CC BY
312
УДК 321.02
Н.И. Грачев
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ: К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ ПОНЯТИЯ И ОСНОВАНИЯХ КЛАССИФИКАЦИИ
Введение: под политическим режимом, как правило, понимается совокупность способов, средств и приемов осуществления государственной власти. Но историческая практика государственного строительства показывает, что указанное определение страдает определенной узостью, не отражает многих качественных характеристик политического режима как одного из элементов формы государства. Цель: установить полное аутентичное содержание данного понятия, которое позволило бы уйти от господствующего в теории государства и права схематичного и упрощенного подхода к типологии политических режимов, согласно которому все они подразделяются на демократические и антидемократические, а среди последних выделяют авторитарные и тоталитарные. В этой классификации под демократическим режимом понимается лишь одна из его разновидностей, которую правильней было бы назвать либерально-демократическим режимом и которая характерна лишь для современных капиталистических государств Запада, где ключевой характеристикой является понятие либерализма, а не демократии. Методологическая основа: диалектический, системный, сравнительно-правовой, исторический методы. Результаты: в статье обосновывается, что для квалификации политического режима в конкретной стране, на любом историческом этапе ее развития необходимо определить: кто является фактическим носителем государственного верховенства, властно-управленческую деятельность (и лишь в последнюю очередь) какие политические и правовые формы, методы и приемы превалируют в его деятельности. Только исходя их таких критериев становится возможным выделение либерально-демократического, тоталитарно-демократического, тоталитарно-олигархического, авторитарно-олигархического, авторитарно-либерального, авторитарно-демократического, олигархически-либерального, олигархически-демократического и иных режимов, нередко упоминаемых в отдельных научных и публицистических работах, но практически игнорируемых современной юриспруденцией. Выводы: самыми крайними противоположностями среди политических режимов являются тоталитаризм и либерализм, которые в своем «чистом» виде практически не встречаются. Важнейшую роль в идентификации политического режима в том или ином государстве играет установление его социальной сущности, т.к. невозможно определение и конституированное оптимального режима функционирования государственного механизма в отрыве от общих основ устройства социума.
Ключевые слова: политический режим, государственная власть, суверенитет, политико-правовой порядок, олигархия, демократия, либерализм, авторитаризм, тоталитаризм.
© Грачев Николай Иванович, 2019
Доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и административного права (Волгоградская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации); e-mail: grachev.n.i@mail.ru © Grachev Nikolai Ivanovich, 2019
Doctor of law, Professor, Constitutional and administrative law department (Volgograd Academy of the Ministry 20 of internal Affairs of the Russian Federation)
N.I. Grachev
POLITICAL REGIMES: ON THE ISSUE OF THE CONTENT AND THE GROUNDS FOR CLASSIFICATION CONCEPT
Background: the political regime, as a rule, is meant as a combination of methods, means and techniques of exercising state power. But the historical practice of state construction shows that such a definition suffers from a certain narrowness and does not reflect many of the qualitative characteristics of the political regime as one of the elements of the state's form. Objective: establish the full authentic content of this concept, which would allow us to get away from the schematic and simplified approach to the typology of political regimes that prevails in the theory of state and law, according to which they are divided into democratic and anti-democratic, and among the latter they are distinguished - authoritarian and totalitarian. In this classification, a democratic regime is understood to be only one of its varieties, which would be more correct to call a liberal democratic regime and which is characteristic only of the modern capitalist states of the West, where the key characteristic is the concept of liberalism rather than democracy. Methodology: dialectical, systemic, comparative legal, historical methods of research. Results: the article substantiates that in order to qualify the political regime in a particular country, at any historical stage of its development, it is necessary to determine: the actual carrier of state supremacy; in the interests of what social classes and strata does this holder carry out power-management activity; and only last but not least, what political and legal forms, methods and techniques prevail in its activities. It is only on the basis of their criteria it becomes possible to distinguish between liberal-democratic, totalitarian-democratic, totalitarian-oligarchic, authoritarian-oligarchic, authoritarian-liberal, authoritarian-democratic, oligarchic-liberal, oligarchic-democratic and other regimes that are often mentioned in separate scientific and journalistic works, but practically ignored by modern jurisprudence. Conclusions: the most extreme contrasts among political regimes are total-itarianism and liberalism, which in their «pure» form are almost never found. The most important role in identifying the political regime in a given state is played by the establishment of its social essence, since it is impossible to determine and constitute the optimal regime for the functioning of the state mechanism in isolation from the general principles of the structure of society.
