Ведь известно, что такого знаменитого гражданина как Сократ приговорили к смертной казни за нарушение законов демократического города-государства. Ну а обычных граждан очень часто подвергали остракизму и атимии за нарушение городских законов. «Гражданин во всех отношениях и без всяких оговорок принадлежал государству и был всецело подчинён ему» [2, с. 18] пишет известный исследователь древнегреческой и древнеримской частной и общественной жизни Поль Гиро. Среди всех человеческих заблуждений, делает он далее вывод, «особенно ошибочной является мысль, что в греческих государствах человек пользовался свободой» [2, с. 22].
Всё это говорит о том, что «излишней свободы» не было и нужно было строго следовать афинским законам. Таким образом, не излишняя свобода при демократии порождала тиранию. Здесь Платон ошибался.
Вместе с тем, вслед за Платоном, мы могли бы сказать, что за процессами демократизации очень часто следуют «тиранические» времена. Этот авторитарный транзит, в политической истории человечества повторялся много раз. Обратимся к истории. Английская революция, которая содержала демократические цели, - предоставление свобод для формирующегося слоя предпринимателей, расширение полномочий парламента и др., - завершилась, как известно, казнью короля и диктатурой Оливера Кромвеля. Великая французская революция, на знамёнах которой были начертаны демократи-
ческие лозунги «Свобода, Равенство, Братство», завершилась установлением диктатуры Наполеона. Две российские революции 1917 года сопровождаемые демократическими обещаниями, трансформировались в сталинскую диктатуру. За демократизацией в Германии в 20-е годы ХХ века последовала гитлеровская диктатура. Демократические преобразования в Чили в 19701973 гг. под руководством президента С. Альенде вызвали сопротивление национальных и международных олигархических структур. В результате армейского путча власть в стране захватила военная хунта во главе с генералом Пиночетом. Демократические начинания в России 1990-х годов сменяются в последние полтора десятилетия нарастанием авторитарных тенденций. Как пишет член-корреспондент РАН К.И. Микульский «нынешний российский авторитаризм блокирует разрешение системных противоречий, препятствует демократизации общественной жизни. Сама сущность нынешней модели делает реальной перспективу развертывания государственного насилия над обществом, углубления антидемократической ориентации авторитаризма» [13].
Известен афоризм «история ничему не учит». Но эмпирического материала вполне достаточно чтобы сделать вывод: история много раз наказывала те народы, которые не учат её уроков и не усваивают идеи великих учителей человечества. Вместо стремления к свободе история погружала эти народы в свирепое рабство. Народы, в своём стремлении к свободе и справедливости, оказывались лёгкой добычей в руках различного рода диктаторов, которые конструировали из человеческой массы необходимый им материал. И очень часто это происходило при помощи этой самой массы. Как писал немецкий поэт и драматург Б. Брехт: «Шагают бараны в ряд, Бьют в барабаны, Кожу для барабанов, Сами дают бараны».
Более конкретно, в данной статье речь пойдёт о сложностях рационального осмысления реальных процессов массовым сознанием, повторяющихся технологиях конструирования патерналистски подданнической культуры как фактора исторически повторяющегося тренда погружения народов в несвободу.
Отметим, что сложности взаимодействия сознательного и бессознательного в процессе познания реальности были поставлены Платоном во многих его работах, в том числе в знаменитом «символе пещеры». Сокращая, насколько это возможно для дальнейшего понимания, воспроизведём
этот небольшой диалог между Сократом и братом Платона Главконом из седьмой главы книги «Государство».
- «После этого, — сказал я, — ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию... посмотри-ка: люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, ...С малых лет у них там, на ногах и на шее оковы и видят они только то, что у них прямо перед глазами. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников.
- Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов.
- Это совершенно неизбежно.
- Понаблюдай же их освобождение от оков неразумия и исцеление от
него.
Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его взглянуть вверх - в сторону света.
- И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да ещё если станут указывать на ту или иную мелькающую перед ним вещь и задавать вопрос, что это такое, и вдобавок заставят его отвечать! Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?
- Конечно, он так подумает.
