CC BY
68
УДК 947. 083.7
Б01 10.21685/2072-3024-2019-2-2
В. Н. Кузнецов
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ НАКАНУНЕ ФЕВРАЛЯ 1917 г.: К ВОПРОСУ О СКЛАДЫВАНИИ РЕВОЛЮЦИОННОГО КРИЗИСА (НА МАТЕРИАЛАХ СРЕДНЕГО И НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ)
Аннотация.
Актуальность и цели. Проблема начала революции остается одной из сложных в исторической науке. Анализ истории политических партий, оказывавших серьезное влияние на общероссийские процессы, происходящие в 1916 -начале 1917 г., поможет лучше понять данный исторический феномен. Цель работы состоит в том, чтобы определить их роль в складывании революционного кризиса в Поволжье - одном из важных регионов России. Для достижения поставленной цели следует рассмотреть организованность, численность, особенности тактики и уровень поддержки населением партий.
Материалы и методы. Реализация исследовательских задач была достигнута на основе данных из фондов Государственного архива РФ, Государственного архива Ульяновской области, региональной периодической печати изучаемого периода, мемуарной литературы. Методологический потенциал включает сравнительно-исторический метод, применение которого позволяет сопоставить уровень организации и активности политических партий в Среднем и Нижнем Поволжье.
Результаты. Исследовано организационное состояние партий в Симбирской, Самарской, Саратовской и Астраханской губерниях, численность, основные проявления их политической деятельности и степень влияния на общество. Рассмотрены особенности функционирования партий накануне февральской революции.
Выводы. Изучение истории политических партий региона позволило сделать вывод о том, что к февралю 1917 г. не произошло сколько-нибудь существенного роста политической активности, уровень которой по сравнению с 1905 г. оставался невысоким. Революционные партии по-прежнему были дезорганизованы и малочисленны, не имели своей печати, подпольная деятельность все более замещалась легальной. Черносотенцы существовали в рамках организаций, имели значительно большее, чем радикальные силы, число сторонников, но это не способствовало росту их влияния на массы, их идеология неуклонно теряла свою популярность. В лучшем положении оказались кадеты, которые сохранили организационное единство, основные кадры и, главное, были связаны с набирающим силу Прогрессивным блоком. Они были готовы к взятию власти в свои руки, что и объясняет тот факт, что именно кадеты первоначально оказались в управлении губерниями после февральской революции. Революционного кризиса в регионе почти не наблюдается, а значит, революция должна прийти в Поволжье извне, начавшись, как это и произошло, в столице.
Ключевые слова: большевики, меньшевики, социалисты-революционеры, октябристы, Союз русского народа, Союз Михаила Архангела.
© Кузнецов В. Н., 2019. Данная статья доступна по условиям всемирной лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License (http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/), которая дает разрешение на неограниченное использование, копирование на любые носители при условии указания авторства, источника и ссылки на лицензию Creative Commons, а также изменений, если таковые имеют место.
V. N. Kuznetsov
POLITICAL PARTIES ON THE EVE OF FEBRUARY 1917:
TO THE QUESTION OF EMERGING OF A REVOLUTIONARY CRISIS (ON THE MATERIALS OF MIDDLE AND LOWER VOLGA REGION)
Abstract.
Background. The problem of the beginning of the revolution remains one of the most difficult in historical science. Analysis of the history of political parties that had a serious impact on the all-Russian processes taking place in 1916 - early 1917. will help to better understand this historical phenomenon. The purpose of the work is to determine their role in the formation of a revolutionary crisis in Volga region, one of the important regions of Russia. To achieve this goal, their organization, size, tactics, and level of public support should be considered.
Materials and methods. The implementation of research tasks was achieved on the basis of data from the funds of the State Archives of the Russian Federation, the State Archives of Ulyanovsk Region, the regional periodicals of the study period, memoirs. The methodological potential includes a comparative historical method, the use of which allows to compare the level of organization and activity of political parties in Middle and Lower Volga region.
Results. The organizational state of the parties in Simbirsk, Samara, Saratov and Astrakhan provinces, the number, main manifestations of their political activities and the degree of influence on society are investigated. The features of the functioning of the parties on the eve of the February revolution are considered.