Key-words: political regime, state power, sovereignty, political and legal order, oligarchy, democracy, liberalism, authoritarianism, totalitarianism.
В современном государствоведении политический (политико-правовой, н
государственный, государственно-правовой) режим принято рассматривать й
как элемент формы государства. При этом само понятие формы государства |
связывается в юриспруденции с особенностями его внутреннего строения. Так, е
в одном из учебных курсов о форме государства говорится как о категории, о
которая «показывает особенности внутренней организации государства, по- к
рядок образования и структуру органов государственной власти, специфику их м
территориальной обособленности, характер взаимоотношений друг с другом и |
населением, а также методы, которые используются ими для осуществления №
организующей и управленческой деятельности» [1, ^ 79]. Поэтому изучить фор- 61
му государства — значит изучить его строение, составные части, внутреннюю )
структуру, основные способы установления и осуществления государственной о власти [2, ^ 212]. Исходя из этого, в структуре формы государства выделяют: форму правления, государственное устройство и политический режим.
Форма правления призвана показать «внешний», «наружный» вид, устройство, структуру верховной власти государства, предусмотренную конституционным законодательством, а в более давние времена — одобренную и признанную народным правосознанием. То есть под формой правления следует понимать
правовую организацию верховной (высшей) власти в государстве, которая вклю- 21
чает в себя: систему высших органов государственной власти в стране; порядок формирования этих органов и следовательно характер их связи с населением; правовое положение (статус) каждого из высших органов государственной власти; порядок распределения между высшими органами государственной власти суверенных правомочий, чем и предопределяется характер взаимоотношений между ними.
Понятием «государственное устройство» характеризуется территориальная организация государства и государственной власти, определяется характер отношений государства в целом, его верховной власти с составными территориальными частями (субъектами федерации, автономными образованиями, административно-территориальными единицами и т.д.) и их органами публичной власти. Как юридическое понятие «государственное устройство» («форма государственного устройства») призвано определить правовую модель территориальной организации государства и его населения, а также установить роль и место каждого территориального уровня в системе формирования и осуществления государственной власти, государственно-властных функций и полномочий. Именно поэтому различные формы государственного устройства и их разновидности необходимо различать прежде всего по юридическим признакам, а не фактическим и содержательным критериям.
Под политическим режимом, как правило, понимается совокупность путей, средств, способов и приемов осуществления государственной власти, проявляемых непосредственно в ее действиях, конкретных актах властвования и характере общего воздействия на различные сферы и отрасли общественной жизни.
Однако некоторые авторы считают, что понятие формы государства должно включать в себя лишь форму правления и государственное устройство, а полит тический режим рассматривают как элемент, характеризующий внутренний, ° содержательный, сущностный аспект государственной деятельности [3, с. 78]. ¿г Разделяя в целом такой подход, следует заметить, что политический режим ~ имеет тем не менее самое непосредственное отношение к проблеме фактического го осуществления суверенитета (верховной власти) государства и формам его 1 реализации. Уже отсюда, на наш взгляд, становится очевидным, что указанное ^ выше определение политического режима страдает определенной узостью, не 1 отражает многих его качественных характеристик режима и существенных § признаков формы государства.
| Политический режим выступает как реальное, фактическое проявление
§. организации и осуществления государственной власти, процесс ее действительного функционирования. С этой точки зрения он может быть определен £ как фактический политико-правовой порядок осуществления государственной £ власти, организуемый и направляемый ее верховным носителем — сувереном. | Организация реального, фактического политико-правового порядка (режи-
° ма его функционирования) связана с принятием конкретных политических 1 решений, которые на практике могут сильно видоизменить юридическую
0 конституцию, т.е. правовую организацию верховной власти и установленный § законодательством характер правовых связей между центром и местами, т.е.
1 форму правления и форму государственного устройства. Поэтому фактическая | конституция может значительно отличаться от юридической благодаря самому
характеру и направленности решений, принимаемых высшими органами государственной власти, а также степени их возможности и способности контролировать нижестоящие звенья государственного аппарата и различные социальные слои населения, этнические и региональные элиты и состояние дел на местах. А от этого зависит не только дееспособность верховной власти и отношение к ней со стороны населения, но и само существование, внешняя самостоятельность и 22 независимость государства и государствообразующего народа.