- А если бы ему снова пришлось состязаться с этими вечными узниками, разбирая значение тех теней? Пока его зрение не притупится и глаза не привыкнут — а на это потребовалось бы немалое время, — разве не казался бы он смешон? О нем стали бы говорить, что из своего восхождения он вернулся с испорченным зрением, а значит, не стоит даже и пытаться идти ввысь. А кто принялся бы освобождать узников, чтобы повести их ввысь, того разве они не убили бы попадись он им в руки?
- Непременно убили бы» [16, с. 295-298].
По поводу мифа о пещере в истории философии возникло множество интерпретаций. Некоторые трактовки мифа говорят о том, что Платон таким образом отразил сложность процесса познания. Его люди в пещере ещё не пробились к свету знаний и живут под знаком чувства, под знаком того, что развёртывается перед их взором непосредственной жизни. Действительно, завершая изложение мифа о пещере, Платон, пишет: «область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в ней мощи Солнца. Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, -это подъем души в область умопостигаемого» [16, с. 298].
Итальянские исследователи Дж. Реале и А. Антисери, видят в этом мифе политический подтекст. «Платон говорит о возможном возвращении в пещеру того, кто однажды был освобождён. Вернуться и вывести к свободе тех, с которыми провёл долгие годы рабства. Несомненно, это возвращение философа-политика, единственное желание которого - созерцание истины. Возникает вопрос: что ждёт спустившегося вновь из царства света в царство теней? Его не поймут, пока он не адаптируется к старым привычкам. Принеся с собой возмущение, он рискует навлечь на себя гнев людей, предпочитающих блаженное неведение. Он рискует и большим, - быть убитым как Сократ» [20, с. 130].
Метод рационального прочтения политических мифов и иносказаний, получил название «политической демифологизации» [18, с. 26-30]. Явления мифологизации и демифологизации в социально-политических процессах, методы их исследования обстоятельно рассмотрены герменевтикой, а также раскрыты в теориях К. Маркса о товарном фетишизме [12, с. 80-93], П. Бурдье о символической власти и политическом фетишизме [1, с. 231-320]. Плодотворным для данного исследования оказывается и указание К. Маркса о том, что объект в развитом виде позволяет более основательно понять предыдущие этапы истории изучаемого явления: «.намёки более высокого . могут быть поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно. Буржуазная экономика дает нам, таким образом, ключ к античной и т.д.» [11, с. 731].
Опираясь на методологию этих исследований, представим интерпретацию символа пещеры, навеянную наблюдениями за процессами конструирования мифов в современной политике.
Платон, на мой взгляд, впервые начинает писать о сложностях политической модернизации, связанных, прежде всего с изменением самого чело-
века, с мучительным переходом человека от несвободы к свободе и связанной с этим трудностью преодоления мифологического и необходимостью рационального осмысления.
«Оковы» в платоновском мифе - это не только «оковы неразумия», это «тамошняя премудрость» от которой мучительно и тяжело отказаться. Здесь разговор не только о сложности движения от незнания к знанию, от чувственного к рациональному. Старые привычки - это уютные привычки несвободы. Это привычки политического рабства. Во времена Платона свобода афинян проявлялась в свободе дискутировать и голосовать во время народных собраний, участвовать в судах, занимать должности как по жребию, так и по воле народного собрания. Но индивидуальной свободы граждане полиса не знали. Древнегреческая демократия - это, по существу, была тирания большинства. Идея индивидуальной свободы была ещё неведома древним грекам. Это убедительно показал в своей работе «О свободе у древних в её сравнении со свободой у современных людей» Бенжамен Констан. Свобода у древних - это господство воли большинства, это «свобода», скованная волей большинства.
Платоновский миф пещеры и многие работы философа как раз и являют собой осмысление начального периода перехода человечества от общинно-племенной (доиндивидуальной) эпохи к эпохе индивидуальной свободы. Уже в первых работах Платона ставится проблема индивидуальной свободы, которая в дальнейшем будет выдвинута как важнейший аспект политической модернизации. Так в «Апологии Сократа» есть два примечательных тезиса. В одном из них Сократ, выступая перед судьями, говорит: «нет такого человека, который мог бы уцелеть, если бы стал откровенно противиться вам или какому-нибудь другому большинству» [15, с. 101] и, однако, здесь же, в другом высказывании Сократ утверждает: «Я вам предан афиняне, и люблю вас, но слушаться буду скорее бога, чем вас, и пока я дышу и остаюсь в силах, не перестану философствовать.» [15, с. 98]. Мнение большинства как и закреплённые в мифах «тамошние премудрости» - вот что развёртывается на стене перед узниками пещеры. И против господства этого мнения, ради свободы мыслить, восстаёт Сократ.