Conclusions. A study of the history of political parties in the region led to the conclusion that by February 1917 there had not been any significant increase in political activity, the level of which was relatively low compared to 1905. The revolutionary parties were still disorganized and few in number, did not have their own seal, underground activities were increasingly replaced by legal ones. The Black Hundreds existed within organizations, had much more than radical forces, the number of supporters, but this did not contribute to the growth of their influence on the masses, their ideology was steadily losing its popularity. The Cadets, who retained their organizational unity, core cadres and, most importantly, were associated with the Progressive Bloc gaining strength, were in a better position. They were ready to take power into their own hands, which explains the fact that it was the Cadets who were initially in the management of the gubernias after the February revolution. The revolutionary crisis in the region is almost not observed, which means that the revolution must come to Volga region from the outside, starting, as it happened in the capital.
Keywords: Bolsheviks, Mensheviks, Socialist Revolutionaries, Octobrists, Union of the Russian People, Union of Michael the Archangel.
Введение.
Выдвижение исследовательской проблемы
Исследовательская проблема данной статьи состоит в том, чтобы, используя материал значительного по территории и политически важного региона, каким является Среднее и Нижнее Поволжье, ответить на вопрос -имело ли место в стране складывание революционного кризиса к февралю 1917 г. Если да, то февральская революция была объективна и закономерна,
если нет, то она явилась результатом заговора, не имеющего связи с российскими реалиями.
Революционный кризис должен проявляться, помимо прочего, в активности революционных партий. Мы должны видеть успешное возрождение партийных организаций, усиление работы в массах, увеличение протестных акций, инициированных революционными структурами. Соответственно, ожидаема заметная ответная реакция правых партий, противодействующих радикалам. Предполагается, что либералы также возобновят свою политическую деятельность. Отсутствие этих процессов или их частичное проявление, скорее всего, говорит о том, что революционный кризис еще не сложился.
Источник и методы
Выяснение этого вопроса осуществляется с опорой на архивные источники и данные региональной периодической печати того времени, в которых освещается деятельность политических партий указанного периода. Используемые методы: поиск источников, анализ и сравнение полученных данных с целью подтверждения или опровержения представленной гипотезы (сравнительно-исторический метод).
Полученные результаты
К началу 1917 г. в Среднем и Нижнем Поволжье действовали представители партий большевиков, меньшевиков, эсеров, кадетов, дубровинского Союза русского народа и Народного союза имени Михаила Архангела. В предшествующие годы прекратили свое существование отделы «Союза 17 октября», Всероссийского национального союза, группы максималистов и анархистов.
Левые партии еще со времен реакции находились в дезорганизованном состоянии на уровне небольших групп. Организации Российской социал-демократической партии (РСДРП) прекратили свое существование в регионе в 1908 г. В Симбирске, Самаре, Саратове они пали под ударами властей, в Астрахани организация самораспустилась вследствие значительных финансовых злоупотреблений ее руководства. К февралю 1917 г. не одна из них так и не восстановились, а с начала войны в регионе окончательно разошлись пути большевиков и ликвидаторов. В Симбирске, Саратове и Астрахани местные партийцы не предпринимали реальных попыток организационного возрождения. Они считали это делом бесперспективным и опасным, а для господствующих в партийной жизни Астрахани и Симбирска ликвидаторов добавлялось и принципиальное соображение: они стремились выйти из подполья и легализоваться. Лишь в Самаре, где находилось такое крупное производство, как казенный Трубочный завод, и где большевики могли опереться на революционно настроенных рабочих, имела место конкретная деятельность по восстановлению организации. Серьезным подкреплением местным большевикам-активистам стали партийные деятели, высланные к 1916 г. сюда из других городов, такие как Н. М. Шверник, А. Е. Трусов, И. Я. Кузьмин, а также бежавший из ссылки В. В. Куйбышев.