Поэтому правы те авторы, которые связывают понятие политического режима с легитимностью государственной власти [4, с. 197-208; 5, с. 16; 2, с. 246] и рассматривают его не только как систему методов, способов и средств, но и форм властвования, «через которые государственная власть легитимирует свое существование и функционирование» [5, с. 17]. Здесь обращает на себя внимание признание в качестве составной части политического режима форм властвования, которые могут быть правовыми, внеправовыми и неправовыми — сугубо организационными, политическими, административными, организационно-политическими и т.д. Режим сопоставляется здесь не только с функционированием, деятельностью государственной власти, но и с самим ее существованием, наличием как таковой, вне зависимости от способов ее утверждения, форм и методов ее осуществления. Главное — это принятие и поддержка верховной власти со стороны населения, признание ее законной и справедливой, а следовательно признание таковыми способов, средств и методов, которые она применяет в своей деятельности в данных конкретных условиях.
В свою очередь, легитимация конкретного субъекта (носителя) верховной власти происходит на основе признания государствообразующим народом определенного общественного идеала (какой-то большой политико-правовой идеи), носителем и выразителем которого выступает верховная власть. Политико-правовая идея может принимать различные формы (религиозной, морально-нравственной, социально-экономической доктрины, политико-правовой идеологии и т. д.), но она существенно отличается от всех прочих идей тем, что всегда «выражает некоторый порядок общественной жизни, главным образом тот, который касается осуществления членами общества своей физической, экономической и интеллектуальной власти над вещами и другими людьми» [4, с. 55]. Поэтому верховная власть, когда она признается и поддерживается обществом — это всегда метафизическая власть, власть определенных идей и идеалов. н
Речь идет о некоторой системе социально-политических ценностей — идей к и принципов, носителем которых является весь государствообразующий народ а или его большинство, а выразителем — правящий слой, активное меньшинство, в формирующее идеи и принципы и выступающее их транслятором. Признание | народом авторитета верховной власти, его согласие с ее формами, аспектами и з методами деятельности в целом всегда осуществляется в рамках тех ценностей, р которые разделяются им на данном историческом этапе. Поэтому верховная го- в сударственная власть имеет свою систему убеждений или, если воспользоваться о терминологией Н.С. Трубецкого, свою «идею-правительницу» [6, с. 438-443], на ю чьем основании формируется общее мировоззрение государствообразующего Д народа и строится сама организация и деятельность верховной власти. Такая с «идея-правительница» является основой политических и правовых представ- | лений подавляющей массы населения, легитимирующей данную конкретную а организацию верховной власти и ее властно-организующую деятельность. В этом М смысле все государства являются в той или иной степени идеократическими. 1
Однако под воздействием времени, влияния новых условий и идеологий, не- № обходимости модернизации экономики и т.д. прежние традиционные формы 3 организации верховной власти (формы правления) и территориального устрой- ) ства государства (формы государственного устройства) начинают требовать 1 своего реформирования, но в силу определенной консервативности правовой системы, самой устойчивости или малой подвижности таких форм это бывает очень нелегко сделать. С другой стороны, в условиях кардинальных реформ, революционных потрясений, смены общественно-экономических формаций у нового правящего слоя возникают соблазны коренным образом поменять все формы организации государства и государственной власти, хотя для этого никаких особых предпосылок еще не существует или они очень малы и находятся 23
в зачаточном состоянии. И тогда новые организационные формы постепенно начинают наполняться традиционным содержанием с помощью вполне традиционных методов, способов и средств осуществления власти. В обоих случаях политический режим может корректировать недостатки или слабые стороны формы правления и формы государственного устройства и даже видоизменять их, по существу, с точки зрения их содержания.
Не случайно исследователи рассматривают политический режим как наиболее динамичную, подвижную часть формы государства, чутко реагирующую на все наиболее важные процессы и изменения в условиях существования и жизнедеятельности государственно организованного общества, его социально-культурной среды, соотношения социальных групп и сил. «Государственный режим, — отмечает М.Н. Марченко, — в значительной мере индивидуализирует форму государства, определяет ее роль в государственно-правовом механизме, <...> указывает на ее известную организационную законченность» [2, с. 250]. Режим функционирования верховной власти в конкретном государстве оказывает существенное влияние на его форму правления в сторону ее индивидуализации даже по отношению к конкретным ее разновидностям монархии или республики, а реальное распределение властных функций и полномочий между центром и регионами способно направить развитие формы его государственного устройства в иное русло, чем это предусмотрено конституционным законодательством.