Сам Платон, как свидетельствуют его работы, не был почитателем идеи свободы. Авторитетные исследователи, указывая на мельчайшую регламентацию всей жизни платоновского полиса посредством власти и закона, отмечают, что «платонизм в социальном смысле есть философия монахов,
полиции и рабов-послушников» [10, с. 823,828], что «программа греческого мыслителя не выходит за рамки тоталитаризма» [19, с. 124].
Вместе с тем, случай (кейс) Сократа и множество ему подобных процессов остракизма и атимии, происходящих в Древних Афинах, стали для Платона эмпирическим материалом, при анализе которого свобода философствования, свобода мысли были обозначены в качестве важнейшей ценности и ставшие предметом споров во всей дальнейшей общественно-политической литературе, расширяясь в последующие века до идей свободы творчества, свободной личности, свободной индивидуальности. Начиная с эпохи Возрождения, а затем Нового времени, при анализе проблем политической модернизации, социальная мысль неизменно вращалась вокруг идеи человека как высшей ценности исторического процесса, поиска путей, институтов и механизмов практического воплощения этой идеи.
Как в естествознании первая научная революция связывается с переходом от геоцентрической к гелеоцентрической системе мироздания, так и в философско-политической мысли свершилась научная революция, которая приобрела завершённый характер в формуле И. Канта «Поступай так, чтобы ты никогда не относился к человечеству, как в своем лице, так и в лице всякого другого только как к средству, но всегда в то же время и как к цели» [8, с. 269 -270] или известной в более кратком виде «Человек всегда должен быть целью и никогда средством». И растянулась эта научная революция на более чем два тысячелетия: от идеи Сократа о «свободе философствовать» как ценности и до учения Канта о человеке, который всегда должен быть целью и никогда средством. У многих народов этот процесс политической модернизации продолжается ещё и сегодня. И каждый народ осуществляет его в своё время и по-своему, обнаруживая, однако, при этом много общего.
Но политическая история показывает, что мнение большинства - это не только результат сложности процесса познания и трудности расставания с отжившей традицией, застывшей в мифах. Мнение большинства и «тамошние премудрости» - это ещё и результат целенаправленного конструирования и «подмораживания» этого мнения и заблуждений, это результат беспощадной борьбы против тех, кто расколдовывает человеческие заблуждения. Не случайно Платон говорит в своём мифе о ширме, «за которой фокусники помещают своих помощников» и об убийстве тех, «кто принялся бы освобождать узников».
Почти весь ХХ век был веком невиданной в истории человечества решительной схватки идей свободы и несвободы, рационального и иррационального. Появилась, пишет Э. Фромм о фашизме, политическая система «которая, по существу, опирается отнюдь не на рациональные силы человеческого личного интереса. Она пробуждает в человеке такие дьявольские силы, в существование которых мы вообще не верили либо считали их давным-давно исчезнувшими» [23, с. 16]. В облике фашизма, нацизма появились политические силы, которые, спекулируя на иррациональных началах в человеке, уничтожали индивидуальную свободу. «Фашистская концепция, - заявлял в своей доктрине фашизма Б. Муссолини, - подчеркивает значение государства и принимает индивида лишь настолько, насколько его интересы совпадают с интересами государства» [14, с. 237]. Появляются идеологи, в том числе в современной России, которые поднимают иррациональное знамя борьбы против идеи прав и свобод человека и индивида как высшей ценности. «.Русский национализм должен быть единственной и тотальной идеологией, могущей иметь свои различные версии и уровни, но всегда остающейся постоянной во всём, что касается постановки категории «нации» над категорией «индивидуальности». В конечном счёте, должен быть выдвинут радикальный лозунг: «нация - всё, индивидуум - ничто» [5, с. 257].