Летом 1916 г. усилия большевистского актива дали свои результаты: нелегальная партийная организация была образована. Она смогла организо-
вать Поволжскую партийную конференцию, открывшуюся 4 сентября 1916 г. На ней присутствовали представители Пензы, Оренбурга, Нижнего Новгорода и Сормова. Характерно, что делегаты из ближайших городов по Волге (Симбирск, Самара) не прибыли, что объясняется слабостью партийной работы в этих городах. Конференция открылась, но дальше этого дело не пошло. Жандармы, пользуясь сведениями своих тайных сотрудников, схватили почти всех делегатов, а также самарских активистов РСДРП(б). Самарская организация прекратила свое существование.
Местные меньшевики, верные ликвидаторским принципам, даже и не пытались создать подпольную организацию или группу, но у них к концу
1915 г. образовалось довольно прочное ядро. Оно состояло из высланного в Самару звенигородского мещанина А. И. Кабцана, В. С. Кайровича, А. Н. Левина и высланного из Ростова-на-Дону Б. С. Васильева [1]. Власти решили прекратить деятельность меньшевиков. Подверглись аресту и высылке в июне
1916 г. за пределы губернии А. И. Кабцан, А. Н. Левин, Б. С. Васильев, а также Ф. А. Семенов.
В Астрахани в годы войны продолжали доминировать ликвидаторы (Р. А. Аствацатуров, В. Н. Сарабьянов, Н. Н. Редкозубов и др.), и неудивительно поэтому, что никаких серьезных попыток воссоздать подпольную организацию за этот период не предпринималось. В Симбирске социал-демократы и не собирались восстанавливать организацию. Их было слишком мало, в основном это были ликвидаторы, кроме того, в городе отсутствовал промышленный пролетариат. К концу 1916 г. и большевики, и меньшевики окончательно впали в политическую летаргию.
Не имея возможности (большевики) или желания (меньшевики) вести серьезную подпольную партийную работу, социал-демократы не могли обойтись без использования легальных организаций. В Саратове с начала войны к руководству общества внешкольного образования «Маяк» пришли большевики, которые привлекли к его деятельности рабочих, которых до того в составе общества было немного. Под легальной вывеской «Маяка» большевики образовали марксистский кружок. Завоевание большевиками «Маяка» являлось их серьезной победой, так как в городе в годы войны помимо него сохранялось только одно профобщество - «Игла», которое объединяло портных и которое тоже после перевыборов правления осенью 1916 г. перешло в руки большевиков.
Кроме того, большевики В. П. Антонов, М. А. Лебедев и Г. И. Оппоков (будущий нарком Ломов) были избраны в правление больничных касс. Эти, казалось бы, далекие от политики организации они также поворачивали в нужном для РСДРП(б) направлении. Больничные кассы стали больше заниматься рабочими, те получили возможность посещать заседания правления, и в целом шла работа по организации рабочих, приобщению их к политической активности.
После того, как весной 1916 г. из Саратовской губернии были высланы В. П. Антонов и Г. И. Оппоков, эстафету по работе в «Маяке» перехватил еще один большевик Ю. К. Милонов. Там он выступил с двумя лекциями, посвященными актуальному вопросу рабочего страхования. После лекций начинался диспут, где спорили большевики, меньшевики и эсеры. Это привлекало
рабочих, которые стали активней присутствовать на собраниях и участвовать в работе «Маяка».
Осенью 1916 г. на выборах двух членов страхового присутствия от рабочих одним из получивших поддержку городского пролетариата стал большевик И. А. Галактионов [2]. В феврале 1917 г. большевики организовали собрание работниц в ознаменовании международного женского дня, однако собрание было закрыто властями сразу же после его начала.
Меньшевики Самары не уступали большевикам в борьбе за легальные организации. В 1915 г. они получили большинство в правлении торгово-промышленных служащих, при этом ни один большевик не вошел в его состав. Видные местные меньшевики А. И. Кабцан и А. И. Кравченко были избраны в руководство потребительского общества «Самопомощь» [3].
Еще сильнее позиции меньшевиков были в Астрахани и Симбирске. В обоих городах они участвовали в работе военно-промышленных комитетов, причем в Симбирске туда вошли наиболее авторитетные городские меньшевики, в числе которых депутат второй Государственной думы А. А. Кузнецов [4]. В Астрахани меньшевики доминировали в обществах потребителей и трезвости, в народном университете.