В связи с этим представляется весьма схематичным и упрощенным господствующий подход к типологии государственных режимов, согласно которому все они подразделяются на демократические и антидемократические, а среди последних выделяются — тоталитарные и авторитарные. Данная классификация жестко противопоставляет тоталитарный и демократический режимы, т а авторитаризм нередко рассматривается как некая переходная форма от то° талитаризма к демократии и нечто среднее между ними [7, с. 241-248]. Иногда ¿г авторитарный и тоталитарный режимы объединяются под общими названиями: ~ «автократический» [8, с. 4-43] или «диктаторский» [9, с. 167-170]. §■ В этой классификации под демократическим режимом понимается лишь
I одна из его разновидностей, которую правильнее было бы назвать либерально-& демократическим режимом и которая характерна для современных капитали-1 стических государств Запада, где ключевым является понятие либерализма, § а не демократии. Однако необходимо иметь в виду, что западная либеральная I демократия есть только один из вариантов демократии. Не случайно некоторые §. авторы, в том числе известные представители западной либеральной мысли, такие как Ф. Закария, выделяют в качестве особой разновидности политиче-£ ских режимов либерально-недемократические и нелиберально-демократические £ режимы [10, с. 49-50, с. 75-78, с. 83, с. 87-123]. К числу первых он относит ряд | стран Восточной Азии 1950-х-80-х гг. (Тайвань, Юж. Корея, Малайзия), Чили в ° 1970-90-е гг. в период правления генерала А. Пиночета. Вторыми, на наш взгляд, 1 следует считать оригинальные, нелиберальные, но окрашенные национальной
0 демократической спецификой политические режимы в Китае, Иране, Венесуэле, § на Кубе и — до недавнего времени — в Ираке и Ливии. «Их демократичность
1 объективна и нисколько не зависит от чьего-либо «признания» или «непризна-& ния» [11, с. 202], поскольку их демократичность носит сущностно социальный
характер — они осуществляются в интересах широких народных масс.
Вполне правомерно, по нашему мнению, разделение политических режимов на либерально-авторитарные и авторитарно-демократические. Примером первых можно считать Испанию при Ф. Франко (1939-1975 гг.) многие латиноамериканские государства 40-90-х гг. ХХ в. (режим Х.Д. Перона в Аргентине в 1940-50-е гг. или того же А. Пиночета в 1970-90-е гг. в Чили) и некоторые страны Азии и Африки второй 24 половины ХХ в. (например, Египет с 50-х гг. ХХ в. до настоящего времени).
Иллюстрацией вторых являются Куба, Ливия при М. Каддафи (1969-2011 гг.), Египет при А.Г. Насере (1954-1970 гг.), Сирия при отце и сыне Асадах (с 1970 г.).
Существуют также демократические режимы, сочетающие элементы оригинального политического творчества, основанного на национальной политико-правовой культуре, и черты, заимствованные у западных либеральных демократий (Индия, Малайзия, Пакистан, Казахстан, Белоруссия, Россия) [11, с. 202]. Как правило, такие режимы сочетают в себе элементы демократии, либерализма и мягкого (а иногда и не очень) авторитаризма.
Исходя из этого представляется, что понятие политического режима как системы способов и форм осуществления государственной власти также существенно сужает понятие. Если понятие формы правления показывает формальную, правовую сторону организации верховной власти, то есть отвечает на вопросы, «кому верховная власть принадлежит „де-юре"», «кто формально-юридически имеет и реализует суверенные права», то понятие государственного режима определяет: 1) фактического обладателя суверенитета (сословия, социальной или политической группы, которой принадлежит де-факто верховная власть); 2) в интересах каких социальных групп (сословий, классов, народа в целом) он осуществляет государственную власть; 3) то, какими формами, методами и средствами он пользуется для принятия и осуществления своих решений. Другими словами, для квалификации политического режима в каждой конкретной стране, на любом историческом этапе ее развития необходимо определить: фактического носителя государственного верховенства (вождя, монарха, правящий слой, партийную или бюрократическую верхушку и т.д.); в интересах каких общественных классов и слоев этот носитель осуществляет властно-управленческую деятельность; 4) какие политические и правовые формы, методы и приемы превалируют в его деятельности.