ХХ век боролся против свободы в первую очередь через физическое насилие над личностью и, лишь затем, с помощью обращения к тёмным сторонам массовой психологии. Коммуникативная сторона властных отношений всегда содержала психологический, иррациональный элемент. Но внимание исследователей и политиков к иррациональным аспектам властвования резко активизировалось вместе с процессом вторжения масс в политику, трансформацией политики в массовое явление. Работы З. Фрейда, Г. Лебона, Г. Тарда, К. Юнга, Э. Фромма, С. Московичи и др., раскрывают значение сознательного и бессознательного в жизни как отдельного человека, так и особенности их проявления в массовом поведении. Было показано, что иррациональное - это постоянный фактор политической жизни. Тем самым были похоронены надежды века Просвещения на рациональное переустройство мира. Понимание политики и общества изменилось в результате осознания следующего факта: любые узы, удерживающие вместе человеческие сообщества, не являются следствием рационального расчета их отдельных представителей [24]. Было показано, что иррациональное в политике, (в том числе политическая мифология от Платона до современности), выполняет
функцию как упрочения социального порядка, так и поддержания страха в обществе ради сохранения власти.
XXI век - становится веком борьбы против свободы в первую очередь через сознание, через психическое воздействие на человека. Обращение к самым тёмным сторонам массового сознания многократно усиливается возможностями технического арсенала Современности. Сегодня обращение к иррациональному, мобилизация бессознательного стало одной из самых эффективных политических технологий. Технические возможности воздействия на массовое сознание многократно увеличиваются в условиях приватизации государства и его институтов определёнными корпоративными группами и монополизации СМИ в руках корпоративного государства. Вместе с пониманием того, что «знания дают власть высочайшего качества» [22, с. 575] будет усиливаться борьба за содержание политических знаний и за каналы передачи этих знаний.
В современную эпоху телевидение представляет собой платоновскую стену пещеры, «телевидение стало основным видом коммуникации» [9, с. 317]. Стена пещеры и тени, мелькающие на ней - сегодня это не что иное, как телевизионная картина, выполняющая функцию коммуникации между властью и обществом. Платоновский миф пещеры раскрывает социально-политические функции мифа как средства массовой коммуникации и как средства манипуляции узниками пещеры со стороны «фокусников и их помощников» наверху пещеры. Этот миф раскрывает процесс политической борьбы за влияние на сознание узников пещеры.
Сегодня власть разговаривает с народом через телевидение, и языком телевидения. Язык телевидения заключает в себе огромные возможности создания и внедрения в массовое сознание политических мифов через обращение к архетипам, к эмоциональной стороне человеческого сознания.
Телевидение стало важнейшим ресурсом властвования и в современной России. Особая значимость телевидения как инструмента власти обусловлена тем, что массовые телеканалы, которые ежедневно смотрят десятки миллионов россиян, прямо или опосредованно находятся под контролем государства. Занимая господствующие позиции в информационном пространстве, государство обладает монополией на повестку дня и интерпретацию тех или иных общественно значимых проблем. Властная интерпретация происходящих событий становится господствующей. Альтернативных интерпретаций граждане не слышат. «Прежде всего, - писал Платон в своём ми-
фе, - разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?».
Высокая эффективность манипулирования массовым сознанием в очередной раз проявилась в технологиях телевизионной эквилибристики в ходе трёхмесячного обсуждения (июль-сентябрь) так называемой пенсионной реформы. Внимательному зрителю заметной была организация телевизионных передач, и особенно ток-шоу, с приглашением только сторонников повышения пенсионного возраста. Сторонники других точек зрения, - несмотря на то, что они имели аргументы, заслуживающие публичного внимания, - доступа к телезрителю не имели. Не имели доступа к зрителю массовых общефедеральных каналов специалисты, эксперты и политики, которые указывали на иные, реальные источники пополнения Пенсионного фонда, не повышая возраста выхода на пенсию. Протестные выступления против пенсионной реформы практически не находили места в новостных программах 1 канала, Россия 1, НТВ. Замалчивались многочисленные лозунги в руках демонстрантов, в которых выражалось недоверие не только правительству, но и президенту. Результаты социологических опросов, в ходе которых выяснялось, что более 90% россиян против повышения возраста выхода на пенсию, в новостных программах не оглашались и в телепрограммах не обсуждались. Таким образом, манипулятивный характер принятия решения, касающегося подавляющей части граждан России, проявился в полную силу.