Большевики и меньшевики одинаково осуждали войну, видя в ней источник многочисленных бедствий. Большевики Поволжья выступили единым фронтом, требуя ее немедленного прекращения через начало мирных переговоров. Меньшевикам же прекращение войны виделось по-разному. Большинство их заняло оборонческие позиции и требовало разгрома Германии как страны-агрессора. К примеру, меньшевики Самары писали в своей газете в 1915 г.: «Война стала у нас оборонительной. Даже больше - наша Родина сейчас стоит перед угрозой нашествия германских войск к центрам ее общественно-политической жизни: Петрограду, Москве, Киеву. Ей угрожает смертельная опасность быть разбитой, разгромленной прусским юнкерством... Пролетариат, стоя за оборону страны, остается верен заветам международных социалистических конгрессов» [5].
Большевики и меньшевики не оставляли попыток возобновить выход легальных печатных изданий, в том числе периодических. Меньшевики Самары Б. С. Васильев и А. Н. Левин в августе 1915 г. смогли добиться издания газеты, ориентированной на рабочих, «Наш голос». Газета неоднократно закрывалась и возобновлялась под названиями «Рабочий Голос», «Голос труда» и «Голос». «Работа над сплочением рабочего класса в самостоятельную политическую силу - таково повелительное требование момента и, вместе с тем, повседневная задача действительного марксизма. Служению этой задачи - будет посвящен "Наш голос"», - такая программа заявлялась в первом номере газеты [6].
Газета стала популярной и не только в Самаре. Вот неполная география ее распространения: Астрахань, Брянск, Казань, Москва, Пенза, Полтава, Саратов, Оренбург. Тираж поднялся с 2000 до 11 000. Все это не могло не обеспокоить власти, и в конце 1916 г. губернатор запретил ее издание.
Большевики также шли в направлении осуществления легальной печати. В начале 1916 г. в Саратов приехал В. П. Милютин, организовавший издание сборника статей «Под старым знаменем». Для того времени выход в свет партийной публицистики было заметным явлением. Книга распростра-
нялась как внутри страны, так и за рубежом, в частности, о ней узнал и положительно оценил ее В. И. Ленин. Среди авторов статей были такие видные большевистские публицисты, как М. С. Ольминский и И. И. Скворцов-Степанов.
Большевики стремились печатать и нелегальные листовки. В начале 1916 г. в Саратове была выпущена листовка, посвященная годовщине кровавого воскресенья. Осенью 1916 г. вышло в свет новое воззвание к рабочим, призывавшее к их единению и скорейшему заключению мира без аннексий и контрибуций.
В годы войны эффективность антиправительственной пропаганды снизилась. В пролетарскую среду имел место наплыв собственников, спасавшихся от фронта, рабочие боялись увольнения и отправки на передовую. Можно привести следующий пример. Весной 1916 г. большевик А. П. Галактионов начал призывать к экономической забастовке работников мастерских Трубочного завода, где работал он сам, однако агитация ни к чему не привела. Поднять рабочих этого завода большевики вновь попытались осенью 1916 г. и снова безрезультатно. Лишь в середине февраля 1917 г. Трубочный завод забастовал. В проведении забастовки приняли активное участие большевики. Власти встретили крайне негативно эту экономическую стачку, уволили 40 человек, в том числе Н. М. Шверника. Всех их ожидала отправка на фронт.
Не лучше положение было у эсеров. Они к 1917 г. по-прежнему находились на дезорганизованном уровне. Значительно сократилась численность эсеровских сообществ. Так, в Саратове весной 1916 г. собралось лишь 10 партийцев для (как потом выяснилось безрезультативного) обсуждения вопроса об объединении. В Самаре в 1916 г. численность эсеров сократилось с 15 до 5 членов партии [7, л. 5; 8]. По нескольку эсеров насчитывалось в Астрахани и Симбирске.
Эсеры стали осторожными, не желая быть арестованным. Это серьезно тормозило их агитационно-пропагандистскую деятельность. Вот один яркий пример: весной 1916 г. в Самаре эсер А. В. Предтеченский сам написал текст, размножил и распространил прокламацию, направленную против войны.