С указанных позиций полисная демократия Древней Греции, как и аристократия Древнего Рима вполне заслуживает определения «тоталитарной», о чем вполне обоснованно написал в свое время Ф. де Куланж. Причем этот демократический и аристократический тоталитаризм носил еще и теократический характер [12, с. 237-253, с. 378-388]. Также следует признать, что советский режим при И.В. Сталине носил и тоталитарный, и вполне демократический характер. К.В. Арановский называет его охлократией [13, с. 265-266]. Однако вряд ли можно назвать властью толпы, черни — режим, где существует культ одной личности, которая как о том пишет сам автор, своим могуществом превосходит любых монархов, опирается при этом на очевидное одобрение подавляющей массы [13, с. 266] и существует на протяжении нескольких десятилетий. Ведь охлократия весьма близка к анархии и неспособна существовать в относительно чистом виде сколько-нибудь длительное время, т.к. отрицает какое-либо твердое организующее начало.
Главное, на наш взгляд, что отличает демократический режим, это соответствие деятельности аппарата государственной власти интересам народа или его большинства. Фактически же (а при рассмотрении государственного режима важны именно фактическая сторона дела, реально существующие формы и методы осуществления власти) воля народа всегда будет адекватна и тождественна самой себе, когда принимаемое политическое решение соответствует его интересам и отвечает его представлениям о нравственном идеале общего блага, добра и справедливости. В таком случае совсем не имеет значения, выводится ли решение из миллиона голосов или та же самая воля проявляет себя формально как воля отдельного человека [14, с. 173].
В условиях авторитарной и тоталитарной демократии, как правило, существует политический и (или) партийный лидер-диктатор, наделенный широкими народными массами неограниченным доверием. Утверждается и действует принцип «благо народа — высший закон». Решения диктатора, концентрирующего фактически все полномочия суверенного значения, воспринимаются как осуществление надежд и чаяний народа. Цель его деятельности рассматривается в русле реального осуществления суверенитета — обеспечение благополучия нации, достижение государственного могущества, утверждение внутреннего единства, борьба с внешними и внутренними врагами. Поэтому демократия достаточно часто сочетается с тоталитаризмом единственной правящей партии и авторитаризмом государственных лидеров и вождей.
Некоторые авторы, исходя из самого определения государственного режима, считают, что демократия — это не политический режим, а форма правления, показывающая организацию верховной власти, при которой народ играет решающую роль в ее осуществлении. «Форма правления отвечает на вопрос „кто правит?", а режим правления — „как правит?"» [15, с. 115]. Представляется, что такой подход существенно сужает понятие государственного режима. На наш взгляд, понятие формы правления показывает формальную, правовую сторону организации верховной власти, т.е. отвечает на вопросы: «кому верховная власть принадлежит „де-юре"», «кто формально-юридически имеет и реализует суверенные права?». А понятие государственного режима определяет фактического обладателя суверенитета и то, какими формами, методами и средствами он пользуется для принятия и осуществления своих решений. Поэтому не случайно, в литературе говорится не только о демократическом, но и аристократическом, олигархическом, плутократическом, военном, абсолютистском, парламентском, министрериалистском, президенциалистском, дуалистическом, партократическом, а также конституционном, плюралистическом, либеральном, пробуржуазно-либеральном и пробуржуазно-авторитарном и др. режимах [16, с. 153-158; 17, с. 230-232, с. 342-353; 18, с. 216-226].
Продолжение в № 1(132) за 2020 г.
Библиографический список
1. Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.: Юристъ, 2001. 776 с.
2. Марченко М.Н. Проблемы общей теории государства и права: учебник: в 2 т. М.: ТК Велби, Проспект, 2007. Т. 1: Государство. 752 с.
3. Мишин АА. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. М.: Белые альвы, 1996. 400 с.
4. Дибиров А.-Н.З. Теория политической легитимности: курс лекций. М.: Российская политическая энциклопедия, 2007. 272 с.
5. Киреева СА. Политический режим как элемент формы государства (теоретико-правое исследование): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1997. 28 с.
6. Трубецкой Н.С. Об идее-правительнице идеократического государства // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. С. 438-443.
7. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М.: Социально-политический журнал, 1994. 272 с.
8. Olson M. Power and Prosperity: Outgrowing Communist and Capitalist Dictatorships. N.Y.: Basic Books, 2000. 234 p.
9. Гаджиев К.С. Политическая философия. М.: ОАО Экономика, 1999. 606 с.
10. Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. М.: Ладомир, 2004. 383 с.
11. Иванов В. Теория государства. М.: Территория будущего, 2010. 272 с.
12. Куланж. Ф. де. Гражданская община древнего мира. СПб.: Типография Б.М. Вольфа, 1906. 459 с.
13. Арановский К.В. Государственное право зарубежных стран: учебник для вузов. М.: ФОРУМ-ИНФРА-М, 1998. 488 с.
14. Шмитт К. Духовно-историческое состояние современного парламентаризма // Политическая теология: сборник. М.: КАНОН-пресс-Ц, 2002. С. 155-256.
15. Сафонов В.Н. Соотношение форм правления и режимов правления // Социально-политический журнал. 1998. № 1. С. 112-122.
16. Категории политической науки: учебник. М.: Московский государственный институт международных отношений (Университет): Российская политическая энциклопедия, 2002. 656 с.
17. Конституционное (государственное) право зарубежных стран: в 4 т. / отв. ред. Б.А. Страшун. М.: БЕК, Т. 1-2. Часть общая: учебник. 2000. 784 с.
18. Чиркин В.Е. Сравнительное конституционное право: учебное пособие для магистрантов и аспирантов. М.: ИД «Юриспруденция», 2011. 400 с.
References
1. Theory of State and Law: course of lectures / ed. by N.I. Matuzov and A.V. Malko. M.: Lawyer, 2001. 776 p.
2. Marchenko M.N. Problems of the General Theory of State and Law: textbook in 2 vol. M.: TK Velbi, Publishing house Prospect. 1. State. 2007. 752 p.
3. Mishin A.A. Constitutional (State) Law of Foreign Countries. M.: White Alvas, 1996. 400 p.
4. DibirovA.Z. Theory of Political Legitimacy: course of lectures. M.: Russian political encyclopedia, 2007. 272 p.
5. Kireeva S. Political Regime as an Element of the Form of the State (Theoretical-legal Research): extended abstract. dis. ... cand. of law. Saratov, 1997. 28 р.
6. Trubetskoy N.S. About the Idea-the Ruler of the Ideocratic State // Trubetskoy
N.S. History. Culture. Language. M.: Publishing group «Progress», 1995. P. 438-443. |
7. Dogan M., Pelassi D. Comparative Political Sociology. M.: Soc.-polit. journal., 1994. ¡ 272 p. £
8. Olson M. Power and Prosperity: Outgrowing Communist and Dictatorships. N.Y.: о Basic Books, 2000. 234 p. о
9. Gadzhiyev K.S. Political Philosophy. M.: JSC «Economy», 1999. 606 p. §'
10. Zakariya F. Future of Freedom: Non-liberal Democracy in the United States and д Abroad. M.: Ladomir, 2004. 383c. С
11. Ivanov V. Theory of State. M.: Territory of future, 2010. 272 p. H
12. Coolange. F.de. The Civil Community of the Ancient World. SPb.: Printing House 0 of Wolf, 1906. 459 p. р
13. Aranovsky K.V. State Law of Foreign Countries: Textbook for universities. Moscow: д FORUM-INFRA-M, 1998. 488 p. С
14. Schmitt K. Spiritual and Historical State of Modern Parliamentarism // Political § theology: Collection. M.: CANON-press-C, 2002. P. 155-256. |
15. Safonov V.N. The Ratio of Forms of Government and Regimes of Gov-ernment // | Socio-political journal. 1998. No. 1. P. 112-122. ¡
16. Categories of Political Science: textbook. M.: Moscow state Institute of international ¿ relations (University): Russian political encyclopedia, 2002. 656 p. (
17. Constitutional (State) Law of Foreign Countries: in 4 vol. V. 1-2. General part: 1 textbook / Ed. editorship of Professor B. A. Strashun. M.: BEK publishing House, 2000. ) 784 p. 9
18. Chirkin V.E. Comparative Constitutional Law: textbook for undergraduates and graduate students. M.: Publishing house «Jurisprudence», 2011. 400 p.