В этой связи, можно отметить, что в современной России нет общественного мнения, а есть мнение властвующих сил, инкорпорированное в общественное сознание. Общественное мнение - это свободно коммуници-рующие предпочтения различных групп и слоев общества, образующие таким образом мнение сообщества граждан. Но как подчёркивал М. Кастельс «ключевая проблема состоит в том, что на данный момент СМИ представляют собой однонаправленную коммуникационную систему; поэтому реального процесса коммуникации ...при интерпретации сообщений нет» [9, с. 321]. Крупнейший знаток состояния дел на российском телевидении, бывший президентом Академии российского телевидения, В. Познер так оценивал сложившуюся ситуацию в России: «О том нельзя говорить, это нельзя показывать, того нельзя приглашать. Получается, что законы и мнения различных руководителей оказываются выше Основного закона, Конституции РФ» [17]. Эта констатация прозвучала более десяти лет назад, но за прошедшее время
ситуация не изменилась, лишь «фокусники и их помощники» стали более изощрёнными в деле манипулирования массовым сознанием и поведением. «Хотя влияние телевидения на политический выбор весьма разнообразно, политика и политики, не имеющие выхода на телевидение в развитых обществах, просто не имеют шанса получить поддержку населения, поскольку люди получают информацию из СМИ, где телевидение занимает ведущее место» [9, с. 322]. Современной разновидностью легитимации власти всё более становится медиа-манипулятивная легитимация.
И если практикующие социологи проводят сегодня в России исследования по вопросу о доверии властным институтам и персонам, то, на самом деле, они измеряют эффективность государственного телевидения в деле ин-доктринации в массовое сознание взглядов и решений властвующих сил. Эффективность телевизионной индоктринации, фиксируемая социологами, может быть измеряема объёмом и скоростью смены оценок тех или иных событий в массовом сознании россиян, вслед за изменениями официальных оценок этих событий, ретранслируемых массовыми СМИ. Так, очень быстро меняется отношение россиян к политическим фигурам. В бытность мэром Ю. Лужков неизменно получал высокую оценку своей работы со стороны федеральных властей и, соответственно, москвичей. Но как только он был отправлен в отставку, опрос, проведенный исследовательским центром рекрутингового портала Superjob.ru, выявил, что более половины столичных жителей (59%) одобряют решение федеральных властей об отставке Лужкова [21].
На шкале «друг-враг» флюгер общественного мнения очень быстро менял направление в последние годы при оценке отношений «Россия - Украина», «Россия - Турция», «Россия - Европа», «Россия - США». Так, если в январе 2014 года на вопрос «Как вы в целом относитесь сейчас к Украине?» ответы россиян распределились так (в %): очень хорошо - 6; в основном хорошо - 60; в основном плохо - 22; очень плохо - 4; затруднились ответить - 9, то через полгода, в июле 2014, года ситуация кардинально изменилась и выглядела так: очень хорошо - 3; в основном хорошо - 30; в основном плохо - 30; очень плохо - 25; затруднились ответить - 13 [3]. Все эти быстрые изменения массового сознания происходили вслед за изменением официальной политики и вместе с этим, массированной телевизионной агрессией, направленной на изменение общественного мнения россиян. Испытанным и эффективным инструментом достижения необходимого результата выступает искусственное нагнетание ситуации враждебного окружения,
в котором оказывается Россия, а также поиски внутренних врагов в виде некоей пятой колонны. Актуализация образа врага в массовом сознании стала одной из особенностей политического и информационного мейнстрима. В пространстве политического поведения это ведёт к росту радикального национализма и ксенофобии, особенно в молодёжной среде [6, с. 88; 7, с. 4964]. Против тех же, кто сеет возмущение в среде «пещерных людей», развёртывается беспощадная борьба. Им приклеивают ярлыки «предателей Родины», «иностранных агентов», «пятой колонны» и в современной России их иногда убивают.
Конструирование враждебного окружения, как правило, объединяет население вокруг власти, способствует ещё большему укреплению патерна-листски-подданнической культуры россиян, некритическому восприятию всего того, что пишет власть на «стене пещеры». Так формируется сегодня патерналистски подданническое «демократическое большинство». Механизм консервации отживших мнений и заблуждений манипулируемого большинства составляет содержание платоновского «символа пещеры».