A. В. Предтеченского не поддержали другие городские эсеры, считавшие, что выпуск прокламаций в настоящий момент неуместен и опасен. Они оказались правы. Выпуск прокламации вызвал новые аресты. В числе арестованных оказался и А. В. Предтеченский [7, л. 40].
Не желая рисковать с нелегальной печатью, самарские эсеры хотели бы издавать разрешенную газету, но и здесь действовали осторожно. Обсуждение вопроса длилось с 1915 по 1916 г. В конце 1916 г. газета все же вышла в свет, называлась она «Вести», была весьма умеренной, но после пяти номеров в начале 1917 г. ее закрыл самарский губернатор. Редактировал газету
B. В. Кирьяков.
В условиях, когда даже издание прокламаций вызывало у эсеров большие опасения, экспроприаторская и террористическая деятельность были забыты. Как исключение можно привести такой факт. В 1916 г. приехавший в Саратов некто «Семен» попытался организовать группу для проведения экспроприаций. Несколько человек изъявило желание войти в нее. Секретный сотрудник жандармерии вовремя донес об этом, итогом чего явились аресты четырех активных членов этой группы.
В целом про эсеров можно сказать, что, как и социал-демократы, они все более тяготели к легальной деятельности.
Симбирские эсеры, все будучи оборонцами, принципиально не вели никакой нелегальной деятельности, считая, что, пока идет война, она мало того невозможна, но и не принесет никакой пользы [9]. Астраханские эсеры точно так же смотрели на подпольную деятельность. Неудивительно, что когда летом 1916 г. собрались наличные эсеровские силы (численностью 9 человек), то разговор шел о том, как действовать именно через легальные организации (кооперативное общество, библиотеки и др.).
Кадетские комитеты сохранились в регионе в Самаре и Саратове. Во главе местных групп стояли губкомы. 20 и 21 октября 1915 г. в Самаре прошел съезд кадетов Поволжья. В числе присутствующих были члены партии из Самары (5 человек), Саратова (3 человека), Симбирска (6 человек), Оренбурга (1 человек) и Уфы (1 человек). По мнению участников съезда, главная задача партии состояла в том, чтобы всеми силами способствовать победе в войне [10].
Будучи легальной партией, кадеты вели партийную деятельность только в разрешенных организациях. Ареной их активности стал Земгор. Поволжские кадеты присутствовали на частном совещании представителей Земгора и уполномоченных губернских земств, проходившем в декабре 1916 г. в Москве. На основании принятой там резолюции кадеты Саратова постановили как можно больше вступать в различные общественные организации, чтобы направлять их в поддержку Государственной думы, которая, как отмечалось, «ведет борьбу за спасение России» [11].
Помимо Земгора внимание кадетов привлекало кооперативное движение. Его распространению не смогла помешать война, в потребительские общества входило заметное число горожан. Кадеты Самары еще в 1915 г. признавали необходимость законодательного оформления кооперативного движения. Кадеты Саратова руководили городским потребительским обществом, по их инициативе при обществе была создана библиотека. Кроме того, кадеты добились ассигнования средств народному университету.
Уверенно кадеты себя чувствовали в земствах и особенно в городских думах, где их позиции были традиционно сильны. К примеру, в городской думе Саратова они имели такое влияние, что орган местных черносотенцев, газета «Волга», с негодованием констатировал: «В городском самоуправлении ка-деки имеют полное засилье, какого не имели с революционно-кошмарных времен 1905-06 гг.» [12].
У самих кадетов имелось два периодических печатных издания: «Волжский день», издаваемый в Самаре, и «Саратовский листок». Члены партии осознавали недостаточность этого, и прорабатывался вопрос о том, чтобы сделать «Волжский день» газетой областного (регионального) уровня.
Кадеты Поволжья получали поддержку от своих партийных руководителей, которые приезжали сюда как лекторы. На своих публичных лекциях они разъясняли присутствующим позицию партии по злободневным вопросам российской жизни. Так, в Саратове в 1916 г. побывали А. И. Шингарев, П. Н. Милюков, Ф. И. Родичев, причем лекция последнего была запрещена вследствие ее явного антиправительственного направления.