В контексте обсуждаемой в этой статье проблемы важны результаты многолетних социологических исследований «Левада-центра» по теме советского и современного российского человека, которые открыли важную особенность. Вместо подтверждения первоначальной гипотезы о советском человеке как «уходящей натуре» эти исследования показали, что «сам по себе тип советского человека никуда не исчезает» [4]. Пришлось признать, - делают вывод исследователи «Левада-центра», - что «дело не в том, чего хотят и как ведут себя молодые люди, а что с ними делают существующие социальные институты. Это вертикаль власти, неподконтрольная обществу, зависимый от администрации президента суд, политическая полиция, массовая мобилизация и призывная армия, лагерная зона, отсутствие самоуправления, псевдопарламент и, наконец, почти не изменившаяся с советских времён массовая школа, воспроизводящая прежние стандарты обучения» [4].
Главные политические характеристики этой «неуходящей натуры» -государственный патернализм, властецентризм, имперский синдром и т. п. Агрессивная, за пределами морали, эксплуатация иррациональных, архаичных структур сознания пронизывает содержание новостных и политических шоу-программ российского телевидения в последние годы. Платоновские «пещерные люди» - это сегодня продукт целенаправленного медиа-манипулирования сознанием и поведением населения с целью закрепления
в нём послушной патерналистски-подданнической культуры как опоры сложившегося режима. «Реформирование» советской идентичности осуществляется возвратом в прошлое, но не продвижением в будущее. Так, консервируя политическую культуру прошлого, господствующие силы стремятся монопольно и окончательно закрепить за собой властные и экономические преференции. Но современные информационные технологии не поддаются монополизации и будут существенно расширять возможности демифологизации реальных процессов.
Каково же место интеллектуала, исследователя, философа в этой борьбе? Ответим словами известного исследователя массовой культуры, немецкого философа и социолога Макса Хоркхаймера: истинная социальная функция «заключается в критике существующего. Главной целью этой критики является воспрепятствовать тому, чтобы человек затерялся в тех идеях и моделях поведения, которые внушает ему общество в его теперешней организации» [25, с. 282].
Литература
1. Бурдье П. Делегирование и политический фетишизм. Мёртвый хватает живого. Политический монополизм и символические революции // Бурдье П. Социология политики. М., Socio-Logos. 1993.
2. Гиро П. Частная и общественная жизнь греков. М., Ладомир. 1994.
3. Гудков Л. Эрозия обоюдной ненависти // Независимая газета (НГ-Политика). 2014. 16 сент.
4. Гудков Л. Повесть о советском человеке // Ведомости. 2016. 28 дек.
5. Дугин А. Основы геополитики. М., Арктогея. 1999.
6. Евгеньева Т. В., Селезнёва А. В. Образ врага как фактор формирования национальной идентичности современной российской молодёжи // По-лития. 2007. №3.
7. Евгеньева Т. В., Селезнёва А. В. Трансформация национально-государственной идентичности российской молодёжи в постсоветский период: ценностные основания и символические репрезентации // Полития. 2017. № 4.
8. Кант И. Основы метафизики нравственности // Сочинения в шести томах. Т. 4. Ч. I. М.: Мысл». 1965.
9. Кастельс М. Информационная эпоха. М., ГУ ВШЭ. 2000.
10. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма. М., Мысль. 1993.
11. Маркс К., и Энгельс Ф Сочинения. Изд. Второе // Маркс К., Введение (Из экономических рукописей 1857-1858 гг.). Т. 12, М., 1958.
12. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения // Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 23, М., 1960.
13. Микульский К. И. Кризис российского авторитаризма // Независимая газета. 2011. 06 апр.
14. Муссолини Б. Доктрина фашизма. Антология мировой политической мысли. В 5-ти т. Т. 2. М., Мысль. 1997.
15. Платон. Апология Сократа. Сочинения в 3-х т. Т.1. М., Мысль.
1968.
16. Платон. Государство. Собрание соч. в 4-х т. Т.3. М., Мысль. 1994.
17. Полосин В. Миф, религия, государство. М., Ладомир. 1999.
18. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х т. Т. 1. М., Феникс. 1992.
19. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. I. Античность. Санкт-Петербург. 1994.
20. Скибюк С. Москвичи без Лужкова / http://73anticrizis.ru/content/view/1703/2/ (дата обращения 12.05.2018).
21. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., АСТ. 2001.
22. Фромм Э. Бегство от свободы. М., «Прогресс». 1995.
23. Хобсбаум Э. Массовое производство традиций: Европа, 1870 - 1914 // Неприкосновенный запас 2015. №6 http://magazines.russ.ru/nz/2015/104/massovoe-proizvodstvo-tradicij-evropa-18701914.html (дата обращения 12.05.2018).
24. Horkheimer M. Die gesellschaftlichen Funktion der Philosophie. Frankfurt am Main. 1974.
References
1. Burd'e P. Delegirovanie i politicheskij fetishizm. Myortvyj hvataet zhivogo. Politicheskij monopolizm i simvolicheskie revolyucii // Burd'e P. Sociologiya politiki. M., Socio-Logos. 1993.
2. Giro P. CHastnaya i obshchestvennaya zhizn' grekov. M., Ladomir.
1994.
3. Gudkov L. EHroziya oboyudnoj nenavisti // Nezavisimaya gazeta (NG-Politika). 2014. 16 sent.
4. Gudkov L. Povest' o sovetskom cheloveke // Vedomosti. 2016. 28 dek.
5. Dugin A. Osnovy geopolitiki. M., Arktogeya. 1999.
6. Evgen'eva T. V., Seleznyova A. V. Obraz vraga kak faktor formiro-vaniya nacional'noj identichnosti sovremennoj rossijskoj molodyozhi // Politiya. 2007. №3.
7. Evgen'eva T. V., Seleznyova A. V. Transformaciya nacional'no-gosudarstvennoj identichnosti rossijskoj molodyozhi v postsovetskij period: cennostnye osnovaniya i simvolicheskie reprezentacii // Politiya. 2017. № 4.
8. Kant I. Osnovy metafiziki nravstvennosti // Sochineniya v shesti tomah. T. 4. CH. I. M.: Mysl». 1965.
9. Kastel's M. Informacionnaya ehpoha. M., GU VSHEH. 2000.
10. Losev A. F. Ocherki antichnogo simvolizma. M., Mysl'. 1993.
11. Marks K., i EHngel's F Sochineniya. Izd. Vtoroe // Marks K., Vvede-nie (Iz ehkonomicheskih rukopisej 1857-1858 gg.). T. 12, M., 1958.
12. Marks K., EHngel's F. Sochineniya // Marks K. Kapital. Kritika po-liticheskoj ehkonomii. T. 23, M., 1960.
13. Mikul'skij K. I. Krizis rossijskogo avtoritarizma // Nezavisi-maya gazeta. 2011. 06 apr.
14. Mussolini B. Doktrina fashizma. Antologiya mirovoj politiche-skoj mysli. V 5-ti t. T. 2. M., Mysl'. 1997.
15. Platon. Apologiya Sokrata. Sochineniya v 3-h t. T.1. M., Mysl'. 1968.
16. Platon. Gosudarstvo. Sobranie soch. v 4-h t. T.3. M., Mysl'. 1994.
17. Polosin V. Mif, religiya, gosudarstvo. M., Ladomir. 1999.
18. Popper K. Otkrytoe obshchestvo i ego vragi. V 2-h t. T. 1. M., Fe-niks.
1992.
19. Reale Dzh., Antiseri D. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashih dnej. I. Antichnost'. Sankt-Peterburg. 1994.
20. Skibyuk S. Moskvichi bez Luzhkova / http://73anticrizis.rU/content/view/1703/2/ (data obrashcheniya 12.05.2018).
21. Toffler EH. Metamorfozy vlasti. M., AST. 2001.
22. Fromm EH. Begstvo ot svobody. M., «Progress». 1995.
23. Hobsbaum EH. Massovoe proizvodstvo tradicij: Evropa, 1870 - 1914 // Neprikosnovennyj zapas 2015. №6 http://magazines.russ.ru/nz/2015/104/massovoe-proizvodstvo-tradicij-evropa-18701914.html (data obrashcheniya 12.05.2018).
24. Horkheimer M. Die gesellschaftlichen Funktion der Philosophie. Frankfurt am Main. 1974.