Именно Саратов партийные верхи избрали в качестве регионального центра, где в наибольшей степени будет реализована политика Прогрессивного блока по сплочению всех антиправительственных сил.
Еще упомянутый областной партийный съезд 1915 г. предлагал «блокироваться с меньшевиками в целях борьбы с бюрократизмом» [10]. Значительную роль в объединительных процессах играл А. Ф. Керенский. В 1915 г. он трижды бывал в Саратове, где, по примеру Петрограда, проводил частные межпартийные совещания. На эти собрания помимо кадетов приглашались (и присутствовали) представители городских эсеров, энесов, меньшевиков и даже большевиков. Выступал А. Ф. Керенский и в городском обществе потребителей. Всюду он стремился донести до слушателей мысль, что время молчания прошло и что сейчас главная задача - это объединение всех демократических сил, не взирая на партийность.
Значимое собрание имело место в ноябре 1915 г. на квартире кадета В. И. Алмазова, которое присутствующий там А. Ф. Керенский посвятил двум вопросам: о приближающейся революции и о работе на ее пользу. Итогом обсуждения было мнение, что революция - дело близкого будущего и что ее победа спасет страну от поражения и распада [13, с. 41].
К 1917 г. кадеты региона готовы были взять власть в губерниях после предполагаемого устранения Николая II от престола. Настоящих противников среди политических партий у них не имелось. Левые были разбиты, правые, хоть и сохраняли свои организации, были не намного сильнее радикалов.
В Саратове одновременно действовали две черносотенные организации: Народного союза имени Михаила Архангела и Дубровинского союза русского народа.
Дубровинский союз после убийства в 1914 г. его руководителя А. И. Дуплицого вступил в стадию кризиса, сопровождавшегося борьбой за власть в отделе. Итогом стало то, что в Саратове существовало два отдела, враждебно относящихся друг к другу. Один возглавлялся К. И. Евдокимовым, второй - Г. И. Карпенко. В общем Дубровинский союз к 1916 г. насчитывал три отдела (в Саратове, Вольске и Аткарске) и 80 подотделов по губернии. О численности саратовского отдела можно судить по тому, что на рядовое собрание 1916 г. пришло 800 человек [14].
Отделы Народного союза имени Михаила Архангела имелись в Саратове и Вольске. Саратовский отдел насчитывал примерно 1000 членов, руководил им А. С. Гришин [15, с. 698].
Отделы Дубровинского союза также существовали в Самаре (председатель отдела С. П. Шустов) и Сызрани Симбирской губернии. Интересно, что Симбирск представлял из себя единственный губернский центр, где в изучаемое время не имелось черносотенных организаций. В Астрахани по-прежнему существовала своя монархическая партия, главой которой оставался ее основатель Н. Н. Тиханович-Савицкий. Держалась она в основном на его энтузиазме, численность была небольшой - до 100 человек. Известно, что в начале 1917 г. на собрание партии пришло 40 человек [15, с. 616].
Н. Н. Тиханович-Савицкий неустанно критиковал Государственную думу, ратовал за ее роспуск и даже за установление диктатуры, к чему он призывал в сентябре 1915 г. в телеграмме царю. Вряд ли эти призывы можно рассматривать за реальную политическую деятельность.
Черносотенная печать существовала только в Саратове, где выходили газеты «Саратовский вестник» и «Волга». Тираж этих изданий был невелик и имел тенденцию к сокращению. Осенью 1916 г. правительство сократило финансирование «Волги», до того составлявшее 1900 руб. в месяц. После этого «Волга» оказалась в серьезном кризисе, в результате чего ее собственник продал издание просветительскому обществу, что принципиально изменило характер газеты.
Выводы
Полученные данные не позволяют утверждать об активизации деятельности политических партий в регионе и о складывании в революционной ситуации. Антиправительственная деятельность не возродилась после поражения революции 1905-1907 гг. Революция в феврале 1917 г. явилась, главным образом, результатом деятельности Прогрессивного блока.
Библиографический список
1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 102. Оп. 246, 1916. Д. 5. Ч. 68. Л. 1.
2. Саратовский вестник. - 1916. - 5 октября.
3. Голос Самары. - 1915. - 11 октября.
4. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. 121. Оп. 2. Д. 64. Л. 1.
5. Наш голос. - 1915. - 27 октября.
6. Наш голос. - 1915. - 29 августа.
7. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 246, 1916. Д. 9. Ч. 68. Л. Б.
8. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 246, 1916. Д. 9. Ч. 68. Л. В. Л. 3.
9. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 246, 1916. Д. 9. Ч. 69. Л. Б. Л. 28.
10. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245, 1915. Д. 27. Ч. 68. Л. 11.
11. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 246, 1916. Д. 27. Ч. 69. Л. Б. Л. 18.
12. Волга (Саратов). - 1915. - 9 января.
13. Антонов-Саратовский, В. П. Под стягом пролетарской борьбы / В. П. Антонов-Саратовский. - Москва ; Ленинград : ГИЗ, 1925. - Т. 1. - 310 с.
14. ГАРФ. Ф. 116. Оп. 1. Д. 468. Л. 55 об.
15. Правые партии. Документы и материалы : в 2 т. - Москва, 1998. - Т. 2. - 816 с.
References
1. Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federatsii (GARF) [State Archive of the Russian Federation (GARF)]. F. 102. Op. 246, 1916. D. 5. Ch. 68. L. 1. [In Russian]
2. Saratovskiy vestnik [Saratov bulletin]. 1916, 5 Oct. [In Russian]
3. Golos Samary [The voice of Samara]. 1915, 11 Oct. [In Russian]
4. Gosudarstvennyy arkhiv Ul'yanovskoy oblasti (GAUO) [State Archive of Ulyanovsk region (GAUO)]. F. 121. Op. 2. D. 64. L. 1. [In Russian]
5. Nash golos [Our voice]. 1915, 27 Oct. [In Russian]
6. Nash golos [Our voice]. 1915, 29 Aug. [In Russian]
7. GARF. F. 102. Op. 246, 1916. D. 9. Ch. 68. L. B. [In Russian]
8. GARF. F. 102. Op. 246, 1916. D. 9. Ch. 68. L. V. L. 3. [In Russian]
9. GARF. F. 102. Op. 246, 1916. D. 9. Ch. 69. L. B. L. 28. [In Russian]
10. GARF. F. 102. Op. 245, 1915. D. 27. Ch. 68. L. 11. [In Russian]
11. GARF. F. 102. Op. 246, 1916. D. 27. Ch. 69. L. B. L. 18. [In Russian]
12. Volga (Saratov). 1915, 9 Jan. [In Russian]
13. Antonov-Saratovskiy V. P. Pod styagom proletarskoy bor'by [Under the banner of the proletarian struggle]. Moscow; Leningrad: GIZ, 1925, vol. 1, 310 p. [In Russian]
14. GARF. F. 116. Op. 1. D. 468. L. 55 ob. [In Russian]
15. Pravye partii. Dokumenty i materialy: v 2 t. [Right parties. Documents and materials: in 2 volumes]. Moscow, 1998, vol. 2, 816 p. [In Russian]
Кузнецов Валерий Николаевич
доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры истории Отечества, регионоведения и международных отношений, Ульяновский государственный университет (Россия, г. Ульяновск, ул. Л. Толстого, 42)
E-mail: kuznetsow_simb@mail.ru
Kuznetsov Valeriy Nikolaevich Doctor of historical sciences, associate professor, professor of sub-department of history of the fatherland, regional studies and international relations, Ulyanovsk State University (42 Lva Tolstogo street, Ulyanovsk, Russia)
Образец цитирования:
Кузнецов, В. Н. Политические партии накануне февраля 1917 г.: к вопросу о складывании революционного кризиса (на материалах Среднего и Нижнего Поволжья) / В. Н. Кузнецов // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2019. - № 2 (50). - С. 13-22. -Б01 10.21685/2072-3024-2019-2-2.
